Текст книги "Затерянные"

Оставался единственный выход: заранее поставить размыкатель с механическим таймером на спайку кабелей электропитания оборудования управляемого киберклоном горного комбайна. В результате примерно через двадцать минут оставшийся без энергии механоид снова превратится в груду беззащитного металлопластика. И тогда можно будет спокойно снять блок с его матрицы и сделать с ней все что угодно. Например, на пару минут оставить без защитного кожуха вблизи мощного источника ионизированного излучения. Полная потеря дееспособности при внешней структурной целостности. И при этом никаких следов.

Посчитав свои рассуждения вполне приемлемыми, Джек с новыми силами принялся за их реализацию. Он и не заметил, как выдвинувшийся ранее из чрева машины стержень постепенно изогнулся в дугу так, чтобы укрепленная на острие панорамная видеокамера оказалась прямо за его широкой спиной.

Найдя ячейку энергоснабжения, Болтон установил размыкатель и настроил на нем механический таймер срабатывания на интервал в двадцать минут. Затем выдвинул из встроенного в машину системного блока микросхему блокиратора и начал аккуратно распаивать припои проводов. Просто перекусывать провода было нельзя: Джек собирался через двадцать минут припаять их обратно и снова включить блокиратор, чтобы не оставлять следов стороннего вмешательства. Но такая возможность ему уже не представилась.

Как только он закончил с блокиратором, сразу же начался процесс активации механоида. Раздался низкий шелестящий гул, будто где-то за стеной включили мощный вентилятор. Машина начала стремительно оживать. К общему шуму один за другим прибавлялись все новые и новые звуки. Вот старчески прокашлялся движок машины. Слегка изменило клиренс гусеничное шасси. Затем натужно заскрипели механические суставы манипуляторов.

Слегка ошеломленный Болтон успел лишь только испуганно ойкнуть, когда почувствовал, что на его руках со звучным щелчком сомкнулись две механические клешни. Торс киберклона слегка нагнулся к нему. Одна из его граней, застывшая перед самым лицом Джека, оказалась экраном монитора за бронированным стеклом. Сначала изображение слегка рябило, но примерно через шесть секунд картинка начала стабилизироваться. Наконец качество видеосигнала на экране монитора достигло оптимального уровня, и не на шутку испуганный инженер смог увидеть виртуальное изображение альтер-эго киберклона.

Джек был очень плохим физиономистом, поэтому внешность появившегося за бронестеклом человека показалась ему вполне заурядной и ничем не примечательной. С экрана его с брезгливым интересом рассматривал типичный азиат, довольно пожилой, седоватый, предположительно японец или китаец, с морщинистым лицом болезненно желтого цвета. Оценивающий взгляд его карих глаз не сулил Болтону ничего хорошего. Но, возможно, это было только первым впечатлением.

– Кто ты такой и что тут вытворяешь? – вопрос был задан на чистом английском языке, без единого намека на акцент. Лишь грозные интонации и необычная манера выплевывать слова в собеседника безошибочно указывали на то, что Джек, скорее всего, имеет дело с представителем Страны восходящего солнца, а не Поднебесной.

– Инженер-наладчик Джек Болтон, в соответствии с приказом вышестоящего начальства произвожу первичную активацию для организации проведения демонтажных работ энергооборудования четырех горных комбайнов вашей бригады,– слегка запинаясь, ответил испуганный человек, ожидая, что мощные металлические оковы вот-вот его отпустят. Но этого не произошло. Странный допрос продолжался:

– Да я вижу, что ты не Санта-Клаус, украшающий рождественскую елку. Для чего твоему начальству понадобилось демонтировать наши энергоносители?

– Вас доставили на подводную исследовательскую станцию «Наутилус» в Восточном Средиземноморье. Сейчас у нас чрезвычайная ситуация. В срочном порядке необходимо обеспечить аварийную подачу энергии. Поэтому принято решение задействовать для этого приданные вашей бригаде источники энергии. Мой пульт дистанционного управления сломан, и мне срочно нужна помощь,– эту тарабарщину удалось произнести более спокойным тоном и практически без запинок, хотя сарказм в предыдущих репликах механоида здорово озадачил Болтона.

Насколько ему было известно, киберклонов с чувством юмора до сих пор в природе не существовало. Но следующие слова киберклона окончательно вогнали в панику и без того уже не на шутку струхнувшего Джека:

– А для чего ты поставил размыкатель на мой энергопривод, умник? У вас здесь на станции что, единственный дистанционный пульт сломался или ты мне тут зубы заговариваешь? Кажется, парень, ты еще не понял, в какое дерьмо только что вляпался. Выкладывай все начистоту, а чтобы ты стал посговорчивей и начал побыстрее соображать, я, пожалуй, проведу тебе небольшую показательную ампутацию.– Сразу после этих слов ожила пара манипуляторов, оснащенных веерными лазерами.

Первый из них широким лазерным лезвием мгновенно отхватил Джеку правую ногу чуть ниже колена, а второй узконаправленным пучком опалил гортань завопившего от адской боли человека. В одно мгновение Болтон разучился и ходить, и кричать. Еще через пять минут он сиплым шепотом закончил свою исповедь и стал с ужасом наблюдать, как один за другим оживают остальные механоиды. Прямо на его глазах происходила трансформация киберклонов из подсобных горных комбайнов в сюрреалистические боевые машины. Кубовые ковши, словно распускающие лепестки тюльпанов, реконструировались в дополнительные щиты с изменяемым углом обороны и активной двухслойной броней. Веерные лазеры, предназначенные исключительно для дробления горной породы, быстро и незаметно для человеческого глаза превращались в боевые модификации резаков.

Когда спустя десять минут, во время контрольного обхода, патруль охраны третьего уровня вскрыл складскую дверь, фаза трансформации у всех киберклонов была уже полностью завершена. На ничего не подозревающих людей обрушился скоординированный удар пятидесяти мощных боевых машин. Через четверть минуты первое боевое столкновение на станции закончилось, так и не успев толком начаться.

По коридорам, еле слышно шурша гусеницами и соблюдая строгий боевой порядок, расползались механоиды, каждый в направлении строго определенной ему цели. И только тринадцать обезображенных человеческих тел напоминали о происшедшем. Двенадцать трупов во все еще тлеющей военной форме лежали у самого входа в четвертый ангар, а расчлененные останки человека в гражданской одежде станционного технолога в одиночестве приютились у дальней стены помещения.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

ГЛАВА 1

Когда до запланированной точки выхода из предоставленного воздушного коридора оставалось не более пяти минут лета, эскадрилья полковника Хасана начала слаженно замедлять движение и плавно снижать высоту, чтобы перегруппироваться в последний раз. Эти маневры сразу же привлекли внимание военных и гражданских диспетчерских служб конфедератов, но поначалу особого удивления не вызвали. Погода в регионе со вчерашнего дня стояла довольно пасмурная, что заметно осложнило воздушное сообщение. Поэтому перестроение арабских военно-транспортных самолетов сначала восприняли как вынужденную меру по обеспечению дополнительной безопасности перелета.

Настоящий переполох начался несколько позже, когда стало окончательно ясно, что «Цесны» и «Альбатросы» выстроились в боевые порядки, более подходящие для фронтовых бомбардировщиков, и на предельно малых высотах полным ходом направились вглубь морской территории Конфедерации.

Первыми, как это обычно водится, очухались военные моряки. Находившиеся поблизости от места происшествия истребители-перехватчики палубной авиации Шестого флота, которые до этого воинственно барражировали на виду у кораблей российской эскадры, на всех парах помчались на перехват арабских самолетов, самовольно вышедших за границы предоставленного воздушного коридора.

Поняв наконец, что на родных просторах творится что-то неладное, служба ПВО Береговой охраны восточносредиземноморского сектора тоже решила не отставать от своих флотских коллег. Две дюжины модернизированных патрульных вертикалок «Мираж-АТФ», сопровождавших морской конвой с нефтью, оставили своих подопечных на попечение своевременно подоспевших ракетных катеров прикрытия и рьяно включились в погоню.

Но первыми нанесли удар по цели два подводных авианосца, заранее переброшенные в этот район по настоянию предусмотрительного начальника спецотдела Управления военно-морской разведки при Шестом объединенном флоте контр-адмирала Конрада Тарсена.

Правда, и тут не обошлось без эксцессов. Сразу после первых запусков беспилотных перехватчиков на обеих подводных платформах под воздействием вибрации синхронно сдетонировали органические мины-прилипалы, установленные за день до этого БУМПами Роксатосара. Серия взрывов довольно серьезно повредила корпуса подводных кораблей в районе нижних палуб. Дежурным командам ремонтников практически сразу удалось локализовать возникшую в поврежденных отсеках разгерметизацию, но о дальнейшем ведении боевых действий не могло быть и речи. Поэтому вместо почти полсотни беспилотных истребителей-перехватчиков «Флай-1000» на цель вышли только четыре.

На этом набирающий обороты утренний кавардак еще не закончился. Практически одновременно с диверсией на подводных авианосцах, в соответствии с заданной программой, начали поочередно активироваться набитые органической взрывчаткой биомины, установленные сутками ранее все той же группой Роксатосара на проходящие мимо рыболовные сейнеры и сухогрузы. Радиоэфир Восточного Средиземноморья в одночасье заполнили многочисленные мольбы о помощи, что окончательно дестабилизировало ситуацию в регионе.

Тем временем пока никем не перехваченные самолеты второй военно-транспортной эскадрильи успели выйти в условную точку рандеву и поэтапно произвели сброс каскадных самонаводящихся глубинных бомб с последующей высадкой десанта чуть севернее эпицентра бомбардировки. Один за другим на морской поверхности раздавались шумные серийные всплески, сопровождаемые внушительными фонтанами брызг. В атаку пошла первая бомбовая волна. Десятки серых продолговатых теней начали свое стремительное погружение на глубину.

Оборонительные системы моментально ощетинившегося, словно еж, «Наутилуса» ожили в режиме активного поиска и наводки на цели в центральном секторе верхней полусферы. Но не тут-то было. Практически одновременно от каждой замеченной на сонаре отметки «нежданных гостей» отделились модули наведения, которые в свою очередь тоже начали нацеливаться на стационарные мишени с заранее заданными параметрами: глубина нахождения, вид фонового излучения, рельефный профиль.

Оборудованные за счет отсутствия массивной боевой части мощными форсированными движками и блоками сверхчувствительной поисковой аппаратуры, эти маленькие проныры в считаные секунды произвели разведку местности и идентификацию приоритетных объектов атаки, коими оказались в основном станционные средства связи и огневые точки не обиженного размерами «Наутилуса». Определив их точные координаты и передав полученную информацию для корректировки дальнейших траекторий движения основных ударных частей каскадных бомб, модули наведения тут же перепрофилировались в ложные цели и начали активно мозолить электронные «глаза» и «уши» системам наведения оборонительного комплекса станции, тем самым отвлекая на себя большую часть их внимания. К этой кутерьме не замедлили присоединиться пущенные следом бомбовые модули прикрытия с начинкой, чтобы создать радиоэлектронную, тепловую и шумовую завесы на конечном участке траектории погружения.

К моменту, когда станционным автоматическим лазерным турелям, многоцелевым торпедным батареям и реактивно-гарпунным пушкам удалось уничтожить большую часть шныряющих повсюду ложных целей и устранить помехи прикрытия, основные модули каскадных бомб уже успели выйти на дистанцию конечной фазы атаки. По принципу баллистических ракет они стали распадаться на множество отделяемых боеголовок, которые чисто механически, во избежание перехвата средствами РЭБ ближнего радиуса действия, наводились на цель и быстро погружались под действием значительного веса своей боевой части. В большинстве случаев объекту нападения на сверхмалой дистанции в двадцать—тридцать метров уже не удавалось перехватить все нацеленные на него боеголовки. Тогда цель попадала под удар как минимум трех-четырех ударных модулей с мощным боезарядом.

Но главной изюминкой каскадных бомб были так называемые «черные ящики», которые вместе с ударными боеголовками отделились от остова бомбы на конечной фазе атаки. Эти устройства имели нулевую плавучесть и содержали в своем чреве разнонаправленные датчики, аналитическую ЭВМ с внушительным запасом памяти и блоками простенькой, но достаточно эффективной лазерной системы связи. Зависнув над станцией на расстоянии примерно в тридцать—пятьдесят метров, они с разных ракурсов начинали транслировать в режиме реального времени объемную панораму атакуемого объекта для координации дальнейших действий идущих следом партий каскадных бомб и сбрасываемого чуть севернее десанта.

Поэтапно проводимая бомбардировка не оставляла ослабевающему оборонному комплексу станции времени на борьбу с этой своеобразной «спутниковой» системой наблюдения противника, все более и более разветвляющейся, словно раковая опухоль. Приоритетными целями оставались мириады ударных отделяемых боеголовок, которые кучно вываливались из периодически возникающих то тут, то там практически непроницаемых зон радиоэлектронной, тепловой и шумовой завесы. Несмотря на плотный встречный огонь, они одну за другой уничтожали станционные автоматизированные огневые точки прикрытия.

Арабские летчики успели практически полностью выполнить поставленную задачу. Сбросить груз и десант до уничтожения не удалось только девяти самолетам из двух последних звеньев. Четыре были сбиты подошедшими на низкой высоте беспилотниками «Флай-1000». Последнее звено в полном составе уничтожили подоспевшие палубные истребители Шестого флота. На долю перехватчиков Береговой охраны достались только освободившиеся от груза и десанта транспортники. Последние даже не предпринимали попыток бежать, и были в считаные секунды уничтожены прямо над местом бомбардировки. Но это только сыграло на руку двигающимся к станции штурмовикам подводного аравийского спецназа. Множество медленно погружающихся на морское дно самолетных обломков продолжали успешно отвлекать внимание оборонительных систем станции от приближающегося с севера десанта.

Оперативному персоналу дежурной смены «Наутилуса» здорово повезло. Бомбовый удар затронул в основном хорошо укрепленные позиции автоматизированного оборонного комплекса на внешнем периметре второго уровня. Плохо защищенные коммуникации верхних сооружений, которые конструктивно не были приспособлены для ведения активных боевых действий с применением тяжелых видов вооружения, были практически не задеты. Правда, везением это можно было считать лишь с большой натяжкой.

В результате бомбардировки были полностью уничтожены или надолго выведены из строя одиннадцать стационарных лазерных установок, три торпедные батареи и четыре реактивно-гарпунные пушки. Кроме того, был серьезно поврежден один роботопловец и тяжело ранены два панцер-пловца отряда «Эккенферд», оказавшиеся во время патрулирования в зоне бомбового удара. В итоге обороноспособность внешнего периметра станции уменьшилась почти втрое в сравнении с первоначальным потенциалом.

Но все это было только началом. С севера на станцию неумолимо надвигались четыре тысячи успешно приводнившихся боевых пловцов. У вражеского десанта отсутствовали тяжелые виды вооружений, способные на равных бороться на дальних дистанциях с продолжавшими огрызаться остатками автоматизированного оборонительного комплекса «Наутилуса». Навстречу скоплениям наступающей армады каждую минуту устремлялись торпеды с кассетными боеголовками и сфокусированные лазерные пучки. Стационарные многоствольные реактивно-гарпунные пушки пока молчали, подпуская врага поближе. Их оставшегося боезапаса должно было хватить только на пару десятков залпов.

Ситуация для «Наутилуса» складывалась просто катастрофическая. Подавляющее численное преимущество аравийского подводного спецназа, удвоенное шумовыми болванками, не оставляло защитникам станции ни единого шанса избежать прямого абордажного штурма.

Отлично понимая всю сложность создавшегося положения, команда «Наутилуса» готовилась к затяжным оборонительным боям на подступах и внутри самой станции. Помощи со стороны в ближайшее время ждать не приходилось. Но и думать о сдаче в плен пока было еще рановато.

Никто не рассчитывал на то, что враг предложит почетную сдачу. О зверствах абордажных команд по отношению к персоналу захваченных объектов все знали не понаслышке. Даже добровольно сдавшихся в плен подводные диверсанты обычно уничтожали сразу же. Причем делалось это не столько из-за врожденной жестокости, религиозной нетерпимости или расовой ненависти, сколько по чисто практическим соображениям. Зачем разводить слишком много ненужной возни с бесполезным человеческим материалом? Ведь использовать в качестве заложников сдавшихся или захваченных в плен совершенно бессмысленно. В целях ужесточения борьбы с терроризмом Конфедерация уже лет тридцать назад ввела не допускающий исключений мораторий на ведение переговоров по освобождению заложников и пленных. Так что вопрос перед защитниками станции стоял весьма остро, в лучших традициях знаменитого английского классика.

Поэтому к предстоящему штурму персонал «Наутилуса» готовился основательно. Но для правильной организации обороны внутреннего периметра требовалось еще как минимум на полчаса задержать наступающего врага на подступах к станции. Огневой мощи уцелевших после бомбежки торпедных батарей, стационарных лазерных турелей и реактивно-гарпунных пушек для решения этой задачи явно не хватало.

Первыми в контратаку под прикрытием огневых точек станции устремились восемь ударных взводов немецких панцер-пловцов. Несмотря на малочисленность, им удалось за счет своего мощного вооружения временно приостановить наступление противника и успешно смять его первые ряды.

Поначалу шквальные залпы почти ста тридцати крупнокалиберных подводных пулеметов «Кольт энд Кох» и ручных лазерных резаков «Зеро» заставили бойцов генерала Мохаммеда сломать строй и начать поспешное отступление. Казалось, что ответный огонь из значительно менее мощных и уже морально устаревших восьмимиллиметровых подводных полуавтоматов «Кисмет» арабского производства, скопированных еще с советской модернизированной системы АПС, даже в упор не мог причинить существенного вреда закованным в титановые доспехи панцер-пловцам.

Решив, что враг окончательно дрогнул и не в состоянии уже оказать сколько-нибудь заметного сопротивления, немцы увлеченно продолжили усиливать натиск, тем самым все больше растягивая свое собственное боевое построение. Постепенно плотность их огня снизилась, и успешно начатое контрнаступление окончательно завязло во все пребывающей массе арабских боевых пловцов. Фактор неожиданности был исчерпан полностью.

Через пять минут интенсивной перестрелки стало очевидно, что поспешное отступление легковооруженного авангарда бригады «Мученики Палестины» было лишь тактической уловкой, основная цель которой заключалась в попытке увеличить площадь огневого контакта и тем самым выманить контратакующую группировку панцер-пловцов за пределы эффективной дальности стрельбы уцелевших стационарных лазерных турелей и реактивно-гарпунных установок станции.

Возникла реальная угроза прорыва противника на неприкрытых вертикальных и горизонтальных флангах, с последующим неизбежным окружением заслона конфедератов по всем направлениям. Оказавшись в «котле», ударная группа немцев подвергалась реальной угрозе уничтожения в результате мощного контрудара частей второго эшелона арабских спецназовцев, на вооружении которых имелись крупнокалиберные однозарядные подводные ружья «Кандагар». Полуфунтовые «пули» этих ручных «китобоев» по форме напоминали трезубцы подводного бога. Мощные пороховые вышибные заряды в дополнение к встроенным реактивным мини-движителям даже на значительной глубине разгоняли эти снаряды до приличной скорости. На расстоянии в двести футов от огня «кандагаров» титановая броня панцер-пловцов крошилась, словно яичная скорлупа. Сразу же после первых залпов бронебойных ружей немецкие подводники понесли ощутимые потери.

К тому же в самый разгар сражения бойцы отряда «Эккернферд» лишились последней огневой поддержки со стороны «Наутилуса»: у дальнобойных торпедных батарей полностью вышел боезапас. И только три все еще действующие стационарные лазерные турели, которые подзаряжались непосредственно от станционных ядерных реакторов, не прекращали вести обстрел десанта противника. Правда, из-за значительно увеличившегося расстояния до места схватки, их огонь становился все менее и менее эффективным.

«Котел» вокруг основной ударной группы отряда «Эккернферд» продолжал неумолимо сжиматься. Неравное противостояние с аравийскими подводниками длилось уже почти двадцать минут. Боеприпасы, кислород и энергия были практически на исходе. Изрядно потрепанный строй панцер-пловцов, яростно отстреливаясь оставшимися в резерве мини-торпедами «Спиннинг-2М», стремительно погружался вниз, пытаясь лишить противника возможности отрезать этот последний путь отступления к станции. Все остальное пространство сверху и по боковым флангам превратилось в «горячую» фронтовую полосу, вернее полусферу. Командир отряда Эрих фон Шаубе запросил у командования «Наутилуса» срочно ввести в бой оставшиеся на станции резервы. Комендант «Наутилуса» и сама видела, что положение у немцев сложилось критическое, требующее немедленных действий.

Семь загруженных под завязку боеприпасами патрульных роботопловцов в сопровождении резервного взвода панцер-пловцов устремились на подмогу к отступающим. Следом за ними Кэтрин велела выпустить из резервуара шестерых плененных БУМПов. Даже без вооружения эти твари представляли серьезную опасность для легковооруженных боевых пловцов вражеского десанта. Комендант не сомневалась, что приоритетными целями для освобожденных монстров станут их давние враги, так резво наступающие на станцию. В пылу схватки никто и не заметил, что арабов атаковали только пять из шести выпущенных на свободу БУМПов. Глава стаи Роксатосар сразу же отделился от своих собратьев. Погрузившись на недоступную для сканирования глубину, он стал довольно быстро удаляться в северо-западном направлении.

Высланное со станции подкрепление вряд ли смогло бы кардинально изменить ситуацию в зоне боевых действий и спасти основные силы от окружения, если бы не своевременное появление в глубоком тылу арабской десантной бригады сборного отряда мастер-сержанта Фрэнка Уоллеса. Незадолго до начала бомбардировки отданная под его команду сборная ударная группа была отправлена комендантом «Наутилуса» на поиски предполагаемого десанта с русских субмарин. Так и не успев достичь отрогов южной каменной гряды плато, Фрэнк Уоллес получил сигнал о неожиданном нападении на станцию и приказ срочно возвращаться. Для достижения крейсерской скорости транспортировщики «Тюленей» с приданными им для усиления робоплавцами и панцер-пловцами всплыли на глубину в девяносто футов. На такой отметке сопротивление воды было значительно слабее. Поэтому на возвращение понадобилось почти в два раза меньше времени, чем было затрачено на марш-бросок в квадрат семнадцать-сорок.

Тринадцать подводных транспортировщиков, полностью укомплектованных экипажами из четырех человек и вооруженных под завязку, вместе с восемью роботопловцами, на консолях которых удерживался целый взвод отряда «Эккернферд» в полной боевой выкладке, нанесли сокрушительный удар по тылам арабской бригады. Командование десанта было вынуждено срочно перебросить часть своих тяжеловооруженных бойцов на новое направление. Крышка «котла» так и не успела захлопнуться.

Чувствуя, что наступает решающий момент, генерал Мохаммед Абу ибн Саиб отдал приказ во что бы то ни стало усилить натиск как на основные силы отступающего противника, так и на ударивший в тыл бригады отряд Фрэнка Уоллеса. Он отчетливо понимал, что если обе группировки конфедератов смогут объединиться и прорваться обратно к станции, то его людям снова придется умываться кровью во время ее абордажа. Возможности отрядов «Эккернферд» и «Тюлени» были хорошо известны генералу.

Присутствие на объекте этих элитных частей подводного спецназа конфедератов оказалось весьма «неприятным сюрпризом», который чуть было не привел к полной катастрофе. Ни о чем подобном в разведданных, предоставленных куратором операции из министерства обороны Халифата, не говорилось. Платой за столь преступное неведение стала потеря практически всего авангарда бригады и большей части тылового прикрытия. Погибли почти полторы тысячи человек – треть штатной численности бригады. И это в самом начале операции! Необходимо было срочно брать реванш и не допустить возвращения «Тюленей» и панцер-пловцов на «Наутилус».

Схватка закипела с новой силой. Каждую минуту десятки людей умирали в жестоких мучениях. И от этой смерти не могли гарантированно защитить ни броня панцер-пловца, ни биоимплантаты подводного ассасина, ни супертехнологическое оснащение «тюленя». У каждого имелось свое слабое место, которое рано или поздно находила глубина или противник.

Картина боя в чуждой человеческой природе подводной стихии одновременно и ужасает, и зачаровывает. Здесь все необычно и полно контрастов. Водная среда гораздо плотнее воздушной, плюс отсутствие опоры, повышенное давление, плохая видимость, стремительные разнонаправленные в зависимости от глубины течения и целый ряд других моментов, которые накладывают свой отпечаток на тактику ведения подводного боя. Все события на глубине происходят гораздо медленнее, чем на суше. Зачастую бойцы-подводники могут в течение нескольких секунд беспомощно наблюдать, как к ним неумолимо приближается мини-торпеда, реактивный самонаводящийся гарпун или рой тонких, как шило, дротиков-гвоздей с пузырями «каверны» на острие.

Но бывает и так, что смерть приходит мгновенно, в виде сфокусированного лазерного луча или узконаправленного динамического удара от разорвавшейся рядом мины или ловушки. Любое телодвижение на глубине необходимо четко контролировать, чтобы не потерять ориентацию. И при этом еще вести прицельный огонь по противнику.

Нагрузка на организм в таких условиях просто колоссальная. Смертельная опасность грозит со всех сторон, и любая ошибка в большинстве случаев наказывается смертью. В затяжном подводном бою даже у легко раненных почти не остается шанса на выживание.

Но даже в таких условиях свою лепту вносит его величество баланс. Практически все дистанционные виды оружия, применяемые на глубине, малоэффективны. Скорострельные мелкокалиберные подводные пулеметы и автоматы, использующие пули-иглы с дополнительным реактивным разгоном и эффектом «каверны», имеют малые дальности стрельбы и незначительную бронебойность. На средних дистанциях им может вполне эффективно противостоять даже броня из обычного фибергласса.

Крупнокалиберные однозарядные системы аналогичной конструкции страдают сильной отдачей и низкой точностью стрельбы. Мини-торпеды и реактивные самонаводящиеся гарпуны, казалось бы до отказа напичканные «сверхточной» микроэлектроникой, зачастую все равно теряют цель и ориентацию в запутанном клубке подводных течений и температурных перепадов.

Оружие мгновенного действия – лазер – также в большинстве случаев пасует перед глубиной. Смертоносные лучи непредсказуемо преломляются и подвергаются расфокусировке в мутной толще воды. И даже мощнейшие наводящие компьютерные системы не способны быстро рассчитывать параметры настройки лазерного удара на глубине. Если хочешь точно поразить маневренную цель небольшого размера лазером – долго настраивай фокус прицела и имей большой запас энергии. Отсюда низкая скорострельность, высокое энергопотребление и малый боезапас практически всех глубинных лазеров.

Используя преимущество в огневой мощи и скорости, отряд Фрэнка Уоллеса сумел пробиться к отступающим немецким панцер-пловцам, несмотря на ожесточенное сопротивление противника. Но плата оказалась неимоверно высокой. Ценой значительных потерь подводникам-ассасинам удалось вывести из строя все транспортировщики и уничтожить большую часть роботопловцов отряда.

А у трех оставшихся единиц инженеры бригады смогли перехватить управление. Боезапас и топливо у этих трофеев были практически на исходе, и недолго думая генерал Мохаммед приказал использовать с таким трудом захваченных роботопловцов в качестве радиоуправляемых торпед для уничтожения все еще действующих к тому времени стационарных лазерных турелей «Наутилуса», что и было с успехом исполнено. Перехватить встречным лазерным огнем перепрограммированных подводных патрульных роботов, загруженных под завязку мощной взрывчаткой, так и не удалось. С этого момента внешний автоматизированный оборонный комплекс «Наутилуса» полностью перестал существовать.

Уже на самых подступах к станции возможности дистанционного оружия у той и другой противоборствующих сторон исчерпались практически полностью. У арабов еще оставалась дополнительная запасная амуниция, но на перезарядку оружия быстро отступающие конфедераты просто не оставляли времени. Поэтому дело постепенно дошло до рукопашной. В ход пошли водолазные ножи – обычные и специальные, способные впрыскивать в рану инертный газ, кислоту или быстродействующий биоактивный яд.

Для организованного контактного боя лучше оказались подготовлены бородатые подводники из Халифата. В отличие от немецких панцер-пловцов, их движения не стеснялись тяжелыми бронированными гидрокостюмами, у которых то и дело выходили из строя сервомоторы и мышечные усилители. А биоимплантаты, работающие как швейцарские часы в симбиозе с организмом, давали значительные преимущества в силе, ловкости и живучести, по сравнению с маневренными «Тюленями». Да и оснащены они были для рукопашной гораздо лучше своих оппонентов. Можно сказать, «на все случаи жизни».

Против хорошо бронированного противника эффективно использовались пики со встроенным однозарядным стволом, при ударе о цель выстреливающим бронебойный наконечник из обедненного урана, а также ручные мины-прилипалы узконаправленного взрыва, которые легко крепились к снаряжению менее подвижного противника во время схватки и практически всегда приводили к быстрому летальному исходу.