Текст книги "Пересекая параллели"

Глава 5

Так-так, я уже начинаю нервничать. Не то чтобы это отражалось на моём настроении, но некоторый дискомфорт я явно испытываю. Уже прошла добрая половина дня, а о моем деянии ни слова. По телевизорам до сих пор только и говорят что о каких-то футболах, далеких военных конфликтах и о волнении в море. Кому это может быть интересно. Впору уже снять репортаж о моём личном волнении.

А что, если я выбрал слишком уж никому ненужный холст? Что, если о нем вспомнят, когда картина потеряет свою первоначальную красоту? Мне не нужно, чтобы она производила неполное впечатление, даже малость испорченная, она уже не должна быть представлена публике. Наверное, если её не найдут до завтра, надо будет её забрать. Рискованно, но это необходимо сделать. Безумно жаль тогда своих трудов, но думаю, выбора нет.

Мои мысли не давали мне работать. На все телефонные звонки я отвечал односложно в фоновом режиме, на коллег практически не реагировал. У меня даже спросили, всё ли со мной в порядке. Конечно, в порядке, а вы когда-нибудь тратили три месяца на подготовку убийства человека, исполняли всё в наилучшем виде, и вдруг может оказаться, что всё было сделано зря. Спасибо, что спросили, всё просто прекрасно.

Трудно было сидеть на одном месте, время и без того тянулось вечность, надо бы пойти сварить кофе. Я небольшой его любитель, предпочитаю чай, коль спросили, но мне нужно было взбодриться. Подобное случалось уже не первый раз, и каждый раз это ужасное слово «задержка» вызывало у меня некоторое негодование, так сказать. Как только я вернулся к своему рабочему месту, ко мне навстречу подошёл какой-то, по всей видимости, мой коллега и спросил:

– Ты уже слышал?

Скорость перекачивания крови в моем сердце заметно увеличилась.

– Слышал? Что?

– Такие новости! Все только об этом и говорят!

Непринужденный вид.

– Ты о чём?

Ну же, ну же, ну же.

– Жана Ковальского уволили за вчерашнюю пьянку.

Твою мать. Уволили Жана Ковальского. Какие новости! Как же этому не посвятили первую страницу в какой-нибудь газетёнке! Знал бы я ещё, кто этот Жан, грёбанный, Ковальский.

Я постарался сдержать свою откровенную досаду по поводу увольнения Жана Ковальского, поднял глаза на вестника плохих новостей и промолвил:

– Бедняга.

После, как бы намекая, что эта тема мне не то чтобы очень интересна, обратил свой взор на компьютер.

– Не то слово! По словам начальства, за его выходки ему теперь будет трудно устроиться в приличные места! А как же его беременная жена? Его старший в этом году идёт в колледж! Плюс они ещё не весь кредит выплатили за квартиру!

Видимо, мой коллега не очень понимает намёки. Ах, какая досада. У никому ненужного человека в глобальном смысле, который живёт своей ненужной жизнью и составляет стадо из таких же шести миллиардов никчёмных баранов, живущих в своём маленьком жизненном цикле, где они якобы, по их мнению, в центре вселенной, а на деле после их смерти о них вспомнят только их близкие, такие же пустые люди, что-то там случилось. Примите мои искренние соболезнования.

– Да-да, и вправду ужасно. А теперь извини, мне бы надо поработать.

Более буквального намёка оказалось достаточно.

После я сидел ещё минут тридцать, ежесекундно, вновь и вновь, просматривая обновление новостей в интернете, моё прекрасное настроение постепенно совсем кануло в лету, и потому я был, если вкратце, раздосадован. Надежда быть увиденным, даже скорее, услышанным, и получить заслуженное признание становилась всё меньше и меньше. Хотелось просто выключить этот чёртов компьютер, пойти домой и лечь спать. Надо бы написать жалобу кофейному производителю.

И тут, в очередной раз, неуверенным тычком указательного пальца правой руки нажав на левую кнопку мыши в том её положении, где так называемый курсор находился где-то вверху монитора на уровне занимательного значка с закруглённой стрелкой, я увидел долгожданную для меня новость. В левом нижнем углу красовался внешне непримечательный заголовок «Очередная жертва художника». Я чуть не вскрикнул от радости! Под заголовком красовался некоторый текст.

Сей текст говорил о том, что после некоторых махинаций проницательных полицейских было установлено, что найденный сегодня в частном секторе труп мужчины был лишен жизни ни кем иным, как мной. По их словам, тело было очень сильно изуродовано. Что примечательно, у него нет ни родственников, ни близких друзей, потому похороны будут проведены за счёт компании, где он работал. Важное пояснение. Также ниже была приписка, что новости будут обновляться по мере пополнения информации.

Твою мать. Я был взбешён. Я был в гневе! Естественно, в силу своего выдрессированного хладнокровия, я никак это внешне не проявил, лишь только сжал со всей силы мышь. Скажу вам, даже подобное проявление эмоций для меня было из ряда вон выходящим. Почему? Вы спросите, почему я так резко отреагировал? Вроде, и тело обнаружено, и в новостях сообщили. Чего мне, как грёбанному психопату, ещё надо? Если вы и вправду так подумали, то рекомендую стукнуть себя. Не сильно только, мне бы хотелось, чтобы вы выслушали мою историю до конца. После можете делать с собой, что захотите.

Я не грёбанный психопат. Пусть бы в подобном духе сообщили о найденном теле в реке или об автомобильной аварии. Нет. Про мой шедевр, одно из моих лучших творений, они не смогли сообщить ни о чём, кроме как о его излишней никчёмности в этом мире и о итак изначально не самой привлекательной внешности. Знаете, представьте, что под рецензией на самое великое творение Малевича написали бы просто: «Великим русским художником был нарисован параллелепипед. Чёрного цвета. Довольно правильной формы. Кисти были куплены на деньги его жены». Так, надо было успокоиться. Закрыть глаза. Раз, два, три. Вдох-выдох. Открыть глаза. Надо бы продолжить поиск. Хоть этот источник раньше был довольно адекватен, мало ли что могло произойти. Смена редактора, к примеру. Чёрт! Смена редактора! Если подобные слова будут и на других ресурсах, люди того гляди будут меня ассоциировать с каким-нибудь Джеком-Потрошителем.

К сожалению, подобная немногословность была и на других сайтах. Пфф, надо бы проветриться.

Я вообще не курю и дико презираю подчиненных из-за этой бессмысленной траты времени и здоровья, но в подобные моменты мне, что называется, необходимо было знать народное мнение. Обычно мне хватало одной-двух пачек на год. Выйдя в нашу курилку и неумелым движением прикурив сигарету, я начал создавать видимость зависимого человека. А вы знали, что по одной из теорий, правительство специально сдерживает антитабачные законы, дабы как можно меньше людей доживало до пенсии? Коллеги. Уважаю.

Рядом со мной было два человека. Не густо, но что ж. Новость появилась около часа назад, потому все эти бесполезные планктоны уже обязаны знать о ней. Новостные сайты и социальные сети – единственное, что поддерживает их иллюзию насыщенности и важности жизни здесь. Да и вне этого места тоже.

Один из этих был недавний возмутитель моего спокойствия. Наверное, мы знакомы. Что ж.

– Привет. Извини, что час назад был слегка бесцеремонен. Работы и в правду было завалом. Как там Жан?

Пока он что-то говорил, я думал, как же судьбы других людей могут интересовать больше собственных. Эй, тебе под сорок, а ты только и ищешь способ обмолвиться с кем-либо, что у кого-то будни дерьмовей, чем у тебя. Если, конечно, на вашем молекулярном уровне такое возможно.

Когда он замолчал, стоящий рядом человек, стукнув рукой другого человека каким-то приятельским, по всей видимости, жестом, сказал:

– Кстати, а ты читал, что этот псих снова что-то учудил?

Не люблю столь громких почестей, но вот это уже интересней.

– Да, читал, конечно. Это просто нечто. В новостях самих фотографий нету, но я знаю один скрытый блог, где всё показано в лучшем виде. Этот парень реально конченый псих. Если ему и в правду нечего делать, пусть бы бомжей убивал. Больше толку было бы.

Стоящий рядом мужчина мерзко загоготал.

– Слушай, а покажи мне, где этот блог. Мой брат дико любит такие вещи. Он просто в экстаз придёт.

– Да, без проблем. Ладно, пошли. Надо бы Виктору не попадаться на глаза пока.

Они мне зачем-то протянули руку, которую я зачем-то пожал. Церемониальности общественной жизни, чего уж. Всё, я не хочу больше об этом думать. Средства массовой информации меня прировняли к какой-то ошибке социума, когда я, по сути, его квинтэссенция. И разные стадные личности без своего мнения так и будут думать, ручаюсь. Всё, хватит. Хватит. Наверное, в этот раз я недостаточно проявил себя. Об этом я подумаю после.

Дойдя до своего рабочего стола, я заметил какого-то мужчину, неспешно приближающегося ко мне. Судя по его внешнему виду, он не из местных. Я думал, что он пройдет мимо, однако он остановился возле меня. По его внешнему виду нельзя было сказать, какие он испытывает эмоции, но это было нечто среднее между глубочайшим отчаяньем и огромной радостью. Как-то так же мне представляется человек, которого из пожизненного заключения на сутки выпускают на свободу. Вроде бы уже и сломлен, но тем не менее умение испытывать радость не потерял. Пока я пытался понять его, он повернулся ко мне и сказал что-то почти шёпотом, как будто выдавливая из себя каждое слово:

– Лиза тут?

Я его понял, но почему-то переспросил. Он слегка повысил тон.

– Лиза здесь?

– Да, явно где-то неподалеку.

– Не могли бы вы позвать её?

– А кто её спрашивает?

– Её муж.

Знаете, я не так часто испытываю какие-то яркие эмоции. Но в последнее время с ними явно перебор. Сейчас внутри меня родилось нечто жгучее, почему-то были ассоциации с шипящей змеёй. Это было что-то между гневом, который я, как вы помните, также недавно ощутил впервые, и каким-то странным чувством собственности, которое я испытал один раз, когда моё детище приписали подражателю. Я вспомнил его название, ревность. Так.

– Знаете, она не говорила, что у неё есть муж.

– Насколько я знаю, она вообще редко про меня говорит.

– Извините, но я не сильно осведомлен, где она в данный момент. Знаю только, что она где-то рядом.

– Хорошо, я подожду её здесь.

Как я ни пытался оттянуть момент их встречи, с этим я ничего поделать не мог. Змея внутри меня, кобра, по всей видимости, шипела всё громче.

По прошествии трех минут Лиза на мгновение появилась в глубине помещения. Я это заметил. К сожалению, мой недавний собеседник тоже её заметил. Как только он громко окликнул её по имени, взор всех в офисе обратился к нему. И Лизин в том числе. Только в отличие от всеобщего удивления от такого непозволительного поведения в офисе, на её лице мгновенно пропала постоянная чудная улыбка, взгляд стал слегка мрачен. Мне это не понравилось. Тем не менее она быстрым шагом подошла к нему и увела его в сторону. К счастью, на не самое далекое от меня расстояние.

– Зачем ты пришёл?

В её голосе не было интонаций, как будто она делала заказ в ресторане быстрого обслуживания.

– Мне очень захотелось тебя увидеть. Мне сегодня сопутствовал успех. Впервые за столько лет.

– Меня это не касается. Я, конечно, очень рада за тебя, но я уверена, что есть люди, которым это услышать будет интереснее.

– Ты не понимаешь. Я наконец…

– Это ты не понимаешь. Мне не интересно. Ты можешь идти. И прошу, давай больше без подобных сюрпризов. Пока.

– Постой!

Прежде чем он сказал это во всеуслышание, она уже повернулась и пошла в противоположную от него сторону скорым шагом. Меня это не могло не обрадовать, хоть шипение и не успокоилось до конца. Внутри меня созревало что-то неясное и неоднозначное.

Этот человек ещё постоял несколько секунд, после понял, что ожидание бессмысленно и начал двигаться к выходу. Возле моего стола он вновь остановился.

– Не знаете, который час? Телефон разрядился.

Привычным движением руки я попытался нащупать телефон в кармане, но не смог. Наверное, в сумке. Быстро взглянув на компьютер, который оказался выключен, я вновь потерпел фиаско. Минуту поколебавшись, я вспомнил о своих часах на руке, которыми почти никогда не пользуюсь, отодвинул подол рукава рубашки и тоже их там не обнаружил. Чёрт побери, надо бы пользоваться кремом от загара. Подняв голову и собираясь извиниться, я увидел резко переменившегося во взгляде любопытствующего, который слегка наклонился ко мне и проговорил сперва тихо, потом достаточно громко, снова побеспокоив моих несчастных коллег:

– Имя? Как тебя зовут? Имя?

Я был обескуражен от такого напора, потому, даже не успев обдумать, что к чему, выпалил:

– Марк.

И это была чистая правда.

Глава 6

Чёрт! Хрень собачья! Если бы по необъяснимым причинам этого бедолагу звали Альфред, я бы просто-напросто застрелил бы его прямо здесь! Дьявол! Кажется, я на самом деле слегка помешался. Пора бы и вправду привезти свои нервы в порядок. Пора сваливать отсюда. Звоню Максу, я ему кое-что обещал.

Глава 7

– Эмм, прошу прощения, я слегка не в себе.

– Да, я заметил.

– Не подумайте ничего лишнего, Марк, у меня был трудный день, да и вы мне очень напомнили кое о чем. Ещё раз, извините.

Я решил промолчать, этот странный человек из-за своих нападок казался ещё страннее, и потому нарушить эту неловкую паузу я доверил ему.

– Ладно, мне пора. Здорово, что вас зовут не Альфред.

Тут уже я насторожился. Неужели…

– А-альфред? Это вы к чему?

– К сожалению, не имею право это обсуждать. Но раз уж я перед вами провинился, сообщу вам, что я, как детектив, пытающийся обнаружить одного психа, о котором вы наверняка знаете, заметил в вас кое-что с ним схожее, что несколько напомнило мне о нем. Ерунда, забудьте. Таких в нашем городе тысячи.

Трудно было забыть. Внутри у меня всё будто обезвожилось. Стараясь не подать виду, я постарался из себя выдавить некоторое подобие смешка.

– Ха, трудно представить маньяка-неудачника, который попался бы таким способом. Не имею права больше винить вас в чём-то. Издержки профессии. Порой я тоже безосновательно имею привычку цитировать выдержки законодательства.

Это была ложь. Но сказал я довольно уверенно. Мои тренировки красноречия не прошли даром.

– Рад, что всё так вышло. Ещё раз, прошу прощения. И прощайте. Мне надо бежать.

Беги-беги. Мне, по всей видимости, тоже.

– До свидания.

До конца рабочего дня оставались считанные минуты, и потому, при моем примерном посещении, я рассчитывал, что моему дерзкому дезертирству много внимания не уделят. Мне было невероятно интересно, что это был за человек. Потому я решил за ним проследить.

Как только он исчез в лифте, я очень быстро собрал все необходимое в сумку, телефон, кстати, был там, и побежал за ним. По лестнице, разумеется. Тут меня ждал очень приятный сюрприз. Не в прямом смысле, разумеется. Как только мне оставался один этаж, я столкнулся с Виктором, моим начальником. Столкнулся в прямом смысле, к сожалению.

– И куда это мы летим? Тебе ещё около 5 минут надо сидеть на своем рабочем месте.

Мой мозг работал в бешеном режиме.

– Извините, мне сообщили неприятные новости. Моя тетушка…

– Тетушка? Никогда о ней не слышал. Познакомишь?

Он засмеялся. Мне необходимо было бежать, кто-то, у кого пока что было больше всего шансов меня обнаружить, вот-вот скроется, а я тратил драгоценные секунды на болтовню с этим дегенератом.

– Не могу. Она умерла.

У меня возникла микросекундная мысль, что на самом деле они и могли бы скоро познакомиться, если бы я вправду знал какую-то «тётушку». Виктор слегка поменялся в лице.

– Что ж, соболезную. Ладно, иди. Но завтра надеюсь увидеть тебя без опозданий.

Большего мне и не надо было. Я снова ускорился и через считанные секунды был уже на улице.

Оказавшись на парковке, я постарался аккуратно высмотреть преследуемого. В метрах пятидесяти от меня увидел, как мне показалось, его. Когда я быстро рванул к своей машине, которая со вчерашнего дня стояла здесь в противоположном углу, вдруг мне показалось, что меня кто-то окликнул. Посмотрев в сторону, откуда доносился крик, то есть налево, в десяти метрах от себя я увидел того самого детектива. Вот же. Удача сегодня явно была на моей стороне.

– Эмм, снова здравствуйте. Марк, верно?

Черт, черт, черт. Включаю режим непринужденного парня.

– Да, верно, Марк. Не Альфред. А вот вашего имени я до сих пор не знаю.

– Да, моя оплошность. Меня зовут Ник. К вашим услугам. Но на самом деле, не хотелось бы желать моих услуг законопослушному гражданину. Куда-то торопитесь? Может вас подбросить? Вам в какую сторону?

В ту же, что и тебе, друг.

– Нет, спасибо, мне надо кое с кем встретиться. Да и в любом случае, вон моя машина.

Я махнул не то чтобы в очень верную сторону.

– Ладно, как удобно. Как я уже сказал, мне стоило бы поторопиться.

И, быстро открыв дверь своей машины и исчезнув в ней, он моментом нажал на газ и рванул. Мне бы тоже стоило поторопиться.

Стараясь постепенно уменьшить дистанцию, я пытался подойти к нему как можно ближе. Я не мог знать о его профессионализме, но, уж поверьте, слежкой я занимался тоже не в первый раз. Чтобы сильно не рисковать, я старался держаться от него в метрах шестидесяти, благо, трафик был довольно плотный, и меня выделить из числа всех машин было не так уж и просто. Однако следовать за ним было тоже не очень легко, ехал детектив довольно быстро и пытался даже, казалось, обгонять других. Чтобы не упустить его из виду, мне пришлось слегка приблизиться к нему. Обычно мне хватало и метров тридцати для слежки, человек без должных навыков никогда не обратит внимания за ведущейся за ним осторожной слежкой, но тут я рисковать не хотел.

Риск тут был вдвойне опасен. Если раньше наши амплуа были разделены без нареканий, если бы я не ставил каких-то высших целей и просто стремился бы убить, то это были бы «охотник-жертва», но тут было бы всё не так очевидно. Я пока не считал моего оппонента «жертвой», но, по всей видимости, он считал себя «охотником». Но детектив-то, надеюсь, не подозревал, что тот, за кем он охотился, висел у него на хвосте, потому это можно было скорее назвать дуэлью двух охотников. Только один из них пока и не догадывался об этом.

Так, резкий поворот направо. Светофор вот-вот собирался потухнуть, и мне надо было слегка ускориться. Тьфу, успел.

Я пока не знал, как отнестись к не слишком яркой моей сегодняшней премьере. Может, я слишком торопился, но обычно представление миру моей новой картины происходило ярче и масштабней. Я уже говорил вам о моей не излишней эмоциональности, однако это меня слегка задело. Определенно. Я лишь старался сейчас не думать об этом. Есть и другие поводы для переживаний. Один из них в полусотне метров от меня.

Другой у меня в данный момент отсутствует. И своим отсутствием он и страшен. Я про часы. Те самые часы, которые остались у меня от моего отца. Вроде как кусочек старой жизни. Единственное, что напоминало мне о моем прошлом. Однако настоящее настолько его искоренило, что про наличие этих самых часов я уже начал и забывать. Я даже не знал, правильно ли там идёт время. Но это неважно. Мне было плевать на эти часы. Другое дело, как же я позволил этому случиться. Уже который год я не оставлял за собой ни следа, я был настолько сосредоточен, что просчитывал всевозможные варианты неудачи, но чтобы потерять часы, да прямо на рабочем месте, это был нонсенс. Может, я потерял форму? Может, мне пора завязать. Я тоже не хотел об этом думать. Слишком уж много было знаков. Сегодняшний провал, потеря моей сосредоточенности. Наверное, глядя на список моих предыдущих шедевров, самое логичное было бы скрыться где-нибудь. Уехать, как это принято, в Мексику, жить в хижине, завести испаноговорящую жену, двух детишек, сдохнуть там. Приятная перспектива. Но безрадостная, определённо. Поэтому я предпочел преследовать человека, который за все время максимально близко подобрался ко мне, человеку, который являлся самым аккуратным, рассудительным и гениальным художником в мире. Со мной явно происходит что-то не то.

Но в данный момент мне казалось это самым оптимальным решением, а себе я привык доверять, потому было то, что было. Через минут десять после довольно спокойного преследования, детектив начал тормозить. Остановившись возле какого-то жилого дома, он почему-то не стал выходить. Я же припарковался за одной из машин в метрах восьмидесяти от него. В этом районе движение было не такое живое, потому дистанцию нужно было слегка увеличить. Так продолжалось около двух минут. Я не видел, что он делает в машине, но когда по истечении этого времени он из неё вышел, он говорил по телефону, казалось, излишне экспрессивно. Подкурив сигарету, он ещё секунд десять что-то покричал в трубку, я не расслышал что, после бросил телефон на своё сиденье, оперся о машину и стал медленно вдыхать и выдыхать дым. Не дождавшись, пока дотлеет первая сигарета, он от неё же подкурил следующую.

Я не знал, что думать. Обычно, составить краткий психологический портрет жертвы мне удавалось довольно быстро. Кхм, не знаю, почему я употребил подобное определение для него. Сейчас же, я этого не мог сделать. Слишком уж разным он казался. Очевидно, что он был на взводе, а в этом состоянии истинное Я человека разглядеть не так легко. Либо же это и было его естество?

Через некоторое время из ближайшего подъезда вышел какой-то мужчина. Он был довольно крупный, слегка седой, но при этом лицо его было необыкновенно живое. Как только Ник его увидел, он быстро выкинул сигарету, сел в машину и, когда приятель захлопнул дверь, быстро рванул. Наверное, быстрее, чем надо было бы.

Я к такому готов не был. Он моментально исчез за поворотом, я даже не успел ещё завести машину, и когда черезсекунд десять я был у поворота, я его уже не видел. У него была ярко красная неоновая машина, потому я бы её сразу заметил, но этого не произошло! Я даже чуть ли не запаниковал, ехал, вглядываясь в каждый закоулок и поворот в попытке обнаружить что-то красное или хотя бы неоновое, или хотя бы яркое. Но было удивительно пусто и тихо, лишь встречались редкие прохожие и еле слышно доносились звуки плотного трафика из центральной части города. А может, это ловушка? Может они меня обнаружили? Это же означало бы всё, конец! А я ещё столько не успел сделать! Нет, к чёрту Мексику и детей, пора выбираться отсюда, чтобы самому того гляди не попасться. Я уже курсировал по близлежащим районам около двух минут и даже успел зайти слегка вглубь, потому необходимо было развернуться и поехать в обратном направлении. Нарушать правила для меня было неприемлемо, потому единственным способом было объехать квартал по кругу, и тогда уж двигаться в обратную сторону.

Как только я повернул на светофоре первый раз, обратная дорога обнажилась передо мной во всем своем величии. Про такие места говорят, что «лучше туда не соваться». Там было куда темнее, чем на остальной части улицы, прилежащие дома были изрядно потрёпаны и заколочены, про запах и чистоту на улице я лучше промолчу. Эту дорогу я видел и три минуты назад, но мне казалось, что двум, по всей видимости, порядочным детективам без нужды туда сунуться не стоит. Выехав на темную часть дороги этих живописных мест, я двинулся вперёд, осторожно осматривая местные достопримечательности.

В подобные районы на самом деле лучше не соваться. Если вы смотрели фильмы про неблагополучные районы Америки, вы примерно можете представить, что я мог там увидеть. Но здесь же была просто квинтэссенция этого антуража, просто-таки созданная для того, чтобы мотивировать детей учиться. Создавалось ощущение, что свет здесь ещё просто-напросто не изобрели, мне казалось, что периодически до меня доносились какие-то крики. Единственное, что внешне здесь напоминало о наличии человека, это четверо подростков, которые нечто распивали у одного из этих постапокалиптических домов, и красная машина вдалеке, которая здесь казалась коричневой. Стоп, красная машина. Рассматривая местную архитектуру, я забыл о главной цели путешествия в этих сомнительных местах. Цель же нахождения здесь того самого автомобиля казалась мне ещё куда более необыкновенной.

Сейчас он находился от меня в метрах двухстах, причём в затемнённом закоулке. Не отрывая взгляда от машины, я медленно припарковался в достаточно незаметном месте. Внутри, казалось, никого не было. Я, как никто другой, привык обдумывать каждый свой последующий шаг, но здесь я почему-то действовал очень неоправданно и импульсивно. Но несмотря на это и на некоторое повышение моего пульса, я всё же вышел из машины и стал медленно двигаться в сторону привлекающего меня красного цвета. В серо-чёрном районе этот красный цвет казался манящим светом из окна хижины в глухом-глухом лесу, и потому оторваться и не стремиться туда казалось мне слишком глупым. Наверное, это я себя так успокаивал.

Двигался я медленно и тихо. Я даже натянул на себя кепку, как это видел пару раз в некоторых глупых криминальных фильмах. Старался я держаться в тени или хотя бы в укрытии столбов или деревьев, осторожно осматриваясь по сторонам. Медленно сокращая расстояние, я начал улавливать какие-то приглушенные голоса, доносившиеся с ближайшего полуразрушенного здания. Один из голосов я явно уже слышал раньше. Ещё было недостаточно темно, даже для этого забытого богом места, я шёл на эти голоса, порой срывавшиеся на крик, и даже тогда мне казалось это невероятно абсурдным и неоправданным. Для человека, который буквально жил осторожностью, подобные действия имеют нечто общее с прогулкой без защитного костюма рядом с ульем для аллергика.

Но мне было плевать. Точнее, не было, конечно же, но я об этом не думал. Я смог даже подобраться на такое расстояние, что начал разбирать большинство слов. Но мне казалось это чем-то комичным, невозможным для говорящего их человека. Находясь в метрах тридцати от источника этого шума, я начал двигаться куда быстрее и куда неосторожней, меня это самого пугало. И как это я упустил момент, когда моя хладнокровность уступила непонятной для меня импульсивности?

Наконец, прильнув к стене, я решил аккуратно посмотреть за угол. Та самая машина стояла прямо возле меня, и она, очевидно, была пустой. Внутри неё не очень громко играло радио, что-то из восьмидесятых, мне так показалось. Когда я аккуратно прильнул к углу и медленно высунул глаз, дабы увидеть происходящее, мне открылась довольно обычная, на первый взгляд, сцена. Я увидел двух копов, один из них держал за шиворот какого-то подростка, который со дня на день должен стать совершеннолетним, второй стоял в нескольких метрах и курил. До меня даже донесся этот запах, с каким-то привкусом шоколада, мне показалось. Первый был мне знаком. Он громко говорил с парнем, периодически не скупясь на крик и непристойные слова. Позицию второго я не понял, с одной стороны, он пытался успокоить друга, с другой – он их не разнимал и, очевидно, был не против происходящего. У парня, как мне показалось, под глазом была довольно приличная ссадина и какие-то капли крови на верхней одежде. Услышанный мною диалог, а скорее даже монолог, никак не подходил под образ того человека, с которым судьба свела меня ранее. Но жизнь полна сюрпризов.

– Мне надоело тебя спрашивать. Где остальное? Где, твою мать, остальное? Всё что я вижу здесь, этого и на одного не хватит! Я уверен, нет, я знаю, что у тебя есть ещё! Я не хочу угрожать тебе пушкой! И лезть тебе в карманы я тоже не собираюсь! Да и только ли в карманы! Куда ты запрятал? В носок положил? Доставай всё, твою мать! До последнего грамма! Ты знаешь, какие у тебя могут быть проблемы? Нет, ты даже не представляешь! Но ты можешь помочь самому себе! Выбирай, либо ты…

– Ник, оставь ты этого бедолагу. Он отдал тебе всё. Посмотри на него, на нем уже лица нету.

Так возьми и сам останови, если так считаешь. Что-то ты не торопишься.

– Макс, заткнись! Я умею вести дела! Мне ясно передали, что он один из самых крупных торговцев в этом районе. Что не ожидал, что тебя найдут? Я знаю вас. Удавитесь за лишний грамм. Нет уж, Макс, я знаю, что у него есть. Не впервой с такими имею дело. Тут главное подход найти. Слушай, дружочек, где ты запрятал свой пакетик? Под тем кустом? Под этим ящиком? Я, мать твою, клянусь, если ты покажешь, мы тебя отпустим и больше не тронем. Но мы копы, понимаешь? Мы копы. Мы можем жизнь твою никчёмную под такой откос пустить, что лучше бы тебе самому покончить с ней. Ты с матерью живёшь? Хочешь засесть до пенсии, а мать заставить жить на улице? Что ж, дружочек, с этим я могу тебе помочь? Думаешь, герой? Думаешь, пойдёшь в участок и расскажешь про двух плохих копов? Что ж, в таком случае с тобой могут произойти вещи куда ужаснее. Заинтригован, да?

Парень ревел. Казалось, он даже пытался что-то сказать, но находился в таком шоке и истерике, что не мог и слова внятно выговорить. Из-за его истерики вся его футболка была мокрой от пота и слёз, часть этой влаги передалась и служителю закона. Наконец, парнишка смог произнести что-то более-менее внятное.

– От-отпустите.

– Отпустить? Ты знаешь, что для этого надо. Ну же, давай поможем друг другу.

– Да, да, я всё понял, я всё покажу.

– Давай! Показывай!

– Вон там.

Куда показал этот мальчишка, я не увидел, так как жест его был мимолётный, и увидеть его мне помешал ходящий из стороны в сторону Макс. Но я всё же понял, куда он показал. По взглядам. Которые уставились сперва на находящийся подо мной мусорный бочок, а после – на меня. На меня. На меня. Пора. Пора. Бежать.