Текст книги "Аккордеон и Скрипка"

БЕНАЗИР. А кто он?

ДЖОН. Дикое животное. Хотя с виду это может быть белокрылая чайка.

БЕНАЗИР И ДЖОН (дуэтом).

Два листика на дереве срослися.

Две бабочки в объятиях сплелися…

Чего же нам с тобой – царям природы –

В любви и счастьи нет такой свободы?

Поток невежества и алчных правил

Нам душу догмой, будто ядом, травит.

Сжимают сердце деспотии цепи…

Когда, когда их солнца луч расцепит?..

БЕНАЗИР. Смотри! Возле нашей палатки люди!..

Купальщики замирают. С тревогой наблюдают за теми, кто находится возле их обжитого стана. Поспешно выходят из воды, карабкаются по склону горы. Достигнув поляны, прячутся в кустах. Оттуда ведут наблюдение. Но вскоре тревога на их лицах сменяется радостью. Ибо обнаруживают, что то Билл и Джамал.

Бросаются им в объятия, подают в качестве угощения айву. Но гости прерывают их радушие.

БИЛЛ. На сборы вам пять минут. Даю карту, на ней красной линией начерчен путь через горы к границе соседней страны. Вот доллары, пять изделий из золота, два рюкзака с едой и всем необходимым для сложного перехода. Это подарок от нас, ваших друзей.

ДЖАМАЛ. Пусть ваша любовь победит людское зло!

ДЖОН. Есть мотивы такой спешки?

БИЛЛ. С минуту на минуту здесь появятся двести полицейских, тридцать десантников и два вертолета. Цель – взять тебя мертвым.

ДЖОН. А Беназир что грозит?

БИЛЛ. Ее будут брать живой.

БЕНАЗИР (обращается к Джону). Это заранее спланированное убийство?.. Если ты погибнешь, я тоже не жилец на этом свете!

ДЖАМАЛ. Но у Вас есть шанс оставить преследователей с носом.

БЕНАЗИР (печально). Или вместе умереть…

БИЛЛ. Обязательно оставите их с носом! Но только если сами не будете вешать нос!

ДЖАМАЛ. Выше голову, друзья! Только смелым сопутствует счастье.

Джон и Беназир принимают все, что привезли друзья. Укрепляют за плечами рюкзаки, берут в руки музыкальные инструменты.

ДЖАМАЛ. Не лучше аккордеон и скрипку оставить здесь?

ДЖОН. Нельзя. Это вещественное доказательство о нашем здешнем пребывании.

БЕНАЗИР. А главное – это неотъемлемая часть наших душ. Это источник нашего вдохновения.

БИЛЛ. Но вес прибавится.

ДЖОН. Этот вес не в тягость, он делает легким и шаг и сердце.

Билл по компасу сверяет, в каком направлении граница. Передает компас Джону.

БИЛЛ. Все время по карте и по местности сверяйте маршрут.

ДЖОН. В колледже по географии у меня был высший балл.

БЕНАЗИР. У меня тоже.

Друг обнимается с другом, подруга – с подругой. Джон и Беназир уходят в густоту деревьев. Билл и Джамал принимаются складывать вещи, оставленные друзьями.

ДЖАМАЛ. Взгляни, какой чудесный вид на море!

БИЛЛ. Некогда. Надо побыстрее все упаковывать.

ДЖАМАЛ. А ты посмотри на склон горы!

БИЛЛ. По ней движется цепочка людей.

ДЖАМАЛ. Кто они?

Билл берет в руки бинокль, внимательно осматривает тот склон, на который указала спутница.

БИЛЛ. Это десантники из нашей воинской части.

ДЖАМАЛ. Что будем делать?

БИЛЛ. Хочешь не хочешь – но придется, как говорят военные, принимать огонь на себя.

ДЖАМАЛ. Не совсем понимаю!

БИЛЛ. А что тут неясного? Хватай обезьяньи шкуры и вслед за мной ныряй в палатку!

* * *

Поднявшись по склону, десантники на поляне обнаруживают палатку. Бесшумно окружают ее. Спустя несколько минут к ним подходят Райс, Кларк и Бируни. Райс движением руки и мимикой отдает солдатам команду подготовиться к броску, указывает Кларку на необходимость пустить в ход наручники.

РОНАЛЬД (зычным голосом). Джон Буонарроти, вы окружены! Выходите из палатки! Иначе уничтожим гранатой!

В палатке нет никакого шевеления. Тогда Кларк ножом осторожно прорезает отверстие в брезенте, заглядывает во внутрь палатки.

КЛАРК (в рифму). Здесь две обезьяны

             Едят бананы…

Райс не верит. Со злостью вырывает у Кларка нож, распанахивает палатку от сделанного Кларком отверстия до самого низа. Но тоже ошеломлен – перед ним горилла и шимпанзе.

В ситуацию вмешивается охранник Бируни Хусейн, который в свое время задерживал Билла и Джамал, переодетых в синтетическую «шкуру» животных. Он хватает «шимпанзе» за талию, приподнимает, хочет облапить как женщину. «Не сметь!» – кричит «горилла». Это кричит Билл. Он первым сбрасывает «шкуру». Вслед за ним это делает и Джамал. И сразу же оба выбираются из палатки.

РОНАЛЬД. А где Боунарроти и его подруга?

БИЛЛ (удивленно). Так они же месяц назад утонули в море.

БИРУНИ. Ничего подобного. На прошлой неделе мои люди видели их здесь.

ДЖАМАЛ. Ваши сыщики ошиблись. Это мы с Биллом облюбовали это место, поставили палатку и, когда есть время, приезжаем сюда подышать горным воздухом.

Райс, Бируни, Хусейн и Кларк осматривают поляну. Видят походную печку, кастрюли. Райс натыкается на ведерко со свежей рыбой.

РОНАЛЬД. А это кто наловил столько камбалы?

БИЛЛ. Я.

РОНАЛЬД. Когда?

БИЛЛ. Только что.

РОНАЛЬД. Мы покидали часть – ты находился в казарме. Значит, опередил меня настолько, что успел удочкой настегать ведро камбалы?

БИЛЛ. Вы совершали объезд, а мы с Джамал на легковушке между пальмами проскочили.

РОНАЛЬД. Перестань наводить тень на плетень! (после паузы). Увольнительная у тебя есть?!

БИЛЛ. Забыл в казарме.

РОНАЛЬД. Значит, по примеру Буонарроти сбежал? (Кларку) Приказываю арестовать рядового Рузвельта и высечь бамбуковыми палками!

БИЛЛ. Вы превышаете свои полномочия! За самовольную отлучку по уставу мне «положено» до семи суток гауптвахты.

РОНАЛЬД. Это я определяю, кому что положено! Впрочем предоставляю тебе, Рузвельт, выбор: или семь суток нахождения под арестом, или десять ударов палкой!? (Хохочет, наслаждаясь своим самодурством). Думаю, ты дашь возможность своей подруге насладиться твоим визгом. Ведь после ударов получаешь право быть с ней до конца нашего рейда.

БИЛЛ. А зачем мы вам – свободные?

РОНАЛЬД. Я полагаю, что это ты и Джамал подготовили уход Буонарроти и Беназир в горы. Естественно, вы и дальше постараетесь хоть как-то помогать им. По вашей реакции на наши действия мы сможем определять свои ошибки – чтобы наверняка настигнуть беглецов!

Бируни подводит к Райсу своих женщин – сыщиков.

САДЖИДА (Рональду). Я видела с берега в бинокль, как Беназир и ее солдат с рюкзаками на плечах ушли вон по той тропе, которая ведет к пограничной заставе. Но за скалой тропа разветвляется. По ней можно спуститься к морю, а также выйти к трассе или железной дороге.

РОНАЛЬД. Ценное сообщение! Мы перекроем все эти ответвления!

* * *

Десантников догоняет Гелла. Хватает за руку Райса, тянет в кусты.

РОНАЛЬД (со свойственной ему развязностью). Так соскучилась за мной, что по скалам, как коза, прискакала?

ГЕЛЛА. А ты кто? Горный козел? Мне сказали, что собираешься застрелить при попытке к бегству Буонарроти. Неужели ты такой кровожадный?

РОНАЛЬД. Переживаешь за бывшего женишка? Он же тебя предал! Променял на какую-то скрипачку–мусульманку! Мне лично он противен!

ГЕЛЛА. А мне приятен. Почему? Добродушный, мягкий. Не такой циник, как ты!

РОНАЛЬД. А в постели каким был?

ГЕЛЛА. Не хуже тебя!

РОНАЛЬД. Не злись. Я готов пожалеть Джона, если позволишь полежать рядом с тобой на этой вон травке.

ГЕЛЛА. А если твоя жена узнает о «травке»?

РОНАЛЬД. Она далеко – в Америке. Не жить же мне здесь бирюком? А если еще более откровенно, то мы с ней условились: изменять, но не уставать заверять в верности..

ГЕЛЛА. Я верно поняла? Ваша семья держится на притворстве и лицемерии?

РОНАЛЬД. Соглашусь – если упадем на травку.

ГЕЛЛА. Хорошо. Но поклянись, что оставишь Джона живым.

РОНАЛЬД.Клянусь!

Партнеры выбирают удобное место. И хотя невдалеке слышны голоса десантников, раздеваются, «трахаются».

ЧАСТЬ СЕДЬМАЯ

Вторые сутки без сна и отдыха Джон и Беназир карабкаются по уступам скал. Когда над горами проносится вертолет, прячутся в кустах, чтобы оставаться незамеченными. Усталость валит с ног, мучает жажда. Но, сверяя маршрут по карте, они продолжают переход. Мало того, наигрывают на инструментах, поют.

ДЖОН.      Аккордеон и скрипка –

      Две половинки слитка …

БЕНАЗИР. Что золотом зовется,

      Что музыкой зовется.

ДЖОН.      Нас любит море.

      Нас любят горы.

БЕНАЗИР. Чего же люди –

      Аккорды губят ?

ВДВОЕМ. Аккордеон и скрипка –

      Две половинки слитка,

      Что золотом зовется,

      Что музыкой зовется.

* * *

Под вечер у Беназир, которая шла впереди, ноги подкосились. Джон не дал ей упасть, усадил себе на плечо и понес. Прошел более километра, потом заметил, что она спит. Возле большого дуплистого дерева бережно положил девушку на траву. Обследовав дупло, приспособил под ночлег. Попутно обнаружил, что с ближней скалы капает вода. Вынул из рюкзака кружку, установил так, чтобы в нее попадали капли.

ДЖОН (осматривается). Горы быстро заслонили солнце. Но мое солнце закрыть невозможно. Ты, моя ясная и светлая Беназир, освещаешь путь негасимыми лучами. Я готов по капле собирать воду, чтобы напоить тебя. Отдам тебе сон и силу, чтобы сияла в моей душе. Чтобы преодолела этот последний перевал.

С полной кружкой подходит к девушке. Мягким движением приподнимает ее, и, не нарушая ее сна, дает возможность утолить жажду. После переносит спутницу в дупло, укладывает на ночь. Сам садится возле дерева, спиной перекрывая проход.

ДЖОН. Я сильнее. Поэтому обязан сторожить ее сон. Это не в тягость. Наоборот, душа полна радости. Соединяясь чувством с любимой, становлюсь частицей вечного разумного космоса, прикасаюсь к тайне бессмертия. А тот вертолет, что перед закатом солнца пролетел над горами, выискивая нас, воспринимаю как надоедливую муху, которая кружит, норовя укусить. Мои руки, мое тело сейчас как бы без кожи. Я слился со всеми болями мира, со страданием всего человечества… А мухе на это наплевать? Она жаждет напиться моей крови?.

Вдруг невдалеке шелохнулись кусты. Послышались голоса Райса и Бируни.

РОНАЛЬД. Мы ведем поиски на этой тропе напрасно. Буонарроти наверняка затаился где-то возле шоссе.

САДДАМ. По моим данным, мы вскоре их схватим. Ваш солдат и моя жена следуют этой дорогой, так как намерены перейти границу и спастись в соседней стране.

РОНАЛЬД. На это у них кишка тонка.

САДДАМ. Они, видимо, рассудили иначе. Мол, попытка – не пытка. Им невдомек, что именно пытка их и ожидает.

РОНАЛЬД. Мои десантники измотались, прыгая со скалы на скалу! Нам нужен отдых.

САДДАМ. Что ж, уступаю. Пусть поспят до рассвета. А на зорьке необходимо возобновить погоню.

РОНАЛЬД. Десантники! Привал! Отдых до пяти утра!..

От хриплого, переходящего в рявканье голоса Райса, Беназир пробудилась. В испуге обхватила руками плечи Джона, прижалась щекой к его щеке.

БЕНАЗИР. Никому тебя не отдам…

Джон закрывает ей рот рукой, давая понять, что из-за ее неосторожности их могут обнаружить… Затем кормит девушку из рук заранее приготовленным бутербродом. Вместе они выпивают остаток воды. После Джон упаковывает кружку в свой рюкзак. Туда же засовывает и рюкзак спутницы (продукты почти все съедены, рюкзаки уменьшились в объеме). Помогает Беназир ремнем закрепить на спине скрипку. Аккордеон изловчается взгромоздить себе сверх рюкзака. Берет девушку за руку – и они осторожно, чтоб не всполошились за кустами десантники, ступают на тропу. Удалившись на приличное расстояние, Буонарроти включает фонарик, подсвечивая дорогу. Слава Богу, она ровная, без ухабов.

* * *

Над горами загорается заря. Постовой смотрит на часы.

ПОСТОВОЙ. Ровно пять. Пора давать сигнал на подъем. Но ребята так сладко спят, такая красота кругом. И такая жестокая задача, что голова кругом идет.

Из палатки возникает взъерошенная голова Райса.

ПОСТОВОЙ (улыбаясь сам себе). Моя голова идет кругом, а у майора голова живет, наверное, кошмарами, которые сам себе создал.

Через минуту Райс, одетый в походную форму, выскакивает из палатки.

РОНАЛЬД. Взвод, подъем! (постовому). А тебе, Шелли, выговор за нарушение Устава. Почему своевременно не поднял взвод?..

Пока солдаты одеваются, Райс осматривает местность. Идет за кусты, чтобы справить нужду. После этого видит целлофановый пакет, в котором муравей катает сюда – туда крошки хлеба. Майор отстраняет муравья, пробует скатать пальцами крошку.

РОНАЛЬД. Свежая. Не успела засохнуть. Беглецы где-то недалеко.

Райс из-за кустов выскакивает в расположение десантников.

РОНАЛЬД. Взвод! Объявляю тревогу! На сборы семь минут! Завтракать будем всухомятку! На ходу!

Десантники хмуро и с неприязнью посматривают на майора, но подчиняются. Вскоре взвод во главе с Райсом продвигается по той же тропе, где ночью прошли Буонарроти и Беназир.

* * *

Джамал и Билл на расстоянии более километра следуют за десантниками.

ДЖАМАЛ. Этот майор – волк в офицерской форме. Если черт не виден у него в глазах – он у него в рукаве. Я представляла Америку самой просвещенной в мире страной. И вот в этом оазисе демократии вдруг такой изверг? Приказал бить солдата палками.

БИЛЛ. Я принял это наказание ради Джона и Беназир. Райс вознаградил за рабскую покорность двумя сутками увольнения. Я остался рядом с тобой. Имею возможность защищать тебя. Свободно, вне строя, передвигаться. Вдвоем при случае выручим наших друзей.

ДЖАМАЛ. Не вижу такой возможности. Наоборот, мы вроде приманки для изверга Райса.

БИЛЛ. Обстановка может поменяться. Разве не видишь: десантники душой противятся приказам майора? Кого-то из них, а может, и всех, я смогу подговорить действовать так, чтобы беглецы могли пересечь границу,

ДЖАМАЛ. Оглянись! Наш разговор подслушивает какая-то женщина – за кустом затаилась.

Рузвельт резко раздвигает ветки кустарника. Хватает «шпионку», это Саджида, за горло.

БИЛЛ. Кем подослана? Говори! Иначе задушу!

САДЖИДА. Я работаю в службе охраны Саддама Бируни. Он велел следить за вами и обо всем, что увижу и услышу, докладывать ему или майору Райсу.

ДЖАМАЛ. Что же тебе удалось «вышпионить»?

САЖИДА. Неделю назад благодаря моим наблюдениям Бируни выявил палатку, в которой жили Беназир и солдат.

БИЛЛ. Выходит, это твоя холуйская верноподданость позволила Бируни и Райсу организовать «охоту» на людей? Неужели не понимаешь, что своими действиями губишь любовь? Поощряешь ненависть?

САДЖИДА. Аллах создал людей равными, а кошельки им дал разные. Я живу на заработную плату. Не подчинюсь – уволят.

ДЖАМАЛ. А теперь какую задачу поставил перед тобой хозяин?

САИДА. Уточнить: в самом деле Беназир с солдатом пробираются к границе?

БИЛЛ. Ну и удалось это выяснить?

САДЖИДА. «Чтобы беглецы смогли пересечь границу» – это твои слова, солдат. Но учитывая то, что в твоем сердце тоже клокочет ненависть – ненависть ко мне – я забуду эти слова. Клянусь: чем смогу, буду помогать Беназир. Только не сдавливай шею.

Рузвельт разжимает пальцы, отпускает «шпионку». Та услужливо улыбается.

САДЖИДА. Отныне не буду шпионить за вами, а только сделаю видимость слежки.

Джамал протягивает Саджиде стодолларовую купюру.

ДЖАМАЛ. Если заведешь в заблуждение Бируни и Райса и направишь их по ложному пути – заплачу в десять раз больше.

САДЖИДА (принимая деньги). Постараюсь. Мне как раз необходима тысяча долларов, чтобы заплатить за учебу сына. У кого нет в доме достатка – тот живет в аду. Аллах помогает таким, как я, только в одном: избавляет голого от необходимости стирать белье.

* * *

По скользким уступам Джону и Беназир удается подняться на небольшой пригорок. Но погоня недалеко, за ближним поворотом. Надо где-то спрятаться?

БЕНАЗИР. Вижу углубление в скале. Прыгнем туда?..

ДЖОН. А в лапы зверью не угодим?.

Предостережение Буонарроти оправдывается. Из-за деревьев выходят два тигра: самка и самец. Нюхают воздух, прислушиваются к далеким людским голосам. Беназир, которая шла впереди, сделав полшага, замирает. Джон, не придумав ничего иного, снимает с плеч аккордеон и пробегает пальцами по клавишам. Музыка, как когда-то на львов, умиротворительно действует и на этих хищников. Уже в следующую минуту Беназир подходит к самке, поглаживает по спине. Прежде не раз, работая в зоопарке цветочницей, наблюдала, как обращается с тиграми Джамал. Теперь повторяет ее приемы. И звери, как ни странно, пропускают беглецов в свое логово. Парень и девушка приседают на устеленном шерстью месте. Тигры тоже заходят в грот. Обнюхивают людей и, по–своему «уяснив ситуацию», ложатся у входа.

Когда за скалой раздаются выстрелы, первым настораживается самец, затем – самка. А едва в поле их зрения попадают десантники, хищники вскакивают на ноги и грозно рычат. Солдаты, видя разъяренных зверей, откатываются назад. Но возникший за их спинами Райс останавливает солдат.

РОНАЛЬД. Ни шагу назад! Я уверен, Буонарроти снюхался со зверьем!

КЛАРК. Но как проникнуть в грот, если там живут тигры?

РОНАЛЬД. Убивайте их!

КЛАРК. А может, Джон по–доброму выйдет к нам?

РОНАЛЬД. Буонарроти, ты ведь слышишь нас! Выползай из логова!

КЛАРК. Выходи, Джон! У нас приказ доставить в часть живым или мертвым. Разрешено стрелять на поражение.

ДЖОН. Мне смерть не страшна! Пули не сразят любовь! Она бессмертна!

В это мгновение тигры с ревом прыгают на десантников. Тех, что впереди, сбивают с ног. Только Райс, отскочив в сторону, остается невредимым. Прижав к плечу автомат, он выпускает в животных огненную очередь.

Звери убиты. Солдаты в панике. Замешательство в лагере десантников позволяет беглецам выскользнуть из грота и скрыться за следующей скалой.

* * *

Райс трогает рукой убитого тигра, затем хватает за холку лежащую рядом тигрицу, силится поднять ее.

РОНАЛЬД (хохочет). Эти звери кинулись защищать беглецов. Джон породнился с тигром? (Обращается к Кларку). Не забывайте, я один не растерялся. Как настоящий витязь, выиграл схватку. Значит, шкура этих тварей принадлежит мне одному!

КЛАРК. А штраф кто заплатит за то, что мы вторглись в заповедник?

РОНАЛЬД (самодовольно). Правительство Соединенных Штатов! Казна не оскудеет из-за какого-то миллиона долларов! А я приоденусь и стану первым американцем, которого поэты нарекут «витязем в тигровой шкуре»! Учтите, я стрелял, когда хищники набросились на солдат. Если бы не моя отвага, мы бы все погибли. Я спас лицо Америки и защитил наших людей!

Из-за кустов появляется Бируни. Он растерян, подавлен.

САДДАМ. Звери помогли беглецам уйти. Рядом граница. Ваш солдат и моя жена теперь для десантников практически недосягаемы!

РОНАЛЬД. Соединенные Штаты Америки – самая могучая в мире империя, именно так я называю мою страну – и горжусь этим. Наши люди есть во всех уголках земного шара. К тому же, в воинской части, которая охраняет посольство в соседней стране, служит мой друг лейтенант Гарри Спок. Еще десять тысяч долларов из твоего кармана – и Буонарроти будет уничтожен… Беназир у тебя первая жена?

САДДАМ. Нет, третья.

РОНАЛЬД. Извини, запамятовал. Ты уже рассказывал о своих женах…

САДДАМ. Еще раз готов рассказать. Среди троих – Беназир – самая молодая и самая красивая. А главное – любимая. За нее согласен выложить и двадцать тысяч.

* * *

Бируни выписывает чек, передает Райсу.

РОНАЛЬД. Считай, что твой соперник мертв. Спок уже вышел к границе со взводом десантников.

САДДАМ. Круто! Американцы настоящие профессионалы! Я рад, что все предусмотрели. Вы – христианин, я – мусульманин. Но если Вам выгодно и мне выгодно – мы не должны упускать этой выгоды.

За всеми собеседниками давно наблюдает Саджида. Она затаилась в ближней неглубокой яме, прикрыв себя зелеными ветками.

САДЖИДА (про себя). И майор, и мой Бируни – мерзавцы. Правильно сказано: «Чем стремиться в рай на небе, не устраивай ада на земле». Мне жаль Беназир и ее парня (плачет). Это я их погубила, указав Саддаму место нахождения их палатки. А как красива Беназир! Лицо ее своим светом, как гласит поговорка, смущает сияющее солнце.

Саджида выбирается из своего укрытия, приближается к Бируни, отводит его в сторонку.

САДЖИДА. Я подслушала разговор между Джамал и ее другом, американским солдатом. Они уверены, что беглецы возвращаются назад – к шоссе.

САДДАМ. Врешь! Мы только что их видели! Они побежали к границе. А ты где целые сутки пропадала?

САДЖИДА. Следила, выполняла приказ. О господин мой, твой приказ, как гласит пословица, на голове моей и на глазах.

САДДАМ. Опять методом Шахразады заговариваешь зубы? Лишу зарплаты! Ты плохо шпионишь! Сообщаешь какие-то выдумки! Ты уволена!

Саджида опускается перед хозяином на колени, рыдает.

САДЖИДА. У меня четверо детей. За учебу сына пора платить. Сделаю все, что прикажите.

САДДАМ. Опереди десантников. Пообщайся с Беназир. Когда убьют ее солдата…

САДЖИДА (вскрикивая). Это уже решено?..

САДДАМ. Не твоего ума дело! Твоя задача разъединить эту пару. А главное: если Беназир вздумает покончить с собой – останови ее! Сохрани для меня живой и невредимой!

* * *

Джон кусачками делает проход в колючей проволоке, пропускает Беназир. Потом сам пролазит через этот узкий проход. Кусачки прячет в рюкзак, взамен вынимает оттуда планшет.

ДЖОН. Смотри на карту! Нам удалось преодолеть самое опасное пограничное заграждение.

БЕНАЗИР. Это горы помогли пройти незамеченными вблизи поста.

ДЖОН. И кусачки, что передали Билл и Джамал.

БЕНАЗИР. Что, мы уже перешли границу и находимся в соседней стране?

ДЖОН. Всего лишь достигли ничейной зоны. Надо замереть, осмотреться. Ложись – отдохнем.

Девушка мягко опускается на землю. Буонарроти сбрасывает с плеч рюкзак. Садится рядом, заглядывая Беназир в глаза.

ДЖОН. Смотрю на тебя – и не могу насмотреться. В твоих глазах так много счастья и так много страданий. Неужели в них скрестились все радости и все муки Вселенной?..

Девушка закрывает глаза и шепчет на ухо Джону.

БЕНАЗИР. Во сне и наяву, с открытыми и закрытыми глазами передо мной неотступно стоит твой образ. Он роднее всех самых родных лиц. В нем черпаю силу и надежду… Когда мы шли мимо кустарника, я увидела яркую фурму, сорвала плод и сохранила… Закрой глаза, а я открою свои и очищенный плод положу тебе в рот.

Закрыв глаза, парень смакует плодом.

ДЖОН. Такой вкусной фурмы никогда не ел.

А когда Буонарроти открывает глаза, девушка уже стоит с поднятой головой и к чему-то прислушивается.

БЕНАЗИР. Небо чистое, а я оттуда слышу голоса.

ДЖОН. Какие?

БЕНАЗИР. Очень нежные. А ты не слышишь?

Буонарроти заканчивает есть фурму, напрягает слух.

ДЖОН. Слышу… «Любовь сильнее смерти. Но остерегайтесь людей с оружием…^»

БЕНАЗИР. Это ангелы переживают за нас.

ДЖОН. Давай их успокоим – сыграем и споем.

БЕНАЗИР. Потихоньку. Чтобы не накликать беду.

Девушка вынимает из футляра скрипку, парень – аккордеон.

ДЖОН И БЕНАЗИР (дуэтом).

      Среди морей и рек,

      Среди долин и гор,

      В заснеженных лесах

      И в джунглях жарких

      Так много див,

      Так много красоты.

      Но все ничто в сравнении

      С сиянием твоего лица.

      Все ничто в сравнении

      С таинственным блеском твоих очей.

ЧАСТЬ ВОСЬМАЯ

Бируни и его охранник Хусейн не последовали за десантниками, идут параллельной тропой. И вдруг натыкаются на Беназир и Джона. Чтобы не спугнуть их, прячутся в кустах, наблюдают за беглецами.

Те остановились возле узкой тропы. Девушка так устала, что валится с ног. Парень опускается на колени, целует ей руки.

ДЖОН. Ты отдохни, любимая, здесь. Можешь даже поспать. А я взберусь на скалу, узнаю, есть ли проход дальше. После того, как все разведаю, вернусь и вместе продолжим путь…

БЕНАЗИР. Хорошо, я подремаю.

Оставив возле девушки рюкзак, Буонарроти, наигрывая на аккордеоне, пробирается к скале. Но только он скрывается за деревьями, Бируни и Хусейн подкрадываются к Беназир, закрывают рот кляпом и связывают.

САДДАМ (Хусейну). Ищи десантников! У них есть носилки, понесем ее к трассе. И мигом! Одна нога там – другая здесь!

Охранник вихрем несется по тропе вниз. Бируни похотливо вышагивает вокруг связанной девушки.

САДДАМ (игриво). Взгляну на тебя – и мысли, как в том анекдоте, все внизу. Страстью охвачено мое тело! Поэтому, извини, сейчас я удовлетворю свое мужское желание!

Ножом Бируни срезает с ног Беназир веревки, оголяет бедра, припадает к ним губами. Однако резким разворотом коленки девушка отбрасывает легковесного сладострастца.

САДДАМ (с обидой). Не груби! Я твой законный муж! Имею право! С чужаком, дрянь такая, спишь, а мной брезгуешь?!

Поднявшись с земли, Бируни обхватывает ноги Беназир, прижимает к камню.

САДДАМ. Ты впала мне в око еще ребенком. Помнишь, ветром заголило твой зад – и я похлопал по голой попе?.. В тот, помню, день я нашел твоего отца, и мы заключили соглашение, что едва тебе исполнится восемнадцать – возьму в жены…

Девушка сопротивляется. В процессе борьбы ей удается выбросить изо рта кляп.

БЕНАЗИР. С отцом все решили? Отчего же ни разу не подошел ко мне, не спросил о моих чувствах?

САДДАМ. Сантименты – это не для меня. За истекшие пять лет моя фирма перечислила твоему отцу шестьдесят тысяч долларов. По тысяче в месяц!

БЕНАЗИР. За деньги покупаешь жену? Средневековый обычай перенес в XXI век? Ныне между молодыми мусульманами вначале возникает любовь, а уже потом ведут переговоры родители. Воля влюбленных не ущемляется!

САДДАМ. Так поступают бедные. А я богатый! Твой отец заверил, что ты кроткая, послушная – и сделаешь все, что прикажет.

БЕНАЗИР. Но теперь-то знаешь, что ты мне неприятен?.. Любовь – это святое! Не только мужчины, но и женщины имеют право свободного выбора! Коран отвергает принуждение!

Девушка хлестким размахом ноги снова отшвыривает Бируни. Но тот дает волю кулакам. Несколько раз бьет ее по лицу. С жестокостью маньяка разрывает на ней одежду.

Связанная Беназир в этой схватке поначалу проигрывает. Но вот ей удается перегрызть веревку. Руки свободные. Подчиняясь инстинкту самосохранения, тянется к горлу Саддама, сжимает его. Насильник слабеет, сваливается на бок.

Увидев, что Бируни лежит без признаков жизни, девушка в испуге подхватывается.

БЕНАЗИР. Я задушила его?.. Неужели моей душой может завладеть такая злоба? Любовь к одному и ненависть к другому – это неизбежно? Нельзя быть великодушной одновременно и к желанному и к постылому?..

Бируни приходит в себя. Прислушивается к словам растерянной девушки. Затем, улучив момент, когда она повернула голову в сторону тропы, по которой ушел Джон, снизу хватает Беназир за пятки и заваливает на траву.

САДДАМ (с издевкой). Испугалась, что я мертвый? Но, видишь? – Я живой! Живой!

С еще большим остервенением, чем до этого, Бируни набрасывается на девушку. Из-за пояса выхватывает нож.

САДДАМ. Не отдашься – зарежу!

Приставляет нож к сердцу. Беназир плачет, ее душа раздавлена… Насильник раздвигает ноги, обнажает свой член. Но тут у девушки вновь вспыхивает злость. Прицельным ударом кулака она выбивает нож. С неизвестно откуда взявшейся отчаянной силой подминает Бируни под себя, садится на него верхом. Хватает веревку, которой ее связывали, скручивает ему за спиной руки. После связывает ноги.

БЕНАЗИР. Это твоя подлость пробудила во мне отчаяние! А отчаяние пробудило силу!

САДДАМ. Если бы не выбила нож…

БЕНАЗИР. С ножом герой – без ножа смешной?.. Трудно поверить, что этот мужчина обслуживает двух жен… Зачем я тебе – третья?

САДДАМ. Влечение, похоть – как хочешь назови! Я слабый, но страсть моя сильная! Развяжи, поддайся – и тогда убедишься!

БЕНАЗИР. Жаждешь делить ложе с тремя.

САДДАМ. Коран не запрещает!

БЕНАЗИР. Но я полюбила другого – того, у кого я одна единственная, и он у меня единственный.

САДДАМ. А я буду поить тебя гранатовым соком, кормить яйцами перепелки.

БЕНАЗИР. А остальных двух жен превратишь в рабынь?

САДДАМ. Заставлю прислуживать тебе.

БЕНАЗИР. Это разве не деспотия? Прикрываешься Кораном, а живешь обманом?

Девушка наклоняется, чтобы поднять выбитый из рук Бируни нож.

САДДАМ (растерянно). Неужели я тебе так ненавистен, что?..

БЕНАЗИР (снисходительно). Не трусь! Я не совершала, как ты, хадж в Мекку. Но в отличие от тебя живу по заповедям пророка Мухаммеда. Поэтому считаю, что место холодному оружию не в твоей руке, а вон там!

Девушка швыряет нож подальше в ущелье.

САДДАМ (осмелел). Развяжи веревки!

БЕНАЗИР (с презрением). А кого же носильщики понесут к трассе?..

Закрепив на спине рюкзак и взяв в руки скрипку, девушка поспешно убегает вверх по тропе. За островком деревьев натыкается на Джона.

ДЖОН (обнимает девушку). Ты вся дрожишь. Кто тебя напугал? Зверь?

БЕНАЗИР (сквозь слезы). Саддам.

ДЖОН. Где он? Как? Что?

БЕНАЗИР. Некогда сводить счеты. Надо спешно убегать!

ДЖОН. Сзади погоня?

БЕНАЗИР. Пока нет.

ДЖОН. Саддам тебя избил?

Девушка, волнуясь, рассказала обо всем.

ДЖОН. Развязалась и скрутила его?

БЕНАЗИР. Посмотри! За кустами лежит!

ДЖОН. Связанного оставила?

БЕНАЗИР. А как от него избавиться?

ДЖОН. Но связанного человека в горах звери растерзают…

Буонарроти, оставив Беназир с вещами, спешит к пленнику. Но за несколько метров от него застывает от неожиданности. К связанному, извиваясь, подползает горная ядовитая змея. Тот не видит ее. Еще мгновение – и жало воткнется в затылок. Какую-то долю секунды Джон колеблется, на лице вспыхивает злорадство. Но все же он пересиливает горящую в душе жажду мести. Хватает змею чуть ниже головы, сжимает, как обучали инструкторы, и, мертвую, отбрасывает в сторону.

САДДАМ (осознав событие). Враг спас меня? Схитрил, чтоб расположить к себе?

ДЖОН. Чистая совесть смеется с ложного наговора. Разве соперничая, мы не можем оставаться людьми?

САДДАМ. Я бы тебя не пощадил!

ДЖОН. Почему?

САДДАМ. Ты украл мою жену!

ДЖОН. Наша с Беназир любовь – это молния: поразила и унесла в небеса. Нас не сможет разлучить даже смерть. Прости, если тебя это огорчило.

Буонарроти развязывает веревки вначале на ногах, затем на руках Бируни.

САДДАМ. Жизнь спас, от веревок освобождаешь – но все равно ненавижу!

ДЖОН. За что?

САДДАМ. Коран так велит!

ДЖОН. Я читал эту книгу. Она – мудрая, учит добру и любви. Твоя злость не из Корана почерпнута.

САДДАМ. Значит, из души! Гадкая она? Да, гадкая, жадная, ничтожная… Клокочет гневом так, что испепелить тебя готова! Ее не унять! Разве я могу отдать на потеху какому-то белому донжуану свою супругу?

ДЖОН. Беназир не твоя, а моя жена. Мы с ней приняли решение стать супругами раньше, чем родители, одурманив наркотиками, затянули дочь в мечеть – и имам благословил вас. Благословение незаконно! На тот момент Беназир уже была моей женой! По своей воле стала ею! А в мечети о ее согласии стать твоей супругой имам не спросил? Почему не спросил? Что, она раба своих родителей? Или твоя раба? Не свободный человек – а раба?

САДДАМ. Но она, как и я, шиитка. А ты вырвал ее из мусульманской среды – и у себя в Америке заставишь принять христианство!

ДЖОН. Ошибаешься! Мы с Беназир давно решили: ее настольной книгой останется Коран, а моей – Библия. Вера не помеха в любви!

САДДАМ. Но своих детей ты уж точно сделаешь христианами!

ДЖОН. Мы с Беназир до совершеннолетия ознакомим своих детей со всеми религиями планеты. А в 18–20 лет пусть делают выбор или остаются атеистами. Надеюсь также, что не за горами то время, когда религии Земли, взаимно обогащая друг друга, сольются в одну – в религию Любви, Братства и Справедливости!