Текст книги "Емели против Барбикенов"

9

Порывистый ветер там наверху вперемешку с проливным дождем, словно надавал мне пощечин. Меня это без сомнения взбодрило. Чтобы не наломать дров, я решил сперва узнать где Барбикены держат пленниц. Осторожно преодолев голое пространство авто-стоянки, я подлетел к подземной парковке. Не знаю каким чутьем, но я вдруг ощутил приближающуюся опасность. Я едва успел перевалиться через припаркованный джип, чудом не разбудив сигнализации, и замер в ожидании. Из тускло-освещенного тонеля показалась стройная фигура Женщины-мошки. Еще одно воплощение американской мечты, затянутое в латекс. Эту кису, пожалуй, молочком не задобришь. Ишь как вышагивает! Наверняка охранять девочек доверили именно ей.

Неожиданно из-под машины раздалось шипение, словно кто-то с другой стороны проткнул колесо.

Я испугался и резко отдернул руку, повернувшись к противнику лицом. Из укрытия на меня смотрели восемь изумрудных огоньков. Они попеременно то исчезали, то загорались снова.

– Мур! В смысле – Мяу! Ну я не знаю – как еще тебе намекнуть. Не бойся, паря! Мы свои.

– Вы кто?

– Мы вообще-то подняли со дна твою сестренку, если что. Не благодари. Видели, как ты там над ней убивался. Нам это знакомо.

– Вы коты?

– Кошки, если быть точнее.

– Но как же вы кошки и там под водой…

– А для мертвой твари, что вода, что воздух – все едино. Долгая история. У тебя тут, как мы поглядим, заварушка намечается? Нам эти бяки, признаться, тоже не нравятся. Воду мутят, шумят без меры. Наказать бы их нужно. Чур киса наша! А ты другими делами займись. Ну есть же у тебя другие дела?

– Ну есть конечно.

– Ну тогда погнали!

Не успел я сообразить, что к чему, как дикий протяжный вой заставил меня выкатиться из своего убежища буквально под ноги прорезиненной кукле. В то же мгновение из-под колес большого импортного автомобиля выскочило нечто мохнатое, мокрое со множеством когтистых конечностей, зубастых пастей и глаз пылающих огнем. Но прежде чем этот монстр настиг свою жертву, он вдруг распался на четыре части и обрел едва угадываемые кошачьи очертания. Вся эта орущая компания набросилась на Женщину-мошку и повалила ее на землю. Я не стал дожидаться, чем закончится это сражение, а улучив удобный момент, прошмыгнул в подземелье. Оказавшись внизу, я принялся петлять в темных лабиринтах подземной парковки, заглядывая в безжизненные автомобили, в надежде обнаружить хоть какие-то признаки присутствия своих друзей. Но напрасно я всматривался в темноту и прислушивался к звучанию тишины. Неужели опять просчет?! Неужели Барбикены уже успели расправиться с легкой добычей? Не может быть! Мы сделали слишком много и теперь, когда мы так близки к победе, судьба не может нас обмануть! Ну не спроста же эти коты появились и не спроста я тут брожу в одном сапоге-скороходе… Вот именно, брожу. А должен летать! Он ведь для этого и предназначен! Я немедленно воспользовался своим древним артефактом и взлетел под низкий потолок, где мне открылся мир вентиляционных труб и потайных технических лазов. Здесь легко можно спрятать кого угодно, тем более трех беззащитных, хотя и очень храбрых девчонок. Я тихо-тихо позвал

– Еся! Пятнашка! Зазагуля! Девчонки!

Одна из стенок задрожала и до меня донеслись слабые голоса. Я подлетел к запертой снаружи абсолютно квадратной железной дверце, не известного мне предназначения.

– Потерпите, сейчас я что-нибудь придумаю. Тут замок навесной. Я скоро вернусь.

Найти в гараже противопожарный щит не составило большого труда. Вооружившись металлическим багром я с легкостью сломал преграду, отделяющую меня от подруг. Но вместо слез радости от воссоединения я вдруг увидел ужас в их глазах и не сразу сообразил в чем дело.

– Берегись, Шлема!

Я только и успел, что впрыгнуть в тесный темный квадрат, где томились девчонки. Сзади раздался отвратительный смешок и струя пламени больно обожгла мою спину. Это был Полезный Человек. Он тут же захлопнул железную дверцу и одновременно брызги горячих искр осветили нашу клетку изнутри.

– Девочки, все назад! Они заваривают дверь! Черт бы их побрал! Это изначально была ловушка и я в нее попался.

Приторный шепот, каким любят говорить все злодеи в кино, не оставлял нам шансов на спасение.

– Оставить вас одних, вот так, в этой неуютной клетке, я бы не смог. Потерпите! Я приготовил вам неожиданную встречу с вашим давним знакомым. Скоро вы все узнаете. А мне пора. Меня ждут другие, более важные дела. Прощайте. Гуд бай! как говорят у меня на родине.

– О чем он говорил, Шлема? Ты что-нибудь понял? Что он имел в виду? – причитала Еся.

– Думаю, я догадываюсь о ком речь. Они спрятали здесь в воздуховоде Зельца. Это замкнутая система труб и с этой точки зрения, это идеальное место для содержания здесь такого монстра, как он. А мы, по-видимому, станем его долгожданным обедом. Барбикенам осталось вынуть заглушку и цепь замкнется. Наше убежище перестанет быть надежным. Надо ж было так глупо подставиться!

– Но должен же быть хоть какой-то выход! Мы же обязательно что-то придумаем, правда?!

– Конечно должен! Конечно придумаем! Даже наверняка. Знать бы еще где искать этот самый выход.

Обычно в такие моменты начинает звучать страшная музыка, потому что все остальное для того, чтобы испугаться, у нас уже было – где-то совсем рядом рычало обезумевшее животное, а темнота, уходящая в бесконечность, заставляла нас съежиться и зажмуриться. Мою правую ногу по-прежнему украшал сапог-скороход. И тут мне пришла безумная идея, какие приходят только на краю пропасти за мгновение до смерти.

– Придумал! Я кажется знаю, что нам поможет!

– Что? Говори скорее, оно уже совсем близко!

– Как работают сапоги-скороходы, знаете? Они аккумулируют нашу энергию и выдают заряд, в сотни раз превышающий нашу силу. В замкнутом пространстве, это должно сработать, как пушечный выстрел. Мы пробъем эту жестянку и выйдем отсюда.

– Шлемафончик, миленький, давай же скорее это сделаем!

В проеме мелькнула тень, после чего стало совсем темно. Это Зельц перегородил собою остатки света. Самого его не было видно, темнота не выдавала его очертаний и от этого становилось еще страшнее.

– О-о! Похоже мы опоздали.

– Тихо! Не шевелитесь. Сейчас я развернусь к нему ногами, только аккуратненько. Загагуля, держи меня крепко за руку. Отпустишь по команде, когда я скажу, но не раньше.

Я вытянулся в струну, одновременно схватив за руку Загагулю и стал прицеливаться сапогом, мысленно представляя на каком уровне у него приблизительно находится морда. Нужно было угодить ему точно в нос. Зверь начал движение в нашу сторону. Уже чувствовалось его мерзкое дыхание. Я взял командование на себя.

– Приготовься! Пусть подойдет ближе. Еще ближе. Еще. Держи. Еще. Держи. А теперь – ОТПУСКАЙ!

Металлическая коробка, под воздействием волшебной энергии, с грохотом выплюнула меня наружу вместе с Зельцем и со всей силы приложила о соседнюю стену, так что я вывалился из сапога и рухнул рядом с бездыханным телом несуразного зверька, при свете больше походившего на спаниеля, с такими же длинными ушами. Разве что пасть его была утыкана плотным частоколом острых клыков в три ряда. Больше он не представлял опасности. Похоже он даже не понял, что умер, настолько довольным было выражение его морды. Я поднялся с пола, потирая разодранную в трубе спину и ощупал себя со всех сторон, чтобы исключить переломы. Только после этого я смог помочь девушкам поочередно покинуть свое гнездо под потолком, приняв их внизу в свои объятия.

– Что теперь?

– Теперь вы возвращаетесь в Былин-град, в лес, к Яе и к своим прямым обязанностям. Больше рисковать вами я не могу.

– Но это же не честно!

– Не честно, но правильно. Яе вы сейчас нужны больше. Отправляйтесь и принесите мне добрую весть, что с ней все в порядке.

– Хорошо. Наверно ты прав. Мы и так уже наворотили дел. Вздумалось девчушкам в войнушку поиграть, а в результате чуть все дело не провалили. Очень уж хотелось помочь, а получилось вон как.

– Вышло как вышло. Мы же Емели, а стало быть, друг за друга горой. И не забывайте, без вас бы мы не уничтожили Зельца, и кто знает, как бы вообще все повернулось не попадись вы в плен.

Мы снова вышли под дождь.

– А вы заметили, что дождь идет только снаружи? – почему-то спросила Еся.

– Что ты имеешь в виду?

– А то, что стоит нам войти в здание, наши одежды тут же становятся сухими, как будто и не намокали.

– А ведь действительно. Я бы так сразу и не заметила. – подхватила Загагуля. Интересно, почему?

– Наверное потому, что дождь у них тоже нарисованный. Все, что они создают вокруг себя, они сперва рисуют на бумаге. Значит художник создает их образы, проектор оживляет…

– Выходит, экраны тут вообще не при чем?

– Ну почему же? Очень даже при чем. Экраны перемещают их в наш мир. Так это все и работает.

– Но экраны мы уничтожили. Значит подмога к ним не придет. Остался тот, кто остался.

– Вот-вот. А у нас вон какие богатыри! И только прибывают, и прибывают!

Я смотрел как за спинами у девчонок в небе появилась целая эскадрилья наших друзей. Я рассмеялся и обернувшись девчонки замахали и запрыгали от радости. Но не только Емели спешили к нам на помощь. Впереди всех летел Чебурашка на Змее Горыныче. Уши его были скручены в виде военного бинокля, в который он разглядывал место для посадки. А со стороны стадиона уже наступали отряды фанатов, торговцев сахарной ватой и моряков. Были слышны футбольные кричалки, впервые наполненные единым духом. На время войны топор вражды между болельщиками футбола и хоккея были зарыты. Они шли под общим флагом и пели так, что становилось понятно – сегодня мы победим! Вся задняя парковка и прилегающая к ней площадь была заполнена людьми и сказочными героями. И мультикам нашим мы напрасно не доверяли. Никто не дрогнул перед общей бедой. Тут тебе и Чуч-мяуч и почтальон Печкин. Мне не оставалось ничего другого, как влезть на крышу припаркованного микроавтобуса и возглавить эту армию. Толпа, как по волшебству затихла и воцарилась гробовая тишина.

– Друзья! Мы пришли сюда чтобы сражаться за право быть собой! Кучка нарисованных фриков пытается уничтожить наш мир, который мы любим и который не собираемся отдавать! Мы ведь не собираемся?

– Нееет! – взревела площадь.

Мока подлетел ко мне и встал рядом, положив мне на плечо руку. Он попытался перекричать толпу, объясняя мне происходящее.

– Они были настойчивы. Мы не смогли им отказать в этом священном праве – защитить свой город! Ты ведь не против? Да, звонила Чуточка, с Яей все в порядке. Передавала всем привет. Она поправится. Ты можешь не беспокоиться.

Я посмотрел на него с такой благодарностью, что он даже скривился от смущения.

– Представляешь, эти мурзилки посягнули на самое святое – попытались разрушить стадион. Смотрел фильм «Пинг-Понг жив»? Так вот уже не жив. Его с крыши сняли. Эту обезьяну даже бить не стали, просто колонна прошлась по нему строем.

– История рассудит! А сейчас пойдем и надерем этим Барбикенам задницы! Для начала, разбейтесь на квадраты. Главное, не допустить хаоса. Пусть каждый отвечает за свой участок.

Емели сгрудились вокруг меня, чтобы ничего не упустить.

– Клуня, возьми Пырю и Ляпиша. Вы с моряками отвечаете за правый фланг. Соловей разбойник и Лихо одноглазое сегодня работают в паре. Лихо оттягивает врага на себя своими умениями, а задача Соловья свистом сбивать встречные атаки нарисованных и не давать им подняться. А при желании, можете и сожрать особо прытких. Укроп, возьмешь на себя фанатов. Они дерзкие, они прорвутся. Ударите слева.

Меня одернула стоящая рядом Загагуля.

– Шлема, а нам прикажешь домой возвращаться в самый ответственный момент?! Мы с вами хотим.

– Хорошо. С Пуншем поедете на «ваньке-встаньке». Не зря же он его тащил через весь Былин-град до Казани. Управлять им умеете?

– Кем, Пуншем что ли? – повеселели ведьмочки. – А чего тут уметь? Чай не вчера родились. Самоходная пушка-пулемет «ванька-встанька». Стреляет исключительно неваляшками и разрывными матрешками. Вносит хаос в стан противника и дизориентирует его на длительное время в пространстве.

– Но глядите, чтоб не как в прошлый раз!

– Не извольте сомневаться, командир-командирыч!

Вы когда-нибудь видели, как зубную пасту выдавливают одним ударом кулака? Так вот, паста в этом случае не лезет в подготовленное отверстие, а выпрыгивает оттуда, откуда ты ее совсем не ждешь. Почему я об этом вспомнил? Просто наше восстание было похоже на этот самый разнесчастный тюбик. Огромноное бушующее море из людей выплеснулось наружу и понеслось с разрушительной силой, огибая стены киноцентра, чтобы снести его стеклянный фасад и ворваться внутрь. Казалось их ни что не остановит. Но с той стороны здания нас уже поджидали полчища Барбикенов. И завертелось-закружилось. Что тут началось! Грянул бой, каких еще не знали на земле. Надо отдать должное врагу, он тоже успел подготовиться и вместо нескольких уже названных героев, на нас нацелилась целая армия: от механических монстров до космических пришельцев. Необходимо было срочно убрать их из этого сценария, чтобы избежать больших потерь.

Сложно наверно оставаться в стороне, когда вокруг тебя одни герои. Я смотрел на своих друзей, отважно сражающихся сейчас бок о бок против огромной силы противника и меня брала гордость. Эта мысль уже когда-то посещала меня. Когда-то очень-очень давно, в прошлой жизни.

Что-то выбивалось из общей картинки. Я подбежал к молодому пожарнику, который пытался потушить объятый пламенем перевернутый фургон. Мне показалось странным то, как он это делает. Вместо того, чтобы сбивать огонь напором воды, он направлял струю таким образом, что получался обратный эффект. Он не задувал, а напротив, раздувал огонь, стараясь чтобы тот перекинулся на другие автомобили и тем самым разбивал наши ряды на мелкие группы, которые проще уничтожить.

– Жарковато нынче!

– Что говоришь?

– Припекает говорю!

– Не то слово, емеля. Гидрант не справляется. Не успеваю тушить. – пожарник как ни в чем не бывало продолжал нагнетать пламя, даже не глядя в мою сторону. – Ты не бойся, емеля, вместе мы их быстро одолеем!

– Вот и я говорю – на каждого их Фреди Крюгера у нас свой Мойдодыр найдется. Как считаешь?

– Ага. Скажи еще – мой друг Пиши-Читай. – рассмеялся как-то неестественно он.

– Странно.

– А чего ж странного-то, емеля?

– Да странно, что на старика ты вроде не похож, а такие древние мультики знаешь.

– А может меня бабушка растила. Она у меня старенькая, но мультики до сих пор уважает.

– А разве бабушка тебе не говорила, что спички детям не игрушка? А ну выключай свою лейку, мурзилка, или как там тебя!

Пожарник вдруг оскалился и резко направил свой шланг прямо на меня. Я еле успел увернуться и все же не удержался на ногах и завалился на спину. Теперь на меня смотрела синяя, как залежалая курица, девица из сериала «Люди Микс». Я попытался прокрутить в памяти ее имя, но так и не смог вспомнить. Что-то мистическое, то ли Крестик, то ли Ластик.

– Ах, вот кто так бездарно сыграл меня, там в лесу, когда мы все чуть не взлетели на воздух! Я прав, мурзилка? А я знаю, что прав. У нас таких даже в массовку не берут. И знаешь, мой тебе совет, смени стилиста. Синий цвет тебя старит, я бы даже сказал – мертвит.

Я не зря заговаривал ей зубы. За общим шумом она не заметила, как сзади к ней подкрался неистовый фанат казанского «Рубина» с лопатой наперевес, и шел он явно не за автографом. Вопрос моего чудесного спасения был решен с одного размаха. Я хотел было поблагодарить парня, но тот уже прорубал себе живой коридор в толпе вампиров и оборотней, распевая при этом детскую песенку «Маленькая страна» и приговаривая: Ну что, нечисть проклятая, не нравится, когда вас крестом православным осеняют?!

Да, это в традициях русского человека освящать даже грабли на дачном огороде, а что уж говорить про лопату. Сам Бог велел!

Уж кого-кого, а своего друга Моку я мог отыскать в любой толпе. Даже по людским размерам, он был гораздо выше среднего роста. Вот и сейчас, находясь в самой гуще событий, он был похож на осенний листок, парящий над площадью. Его ярко-рыжая копна волос то подлетала вверх, то исчезала на мгновение, чтобы вновь появиться. Я стал пробираться к нему. Пришло время поставить жирную точку во всей этой грязной истории. Нам предстояло доделать то, зачем мы пришли. Я подошел к Моке почти вплотную, прежде чем окликнуть его и тут же пожалел об этом. Огромный кулак друга саданул мне в ухо с разворота. В пылу сражения Мока махал руками во все стороны, от чего перепадало и чужим, и своим.

– Эй-эй! Аккуратнее. Своих не узнаешь?

– Извини, приятель, не разобрал! Сам видишь, мало пространства для маневров. Приходится работать наугад.

– Отвлекись ненадолго. Нам пора.

– Да ты что! Я только разогрелся. Смотри как они смешно летают.

Мока не переставал отвешивать оплеухи нарисованным недругам, от чего те отлетали, как надувные игрушки.

– Пригнись! – я вовремя прервал прыжок зубастика точным ударом. – Давай, не отставай. Нужно доделать начатое, а то этому конца не будет.

– Да иду-иду уже!

10

Пунш притер свою тачанку вплотную к стоящим неподалеку мусорным контейнерам. Отсюда было очень удобно вести огонь по позициям Барбикенов и оставаться не замеченным.

– Фу! Вонь то какая! Ты ничего получше придумать не мог?! – кричали все девчонки в одно горло. – Да нас потом неделю отмачивать придется, чтобы этот запах выветрился!

– Зато здесь они нас точно не достанут. Стратегия! Понимать надо.

– Девочки, а давайте этого стратега выкинем из кабины, а то слишком много места занимает. – предложила Пятнашка.

– Что значит – выкинем?! Я командир, я решаю, кого выкидывать, а кого нет. Лучше заряжай матрешек. Выкидывать они меня вздумали! У нас вон правый фланг совсем проседает. Надо помочь ребятам. ЗАряжай! – командовал Пунш. – ПрицЕл?

– 120

– Что 120?

– А что прицел? Ой! Как в анекдоте получилось. Да навела я уже, навела.

– Навела? Так – пли! Чего ждешь?!

– Плю! – Пятнашка явно поймала кураж и несчастному Пуншу сейчас бы не позавидовал никто из нас.

Мощный залп оглушил всех так, что девочкам показалось будто они сидят внутри огромного колокола во время полуденного перезвона. Пунш занервничал, ерзая в кресле, хотя и сам был оглушен не меньше.

– Да. Надо бы доработать систему погашения отдачи и подавления шума.

– Чего?! Девочки, что он там говорит? – кричала оглохшая Еся.

– Он молится! – продолжала шутить Пятнашка.

– Самое время, потому что я сейчас прибью этого самоделкина! Девочки, посмотрите у меня уши на пол не упали? Я не слышу ничего. – возмущалась Загагуля.

– Прикрывать надо уши-то. Если бы не прогуливали уроки, то знали бы. – пытался защищаться Пунш.

– Я тебе сейчас прикрою! Я тебе так прикрою!

– Ладно, девочки. Заряжай по-новой. Пройдемся по ним неваляшками.

Мока бежал за мной буквально перешагивая скамейки и подстриженные кусты шиповника. Киноцентр уже не выглядел парадно, поскольку у него были выбиты почти все витрины, а кое где даже виднелись пробоины в стенах. И хотя Барбикенам удавалось пока оттеснять наши отряды от самого здания, но чувствовалось, что им все сложнее удерживать свои позиции.

– Попробуем через второй этаж! Надевай сапог.

– Слушай, ты только не злись, я свой скороход где-то обронил. – Мока махнул рукой в сторону толпы. – Теперь уже не найдешь.

– Да уж. Не повезло. А на одном мы вдвоем никак не взлетим. Значит ты остаешься внизу. Я поднимаюсь и скидываю тебе свой сапог. Годится?

– Других-то вариантов все равно нет. Значит годится.

– Жди моего сигнала.

– А если там засада? А ты один.

– Ну тогда ты отомстишь за меня. Шучу. Никакой засады там нет. Они же думают, что мы ничего не знаем о старом проекторе и о его истинном предназначении. Но наверняка там есть охрана. Поэтому на легкую прогулку не рассчитывай.

– Ладно, сапог не забудь скинуть. Лети, пока форточку не закрыли.

Я топнул сапогом для верности и через минуту уже стоял в проеме окна на втором этаже. Мока поднялся ко мне без особого труда тем же способом, но с небольшой задержкой, потому что сапог отказывался налезать на его огромную ногу.

Мы осторожно спустились по лестнице. В фойе не было видно ни души. Сложно было поверить, что Барбикены не позаботились об охране особого объекта. Мы дошли, озираясь по сторонам, до середины зала. Проектор по-прежнему находился на своем месте под стеклянным колпаком и не привлекал к себе никакого внимания. Неужели все так просто, и мы в двух шагах от заветной цели? Еще один лестничный проем спускался вниз, где обычно находился гардероб. Я только успел дотронутся до прохладного стекла, чтобы приподнять его, как получил сильнейший удар в челюсть. Никого рядом не было. Я посмотрел на Моку. Он тоже был сражен невидимым апперкотом. Человек-невредимка – догадался я. Ну конечно. Кто ж еще!

– Вот смотрю я на тебя и удивляюсь… – попытался я разговорить невидимого молчуна.

– Ты со мной разговариваешь? – Мока еще не отошел от удара и не понял, что произошло.

– Удивляюсь, говорю, как можно быть таким безрассудным. Мока, будь другом, протяни руку к той красной кнопочке, что возле тебя на стене и нажми ее пожалуйста. Да-да пожарную тревогу, ты правильно понял – красненькую. Просто нажми.

Мока послушно вдавил ярко-красный пупырь до основания и в то же мгновение резкий звук наполнил помещение и десятки маленьких дождиков объединились в одну стихию. Струи воды обтекали невидимую преграду и делали узнаваемым то, что до сих пор было скрыто для глаз. Человек-невредимка метался по углам, пытаясь вновь исчезнуть, но это ему плохо удавалось. Мока сперва вытаращил на него глаза, а когда сообразил кто перед ним, схватил первую попавшуюся под руку увесистую скамейку и с силой обрушил ее на очертания спины злодея. Тот рухнул, как подкошенный. Похоже Мока был даже разочарован. Он пожал плечами.

– С виду, не подступишься, а чуть тронь и размокают, как картонки.

Мы подбежали к кинопроектору и аккуратно с двух сторон приподняли защитную колбу.

– Так-так-так! Уж не собираетесь-ли вы в самом деле похитить этот уникальный экспонат, воспользовавшись временным замешательством охраны?

– Это еще кто? – мы одновременно стали медленно поворачиваться на голос. Кто-то спускался к нам по ступеням, но разглядеть кто именно не было возможности, поскольку его отделяла от нас декоративная металлическая решетка, плотно обвитая искусственным плющом. И только когда жуткий скрежет металла заставил нас с Мокой сжать кулаки, я догадался кто прячется в тени.

– Это РастаМаха точит свои железные коготки.

Мока скрючил недовольную физиономию.

– Прости, ты сказал РастаМаха? Это тот, что с бакенбардами, как у Пушкина, но стихов при этом не сочиняет?

– Так и есть. Чего делать-то будем, Макароныч?

– То, что у нас получается лучше всего.

– Не понял.

Мока вдруг схватил стоящий на постаменте кинопроектор, прижал его к груди и закричал что было мочи.

– Бежать!!!

В следующую секунду я увидел, как мой длинноногий друг, набирая скорость, и перепрыгивая через ступеньки несется к выходу. Взвешивать его решение было некогда, и я последовал его примеру. Никогда мы не бегали так быстро. Я чувствовал спиной, дыхание волка и ноги сами несли меня вперед. Пару раз РастаМахе почти удавалось столкнуть меня с дороги и ухватить Моку за одежду, но в последний момент тот срывался с крючка, приводя зверя в бешенство.

– К озеру сворачивай! Слышишь, к озеру!

Впереди уже показались камышевые заросли и это было спасением. Мы с Мокой поравнялись, когда я поднял голову. Огромная тень с когтями зависла над ним в прыжке. Я сильно толкнул коланчу в спину и только в падении увидал как проектор, вылетает у него из рук, и делает два полных оборота, а затем плюхается в воду, стремительно уходя на дно. И словно в каком-то мультике, РастаМаха смешно пытается затормозить ногами о воздух, но не справляется с гравитацией, и скуля входит в темную воронку, оставленную дьявольской игрушкой.

Я подошел к другу.

– Чем это он меня? Шлема, брат мой, почему так холодно? Я умираю? Кажись этот пушкинист своими шампурами все ж таки до меня дотянулся.

Мока длежал на сыром песке с закрытыми глазами, картинно раскинув руки в разные стороны. Сложно было удержаться от смеха, глядя на это зрелище, но я не мог не подиграть ему.

– Ух ты! Рана то похоже совсем рваная. Ну и угораздило же тебя.

– Как же так, брат?! Как же так?! Ведь и не пожил еще!

– Мока, ты без штанов лежишь на холодном песке, вот тебе и холодно. Он тебе штаны в фарш изодрал, а когда ты падал, они с тебя слетели. Давай поднимайся! Похоже наши приключения не закончились. Они подменили проектор. Мы с тобой утопили подделку. Бой продолжается, слышишь! Последняя ниточка, которая могла бы нас вывести к победе над Барбикенами, потеряна. Теперь мы не знаем, где искать настоящий источник. А это значит, что мы проиграли. Из-за нас погибнут люди, которые поверили нам и сейчас, между прочим, сражаются за нас, пока мы тут с тобой прохлаждаемся!

– А вот это ты видел?

Мока крутил на указательном пальце здоровенный ключ.

– И откуда он у тебя?

– Сорвал в полете. Он с меня штаны, а я с него ключик.

– Ну и что ты собрался им открывать?

– А ты взгляни на него. Читай что тут написано.

– Абра-кадабра какая-то! Не по-нашему же.

– Ну разумеется не по-нашему. Ключ же старинный, а мы с тобой в Казани. Ты древне-татарским языком владеешь?

– Нет.

– Эх, жаль! Я, понимаешь, тоже не владею. Это бы все упростило. О! Кажется знаю! Пунш как-то хвастался, что умеет ругаться хоть на китайском, хоть на татарском. Помню он так и говорил – хоть на татарском могу. Ну кто-то марки коллекционирует, кто-то солдатиков, а Пунш, он разные ругательные словечки на всех языках. Ну знаешь там, типа…

– Догадываюсь. И как нам это поможет?

– Так а вдруг он не только ругаться умеет. Ключик-то явно ценный, раз уж РастоМаха его на шее носил. И поскольку надпись на нем туташняя, то и дверца заветная где-то поблизости. Смекаешь?!

– Твоя правда. Бежим к Пуншу.

– Погоди-погоди. Не могу ж я без штанов бежать по городу.

Мока подтянул свое исподнее и выпрямился, как манекен. Это заслуживало внимания. На ядовито-желтом фоне красовалась надпись SUPER BOY, проходящая сплошной строкой по всем диагоналям.

– Да уж! Не трусы, а дорожный знак. Без слез не взглянешь. Ты их что в магазине приколов покупал?

– Очень смешно. Лучше подумай, чем это прикрыть.

– А зачем прикрывать? Иди так. У Барбикенов сойдешь за своего. Ты еще руку так вперед вытяни и будешь вылитый Человек-трусы!

– Ха-ха-ха.

– Да ладно. Доставай «Свет-Мой-Зеркальце» и свяжись с нашей нечистой силой. Пусть тебе по-быстрому наколдуют что-нибудь посовременнее. Скажи, что для конспирации нужно. И когда будешь говорить, стой ближе к экрану, если не хочешь, чтобы завтра каждая белка в лесу на тебя пальцем показывала.