Текст книги "Игра в детектив. Выпуск 3"

Подсказка

– Вызывает вопрос мотив нападения на машину? – рассуждал вслух инспектор. – Ограбление? У Майкла Прауда были дорогие наручные часы, но почему их не взяли? Пока сержант Шустер доскакал до места нападения, злоумышленник успевал снять их с руки…

– Напрашивается вывод, – Шерли задумчиво вертела чайную ложечку, – хотели устранить самого Майкла. У меня в связи с отравлением Алена возникли вопросы… первый: о заказе Хельги на вино Шато Лафит знал только Мамбет Токуши. Следовательно, если преступник не Мамбет, значит, он знал о пристрастии Хельги к изысканному Шато Лафиту и заранее побеспокоился о его приобретении.

– Ты хочешь сказать, что Хельга является одним из членов банды налетчиков на домовладельцев Кембриджа? – инспектор пытливо вглядывался в лицо Шерли.

– Возможно, – Шерли постаралась придать своему лицу невозмутимое выражение. – И второе… вас ничего не удивляет в отравлении Алена? Представьте ситуацию: человек кашляет, его лицо покрывается пятнами… Ваши действия? Я бы сразу вызвала скорую, а она… зачем-то сначала порвала рубашку. Возможно, ей нужно было убедиться в клинических симптомах отравления именно этим ядом.

– Я понимаю, – инспектор удовлетворенно кивнул головой, – она знала симптомы отравления этим ядом. Тогда все сходится… но, если она – член банды, как ее изобличить?

– У меня в связи с этим есть к вам небольшая просьба… попросите ваших французских коллег проверить часы Майкла Прауда на наличие отпечатков пальцев. Если моя гипотеза верна, мы изобличим преступника.

– И вы уже знаете, кто ее сообщник? – инспектор недоверчиво посмотрел на Шерли.

– Когда мы в вечер отравления возвращались с Майклом Праудом в пансионат, то слышали, как Хельга повторяла Шустеру свой заказ, на что Майкл заметил: «Стоимость продукта также влияет на наши эмоции». Откуда он мог знать, что Хельга сделала заказ дорогого вина, а не каких-нибудь там дешевых креветок?

Разгадку смотрите в конце книги.

ШЕСТЬ МИЛЛИОНЕРОВ

Действующие лица:

Ален Кайдан. Активный, напористый, уверенность в нем сочетается с деспотизмом. Во всех своих начинаниях предпочитает быть первым: как в делах, так и в личной жизни.

Доктор Романовски. Меланхоличный, погруженный в себя, действию предпочитает размышление. Специализируется в области изучения человеческого мозга.

Полковник Глузк. Бывший военный, в свое время привыкший командовать, но с годами эти качества его натуры уступили место усталости и отрешенности от жизни.

Тейт Драбич. Молодая амбициозная девушка, судящая о сути вещей по собственным понятиям и принципам, что далеко не всегда достаточно для правильной их оценки и понимания.

Уоррен Страх. Физически крепкий, мужественный. Уверен в своих сложившихся взглядах на жизнь. Сохраняет хладнокровие и ясность ума даже в чрезвычайных обстоятельствах.

Ваши помощники:

Шерли Перл. Студентка Кембриджа, благодаря полученному от богатого клиента (мистера Дакоты) щедрому гонорару, оказывается вовлеченной в круговерть опаснейших событий.

Инспектор Форрестер. Последовательность и настойчивость – его основные принципы при расследовании преступлений, что, к сожалению, не всегда является достаточным для успешного результата.

Небольшая яхта быстро мчалась вперед, держа юго-западный курс через пролив Ла-Манш в сторону Нормандских островов. Шерли подставила лицо ветру, ощущая его солоноватый привкус. Она закрыла глаза, легкая улыбка застыла на губах…

…Море… она привыкла видеть его величавое могущество, неподвластное человеку, ощущать его скрытую мощь, но сегодня оно было непривычно тихим, словно хозяин морей – грозный Нептун – на какое-то время уснул, и, чтобы не тревожить его сон затихла морская стихия…

Шерли открыла глаза. Вдали, почти над самой кромкой горизонта, где море сливается с небом, появилась темная туча. Вместе с их движением туча увеличивалась, и вот уже стали заметны вспышки молний, прорезающие горизонт. Шерли беспокойно оглянулась по сторонам – земли нигде не было видно, хотя нет… впереди показалось темное пятно, которое постепенно разрасталось и вытягивалось вширь над морской гладью. Прошло еще какое-то время, и вот уже перед взором раскинулся остров. Его каменистые гряды обрывами спускались к воде, а выше переходили в полосу леса, над которой просматривались две каменные башни какого-то сооружения.

Вспенив воду, яхта обогнула скальный выступ и, выключив двигатель, плавно подплыла к деревянному настилу, служившему причалом. Рассчитавшись с владельцем яхты, который сразу покинул остров, Шерли окинула взглядом тропинку, петляющую вверх среди каменных кряжей, затем беспокойно оглянулась по сторонам: тишина вокруг, только мерный шум волн, наплывающих на берег, да беспокойные крики чаек над прибоем.

По круто идущей вверх тропинке Шерли поднялась наверх и вышла на аллею. Впереди, в просвете среди деревьев, показался двухэтажный дом, до которого от начала аллеи было метров двести. Дом был построен в старинном английском стиле: выложенные из камня стены поросли мхом и щедро приукрасились плющом; справа и слева сурово возвышались круглые угловые башни. Шерли подошла к низкому крыльцу с коваными перилами и несколько раз постучала в дверь.

Седовласый дворецкий, весьма степенного вида, открыл дверь. Шерли назвалась, он почтительно поклонился и пропустил ее в сумрачный холл.

– Прошу следовать за мной, мисс, – сказал он. Они повернули направо, звук шагов эхом отражался от каменных плит пола, и поднялись по лестнице в угловой башне на второй этаж. Шерли беспокойно посматривала на стены дома, сложенные из грубого, неотесанного камня, придававшего всему сооружению вид старинного замка. Справа открылась довольно большая ниша, где стоял бильярдный стол, на стене висела доска, лежали мелки.

– Вот и ваше место проживания, – дворецкий распахнул первую дверь налево, и Шерли, затаив дыхание, шагнула в тонувшую в полумраке комнату.

– Ужин будет в гостиной в восемь часов, если что-либо понадобится дополнительно, наберите этот номер, – дворецкий указал на небольшую табличку на стене и закрыл за собой дверь.

Шерли поставила на пол сумку и огляделась. Справа была ванная, судя по всему встроенная в результате реконструкции здания, а прямо перед ней располагалась жилая комната с арочным окном посередине. Она разулась, и ее ноги потонули в мягком ковре. Мебель выглядела старинной, громоздкой, вероятно, ровесницей самого дома. Камин был прикрыт большой решеткой, на каминной полке стояли часы в мраморной оправе. На стенах висели миниатюры дам в кринолинах и джентльменов в пышных белых париках. Шерли подошла к окну. Оно выходило на парк. Даже в это ясное октябрьское утро вид парка создавал ощущение угрюмости и запущенности: дубы уже пожелтели и сбрасывали ржавую листву, и только вечнозеленые тисы мрачно проглядывали сквозь оголяющийся лес.

Шерли повернулась к дивану, провела рукой по его бархатистой плюшевой поверхности, вздохнула, вернулась к сумке в коридоре, вытащила конверт и развернула сложенный вчетверо лист бумаги: «Дорогая Шерли. Не будете ли Вы так любезны, провести десять дней на дивном острове. Дело очень деликатное, поэтому, пожалуйста, не ставьте в известность полицию… (далее следовало описание маршрута и дата желательного прибытия). Гонорар будет соответствовать вашим ожиданиям. Искренне нуждаюсь в вашей помощи. Мисс Паззл.» К письму прилагался чек с достаточной суммой на первоначальные расходы… Не безрассудно ли она себя повела?.. Шерли задумчиво обвела взглядом погружающуюся в вечерние сумерки комнату. Часы на каминной полке звонко отбили восемь ударов, пора было идти на ужин.

Покинув комнату, Шерли увидела выходящего из двери на другом конце коридора невысокого широкоплечего мужчину. Она уже было направилась в сторону лестницы, как услышала его негромкий голос:

– Вы собрались на ужин? Тогда прошу сюда, – он указал рукой в сторону лестницы в западном крыле дома. – Здесь мы спустимся прямо в гостиную.

Шерли колебалась секунду-другую, затем последовала за незнакомцем. В отливающем внешним лоском дорогом костюме он выглядел лет на пятьдесят. Блеснули стеклышки очков в металлической оправе:

– Позволю себе представиться… Уоррен Страх.

Башня в левой стороне дома была построена в полном соответствии со своей правой сестрой, за исключением того, что винтовая лестница в ней вела в обширную комнату, служащую гостиной. Оранжевый свет заходящего солнца вливался сюда через пару арочных окон, смотрящих на запад, откуда, сквозь унылый осенний лес, искрилась водная гладь. Шерли с удивлением обнаружила и третье окно, которое выходило на фасадную часть дома. Вдоль стен и потолка гостиной шли балки деревянных конструкций, их дерево потемнело от времени и копоти большого камина, что только усиливало ощущение старины и беспощадности времени. Пол, выстланный крупными досками, поистерся и местами был выщерблен. Вдоль стен стояли шкафы, сквозь стекла их дверок просматривались матовые бока фарфоровой посуды.

Шерли ожидала увидеть хозяйку, но встретила еще четверых человек, коротающих время в ожидании ужина. Первой, на ком остановился ее слегка озадаченный взгляд, была молодая девушка, ее ровесница, высокая, стройная, с вьющимися темными волосами. Она стояла возле открытого окна, ее взгляд был устремлен в сторону заходящего солнца и блестящего моря. Следующим в поле ее зрения попал мужчина лет тридцати, невысокий, плотный с коротко остриженными волосами рыжеватого оттенка и четко очерченным волевым подбородком, нетерпеливо вышагивающий по гостиной. Еще один представитель сильного пола, как показалось Шерли с невзрачным потерянным видом, стоял, прислонившись к камину. Он был уже не молод, с виду опрятный, но с желчным лицом и в аккуратно причесанном парике. Замыкал эту компанию довольно пожилой мужчина. Невысокий и щуплый он, казалось, весь высох и сжался в комочек, сутуло примостившись на кресле с высокой спинкой, оглядывая окружающих цепкими бегающими глазками.

Стол сервировал все тот же седовласый дворецкий. И тут рыжеволосый мужчина вдруг обратился ко всем сразу:

– Дамы и господа, кто-либо из вас уже видел мисс Паззл? – его голос показался Шерли резким. – Позволю отрекомендоваться, Ален Кайдан, частнопрактикующий адвокат. Прибыл по личному приглашению мисс Паззл.

– Уоррен Страх, – стеклышки очков уже знакомого Шерли мужчины медленно обвели присутствующих оценивающим взглядом, – занимаюсь бизнесом в нефтяной сфере. Ответил на приглашение мисс Паззл провести неделю отдыха на острове подальше от мирской суеты, – он иронично улыбнулся и негромко саркастически рассмеялся.

– Виктор Романовски, доктор, последовал меланхоличный голос прислонившегося к камину мужчины. – Мисс Паззл оплатила мою… частную медицинскую консультацию. Поэтому… я и здесь.

Из полураскрытых окон доносился звук прибоя. Взгляды обратились в сторону ссутулившегося в кресле пожилого мужчины. Он поднял голову, пожевал губами и хриплым приглушенным голосом произнес:

– А я приехал сюда на отдых и лечение… полковник Глузк… мисс Паззл отрекомендовалась как хозяйка хорошего пансионата, где проводят лечение ревматизма…

Шерли научилась оценивать статус окружающих ее людей по их внешнему виду и манерам, и теперь, глядя на мужчин, она отметила дорогие, пошитые по индивидуальным заказам костюмы. Их жесты, даже самые обыденные, дышали некоторым снобизмом и достоинством.

– Тейт Драбич. И меня пригласили, но для частной психологической консультации, – девушка у окна развернулась в сторону собравшегося общества, и Шерли поймала взгляд глубоких, но бесцветных, ничего не выражающих глаз, словно их обладательница несла на своих плечах большой жизненный опыт.

– И я по частному приглашению мисс Паззл, – Шерли запнулась, слегка растерявшись под устремившимися на нее пятью парами глаз, – … мисс Перл, Шерли Перл.

– Поскольку стол накрыт, полагаю, можно начинать трапезу, – Ален подмигнул Тейт, и Шерли заметила в его глазах искорку охотничьего азарта. – Похоже, мисс Паззл задерживается, а голод никто не отменял.

…Никто из них не мог себе представить, что тем временем седовласый дворецкий, подключив спрятанную в лесу аппаратуру, активизировал радиопомехи, что привело к блокировке телефонов всех прибывших на остров, а затем направился к заранее приготовленной моторной лодке…

Ужин близился к концу. Ряды бутылок, выстроенные в ряд исчезнувшим дворецким, возымели свое действие, да и еда не оставила сожалений. Градус настроения у присутствующих поднялся, они раскрепостились, насколько это было возможно у людей, встретившихся впервые. Ален Кайдан оказался по соседству с Тейт и не преминул шансом поухаживать за ней, впрочем, как показалось Шерли, отнюдь не бескорыстно: по мере продвижения вечера его взгляд все более разгорался огнем охотника за сладостной добычей. Держался он непринужденно: горделивая осанка, улыбка, полная достоинства и чувства собственной значимости, не сходила с его лица. Он чаще заставлял ее слушать, она же, в свою очередь, раскрывала себя на каждом шагу не с выигрышной стороны, руководствуясь в поведении неуместными для данной обстановки порывами и громкими восклицаниями. Полковник Глузк нашел благодарного слушателя в лице Уоррена Страха, повествуя ему о своей службе в азиатских странах. Доктор Романовски, заняв место возле Шерли, с задумчивым выражением лица отпускал меланхоличные комментарии по поводу развешанных на стенах репродукциях картин прерафаэлитов, не забыв пару раз наполнить ее бокал вином. Сам он отказался от алкоголя, сославшись на проблемы со здоровьем. И вдруг в монотонную атмосферу гостиной ворвался новый голос:

– Дамы и господа! Прошу внимания! – это был мужской голос, причем звучал он неестественным высоким дискантом, как будто у записывающего устройства было специально подключено искажение голоса. – Вы все – богатые люди…

Беседа прервалась. Присутствующие, затаив дыхание, прислушивались к идущему неведомо откуда голосу:

– … но ваш путь к богатству пролег через кровь. Полковник Глузк, в Азии вы устранили своего адъютанта Майкла Стоуна, чтобы в одиночку скрыть обнаруженные сокровища индийского раджи. Уоррен Страх, вы с напарником Джеймсом Раддом обнаружили нефтяную жилу, а потом помогли ему упасть в пропасть. Шерли Перл, из-за вашего совета, который вы дали Тони Дакота, погибла Диана Коул, а за свои услуги вы получили очень щедрый гонорар. Доктор Романовски, вы, испытывая на своих пациентах новые способы лечения, были причиной смерти Марты Дейтон. Тейт Драбич, вы, как бывшая медицинская сестра, сумели организовать смерть вашего мужа Роджера Драбича так, чтобы не было никаких подозрений на ваш счет. Ален Кайдан, вы, подтасовав улики, послали на смерть неповинного Боула Стриппа, выгородив от правосудия богатого клиента. Но теперь кара настигнет и вас всех. Вы будете умирать по одному на этом острове. Ваши мобильные телефоны я заблокировал, и в течение ближайших десяти дней ни один человек не ступит на этот остров, а встречавший вас дворецкий уже покинул его. Не ищите меня на острове, я нигде не прячусь, я – один из вас.

Голос смолк. На несколько мгновений в гостиной воцарилась гнетущая тишина, и первым, кто нарушил ее, был Ален Кайдан. Он проворно вскочил и подошел к шкафу. Резко распахнув дверцу, он указал на небольшой портативный прибор:

– Диктофон! Кто-то запрограммировал запись, и он включился!

– А где дворецкий?! – вскрикнула Тейт, вскочив со стула. – Он что… действительно покинул остров?! – ее стул качнулся и медленно опрокинулся, издав зловещий глухой звук удара о деревянный пол.

…Если бы они могли видеть, что происходило в данный момент с дворецким, то ужас положения объял бы их еще в большей мере. Среди потонувшей в вечернем сумраке морской пустыни прогремел взрыв, и яркая вспышка озарила водную гладь. Когда вспененная тротилом вода улеглась, на волнах остались покачиваться обломки, некогда составлявшие корпус моторной лодки, на которой покидал остров дворецкий…

Эмоциональный выпад Тейт остался без внимания, и Ален Кайдан продолжал, указывая пальцем на одну из полок шкафа:

– Посмотрите… тут фигурки толстячков с набитыми карманами, из которых высовываются денежки. Забавно, да?! И знаете, сколько их? Нет? Их – шестеро!

Последнее слово предварило новую мрачную паузу в гостиной. Находящиеся здесь шесть человек замерли, словно в стоп-кадре быстро бегущей кинопленки. Каждый в безмолвном отчаянии вглядывался в лицо соседа. Первой опять нарушила гнетущую паузу Тейт. Спрятав лицо в ладони, она зарыдала.

– Как я мог так глупо попасть! – Ален Кайдан с остервенением захлопнул дверцу шкафа. – Я! Тот, кто вытаскивал безнадежных клиентов из пропасти правосудия! Как точно фамилия этой мисс Паззл отражает ее сущность!22
  ^* Puzzle – загадка (англ), (прим. автора).


[Закрыть].

Шерли казалось, что она слышит удары своего сердца… У нее же было неприятное предчувствие в связи с этим приглашением. Хорошо, что она догадалась сообщить инспектору Форрестеру о своем намерении посетить остров… Рука потянулась к телефону, на экране высветилось знакомое сообщение о недоступности связи. Гостиная в глазах Шерли потонула в тумане. Она осознавала, что все это – последствия стресса последних минут. Рядом с ней было лицо доктора Романовски, пепельно-бледное с подрагивающими губами. Чуть поодаль застыл, словно мумия, полковник Глузк, его лицо ничего не выражало, в отсутствующем взоре сквозили полная безнадежность и апатия. Взгляд Шерли переместился дальше, к Уоррену Страху. Тот казался внешне невозмутимым. Невидящим, направленным куда-то вглубь себя взором, он уставился в одну точку стола.

Всхлипывания Тейт вдруг сменились безумным смехом:

– Вам это ничего не напоминает?! Вы читали «Десять негритят» Агаты Кристи?

– Я читал, – Ален Кайдан с мрачной усмешкой вернулся к столу, наполнил рюмку виски и залпом выпил. – И вы, полковник, очень похожи на генерала Маккартура из этой книжки, а наш доктор…

– Хватит! – удар по столу кулака Уоррена Страха заставил его замолчать. Уоррен вытащил из кармана телефон, понажимал клавиши и бросил на пол. – Пустышка… не действует.

Оставшиеся рванулись к своим телефонам, но результат был плачевным: телефоны находились вне зоны связи.

– Не будем паниковать, – продолжал Уоррен Страх. Его голос звучал методично и спокойно. – Давайте решим, как нам быть дальше.

– Но это же глупо решать тут и сейчас! – глаза Тейт безумно заметались по окружающим лицам, губы искривились в горькой усмешке. – Преступник находится среди нас, у него ключи от всех номеров, и он будет отслеживать шаги каждого из нас!

– Но все же, дамы и господа, – Уоррен Страх пытался подчинить ситуацию своему контролю, – не будем паниковать. Предлагаю, совместно принимать решения, и первое, что хочу предложить – пусть тот, у кого есть оружие, сообщит об этом всем нам…

– Да не только сообщит! – визгливый выкрик Тейт прервал его. – Пусть выдаст его нам, а мы вместе выбросим его в море!

Ответом было напряженное молчание. Во время этой дискуссии мозг Шерли лихорадочно работал, судорожно выдвигая то одну, то другую версии для выхода из создавшегося положения. Среди собравшихся на острове людей, только Уоррен Страх почему-то внушал ей меньшее опасение. Улучив момент, Шерли тихо обратилась к нему:

– Уоррен, я вижу в вас человека, с которым я могла бы сотрудничать… – Шерли мучительно, на ходу, подбирала нужные слова, – в этом ужасном положении. Давайте, чтобы запутать преступника, разыграем сценку, как будто мы с вами встречались ранее… и… хорошо знакомы.

Говоря это, Шерли впивалась взглядом в лицо Уоррена, стараясь уловить малейшие оттенки его внутреннего состояния за непроницаемой внешней оболочкой. Она заметила, как дрогнули мышцы его лица, он побледнел, было видно, что он взволнован предложением Шерли, но пытается замаскировать это.

– Я… согласен, но… не надо фигурировать вместе… – он говорил с остановками, стараясь избегать взгляда Шерли, – слишком часто, тем более – вдвоем.

Тогда Шерли, изобразив удивление, громко обратилась к Уоррену:

– Постойте, мы же встречались с вами, – Шерли играла ва-банк. Обращаясь к Уоррену, она держала в поле зрения всех остальных, – я помню, вы проходили свидетелем по делу, расследуемому Скотланд-Ярдом, в котором мне довелось принять участие…

Уоррен подыграл ей, и между ними завязался импровизированный диалог. Реакция на него была неоднозначной. Шерли уже заметила заинтересованные взгляды, бросаемые Аленом Кайданом на Тейт Драбич. Теперь же он открыто взял молодую девушку под свою защиту. Доктор Романовски совсем скис и сидел молча. Лицо полковника Глузка не выражало ничего, губы почти не шевелились, глаза сузились до щелочек, казалось, он уже не следил за происходящим в гостиной.

– Нам надо назначить повара, – Уоррен, хотя бы внешне, сохранял спокойствие и способность к здравым рассуждениям, – будут какие-либо предложения?

Никто не откликнулся на вопрос Уоррена, пока доктор Романовски не поднял руку:

– Признаюсь, в свободное время люблю приготовить какой-нибудь кулинарный изыск… это мое хобби, так сказать… так что назначайте поваром меня.

Тревожное бессознательное чувство еще сильнее охватило Шерли, и она добавила:

– Я думаю, женская рука на кухне будет совсем не лишней, и…

Она не успела закончить фразы, как послышалось кряхтение, и полковник Глузк приглушенным бесцветным голосом медленно произнес:

– Я чувствую, что мой конец близок… последний год у меня парализована рука… одышка… бессонница. Я хочу побыть один… встретить смерть…

Он с трудом поднялся и пошатываясь направился к двери. Тейт опять зарыдала, и Ален обнял ее, что-то шепча на ухо. Вскоре и они поднялись, Ален по ходу прихватил бутылку виски со стола, и вдвоем они покинули гостиную. Следом вышел и Уоррен.

Часы в гостиной пробили 22.30.

– Мадам, – доктор Романовски доверительно повернулся к Шерли, и она поняла, что его болезненный вид объяснялся желтизной кожи, как у некоторых смуглых брюнетов. – Нам надо спуститься на кухню и осмотреть запасы, потом решить, что будем подавать на завтрак…

В гостиной было две двери: одна вела к винтовой лестнице башни на второй этаж, а вторая, стеклянная – в коридор первого этажа, ею и воспользовались доктор Романовски и Шерли. Коридор впереди упирался в небольшую оранжерею: там были кадки с растениями, а в небольшом, выложенном плиткой бассейне, журчала вода. Возле бассейна стояла пара кресел, на них, негромко беседуя, сидели Уоррен и полковник Глузк.

Налево по коридору начинался спуск в подвальную часть дома, где и находилось кухонное помещение. Запасы продуктов оказались достаточными для месячного проживания шести человек. Определившись с меню для завтрака, доктор Романовски и Шерли поднялись в коридор первого этажа, где застали полковника Глузка, заходящего в свою комнату. Уоррен махнул ему рукой на прощание со словами:

– Надо надеяться до последнего, полковник. Мой вам совет, – стекла очков Уоррена опять тускло блеснули, – запритесь на засов и никому не открывайте до утра, чтобы вам ни говорили.

Полковник последовал совету, и послышался звук запираемой на засов двери. Доктор подошел к своей комнате. Взгляд его усталых глаз скользнул по Шерли и Уоррену:

– Спокойной вам всем ночи, – и он удалился с мрачной улыбкой.

Уоррен и Шерли по винтовой лестнице поднялись на второй этаж. Возле бильярдного стола находился Ален, в одиночестве выкуривая сигарету.

– Ну что… займемся мужским делом – поиграем в бильярд? – обратился он к Уоррену.

– Нет, на сегодня мне хватило эмоций, – легкая улыбка сарказма промелькнула на лице Уоррена. Шерли прошла в свою комнату, закрыла на засов дверь, провела рукой по ее поверхности, на всякий случай даже подергала ручку двери. Прочная старая дверь вызывала ощущение надежности. Затем Шерли подошла к окну. Оно открывалось вверх и при опускании автоматически защелкивалось. Снаружи открыть его не было никакой возможности. Шерли сходила в душ, затем, закутавшись в халат, потонула в необъятном кресле с чашечкой чая. Ее знобило, но не от холода – от нервного напряжения.

Мраморные часы пробили полночь, а Шерли все еще сидела, кутаясь в халат и не решаясь погасить свет, чтобы лечь в постель. За окном завывал ветер, и на душе было прескверно и одиноко. С очередным порывом ветра до нее долетал какой-то непонятный стук. У нее создалось впечатление, что стучит где-то плохо пригнанная к окну рама. Постепенно усталость и пережитые за день эмоции пересилили страх, Шерли добрела до постели и сразу погрузилась в сон…

…Она брела сквозь тропический лес, постоянно натыкаясь на крупные коряги, она устала и очень хотела пить. Лес, казалось, не имел конца, и вдруг она увидела пожар. Лес горел. Она побежала прочь, а вдогонку ей неслось: «Шерли! Шерли!»

Она проснулась и резко приподнялась на руки, тяжело дыша.

– Шерли! Шерли! – из коридора доносился голос доктора Романовски, перемежаемый стуком в дверь.

…Так это был сон… молнией пронеслось в сознании Шерли. Она вскочила, накинула халат и подошла к двери:

– Шерли, пожалуйста, выйдите… – доктор Романовски пытался кричать, но его крик срывался на хрип. – Полковник Глузк… он – мертв!

Бросив взгляд на часы (был час ночи), она следом за доктором направилась в гостиную. Еще спускаясь по лестнице, Шерли услышала истеричные рыдания Тейт. В гостиной собрались все, включая и полковника Глузка. Он сидел в кресле, стоящем возле окна, смотрящего на парк. На нем был вчерашний костюм, правда, местами он был поистерт, словно мужчину связывали чем-то наподобие веревок. Голова полковника была неестественно запрокинута на бок, и на шее четко проступал след от удушения. Но самое страшное открытие несла его рука – в ней он зажал фигуру толстячка с набитыми карманами денег. Шерли в ужасе отвернулась. Ален вывел рыдающую Тейт в коридор.

– Судя по некоторым признакам, можно констатировать время смерти в пределах полуночи и половиной первого часа ночи, – мрачно подвел итог доктор. – Причина – удушение веревкой или чем-то схожим с ней.

Шерли окинула взглядом гостиную. Все оставалось на тех же местах, что и вчерашним вечером, но ее цепкий взгляд уловил маленький посторонний предмет неподалеку от окна рядом с креслом полковника. Шерли подошла поближе: пожелтевший сухой дубовый лист лежал на полу. Шерли могла поклясться, что еще накануне вечером его тут не было. Окно было закрыто изнутри на щеколду. Никаких следов грязи на полу не было. Шерли обследовала два других окна, смотрящих на запад – они также были закрыты изнутри. В гостиной было жарко. Шерли подошла к камину. Большая куча тлеющих углей говорила о том, что совсем недавно он был сильно растоплен. Взяв кочергу и поворошив угли, она заметила обуглившийся кусок веревки.

Поднявшись от камина, Шерли повернулась к шкафу. На полке стояли фигурки пяти толстячков, а рядом с ними лежала записка: «Шесть миллионеров пошли чуток поспать – один вдруг задохнулся, и их осталось пять».

– Давайте осмотрим его комнату, – голос Уоррена звучал по-деловому сухо.

Они прошли в коридор. Комната полковника Глузка была первой направо, и оказалась запертой изнутри.

– Закрыто на засов, – констатировал Уоррен, вглядываясь в замочную скважину. – Выход один – ломать дверь. Кто-нибудь позовите Алена, он крепкий мужчина, и его сила пригодится.

Шерли поднялась на второй этаж. Коридор был слабо освещен тусклой лампой, дверь в комнату Тейт была приоткрыта. Шерли приблизилась, оттуда не доносилось ни звука, и она осторожно зашла внутрь. Лунная дорожка освещала комнату и край дивана, где прилегла Тейт. Ален наклонился над ней, поглаживая ее лоб и целуя мокрые от слез щеки. Заслышав шаги и скрип двери, он обернулся. Его лицо вспыхнуло от гнева:

– Что вам здесь нужно?!

Шерли, бормоча первые пришедшие на ум извинения, попятилась назад и выскочила в коридор.

Доктор Романовски и Уоррен нашли в кладовке возле кухни плотницкие инструменты и только с их помощью взломали дверь. Внутри все выглядело так, будто полковник Глузк не собирался даже распаковывать дорожную сумку: она так и стояла в коридоре. Шерли сразу обратила внимание на окно, которое было закрыто изнутри на автоматическую защелку. И тут, при очередном порыве ветра, она услышала знакомый стук об оконную раму. Луна освещала ветку ясеня, почти упирающуюся в окно. К ветке была привязана кормушка для птиц, которая под напором ветра раскачивалась вместе с веткой и ударялась об оконное стекло. Шерли отвела щеколду, приподняла окно. Порыв ветра окатил лицо холодным ночным воздухом, где-то закаркала ворона. Шерли попыталась зафиксировать окно наверху, но увидела, что фиксатор поломан, и окно опускается вниз, автоматически закрываясь изнутри.

Уоррен, доктор и присоединившийся к ним Ален перенесли тело полковника в его комнату и заперли ее на ключ.

– Тейт уснула, приняв успокоительное, – пояснил Ален. – Бедная девочка, для нее это такой удар!

Они опять собрались в гостиной, вчетвером, за исключением Тейт. Бледные, хмурые лица; серые, словно тени, фигуры.

– Как вы обнаружили тело? – доктор Романовски повернулся к Алену Кайдану.

Тот ответил не сразу, выкурив сигарету, он раздавил окурок в пепельнице:

– После ужина я был в бильярдной, не буду скрывать – хотел проследить, чтобы никто не посягнул на жизнь Тейт.

– И долго вы там находились? – в голосе Уоррена звучала неприязнь.

– Я выпил, не смотрел на часы. Было о чем подумать… – мрачно усмехнулся Ален. – Видел, как вы поднялись на второй этаж, – Ален кивнул в сторону Уоррена и Шерли, – еще постоял минут тридцать-сорок, потом спустился в гостиную, посмотреть осталась ли закуска на столе, и обнаружил в кресле полковника.

– Вы ничего не слышали? – продолжал бесстрастным голосом Уоррен.

– Я находился на втором этаже, а когда спустился в гостиную, обнаружил дверь туда закрытой. Поэтому ничего не слышал.

– Хорошо, – сухо кивнул Уоррен, – теперь ваш черед, доктор.

– Вы видели, когда я ушел к себе, – доктор говорил тихо, – больше не выходил, пока меня не разбудил Ален.

– То же самое могу сказать о себе, – не дожидаясь вопроса Уоррена, произнесла Шерли.

– Я, в свою очередь, – очки Уоррена блеснули, оглядывая собрание, – имею сообщить вам, что сразу прошел в свою комнату, которую и не покидал до тревоги, поднятой Аленом и доктором.

Следующим утром удар гонга, произведенный доктором Романовски, возвестил о готовности завтрака, но еще перед этим Шерли вышла из дома. Подувший с ночи холодный ветер пронизывал ее легкую куртку, кружась ворохом опавших листьев на дорожке. Шерли подошла к окну комнаты полковника. Кормушка продолжала стучать по окну, но Шерли уже не обращала на нее внимания. Ее взгляд был прикован к цветочной клумбе под окнами дома. Цветы уже высохли, зелень пожухла, и чернела оголившаяся влажная земля. Никаких человеческих следов на ней не было видно, а проникнуть в дом, минуя клумбу, было невозможно.