Текст книги "СССР – Канада. Записки последнего советского посла"

В общих чертах антисоветская подрывная деятельность украинских эмигрантских центров в Канаде сводилась к следующему:

– организация и проведение враждебных пропагандистских кампаний по поводу так называемой «русификации Украины», «нарушений прав человека» в УССР и «искусственного голода на Украине» в 1932–1933 годах;

– торпедирование мирных инициатив Канады и всемерная поддержка милитаристского курса США;

– организация противодействия развитию добрососедских отношений между Канадой и СССР и расширению культурных и научных связей с Советской Украиной.

Однако степень сплоченности украинских националистов на антисоветской основе не следует преувеличивать. По имеющимся оценкам активный членский состав всех националистических группировок охватывал не более 10–15 % украинского населения. Кроме того, постоянные распри и грызня в националистическом стане вели к некоторому снижению эффективности деятельности правящей эмигрантской верхушки.

Духоборы

Провинция Британская Колумбия расположена на западе, на берегах Тихого океана. По природным условиям она не однородна, ибо рассечена горными хребтами; в ней можно встретить самые разнообразные климатические условия. Тихий океан приносит теплые течения и создает мягкий морской климат. В этом благодатном климате расположен город-порт Ванкувер с нежарким летом и теплой зимой. Во внутренних районах, окруженных горами, климат континентальный. На севере провинции, например, в Смит-Ривере – суровый.

Столицей провинции является Виктория. Там сосредоточены правительственные учреждения. Виктория принадлежит к числу наиболее самобытных городов Северной Америки. Здесь проживает много пенсионеров. Их привлекает приятный климат, обилие солнечных дней, неторопливый образ жизни. Есть неплохой театр, художественная галерея, музей. Рядом с городом расположился ботанический сад с цветами и деревьями различных климатических поясов земного шара.

Британская Колумбия богата полезными ископаемыми, а по валовой продукции является одной из ведущих в Канаде. Экономика провинции быстро развивается. Важное место в ней занимает горно-добывающая промышленность. Здесь добывается 10 % природного газа, треть каменного угля, 90 % молибдена, 30 % свинца; добываются также медь, цинк, нефть, серебро, золото. Британская Колумбия богата кедровыми и хвойными лесами. Древесина ценных пород экспортируется в США.

Важной отраслью экономики Британской Колумбии является туризм. В 1986 году в Ванкувере проходила международная выставка «Экспо-86» и наша страна была ее участницей. В Ванкувере находится штаб-квартира советско-канадского акционерного общества «ЭМЕК-трейдинг», реализующего советские турбины для ГЭС.

В Британскую Колумбию я приехал, чтобы встретиться с русскими духоборами. Они живут в Гранд Форксе, на самом западе Канады, на приграничных с США землях.

Духоборы или духоборцы, как они себя называют, – русская христианская община (секта), возникшая во второй половине XVII века. Уже к концу XVII века общины духоборов существовали в Тамбовской, Воронежской и Харьковской губерниях, в землях Войска Донского.

Считая себя борцами «за дух», духоборы отрицали обрядность православной церкви и ее догмы («Иже духом Богу служим»). Мировоззрение духоборов изложено в устной «животной книге». Одним из основных догматов своей веры духоборы провозгласили принцип «не убий», что послужило для них основанием к отказу от несения воинской повинности.

Второе направление – воспитание любви к земле предков, сохранение русскости. В 1898 году около 7400 духоборов были выдворены царским правительством из России за протест против насилия власти и за оппозицию официальной церкви.

В настоящее время духоборы проживают в основном в двух канадских провинциях – Британской Колумбии и Саскачеване. Район их наибольшей концентрации города Гранд Форкс и Бриллиант и их окрестности.

Духоборы в Канаде – это уникальное явление в истории человеческих судеб.

Вместе с ними я провел несколько дней, знакомясь с жизнью общины, ее руководителями, духоборческими традициями, обычаями, посещая богослужения, слушая песни духоборцев.

Когда я встретился с русскими канадцами, увидел их в работе, побывал в духоборческих домах, на меня произвели неотразимое впечатление их трудолюбие, сердечность, любезность, бережное хранение русского языка и культуры.

Первая встреча произошла в доме Веригина – почетного председателя «Союза духовных общин Христа». Иван Иванович и его жена Лукерья Петровна пригласили меня на завтрак. Я прибыл к ним рано утром, еще не было восьми. Кроме хозяев, меня тепло встречали Илья Попов, Дмитрий Колесников, другие члены исполкома «Союза духовных общин Христа» и их жены. Я сразу оказался в кругу гостеприимных, добрых, приветливых людей. Встреча произвела на меня глубокое, волнующее впечатление. Я любовался красотой и уютом дома, где все напоминало об их родине – России: портреты Л.Н. Толстого, других русских писателей, картины русских художников – Шишкина, Сурикова. Я обратил внимание на столик, на котором лежали книги русских классиков, советских писателей на русском языке, а рядом стоял книжный шкаф с библиотекой. Неподалеку висело зеркало, окаймленное полотенцем с русскими кружевами.

Стол, за которым мы завтракали, был уставлен прекрасными русскими блюдами: блинами, пирогами, ватрушками, вареньем, салатами. Духоборы – вегетарианцы.

Я сижу по правую руку Ивана Ивановича. Он – среднего роста, тогда ему было 64 года. Одет в темно-коричневую косоворотку, подпоясан светлым, серебристого тона пояском. Лицо чистое, свежее, немного загорелое, глаза излучали доброту. Говорил он спокойно, ровно, грамотным русским языком. Никакого пустословия. В его беседе иногда встречались слова, которые в нашей разговорной речи теперь встречаются не часто: «дюже», «ужо», «давеча». Рассказывал о прошлом, что пришлось пережить, о том, как они живут сейчас, о проблемах, волнующих духоборов, в частности, о возможном их переселении на постоянное местожительство на свою Родину – в СССР. В его словах я чувствовал врожденную одаренность и интеллигентность, широкие интересы и отклик на всемирные проблемы.

С глубоким уважением смотрел я на женщин. Духоборческие женщины всегда стояли и стоят сегодня не позади, а вместе, в один ряд с мужчинами, разделяя с ними все трудности и радости. И если есть сегодня духоборские дети, духоборческие традиции, духоборческое пение, красота, философия – то это потому, что есть духоборческие женщины.

Социальной базой секты были однодворцы и казачество, т. е. те слои населения, для которых были характерны осознание собственной значимости и дух вольности. Утверждая, что в каждом человеке в памяти, разуме и воле присутствует Святая Троица, духоборческое учение высоко подняло личность человека, поставив его рядом с Богом. Убийство человека духоборцы рассматривали как посягательство на самого Бога. Духоборцы отвергали церковь, кресты и иконы, не признавали посредничество священников между Богом и людьми. Они считали, что государственные законы нужны только тем, кто еще не пошел по правильному пути. На основании этого властями секта считалась «особо вредной» и всегда преследовалась.

Название «духоборец» говорило само за себя. Главное оружие человека в борьбе со злом, насилием, несправедливостью и другими античеловеческими явлениями – есть человеческий дух, его вера в божескую силу и стремление жить по законам Божьим: без войн и убийств. То есть человек может и должен все спорные проблемы решать на основе разума, а не силы.

Именно эти убеждения и привели духоборцев к тому, что 29 июня 1895 года, в День святых апостолов Петра и Павла, они в знак протеста против войн и насилия собрали все имеющееся у них оружие и публично сожгли на костре. Произошло это на территории Грузии, где они тогда жили.

Конечно, сам этот факт не мог иметь решающего влияния на происходящие войны и убийства, но духоборы этим примером убедительно показали, что, уничтожив все оружие, можно хоть что-то сделать для предотвращения войн. Наиболее убедительно об этом сказал один из участников сожжения оружия: «Вот мы и решили уничтожить его, чтобы наше оружие и другим людям не послужило во зло».

Одновременно с этим актом протеста сотни духоборцев, находящихся в армии, в знак протеста против войны отказались от оружия. Одним из первых, кто публично сделал это, был Матвей Лебедев, который служил в резервном батальоне в Елизаветполе. В день Святой Пасхи он заявил: «Воистину Христос Воскрес, и отныне мы слуги Христа, а не человеков».

Только высокомужественные, обладающие высокой духовной стойкостью люди могли совершить такие действия. Правительство сурово расправилось с участниками тех событий. Их сажали в тюрьмы, истязали, морили голодом, начались массовые ссылки в Сибирь.

Очень тяжело переживал страдания духоборов Л. Н. Толстой. Он обвинил правительство в их уничтожении.

Настойчивые действия великого писателя в защиту духоборов, неоднократные обращения к царю заставили правительство дать согласие духоборам переселиться за границу. Однако Лев Николаевич добивался не этого. Он не одобрял решение духоборов покинуть родину, убеждал их не уезжать из России. Но духоборцы не изменили своего решения, и он принимает активное участие в вопросах переселения, изыскивая на это прежде всего финансовые средства. Л. Н. Толстой передал в пользу духоборов гонорар за роман «Воскресение». Поступили пожертвования от некоторых представителей русской либеральной буржуазии. По просьбе писателя английские квакеры создали специальный переселенческий фонд.

Писатель обратился в британское консульство в Батуми и просил передать в Лондон, что духоборы являются хорошими земледельцами, прилежными тружениками и вполне подходят для целей освоения пустынных земель канадского запада.

В мае 1898 года духоборам было разрешено выселиться за границу. Шестого августа 1898 года из Батума вышел французский пароход «Дюро», увозя на Кипр первую партию духоборов. Но несколько позднее было решено иммигрировать не на Кипр, а в Канаду. В 1899 году последовало несколько пароходных рейсов с высадкой духоборов на территории Канады.

Первая группа духоборов прибыла в Канаду в январе 1899 года на пароходе «Лейк Гурон». Вскоре последовала вторая группа на пароходе «Лейк Супериор». В апреле – мае того же года оба этих парохода совершили еще по одному рейсу из Батума в Канаду. Путь из России в Северную Америку продолжался тридцать два дня и был трудным. Об этом писал в своих дневниках помощник Л. Н. Толстого Л. А. Суллержицкий, который сопровождал русских духоборов в Канаду.

Людей, как писал Суллержицкий, мучила жестокая, продолжительная качка, которая приносила немало бед. Многие еще до переселения истощенные люди, страдая долго морской болезнью, приходили в крайне печальное состояние. В особенности жалкий вид имели женщины. Они подолгу ничего не ели. На них было страшно смотреть. Лица бледные, худые, с глубоко впавшими глазами, под которыми чернели синяки, костлявые руки с посиневшими ногтями, лоб в испарине от частой рвоты. Были дни, когда доктор буквально метался от одного больного к другому. Число больных росло с каждым днем. Госпиталь всегда был полон.

Л. А. Суллержицкий пишет: «Восьмого января вечером мы похоронили еще одну жертву сурового океана. Это уже девятый смертельный случай. Похороны были мрачные. Так плывем мы дни и ночи в этом хаосе, среди двух разъяренных стихий, не унимающихся, неумолимых, обрушивающихся на наш несчастный пароход, который под тяжелыми ударами свирепого океана, как раненое животное, беспрерывно трещит и стонет во всех своих скреплениях. Уныние начинает овладевать всеми нами.

Днем, когда пароход взлетает на вершину вала, где он, точно раздумывая, дрожа, останавливается на несколько мгновений, мы видим бесконечную пустыню, покрытую рядами пенящихся валов.

А каждый гребень – новый исполинский удар в расшатанную, израненную грудь старого парохода. А сколько их еще за горизонтом! И мы чувствуем себя затерянными, заброшенными среди этой страшной пустыни. А ночью на нас строго и неумолимо глядит черное небо, усеянное крупными, испуганно мигающими звездами».

Двенадцатого января 1899 года в четыре часа дня пароход встал на якорь в морской гавани Галифакса. Среди громоздящихся по всему берегу высоких многоэтажных зданий торчали угрюмые заводские трубы. Из них тянулись черные полосы тяжелого дыма. С берега доносились звуки живущей земли, был слышен неясный, волнующий шум и рокот большого, многолюдного города. Мелькая белым дымком между зданиями, быстро бежал маленький, точно игрушечный поезд. Раздавались то и дело солидные гудки океанских пароходов и, шныряя между ними, весело повизгивали рабочие катера. Люди, стоящие на палубе, испытующе присматривались к городу. Кто-то сказал: «Посмотрим, как-то вы тут живете?» Другой, умиленно улыбаясь, произносит: «Вот она, Канадия!» Вопросительно глядели на землю женщины, точно спрашивая ее, что ждет здесь их детей, мужей, их самих. В глубоком молчании стоит толпа, напряженно, вдумчиво приглядываясь к новой земле, которую они так долго и жадно ждали. Океан со всеми страхами уже забыт, как тяжелый сон.

Впереди новая земля, новая жизнь и – кто знает? – может быть, и новые страдания…

Когда 15 января 1899 года пароход пришвартовался к пристани, началась выгрузка. К пристани были поданы поезда. Багаж тут же погружался в товарные вагоны и отправлялся особым поездом.

Канадцы плотной стеной стояли по обеим сторонам дороги от парохода до вагонов. Когда на трапе появился первый духобор – толпой овладел неистовый восторг. Всю дорогу до самого поезда ему махали руками, шапками, кричали на все голоса – так довольны были его сильной фигурой, чистой одеждой, легкостью, с какой он нес свою тяжелую кладь, и чистым лицом – без бороды, которую канадцы считали за признак варварства. «О, это человек! – выделялись голоса. – Блестящая фигура! Про этого не скажешь ничего плохого! Если они все таковы, то никогда еще таких эмигрантов Канада не видела». Смутившийся, не ожидавший ничего подобного, духоборец кланялся на все стороны с серьезным лицом, приговаривая: «Спаси, Господи!» и, должно быть, обрадовался немало, когда, наконец, попал в вагон с кожаными сиденьями и бронзовыми ручками, где его заботливо усаживал чиновник от железнодорожной компании.

За первым духоборцем пошел второй, третий – появление каждого встречалось новым взрывом приветствий.

Но вот по трапу спустилась женщина-духоборка тоже с тюком на спине и с двумя ребятишками. Последние спокойно шли, солидно поглядывая из-под своих картузов на бушующую толпу. Тут возбуждение толпы дошло до какого-то экстаза. Поднялся сплошной шум, в котором уже ничего нельзя было разобрать. Даже толстый полисмен, вспоминал Суллержицкий, этот классический образец невозмутимости, при виде такой картины попробовал улыбнуться и раздвинул свои налитые щеки, туго стянутые ремешком каски.

При входе в пакгауз стояло несколько откупоренных бочек, наполненных мешочками с конфетами. Это дамы из Монреаля приготовили для раздачи духоборческим детям и девушкам. Нарядно одетые дамы стояли тут же, они подзывали детей к бочкам и выдавали им эти подарки. Старики, очень довольные приемом, все же неодобрительно косились на бочки. «Конечно, за прием спасибо; ну, только это совсем лишнее…. К чему она – эта конфета? Пустое дело. Мы к этому не приучены. Жаль, сколько денег потрачено. Ну, а все же спаси их, Господи! Радостно, дюже радостно…! Когда так принимают, стало быть, именно желают за братиев нас почитать».

2134 человека были разделены на пять поездов, которые отправлялись один за другим в расстоянии часа или двух. До весны все духоборцы размещались в иммиграционных домах города Виннипега (главный центр иммиграции) и других близлежащих городах.

Канадское правительство отводило приезжавшим духоборам землю на необжитых местах. Начались неимоверно тяжелые работы: раскорчевка леса, строительство жилья. Первую зиму духоборы голодали. Мужчины вынуждены были уходить на заработки в различные компании. Оставались одни женщины. Они вместо лошадей впрягались в плуги и поднимали целину. В конце концов, трудности были преодолены: были построены дома, амбары, бани, распахана земля, появились посевы.

В Канаде духоборы селились селами, как и в России, землю обрабатывали сообща, как это делали на родине. Однако это противоречило канадским законам. Земля в Канаде выдавалась в частную собственность отдельным лицам, а не коллективам. Правительство потребовало разделить землю на участки, по семьям. Это был первый серьезный конфликт между духоборами и канадским правительством.

Но, несмотря на все сложности, с которыми сталкивались русские переселенцы, в целом их жизнь и жизнь детей складывалась благоприятно. Хотя и сейчас в Канаде – стране, фундаментом которой является частная собственность, а духоборцы стремятся к «коммунальному» образу жизни, – встают преграды почти непреодолимые.

Тем не менее, духоборцы приложили немало усилий для сохранения своего мировоззрения, коммунального образа жизни. Им это в какой-то степени удалось. В 1934 году канадским правительством была утверждена декларация духоборцев, в которой отображены их идеалы и условия проживания духоборцев в Канаде.

В целях сохранения единства и своего образа жизни в Канаде духоборцами была создана в 1938 году организация, которая получила название «Союз духовных общин Христа».

Сейчас духоборов в Канаде 30 тыс. человек. Основная их масса занимается сельским хозяйством и работает в лесной промышленности. Это опытные фермеры, столяры, плотники, строители. Союз и значительная часть его членов являются владельцами земельных участков. На общественные средства духоборцами построены и активно функционируют два крупных современных культурных центра, музеи духоборческой культуры, работает кооперативный магазин.

Духоборцы гордятся традиционными народными промыслами, сохранившимися здесь во всей своей красоте и неповторимости – женщины прядут, ткут платки, расшивая их русскими узорами, мужчины занимаются резьбой по дереву, и знаменитые деревянные ложки с фирменным клеймом «Николай Денисов» пользуются большой популярностью на канадском рынке.

…По окончании завтрака, в десять часов, Иван Иванович пригласил меня в Культурный центр на богослужение.

Мы вышли из дома и остановились на минуту, ожидая машину. Перед нашим взором открылась совсем русская картина. Высокая ветвистая береза, ей, наверное, было много-много лет. Поодаль росли такие же деревья, но по возрасту моложе. Две цветочные клумбы, обложенные красным кирпичом, ухоженные. На одной из них я увидел розы, на другой – гладиолусы. Кое-где мелькали ромашки. Мы стояли молча, вдыхая свежий, ароматный воздух. К подъезду подошла машина, за рулем которой сидела женщина. Она вышла из машины, и только тогда я узнал, что это была Лукерья Петровна. Она была также любезна и приветлива. Но в ней я увидел уже больше не русскую, а скорее всего канадскую женщину. Аккуратно одетая в светлого тона модный костюм, без головного убора, с аккуратной прической. Хоть она и не была молодой по возрасту, но в ней чувствовалась энергия. Она пригласила меня сесть на заднее сиденье, мужа посадила рядом с собой и повела машину по заданному маршруту.

По пути я думал о той разнице в Лукерье Петровне, которая только что сидела за столом в белом платочке, а сейчас так уверенно управляет машиной. А ответ на это состоял в том, что время идет, духоборцы стремятся жить так, чтобы быть в согласии с ходом событий окружающего мира и одновременно сохранять коренные духовные ценности и убеждения, а также культурное наследие.

Мы прибыли в красивое здание современной архитектуры. Здесь собрались празднично одетые духоборы – мужчины и женщины. На женщинах были шелковые платки белого цвета. Уже все было готово к началу богослужения. Мужчины стояли по одну сторону просторного светлого зала, женщины – по другую. На некоторое время установилась таинственная тишина. Мужчины стояли неподвижно с наклоненной головой, со сложенными на груди руками. У женщин, стоящих напротив, белели на головах платочки, которые они придерживали в сложенных под грудью руках. Торжественное молчание перед началом молитвы казалось исполненным особого таинственного смысла. Каждый участвующий в богослужении был поглощен одной мыслью о душе, о Боге. В тишине, не нарушаемой ни одним вздохом, невозможно было шевельнуться, чтобы не нарушить глубокого созерцательного настроения. Духоборцы отрывались от всего земного, материального, и жили одним духом.

Осторожно всколыхнув воцарившийся покой, мягко пронеслись первые гармоничные звуки псалма – такие нежные и задушевные, что трудно было понять, откуда они исходят. Казалось, само настроение приняло такую форму, чтобы еще сильнее овладеть душами людей.

Все громче и громче, все шире разрастался псалом, волнуя, захватывая людей. Уверившись в своей силе, он несется уже могучим, широким потоком, наполняя собой все существо человека. Псалом говорит о суете земного счастья, о том, что вся жизнь есть страдание, и зовет туда, где нет желаний и царит вечный разум и любовь. Порою могучие взмахи псалма становились грозными – тогда он говорил об ужасах греха и наказания, о том, что долго не может человек пребывать на такой высоте духа, – псалом широким вздохом, точно страдая о своем конце, заканчивался. Присутствующие слабо вздохнули и зашевелились. Теперь, переводя на более понятный язык то, что молчаливо переживалось во время пения, женский голос читает один из прекрасных духоборческих псалмов. Когда он замолк, кто-то из среды мужчин прочел другой псалом. Потом опять запел хор, и духоборцы приступили к последней части моления. Оно являлось наглядным исполнением всего высказанного в псалмах о том, что тело человека есть храм божий, в котором пребывает его дух, и что поэтому любовь и уважение к личности человека составляют лучшее средство служения Богу.

При пении псалма из толпы выходил один из духоборцев и, подойдя к кому-нибудь другому, подавал ему руку и оба кланялись друг другу три раза. Поцеловавшись, каждый из них шел к следующему, пока все не обойдут друг друга. Обойдя всех присутствующих, духоборец поворачивался к женщинам и кланялся им в пояс, на что все женщины отвечали тем же. Так же поступали и женщины. Каждая из них, обойдя женщин, кланялась мужчинам, а те ей отвечали. Когда это было окончено, псалом стихал. Мужчины и женщины кланялись друг другу в ноги со словами: «Богу нашему слава!» Моление на этом закончилось.

Иван Иванович Веригин во время богослужения находился рядом со мной. Он давал пояснения по ходу часовой церемонии, говорил, что духоборы отвергают церковные таинства, обряды, святых угодников. По их учению, иконы – это творение человеческих рук, в них ничего нет святого, они извращают истину веры, потому что требуют поклонения мертвым изображениям. Вместо поклонения иконам духоборы провозгласили поклонение духу Христа, обитающему в каждом человеке.

Религиозное изречение о Святой Троице они истолковывают по-своему: Бог Отец у духоборов – Память, Бог Сын у духоборов – Ум, Бог Дух Святой – Воля. Память, ум и воля – все это значительно ближе к жизни, человеку. От него я многое услышал о происхождении псалмов. Значительная их часть была составлена самими же духоборцами в течение последних двухсот или трехсот лет, как, например: «Жили мы были…», «Духоборец тот…», «Будь благочестив…» и вопросно-ответные псалмы: «Что вы за люди…», «Почему вы называетесь духоборами…». Другие псалмы являются пересказом евангельского учения Христа, например: «Речит Христос ученикам своим…», «Узрев много народа…». Некоторые псалмы, взятые из Библии и Евангелия, перешли к духоборцам от дальних христианских подвижников и мучеников, начиная с апостольских времен.

Знаток музыки, проведший среди духоборцев два лета, Кеннет Пикок в своей книге «Сонгс оф Дукхоборс» пишет: «Псалмы касаются всей духоборческой жизни. Они наставляют детей духоборческой вере… дают советы молодежи… с псалмами совершаются обряды бракосочетания и погребения. Но более чем все это псалмы служат связью между современной культурой и далеким прошлым. Какие бы добавления ни делались к ценностям духоборческой традиции – а их много, – все же псалмы остаются в корне духоборческой мистики. Чувствуется, что псалмопение настолько основано для духоборческого пути жизни, что его утрата глубоко и болезненно отразится на всей духоборческой культуре. И, когда искусство псалмопения умрет, тогда умрет и духоборчество в его первобытном смысле…»

«Псалмы предсказывают грядущее, напоминают разуму о прошедшем, дают уставы для жизни, наставляют на добрые дела; и вообще являются хранилищем добрых наставлений, усердно подавая каждому то, что ему полезно. Псалмы исцеляют старые душевные раны, а новораненной душе дают немедленное облегчение, помогают болезнующим и охраняют здравствующих, они полностью излечивают болезни, какие бы они ни были, которые нападают на душу в человеческой жизни – и все это посредством своевременного убеждения, которое вдохновляет на благородное размышление…»

В своем «Изложении миросозерцания духоборцев» историк В. Д. Бонч-Бруевич, касаясь псалмопения, говорит: «Мотивы напевов особенно отчетливо отливают настроение души коллектива, общины, народа; они впитывают в себя всю сладость и горечь, все надежды и очарования жизни коллектива, стремящейся в дальнюю горнюю высь лучшего будущего. Заунывные, рыдающие звуки духоборческих псалмов, вовлекающие постепенно все голоса, переходящие от небольшой группы первоначального хора, все ширясь и ширясь на всех поющих, на всех стоящих и взывающих, потрясающе действуют на вашу душу, отвлекают внимание от повседневности и невольно уносят вас вместе со всеми в созерцание жизни прошлой, в глубокое чувствование горя и тоски настоящей жизни…»

Духоборцы поют псалмы очень медленным, протяжным напевом, в котором с большой силой и красочностью выражаются всевозможные душевные настроения: торжественность, грусть, печаль, радость, моление, хваление. Этот напев передавался устно, на слух из поколения в поколение на протяжении сотен лет и имеет свое начало в глубокой древности. Существует предание, что напев духоборческого псалмопения берет свое начало от первых христиан. Предание это опирается на слова псалма: «Трубы громогласны позлащены красно от Иоанна Богослова, друга – брата Христова…»

Духоборы любят песню, она глубоко вошла в их души. Слушать их – одно удовольствие. Поют они не для публики, а для себя. Так самозабвенно, наверное, пели в старых русских деревнях женщины во время длинных «прядильных» вечеров. Много песен, которые повествуют о душевных переживаниях, рассказывают о событиях в земной жизни духоборов. Значительная часть этих песен является старинными и, насколько можно определить, некоторые из них были сочинены двести или более лет тому назад, как, например: «Уж вы горы, али мои горы…», «Орлицей я летала…», «Ой да, как далече…», «Как нельзя узнать предела…», «Удалюсь я в пустыню…» и другие.

Песни передаются устно из поколения в поколение. Духоборцы отрицают музыкальные инструменты и ноты. Они считают, что живое пение глубже и искреннее выражает чувства и душу человека.

Очень распространены у духоборцев русские песни: «Глухой неведомой тайгою», «Есть на Волге утес», «По диким степям Забайкалья». С уважением они относятся к старым революционным песням: «Вы жертвою пали», «Замучен тяжелой неволей», «Отречемся от старого мира».

С большой любовью духоборы поют советские песни: «Ой, цветет калина», «Подмосковные вечера», «Летите, голуби, летите» и многие другие.

Включены в репертуар духоборов классические песни русских поэтов, как «Вечерний звон», «Слети к нам тихий вечер», «Выхожу один я на дорогу», которые издавна поют духоборцы. Песня – душа духоборов. Они работают и отдыхают с песней.