Текст книги "Дежурный после полуночи"

– Где ты был?!

– Ездил за лекарствами, – не поднимая взгляд от земли, задрожал Николай, готовый рухнуть замертво, лишь бы не видеть лица рыдающей женщины.

– Ты клялся мне, что она будет в порядке! Говорил, что у военных есть запас! – ещё громче разрыдалась Ева, обессиленно упав на землю.

– Его не дали.

«Не забудь рассказать, как ты побоялся забрать лекарства и обрёк её дочь на смерть» – хихикающий голос в голове острыми коготками расцарапывал затылок. Николай дёрнул шеей, но смех и зуд стали только настойчивее.

– Убирайся! Проваливай! – задыхаясь от слёз, женщина запустила во врача ближайшим попавшимся под руку камнем. – Уходи! Просто уходи! И не смей приходить сюда! Никогда!

На секунду замявшись, мужчина смиренно прикрыл веки, молча развернулся и медленно поплёлся назад в лагерь. Ранее протоптанная дорога обернулась каким-то иллюзорным путём из мира снов, короткие шаги слились в один бесконечный полёт, а воздух, казалось, вовсе перестал поступать в легкие. Но вдруг, на середине пути, Николай замер, уперевшись в возникшее перед ним несуразное создание: в центре примятой тропинки стояла рыже-коричневая, радостно виляющая хвостом дворняжка. Мужчина бездумно опустился на корточки и аккуратно протянул руку. Собака, без намёка на страх или волнение, тут же довольно подбежала, подставляясь для поглаживаний.

– Ты, похоже, та самая Элли? – хрипя и срываясь на заикание, с трудом проговорил врач. Животное радостно завиляло хвостом, услышав знакомое слово.

– Хорошая девочка. Лапу, – собака непонятливо склонила голову. Кое-как взявший себя в руки Николай болезненно улыбнулся и ласково потрепал животное по холке: – Пожалуйста, присмотри за Евой.

Элли одобрительно тявкнула и засеменила в направлении кладбища. Врач проводил удаляющееся создание взглядом сквозь вуаль слез и, устало поднявшись, продолжил свой роковой путь.

Родная палатка встретила пустотой: ни Тани, ни Березина. Едва зайдя, врач моментально рухнул прямо поверх спальника, стянул кроссовки и отвернулся к брезентовой стенке. Тело колотила уже совсем не лёгкая дрожь…

За спиной захлопнулись автоматические двери недавно построенной пятиэтажки.

– Хорошего вечера! – бросили на прощанье коллеги, быстрым шагом направляясь к служебной парковке.

Николай одобрительно махнул рукой в ответ и энергично зашагал по неровному асфальту в сторону железнодорожной станции. Едва врач миновал ворота, на него тут же налетели откуда-то сбоку, едва не сбивая с ног.

– Вы арестованы! – смеющаяся почти до слёз девушка согнулась пополам, а после тут же кинулась на мужчину с поцелуем. – Вы имеете право делать комплименты, иначе молчание будет использовано против вас!

– Аня?! – облегчённо выдохнул Николай, хватаясь за сердце в притворном испуге и расплываясь в счастливой улыбке.

– Японцы даже правки не запросили, и нас отпустили пораньше. А остальное я и из дому могу доделать. Так что я подумала, тебе не помешает персональный транспорт до дома.

– Ну не знаю, может, я всё же предпочту набитую электричку, – тепло рассмеялся доктор. Пара, взявшись за руки, зашагала к припаркованной неподалёку машине. Мужчина уже собирался сесть на пассажирское кресло, как внезапно мимо пронеслось несколько карет скорой помощи с включёнными мигалками. Врач нахмурился. Машины въехали на территорию больницы – из здания выбежало с десяток санитаров, помогая грузить привезённых пациентов на каталки.

– Что-то случилось, – Николай достал телефон, набирая номер дежурного. Длинные гудки без ответа – значит работы было, действительно, много. Мужчина повернулся к нервничающей спутнице: – Похоже, мне заплатят очередные сверхурочные.

– Ты уверен? – взволнованная девушка крепко обхватила врача руками и прижалась щекой к груди. – Ты почти не отдыхаешь.

– Всё нормально, – Николай нежно поцеловал любимую. – Да и нам не помешают лишние деньги. Я посмотрел, сколько нагреватель будет стоить…

Аня печально улыбнулась:

– Скорее, всё уйдёт тебе на лечение, когда свалишься от переработок.

Мужчина взял девушку за руку и заглянул в изумрудно-зелёные глаза:

– Я могу понадобиться, если привезут ещё.

– Я знаю. Но тогда подожду тебя! Пока погуляю тут по парку, а домой вместе поедем, как закончишь. Но ужин на тебе! – по-доброму нахмурилась любимая. Николай на мгновение замер, вглядываясь в плавные изгибы лица.

– А знаешь, ты права. Поехали домой. Сегодня они могут справиться и сами.

Лицо Ани на миг засветилось счастьем, но тут же померкло, а следом девушка расплылась в ироничной ухмылке:

– Ай-ай-ай! Нехорошо врать. Мы-то знаем, что всё было не так!

Николай потускнел, обречённо роняя руки и делая шаг назад.

– Ты помнишь, что сказал мне на самом деле, Коля?

Мужчина смолк, стискивая кулаки, но уже не в силах отвести взгляд.

– Ты помнишь, что сказал мне, Коля?! – с нажимом повторила Аня, приблизившись вплотную к лицу врача. Ледяное дыхание, на удивление обдало кожу жаром.

– Да.

– Напомни, а то я запамятовала, – девушка манерно села на капот машины, закидывая ногу на ногу и прикусывая палец.

– Я сказал тебе, что должен остаться. Сказал, не ждать меня, потому что тебе рано утром на работу, а я не знаю, насколько задержусь. Сказал, что лучше сразу после смены поеду на дачу, чтобы подготовить всё к ремонту. Ты хотела взять отгул и поехать со мной, но я убедил тебя приехать следующим вечером. Это ты хотела услышать?

– Мог бы просто сказать, что приговорил меня.

– Ложь!

– Приговорил так же, как и эту малышку. Быть палачом у тебя получается куда лучше, чем врачом.

Николай осёкся на полуслове и опустил виноватый взгляд.

– Вот видишь. Можешь обманывать себя, но меня-то обмануть не выйдет, – Аня залилась смехом, мотая ногами и нещадно лупя ладонями по металлическому капоту.

– Ну, давай, – тяжело выдохнув, высоко поднял голову мужчина. – Оскорбляй! Мучай! Взрывай!

– Я бы с удовольствием, но, кажется, у тебя проблемы посерьёзней, – ядовито оскалилась девушка. – Эх, а я только разогрелась…

– Что? – недоумённо переспросил врач, но в тот же миг несколько грубых рывков резко выдернули разум из сна.

В глаза ударил тусклый уличный свет. Босые ноги волочились по ледяному плацу. Тело небрежно толкнули – вспыхнули очаги боли от удара. Кое-как сфокусировав зрение, Николай обнаружил себя окружённым толпой жителей в центре селения. Трое притащивших его солдат поспешно отошли к бетонному блоку, на котором возвышался сияющий гордостью полковник. По бокам от офицера стояло несколько вооружённых рядовых и лейтенант с болезненным опечаленным взглядом.

– Этот человек предал всех нас! – задрал голову Калинин, оглядывая набитую людьми площадь. – Он украл доверенные ему лекарства у собственных пациентов и продал их ради личной выгоды! Более того, он затеял сговор с целью вооружённого нападения на жителей нашего лагеря! Он собирался украсть транспорт, топливо и припасы, обрекая нас всех на верную гибель!

– Ах ты ублюдок! – сумел подняться Николай. Разбитую от падения коленку пронзила острая боль, и по голени потекла струйка крови.

– Но не думайте, что я прошу поверить мне на слово. Вовсе нет! У нас есть свидетель! Мы узнали всё это благодаря неоценимой помощи неравнодушной жительницы! Она подтвердит каждое слово! Благодарю, Вера, именно таким и должен быть гражданин!

– Это правда! – из толпы медленно вышла испуганная Таня и жалостливо оглядела шокированного доктора. Николай окаменел, отчаянно всматриваясь в бледное лицо:

– Таня? Почему?!

– Он согласился вернуться за Ксюшей, – поджала губу дрожащая девушка. – Прости, Коля, но я всё решила ещё в ту секунду, когда залезла с вами в грузовик. Она мне как родная сестра. Она осталась со мной, хотя могла уехать в первые дни! Не смей осуждать меня за то, что я пытаюсь вытащить тех, кого люблю!

– Я же спас тебя, – обречённо прошептал врач.

– Спас?! Возможно, я уже мертва из-за этого проклятого дождя! – из глаз девушки полились слёзы.

– Таня…

– Я никакая не Таня, я – Вера, – с неподдельной злостью ударила себя в грудь девушка. – Не знаю, за кого ты меня принимаешь, но я не она!

– Мы бы вернулись за всеми! Ты же знаешь, я бы их не бросил!

– Я не могла так рисковать!

– И ты, правда, веришь, что эта гниль сдержит обещание? – Николай, не отводя глаз, презрительно кивнул в сторону полковника.

– А у меня был выбор? Это хотя бы шанс, – Вера отвернулась и, всхлипывая, скрылась в толпе.

Врач осел на землю. Взгляд вперился куда-то в пустоту, а ступни перестали ощущать холод бетона. В центр сборища влетел Березин. В ужасе оглядевшись, помощник бросился к едва подающему признаки жизни товарищу:

– Шеф, что тут творится?!

– Лучше отойди, парень, – небрежно бросил полковник. – Такие мерзавцы, как он, не стоят сострадания!

– Они взяли профессора? – только и смог шёпотом спросить Николай.

– Нет, но у нас проблемы! Я успел предупредить лишь несколько семей!

– Надо действовать прямо сейчас! Если не получится – мы все покойники!

Степан кивнул и пулей рванул с места, скрываясь в разъярённой толпе. Николай сжал кулаки, болезненно выдохнув, поднялся на ноги и оглядел собравшихся.

– Полковник лжёт вам! Он собирается бросить всех нас и уехать! – В лицах вокруг читалось лишь отвращение, злоба и презрение. – Я пытаюсь вас спасти! Есть выход! Мы все можем выжить! Вместе!

– Что ты несёшь, подонок?! – крикнула пожилая дама из толпы. – Полковник заботится о нас уже месяц, а из твоего лазарета трупы партиями вывозят!

– Умоляю, послушайте меня! Всего через несколько недель здесь будет невозможно выжить!

«Знаем, слышали, радиация, подземные реки и прочее, твой старый дружок уже пугал нас этим!» – «Да, они заодно, я видела, как они перешёптывались в часовне!» – «И я! Он всё время трётся с этими бритыми психами!» – загалдели со всех сторон.

– Нет, вы не понимаете! Дело не только в излучении! Температура упадёт ещё ниже, мы все замёрзнем насмерть, если не уедем!

«Куда уедем?!» – «В Австралию, что ли?!» – «Ты совсем больной?!»

– Прошу, да услышьте же! – надрывно кричал Николай, вглядываясь в полные ненависти глаза. – Мы поймали экстренное вещание. В Южном полушарии безопасно! На юге проходит эвакуация! Через океан на острова, там можно будет жить! Дорога будет тяжёлой, но мы справимся, если будем действовать все вместе! Полковник также знает об этом, но собирается уехать, бросив вас, потому что у нас прямо сейчас недостаточно топлива!

– Это абсолютная ложь! – отрезал Калинин. – Абсурдные бредни, чтобы посеять панику! Здесь полностью безопасно! Не верьте этому гнусному подонку! Похолодание отступит через несколько недель! Более того, мне удалось скоординироваться с другими группами и скоро мы объединимся с ними в большое поселение! – голос полковника наркотиком проникал в полные надежды умы. – Уровень заражения оказался не таким высоким, как мы думали поначалу! И, что важнее, выжило гораздо больше гражданских, чем мы предполагали! Возможно, среди них есть ваши близкие! Скоро вы сможете вновь увидеться с ними!

Отовсюду доносились крики облегчения и радости, а на глазах у людей выступили счастливые слёзы: «Слава богу!» – «Машенька, хоть бы ты была в порядке!» – «Я знал, что всё не может быть так ужасно!»

– Да что ты за существо такое?! Ты не человек, нет! – Николай с ненавистью воззрился на полковника. – Он лжёт вам! Почти никто не уцелел! Радиация настолько сильная, что убьёт за считаные часы! И она заполнит всё севернее экватора! Я знаю, как вам больно, но такова правда!

– Да заткнись ты уже! – какой-то мужчина выскочил из толпы и, подбежав к врачу, ударил тяжёлым боковым в челюсть. В глазах потемнело – тело вновь столкнулось с бетоном.

– Пожалуйста, вы должны мне поверить! – продолжал кричать Николай, разбивая кулак о плац.

– Так же, как поверила эта женщина?! – презрительно воскликнул Калинин, указывая на вышедшую в центр круга Еву.

Врач уставился на дрожащую фигуру мёртвыми глазами, не в силах выдавить хоть слово.

– Это мать ребёнка, умершего из-за действий этого мерзавца! – продекларировал полковник. Воздух наполнился вскриками раззадоренной толпы: «Казните его!» – «Дайте мне пистолет, я сам!» – «Урод должен ответить!»

Едва не срываясь на плач при каждом вздохе, Ева всмотрелась в Николая красными, опухшими глазами:

– Зачем ты приходил к могиле?

Николай безжизненно осел, а надрывный крик обернулся едва различимым сквозь галдёж шёпотом:

– Исповедаться.

Силы женщины иссякли, и она затряслась, всё же срываясь на терзающий душу плач. А через миг достала из-за пояса пистолет, направляя его в лоб врача. Лейтенант подле полковника тут же нахмурился и сделал шаг вперёд, осторожно вытягивая руку:

– Женщина, пожалуйста, постойте! Откуда у вас оружие?!

– Я приказал выдать, – усмехнулся Калинин. – Оставь её, лейтенант!

– Полковник, это самосуд! – офицер вытаращил глаза. – Так нельзя! Вы сказали, что мы позже решим, как поступить с ним. Что будет справедливый суд!

– Думаю, мать вполне заслужила право отомстить за свою дочку. Как по мне – это достаточно справедливо.

Со всех сторон доносились одобрительные выкрики и призывы наконец покончить с врачом-мерзавцем. По щекам женщины бежали ручьи слёз:

– Плачь! Плачь, как моя девочка, когда я сидела рядом с ней в последние минуты и говорила, что доктор вот-вот придёт и поможет!

Мокрые глаза Николая сфокусировались на одной точке – бездонном дуле пистолета. Мысли летели с бешеной скоростью, уговаривая сорваться и бежать куда угодно, лишь бы подальше от угрозы. Дыхание превратилось в сбоящий, изрыгающий всхлипы насос, а сердце пропускало удары, отдаваясь ломающей грудину болью.

– Ты продал их! – держащая оружие рука женщины дрожала, а взгляд едва ли мог видеть что-то сквозь пелену солёной влаги.

– Нет, – надрывным голосом вновь почти закричал доктор, сталкиваясь с отчаявшимся взглядом. – Я не проверил запасы! Я пообещал вам, что добуду лекарства и что она будет в порядке, и не сдержал своё слово! Но я ничего не крал и не продавал! Но в смерти Оли всё равно виновен я… Поэтому, если хотите – стреляйте!

Лейтенант, схватившись за собственный пистолет, сделал осторожный шаг вперёд:

– Женщина, пожалуйста, опустите оружие. Вы выше этого!

Пуля разорвала воздух. Наблюдавшие за казнью жители с криками попадали на бетон, некоторые ринулись врассыпную. Ева от неожиданности чуть не выронила пистолет, а Николай целую секунду был уверен, что умер. Но, открыв глаза, врач увидел, как ещё мгновение назад твёрдо стоявший на ногах лейтенант, словно подкошенный, завалился навзничь. За спиной офицера стоял рядовой, держа слабо дымящийся автомат. Калинин одобрительно кивнул и, усмехнувшись, наклонился к содрогающемуся в конвульсиях мужчине:

– Я предупредил их заранее, чтобы не мешкали, если посмеешь вступиться за него. Думал, я не узнаю, что ты меня кинул?! Собаке – собачья смерть, гнида!

Игнорируя всё ещё наставленный на него пистолет, Николай кинулся к рухнувшему офицеру:

– Что вы наделали?! Помогите мне, его ещё можно спасти!

Но глаза лейтенанта уже остекленели. Врач приложил руку к шее – пульса не было. Вдруг раздались ещё выстрелы, разгоняя оставшихся гражданских. В одном из проходов между палаток показались четверо палящих в воздух вооружённых мужчин в компании Варфоломея и Березина. Солдаты полковника и ворвавшиеся на площадь прихожане уставились друг на друга, держа оружие наготове.

– Док, мы должны уезжать! Сейчас же! – прикрикнул бугай, не сводя дула с головы одного из бойцов. – Сюда скоро сбегутся и нас задавят числом!

– Он никуда не уйдёт! – озлобленно проскрежетал Калинин, доставая из кобуры свой пистолет и направляя его на врача. – Мятежники! Предатели! Никто из вас никуда не уйдёт!

Но Николай не замечал ничего происходящего вокруг, лишь продолжая делать искусственное дыхание и безуспешно давить на грудную клетку лейтенанта. Под ладонью почувствовался хруст сломанного ребра.

– Ты отпустишь их, иначе, клянусь, я успею вышибить тебе мозги, – шокированные взоры всех присутствующих обратились на Еву, приставившую пистолет к виску полковника.

Выпучив глаза, Калинин скосился на оружие:

– Что ты творишь?! – вояка потел и слегка заикался. – Давай договоримся!

– Договоримся?! – рука женщины задрожала пуще прежнего, ещё сильнее сдавив металлическую рукоять.

– Чего ты хочешь, дорогуша?

– Верни мне дочь!

– Этот подонок виновен в её смерти, а не я! – ядовито скривившись, полковник кивнул на доктора.

– Заткнись! Я не слепая! – Ева, стиснув зубы, надавила дулом на висок, заставляя Калинина наклонить голову. – Мне рассказали, что это ты не дал лекарств!

– И ты веришь ему?! – истерично рассмеялся военный.

– Да. Верю.

Березин схватил Николая под плечи, пытаясь оттащить от тела:

– Он умер, шеф! Нам надо уходить! Он умер!

– Нет, я смогу! – не унимался врач, продолжая массаж сердца. – Давай, ну же!

– Он умер! Шеф, пожалуйста!

Со стороны ворот донёсся протяжный гудок. Наконец попытки Степана увенчались успехом и ему удалось поднять обмякшего Николая на ноги. Только сейчас врач увидел, что происходит вокруг, и уставился в бездушные глаза Калинина:

– Фёдор, умоляю! Мы ещё можем прекратить это и увезти всех! Прошу, полковник, пожалуйста!

Но военный не удостоил его даже мимолётным взглядом, продолжив не моргая всматриваться в искаженное горем женское лицо.

– Док, мы уходим! Сейчас же! Вы с нами?! – долетел до слуха крик медленно отступающего к воротам Варфоломея. Гудки с дороги становились всё чаще. Со стороны штаба уже приближалось больше десятка вооружённых бойцов. Напряженно посмотрев на Еву, Николай до боли стиснул зубы.

– Гори в аду, доктор, – лихорадочный взгляд женщины на мгновение скользнул по лицу врача, но тут же вернулся к виску полковника. – А теперь живо убирайтесь отсюда! Бегите!

– Шеф! – Березин что было сил тянул за руку, одним чудом не вывихнув никакой сустав. – Коля, мать твою, вставай! Я не дотащу тебя сам!

«Давай, Коля. Либо бросаешь их, либо умираешь. Время показать, чего стоят твои слова!» – девичий хохот в затылке затмил все реальные звуки. Николай задержал дыхание всего на мгновение, показавшееся долгой счастливой жизнью, обречённо сжал кулаки и, ненавидя себя, что было сил вместе с помощником ломанулся к воротам. Асфальтная крошка впивалась в ступни при каждом рывке.

Настигнутый медиками уже за границей лагеря Варфоломей яростно выругался, продолжая предупредительную пальбу в воздух:

– Потрясающий план, док! Сработано как надо! Теперь у нас всего два грузовика и один бензовоз, и нам ни черта не хватит запасов!

Беглецы еле успели запрыгнуть в заведённый транспорт, как он тотчас же двинулся с места. Но внезапно позади послышался лай – Николай машинально повернулся на звук: за грузовиком бежала довольная рыже-коричневая собака.

– Элли! – крикнул мужчина и, не думая ни о чём, тут же выпрыгнул из кузова. От жесткого приземления травмированное колено пронзило болью. Задорное животное быстро подбежало и наклонило морду, как обычно, ожидая поглаживаний. В продолжавшей медленное движение машине разразился скандальный галдёж, и, спустя несколько метров, водитель всё же ударил по тормозам. Николай схватил недоумевающую дворняжку за шкирку и, кое-как доковыляв до грузовика, погрузил её в кузов, а сам залез следом.

– Совсем свихнулся?! – разъярённый Березин схватил товарища за воротник, но ответный ледяной взгляд тут же заставил его замолкнуть. Николай обречённо опал и наконец огляделся. В транспорте находилось около сорока плотно сидящих людей. Здесь были братья Ерохины с полным составом семей, Кирилл, Лена, Василий с супругой Дашей, Стогов с дочерью Лизой, Ната с Любой, несколько женатых пар с детьми, родители-одиночки, трое рядовых, злополучный сержант Петя и еще с десяток самых разных жителей.

– Это все, кого удалось собрать, – едва слышно произнёс Степан, смерив друга посеревшим взглядом, а после – дрожащими руками достал из лежащего в ногах рюкзака и протянул знакомую помятую тетрадь. – Ни черта я не успел, Коля… Сюда бы спокойно влезло ещё с десяток.

– А где профессор? – не находя пожилого лица, нахмурился доктор. Дневник он забрал и спрятал под кофтой.

– Во втором грузовике, с прихожанами. Скоро нагоним.

К Николаю, вяло трясущемуся на металлической скамье в такт движения машины, подскочил Борис с бинтом, помогая перемотать кровоточащую коленку:

– Они собирались уехать без вас! Но мы бы ни за что не позволили, Коленька!

Благодарно кивнув, Николай прикрыл глаза и выдохнул. Ласково поглаживая удивлённо вертящую головой, сидящую в ногах Элли, мужчина обессиленно вздохнул и постарался хоть как-то успокоить сердце. Машина быстро удалялась от части сквозь начавший умирать лес, оставляя позади редеющие следы от шин. Из лагеря донеслись выстрелы.