Текст книги "Алкогольные напитки. Русские напитки в русской культуре"

Ради водки готовы на все

На какие только хитрости люди не шли, чтобы добыть стаканчик вожделенной водки. Путеводитель по Кронштадту сообщал: «На противоположной стороне нынешней Флотской улицы помещались заведения „Распивочно и на вынос“, и матросы умудрялись на веревочках спускать из казарм на улицу бутылку (пустую, конечно) и стоимость водки, а из заведений выходили или хозяин, или приказчик, брали посуду, деньги и ее же привязывали наполненную влагой живой; посуда быстро поднималась и исчезала в казарме».

«Приднепровский край» писал в 1913 году: «На днях, вечером, явилась в гостиницу Стрегулина, в Каменском, неизвестная женщина и потребовала водки с собой. Требуемое было подано и неизвестная, конечно, уплатила деньги, подобрала водку и собралась было уходить, как в это время вбегает девочка и, обращаясь к неизвестной, сказала, что водка не нужна, так как папа уже купил. Женщина предложила водку обратно, прося возвратить ей деньги. Деньги были возвращены, а, взамен была возвращена водка, причем печать на посуде оказалась надтреснутой, а вместо водки – вода. Женщина была задержана и обыскана, при обыске у нее оказалась настоящая водка. Неизвестная оказалась некоей Еленой Кривокобыльской. Установлено, что Кривокобыльская не раз проделывала подобное в разных трактирах».

Эта заметка называлась: «Водки захотела». К сожалению, больше всего хотелось водки как раз тем, у кого не было возможности приобрести ее законным образом.

А еще в провинции и в сельской местности существовало развлечение – спаивать козлов. Самых настоящих, мекающих и с рогами. Эти несчастные животные, привыкнув к водке, обходили все ближайшие трактиры и нагло требовали выпивку. Могли и боднуть, если что.

Это считалось невероятно смешным.

Сухой закон

В начале Первой мировой войны в России ввели сухой закон. Пивные заводы перешли на безалкогольную шипучку, водочные большей частью закрылись вообще. Водку и спирт, однако, продавали и даже отпускали в ресторанах. Правда, подавали ее в чайниках, под видом кипятка. Графины ушли в прошлое.

Впрочем, такая конспирация была прекрасно отработана гораздо раньше – в тех заведениях, где водкой торговать не разрешалось. Какие только драмы не разыгрывались вокруг этих чайников! Газета «Московские ведомости» в 1901 году сообщала: «18 апреля, в чайной лавке крестьянина Катаева, в доме Копытина на Садовой у Земляного вала, вошедший местный городовой Зайцев застал пившего водку посетителя, перед которым на столе стояла поданная в тарелке закуска и чайник с водкой. В присутствии свидетелей городовой хотел отобрать водку, как доказательство, но содержатель лавки Катаев вступил с ним в борьбу и начал вырвать из рук как чайник с водкой, так и тарелку с закуской, причем тарелка разбилась, и осколками городовому порезало пальцы. За тайную продажу водки, за которую по заявлению посетителя, заплачено было 38 коп., Катаев привлечен к ответственности».

Образовалась и подпольная профессия – так называемые шатуны. Обычно это были спившиеся обыватели, которые ходили по таким заведениям и тайно предлагали водку посетителям – наподобие нынешних торговцев цветами.

И, разумеется, процветало шинкарство, то есть, производство и продажа самодельной водки. С этого промысла, к примеру, жили подмосковные Раздоры – деревня в Звенигородском уезде. Нельзя сказать, чтобы раздоровские шинкари слишком демпинговали – стоимость продукции у них подчас бывала даже выше, чем в казенных лавках, когда те еще имели право торговать спиртным. Но, во-первых, здешние предприниматели продавали зелье круглосуточно, а во-вторых, брали в качестве платы не только деньги, но и одежду, обувь, всякое домашнее имущество. Это вполне устраивало окрестных любителей веселящих напитков, но здорово мешало членам их семей. Доносили же на шинкарей довольно редко – опасались мести этих нелегалов.

При новой власти

Сухой закон продлился при советской власти. Только в конце 1924 года, после десятилетнего перерыва, наконец, возобновили ее полномасштабный выпуск. Михаил Булгаков записал: «В Москве событие – выпустили тридцатиградусную водку, которую публика с полным основанием назвала „рыковкой“. Отличается она от царской водки тем, что на 10 градусов слабее, хуже на вкус и в четыре раза дороже».

Кличку ей дали, как нетрудно догадаться, в честь председателя Совнаркома СССР Алексея Рыкова. Официальное название было, естественно, другое – «Русская горькая».

Сам же Булгаков «рыковку» не пил. Предпочитал либо самодельную водку, приготовленную из медицинского спирта, либо домашнюю самогонку хорошего качества. Если была возможность, добавлял в нее рижский бальзам. Этот бальзам он называл пиконом.

Впрочем, Булгаков никогда не напивался допьяна. А в его квартире висел плакат: «Водка яд – сберкасса друг».

В те времена подобные плакаты – желтые, с перечеркнутой бутылкой водки – были расклеены по всей стране.

Непростая история «Столичной» водки

В 1937 году в СССР вводятся стандарты на алкоголь. За основу берутся рецепты бывшего «Московского казенного винного склада №1» будущего завода «Кристалл», а в то время просто Московского ликеро-водочного завода.

В 1938 году регистрируется рецептура «Столичной» водки. Первая бутылка этого напитка была выпущена в блокадном Ленинграде, в 1941 году. А в 1953 году на Московском ликеро-водочном заводе создается легендарный бренд – водка «Столичная». Именно отсюда водка «Stoli» разошлась по всей Земле в качестве эталона настоящей русской водки.

На этикетке же мы видим схематическое изображение гостиницы «Москва». Точное авторство рисунка неизвестно. По одним документам, это Андрей Иогансон, а по другим – Владимир Яковлев. Есть любопытная легенда, в соответствии с которой Андрей Борисович сделал свой эскиз за несколько минут, сидя за столиком кафе гостиницы «Националь» и ожидая, когда принесут заказ. Из окна был виден угол гостиницы «Москва». Его-то он и срисовал для этикетки.

А в середине же 1950-х годов в стране начали открываться первые рюмочные. При этом вместе с каждой рюмкой водки посетитель был обязан купить закуску – бутерброд.

Как лечили бегемота

В 1945 году с помощью водки в зоопарке города Калининграда (а в то время еще Кенигсберга) зоотехник Владимир Полонский вылечил бегемота по кличке Ганс. Он имел семь ранений, отказывался есть и пить и явно готовился к путешествию на бегемотскую радугу.

Полонский писал: «Принял лечение к бегемоту с 14 апреля 1945 г. Впервые оказал помощь водой. В последующем попытался дать ему молока. В следующий раз молотой свеклы. Бегемот принялся кушать, но через 3 дня отказался. Я поспешил дать бегемоту водки. Дал 4 литра. После чего бегемот стал сильно просить кушать.

Я сперва ему поставил клизму (4 ведра дистиллированной воды), после чего стал кормить его. Бегемот попытался выходить, но так как был пьян, он обронил себя. Боковое ранение (25 х 24 см), глубина – 4 см, другая рана (6 х 7 см). Бегемот стал кушать, но не оправляется. Я поставил 2-й раз клизму (4 ведра дистиллированной воды). Бегемот стал оправляться. Прошло 2 недели, бегемот кушает слабо. Я решил дать водки, 4 литра. Бегемот стал кушать хорошо. Но обратно получился запор. Я поставил еще клизму (4 ведра дистиллированной воды), бегемот оправляется, но плохо кушает. Я решил дать водки (4 литра), и бегемот отлично стал кушать. Встречались безаппетитные дни, я устранял их переменой пищи».

И в результате водка помогла: «Пройдя 1 месяц и 19 дней, я добился полного здоровья и сейчас занимаюсь дрессировкой бегемота как катание верхом на бегемоте по парку и т. д.».

Что такое бутылка

Среди ценителей славилась кашинская водка, сделанная в Тверской области, в городе Кашине, на ликеро-водочном заводе «Вереск» (до революции – Кашинский казенный винный склад №3). К летней олимпиаде 1980 года там специально разработали новую настойку на девяти травах – сорокаградусную «Тверскую горькую». Мята, зверобой, имбирь, калган и прочее.

В том же 1980 году вышел роман Владимира Орлова «Альтист Данилов». Ему сопутствовал успех, и автор, видимо, тогда уже задумался о продолжении. Возможно, не случайно действие второго романа демонического цикла – «Аптекарь» – начинается с того, что завсегдатаи останкинского пивного автомата покупают вскладчину бутылку именно кашинской водки. А в ней, подобно Хоттабычу, обнаруживается молодая и красивая берегиня, Любовь Николаевна Кашинцева. И она принимается своих новых хозяев всячески оберегать.

Кстати, Брежнев любил лимонную водку. И, соответственно, ее в то время выпускал каждый ликеро-водочный завод.

Сохранялась традиция использовать водку в качестве денежного эквивалента. Сохранилась и даже усилилась – ведь водку купить теперь стало непросто. В винных отделах стояли огромные очереди. К тому же водка не всегда была в продаже.

«Бутылкой» было принято расплачиваться с водопроводчиками, грузчиками и другим рабочим людом из сферы услуг.

К тому времени слово «бутылка» сделалась фактически синонимом слова «водка» (вспомним дореволюционную «водочную бутылку»). То есть если кто-нибудь говорил «купи бутылку» и не уточнял, бутылку чего именно, то было ясно, что имеется в виду именно водка, а не простокваша или квас.

Многие покупали водку у таксистов – с двойной или тройной наценкой. Доходило до абсурда. Можно было полчаса стоять с протянутой рукой, и все таксисты, проезжающие мимо, притормаживали, кричали сквозь окошко: «Водки нет!» и уезжали, даже не спросив, а что, собственно, было нужно человеку – выпить или все таки ехать.

История граненого стакана

Еще один вид посуды ассоциируется с водкой. И это даже не рюмка, а граненый стакан. С водкой и с поездом дальнего следования. Несешься этак в поезде, а перед тобою на крохотной полочке (которую совершенно незаслуженно называют столиком) трясется граненый стакан в подстаканнике.

Нет ничего более нелепого, чем граненый стакан, вставленный в подстаканник. Для этого существуют обычные, ровные стаканы, безо всяких там граней, которые в подстаканнике не трясутся. Но, тем не менее, вставляют туда именно граненые.

Изобретение этой нехитрой посудины часто приписывают скульптору Вере Мухиной, автору известной композиции «Рабочий и колхозница». Но ее роль сводилась лишь к тому, что именитая ваятельница нарисовала стакан в обновленном дизайне – с ровным кольцом наверху. Раньше грани продолжались снизу доверху.

Впрочем, и это – всего лишь легенда. Точно известно только то, что Вера Игнатьевна участвовала в проектировании новой посуды для советского общепита. Но она или же кто другой изобразил своей недрогнувшей рукой чертежника стакан нового поколения – большой вопрос.

Первый граненый стакан появился в России в XVII веке. Первый известный истории производитель граненых стаканов – стекольных дел мастер Ефим Смолин. Якобы он поднес царю Петру вина в своем стакане и пояснил, что его – именно из-за граней – невозможно разбить. Петр выпил вино и со словами «Стаканы – бить!» со всей силы швырнул стакан на пол. Тот, разумеется, раскололся на мелкие стеклышки.

Но Петр не стал наказывать бедного стекловара. А, наоборот, чуть ли не наградил его. И якобы после этого случая появилась традиция – бить стаканы «на счастье».

Есть, впрочем, еще одна версия. Якобы (вот снова «якобы») Петр сказал не «стаканы – бить», а «стакану – быть». И тем самым как бы дал граненому стакану путевку в жизнь.

Даже не верится, что столько мифов и легенд вместилось в эту простенькую и дешевую стекляшку.

А к концу XVIII века граненый стакан и вовсе сделался стандартной мерой. Павел I определял ежедневную дозу вина для солдат в количестве одного граненого стакана.

И снова легенда. С 1924 по 1937 годы граненые стаканы выпускали на стеклозаводе имени Бухарина. Якобы именно поэтому возникло всем известное слово «бухать». Но в 1937 году Бухарина арестовали, а завод переименовали. Именно тогда и стали разрабатывать принципиально новый, социалистический граненый стакан.

А вот еще одна легенда. Якобы (ну никуда не денешься от этих «якобы», водочный мир мифологичен донельзя) поначалу у стакана было ровно 16 граней, по числу союзных республик. А верхнее кольцо символизировало их единство. Но когда в 1956 году Карело-Финскую республику преобразовали в Карельскую автономную республику в составе РСФСР, их стали делать и с 12, и с 14, и с 18 гранями.

Делали и с 17, но редко – это требовало усложнения технологии.

Со временем граненый стакан начал выполнять множество самых разных функций. С помощью него формировали круглые кусочки теста для пельменей. Он стал мерой продуктов, сыпучих и жидких. На подоконниках в нем колосилась рассада для дачных участков.

Даже пивные кружки делали гранеными – видимо, в честь главного советского стакана.

И снова «якобы». Возможно, фразочка «простой как три копейки» возникла именно благодаря граненому стакану. Именно столько одно время стоил наш герой.

А в Сарапуле даже делают водку «Граненыч». Надо ли говорить, что эта водка разливается в граненые бутылки.

Великий водочный разгул девяностых

В 1980-е годы ресторан гостиницы «Москва» переименовали в «Столичный». Именно потому, что фасад этой гостиницы был изображен на этикетке водки «Столичная».

Увы, тогда же начался всеобщий дефицит на все. Водку выдавали по талонам, две поллитровые бутылки в месяц на человека. Многие из-за этого парадоксальным образом спивались. Условно говоря, четырнадцать непьющих родственников отдавали свои водочные талоны единственному выпивающему в семье студенту.

И спустя год студент – уже совсем не тот студент, что был вначале. Не удивительно – он ежедневно выпивал бутылку водки, купленную по талону.

А в девяностые начался настоящий водочный разгул. «Распутин», который подмаргивал, если был неподдельный. Спирт «Роял» (его называли «Рояль») из которого самостоятельно делали водку и домашние настойки. Польская водка «Зверь», уносящая голову напрочь.

Все это – незабываемые истории послесоветской эпохи.

Водочные же названия второй половины девяностых – отдельная песня. Поскольку именно названия водки были призваны максимально соответствовать самым сокровенным чаяниями потенциального потребителя. А потребитель этот любил золото – чем иначе объяснить обилие названий типа «Золото России», «Золотая степь», «Золотое кольцо», «Золотые купола» и даже «Золотая карета».

Пользовалась популярностью тема патриотизма – кроме уже упоминавшегося «Золота России» существовали «Звезда России», «Дипломат России», «Российская корона», просто «Россия», просто «Русь», «Русская рулетка», «Русский сувенир» и «Русский ювелир», «Русский размер» и «Виват, Россия!». Сюда же и «Березка», «Боярская охота», «Гербовая», «Губернская», «Завалинка», «Зимушка», «Казенка», «Ключник», «Крестьянская», «Северное сияние», «Старомонастырская», «Столбовая», «Таежная», «Тайга», «Титулярная» и «Ямская».

Воинская тематика: «Богатырская» «Былинная», «Гвардейская», «Господа офицеры», «Гренадерская», «Добрый молодец», «Комбат», «Нарком», «Оружейная», «Стрелец», «Евпатий Коловрат», «Добрыня», «Князь Серебряный», «Батька Махно», «Суворовская», «Ермолов», «Калашников», «Дикий мужик», «Испанский летчик».

И, разумеется, не оставались без внимания «малые родины» водок. В зависимости от того, где водку разливали, она носила гордые названия: «Салют, Златоглавая», «Старая Москва», «Замоскворечье» «Кремлевская особая», «Адмиралтейская», «Галерная», «Амурская», «Звезда Севера», «Касимовская невеста», «Охотское море», «Ростовъ Папа» и «Якутский алмаз».

На фоне всего этого великолепия водки «Сергей Есенин», «Волга-Волга», «Чайковский» и «Левша» терялись напрочь – все-таки создатели бодрящего напитка не рассматривали интеллигенцию в качестве основы своей целевой аудитории. И совершенно зря – интеллигенция отнюдь не отставала, а часто и опережала так называемый «простой народ» – хотя бы из-за склонности к рефлексии и возможности спать до полудня.

Настойки и наливки

Многие помещики от скуки развлекались – делали настойки и наливки на все буквы алфавита. Например, анисовая, брусничная, вишневая, гвоздичная и так далее.

Не пьянства ради

Отдельный жанр – наливки и настойки. Формально это, как и водка – крепкие алкогольные напитки, в основе которых лежит хлебный спирт. Но они – не про выпивку, а про гурманство. Напивались водкой или пивом. А наливки и настойки смаковали. Пили по чуть-чуть, маленькими рюмочками.

Главное в них было – вкус и аромат. Не опьянение.

В свою очередь, разница между наливками и настойками – принципиальная. Настойки крепкие и не сладкие. Большей частью на травах. Но и на кореньях тоже. И на семенах. Мятная, кардамоновая, зубровка, женьшеневая, имбирная, калгановая, можжевеловая, померанцевая, миндальная, хреновуха.

Впрочем, бывают и на ягодах.

Очень часто в настойки добавляли лимонную или же померанцевую цедру. Приятен был ее бодрящий вкус и золотистый цвет. А в России, обделенной солнечными днями, эти плоды, помимо прочего, символизировали жаркое небо юга.

Наливки же, в отличие от настоек – средней крепости и сладкие. Как правило их делали на ягодах и фруктах. Вишневая, черешневая, малиновая, абрикосовая, грушевая, черносмородиновая.

Существовали еще ерофеичи, спотыкачи и ратафии. Но это скорее экзотика.

Кстати, если поместить в настойку множество разных ингредиентов, то получится бальзам.

Дижестив по-русски

Артем Веселый писал в рассказе «Заброшенный хуторок»: «Широкий стол был заставлен печеньями, соленьями и вареньями домашнего изготовления. Закуски на тарелках были разложены клетками, треугольниками, звездочками. В граненых графинах всеми цветами искрились настойки, наливки и горькая, настоянная апельсинными корками».

Подавали наливки с настойками, как правило, перед едой. На специальном закусочном столике – если дома. Или за буфетной стойкой – если в ресторане или же в трактире. В окружении закусок – холодных, а то и горячих, с мороза.

Хозяин и гости обсуждали внешнеполитическое положение, цены на фураж, новенькую аптекаршу, а заодно и достоинства этих напитков.

В отличие от простой водки тут было о чем поговорить.

И для людей, и для зубров

Своеобразный напиток – зубровка. Это горькая настойка на траве под названием «зубровка душистая». Как правило, ее мы можем видеть внутри бутылки. Впихнуть туда эту изящную травинку считается среди производителей хорошим тоном.

Производят же этот напиток большей частью в трех странах – в России, в Польше и в Белоруссии.

В некоторых государствах запрещен даже экспорт зубровки. Дело в том, что в состав этой волшебной травы входит вещество под названием кумарин. С одной стороны, именно он обеспечивает веселящее действие настойки, приносит умиротворение и радость. С другой же, считается вредным.

Но не везде.

Кстати, название эта трава получила от зубров. Они просто в восторге от этого лакомства. И их можно понять. Зубровка и вправду оказывает волшебное действие. Николай Огнев писал в рассказе «Евразия»: «Зубровка засвербела в горле щекоткой, в глазах стало ясней, хоть и до безумия хотелось спать, неуютное чувство… затуманилось и поплыло куда-то кверху».

А вот Борис Зайцев, роман «Дом в Пасси»: «Дора засмеялась. Рюмка зубровки прошлась теплым туманом. Какой приятный день – весенний!»

Кому доводилось пробовать зубровку, тот поймет.

Считается, что родина зубровки – Польша. Там ее с начала XVI века охотно пили и бедные крестьяне, и богатейшие паны. Не удивительно – напиток получается одновременно благородный и недорогой.

Первыми же начали употреблять эту настойку егеря из Беловежской пущи.

А начиная с 1884 года знаменитая русская алкогольная фирма Шустовых приступила к выпуску зубровки в промышленных масштабах.

Любил зубровку Михаил Кузьмин, поэт Серебряного века. Писал в дневнике: «У Анжиковича я один почти выпил полбутылки зубровки, то я был навеселе и, возвращаясь втроем на санях, болтал всякий вздор».

И он же, в другой раз: «Совсем во время ужина, когда я почему-то выпил зубровки, пришел Григорий, кажется пьяный».

Встречается зубровка и в дневниках писателя Михаила Пришвина. А историк Михаил Орешников писал: «Выпили для Нового года бутылку зубровки».

В этом случае зубровке довелось выступить в роли шампанского.

А вот печальная история. «Раннее утро», 1916 год: «Екатеринодарский виноторговец Евангулов выписал из Одессы более 1 000 бутылок зубровки, но так как Екатеринодар закрыт для ввоза спиртных напитков, то догадливый купец просил отправить зубровку на соседнюю станцию Пашковку, откуда думал перевезти живительную влагу в Екатеринодар на подводах. Но ящики были конфискованы, и вся зубровка выпущена в реку».