Текст книги "Американские трагедии. Хроники подлинных уголовных расследований XIX-XX столетий. Книга VII"

В общем, обвинительный акт был очевидно неполон, хотя и опирался на мощную, "неубиваемую" улику – все погибшие были застрелены из пистолета, найденного в чемодане Гаскинса. Кроме того, репутация убийцы сама по себе была столь красноречива, что обвинение рассчитывало – и не без оснований – на несокрушимость этого козыря.

Процесс открылся 24 мая 1976 г., и уже в самом начале Дональд Гаскинс заявил о полном непризнании своей вины. Также о собственной невиновности заявил и Уолтер Нили. А вот Джеймс Джуди всех удивил – человек, которому инкриминировали самый маленький список преступлений, вдруг заявил о частичном признании вины. Он сообщил суду, что виновен в убийстве своей жены и её любовника Селларса, но ни Гаскинса, ни Нили для этих убийств не нанимал. Это заявление поразило Дональда Гаскинса, и через несколько лет он прямо скажет, что бедолагу Джуди запутал подлец-адвокат, из-за чего совершенно невиновный человек добровольно сознался в двойном убийстве, которого не совершал! И это известно Гаскинсу совершенно точно, поскольку и Рут Джуди, и Джонни Селларса убивал именно он, Гаскинс, и никто другой. Впрочем, это признание последует чуть позже, так что не будем опережать ход событий.

Судебные заседания под председательством Дэна Маккичина проходили очень динамично и остро. Обвинение и защита непримиримо спорили, сам судья довольно остро комментировал те или иные заявления сторон и всем своим поведением показывал, что процесс затянуть не позволит. Когда Гаскинс начал было рассказывать о своей новой жизни, той, что началась после последней отсидки, о рождении внучки, об открытии собственного бизнеса, судья довольно бесцеремонно его остановил и предложил не отвлекаться. Всем своим видом Маккичин демонстрировал, что не верит в болтовню Гаскинса о «похищении пистолета» и не позволит превратить судебный процесс в фарс.

Гаскинс направляется в суд в споровождении полицейского конвоя.

Через пару дней процесса почти ни у кого не оставалось сомнений в том, что Дэн Маккичин настроен на обвинительный приговор, что, в общем-то, было очевидно, принимая во внимание то количество жертв, которые были обнаружены в могилах под Проспектом, и общественный резонанс, обретённый расследованием. Кто-то должен был ответить за все эти убийства, и было очень мало шансов в пользу того, что красноречие сильно поможет Гаскинсу.

Тем не менее Дональд стоически играл роль доброго папочки и дедушки, помахивал рукой своей старшей дочери Шейле, присутствовавшей на процессе, и у всех на глазах целовал внучку, которую дочь подносила ему в минуты перерыва. Во время перекрёстного допроса Гаскинс весьма натурально изображал недоумение по поводу выдвинутых в его адрес обвинений, пожимал плечами, небрежно кивал в сторону Уолтера Нили, рекомендуя обвинителю обращаться за разъяснениями к нему. Свою роль Дональд отработал, так сказать, на «пять с плюсом», и в другой ситуации, возможно, выбранная им тактика принесла бы свои плоды.

Гаскинс во время суда весной 1976 года.

Но… не в данном случае. Слишком уж чудовищны были убийства, и слишком уж мрачна оказалась репутация Гаскинса. Он мог сколь угодно долго разглагольствовать о подлости Уолтера Нили, но всем было ясно, что последний не годится на роль убийцы ни в силу своего повседневного поведения, ни склада мышления. Нили был запуган, говорил лишнее и невпопад, и всем было ясно, что человек он не очень умный. Трудно было поверить в то, чтобы такой сельский увалень сумел незаметно выманить в уединённые места и перестрелять там кучу народа, а затем ловко захоронил тела в лесу. И перед каждым убийством он ловко похищал пистолет у Гаскинса, а потом незаметно возвращал на место. Для кино такой фокус, может, и сгодился бы, но в реальной жизни человек вроде Уолтера Нили никогда бы не сумел на протяжении нескольких лет обманывать матёрого уголовника вроде Дональда Гаскинса.

И поэтому когда 28 мая 1976 г. подошло время вынесения вердикта присяжными заседателями, всё было более или менее очевидно: виновными признали всех троих подсудимых. Джеймса Джуди сочли виновным в убийстве своей жены и её любовника, благо тот сам признал свою вину, Уолтера Нили посчитали виновным в убийстве 8 человек, но достойным снисхождения (так как он помогал органам правопорядка в раскрытии этих преступлений), а Дональда Гаскинса признали виновным в тех же самых убийствах, но без снисхождения. Судья без лишних проволочек приговорил Джеймса Джуди и Уолтера Нили к пожизненному заключению, а Гаскинса – к смертной казни.

И сенсационный процесс на этом закончился. Всего-то четыре дня – и никакого шоу…

Нельзя не отдать Дональду Гаскинсу должного – приговор к смертной казни 28 мая 1976 г. он воспринял с завидным хладнокровием.

Дело было плохо, ибо в Южной Каролине, хотя и действовал мораторий на исполнение смертных казней, мощное лобби в местном парламенте добивалось его отмены, и значительная часть населения поддерживала эту меру. Смертная казнь могла быть восстановлена в любой момент, и в этом случае Дональд Гаскинс оказывался с прямым билетом на «горячий стул»…

Дональду было о чём задуматься. Умирать в ближайшие годы как-то не хотелось (хотя, может, и следовало освободить от себя этот грешный мир), а потому Гаскинс начал торг. В принципе, ему было с чего начать – следствие очень многие моменты его преступной деятельности «вынесло за скобки», никак не объяснив. Понятно, что органы охраны правопорядка были заинтересованы в том, чтобы получить необходимые разъяснения по интересовавшим вопросам и знать полную картину по всем эпизодам, инкриминируемым Гаскинсу.

После продолжительных переговоров адвокатов Гаскинса с представителями Министерства юстиции штата была достигнута следующая договорённость: Дональд признаётся в убийстве 7 человек и рассказывает о деталях преступлений, в обмен на это должна последовать отмена приговора суда первой инстанции к смертной казни и вынесен новый приговор, предусматривающий один или несколько пожизненных сроков заключения. Одним из условий сделки явилось согласие Гаскинса на допрос с использованием «сыворотки правды», то есть под воздействием наркотического препарата, тормозящего работу коры головного мозга и снижающего степень контроля и осознаваемости поведенческих реакций (это напрямую влияло на управляемость вербальной сферой.). Гаскинс прошёл допрос под воздействием препарата, который якобы должен был «развязать ему язык» и побудить сказать «всю правду», и сотрудники прокуратуры остались довольны полученным результатом. Однако, бросая ретроспективный взгляд на подлинный преступный путь Гаскинса, о котором сейчас известно много больше, чем в 1976 г., можно не сомневаться, что допрос оказался совершенно неэффективен – преступник сказал только то, что хотел сказать, и не сделал ни одного опасного для себя признания. Данное обстоятельство наводит на мысль, что Гаскинс полностью контролировал себя во время допроса, а значит, эта процедура не достигла поставленной цели.

Итак, с семью признаваемыми убийствами Дональд, точнее, адвокаты, действовавшие от его имени, подали кассационную жалобу в Верховный суд штата Южная Каролина, добиваясь отмены судебного решения от 28 мая 1976 г. в силу вновь открывшихся обстоятельств. Дело рассматривалось в ноябре 1976 г. и, строго говоря, суд носил формальный характер, так как все его аспекты были урегулированы досудебным соглашением.

Гаскинс признал себя виновным в убийстве Дэнниса Беллэми и Джонни Найта, заявив, что расправился с обоими за то, что те обворовали его мясной магазин. Точных свидетельств того, что хищение действительно состоялось, не имеется – в разное время сам Гаскинс говорил об этом по-разному: то молодые люди только планировали обворовать, но у них ничего не вышло, то им всё же удалось проникнуть в лавку и похитить деньги… В контексте судебного разбирательства это даже было и не очень важно – важным было то, что Гаскинс фактически подтвердил тот самый рассказ Уолтера Нили, который прежде категорически не признавал и даже высмеивал. При этом Дональд сознался в том, что на самом деле обратился к Уолтеру за помощью при транспортировке трупов, поскольку в одиночку не мог управиться с крупным и тяжёлым телом Дэнниса Беллэми. Таким образом, хотя Уолтер Нили не совершал убийства обоих молодых людей, он всё равно оставался виновен в недонесении о совершении тяжкого преступления и в том, что активно участвовал в сокрытии его следов.

Затем Гаскинс признал свою вину в убийстве Дорин Демпси и её 20-месячной дочки Робин Мишель. Это была, пожалуй, самая отвратительная часть его признаний. Гаскинс рассказал о том, что Дорин дружила с его женой и не испытывала в отношении него никаких подозрений; Дональд держался с нею по-отечески внимательно и доброжелательно. Эта-то доброжелательность и погубила молодую женщину. Когда Гаскинс предложил помочь ей с переездом, Дорин согласилась, не раздумывая, ведь поездка в автомашине Дональда позволяла ей сэкономить на билетах междугороднего автобуса. Отвезя Дорин и её дочку подальше от Чарлстона в лес, Гаскинс потребовал, чтобы женщина совершила с ним половой акт. Демпси, видимо, опасаясь за судьбу дочери, согласилась, и половой акт произошёл безо всякого физического насилия. Гаскинс не испытал того удовольствия, на которое рассчитывал, и убил Дорин, перерезав ей горло. Вид умиравшей женщины разбудил неутолённую до конца похоть, и Гаскинс без долгих колебаний совершил анальное изнасилование Робин Мишель. Стремясь усилить то впечатление, которое произвёл на судей Верховного Суда этот рассказ, Гаскинс особо подчеркнул, что всегда любил насиловать малолеток, но половой акт с 20-месячной малышкой «был лучшим сексом в его жизни». Думается, что говоря это, Гаскинс наслаждался своей безнаказанностью – ведь решение суда было предопределено досудебной договорённостью, и никто не мог отменить её, если обвиняемый выполнял свои обязательства. А рассказ об изнасиловании как раз и являлся выполнением условий сделки. Отвечая на вопрос, как именно была убита Робин Мишель, преступник ответил, что задушил её.

Далее Гаскинс признал свою вину в убийстве супругов Браун – Эдди и Берты, проживавших в Чарлстоне. Судимый прежде Эдди Браун промышлял нелегальной торговлей оружием и время от времени имел дела с Гаскинсом. В течение некоторого времени они совершили несколько сделок и остались довольны друг другом. Всё резко изменилось весной 1973 г., когда Браун узнал, что попал под подозрение правоохранительных органов после продажи нескольких пистолетов, украденных с авиабазы "Шау". ФБР установило за ним круглосуточное наблюдение, и это чрезвычайно напугало Эдди. Не зная, что предпринять, тот обратился к Гаскинсу за советом, и Дональд моментально сообразил, чем грозит лично ему разоблачение Брауна. Стоило тому оказаться в комнате для допросов, как вся его клиентура стройной шеренгой отправилась бы в тюрьму – сомневаться в этом не приходилось. Чтобы усыпить бдительность запаниковавшего торговца ворованным оружием, Гаскинс авторитетно заверил его, что имеет надёжный канал по нелегальной переброске людей в любую часть Соединённых Штатов и даже за границу. Всё, что требуется от Брауна – это собрать необходимые для бегства вещи, взять как можно больше денег и ценных вещей и покинуть жилище скрытно от группы наружного наблюдения ФБР. Гаскинс обещал, что подберёт беглецов на дороге примерно в 5 км от их дома ранним утром. От них требовалось одно – не привести за собой "хвост" из ФБР-кой "наружки".

Всё получилось как нельзя лучше – чета Браунов не заподозрила ловушки, собрала рюкзаки и тёмной апрельской ночью скрытно покинула собственный дом. В условленном месте их действительно поджидал Гаскинс, который отвёз супругов просёлочной дорогой поглубже в чащу, там направил на них пистолет, сковал руки наручниками и, вытащив из багажника лопату, быстренько выкопал неглубокую могилу. Расстреляв парочку, Дональд тщательно выпотрошил рюкзаки убитых – всё, что могло быть идентифицировано, отправилось вслед за телами в могилу, а вот деньги и кое-какие золотые украшения нашли своё место в карманах убийцы. После признания Гаскинса в том месте, где он закопал тела Эдди и Берты Браун, были проведены раскопки, однако останки людей найдены не были. Прошло довольно много времени, прежде чем эта странность получила объяснение (к этому вопросу нам придётся вернуться чуть позже).

Примерно через год Гаскинс совершил последнее, по его заверению, убийство. Седьмой жертвой стал "редиска – нехороший человек" (выражаясь цитатой из известной кинокомедии) Хорас Джонс (Horace Jones), промышлявший автоугонами. То есть Хорас, быть может, и был неплохим парнем в глазах Гаскинса, но лишь до той поры, пока не принялся оказывать знаки внимания жене Дональда. Кроме того, Джонс задерживал выплату по последней сделке, и сочетание этих двух факторов имело для него самые фатальные последствия. Примерно через год после расправы над четой Браун, то есть весной 1974 г., Гаскинс угостил Джонса пивом, пригласил прогуляться в лес для якобы делового разговора и там, без проволочек, выстрелил ему в затылок.

Кстати, в тех случаях, когда Гаскинс пускал в ход огнестрельное оружие, он делал это одинаковым и довольно узнаваемым способом – выстрел производился в затылок, и из-за весьма невысокого роста убийцы раневой канал имел выраженное направление снизу вверх, а также справа налево (Гаскинс был правшой и при стрельбе держал пистолет в правой руке). Кстати, тот факт, что стрельба производилась сзади, некоторыми адвокатами и психологами истолковывалось как признак душевной слабости и подсознательного раскаяния убийцы, который сам являлся жертвой подросткового насилия и был, вообще-то, неплохим человеком. Для таких рассуждений, думается, нет никаких оснований – как станет ясно из дальнейшего, Гаскинс, когда желал, убивал очень изощрённо и жестоко, стрельба же в затылок лишь свидетельствует о его безусловном профессионализме как убийцы, который предпочитает действовать в некомфортной (или опасной) для себя обстановке с максимальной эффективностью, то есть наверняка, быстро и с минимальными затратами сил.

Итак, Гаскинс сознался в семи убийствах и лишь с улыбкой развёл руками: "Это всё!" На вопрос о том, кто же убивал Дайану Нили, бывшую жену Уолтера Нили, и найденного с ней в одной могиле Эвери Говарда, Дональд простодушно ответил, что этого не знает, но думает, что убийство совершено Уолтером, за что последний и получил уже пожизненный приговор.

Эти заверения Гаскинса рождали определённые сомнения – дело было в том, что и Дайана Нили, и Эвери Говард были застрелены в присущей Гаскинсу манере, о которой уже было написано выше. Кроме того, тела обеих жертв были похоронены рядом с телами Денниса Беллэми и Джонни Найта, в убийстве которых Гаскинс официально признался Верховному Суду. Но эти соображения Гаскинс хладнокровно парировал тем, что Уолтер Нили, узнав о существовании "кладбища" с телами убитых Дональдом людей, "подхоронил" туда собственные жертвы, надеясь свалить их убийство на него, Гаскинса. Утверждение выглядело сомнительным, но опровергнуть его в тот момент не представлялось возможным.

Поэтому в ноябре 1976 г. Верховный Суд штата Южная Каролина принял "чистосердечное признание" Гаскинса в 7 убийствах как достоверное и исчерпывающее признание, констатировал, что в отношении обвиняемого не существует иных обвинений, и на основании этого отменил майский приговор к смертной казни. Вместо неё Гаскинс осуждался к семикратному пожизненному заключению, что делало невозможной постановку вопроса о досрочном освобождении в любом виде.

На этом, казалось бы, в биографии Дональда можно было бы поставить точку. Но на самом деле всё только начиналось.

Гаскинс прибыл в тюрьму как всеми уважаемый "авторитетный" преступник. Он наслаждался вниманием и почётом, держался независимо от разной тюремной шушеры и в целом обустроился в знакомой ему среде весьма неплохо.

Однако на подходе были важные события, избежать которых он никак не мог. Детективы SLED'а, продолжая разбирать хронологию последних лет жизни Дональда Гаскинса, обратили внимание на то, что в начале 1975 г. у того неожиданно появилась на руках достаточно значительная по местным меркам сумма денег. Значительная настолько, что тот умудрился сделать ремонт в своей мясной лавке и даже ссудить наличные кое-кому из приятелей. По самым скромным подсчётам, Гаскинс отхватил где-то около 2 тыс.$, но откуда такие деньги у него могли появиться, оставалось до поры загадкой. В конце концов, видимо, благодаря агентурному сообщению из уголовной среды детективы пришли к выводу, что получение денег Гаскинсом находится в непосредственной связи с исчезновением фермера-миллионера Сайласа Йетса.

В последний раз этого человека видели 11 февраля 1975 г., и с того времени ничего о его судьбе не было известно. Понятно, что отсутствие предпринимателя, имевшего большие земельные наделы и целый штат нанятых рабочих, рождало самые мрачные предположения, однако никаких свидетельств насильственных действий в его отношении не имелось. Не было и трупа, так что даже факт убийства доказать было невозможно. Просто исчез человек в одночасье – и будто бы его не существовало.

Не совсем ясно, как именно представители прокуратуры побудили Гаскинса дать показания о его участии в убийстве Йетса, ведь никаких явных улик, изобличающих Дональда, не существовало (во всяком случае, они остались неизвестны). Тем не менее, примерно в феврале-марте 1977 г. Гаскинс сообщил правоохранительным органам то, что ему было известно о событиях, связанных с таинственным исчезновением фермера-миллионера.

По словам Дональда, всё началось с того, что в конце 1974 г. 27-летняя Сюзанна Киппер (Suzanne Kipper) решила разделаться со своим любовником Сайласом Йетсом (Silas Yates), одним из самых богатых на тот момент фермеров Южной Каролины. Тот заработал миллионы долларов на выращивании и продаже высокосортного табака. Йетс был щедрым и великодушным мужчиной – он не только давал своей молодой любовнице деньги, но и исполнял разнообразные дорогостоящие прихоти, в частности, подарил дамочке автомобиль и двух породистых кобыл. Однако когда он узнал, что Киппер не гнушается мимолётными связями с малознакомыми мужчинами и не раз изменяла ему, Йетс возмутился, порвал с Сюзанной и забрал свои подарки. Это до такой степени разъярило дамочку, что та решила нанять киллера для убийства миллионера. Ну, как в кино…

Сюзанна Киппер в лучшие дни своей молодости. Чтобы наказать своего бывшего любовника, предприимчивая дамочка не придумала ничего умнее, как нанять целую банду головорезов. Ничем хорошим подобная находчивость для Сюзанны не закончилась. Получив пожизненный срок, она отсидела в тюрьме более 10 лет пока, наконец, в октябре 1990 г. не совершила удачный побег. Два с половиной года она находилась на нелегальном положении, скрываясь в маленьком городке в Мичигане, но в феврале 1993 г. её разыскали и вернули обратно доживать свою бесполезную жизнь в тюрьме.

Не зная, с чего начать реализацию своего плана, Сюзанна посвятила в него некоего Джона Пауэлла, имевшего репутацию «крутого мужика». Однако «крутизны» Пауэлла не хватило для решения поставленной задачи, и он привлёк к участию в планируемом преступлении Джона Уоэнса, ещё одного «крутого мужика». Но даже вдвоём они не смогли ничего придумать и в результате обратились к Дональду Гаскинсу. Последний согласился «сделать дело» всего за 1500$. И сделал – поздним вечером 12 февраля 1975 г. подъехал к ранчо Сайласа Йетса, позвонил в дверь его дома и попросил разрешения воспользоваться телефоном, так как его автомашина якобы заглохла. Когда ничего не подозревавший Сайлас открыл входную дверь, Гаскинс направил на фермера пистолет, заковал в наручники, вывез в заранее обусловленное место, где его поджидали Пауэлл и Оуэнс, и на их глазах невозмутимо перерезал миллионеру горло. Йетс так и не узнал, почему неизвестные ему люди решили убить его. Троица – Гаскинс, Пауэлл и Оуэнс – обыскала тело, разделила найденные деньги и закопала труп в глубокой могиле.

Завершая свой рассказ об убийстве фермера, Гаскинс не отказал себе в забавном, по его мнению, послесловии – через несколько месяцев Сюзанна Киппер бракосочеталась с Джоном Оуэнсом, и Дональд несколько раз шантажом заставлял дамочку оказывать ему интимные услуги. Сюзанне этого не хотелось, но требования убийцы она игнорировать боялась, так что Гаскинс получил не только полторы тысячи долларов, но и безотказную сексуальную рабыню.

Тело Сайласа Йетса было обнаружено в указанном Гаскинсом месте, и таком образом судьба без вести пропавшего человека оказалась установлена. Были арестованы все лица, причастные к сговору с целью убийства фермера – Сюзанна Киппер, её муж Джон Оуэнс, а также Джон Пауэлл.

Однако их допросы с очевидностью доказали, что Гаскинс не был полностью откровенен в своих показаниях и сообщил отнюдь не всю правду. Как утверждали Киппер, Оуэнс и Пауэлл, в похищении активно участвовала и Дайана Нили, да-да, та самая бывшая жена Уолтера Нили, чьё тело было найдено на "кладбище №1". Именно её привлёк Гаскинс для того, чтобы выманить жертву из дома. Дональд не без оснований опасался, что увидев на пороге мужчину, Йетс будет настороже и либо откажется выйти из дома, либо прихватит с собой оружие, которого у него было немало. Чтобы избежать ненужных неожиданностей, Гаскинс уговорил Дайану Нили сыграть роль женщины, чья машина сломалась у ворот фермы. Сам же Дональд спрятался в кустах у дома и после того, как Сайлас Йетс вместе с Дайаной спустился с крыльца, выскочил из засады и заковал жертву в наручники. Дайана Нили с самого начала знала, что Йетса предполагается убить, однако, не отказалась исполнить свою часть спектакля.

Дальнейшие события в целом укладывались в канву, изложенную Гаскинсом – пленник был вывезен в лес и там умерщвлён. Однако оставалось непонятно, почему Гаскинс старательно не признавал задействованность в преступлении Дайаны Нили. Даже когда в апреле 1977 г. состоялся суд, на котором предстала вся команда убийц, Гаскинс настойчиво продолжал твердить, что лично стучал в дверь Сайласа Йетса и никогда не обращался за содействием в убийстве к Дайане Нили.

Правда, показания в суде всё же претерпели некоторые изменения в сравнении с тем, что Дональд Гаскинс утверждал прежде. Так, он категорически отказался от своих слов, будто лично перерезал похищенному миллионеру горло. Теперь он клялся, что целым и невредимым передал его в руки Оуэнса и Пауэлла, и что именно эта парочка расправилась с пленником.

Впрочем, все эти отговорки ни на что не повлияли. Все четверо, представшие перед судом – то есть Сюзанна Киппер, Джон Оуэнс, Джон Пауэлл и Дональд Гаскинс – получили совершенно одинаковое наказание. Все они были приговорены к пожизненному заключению в тюрьме. Для Гаскинса этот срок стал уже восьмым.

Между тем, решение суда не устроило прокуратуру штата, которая усмотрела в поведении Гаскинса не полную откровенность. Прокурор Кеннет Саммерфорд, тот самый, что был обвинителем на первом процессе (в мае 1976 г.), возбудил официальное расследование, ставившее своей целью установление подлинных обстоятельств участия Гаскинса в похищении и убийстве Сайласа Йетса.

Дело принимало для Гаскинса крайне неприятный оборот. В случае установления факта его лжи в ходе последнего судебного процесса ему грозил отзыв всех гарантий, выданных Министерством юстиции, и возвращение к первоначальному приговору, то есть смертной казни. Таким образом, получалось, что он, дав показания против самого себя и признав убийство семи человек, ровным счётом ничего не выигрывал. Поразмыслив немного над сложившейся ситуацией и, видимо, понимая, невозможность бесконечно обманывать прокуратуру, Гаскинс решил сработать на опережение.

Он признал лживость своих показаний в суде, но просил не отменять заключённую ранее сделку, поскольку теперь он готов не только рассказать о подлинной вовлечённости Дайаны Нили в убийство Йетса, но и сообщить всю информацию об убийствах, совершённых им, Гаскинсом, и остающихся неизвестными правоохранительным органам. Саммерфорд, уже наслушавшийся вранья Гаскинса, довольно скептично воспринял это предложение и не без сарказма поинтересовался, в скольких же убийствах готов сознаться заключённый, на что Гаскинс, разведя руки в стороны, спокойно ответил: "Я не считал этих людей, но думаю, что речь может идти о 80 или 90 человек".

Сказанное прозвучало настоящей сенсацией – никто и не думал подозревать Дональда в таком числе преступлений. Но, с другой стороны, в Южной Каролине на протяжении многих лет бесследно исчезали люди, и время от времени обнаруживались останки, не поддававшиеся идентификации – и это были серьёзные факты, от которых не следовало отмахиваться… Может быть, именно Гаскинс внесёт ясность в судьбы пропавших без вести? Саммерфорд не мог отказаться от сделанного ему предложения, соблазн узнать историю о десятках погибших людей был слишком велик, однако и сомнения в искренности Гаскинса также оставались очень сильны. Поэтому с ним была достигнута следующая договорённость: старая сделка останется в силе и не будет пересмотрена до тех пор, пока Дональд будет давать полностью искренние показания о совершённых преступлениях; как только он солжёт или откажется отвечать на вопросы прокуратуры – это автоматически отменяет действие условий сделки и восстанавливает вынесенный прежде смертный приговор. Также старая сделка дополнялась новой договорённостью – все преступления, в которых сознается Гаскинс, не будут официально поставлены ему в вину и не станут поводом для нового судебного рассмотрения. Другими словами, он рассказывает о преступлениях, прокуратура фиксирует в необходимой форме его заявление, но дальнейшего хода информации не даёт – все дела о без вести отсутствующих людях закрываются без передачи их в суд.

Гаскинс начал свои признания с того, что подтвердил факт участия Дайаны Нили в убийстве Сайласа Йетса. Дональд действительно привлёк женщину к этому делу. Поскольку Йетс был крупным, сильным мужчиной, да притом постоянно держал под рукой оружие, Гаскинс опасался лично стучать в дом фермера в ночную пору. Во-первых, Йетс мог просто не пожелать выйти наружу, чтобы помочь незнакомцу, а во-вторых, даже выйдя, но с оружием в руках, он представлялся Гаскинсу настолько опасной мишенью, что Дональд не решился бы на открытое нападение. Поэтому он и решил использовать Дайану Нили в качестве приманки, на просьбу о помощи которой миллионер отреагирует спокойно и без особых подозрений. Сам же Гаскинс прятался в кустах, дожидаясь, пока Дайана уговорит Сайласа Йетса "посмотреть, что случилось с её машиной".

Приманка сработала как нельзя лучше – жертва ничего не заподозрила… Стоило Йетсу выйти из дома и сделать несколько шагов от крыльца, как из кустов появился Гаскинс с пистолетом в одной руке и наручниками – в другой. Дайана Нили сопровождала пленника до самой поляны в лесу, где состоялась встреча Гаскинса с обоими Джонами – Оуэнсом и Пауэллом. Дональд признал, что именно он убил Йетса, перерезав тому горло. Произошли упомянутые события поздним вечером 12 февраля 1975 г. и в ночь на 13 февраля.

После того, как "дело" было сделано, а деньги получены, начались проблемы. Как это часто бывает, у участников преступной группы возникли подозрения, что кому-то достался больший кусок пирога, нежели ему, и эту несправедливость надо исправить. Гаскинс со временем начал шантажировать Сюзанну Киппер, которой приходилось уступать его сексуальным домогательствам (Гаскинс не просил денег). Однако и сам Дональд сделался объектом шантажа – и это несмотря на всеобщий страх, который он внушал! Шантажировать его принялась… Дайана Нили, посчитавшая, что её – выполнившую самую ответственную часть работы – обманули при разделе денег, заплатив всего 500$. Дональд попытался образумить зарвавшуюся дамочку, рассказав, что сам получил "всего" 1,5 тыс.$, и это за то, что похищал, перевозил и лично убивал Йетса! Однако Дайана никак не могла угомониться и принялась требовать с Гаскинса 5 тыс.$, напирая на то, что именно тот вовлёк её в преступление. Дональд отмахивался от дамочки, не воспринимая всерьёз её претензии, но ситуация резко осложнилась, когда Дайана привлекла себе в помощники своего нового любовника Эвери Говарда, 35-летнего уголовника, которого Гаскинс знал лично по одной из своих многочисленных отсидок.

Появление нового действующего лица придало Дайане уверенности в своих силах и наглости, а Дональда не на шутку встревожило – он знал, как быстро в уголовной среде распространяются новости, и испугался, что Говард сболтнёт кому-нибудь из дружков о деталях убийства Йетса. В этом случае раскрытие преступления стало бы лишь вопросом времени. Говард, здоровый, свирепый мужчина, был младше Гаскинса на 7 лет и нисколько его не боялся, и это обстоятельство Дональд решил использовать в своих интересах. Он притворился, будто испугался шантажистов и пообещал выплатить всю сумму. Только сделать это надо было строго с глазу на глаз, в лесу за Проспектом… К этому времени Гаскинс, по его собственному признанию, убил уже столько людей, что лишняя пара трупов не могла его остановить.

Он приехал на встречу, без лишних слов направил на шантажистов пистолет и отвёл их вглубь леса. Дайана поняла, каким будет конец этого похода, и начала выть, упрашивая Дональда оставить её в живых, но это не произвело на Гаскинса ни малейшего впечатления. Доставив парочку в район своего "кладбища №1", убийца произвёл в затылок каждому свой традиционный выстрел, после чего, вооружившись лопатой, выкопал общую могилу, куда и сбросил два тела. В самом деле, не копать же две ямы?

Продолжая своё дальнейшее повествование, Гаскинс сообщил, что убийством Дайаны Нили и Эвери Говарда список его покуда неизвестных жертв отнюдь не исчерпывается. Он убил большое количество лиц обоего пола, чьих имён никогда не знал или забыл, хотя некоторых, напротив, запомнил, и готов сообщить об этих преступлениях всё, что представит интерес правоохранительным органам.

Сказанное звучало многообещающе, и Гаскинса попросили давать показания в хронологическом порядке. И Дональд начал своё воистину эпическое повествование.

Все свои убийства он сразу разделил на две несхожие категории: ради "удовольствия" и так называемые "сложные". Разница между ними была принципиальной – в первом случае им двигала похоть, то есть мотивом нападений и убийств являлось сексуальное возбуждение, во втором же сексуальный мотив либо отсутствовал, либо не был доминирующим. В качестве мишеней "сложных" Гаскинс выбирал людей, хорошо ему знакомых, и сильно рисковал навлечь на себя подозрения полиции. По его словам, данное обстоятельство его привлекало даже больше, чем изнасилование жертвы – ощущение того, что он обманул следователей, полностью компенсировало недостаток сексуальных впечатлений. Объектами же убийств, совершённых ради "удовольствия", оказывались люди, никак не связанные с Гаскинсом, поэтому особых проблем в том, чтобы отвести от себя любые подозрения полиции, Дональд никогда не испытывал.