Электронная библиотека » Алексей Ракитин » » онлайн чтение - страница 8


  • Текст добавлен: 4 апреля 2024, 06:42


Автор книги: Алексей Ракитин


Жанр: Общая психология, Книги по психологии


Возрастные ограничения: +18

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 8 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Этот фотоснимок сделан поздним вечером 4 января 1956 года. Детектив-старший инспектор Уилльям Манси прибыл к полицейскому оцеплению гольф-клуба.


Примерно в то же самое время – а речь идёт о позднем вечере 4 января – в здание управления полиции Глазго был доставлен высокий мужчина, танцевавший с Энн Кнейландс 2 января. Его идентифицировали очень быстро и притом безошибочно, и в те минуты казалось, что расследование неудержимо движется к закономерному и успешному финалу. Задержанный явно был обеспокоен интересом полиции к собственной персоне, но когда услышал, о чём идёт речь, моментально расслабился. Это выглядело довольно странно, но в течение нескольких минут ситуация полностью прояснилась. Оказалось, что мужчина действительно танцевал с высокой девушкой с густыми каштановыми волосами в светло-коричневых туфельках-лодочках и в коричневом платье до колен. Вот только она являлась его законной женой! С нею он пришёл на танцы, с нею и ушёл. А кто такая Энн Кнейландс, задержанный и не знал…

Когда жену задержанного доставили в здание полиции, детективы ахнули от удивления. Женщина и впрямь очень походила на Энн Кнейландс – тот же рост, молодость, сложение, копна густых каштановых волос до плеч. Конечно, чертами лица она сильно отличалась от убитой, но общее впечатление от фигуры и возраста, несомненно, были таковы, что её легко можно было спутать с Энн.

Детективы заподозрили, что убитая девушка вообще не появлялась на танцах. То есть нападение произошло не во время её возвращения с танцевальной вечеринки, а до её прибытия туда. 5 января начался поголовный опрос жителей в районе автобусной остановки «Кэйпельриг» – именно там Энн должна была встретиться с Эндрю Марнином, и именно оттуда она должна была уехать на танцы. И люди, видевшие девушку, отыскались!

Самое интересное в их показаниях заключалось в том, что Энн Кнейландс появлялась в районе остановки дважды! Причём с довольно большим перерывом – около часа или даже более. Никто не знал, куда и с какой целью она могла уходить. Эта информация сбивала с толку и требовала объяснения. Девушка была в летних туфлях – куда можно отправиться в такой обуви, если единственное общественное место возле остановки – магазин с небольшой кафешкой – было 2 января закрыто весь день?!

Однако по прошествии нескольких часов и эта загадка получила неожиданное разъяснение. К полицейским, опрашивавшим жителей Ист-Килбрайда, обратилась Мэри Симпсон, проживавшая на ферме под названием «Кэйпельриг-фарм» («Capelrig Farm») у самой границы гольф-клуба. Фактически ферма Симпсонов являлась предпоследним домовладением по Максвеллтон-авеню (Maxwellton avenue), которая, хотя и называлась «авеню», но по сути являлась обычной грунтовой дорогой. Расстояние от домовладения Симпсонов до автобусной остановки составляло около 300 метров. Женщина сообщила полицейским, что хорошо знает семью Кнейландс, поскольку на протяжении многих лет – ещё до переезда Симпсонов на ферму – они были соседями. По словам Мэри, вечером 2 января Энн явилась к ним в дом и некоторое время провела в гостях. Девушка пришла примерно в 18:20—18:25, а ушла немногим ранее 20 часов.

Тут-то и пришлась к месту информация, сообщённая накануне Хью Маршаллом – тем самым человеком, который якобы слышал вечером 2 января некий крик со стороны гольф-клуба. Последнего немедленно отыскали и провели следственный эксперимент – мужчина показал, где именно находился и направление, откуда доносился крик. Маршалл верно указал на то место, которое явилось местом убийства. Полицейский, находившийся там, подал несколько сигналов свистком – все они были хорошо слышны. Это означало, что Хью Маршалл действительно услышал крик жертвы в момент расправы.

Итак, правоохранительные органы получили чёткую привязку убийства по месту и времени – Энн Кнейландс была убита в 20 часов 20 минут 2 января на территории гольф-клуба спустя примерно 25—30 минут после того, как покинула ферму Симпсонов. Это было важное открытие, но оно ничего не объясняло. Девушке следовало пройти по Максвеллтон-авеню до автобусной остановки «Кэйпельриг» и дождаться автобуса, но вместо этого она почему-то покинула остановку и через территорию гольф-клуба направилась в сторону Нью-сити.

Изучение следов на грунте, которые убийца и его жертва оставили во множестве, убедительно показало, что преступник часть пути прошёл вместе с Энн. Причём он не крался и не шёл позади неё – нет, судя по всему, они спокойно двигались рядом, по-видимому, мирно разговаривая. Так они прошли по территории гольф-клуба довольно большое расстояние – около 200 метров. В какой-то момент между Энн и её спутником возник конфликт, и девушка побежала – именно в этом месте с её ноги соскочила одна из туфелек. Вскоре Энн потеряла и вторую, но её для чего-то поднял преступник и унёс на некоторое расстояние [напомним, туфли были найдены на удалении 310 метров одна от другой].


Осмотр местности в районе гольф-клуба в Ист-Килбрайде проводился в светлое время 5 и 6 января с привлечением всех свободных сил полиции Глазго. На фотографии справа можно видеть дренажную траншею по краю территории гольф-клуба – убитая девушка бежала вдоль этой траншеи на протяжении более чем 300 метров.


Неизвестный преследовал Энн бегом, и это позволило криминалистам сделать очень важный вывод – убийца был намного ниже ростом намеченной жертвы. Энн при росте 174 см оказалась примерно на 4 или даже 5 дюймов выше нападавшего – а это означало, что тот имел рост 162—164 см! Это был важный ориентирующий признак, однако его ценность до некоторой степени снижалась тем обстоятельством, что невысоких мужчин в те годы в Европе было очень много. На невысокий рост населения влиял ряд серьёзных объективных факторов – высокая смертность крепких и здоровых мужчин в годы Первой, а затем и Второй мировых войн, недостаточность и несбалансированность питания, обусловленная экономическими трудностями 1930-х годов, военных и послевоенных лет. В этой связи достаточно упомянуть тот факт, что в 1940-1950-х гг. 1/5 часть шотландских полицейских имела рост 165 см или ниже [в этом месте кто-то из числа особо наблюдательных читателей может сказать, что шотландцы относятся к одному из самых высокорослых этносов в мире, и это действительно так – темп увеличения их среднего роста в 2 раза выше осреднённого европейского. Но следует иметь в виду, что упомянутый скачок пришёлся на 1950—2020 годы, то есть взрослые жители Шотландии 1956 года не имели к нему ни малейшего отношения, и их средний рост примерно соответствовал среднему росту жителя Западной Европы, который составлял 168 см].

То есть малорослый убийца на самом деле выглядел совершенно заурядно. Объективно говоря, следовало признать, что это именно Энн Кнейландс имела аномально высокий для своего времени рост.

Конечно, в интересах расследования было бы очень желательно получить отпечаток подошв ботинок преступника. В те годы обувь была дорогой, и по этой причине убийца вряд ли бы стал выбрасывать ботинки, в которых совершил нападение. Однако ни одного качественного слепка получить криминалисты не смогли. Причиной тому стали неблагоприятные погодные условия [мокрый снег с дождём], обусловившие разрушение следов на открытом грунте. За минувшие с момента убийства 45—50 часов следы банально «поплыли» в мягкой почве.

Следующее важное сообщение пришло от судебных медиков. И оно также оказалось неожиданным – в этом деле вообще каждая новость радикально меняла оценку случившегося и требовала переосмысления всего известного материала. Судебно-медицинское вскрытие показало, что Энн Кнейландс не подверглась сексуальному надругательству. Её частичное раздевание как будто бы свидетельствовало о похоти нападавшего, но… в какой-то момент он словно потерял к ней всякий интерес. При этом он не убежал с места совершения преступления, а перенёс труп примерно на 80 метров и потратил некоторое время на беготню по пересечённой местности и разбрасывание личных вещей жертвы.

Что всё это могло означать?

В тот же самый день 5 января произошло ещё одно немаловажное событие – была найдена сумочка Энн Кнейландс. В сумочке находились кошелёк, удостоверение личности убитой, карандаш для подводки бровей, зеркальце и ряд других мелких предметов. Преступник, вне всякого сомнения, исследовал содержимое сумочки – на это явственно указывал пустой кошелёк, в котором обязательно должна была находиться кое-какая мелочь для оплаты проезда. Английские монеты убийца забрал, а ненужные ему 5 французских сантимов [служившие убитой девушке талисманом] выбросил.

Самое интересное заключалось в том, где именно была найдена сумочка. Её отыскала 13-летняя Элизабет Симпсон, дочь упоминавшейся выше Мэри, на территории фермы «Кэйпельриг-фарм» в… горе золы. Девочка выносила ведро с печной золой, которую надлежало высыпать в строго определённое место за сараем [зола использовалась как удобрение, и её собирали!] и к своему удивлению обнаружила частично присыпанную женскую сумочку. Перед этим Элизабет выносила золу 2 января – и сумочки там не было!

Девочка принесла находку матери, та очистила её и к своему удивлению узнала вещь, принадлежавшую Энн Кнейландс. Мэри Симпсон уже знала, что произошло с Энн, более того, она уже успела поговорить с детективами, и вот теперь появился повод для новой беседы.

Полицейские, услыхав о находке Элизабет Симпсон, без промедления примчались на ферму. Но выслушав рассказ о горе золы за сараем и осмотрев эту самую гору, они почему-то принялись расспрашивать о семье Симпсонов и о том, кто из них где находился вечером 2 января. Мэри не сразу поняла, что своим желанием помочь расследованию навлекла подозрения на себя и своих близких.

Семья Симпсонов была велика – 17 детей! Каждый из супругов был женат третьим браком, в общей сложности они имели 10-х детей, прижитых раздельно. Кроме того, 7 детишек были рождены в законном супружестве. Самые младшие детишки правоохранительные органы интересовать не могли, а вот те, кто относились к подростково-юношескому возрасту – это условно 12 лет и старше – на роль преступника потенциально вполне подходили. Поэтому детективы стали расспрашивать Мэри Симпсон о наличии alibi у членов семьи. Оказалось, что из 19 человек – 17-и детей и 2-х взрослых – вечером 2 декабря не покидали дом 14 человек. Пятеро самых взрослых детей либо не имели alibi вообще, либо располагали таковым лишь на часть вечера. Троих детей в расчёт можно было не принимать – это были девочки, и вряд ли кто-то из них мог забить до смерти Энн Кнейландс, но 2 подростка – 14 и 16 лет – потенциально могли решиться на насильственное преступление в отношении 17-летней девушки.

Ну, а почему нет? Дети из бедных семей – фактически дети улиц! – росли в обстановке грубости, жестокости и насилия. С подобным отношением они сталкивались в семье, в школе, на улице – она рано учились драться, нападать и давать сдачи, носили в карманах ножи и кастеты, когда требовалось – грозили ими, если было надо – пускали в ход. Энн доверяла детям Симпсонов, с которыми была знакома почти 10 лет, и с одним из подростков она могла спокойно решиться пройти к Нью-сити через территорию гольф-клуба.

Ничего особенно завирального в подобном предположении не было. Так правоохранительные органы неожиданно получили подозреваемого, точнее, даже двух! Однако дело этим не ограничилось.

Утром 6 января произошло событие, которое неожиданно вывело правоохранительные органы на другого перспективного подозреваемого. Началось всё с того, что в местный полицейский участок поступил телефонный звонок от одного из рабочих газовой компании, выполнявших монтаж сетей в Нью-сити. Звонивший сообщил о хищении пары резиновых сапог, находившихся в запертом помещении, которое использовалось как склад. По его словам, он видел вора и даже преследовал его, но тому удалось скрыться в новостройках. Свидетелем этой сцены явился начальник бригады Ричард Корринс (Richard Corrins). Звонивший назвался Питером Мануэлем (Peter Manuel).

Поскольку неподалёку [в гольф-клубе] находились большие силы полиции, для проверки сообщения о краже был направлен констебль по фамилии Марр (Marr). Человек этот работал в местном отделе полиции, накануне он уже опрашивал рабочих газовой компании [поскольку Гриббон рассказал им об обнаружении женского трупа, и те отправились на него поглазеть]. Констебль припомнил бригадира рабочих Корринса, 35-летнего мужчину, весьма рассудительного и доброжелательного.

Марр явился в Нью-сити и отыскал бригаду газовой компании. Ричард Корринс, узнав о цели появления констебля, только замахал руками, засмеялся и постарался убедить констебля в том, что не следует принимать всерьёз всю ту чепуху, что несёт придурок Мануэль. Поскольку Марр не понял довольно необычной реакции бригадира, тот поспешил уточнить, что Питер Мануэль – это тот самый парень, что вчера приставал к констеблю с идиотским вопросом.


Сотрудники уголовного розыска полиции Глазго, с самого начала работавшие над раскрытием убийства Энн Кнейландс. Слева: детектив-старший инспектор (начальник группы) Манси (Muncie). Справа: детектив-инспектор МакНейл (McNeill).


Марр понял, о чём идёт речь. Накануне во время его разговора с Корринсом к нему приблизился худощавый молодой человек и задал какой-то дурацкий и совершенно неуместный вопрос. Констебль даже не смог припомнить, что именно произнёс мужчина, какую-то бессмыслицу вроде: «Могу ли я ударить первый, если знаю, что человек хочет меня ударить, но ещё не ударил?» Марр даже не стал отвечать, а отвёл Корринса в сторону и продолжил беседу. Однако молодой человек снова приблизился и повторил вопрос. Тогда Корринс на него прикрикнул и велел уйти. Теперь же этот молодой человек позвонил в полицию и сообщил о хищении сапог.

Марр, однако, не спешил уходить, а предложил бригадиру осмотреть каптёрку, из которой произошло хищение. Следов несанкционированного проникновения они не обнаружили, но зато нашли кое-что другое. За дверью каптёрки стояла кирка… с отпиленной рукоятью. Причём спил выглядел свежим! Непонятно было, кому и зачем понадобилось приводить в негодность инструмент. Неужели рукоять кирки отпилили только для того, чтобы получить крепкую палку?

После осмотра помещения Марр и Корринс вышли на улицу и продолжили разговор там. В это время появился тот самый Питер Мануэль, что сделал по телефону заявление о хищении сапог. Он явно намеревался вступить в разговор с полицейским, но бригадир набросился на него с бранью и сказал, что ему лучше заткнуться и прекратить заниматься чепухой. Мануэль, явно оскорблённый грубостью бригадира, развернулся и ушёл.

В самом конце беседы, уже при расставании, Корринс неожиданно заявил констеблю, что Мануэлю верить нельзя не только потому, что тот болтун и выдумщик, но и потому, что ранее тот был судим.

Это сообщение подтолкнуло расследование в новом направлении. В самом деле, через Ист-Килбрайд ежедневно проходило множество рабочих, направлявшихся в Нью-сити и обратно, а потому нельзя было исключать того, что Энн Кнейландс стала жертвой одного из них! Тем более, что тюремных сидельцев среди работяг было немало.

Даже при поверхностном изучении списков рабочих внимание детективов привлёк некий Майкл Тодоровски (Michael Todorovsky), сын польских эмигрантов, натурализовавшихся в Великобритании в 1950 году. В этом месте нельзя не отметить любопытный факт, вряд ли известный большинству современных жителей России. В 1948 году в Великобритании был принят акт о гражданстве, облегчавший процедуру получения вида на жительство и гражданства, но с его реализацией возникли серьёзные проблемы. На территории Великобритании находилось более 100 тысяч жителей Восточной Европы, бежавших от коммунистических властей Польши, Чехословакии и Венгрии. Согласно положениям акта о гражданстве 1948 года все они могли рассчитывать на быстрое получение гражданства, но правительство консерваторов фактически стало на путь саботажа и разрешило министерству внутренних дел игнорировать закон. С точки зрения нашего сегодняшнего послезнания национализм британцев той поры кажется смехотворным – они были настроены против белых европейцев, а теперь на их родине хозяйничают многомиллионные диаспоры всевозможных пенджабцев, хинди, арабов, выходцев с островов Карибского бассейна непонятной масти и прочих диковинных этносов… Честное слово, уж лучше бы они согласились приютить сотню-другую тысяч матеушев, збигневов и катержин, глядишь, и страна бы не превратилось в ту позорную карикатуру на самое себя, каковой она сделалась на рубеже столетий!

Как бы там ни было, в 1956 году новоиспечённые британские подданные из Восточной Европы находились на положении изгоев. Их не любили, игнорировали, на их акцент реагировали с раздражением. Майкл Тодоровски, по-видимому, был рождён Матеушем, но смена имени не сделала его ни англичанином, ни шотландцем. Молодой человек [ему исполнился 21 год] имел явные проблемы с социализацией и самоконтролем. Против него дважды возбуждались уголовные дела по обвинению в агрессии, направленной на женщин. Один раз он ударил девушку, которая сказала ему в шутку, что он не умеет целоваться. Матеуш-Майкл шутки не понял и приложил подругу кулаком в челюсть. Ситуацию удалось разрешить в формате досудебного урегулирования, по-видимому, Майкл извинился и заплатил некую сумму потерпевшей. Буквально через пару месяцев ситуация повторилась в гораздо более неприятном и опасном виде. Провожая девушку после танцев, он сделал некие непристойные предложения и, получив отказ, снова пустил в ход кулаки.

Теперь ему пришлось отправиться за решётку на 2 года. Отбыв отмеренный судом срок, Тодоровски вернулся в Глазго и устроился в строительную компанию, занимавшуюся возведением домов в Нью-сити.


Глазго 1950-х годов: блошиный рынок под путепроводом, мрачная жилая застройка, гомонящие дети на улицах крупнейшего города Шотландии.


Что же касается упомянутого выше Питера Мануэля, то начальник следственной бригады старший инспектор Уилльям Манси, услышав эти имя и фамилию, прямо-таки взвился. Оказалось, именно Манси впервые арестовал этого человека 17 февраля 1946 года, то есть почти за 10 лет до описываемых событий. История этого ареста, как, впрочем, и того, что последовало далее, оказалась весьма необычна – она заслуживает того, чтобы уделить ей некоторое внимание.

В феврале 1946 года в 2-х респектабельных районах Глазго произошла серия краж из отдельно стоявших домов. Эпизодов таких насчитывалось по меньшей мере 6, их объединяло совпадение отпечатков пальцев, которые небрежный преступник оставлял на рамах и стёклах открываемых окон. Преступления казались поначалу однотипными и довольно тривиальными – злоумышленник влезал на второй этаж по водосточной трубе и открывал окно. Либо влезал на крышу и открывал слуховое окно там. Причём открывал топорно – либо отжимая раму, либо разбивая стекло. [Если кто-то из читателей считает, что только так воры-«домушники» и открывали окна в то время, то следует внести ясность: опытный преступник аккуратно снимал штапики, вынимал стекло, открывал окно, а затем ставил стекло и штапики на место. Этот процесс требовал затрат времени и сил, а кроме того, подразумевал определённую квалификацию вора, но такое открывание маскировало способ проникновения и сбивало полицию с толку – детективы начинали подозревать хищение ключа от замка входной двери, скрытое снятие с него слепка и тому подобное. Таким образом опытный «домушник» наводил правоохранительные органы на версии, не имевшие никакого отношения к действительности.].

Преступник, орудовавший в феврале 1946 года в Глазго, выбрасывал из плательных шкафов одежду, открывал холодильник и проверял его содержимое, обязательно съедал найденные продукты и испражнялся на самый большой ковёр – этим, очевидно, он выражал ненависть к обитателям дома, людям среднего класса. Однако 17 февраля полицейские сделали любопытное открытие – они обнаружили на чердаке обворованного дома «лежбище», устроенное вором. Стало ясно, что преступник ведёт слежку за домами, и если их хозяева отсутствуют долгое время, то не только совершает хищение, но и какое-то время в таком доме живёт.

Изучив «лежбище» преступника на чердаке, детективы, помимо явно ворованных вещей, обнаружили связку ключей с прикреплённой к ней биркой. А на бирке был указан адрес, и он указывал на дом по соседству. По-видимому, бирку к связке прикрепил сам же вор, дабы не запутаться в обилии ключей. Осмотрев соседний дом, полицейские поняли, что он также обворован.

Собрав улики в обоих домах, полицейские уехали. Если говорить начистоту, то непонятно, почему они не оставили засаду возле дома, в котором находилось «лежбище» [да и в самом доме]. Ведь понятно же было, что преступник с большой вероятностью пожелает возвратиться за похищенными вещами. Как бы там ни было, засада не была выставлена… По прошествии нескольких часов, ближе к вечеру, у полицейских возникла необходимость вернуться в указанные дома. Причина была проста – им следовало поставить временные замки до приезда собственников. Уилльям Манси, тогда ещё обычный детектив, сел за руль служебной машины без опознавательных знаков полиции и отвёз пару слесарей по нужному адресу. Впрочем, именовались они не слесарями, а «техниками оперативного дивизиона».

Итак, техники ушли заниматься своими делами, а Манси остался сидеть в салоне автомашины. Неожиданно для себя он увидел, как из-за угла одного из обворованных домов вышел какой-то мелкотравчатый пацанчик в кепочке-«малокозырочке». Этот мальчонка не должен был находиться в этом месте! У полицейского сработал инстинкт ищейки – Манси выскочил из салона, перегородил дорогу пацанчику в кепочке и спросил, кто он такой, откуда и куда идёт. Юноша назвал себя Питером Мануэлем – и, кстати, не обманул! – а про маршрут высказался как-то неопределённо. В общем, Манси усадил молодого человека в машину и отвёз в полицейский участок. Там его дактилоскопировали и… Надо ли уточнять, что отпечатки пальцев задержанного совпали с отпечатками пальцев того самого вора-«домушника», что в феврале 1946 года совершал хищения в районах Маунт-Вернон и Сэндхиллс? Они совпали!

Но не это было самым интересным в истории Мануэля. Строго говоря, история эта не заканчивалась арестом Питера, а только начиналась! Судья милостиво оставил его на свободе до суда под залог в 60 фунтов-стерлингов, рассудив, что кражи из домов являются ненасильственными преступлениями, а 19-летний юноша не представляет угрозы для общества и ещё сможет стать на путь исправления. Тут бы Мануэлю остановиться и одуматься, но он вместо этого в первой половине марта – то есть спустя менее месяца с момента ареста! – совершил 3 нападения на девушек и женщин. Причём во время 1-го нападения его жертвой стала женщина, возвращавшаяся домой с 3-летним ребёнком. В каждом из нападений Мануэль жестоко избивал жертву, в том числе и ногами, но половых актов или сексуальных манипуляций не производил. Тем не менее во время 2-го нападения, произошедшего 8 марта, он частично обнажил тело потерпевшей [это была медсестра 29 лет, возвращавшаяся с работы] и поцарапал ногтём её лобок. На этом основании данный эпизод был квалифицирован как сексуальное посягательство. Кстати, сам Мануэль впоследствии крайне этим возмущался и отвергал наличие в своих действиях какого-либо сексуального подтекста.

Виновность Питера в мартовских нападениях доказали довольно просто, причём это произошло опять-таки не без участия детектива Манси. Все потерпевшие дали схожие описания внешности преступника, хорошо соответствовавшие приметам Мануэля. Кроме того, на месте второго нападения была найдена кепка, вручную перешитая на голову меньшего размера. Не забываем, что речь идёт о нищей Шотландии послевоенной поры – там донашивали вещи старших членов семьи, перешивали их, «перелицовывали», подкрашивали с целью придать старому барахлишку вид поновее и поприличнее. Кепка, найденная на месте второго нападения, была перешита на голову меньшего размера, и на её подкладке оказались найдены чёрные волосы, соответствовавшие цветом и длиной волосам Питера Мануэля. Когда Уилльям Манси явился в дом последнего для опроса его родителей, то на вешалке увидел такую же точно кепочку, подшитую аналогично – она принадлежала родному брату Питера. Дальнейшее явилось делом техники – Питер Мануэль был представлен потерпевшим, те его опознали, ну и…

По здравому размышлению прокурор отказался обвинять Мануэля в 3-х нападениях, опасаясь того, что преступника признают душевнобольным. Из 3 случаев нападений, совершённых 3, 8 и 12 марта, в обвинительном заключении остался только один – тот, что был вторым.

За серию февральских краж из домов Питер получил 12 месяцев тюрьмы, что было сравнительно мягким наказанием для того времени. Смягчению приговора способствовала молодость подсудимого и его признание вины, которое он сделал 8 марта [именно вечером того же самого дня он совершил своё второе нападение]. И вот за это преступление Питер в июне 1946 года получил ещё 8 лет тюремного заключения.

В заключении он должен был находиться до 1955 года, однако Мануэль оказался условно-досрочно освобождён уже весной 1952 года. Офицер по надзору Джеймс Хендри (James Hendry) должен был вести надзорное дело 5 лет, однако почему-то закрыл его досрочно. Когда в январе 1956 года Уильям Манси стал разбираться с тем, как подобное могло случиться, выяснилось, что Питер Мануэль «сдал» полиции 2-х опасных уголовников, бежавших из эдинбургской тюрьмы «Сотон» («Saughton»). Беглецы обратились к Мануэлю с просьбой о помощи и предоставлении убежища, тот направил их на ферму в окрестностях Глазго и пообещал в скором времени доставить свежую одежду и деньги для последующего отъезда из Шотландии. Но беглецы не дождались ни того, ни другого – на ферме неожиданно появилась полиция. Уголовники вернулись в тюрьму, и каждый получил прибавку к сроку, а Питер Мануэль был поощрён досрочным закрытием надзорного дела.

От надзорного офицера старший инспектор-детектив Манси узнал и кое-что ещё. В августе 1955 года Питер Мануэль был обвинён в нападении на 29-летнюю Мэри МакЛохлин (Mary McLachlan). Согласно официальной версии событий, вечером 30 июля женщина возвращалась с танцев и около 23 часов Мануэль, угрожая ножом, затащил её на протяжённый пустырь возле тупичка Лак Брае (Lucy Brae). Хотя всё это происходило в городской черте Глазго, пустырь являлся настоящим полем, на котором в те времена бегали зайцы и лисы.

Потерпевшая закричала один раз, её крик был услышан жителями окрестных домов, которые с фонарями вышли на улицу и около 40 минут занимались поиском кричавшей. В это время Мануэль и Мэри МакЛохлин лежали в траве, боясь пошевелиться. Мануэль пообещал жертве, что перережет ей горло и убежит, если их найдут… После того, как поиски закончились, Мануэль заставил Мэри поцеловать себя, однако этим и ограничился. Как такового сексуального посягательства не было – нападавший не пытался совершить половой акт и не раздевал жертву. По мнению потерпевшей, это произошло потому, что она сказала, будто у неё есть маленький ребёнок, и это как будто бы вызвало жалость Мануэля. Несколько часов они провели на поле, разговаривая. Мэри отвечала на вопросы преступника, тот рассказывал о себе, оказалось, что они живут не очень далеко друг от друга и для поездок на работу садятся в один автобус. В какой-то момент нападавший почувствовал расположение к женщине до такой степени, что выбросил нож, которым угрожал, а под конец проводил Мэри до дома.

Общее время, проведённое Мэри в обществе преступника, составило около 3 часов 30 минут или чуть более. Потрясённая и измученная пережитым, женщина обратилась в полицию. После восхода солнца пустырь был осмотрен и нож, выброшенный Питером Мануэлем, найден. На ноже удалось обнаружить отпечатки пальцев владельца.


Это Глазго в апреле 1960 года. На снимке вверху – трамвай 26-го маршрута, на котором катались ещё дедушки и бабушки тогдашних пассажиров. Согласитесь, весьма выразительное свидетельство бедности городского хозяйства. Внизу: подпольный тотализатор. Он действительно подпольный – снимок был сделан журналистом тайком, если бы присутствовавшие увидели фотоаппарат, то дело могло закончиться для газетчика побоями.


Казалось бы, теперь преступнику, всё ещё считавшемуся условно-досрочно освобождённым, прямой путь за решётку, и притом надолго как рецидивисту. Но – нет! – всё получилось совсем не так. Сначала Мануэль заявил, что имеет alibi, однако лживость этого утверждения была быстро доказана, и преступник замолчал, отказавшись свидетельствовать против себя. Так продолжалось вплоть до октября, а 17 числа – в день открытия судебного процесса – Мануэль официально заявил об отказе от адвоката и о намерении защищать себя лично.

Он рассказал поразительную историю, которая буквально выбила почву из-под обвинения. По его словам, Мэри МакЛохлин являлась его стародавней знакомой. Вечером 30 июля она повстречалась с ним, чтобы поддержать в трудную для него минуту. Дело заключалось в том, что 30 июля Питер должен был жениться, но в последнюю минуту брак расстроился. Причина была смехотворной для Мануэля и крайне веской для его избранницы – дело заключалось в том, что Питер считал себя атеистом, а его невеста придерживалась строгих католических взглядов. В суде появилась 19-летняя Энн О'Хара (Anna O’Hara), работавшая автобусным кондуктором, и подтвердила точность этого рассказа.

Все события ночи с 30 на 31 июля получили совершенно некриминальное объяснение. На пустырь Питер пришёл с Мэри для того, чтобы осмотреть силки и показать женщине дичь, которая могла в них попасть. Мэри закричала не потому, что он приставлял к её горлу нож, а потому, что банально поранила руку, перелезая через ограду. Кстати, Мэри подтвердила, что действительно вскрикнула инстинктивно от боли в руке. Умышленно женщина не кричала, поскольку Питер Мануэль грозил ей отрезать голову, и она не желала проверять серьёзность такого рода угроз. Нож Мануэль при себе имел, и он его действительно выбросил для того, чтобы отвлечь свою овчарку от железнодорожных путей, по которым проходил поезд.

Примерно такого рода доводами подсудимый объяснил события той ночи. Прокурор пытался протестовать, указывая на то, что Мануэль в роли адвоката фактически даёт показания без приведения к присяге, но судья отклонил протест. Присяжные поверили Мануэлю, и тот оказался вчистую оправдан.

Внимание! Это не конец книги.

Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента. Поддержите автора!

Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации