Текст книги "Проспекты советской Москвы. История реконструкции главных улиц города. 1935–1990"

Глава 3
в которой на конкретных примерах убедительно доказывается, насколько бережно в отношении исторического наследия осуществлялась реконструкция Москвы. Заодно читателю предлагается прогуляться по задворкам главной улицы

С чего начать?

Принятый в 1935 году Генеральный план реконструкции Москвы предусматривал коренное преобразование, фактически создание новой главной улицы Москвы – улицы Горького. За ее реконструкцию московские градостроители взялись, уже располагая опытом застройки 1-й Мещанской. И это, несомненно, отразилось на результатах. Зодчие научились мыслить более масштабно, перешли от проектирования отдельных домов к небольшим ансамблям.

Одним из условий создания ансамблей стал, естественно, отказ от пунктирной застройки. Новые дома должны были не вклиниваться в ряды старых доходных домов и особняков, а заменять их. Но это отнюдь не означало поголовного сноса. Напротив, проектировщики всячески старались сохранить все ценные существующие постройки. На старой Тверской их было не так уж и много. Вообще улица производила не слишком благоприятное впечатление. Узкая, кривая, со сложным и неудобным для движения продольным профилем, она никак не соответствовала нашим представлениям о главной улице столичного города, тем более столицы великого государства.

Подкачала и ее застройка. Большая часть выходивших на улицу зданий имели всего по три-четыре этажа, тогда как на других центральных улицах Москвы уже встречались целые массивы пяти– и семиэтажных доходных домов. Причиной этой странной особенности являлся именно статус Тверской как главной улицы. Бурное строительство новых домов началось на ней раньше, чем в других районах – в 80-х годах XIX столетия. В то время отсутствие нормального водопровода и канализации, а также недостаточный опыт московских архитекторов накладывали жесткие ограничения на высоту новых домов. Вот и приходилось зодчим умерять свои творческие порывы, а домовладельцам ограничивать свои аппетиты тремя-четырьмя этажами. Зато менее важные улицы, куда волна строительного бума докатилась лишь в последние годы XIX века, оказались в выигрышной ситуации. К этому времени в центре Москвы пролегли коммунальные сети, подтянулись и строительные кадры. И опередившая было всех Тверская на фоне своих блестящих соседей стала выглядеть не слишком авантажно. К 1930 году из 152 стоящих на ней домов только 50 имели высоту в четыре и более этажей[79]79
  Козелков Г. Я. Реконструкция района ул. Горького – Ленинградское шоссе // Строительство Москвы. 1935. № 7–8.


[Закрыть].

Вид на Тверскую улицу от Охотного Ряда. Слева – гостиница «Националь». За ней видно здание Постниковского пассажа (ныне дом № 5 по Тверской улице)

Но и среди «низкорослой» застройки начального участка Тверской попадались весьма ценные и интересные сооружения. Первым из них стоило назвать гостиницу «Националь», сегодня числящуюся под гордым номером 1 на главной улице страны.

Это самая известная работа академика архитектуры А. В. Иванова, хотя к архитектурным шедеврам гостиница явно не принадлежит. Ее фасад откровенно эклектичен и перегружен декором.

Выделяется угловое закругление, на котором архитектор сосредоточил свои главные усилия. Здесь намешаны жиденькие колонки, кариатиды, балкончики. Все это густо покрыто лепными украшениями помельче. Неплохие в отдельности декоративные мотивы спорят и забивают друг друга. Среди них совершенно теряются даже интересные панно между окнами шестого этажа – их попросту не видно. Однако материальная ценность одного из лучших отелей Москвы была несомненна, и необходимость сохранить «Националь» была принята безоговорочно. В 1937 году облик гостиницы слегка осовременили – над его угловой частью появилось огромное панно с изображением доменных печей, шахтных подъемников, паровозов, опор линий электропередачи и прочих образцов техники 1930-х годов. Благодаря этому скучный фасад обрел наконец запоминающуюся деталь. Создавалось керамическое панно по рисункам художника И. Ф. Рерберга – племянника известного архитектора И. И. Рерберга.

Несколько дальше по улице располагалось еще одно заслуживающее внимания здание – подворье Саввино-Сторожевского монастыря (или просто Саввинское подворье), фактически представлявшее собой целый комплекс из пяти корпусов, окружающих два маленьких внутренних дворика.

Вид Тверской улицы. 1925 г. Справа – дом Саввинского подворья (ныне во дворе дома № 6). В перспективе улицы – гостиница «Люкс» (впоследствии – «Центральная»)

Лицевой, выходивший на улицу корпус был очень красив – причудливо, отчасти даже варварски. Архитектор И. С. Кузнецов использовал при его оформлении декоративные мотивы былинных древнерусских построек да еще покрыл фасад цветной керамической плиткой. Сказочный образ дома дополняли центральная арка-ниша, нарядные окна, шатровые башни со шпилями.

Наверняка при реконструкции был бы сохранен и, возможно, даже отреставрирован сосед Саввинского подворья – знаменитый некогда дом князя Гагарина. Выстроенный в начале XVIII века, он стал одним из первых и, несомненно, лучшим в Москве домом западноевропейского вида. Три выступа-ризалита на главном фасаде придавали ему сходство с роскошными венецианскими дворцами. Между ризалитами на арках устроена была терраса с балюстрадой. Открытая парадная лестница вела на второй этаж. Рельефные детали во вкусе итальянской архитектуры XVII века украшали фасад.

Великий зодчий XVIII столетия В. И. Баженов считал дом Гагарина красивейшим в Москве. Но в последующие века судьба здания оказалась плачевной. Переходя из рук в руки, оно не раз переделывалось и к середине XIX столетия окончательно утратило свой облик. Варварские перестройки полностью обезобразили некогда лучший в Москве дворец. А вскоре дом превратился в своего рода крепостную стену, за которой скрывалась одна из самых ужасных трущоб, получившая название Олсуфьевской крепости. Известный бытописатель старой Москвы В. А. Гиляровский посвятил Олсуфьевской крепости очерк, вошедший в книгу «Москва и москвичи». В описании Гиляровского бывший дом Гагарина выглядит нелепым, грузным, мрачным. До Великой Октябрьской революции, расчистившей трущобы старой Москвы и открывшей дорогу для научной реставрации памятников, дворец Гагарина не дожил совсем немного. Его снесли около 1910 года для того, чтобы освободить место для очередного безликого доходного дома.

Чуть дальше по улице мрачной глыбой возвышалось здание Центрального телеграфа. Еще в конце XIX века здесь стоял классический особняк, в котором долгие годы работал Московский университетский благородный пансион, занимавший достойное место в ряду лучших учебных заведений. Расположился пансион поблизости от Московского университета. В его стенах воспитывались известные нам М. Ю. Лермонтов, А. С. Грибоедов, Е. А. Баратынский, генерал А. П. Ермолов.

Перед самой Первой мировой войной участок перекупило страховое общество «Россия», которое без всякого сожаления снесло интересный памятник русской культуры и затеяло на его месте строительство грандиозного комплекса доходных домов. Их планировку разработали архитекторы Ф. Ф. Воскресенский и В. В. Ильяшев, а оформить фасады предполагалось по эскизам Л. Н. Бенуа и О. Р. Мунца. Война оборвала реализацию плана, когда были выложены только стены первого этажа[80]80
  Хроника // Архитектурно-художественный еженедельник. 1915. № 31.


[Закрыть].

Проект дома общества «Россия». Архитекторы Л. Н. Бенуа и О. Р. Мунц. 1914 г.

Новая столичная роль Москвы потребовала организации современного центра связи, для которого выбрали пустующий участок на главной улице. В объявленном в 1925 году конкурсе на лучший проект здания участвовал ряд известных архитекторов, два проекта выполнялись в заказном порядке – А. В. Щусевым и И. И. Рербергом. Жюри присудило первую премию работе А. З. Гринберга, однако заказчик предпочел не столь эффектный, зато более отвечавший функциональным требованиям проект И. И. Рерберга. Это решение вызвало взрыв негодования в архитектурной среде, превыше всего ставившей внешнюю эффектность замысла.

Остановленная стройка дома общества «Россия». 1925 г.

Тем не менее 22 мая 1926 года состоялась символическая (фактически повторная) закладка здания. Рерберг старался максимально использовать уже сооруженные фундаменты и стены. Главный вход, решенный в виде пятигранной башни, расположился там же, где это планировали авторы несостоявшегося жилого комплекса. Эффектной, запоминающейся деталью стал вмонтированный над входом стеклянный вращающийся глобус. Фасады отделаны серым гранитом и декоративной штукатуркой с добавлением гранитной крошки. Строительство завершилось в 1927 году.

Эти отдельные интересные сооружения на отрезке улицы Горького от Охотного Ряда до Советской площади терялись в сплошном коридоре невзрачной и разномастной застройки высотой в 2–4 этажа. Все же и она имела немалую материальную стоимость, и потому в конце 1920-х – начале 1930-х годов многие предложения по реконструкции этого района города исходили из необходимости ее сохранения. Тем самым вопрос о расширении Тверской не ставился. Решение транспортной проблемы возлагалось на пробиваемую с западной стороны улицу-дублер.

Впервые идея Тверской-2 возникла уже в начале 1920-х годов. На плане, разработанном научным советом «Новая Москва»[81]81
  Проект планировки Москвы разрабатывался научным советом «Новая Москва» под руководством архитектора А. В. Щусева, однако вопреки своему красивому названию ничего нового почти не содержал, сохраняя в неприкосновенности сложившуюся сеть улиц и унылую застройку.


[Закрыть] в 1918–1923 годах, можно разглядеть некое подобие дублера, ответвляющегося от Тверской примерно в том месте, где сейчас стоит Центральный телеграф, и тянувшегося до пересечения с Тверским бульваром.

Дальнейшее развитие замысел получил в ходе разработки первого Генерального плана реконструкции Москвы. В новом варианте трасса предполагаемого дублера пролегала позади здания Центрального телеграфа, по Большому Гнездниковскому переулку западнее дома Нирнзее. За Бульварным кольцом дублер шел по Сытинскому переулку, далее по кварталам малоценной застройки. Для выхода на Садовое кольцо предполагалось сломать здание цирка Никитиных (ныне Театр сатиры)[82]82
  Семенов В. Н. Как планировать и строить Москву // Строительство Москвы. 1932. № 8–9.


[Закрыть].

Этот внешне эффектный план был, в сущности, довольно наивным. Транспортную проблему он не решал, а еще более запутывал. Предлагаемый дублер не принимал весь поток с Тверской, а лишь оттягивал на себя его некоторую часть. Тем самым новая улица создавала дополнительные пересечения на Бульварном и Садовом кольцах, не устраняя прежних напряженных транспортных узлов. Игнорировалась и проблема сложного рельефа по трассе дублера. Улица Горького от центра до площади Маяковского проходит по водоразделу, и на запад от нее местность довольно круто уходит вниз, из-за чего прокладывать улицу пришлось бы поперек уклона. Как тут не вспомнить афоризм Козьмы Пруткова: «Не ходи по косогору, сапоги стопчешь!»

И наконец, перенос реконструктивных усилий на прокладку дублера означал сохранение неказистого облика главной улицы во всей неприкосновенности. Тем самым в данном случае внешне эффектная идея конкретной градостроительной ситуацией не оправдывалась.

Поэтому, когда планировкой города занялись более тщательно, мысль о дублере была оставлена. Генеральный план реконструкции Москвы не содержит никаких упоминаний о нем, на приложенной к Генплану схеме красных линий он не обозначен.

Отбросив идею дублера, зодчие встали перед сложной проблемой – расширения улицы с комплексным преобразованием ее облика при условии сохранения наиболее ценных образцов застройки, а также сетки прилегающих кварталов. Разработкой новой планировки улицы Горького и ее продолжения – Ленинградского шоссе (ныне Ленинградского проспекта), а также лежащих вдоль них районов – занялась архитектурно-планировочная мастерская Моссовета под руководством профессора С. Е. Чернышева[83]83
  В планировочных мастерских Моссовета // Архитектура СССР. 1934. № 4.


[Закрыть].

Главным направлением ее поисков стал выбор оптимальной трассы улицы, позволяющей сократить объем сносов и разборок существующих сооружений. Для этого предусматривалось использование таких приемов, как включение старых домов в новые ансамбли (с помощью надстроек и переделок фасадов) и перемещение зданий. Сохранить исторически сложившуюся уличную сетку помогало устройство в новых, слишком крупных для мелких кварталов зданиях широких арок, перекрывавших проезжие части переулков. Нигде в Москве эти средства не применялись так часто и успешно, как на улице Горького.

Генеральный план содержал еще одно важное положение. Для создания диаметральной магистрали, связывающей северо-запад Москвы с районом автомобильного завода имени Сталина (ЗИС), предполагалось напрямую вывести улицу Горького к площади Дзержинского и далее к Солянке. С этой целью Генплан предусматривал пробивку прямо через квартал нового проезда от Советской площади на угол Большой Дмитровки и проезда Художественного театра и далее по Кузнецкому Мосту на площадь Дзержинского[84]84
  Козелков Г. Я. Реконструкция района ул. Горького – Ленинградское шоссе // Строительство Москвы. 1935. № 7–8.


[Закрыть]. Замысел был не совсем удачным. В случае его осуществления главная улица города утрачивала единство направления, при подходе к центру разветвляясь на два рукава. Искажался и облик Советской площади, превращавшейся в напряженный и плохо организованный транспортный узел. Очевидно, эти соображения были приняты во внимание, поскольку впоследствии о пробивке нового проезда уже никто не вспоминал.

Пока градостроители решали судьбу улицы, она стала местом устройства своеобразных архитектурных выставок, на которых замыслы зодчих задолго до их реализации выносились на всеобщее обозрение и обсуждение. Для размещения проектов использовались витрины магазинов, расположенных в домах начального отрезка улицы. Первая подобная выставка открылась в преддверии октябрьских праздников 1933 года. В следующем году подобные выставки проводились дважды – в первомайские и октябрьские праздники[85]85
  Архитектура СССР. 1933. № 6.


[Закрыть].

Сохранить и сберечь

Выбор оптимальной новой трассы улицы Горького с учетом сохранения наиболее ценных зданий московские градостроители решили просто и удивительно красиво. На начальном отрезке расширение производилось за счет правой, четной стороны улицы. Стоящие на левой стороне «Националь» и Центральный телеграф оставались на своих местах. Дальше, вплоть до Советской площади, подлежала сносу старая застройка по обеим сторонам. И наконец, на последнем участке от Советской до Пушкинской площади полностью сохранялась застройка правой стороны, а расширение шло за счет сноса домов по левой. Такое решение позволяло установить ширину улицы Горького в 56 метров в ее начальной части и в 40 метров при подходе к Пушкинской площади. Выписываемый старой Тверской безобразный зигзаг превращался в плавный, величественный разворот, открывающий отдаленную перспективу улицы.

Помимо формирования нового облика улицы строители успешно решали и более прозаические задачи. Так, одновременно с расширением производилась срезка и подсыпка грунта на участке от Центрального телеграфа до Советской площади. В отдельных местах толщина снимаемого слоя достигала полутора метров. Среди прочих были срезаны два бугра и засыпана впадина на участке перед зданием Центрального телеграфа. В результате максимальный продольный уклон в 7,5 процента был смягчен до пяти. Поперечный профиль, ранее характеризовавшийся колебаниями уклонов от 2 до 4 процентов, был строго выдержан в пределах 2 процентов. Горбатая улица стала удобной для движения пешеходов и транспорта. Вертикальной планировкой занимались несколько групп инженеров – из Отдела планировки Моссовета под руководством главного инженера В. Станкеева, из Гордорстроя и 2-й архитектурно-планировочной мастерской[86]86
  Демченко В. Реконструкция улицы и трех кварталов // Архитектура СССР. 1938. № 11.


[Закрыть].

План реконструкции участка улицы Горького от Охотного Ряда до Пушкинской площади. Пунктиром показаны красные линии старой Тверской

Вид улицы Горького. 1936 г. Здание с угловой ротондой – дом Гудовичей (ныне дом № 21 по Брюсову переулку). По высоте подпорной стенки тротуара можно судить о размерах произведенной срезки грунта

Новая магистраль покрывалась прочной асфальтовой одеждой, причем не только проезжая часть, но и тротуары. Сегодня это кажется вполне естественным процессом, однако в те времена воспринималось как определенное достижение. Чтобы понять причины этого, стоит привести данные о состоянии московских тротуаров в 1939 году. Асфальтом было покрыто 2,5 миллиона квадратных метров, еще 1 миллион 300 тысяч метров имели хоть какое-то (щебень, булыжник и т. п.) покрытие.

Асфальтирование улицы Горького. 1938 г.

При этом более 4,5 миллиона квадратных метров тротуаров вообще не имели никакой одежды и представляли собой грязные, размокающие при каждом дожде дорожки![87]87
  Страментов А. Е. На смену булыжнику – усовершенствованные мостовые // Строительство Москвы. 1939. № 17–18.


[Закрыть] Новое гладкое дорожное покрытие дало возможность в январе 1934 года проложить по улице троллейбусный маршрут № 1 (сначала этот первый в Москве и во всем СССР маршрут, открытый 15 ноября 1933 года, пролегал от Белорусского вокзала до Покровского-Стрешнева).

Исключительно важным достижением строителей стала прокладка под новой улицей подземного коллектора – широкой бетонной галереи, внутри которой в строгом порядке были уложены водопроводные трубы, электрические кабели, слаботочные провода. Тем самым было приведено в порядок подземное хозяйство, хаотично формировавшееся в предреволюционные годы. Благодаря этому на проезжей части и тротуарах улицы Горького отсутствовали закрытые чугунными крышками люки, которых так много на других московских улицах.

Правильный выбор трассы позволил расширить улицу за счет малоценных, в значительной степени выработавших свой ресурс строений. Все же кое-где новая красная линия прошла через интересные, значительные сооружения, среди которых были дом Саввинского подворья, здание Моссовета и бывший дом Гудовичей (ныне дом № 21 по Брюсову переулку). На первоначальных эскизах, выполненных мастерской Чернышева, два из них подлежали сносу, и лишь для Моссовета делалось исключение. Здание сохранялось, вылезая почти на середину новой магистрали, а для обхода этого препятствия проезжая часть улицы должна была описать полукруг по специально расширяемой для этого Советской площади[88]88
  Чернышев С. Е. Реконструкция улицы Горького // Строительство Москвы. 1934. № 4.


[Закрыть]. Помимо помех для движения выпирающие бока здания портили перспективы новой магистрали и смотрелись крайне нелепо.

Вид на Советскую площадь и улицу Горького. 1938 г. Слева – здание Моссовета, еще не перемещенное и не надстроенное

На помощь градостроителям пришли инженеры. Под руководством Э. М. Генделя была отработана технология перемещения зданий. Первый опыт, произведенный в 1935 году недалеко от площади Маяковского, дал прекрасные результаты, и уже в следующем году московское руководство создало специальную контору (позже трест) по передвижке зданий. Именно она сыграла выдающуюся роль в реконструкции улицы Горького, предотвратив снос ряда капитальных зданий и позволив избежать нелепостей планировки.

Само по себе перемещение построек было делом не новым. В России издревле перевозили с места на место рубленые избы. Переносили (правда, путем разборки и сборки на новом месте) даже деревянные царские дворцы. А в 1898 году передвинули на новое место небольшой двухэтажный кирпичный дом (он дожил до наших дней).

Но теперь задача представлялась намного более сложной. Здание Моссовета было очень старым, сильно изношенным, и его состояние давно внушало опасения. Саввинское подворье представляло собой целый комплекс из пяти корпусов, окружающих два двора-колодца. Вдобавок вес всего комплекса составлял более 24 тысяч тонн, тогда как даже в передовой Америке предельным весом перемещаемых сооружений на то время было всего 10 тысяч тонн.

Все же дом решено было сохранить. Но задача оказалась непростой. Прежде всего следовало найти новое место для перемещаемого здания, что в предельно плотной застройке центра города сделать было нелегко. К счастью, позади Саввинского подворья стоял старый трехэтажный корпус. Как и все дворовые строения старой Москвы, предназначенные для «черного люда», он представлял собой образец полутрущобной застройки. Его ликвидацию осуществили с помощью взрывов ограниченной мощности, что позволило быстро вывезти обломки и очистить площадку для передвижки.

Следующей проблемой стал размер перемещаемого строения. Бывшее подворье было очень тяжелым и представляло собой сложную многокорпусную структуру. Вдобавок передвигать его решили вместе с полуподвалами (благо новое место располагалось несколько ниже по рельефу), что потребовало срезки грунта по маршруту движения.

Со всем этим пришлось повозиться, но основные приемы передвижки остались прежними. На участке, по которому предстояло «ехать» дому, после тщательного уплотнения грунта укладывались многочисленные рельсовые пути. В основания несущих стен вставлялись огромные стальные двутавры – рандбалки, принимающие на себя тяжесть строения. Под эти конструкции подводились ходовые балки, а между ними и рельсами закладывались стальные катки. Мощные лебедки плавно сдвигали дом и медленно, со скоростью нескольких сантиметров в минуту, двигали его на новое место, где, естественно, уже был готов фундамент. В марте 1938 года дом благополучно переехал вглубь от улицы, освободив место для новой застройки. Собственно передвижка длилась лишь один день, зато подготовка к ней заняла четыре месяца. Тем не менее стоимость работ составила всего 45 процентов от оценочной стоимости самого здания. В момент перемещения дом числился по улице Горького под № 24, а после ее капитальной реконструкции и перенумерации домов оказался во владении 6! А это значит, что на месте двенадцати старых корпусов поднялось всего три новых!

Перемещение дома Саввинского подворья (снимок сделан со стороны заднего фасада). 1938 г.

Еще один передвинутый дом (известный как дом Гудовичей, хотя после них сменил нескольких владельцев) числится ныне под № 19–21 по Брюсову переулку. Как и многие здания в центре Москвы, он представлял собой старый особняк, который в результате надстроек и перестроек превратился в крупный четырехэтажный доходный дом. Свой эклектичный фасад дом приобрел в результате очередной перестройки, произведенной в 1898 году по проекту С. К. Родионова.

Он оказался легче Саввинского подворья, однако решающим фактором, позволившим продлить дому существование, стала возможность без существенных затрат расчистить новое место для него по Брюсову переулку. Переезд туда состоялся в 1941 году, когда началась подготовка к новому строительству по левой стороне улицы.

Еще раньше состоялось перемещение здания Моссовета. Оно оказывалось чуть ли не на середине новой улицы, которая на остальном своем протяжении уже широко раздвинулась из тесных красных линий бывшей Тверской.

В этом случае очищать место для переезда не пришлось. Дело в том, что еще в 1927 году архитектор И. А. Фомин пристроил с тыла к Моссовету новый корпус, однако поставил его не вплотную к старому зданию, а отделил двумя чисто декоративными арками с переходом над ними. Предвидел ли зодчий грядущую реконструкцию, или все получилось случайно, но в 1939 году арки пришлись весьма кстати. Их разборка освободила необходимое пространство, и старое здание оказалось возможным придвинуть вплотную к фоминскому корпусу[89]89
  Вечерняя Москва. 1939. 13 сентября.


[Закрыть].

Зато в техническом отношении Моссовет задал передвижникам немало проблем. В те годы дом выглядел совсем не так, как сегодня, и представлял собой заурядный классический особняк в три этажа. Он был самым старым из всех сооружений, предназначенных к перемещению, к его созданию приложил руку еще сам М. Ф. Казаков. В последующие годы особняк претерпел немало перестроек, из которых наиболее серьезными стали работы конца XIX столетия, когда придворный архитектор Н. В. Султанов приспосабливал дом для пребывания в нем нового московского генерал-губернатора – великого князя Сергея Александровича. Считалось, что Султанов проводит реставрацию, однако проведенные им переделки внутренностей дома не лучшим образом отразились на его прочности. Сильная изношенность, непрочность здания заставила принять особые меры предосторожности при его перемещении. Ветхие старые стены стянули металлическим поясом. Тщательная проработка и исполнение проекта передвижки позволили провести операцию быстро и удачно. 16 сентября 1939 года дом отправился в путь. С 9 до 10 часов утра он продвинулся на 10 метров 51 сантиметр. Второй этап движения, начатый в 16.30, завершил процесс переезда. Всего было пройдено 13 метров 65 сантиметров[90]90
  Вечерняя Москва. 1939. 16 сентября.


[Закрыть]. Здание заняло новое место – то самое, где стоит и сейчас.

Здание Моссовета после перемещения. 1940 г. Белым пунктиром показано его исходное положение