Текст книги "Американские трагедии. Хроники подлинных уголовных расследований XIX—XX столетий. Книга VI"

Местная пресса уделила некоторое внимание странному убийству предпринимателя из Висконсина. Журналисты знали, что полиция имеет некие подозрения в адрес вдовы убитого, но на чём эти подозрения основаны и почему в отношении Вальбурги Остеррайх обвинения официально так и не были выдвинуты, в те дни осталось тайной.

Поэтому когда 27 августа Герман Шапиро потребовал от окружной прокуратуры либо формально выдвинуть обвинение против его подзащитной, либо освободить её, вдова получила возможность вдохнуть воздух свободы.

Она вернулась в свой замечательный дом и… в скором времени к ней присоединился Герман Шапиро. Да-да, мечта адвоката сбылась – он более не нуждался в грошовых заработках и мог позволить себе оставить постылую работу с уголовным контингентом, поскольку в лице Долли Остеррайх нашёл любовь всей своей жизни. Во всех странах мира роман с клиентом компрометирует адвоката, но Германа эти пустяки уже не волновали, поскольку он не рассчитывал в будущем возвращаться в профессию.

И, в общем-то, история убийства Фреда Остеррайха могла бы на этом и закончиться, но она не закончилась. По прошествии 2-х лет произошёл странный и волнующий зигзаг, достойный крепкого детективного романа или «крутого» боевика.

Летом 1924 г. в Департамент полиции Лос-Анджелеса обратился некий Рой Кламб (Roy Klumb), сделавший в высшей степени интригующее заявление. По словам мужчины, в 1922 г. он поддерживал интимные отношения с Долли Остеррайх, то есть фактически был тем самым любовником, которого так искала полиция после убийства Фреда. По прошествии некоторого времени с момента преступления, возможно, месяца или двух, Долли попросила возлюбленного о маленькой услуге. А именно – она передала ему револьвер 25-го калибра и попросила выбросить его в районе Ла-Бреа. Это место (La Brea tar pits) в западной части Лос-Анджелеса известно своими т.н. «смоляными» ямами – участками выхода нефтеносных грунтов на поверхность земли. Там в ложбинах, оврагах и разного рода низинах на протяжении тысячелетий накапливались битумы, часть которых затвердевала, а часть оставалась в полужидком [текучем] состоянии. «Ямы Ла-Бреа» стали достопримечательностью, поскольку в толще древних битумов остались туши различных древних животных, прекрасно сохранившиеся благодаря одномоментному прекращению доступа воздуха и последующей мумификации.

О «ямах Ла-Бреа» можно почитать в интернете и даже посмотреть познавательные фильмы, речь сейчас немного о другом. Помимо туш животных в упомянутых ямах с битумом можно было прекрасно прятать трупы и разного рода улики, о чём калифорнийские преступники догадались ещё до того, как эти земли перешли под власть США.

Долли Остеррайх, зная о подобной репутации этого района, поручила Рою Кламбу выбросить в «смоляную» яму револьвер, что любовник и сделал. Любовник был хорошо мотивирован – он рассчитывал на крепкие и продолжительные отношения с вдовой, унаследовавшей огромное состояние убитого мужа!

Идиллии, однако, не случилось. Через несколько недель в доме Долли-Вальбурги поселился адвокат Шапиро, и Рой почувствовал себя лишним на этом празднике жизни. Он пытался бороться, так сказать, «за любовь» – ибо кто откажется от вдовы с огромными деньгами?! – но был отвергнут… страдал… и по здравому размышлению решил отплатить чёрной неблагодарностью в ответ на чёрную же неблагодарность.

Он явился в полицию и рассказал, какая же на самом деле тварь эта Долли Остеррайх!

«Смоляные ямы Ла-Бреа» представляли собой водоёмы – порой весьма значительной глубины, – заполнявшиеся на протяжении многих тысячелетий природным битумом. Многие из этих водоёмов сверху заносились песком и листвой, в силу чего становились неотличимы от твёрдого грунта. Животные, проваливаясь в битумную трясину, не имели шансов на спасение. Их туши прекрасно сохранились и ныне стали объектами исследований палеонтологов.

Полицейские не очень удивились откровению бывшего любовника, ибо почти не сомневались в правдивости слов Джона Остеррайха о блудливом нраве невестки.

Хотя рассказ о выброшенном в битумную яму пистолете звучал довольно правдоподобно, никто из детективов не бросился его проверять. Почему? Ну, потому, что сведение счётов между любовниками руками полиции – это дело если и не типичное, то всё же нередкое, такие ребятки и девчатки соврут – недорого возьмут. А во-вторых, для того, чтобы вычерпать битумную яму, надо иметь очень веский повод, поскольку глубины таких водоёмов могут быть и 5 метров, и 10, и 15… Чтобы затеять извлечение тысяч тонн битума, полиции следует иметь причину более вескую, нежели откровения обиженного любовника, который сегодня сказал одно, а завтра передумает и скажет, что пошутил или ошибся.

Столкнувшись с таким отношением полицейских – спокойным и даже равнодушным – Рой Кламб подумал-подумал, да и добавил к сказанному кое-что ещё.

Совсем уж странное!

Он сказал, что пистолетов, вообще-то, было 2 – это были одинаковые револьверы 25-го калибра. Один из них Вальбурга Остеррайх отдала ему, Рою Кламбу, а второй – Джозефу Фарберу (Joseph Farber), другому своему любовнику. Джозефу также надлежало избавиться от револьвера, только он не стал заморачиваться с поездкой в Ла-Бреа, а поступил проще – он закопал пистолет на заднем дворе своего дома.

На вопрос полицейских: «Кто такой Джозеф Фарбер?» – Кламб просто ответил, что это сосед Долли, живущий через два дома от дома Остеррайхов на Норт-Лафайет-парк-плейс. Фарбер был женат, держал интимную связь с вдовой в тайне от жены, и Кламб, в принципе, не видел в нём конкурента. Мужчины вполне доброжелательно общались, и Кламб, по его словам, не хотел втягивать Джозефа в эту историю, но чтобы заинтересовать полицейских, изменил собственное намерение.

Детективы решили проверить сообщение заявителя, благо это было не очень сложно сделать, и отправились к Фарберу. Тот оказался шокирован появлением на пороге дома обладателей блестящих жестяных значков, больше всего мужчина опасался того, что о его интрижке узнает жена. Детективы пообещали сохранить его маленькую тайну в тайне – уж простите автора за этот невольный каламбур, – но попросили подтвердить или опровергнуть историю про закопанный пистолет. Джозеф Фарбер полностью подтвердил рассказ Роя Кламба и отвёл полицейских к тому участку заднего двора, где около полутора лет назад закопал револьвер 25-го калибра, полученный от Долли Остеррайх.

Поработав немного лопатами, детективы буквально в течение 10 минут обнаружили интересующую их улику. Эта находка заставляла совсем иначе оценить сообщённую Кламбом информацию.

Теперь следовало провести розыск в районе Ла-Бреа.

Департамент полиции Лос-Анджелеса нанял бригаду из 10 человек, которые в течение недели вычерпывали указанную Роем Кламбом битумную яму. Удача, как известно, любит упорных, и труд черпальщиков, в конце концов, оказался вознаграждён.

Так, в распоряжении полиции оказалось аж даже 2 одинаковых револьвера, подобных тому, выстрелами из которого в августе 1922 г. был убит Фред Остеррайх. Что далее?

А, в общем-то, ничего. Оба револьвера оказались безнадёжно испорчены ненадлежащими условиями хранения. Их состояние оказалось настолько плохим, что из них невозможно было произвести даже по одному контрольному выстрелу. Хотя следует сразу пояснить, что в 1924 г. ещё не был создан сравнительный микроскоп, без которого корректная баллистическая экспертиза немыслима, поэтому если бы даже контрольный отстрел удался, то всё равно ценность последующего сравнения выпущенных пуль с пулями, убившими Фреда Остеррайха, была бы околонулевой. В те времена баллистическая экспертиза давала оценки весьма приблизительные – криминалист мог взвесить пулю, установить её калибр, в лучшем случае назвать тип патрона и его производителя и… пожалуй, на этом всё. Хотя некоторые «эксперты» уверяли, что могут надёжно идентифицировать конкретное оружие по выпущенной из него пуле, все заявления такого рода следует признать антинаучными.

Окружная прокуратура, изучив показания Кламба и Фарбера, а также обнаруженные револьверы, пришла к выводу, что на основании этих материалов обвинить Долли Остеррайх в убийстве мужа [или в соучастии убийству] невозможно.

Возобновлённое было расследование приостановили и тихонько положили под сукно. До лучших, так сказать, времён.

Фред Остеррайх думал о людях хорошо и пренебрегал собственной безопасностью. За что и поплатился…

Лучшие времена наступили в начале 1930 г., когда в офис окружного прокурора явился… Герман Шапиро! Бывший адвокат непринуждённо заявил, что готов рассказать о том, кем и как был убит Фред Остеррайх, но при одном условии. А именно – окружная прокуратура не станет выдвигать против него обвинений. После некоторых переговоров нужный консенсус был достигнут, и Шапиро поведал такое, что его повествование затмило даже сюжеты, выходившие из-под пера писательницы букв Агаты Кристи.

В самый первый день знакомства адвоката с Вальбургой-Долли, то есть 23 августа 1922 года, та сообщила ему, будто в доме, ставшим местом преступления, прячется её сводный брат. Адвокату надлежало отправиться в дом, накормить его и вообще удостовериться в том, что тот ни в чём не испытывает нужды. Шапиро крайне удивился этой просьбе и не без некоторого волнения отправился в №858 по Норт-Лафайет-парк-плейс. Поднявшись на чердак, он отыскал там потайную дверь, скрытую отодвигавшимся трюмо, постучал условным стуком, представился и… ему открыл мужчина лет 35. Мужчина выглядел очень взволнованным, точнее, экзальтированным, он стал рассказывать адвокату о событиях трагической ночи. Шапиро уверял, что ему даже не пришлось расспрашивать странного мужчину – тот буквально фонтанировал эмоциями и разве что слюну от возбуждения не ронял на пол.

Из его рассказа адвокат узнал, что прятавшийся в потайной каморке мужчина вовсе не родственник Долли Остеррайх, а её любовник. И – да! – он действительно убил Фреда, спасая Долли от расправы, которую хотел учинить над этой светлой женщиной беспутный муженёк-алкоголик. Разгневанный тем, что его использовали «втёмную» и фактически сделали соучастником преступления, Шапиро накричал на мужчину и пригрозил, что немедленно сообщит обо всём в полицию, ежели тот не исчезнет в течение 15 минут. Перепуганный мужчина побросал в картонный чемоданчик свои пожитки и… был таков!

Хотя, возможно, пронырливым адвокатом в ту минуту двигал вовсе не гнев – как он рассказывал об этом впоследствии, – а холодный расчёт. Он понял, что прежнего любовника следует прогнать, дабы занять его место возле хорошо обеспеченной вдовушки, которой можно будет легко управлять посредством шантажа. В общем, об истинных мотивах адвоката каждый может судить самостоятельно, нас же сейчас интересует общая канва тех занимательных событий.

Вернувшись к Долли, адвокат вполне разумно решил до поры не демонстрировать свою излишнюю осведомлённость и не сказал ей о том, что мужчина из тайника рассказал ему правду о своих отношениях с вдовой и даже назвал свои имя и фамилию. Шапиро лишь лаконично сообщил, что её «брат» сложил вещи и бежал, пообещав связаться с Долли позже. В последующие дни Шапиро стал демонстрировать Долли недвусмысленные знаки внимания, и труды его не остались незамеченными! В скором времени после освобождения женщина пригласила адвоката на ужин, затем ужин из ресторана плавно перетёк в проводы до дома, точнее, до кровати и… в общем, Шапиро переехал жить к вдовушке. Ну, а почему бы и нет? Богатая женщина, её денег хватит на обоих!

По прошествии некоторого времени любовница передала ему золотые карманные часы с 17 мелодиями, инкрустированные бриллиантами – те самые, что грабитель снял в трупа Фреда Остеррайха. На вопрос Шапиро: «Означает ли это, что ограбление было инсценировкой?» – Долли ответила с улыбкой, что обнаружила эту вещицу в спальне среди постельного белья и не стала передавать полиции, опасаясь, что там её неправильно поймут.

Адвокат избавился от часов, совершив тем самым преступление в форме продажи имущества, добытого заведомо преступным путём. Он добивался иммунитета именно от этого обвинения, прекрасно понимая, что в недонесении о преступлении его обвинить практически невозможно, поскольку о деталях убийства и личности преступника ему сообщила его подзащитная!

Слева: дом №858 по Норт-Лафайет-парк-плейс с указанием места расположения скрытой камеры в чердачном помещении. Справа: фотография из газеты 1930 года, на которой можно видеть дверь в скрытое помещение и отодвинутое в сторону трюмо, маскировавшее её.

Что же послужило причиной доноса? Мотив бывшего адвоката оказался в точности таким же, что несколькими годами ранее двигал Роем Кламбом – он горел желанием отомстить бывшей любовнице после того, как та разорвала с ним отношения. Согласитесь, мужчины, с которыми общалась Долли, оказались предсказуемо однотипны.

Рассказ Германа Шапиро звучал фантастично. Услыхав его повествование о скрытом помещении на чердаке, на осмотр дома отправился не только окружной прокурор с помощниками, но и целая колонна полицейских автомашин, в которых сидели детективы, причастные к расследованию убийства Фреда Остеррайха в 1922 году. Дом, к счастью, хорошо пережил очень сильное калифорнийское землетрясение 1925 года и, несмотря на то, что к 1930 году сменил двух хозяев, остался практически без изменений. Даже большое трюмо с зеркалом, закрывавшее тайную дверь на чердаке, осталось стоять на своём месте!

Сообщённая Германом Шапиро информация вкупе с теми данными, что были известны правоохранительным органам по предыдущим расследованиям, позволили окружной прокуратуре ходатайствовать об аресте Вальбурги Остеррайх.

Дама вторично отправилась на шконку и так же, как и прежде отказалась отвечать на вопросы полиции.

Но теперь – в отличие от 1922 года! – «законники» знали, кого и где им надлежит искать. Любовник, сознавшийся тогда Шапиро в убийстве Фреда Остеррайха, назвал себя и рассказал, как познакомился с Долли. Звали этого человека Отто Санхубер (Otto Sanhuber), он работал слесарем на заводе Остеррайха, и летом 1913 г. Фред направил его к себе домой для того, чтобы тот отремонтировал швейную машинку Долли. Санхубер, которому тогда было 25 лет, машинку починил, а Долли, посмотрев на его работу, не стала тратить время на долгие разговоры. Она просто развязала поясок банного халата, который в ту минуту был на ней. Оказалось, что кроме халата и чулок на теле ничего нет. Опытные мужчины знают, что случайный секс – это ещё не повод для знакомства, но бедолага Санхубер в свои 25 лет не был опытным мужчиной. И потому в данном случае знакомство с далеко идущими последствиями состоялось!

В общем, калифорнийским «законникам» надлежало искать Отто Санхубера из Милуоки! И молчание Долли не очень-то им в этом деле мешало.

Эти фотографии Вальбурги «Долли» Остеррайх сделаны в апреле 1930 года, ни них женщине почти 50 лет.

Нашли Отто очень быстро, строго говоря, весь розыск уложился менее чем в 100 часов. Учитывая, что интернета тогда не существовало и общий уровень кооперации различных правоохранительных ведомств был много ниже, чем сейчас, такому результату нельзя не удивляться.

Многочисленные родственники Санхубера – мать, 4 брата и 2 сестры – продолжали жить в Висконсине. Правда, все они являлись не кровными родственниками Отто, поскольку мальчик был усыновлён [он был рождён под фамилией Вейр]. Тем не менее, Отто считал семью Санхубер своими родственниками, и ему, судя по всему, платили тем же. Через сводных братьев и сестёр удалось установить, что Отто женился и уехал в Канаду к жене, фамилию он сменил и стал Кляйном.

В Канаде его отыскали очень быстро и он, сообразив, что явившимся к нему детективам всё известно, не стал запираться. У него была возможность потянуть время, отказавшись от добровольного выезда в США – это потребовало бы проведения суда по экстрадиции – но Отто не пошёл этим путём, предпочитая решить проблему максимально быстро. Он добровольно отправился в Калифорнию, дабы ответить перед Законом, настаивая при этом на своей полной невиновности.

В середине апреля 1930 г. история «любовника с чердака» стала известна американским журналистам и вызвала фурор. Несмотря на то, что США уже вошли в полосу тяжёлой экономической нестабильности, называемую ныне Великой депрессией, новости о необычном убийце, умудрившимся летом 1922 года избежать карающей длани американского Правосудия, интересовала всех. Разумеется, определённую «перчинку» добавляли и разнообразные пикантные подробности отношений госпожи и её молодого раба, который оказался младше своей повелительницы на 8 с лишком лет.

Санхуберу очень помогло то обстоятельство, что его жена, гражданка Канады Матильда Кляйн, не отказалась от него, а приехала в Лос-Анджелес, чтобы поддержать во время следствия и суда. Матильда выглядела по-настоящему потрясённой тем, что приключилось с её мужем, и вид этой простой, безыскуственной и доброй женщины так контрастировал с обликом нагло ухмылявшейся, вульгарной и давно растерявшей всякую женскую привлекательность Долли! Та доброта, христианское смирение под ударами Судьбы и всепрощение, что продемонстрировала своим поведением Матильда, невольно способствовали перевороту в общественных взглядах на всю эту трагическую историю. Люди невольно думали: если эта женщина продолжает любить и поддерживать Отто Санхубера после всего того, что она о нём узнала, значит есть в этом парне нечто такое, что достойно уважения.

Честно говоря, сложно отделаться от ощущения, что если бы не Матильда Кляйн, то концовка этой истории оказалась бы совсем иной!

В апреле 1930 года калифорнийские газеты поведали историю «любовника с чердака», вызвав немалый ажиотаж среди обывателей. История незримого обитателя дома, проживавшего в нём на протяжении многих лет в полной тайне от владельца здания, поразила воображение американцев. Впрочем, жителей современной России эта история тоже наверняка поразит!

Итак, какую же версию событий предложил следствию Отто Санхубер, он же Кляйн?

По его словам, отношения с Вальбургой Остеррайх начались летом 1913 г. при тех самых обстоятельствах, которые сообщил Герман Шапиро – ремонт швейной машинки, халат на голое тело… Некоторое время Вальбурга, которой тогда было 33 года, встречалась с 25-летним Отто в дешёвых гостиницах и мотелях, но затем об этих встречах узнал Фред Остеррайх. То есть, тот не знал, с кем именно жена ему изменяет, но сам факт измен стал ему известен. Вальбурга рассказала об этом молодому любовнику и предложила оригинальный выход из ситуации – ты переедешь жить в мой дом в тайную комнату на чердаке. Невероятно, но… Отто согласился! С 1914 года он обосновался в доме Остеррайхов в Милуоки, в небольшой комнатёнке под крышей, попасть в которую можно было через хорошо замаскированный лаз на чердаке.

Фред Остеррайх ничего не заметил [прислуги-то в доме не было, и подсказать было некому!]. Когда Фред уходил на работу, Отто покидал своё убежище, гулял по дому, курил сигары Фреда, пил его виски, примерял его одежду и украшения. Они занимались с Долли сексом, секса вообще тогда было много, поскольку Долли была совершенно ненасытна, а Отто имел неплохую потенцию и отлично справлялся с тем, что от него требовалось. По-видимому, Долли была к нему по-своему привязана и выделяла его среди прочих любовников, в существовании которых Санхубер не сомневался.

Однако примерно с 1917 г. Фред стал жаловаться Долли на появившийся в доме полтергейст. Любовница предупредила Отто о необходимости соблюдения крайней осторожности, но это было проще сказать, чем сделать! Ну, как можно отказаться от маленьких радостей, когда их и без того немного?! На протяжении нескольких лет напряжение Фреда возрастало и, в конце концов, он надумал уехать из «нехорошего» дома. В каком-то смысле он стал заложником своего высокого статуса – вместо того, чтобы обратиться за советом и помощью к друзьям или частным детективам, Фред держал свои тревожные мысли в себе и пытался разобраться в происходившем самостоятельно. Ну. и, конечно же, подвело его то, что подлая жена фактически играла против него, убеждая в том, что никакого полтергейста нет, просто он слишком много пьёт и постоянно всё забывает…

В общем, идея переехать была озвучена, и Отто, выслушав это предложение, согласился. Мотив, как несложно догадаться, был корыстным – зимние ночи в Висконсине холодные, и спать под крышей было не очень комфортно. После согласия Отто согласилась на переезд и Долли.

После того, как дом в Лос-Анджелесе был выбран, Долли отправила любовника вперёд, дабы тот подготовил для себя скрытое помещение под крышей. Что Отто и сделал. Он оборудовал камеру длиной 3,5 метра и наибольшей высотой 80 сантиметров. В этом пенале он положил топчан, на котором и спал. Электрического освещения отсек не имел, дабы проводка не выдала наличие скрытого освещаемого пространства, посему Отто был вынужден пользоваться обычной свечой.

Матильда Кляйн, жена Отто Санхубера, очень помогла ему тем, что приехала в Лос-Анджелес, чтобы поддержать мужа во время суда.

Санхубер называл себя «сексуальны рабом» Долли, напирая на то, что был несвободен, не располагал собою и не мог уйти. Объективно эти утверждения ничем не подкрепляются. На укрытии Отто не было запоров, он имел возможность по своему желанию входить и выходить из своего убежища. Когда Герман Шапиро пригрозил Санхуберу преследованием, тот моментально собрал вещи и умчался, то есть он располагал необходимыми для бегства и деньгами, и вещами. Санхубер являлся рабом своей госпожи ровно в той степени, в какой сам этого хотел.

Как же коротал свои будни добровольный узник? Он писал приключенческие, фантастические и детективные рассказы и повести. Невероятно, да? Тут самое время припомнить слова Антона Павловича Чехова, к которому обратился один из поклонников-графоманов, спросивший: «Как узнать, настоящий ли я писатель или нет?» Чехов, не моргнув глазом, ответил легендарной фразой: «Очень просто! Если можете не писать – не пишите!» Отто Санхубер оказался настоящим писателем в том смысле, что зуд сочинительства, посетив однажды, более его не оставлял. Отто читал приключенческие журналы «Argosy», которые ему покупала Долли, и, впечатлившись прочитанным, творил по мотивам собственную «нетленку».

Иногда говорят, что талантливому человеку комфорт не нужен, дескать, удобства и достаток только расхолаживают гения. Что ж, Отто Санхубер личным примером доказал, что гению его масштаба вообще ничего не надо – ни денег, ни работы, ни комнаты, ни стола, ни даже лампы! Залогом истинного творческого порыва являются сигары мужа любовницы, его же бутылка виски и регулярная половая жизнь с чужой женой.

Такой вот неожиданный джентльменский набор…

Отто читал приключенческие журналы «Argosy» и, впечатлившись прочитанным, выплёскивал сок собственного мозга в рукописи по мотивам прочитанного.

Написанное он отправлял в редакцию «Argosy» и, по его словам, несколько рассказов даже были там опубликованы.

Рассказывая о событиях вечера 22 августа, ставших роковыми для Фреда Остеррайха, Отто Санхубер настаивал на том, что был вынужден вмешаться в скандал, возникший между супругами, дабы спасти жизнь Долли. Дескать, крепко выпивший Фред угрожал жене расправой, и Отто, услыхав шум отчаянной перебранки, бросился на помощь любимой женщине. Фред, увидав перед собой непонятно откуда появившегося человека, на секунду опешил, но тотчас узнал Отто, ведь последний работал на его фабрике в Милуоки. По-видимому, в последние минуты жизни Фред догадался, жертвой какого чудовищного обмана был все эти годы. Они стали отчаянно бороться и… Санхубер застрелил мужа любовницы. Таким образом, убивать Фреда он не хотел и был вынужден спасать как жизнь Вальбурги, так и свою собственную.

Правоохранительные органы в эту версию событий не верили, обосновывая свой скепсис несколькими соображениями. Прежде всего тем, что рассказ Санхубера не объяснял причину появления в его руках револьвера. Кроме того, Долли впоследствии предприняла попытку избавиться от 2-х одинаковых пистолетов, что наводило на мысль об использовании их обоих в убийстве мужа. Окружная прокуратура считала, что имел место заговор Долли и Отто, целью которого являлось устранение Фреда Остеррайха, дабы любовники впоследствии получили возможность жить вместе на деньги убитого предпринимателя. Именно для реализации задуманного были приобретены 2 одинаковых пистолета, из которых любовники стреляли вместе.

Вверху: Вальбурга Остеррайх, она же Долли Остеррайх, во время слушаний по возможности освобождения до суда под залог. Она стоит перед судьёй Ченнингом Фоллеттом (Channing Follette), позади неё детектив Клайн (Cline), расследовавший убийство её мужа 8-ю годами ранее. На фотографии внизу, сделанной во время суда в августе 1930 г., Долли сидит за столом со своей адвокатской компанией. Фотография грубо заретуширована, но Ракитин здесь ни при чём – это работа американских фотокорреспондентов.

На то, что Долли и Отто реализовывали заблаговременно продуманный план, указывала и чёткая организация их последующих действий. Имитируя действия грабителя, Санхубер запер Долли в гардеробной, снял с трупа дорогие часы, которые унёс с собою на чердак, не забыв при этом прихватить и 2 пистолета! Всё это было проделано очень быстро и чётко, подобная организованность была бы невозможна в состоянии паники и растерянности, неизбежных во всяком неподготовленном преступлении. В принципе, подельники задумали и реализовали почти идеальное убийство, если бы не показания двух случайных свидетельниц из рядом стоящего дома, полиция вообще не заподозрила бы в данном деле какой-либо «грязной» игры.

Автор не считает нужным высказывать собственное мнение по данному делу, полагая, что здравомыслящие читатели вполне в силах самостоятельно прийти к определённому заключению о справедливости той или иной версии событий.

Одна из многочисленных газетных заметок, посвящённых судебному процессу по делу Вальбурги Остеррайх.

Событийная канва на этом подходит к концу. Адвокат Эрл Уйэкман (Earl S. Wakeman), защитник Санхубера, сделал почти невозможное, добившись переквалификации обвинения Отто Санхубера с умышленного убийства по предварительному сговору, совершённому группой лиц, в непредумышленное убийство при смягчающих обстоятельствах [необходимая оборона и крайняя необходимость при защите жизни другого лица].

Фактически подобная переквалификация означала провал судебного процесса ещё до его начала. Дело заключалось в том, что срок давности по статье за непредумышленное убийство при смягчающих обстоятельствах составлял всего 3 года, в то время как с момента убийства Фреда Остеррайха уже минули 8 лет!

Это означало, что никто Санхубера в тюрьму – и уж тем более на электрический стул! – не отправит.

Ну, а коли наказания избегнет тот из подельников, кто признавался в убийстве, то второго, который вообще не признал соучастия, не посадят тем более. Так что с самого начала судебного процесса сомнений в его результатах ни у кого практически не было.

Тем не менее, окружная прокуратура предприняла попытку добиться осуждения Вальбурги Остеррайх, которая ожидаемо провалилась, и энергичная дамочка 23 августа 1930 г. вышла на волю не только с гордо поднятой головой, но и полностью очистившись от нехороших подозрений в свой адрес.

Счастливые молодожёны Рэй Хендрик и Долли Остеррайх, она же Вальбурга Хендрик. Фотография справа сильно заретуширована, но Ракитин также здесь ни при чём.

В качестве утешительного приза прокуратуре судья постановил, что Рой Кламб, тот самый, что выбросил револьвер Вальбурги в битумную яму в Ла-Бреа, должен быть судим на отдельном процессе. Немного комично, конечно же, ну да сей «охотник за чужими состояниями» сам себе злобный Буратино. Вытащил дурачок чужие каштаны из огня…

Строго говоря, история «любовника с чердака» на этом и заканчивается. Если кому-то совсем уж интересно узнать дальнейшую судьбу её персонажей, сообщим, что Вальбурга продолжала жить полной жизнью и дышать полной грудью. Климакс не останавливал её непрерывного поиска, и уже в 1960 году – то есть на 80-м году жизни – она вышла замуж за адвоката Рэя Хендрика, который был младше неё на 15 лет. Они жили счастливо, и Долли умерла через год.

А Отто Санхубер, едва только получил возможность покинуть Калифорнию, исчез в неизвестном направлении. Его дальнейшая судьба не прослеживается – вернулся ли он в Канаду или подался куда подальше – неизвестно. Также неизвестно, когда он умер и под какой фамилией. Понятно, что человек с такой славой, какую обрёл он, не хотел того, чтобы его узнавали.

Ячейка в колумбарии с урнами Рэя Хендрика и его благоверной Вальбурги Хендрик, в первом браке – Остеррайх.

Было бы очень любопытно посмотреть на то, как сложилась его дальнейшая жизнь с Матильдой Кляйн, но – увы! – сие невозможно.

Историю убийства Фреда Остеррайха если и можно назвать поучительной, то только лишь в том смысле, что она доказывает опасность слепого доверия недостойным людям. Преподобный Ефрем Сирин, христианский богослов IV века, очень метко сказал: «Лукавая жена злее злейшего зла!» К этому ни прибавить, ни отнять…

Долли явно была из числа тех женщин, про которых говорят, что они слабы на передок [впрочем, и на задок тоже], и муж, судя по всему, не считал сие большим грехом. Вполне возможно, что подобная особенность поведения благоверной его не только устраивала, но даже и нравилась, ведь существуют пары, которые принимают такую вот модель отношений. Во всяком случае, Фред Остеррайх точно знал, что жёнушка его «гуляет», и не считал необходимым на это реагировать. Возможно – и даже, скорее всего! – он считал, что Долли никуда не денется от его богатства, ведь кто ж уходит от больших денег!

Отто Санхубер.

А вот угрозу того, что его деньги можно забрать, избавившись от него самого, мужчина явно недооценил.

Но доверие, оказанное недостойному человеку, настигло Фреда Остеррайха, и он дорого заплатил за собственную непредусмотрительность.

Вообще же, нельзя не признать того, что знакомясь с большим количеством криминальных историй разных времён и народов, невольно приходишь к весьма неутешительному выводу – жена, склонная к измене мужу [и регулярно изменяющая], непременно очень больно его ударит. Другими словами, спокойно они не разойдутся. Если ситуация обратная – адюльтер имеет место со стороны мужа, – то спокойное окончание отношений вполне возможно. Но если сексуальным пиратом является женщина, то… бойтесь, мужики!