Текст книги "По Царской сакме. Древние дороги Волго-Окско-Сурского междуречья. Опыт исторической реконструкции"

Глава 3. Топонимия

Если уж мы беремся объяснять этимологию топонимов, встречающихся на древних путях региона, то необходимо сказать пару слов о самой топонимии как специальной научной дисциплине.

Сегодня топонимия как раздел ономастики отнесена в область филологии, поэтому при разборе происхождения того или иного топонима зачастую не учитываются географические и исторические аспекты его возникновения. Обсуждая бесконечные лабиализации и дифтонги, исследователи забывают о природных, климатических, событийных реалиях и заходят так далеко, что корни иных топонимов обнаруживают едва ли не в языке шумеров. А ведь история, связанная с возникновением топонима, может прояснить его происхождение или как минимум показать правильный путь к объяснению. Однако и история не имеет права пренебрегать лингвистикой. Иные исследователи, опираясь на факты археологии и летописные источники о расселении какого-либо народа на той или иной территории, подгоняют свои ответы под заранее выработанные решения, не обращая внимания на вопиющие несоответствия своих гипотез смысловому значению топонима и лексическим правилам языка, выбранного ими для исследования.

Топонимика должна работать на стыке лингвистики, истории и филологии, учитывать и те и другие факторы и никогда не должна быть категорична в своих выводах, всегда оставляя возможность поиска, возможность исследования. Обязательным помощником топонимиста является знание той местности, топонимику которой он исследует. Знакомство с рельефом, обычаями, языком, диалектами помогает порой в решении таких загадок, которые в иных условиях поставят в тупик самого искушенного филолога или языковеда. В качестве примера можно привести вопрос происхождения названия деревни Винный Майдан Дальнеконстантиновского района.

На первый взгляд, тут все ясно и название обусловлено какими-то действиями, связанными с производством или продажей хмельных напитков. И действительно, топонимический словарь Н. В. Морохина говорит нам, что здесь делали вино к столу царя Алексея Михайловича.[40]40
  Морохин Н. В. Нижегородский топонимический словарь. Н. Новгород, 1997. С. 75–76.


[Закрыть] Но эта этимология рушится после знакомства с местным говором. Местные жители рассказывают, что такое название селения идет оттого, что помещик ссылал сюда провинившихся («винных») крестьян.[41]41
  Мининзон И. Л. Ономастика терюхан [Электронный ресурс]. URL: http://opentextnn.ru/space/littlesityes/mininzon-i-l-onomastika-terjuhan/ (дата обращения 18.01.23).


[Закрыть]

Происхождение названий населенных пунктов, расположенных на древних дорогах Волго-Окско-Сурского междуречья, говорит о том, что к их основанию причастны представители разных этносов. Разумеется, возникали эти селения не одномоментно, как не возникла одномоментно и сама топонимика. Самые древние топонимы – это названия рек и вообще водных объектов, выделяемые термином гидронимия, и гидронимию Волго-Окско-Сурского междуречья следует разделять на несколько «слоев» в соответствии со временем происхождения.

Первый слой – это названия самых крупных рек региона, и их происхождение следует отнести к периоду середины II тыс. до н. э. – началу I тыс. до н. э., к временам господства наследников срубных культур в лесостепной части и предков создателей городецких культур в лесной части междуречья. Хронологически этот период можно соотнести с распространением, соответственно, североиранских и прафинно-волжских наречий. Вряд ли следует относить появление этого слоя глубже – в начале II тыс. до н. э. или даже в бронзовый век или неолит. Бродячие охотники севера Евразии того времени были слишком малочисленны, их базы были временными стоянками, и установить, на каких языках они говорили, можно только предположительно. А, согласно высказанной выше гипотезе, истоки происхождения названий Ока, Сура и Волга (Ра), следует искать в прафинно-волжских и североиранских языках.

Второй слой (середина I тыс. до н. э. – I в.) – это время доминирования степняков – скифов и сарматов, и лесных жителей городецких культур. В этот период «царило» полное господство североиранских и ранних финно-волжских наречий. Средние по размеру реки региона, расположенные в лесной зоне (Кудьма, Велетьма, Кишма, Ворсма, и др.), получили свои названия от предков восточных финнов, а степной зоны (Алатырь, Пиана (Пьяна), Цна и др.) – от североиранцев – скифов и сарматов. При этом археология говорит нам, что иранцы активно проникали в места расселения городчан, поэтому можно допустить, что какие-то среднеразмерные реки названы иранцами или при их участии.

Третий слой, IV–VIII вв., следует соотнести с широким распространением древнемордовских наречий. Многочисленные названия водных объектов с мордовскими основами и окончанием – лей, – ляй (ручей), – шай, – чей (болото), эрьке (озеро) получены ими от ранней мордвы. Но следует принимать во внимание, что на этот слой «наложился» древнетюркский пласт названий, принесенный начиная с VIII в. пришедшими в Волго-Окско-Сурское междуречье суварами, хазарами, булгарами и буртасами, говорившими на тюркских языках, щедро «сдобренных» иранскими и угорскими элементами. Начавшееся в VIII в. движение угорских (мадьярских) племен затронуло Среднее Поволжье, и они, несомненно, также внесли свою лепту в гидронимию региона.

Названные народы вместе с древней мордвой осваивали берега местных рек, поэтому иные гидронимы могут иметь угорскую или иранскую основу и мордовский топоформант, а иные, на первый взгляд, мордовские названия могут быть воспринятыми финнами от тюрок. Сделали свой вклад в этот слой и пришедшие в XII–XIII вв. родственные булгарам по языку кипчаки, но самым мощным, безусловно, является четвертый слой – восточнославянский, русский.

Восточные славяне, начавшие проникать в междуречье с XII в., установили здесь господство русского языка. Но русские названия не потеснили древние топонимы прежних хозяев междуречья. Русские переселенцы смешивались с местными жителями, а многие марийцы, чуваши, мордвины и тюрки после крещения и сами становились русскими людьми. Поэтому топонимия Нижегородского Поволжья и хранит эти древние названия, кое-где изменяя в соответствии с их родом. Мужской род, если это город, средний род – если озеро или село, женский – если река или деревня, или оформляет русскими суффиксами – ино, – ово (Навашино, Ардатов). Эти изменения названий по родам продолжались довольно долго. Например, Саров на некоторых картах СССР 30-х гг. писался как Сарова, а Нижегородский Ардатов, как Ардатово.

Исследуя названия селений и водоемов, расположенных на древних путях, следует понимать, что мы будем иметь дело в основном с топонимией третьего слоя, т. е. тогда, когда эти пути прокладывались. Тем не менее «по ходу дела» попробуем разъяснить и более древние, наиболее характерные топонимы.

Карта 1939 г.

Как правило, все нерусские топонимы юга Нижегородской области выводятся из языков древней мордвы. Тем не менее согласно высказанным выше соображениям, немало названий населенных пунктов могут происходить из языков древних тюрок – хазар, булгар, кипчаков и татар, основавших и эксплуатировавших торговые пути междуречья на протяжении почти восьми веков.

Несомненно, тюрки пришли на земли, населенные мордвой, как завоеватели. Но мордва в этом случае не стала покоренным народом, отнюдь. Установившиеся между ними даннические отношения вассала и сюзерена не предполагали какого-то национального гнета или уничтожения национальной культуры. Напротив, такие отношения способствовали взаимопроникновению культур, хозяйственным и языковым заимствованиям.

Местная мордва и пришлые степняки – аланы, мадьяры и тюрки – активно взаимодействовали друг с другом, об этом говорят и археология, и культурные заимствования, и лингвистика. По торговым путям и вблизи от них это взаимодействие выражалось наиболее сильно и, разумеется, нашло свое отражение в топонимике. Названия, данные аборигенами, соседствуют здесь с топонимами пришельцев или просто заимствуются, видоизменяясь и адаптируясь под произношение. Такие языковые конструкции встречаются везде, где взаимодействуют разные этносы, встретятся они и на древних путях региона.

Эти пути, проходившие через Арсу-Арзамас, в разное время своего существования несколько меняли направление, захватывая в себя дороги к вновь возникавшим центрам и оставляя бесперспективные направления, но везде по их ходу образовывались населенные пункты – стоянки, таможенные посты и крепости-остроги с гарнизонами для охраны пути. Как будет показано ниже, многие из этих поселков имеют названия, содержащие в себе тюркские корни, а некоторые, на первый взгляд мордовские или русские названия на самом деле – языковая адаптация иноязычных топонимов.

Глава 4. Царская дорога

Дорога, о которой пойдет речь, как и большинство других дорог междуречья, не имела какого-то одного названия. В разное время своего существования различные ее участки назывались по-разному. В нашей реконструкции мы берем за основу то утверждение, что это был очень древний путь, устроенный еще хазарами и булгарами, и именно он был частью древнейшего транзита между Волжской Булгарией и Прибалтикой, о котором писал Б. А. Рыбаков.[42]42
  Рыбаков Б. А. Торговля и торговые пути. М., 1948. С. 348.


[Закрыть]

Именно в узловых точках таких транзитов вырастали важные торговые города, и, по мнению нижегородского историка Н. Ф. Филатова, «Арзамас возник на главных путях из Москвы и Владимира в Волжское Понизовье (на посольской дороге, именовавшейся в древности Царской сакмой)».[43]43
  Филатов Н. Ф. Арзамас в XVII веке. Арзамас, 2000. С. 17.


[Закрыть] Сакма в тюркских языках – «тропа», «дорожка», «торный путь».[44]44
  Мурзаев Э. М. Словарь народных географических терминов. М., 1984. С. 493.


[Закрыть] Арзамасский филолог Ю. А. Курдин полагает, что старинный торный путь после перехода по нему Ивана Грозного с войском в 1552 г. стал именоваться Царским.[45]45
  Курдин Ю. А. Арзамасский край на перекрестке истории (крест или полумесяц) / Россия XVI века: Казанский поход Ивана Грозного. Под ред. Ю. А. Курдина. Арзамас, 2005. С. 119.


[Закрыть] Исходя из этого, мы будем на протяжении нашего повествования называть этот путь Царской дорогой (Царской сакмой).

В древности, переправившись из Мурома на пологий правый берег Оки, путешественники вступали в восточную часть огромного лесного массива, бывшего продолжением муромских лесов. Приокская низменность и теперь отличается лесистой заболоченной местностью, и сухопутное движение здесь наиболее удобно по высоким берегам правых притоков Оки. Самый короткий путь к Арсе, к безопасным открытым пространствам лежал по левобережью Велетьмы, а затем Тёши. Соответственно, этот путь и осваивали древние тюрки – хазары и булгары, вместе с мордвой давая имена рекам и построенным на берегах этих рек поселкам.

Теперь на правом берегу Оки на пути из Мурома стоит город Навашино, основанный в 50-х гг. XX в. Раньше на месте этого города путешественников встречало селение, носившее русское название Мордовщики. Это название говорит само за себя. Жители Мурома отметили им этническую принадлежность своих соседей с противоположного берега. Следом за ним находилась деревня Липна (Липня) – русское название, вероятно, от когда-то растущих вокруг липовых рощ. Впрочем, эрзянское липнемс («мерцание») наводит на мысль о мордовском происхождении названия деревни. Дальний мерцающий огонек был ориентиром для путников и дал название поселению.

Еще более древний финно-угорский топоним был зафиксирован в самой Липне. В конце XIX в. Журналист Н. Добрыкин отмечал здесь микротопоним Кокуй.[46]46
  В краю Приокском. Очерки об истории Навашинского района. Колл. авторов. Н. Новгород, 1994. С. 24.


[Закрыть] Древний финский термин kokko имеет значение «праздничный костер», который «Финны, а также Мокша и Эрзя» зажигали накануне Иванова дня. При этом совершали свои «суеверные гадания и обряды, сопровождая их ночными плясками и играми при свете пылающего костра, во время которых терялись всякий стыд и целомудрие».[47]47
  Рейтаров Н. Город Темников и его уезд II. Город Кадом // Памятная книжка Тамбовской губернии на 1879 г. Тамбов, 1879. С. 64.


[Закрыть]

Кокуй как старинный топоним встречается по всей северной половине Восточной Европы. В Пермской области так называют поле или кладбище, в Кировской – малоплодородный участок с песчаной почвой, в центрально-черноземных районах – перелесок.[48]48
  Мурзаев Э. М. Словарь народных географических терминов. С. 283.


[Закрыть] В старину в Новгороде существовала Кокуйская башня, в древней Москве один из притоков Яузы назывался Кокуй, и по нему получила свое название знаменитая московская слобода, ручей Кокуй был известен в средневековом Вознесенске (совр. Иваново). В Кадоме один из курганов, окружавших город, назывался Кокуй. Это всё следы языка древнего восточно-финского племени, ставшего субстратом языков мери, муромы и мордвы. Характерно, что восточнее Липны, в Гремячеве, стоящем на этой же древней дороге, так называется старейшая часть села.

Впрочем, город судостроителей, построенный в нач. XX в. на месте Мордовщиков и Липны, назвали по имени соседней железнодорожной станции Новошино. Название Навашино включает в себя русский топоформант – ино и древнюю мордовскую основу навать («замачивать лыко»), что имеет смысловую связь с названием Липни, так как лыко изготавливалось из липовой коры. Предки мордвы с первых веков нашей эры населяли эти берега, и много основ местных древних названий принадлежит их языку.

В XVIII–XIX вв. почтовый тракт от Липни ответвлялся к Нижнему Новгороду. Путники, в зависимости от места назначения, могли следовать в Нижний Новгород или двигаться дальше через Арзамас в Симбирск. Ответвление тракта, направленное к Нижнему Новгороду, пролегало в десяти верстах от правого берега Оки, через старинное село Арефьево, которое раньше называлось Зяблицкий Погост. Топонимика вокруг Арефьева пестрит финно-угорскими названиями. Пожалуй, самое древнее из них – это Вача («дикая утка»). Утка была тотемом предков финских племен, и древнейший термин встречается на пространстве от Карелии (Вач-озеро) до Сибири (река Вача в Иркутской области), везде, где расселялись в древности финно-угорские племена. Здесь это название осталось, вероятно, от общих предков мордвы и народа мери. О присутствие здесь в древности мерян говорят такие топонимы, как название села Чудь и речки Мяря.

В Средние века в окрестностях современной Вачи была известна вацкая мордва, по которой впоследствии была названа объединившая эту округу Дворцовая Воцкая волость, относившаяся к Стародубскому стану Муромского уезда.[49]49
  Воробьёв В. А., Лычагин Б. И., Морозов М. И. Вачский край на рубеже веков. Н. Новгород, 2004. С. 16–18.


[Закрыть]

Земли вокруг Вачи в конце XVI в. сделались местом ссылки бунтовавших новгородцев. Следы новгородских переселенцев остались в местной топонимике. Например, названия местных сел с характерным для древненовгородской топонимики формантом – ищи (Городищи, Деревнищи). Или топонимы Анциферово (Онцифер – имя, распространенное в древнем Новгороде), Валтово, Волотово (от новгородского волот – «великан»), Волосово (Велес – языческий бог, почитавшийся у новгородцев в быту).

Дорога, проходящая в XVII–XIX вв. через территорию современных Навашинского и Вачского районов, воспета в песнях как Муромская дорожка. Во второй половине XVII в. она была основной для сообщения с Нижним Новгородом и Казанью, и в трудах многих путешественников описан именно этот маршрут.[50]50
  Записки русских путешественников XVI–XVII вв. Сост. Н. И. Прокофьева, Л. И. Алёхина. М., 1988. С. 136, 220.


[Закрыть] В свое время по этому тракту проезжали российские самодержцы, направляясь из Москвы через Владимир и Муром в Нижний Новгород и Казань. Первым из государей, побывавшим здесь, был император Павел I с сыновьями. Весной 1798 г. императорский поезд, сопровождаемый муромскими дворянами, двигался через Поздняково, Монаково, Нехайку, Новосёлки, Верхополье. Смена лошадей происходила в Позднякове и Нехайке, где в то время были почтовые станции. Затем посетил эти места Николай I, когда в октябре 1834 г. ехал из Нижнего Новгорода в столицу через Муром. В августе 1837 г. тем же маршрутом через Зяблицкий погост – Новосёлки – Монаково – Поздняково проезжал цесаревич Александр Николаевич – будущий император Александр II.

* * *

Вернемся на Царскую дорогу. На пути от Навашино к левому берегу Тёши необходимо было переправиться через речку Велетьму. Это название в разных огласовках широко распространено по Западному Поволжью. Например, из документов XVII в. известно, что речка Эльтма (южнее Арзамаса) раньше называлась Вельтма.[51]51
  РГАДА. Ф. 1209, ДМЛ, кн. 7194, л. 154–154 об.


[Закрыть] Существует несколько рек с названием Пелетьма, есть город Елатьма. Этот топоним нельзя этимологизировать из мордовских языков, так как мордва не создавала топонимы с формантом – ма («земля», «место»), а в основе велеть, возможно, заключен древний волжско-финский иеле («жилье»). Тем не менее в пензенской и мордовской Пелетьме топонимисты видят мордовское пелеть («участок», «выдел») и топоформант – ма.[52]52
  Полубояров М. С. Древности Пензенского края в зеркале топонимики. М., 2010. С. 148.


[Закрыть] У рязанской Елатьмы свое толкование – там несколько версий: марийская (йулатымс – «выжженное место»), финно-угорская (еляма – «жизнь») и финно-угорско-татарская («бойкое место»).[53]53
  Мордовский городок (Елатьма)… [Электронный ресурс]. URL: http://lubovbezusl.ru/publ/istorija/gus/i/60–1–0–1554 (дата обращения 7.03.23).


[Закрыть] Нельзя исключать и наличие здесь финно-волжского топоформанта – тьма (эрз. отьма – «прорва, омут», мокш. потма – «глубинка, глушь»), также как в По-тьма, То-тьма, Кафтосяндо-тьма, Савва-тьма и др. Все это говорит о том, что этимология названий первого и второго «слоев» топонимики может носить только условный, относительный характер и ни в коем случае не может быть категоричной.

Переправа через Велетьму проходила рядом с селом Саваслейка, название которого традиционно этимологизируется из мордовских языков, так как снабжено мордовским топоформантом – лей. Основу названия, корень савас, как правило, соотносят с эрзянским сявас («козы») или объявляют забытым древним мордовским именем, потому что нигде в источниках такое или подобное имя у древней мордвы не обнаруживается. Вообще, на «забытые мордовские имена» можно списать любое непонятное название и здесь можно уйти уже в область откровенных фантазий. Но если принять во внимание, что путь прокладывали хазары и булгары – древние тюрки, то следует рассмотреть возможность возникновения этого названия из тюркских наречий. Известно, что после распада гуннской державы, часть гуннских племен переселилась в Среднее Поволжье. Одним из самых крупных переселившихся этносов был народ сувар, вышедший в начале нашего тысячелетия из Западной Сибири.

Сувары распространились по всему Поволжью, в том числе и в междуречье Волги, Оки и Суры. В языках тюрок из-за свойственного им ротацизма звук «р» в названии сувар перешел в «з», и таким образом, сувар превратилось в суваз, а впоследствии в языках других окружавших народов, в том числе и русского, в этноним чуваш. Сувазы-чуваши вместе с другими тюрками расселялись в Волго-Окско-Сурском междуречье, и были впоследствии вытеснены или ассимилированы. Корень названия Саваслейка, – савас – это, возможно, не что иное, как слегка измененный фонетически этноним суваз.

Что же такое – лей? Это может быть и мордовский топоформант – лей («овраг, ручей»), которым мордва снабдила тюркское название, но, скорее всего, здесь другое. Общеизвестно, что языки поволжских финно-угорских народов подверглись сильному влиянию тюркских языков, ввиду совместного проживания тех и других. Лингвисты установили большое типологическое сходство между языками тюрок и финно-угров. По мнению ученых, в глубокой древности в Среднем Поволжье существовал союз тюркских и финно-угорских языков.[54]54
  Алишев С. Х. Болгаро-казанские и золотоордынские отношения в XIII–XVI вв. Казань, 2009. С. 96.


[Закрыть] Лингвист Б. А. Серебренников указывал, что «синтаксис языков финно-волжской общности был некогда синтаксисом тюрко-татарского типа».[55]55
  Серебренников Б. А. Финно-волжская языковая общность. М., 1989. С. 4.


[Закрыть] Очевидно, этот союз сложился во времена Хазарского каганата и Волжской Булгарии.

Тюркские заимствования в мордовских языках до сих пор изучаются, и для нашего исследования важно установление учеными того факта, что мордовский топоформант – лей может быть языковой калькой тюркского слова йеле (иле, лы, лык), означающего «род», «племя».[56]56
  Вавилин В. Ф. К этимологии мордовских слов веле и бие / Материалы по археологии и этнографии Мордовии. Саранск, 1975. С. 189.


[Закрыть] В тюркских наречиях оно также имеет значение «жилье», служа топоформантом. Э. М. Мурзаев указывал, что ареал распространения тюркского топоформанта – лы (-ли, – лык) сравним в северной половине Евразии с ареалом распространения русского – ов(о), – ев(о) и – ин(о), и мы еще не раз встретим этот топоформант в нашем повествовании.[57]57
  Мурзаев Э. М. Очерки топонимики. М., 1974. С. 161.


[Закрыть]

Мордва, встречавшая в зонах своего расселения тюркские названия, заканчивающиеся на – ли (-лы), переиначивала их на свой лад (-лей, – ляй) и до русских переселенцев доносила уже измененные имена. Таким образом, древнее тюркское поселение Сувазли стало в мордовском языке Саваслей, а в русском к нему добавился суффикс – ка (Саваслейка).

При движении по Царской дороге на восток следующим поселением, название которого имеет, безусловно, тюркские корни, является село Мурзицы. Это название, возникшее, очевидно, в результате свойственного русскому разговорному языку упрощения, имело форму Мурзицын стан и было местом стоянки мордовских или татарских мурз, охранявших торговый путь. Стан располагался на берегу левого притока Тёши – речке Кулебаке. Кулебака (Кулебаки) – одно из самых древних названий, которое в форме кульбак означало в древних степных, вероятно, еще сарматских наречиях седло.

Сарматы «разнесли» кульбак по Восточной Европе. Например, в Польше (древней Сарматии по Меховскому) седло называется «кульбак». У татар седло называлось «кульбак», и в русской армии XVII в. «кульбак» означало татарское седло. У казаков южных степей перекидные сумки через седло назывались кульбаки. Место, где можно было починить седло и другую сбрую, также называли кульбак. Топонимов с основой кульбак (кулебак) немало на степном юге России (древней стране сарматов), а в Западной Белоруссии есть деревня Кульбаки, которую в XX в. переименовали в Банцевичи. Известная с 1669 г., она стояла на проезжем тракте и была станцией смены лошадей. Жители деревни однозначно толковали название своего селения как «седло» и объясняли, что получила деревня его из-за того, что здесь можно было «поменять седло».[58]58
  Малышев А. В. К вопросу происхождения топонима Кулебаки // Вопросы исторического и экологического регионоведения. Сб. ст. под ред. В. И. Грубова. Арзамас, 2021. С. 317–318.


[Закрыть] Допускаем, что на берегу речки, которую пересекал древний тракт, существовала некая мастерская или кузня, где можно было починить или приобрести сбрую, из-за чего она и получила такое название. Или же это было связано с рельефом местности, где крутой спуск к речке, а затем подъем навели путешественников на мысль назвать это место «седлом».

Впоследствии здесь образовалась мордовская деревня Кулебака, ставшая затем селом Кулебаки, а затем и городом. Но до сих пор место подъема от русла почти пересохшей ныне речки Кулебаки сохранилось и называется жителями города Рыночной горой. А один из исторических микрорайонов Кулебак называется Курмыш, что может служить показателем присутствия здесь древнетюркского субстрата (см. 5-ю главу).

Второй стан царского войска расположился на речке Шилексне. Сегодня это река Шилокша с одноименным селом на ее берегах. На карте XIX в. Шилокша читается как Шилокса, а тамошние старожилы до сих пор называют ее так. Вообще, гидроним Шилокша широко известен по Европейской части России, но в самых разных огласовках: Шилекша, Шолокша, Шиликша, Шилекса, Шиликса, Салакса, Солокса и др. – и имеет самые разные толкования. Самыми очевидными являются угорское шоло («левый») или шилек («серебряный») в сочетании с угорским же гидроформантом – ша (-са). Но почему в разных местах гидроним звучит по-разному? Дело в том, что твердые правила написания топонимов установились в России только в начале XX в. До этого многие названия менялись в зависимости от рода названия, от выговора информатора и даже из-за ошибок в правописании. В случае с гидронимами эта ситуация усугублялась еще и тем, что древние названия передавались от одного народа к другому, где-то теряя звуки, где-то наоборот приобретая их, а где-то складываясь по принципу тавтологии (когда прибывшие поселенцы прибавляли к услышанному названию свое обозначение реки).

В одном из трудов П. И. Мельникова селение названо Шиликма. Он указывал, что населено оно было совсем недавно (Мельников писал в третьей четверти XIX в.) переселенцами «с Выкорского завода».[59]59
  Мельников П. И. Мары или курганы в губерниях Симбирской, Нижегородской и Казанской // Труды Первого археологического съезда в Москве 1869 г. Ч. I. Под ред. А. С. Уварова. М., 1871. С. 161.


[Закрыть] Что это за завод, можно только гадать, возможно, здесь ошибка наборщика, и имелся в виду «Выксовский завод» в Выксе, откуда могли переселить работников-заготовителей древесного угля для заводских домн. Переселенцы показали П. И. Мельникову «курган Калейка», в котором якобы похоронен мужик Калейка – проводник царского войска.

Дорога шла в некотором удалении от русла Тёши, повторяя его изгибы. После Шилокши на древнем тракте путников встречало село Тёплово. Такое название – опять результат простонародного упрощения. Согласно документам, в XVIII в. село называлось Тёплый стан.[60]60
  РГАДА Ф. 350. Оп. 2. Д. 109, л. 12.


[Закрыть] Стан – место, где путники останавливаются для отдыха. Тёплый стан, соответственно, место отдыха, оборудованное теплыми помещениями. Такой стан просто необходим на большом тракте, особенно в зимнее время. И мы найдем такие «тёплые» станы, и в Подмосковье (ныне район города), и в Мордовии, и в Татарстане, и в других местах, где проходили древние дороги.

От Тёплова, минуя Гремучие ключи (совр. поселок Гремячево), путешественники подходили к древнему селу Саконы, расположенному в устье речушки Саконки. Упомянутый выше Э. М. Мурзаев приводил древнетюркское саган в значении «котловина», что подходит для названия речушки, протекающей по дну оврага, какой и является Саконка.[61]61
  Мурзаев Э. М. Словарь народных географических терминов. С. 490.


[Закрыть] Мордва переиначила тюркское название, снабдив его мордовским суффиксом – нь (возможно, также как Казань из Казан, Сызрань из Сары-Азан и др.). Заселившие в XVI в. «Саконскую пустошь» русские колонисты прибавили к названию речки, впадающей в Тёшу русский притяжательный суффикс – ка (Саконка).[62]62
  Писцовая книга Арзамасского уезда (1621–23 гг.) // Сборник НГУАК. Т. 15. Вып. VIII. Ч. 1. Н. Новгород, 1915. С. 124.


[Закрыть] Другим значением саган у Мурзаева имеется крымско-татарское (турецк.) «блюдо», и мы можем вспомнить, что мордва в знак покорности приносила завоевателям дары на блюде.[63]63
  Мельников П. И. (Андрей Печерский). Очерки мордвы. С. 32.


[Закрыть] Возможно, здесь мордвины выразили таким образом знак покорности завоевателям-степнякам, что и отразилось в названии селения.

Вся эта местность правобережья Нижней Тёши от Мурзиц до Сакон в XVI–XVII вв. называлась Утишье или Утишный стан. Возможно, это производное от названия реки (стан у Тёши – Утишье), а возможно, «виной тому» лежащий на другой стороне Тёши Салавирский лес. Одним из значений этого названия с мордовских языков является Сала-вирь – «Тихий лес». Местность на противоположном берегу получила название «у тихого леса» – «у Тиши».

Название Сакань (Саконы) известно очень давно, а археология позволяет говорить о наличии здесь древней мордовской «тверди», ставшей затем тюркской крепостью. Топонимика подтверждает это – старейшая часть села Саконы называется Курмыш, урочище западнее села носит название Чувашево.

О татарском княжестве с центром в селении Саканы сообщал П. Н. Черменский. Он указывал, что «…в 1362 г. …татарский князь утвердился на р. Тёша, построив крепость Саканы».[64]64
  Черменский П. Н. Из истории феодализма на Мещере и в Мордве // Археологический ежегодник за 1963. М., 1964. С. 7.


[Закрыть] По мнению А. М. Орлова – это выходец из Чеготайского (Джагатайского) улуса. Он полагает, что здесь была княжеская резиденция, и указывает, что недалеко находился «единственный в крае каменный курган, воздвигаемый обычно для кипчакских вождей».[65]65
  Орлов А. М. Нижегородские татары: этнические корни и исторические судьбы [Электронный ресурс]. URL: https://pomnirod.ru/articles/nacionalnosti-v-rossii/mishare/orlov-a.m.-nizhegorodskie-tatary-etnicheskie-korni-i-istoricheskie-sudby.html (дата обращения 14.01.23).


[Закрыть] Здесь, видимо, А. М. Орлов опирался на сообщение П. И. Мельникова о том, что возле городища в центре Сакон сохранился курган «не земляной, но каменный. Это была куча камней, останки которых еще сохранились; большинство же давно разобрано в бани на каменки».[66]66
  Мельников П. И. Мары или курганы в губерниях Симбирской, Нижегородской и Казанской. С. 161.


[Закрыть] В этих местах сложился известный по документам род Чегодаевых, из которого вышли князья Чегодаевы, Ромодановы, Щербатовы, Шеховские, и др.[67]67
  Баязитов Р. Ж., Макарихин В. П. Восточная Мещера в Средние века (К вопросу этногенеза татар в Нижегородском крае). Н. Новгород, 1996. С. 68.


[Закрыть] А. А. Гераклитов, в свою очередь, не сомневался, что Саканы – это село Саконы, расположенное на высоком левом берегу Тёши в устье речки Саконки.[68]68
  Гераклитов А. А. «Кирдановская» мордва // Избранное в 2 ч. Ч. 1. Саранск, 2011. С. 95.


[Закрыть]

В золотоордынский период Саконы были центром феодального образования, позже известного как Саконский беляк (тюрк. бейлик – «надел», «дар»).[69]69
  ЦАНО, Ф. 2013, Коллекция документов НГУАК, оп. 1, д. 8, л. 19 об.-27; ЦАНО, Ф, 2013, оп. 602 а, д. 22, л. 60–64 об., 34 об.-60.


[Закрыть] Топонимика южнее Сакон пестрит названиями, которые можно этимологизировать из тюркских наречий. Название поселка Ардатов, А. М. Орлов толкует как Орда-тау («Гора Орды»), а село Ичалово он считает еще одним древним татарским центром, где в XVII в. было поместье князей Чегодаевых.[70]70
  Орлов А. М. Нижегородские татары: этнические корни и исторические судьбы. Указ. эл. ресурс.


[Закрыть] Неслучайно оно было в XVII в. центром Ичаловского стана. Многие селения в округе Ардатова имеют названия, образованные от тюркских имен: Кутузовка и Кутузово (тюрк. кутуз – «яростный»), Юсупово, Измайловка, Чегодаевка, Салтаганово и т. п. Кроме того, в основе многих местных топонимов лежат языческие имена, заканчивающиеся суффиксом – ей (-ай, – уй). При этом такое окончание имеют языческие имена всех народов тюркского мира. Из источников известны печенеги Куряй, Илдей, Итегай и др.; кипчаки Ичигей, Бастей, Мальдибердей, Тукнай и др.; татары Батый, Субудай, Чагатай, Тагай, Мадай, Шибай, Могучей, Бибай, Теребердей, Лыскай и др.; сибирские татары Курулдей, Гильдей, Торабердей и др.; чуваши Рамзай, Маслей, Мамай, Урпай, Сысуй, Табей, Уклерей и др.

Сотнями подобных имен наполнены средневековые источники и документы. Возможно, от них образованы названия селений, принадлежавшие когда-то выходцам из степи. Кужендеево (Кужендей), Личадеево (Личадей), Ризадеево (Ризадей), Автодеево (Автадей), Тагаево (Тагай) и др. Мордва и тюрки за века взаимного сосуществования заимствовали имена друг у друга, а из источников известно, что мордовские мурзы часто имели тюркские имена, да и сами эти мурзы порой были тюрками.

Безусловно, татары, обосновавшиеся в XIII в. у самых границ Нижегородского княжества, нуждались в базе, откуда могли бы совершать вылазки и осуществлять разведку. Такой базой сделался стан, основанный к северу от Сакан в лесном правобережье Тёши, между двух речек, получивших тюркские названия – Мухта («дальняя, отдельная») и Нукус (наименование одного из чагатайских родов).[71]71
  Никонов В. А. Краткий топонимический словарь. М., 1966. С. 300.


[Закрыть] Речка Нукус была границей расселения чагатайского рода Нукус, за что и получила свое название.

Что касается базы, то речь идет о поселке Мухтолово, название которого может быть истолковано из тюркских наречий. Если отбросить русский суффикс – во, «оставшееся» мухтоло раскладывается на древний топоформант – лы и тюркское мухта («дальний»). Возможно, название поселка звучало по-тюркски Мухталы – «дальний род», «дальнее селение». Русские переселенцы добавили окончание – ово, превратив Мухталы в Мухтолово.

Салавирский лес, в котором стоит Мухтолово, имеет уникальную историю, связанную в том числе и с древними путями, и мы уклонимся от нашего «главного» маршрута, чтобы рассказать о ней. Именно здесь, в междуречье Тёши и Серёжи, в самом начале XIII в. началось противостояние мордовского инязора Пургаса со вторгшимися сюда русскими князьями. В летописи сказано: «…Великий Князь Гюрги и Ярослав и Констянтиновичи, Василько и Всеволод, идоша на Мордву, и Муромский Князь Гюрги Давидович, вшед в землю Мордовскую, Пургасову волость пожегша, жита потравиша и скот избиша, полон послаша назад, а Мордва вбегоша в лесы своя в тверди; а кто не вбегл, тех избиша наехавше Гюргеви Молодии…»[72]72
  ПСРЛ. Т. I. Лаврентьевская летопись. Л., 1926–1928. С. 312.


[Закрыть]

Тогда развернулась настоящая война – из летописи известно, что мордвины не только не поддались напору русских князей, но и сумели заманить часть русичей в засаду. Сам Пургас вскоре перешел в атаку и даже осадил Нижний Новгород, но после неудачной осады подвергся нападению половцев, союзных нижегородцам: «Петрушев же сын с Половцы перенял их на пути, всех побил, а Пургас князь едва с малыми людьми ушел за речку Чар».[73]73
  Татищев В. Н. История Российская. Кн. III. М., 1774. С. 452–453.


[Закрыть]

Побежденный Пургас ушел «за речку Чар» – современную речку Чару, возле Мухтолова. Многие названия вокруг Мухтолова происходят из мордовских наречий: Ирзяк, Тангей, Дималей, Пумра, Камолда, Палавирь и др.