Текст книги "Богоборцы. Книга 5"

– Блин, да, – подтвердила очевидное не менее шокированная, чем остальные, Таня, – всадники танцуют вокруг колеса, на которое насажены их головы.

– И чего делать будем? – прагматично поинтересовалась Мико, быстро пришедшая в себя. – Ну танцуют, нам-то что? Зачистим их?

– Конечно, – я зло скривился. – За мою ласточку кто-то должен ответить. Пошли…

– Берегись!!! – я не понял, кто это крикнул, но послушно метнулся в сторону, уходя с дороги несущегося не разбирая дороги броневика.

Девчонки тоже не сплоховали. Прыснули в разные стороны, как рыбки от щуки. А тяжёлая машина, наплевав на любые препятствия, пронеслась разъярённым кабаном прямо по всему кладбищу и впечаталась прямиком в столб, на который и было насажено колесо с головами. Ну и попутно подмяла под себя танцующую нечисть. Брызнули осколки кости, обломки. Что-то грохнуло, завыло, заорало на разные лады… и стихло.

Окружающая местность тоже изменилась. Туман рассеялся, будто его и не было. Призрачные деревья пропали, как и готическое кладбище. Мы оказались посреди пустой поляны, на которой угадывались остатки могильных плит и памятников. По общей запущенности можно было догадаться, что погост давно заброшен и здесь никто не бывает. Вот и завелась нечисть. Надо бы основательно его почистить, устроить перезахоронение, а также узнать, кто из покойников был ирландцем, ведь дуллаханы у нас сами по себе не появляются. Но с этим мы будем разбираться завтра. А пока я с болью в душе шагнул к Ламбе, глядя на разбитый в хлам левый бок.

– Видали, как я их?! – Матвей лихо выпрыгнул из броневика. – Блин! Вот зараза! Краску на бампере ободрал и крыло зацепил. Опять красить придётся.

– Прям беда, – я с силой сжал кулаки. – Даже не знаю, как ты это переживёшь.

Глава 3

– Ты как? – Таня положила мне руку на плечо и на секунду прижалась грудью, поддерживая в трудную минуту. – Не волнуйся, она будет в порядке.

– Да, я знаю, – я тяжело вздохнул, глядя, как Ламбу грузят на эвакуатор. – Но это мало помогает. Ладно, давай зови всех. Устроим разбор полётов. Надо бы кое-кому мозги на место вправить.

Дежурство вчера закончилось без происшествий. Оно и понятно, дуллахан сильная нечисть, на его территорию мало кто сунется. А учитывая, что он там был не один, за безопасность трассы больше можно было не волноваться. Даже на Купалу туда никто серьёзный не полезет, а от мелочи Матвей с Мико навешали печатей. В итоге нам ещё с утра закрыли задание, хоть морда у инспектора бюро при этом была крайне недовольная. Однако даже он не рискнул затягивать решение или требовать от нас продолжать патрулирование. Разве что оставил предписание о повышенной готовности до конца солнцестояния, но подобный режим уже и так был объявлен, так что можно было считать это актом бессилия.

Но это единственные хорошие новости. Плохих зато хватало. «Ламборгини-Урус» с честью выполнила свой долг, и теперь на неё было больно смотреть. Искорёженный металл вызывал жалость и желание кого-нибудь прибить. И я даже знал кого. Однако ночью устраивать разборки посчитал непродуктивным, как минимум, потому что в горячке могу наговорить много лишнего. И так зверобог проснулся и бился, словно птица в клетке, подливая масла в огонь моей ярости.

Разговаривать в таком состоянии с людьми, которых я уважаю, чревато капитальной ссорой и полным разрывом отношений, а ругаться с Дарой я не хотел. Понять причины истерики – да, но скорее, чтобы исключить подобное в дальнейшем, чем тыкать её носом, мол, личные проблемы оставляй дома, а на работе надо работать. Такое подходило эффективным менеджерам, а я их на дух не переносил. И меньше всего хотел на них походить.

– Юлия ещё не приехала? – в кабинет Олега Евгеньевича мы с Таней зашли последними. – Она вам не звонила?

– Сообщение прислала, чтобы её дождались. Какие-то срочные и важные новости. – Наставник сидел в своём кресле, но не спешил начинать брифинг, дожидаясь меня как старшего группы. – Пока её нет, обсудим то, что ночью случилось. Давай, Виктор. Ты командир, тебе и карты в руки, а я посижу, послушаю.

– Мне вы такой воли не давали, – буркнула Таня, но скорее в шутку, чем на самом деле обиженно. – Это сексизм.

– Он самый, – усмехнулся Евгенич. – Витя, прошу.

– Начну с общих выводов. – Вставать я не стал, потому что сидел с торца, прямо напротив наставника, так что мог и со своего места обвести взглядом всю команду. – Как оказалось, мы совершенно не подготовлены для подобных миссий. Почему нас туда послали, это отдельный вопрос, но в целом выводы неутешительные. Даже при наличии достаточно серьёзной техники мы облажались. По-другому назвать получившийся результат я не могу. И лишь каким-то чудом нам удалось избежать жертв в команде и среди гражданских.

– Ой, да заплачу я за твой ремонт, – презрительно скривилась Дара. – Тоже мне, трагедия.

– А я с тебя денег не требую, – я поначалу дёрнулся, но сразу взял себя в руки и успокоился. – Таранить дуллахана было моим решением, и отвечать за него только мне. А вот с тобой, дорогая наша байкерша, я хочу серьёзно поговорить. На тему доверия и того, кем ты нас считаешь. Я не знаю, что у тебя случилось, но вымещать зло на команде как минимум подло. А как максимум, вчера ты едва не ранила меня и девчонок, когда накрыла дождём стрел. При этом не могла не видеть, что мы едем сзади. Отсюда вывод, либо ты увлеклась погоней и не рассчитала, либо тебе было плевать. Дар, мне очень, очень, очень не хочется думать о втором варианте. Но и оставить ситуацию просто так я не могу.

– Так не оставляй, – лучница зло уставилась мне прямо в глаза. – Хочешь меня выгнать – да флаг в руки! Я сама уйду! А ты…

– Дара, млять!!! – я всё же сорвался и долбанул ладонью по столу, заставив всех подпрыгнуть. – Какого хрена, а?!! Что, млять, произошло, что мы резко стали тебе врагами?!! Кто дал повод?! Да какого хрена нельзя просто поговорить?! Почему я должен сидеть и гадать, какая шлея тебе под хвост попала?!

– Не ори на меня!!! – тут же взвилась Дара, ничуть не испуганная моей вспышкой. – Это ты во всём виноват!!!

– Да в чём, мать твою за ногу?!! – я рыкнул так, что стёкла в окнах задрожали, а глаза полыхнули алым, выдавая крайнюю степень моего раздражения. – В чём я виноват, скажи конкретно! Меня задолбали эти загадки! Если я прокосячился – извинюсь и буду исправлять, но для этого я должен знать, в чём именно! Неужели это так сложно понять?!!

– Я… – задохнулась от возмущения Доржиева. – То есть я ещё и объяснять должна?!! Да пошёл ты! Кретин!!!

– С последним заявлением я согласна, – в нашу перепалку вклинилась Таня, получив за это злобный взгляд от обоих спорщиков. – Но всё же ты, Дара, перегибаешь. Виктор мужчина, у них изначально эмоциональный коэффициент значительно снижен, а уж у нашего героя он и вовсе на уровне табуретки. И реагирует он лишь на простейшие раздражители. Есть, спать, спариваться или дать кому-нибудь молотом по голове.

– А ты, я смотрю, в этом хорошо разбираешься, – ядовито заметила лучница, – особенно в некоторых аспектах.

– Я просто принимаю Виктора таким, какой он есть, – ничуть не обиделась Тарасова. – Он ведь прав в главном – достаточно просто поговорить. Прямо сказать, чего ты хочешь.

– Чего? – вылупила глаза на неё Дара.

– Словами, понимаешь? – Мне показалось, что Таня откровенно издевается. – Вот Витя, вот ты. Берёшь и говоришь ему всё прямо в лицо. Давай. У тебя получится.

– Гово… – Дара перевела опешивший взгляд с блондинки на меня и вдруг стремительно покраснела, вскочила на ноги и кинулась к выходу. – Да пошла ты!!! Стерва!

– Куда?! – рыкнул я, поймав убегающую девушку за руку. – Стоять! Мне кто-нибудь объяснит, что происходит?

– Пусти!!! – лучница зашипела, как змея, и впилась в кисть ногтями. – Пусти, говорю! Я ухожу из команды, вот что! Понятно?!

– Более чем, – я разжал руку и плюхнулся на стул, чувствуя, как внутри бурлит чёрная злоба. – Скатертью по жопе. Если тебе проще бросить нас, чем объяснить, в чём проблема, держать не стану. Кто ещё хочет уйти – говорите сейчас. Если проблема во мне как в командире – я сложу полномочия и сам уйду из команды.

– Таня была права, – заметила хмурая Катерина и тоже поднялась на ноги, – ты кретин.

– Довольно! – Наставник лишь слегка повысил голос, но все тут же замолчали. – Хватит. Устроили цирк-шапито. Дара, Катя, сядьте.

На удивление обе девушки тут же молча вернулись на свои места. Я обжёг их взглядом, но промолчал. Честно говоря, причин истерики лучницы я не видел. Да, последнее время нам не слишком везло, и в этом была моя вина. Однако вроде бы кризис нам удалось преодолеть, да и сама Дара никогда не говорила, что хочет строить карьеру профессионального богоборца. Или скорее чиновника бюро, потому как любая боевая группа с руками бы оторвала лучницу. С рангом, с умениями огромной разрушительной силы. К тому же, даже если вдруг у неё такое желание появилось, ей достаточно просто позвонить деду, и, как бы ни относились ко мне, внучку Айдара Намжаловича будут облизывать и сдувать пылинки даже в Москве.

– Я не знаю, что у вас произошло, но и лезть разбираться не буду, – разбил Олег Евгеньевич мои надежды. – Вы уже взрослые, и коммуникация внутри команды – залог её сплочённости и эффективности. Поэтому своей властью я отстраняю вас от работы. До конца каникул. Если вы за это время не разберётесь, тогда уже за это возьмусь я, но о самостоятельных выходах или свободном поиске можете сразу забыть. Ни я, ни Юлия не выпустят в город команду, в которой есть острые внутренние противоречия. Вы угробитесь сами и утянете за собой кучу народа. Так что давайте, разговаривайте, шлите письма, да хоть танец пчёл исполняйте, но чтобы к сентябрю между вами царил мир и согласие. Всем всё ясно?

– Да… Так точно… абсолютно… – протянули мы нестройным хором.

Я, правда, ожидал немного другого, но, с другой стороны, действительно не может же наставник всегда водить нас за ручку и ставить в угол провинившихся. Если уж решили играть во взрослые игры, надо уметь отвечать за свои поступки. И уметь разбираться в самых сложных ситуациях. Тем более что это просто необходимо, если уж я решил создать свой владетельный Дом. Да, там можно просто приказать, ослушаться главу никто не посмеет. Но только до тех пор, пока он глава. А ведь никто к нему верёвкой не привязан и гвоздями не прибит. Вон рядом целых два примера, как можно послать и Дом, и родителей и уйти в свободное плавание.

– Дара, подожди, – решив действовать, а не размышлять, я успел поймать первой рванувшую к двери лучницу за руку. – Давай спокойно поговорим. Я мудак, знаю, и не должен был повышать на тебя голос, но вчера мы очень переволновались за твою безопасность. Байкер на ночной трассе – это само по себе уже опасно, а уж играть в салочки с дуллаханом тем более. Давай пойдём, сядем в каком-нибудь кафе и всё обсудим.

– Отпусти, – девушка попыталась вырваться, а когда ей это не удалось, зло уставилась на меня. – Мне не о чём с тобой говорить. Хочешь выгнать из группы – валяй. Мне плевать.

– Я не хочу никого выгонять, и меньше всех остальных – тебя, – я поморщился, но решил не указывать лучнице на дыры в её логике, ведь недавно она сама собиралась уйти, а тут, оказывается, это уже я виноват. – У нас есть проблема, давай попытаемся её решить. Но сделать это будет гораздо проще, если я буду знать, в чём дело. Если у нас не получится – тогда уже поговорим о выходе из команды, но я уверен, что мы справимся.

– Вам придётся, – дверь распахнулась, запуская в кабинет Обрескову. – Доброе утро всем. Присаживайтесь, у меня важные новости. И надеюсь, вы отнесётесь к ним максимально серьёзно, оставив на потом свои конфликты. Дара, ты хочешь уйти?

– Нет, – девушка немного покраснела и плюхнулась обратно на своё место, демонстративно не обращая на меня внимания. – Что там ещё стряслось?

– Пара небольших пустячков, – процитировала Юлия известный сериал и, пока мы хлопали глазами, приходя в себя, добавила: – Вы едете в Грецию.

– Можно два вопроса? – я поднял руку, как прилежный ученик. – Зачем и на хрена?

– Это один вопрос, – поправила меня куратор, сверкнув глазами из-под очков.

– Не-а, – я нагло откинулся на стуле, закидывая ногу на ногу. – Именно два. Зачем – это общий вопрос, а вот второй, это личный. Типа зачем нас туда посылают и на хрена это именно нам надо? Мне и дома хорошо.

– Витя, не хами, – сурово сдвинула брови Юлия, но видя, что меня этим не проймёшь, повернулась к остальным. – Всё просто, вас посылают на Игры.

– Прозвучало так, будто в другое место, – проворчал я, а потом до меня дошло. – Погоди, ты хочешь сказать, что нас отправляют на Игры богоборцев?!

– Именно это я только что и сделала, – кивнула девушка. – И да, я сама только что узнала.

– Охренеть… – Кто это сказал, я не понял, но был полностью согласен с оратором.

Игры богоборцев, как понятно было из названия, являлись соревнованиями для одарённых. Ведь мы тоже люди, а в обычный спорт нас не допускали. Так-то оно понятно почему, сложно конкурировать с человеком, который может то, что обычным людям не под силу. Вот, например, Скуратовы. Повелители воздуха. Что даёт им возможность развивать огромную скорость. Сколько там мировой рекорд в стометровке? Девять и шесть десятых секунды? Забудьте. Стас пробегал или, точнее, пролетал её секунды за две-три. И мог с такой же скоростью одолеть марафонскую дистанцию. Ну ладно, он, может, и не мог пока, а вот Владимир Алексеевич – сто процентов.

Но и пройти мимо такого капитала ушлые капиталисты не могли. Правда, поначалу Игры были аналогом Олимпийских, только для Чемпионов. По задумке, они должны были олицетворять объединение всего человечества перед угрозой богов и духов и при этом служить напоминанием, что надо быть готовыми в любой момент встать на его защиту. Но со временем, а особенно развитием телевидения, Игры всё больше напоминали шоу. Впрочем, это же послужило причиной взрывного роста популярности, и теперь соревнования одарённых уделывали по просмотрам Олимпийские игры как стоячие.

Оно и понятно, за чем интереснее наблюдать, как восемь человек бегают по стадиону, пытаясь обогнать других на сотые доли секунды, или за тем, как две команды людей, имеющих суперспособности, метелят друг друга, не стесняясь использовать самые убойные техники. Или одарённый выходит один на один с сильным монстром. Или пытается пройти лабиринт, полный ловушек. Или… фантазия у организаторов была богатая и не ограничивалась скучными правилами классического спорта.

Понятное дело, что денег там крутилась огромная гора. Реклама, трансляции, спонсоры, мерч и прочая, прочая, прочая. А где деньги, там и профессиональные команды. Заточенные не на результативность, а на зрелищность. И отдавать свой кусок пирога просто так они бы не стали. Значит, в лесу сдохло что-то крупное. И кажется, я даже догадываюсь, что именно.

– Это из-за меня? – Ложной скромностью я никогда… ну ладно, в последний год не страдал, но всё равно стало неуютно. – Твою ж за ногу.

– Убийца зверобога, пленитель Золотой бабы, основатель нового Дома, – перечислила самые ключевые моменты Таня. – Логично, что организаторы решили тебя привлечь. Это же золотая жила. Даже если просмотры поднимутся на пару процентов, прибыль будет колоссальной.

– А отказаться никак нельзя? – Мне вдруг стало очень тоскливо. – Я не ручная обезьяна, прыгать на потеху толпе. Своих проблем хватает.

– Я пробовала, – было видно, что Юлия говорит правду. – Но решение окончательное. А в свете недавнего конфликта отказываться нельзя категорически. Тут вопрос даже не в деньгах, хотя и в них тоже. Сообщество страны оказало тебе поддержку и ждёт ответного шага.

– Да хайпануть они решили на нас, точнее, на Витьке, говори уж прямо, – подала голос Милорадович. – Наверняка уже рекламные контракты поделили.

– Не без этого, – не стала отрицать очевидное куратор. – Но и значение престижа страны тоже не стоит отбрасывать. Многие владетельные Дома и кланы имеют тысячелетнюю историю, и для них вопрос чести ценится куда выше материальных благ. Впрочем, от денег они тоже не отказываются. Так что да, рекламные контракты уже готовы.

– А не многовато ли надежд они на меня возлагают? – я поморщился, потому что не считал себя никому обязанным. – В той ситуации я бы и без них разобрался. Тот генерал в край охерел и никаких полномочий не имел. Там, даже если постараться, не удалось бы натянуть молоток на стратегический артефакт.

– Ты неправ, – покачала головой Юлия. – Да, непросто, но реально.

– Потому что я не вхожу в какой-нибудь Дом, значит, работаю на государство, и всё, что я добуду, принадлежит государству, бла-бла-бла, – я поморщился. – Мы с тобой на эту тему уже сотню раз говорили. И в итоге твой отец сам сказал, что я прав, и, даже если трофеи изымут, будут обязаны вернуть. Другой вопрос – когда. Думаю, все понимают, как бюрократы могут затягивать дела. Но сути это не меняет, максимум, что они мне сэкономили, – это время и деньги. Стоит это того, чтобы за них рвать ж… пардон, афедрон.

– То есть ты отказываешься? – Юлия скептически смерила меня взглядом. – Это окончательное решение?

– Я? – я обвёл взглядом притихшую команду и тяжело вздохнул. – Конечно, нет. Но не из-за того, что мне хочется туда ехать. Просто я здесь не один. А вместе с ребятами мне не страшны ни монстры, ни другие богоборцы. Пусть даже они тридцать раз профессиональные игроки. И мы обязательно надерём им их пафосные задницы. Вы со мной?!

– Да!!! – от дружного крика у меня чуть не лопнули барабанные перепонки, но я этого даже не заметил, украдкой облегчённо выдохнув. А то уже испугался, что кто-то откажется. Но раз так, у нас появилась отличная возможность заявить о себе. А заодно и разобраться с внутренними проблемами.

Глава 4

– Добрый день, месье Бержерон. Анна Семёновна, вы, как всегда, прекрасны, – я поздоровался с представителем организации одарённых, занимающимся регистрацией моего владетельного Дома, и переводчиком. – Надеюсь, моя просьба о встрече вас не сильно побеспокоила.

– Вовсе нет, – миловидная женщина лет сорока призывно улыбнулась. – Лично я всегда рада оказать вам любую услугу.

– Благодарю, – я сделал вид, что не понял весьма откровенного намёка, учитывая, как переводчица на меня смотрела, регулярно облизывая надутые ботоксом губы. – Месье Бержерон, так получилось, что нашу команду выбрали для участия в Играх, что пройдут в Греции. И я прекрасно понимаю, что вы и так делаете всё, что возможно, но вынужден поинтересоваться, нельзя ли ускорить процедуру каким-нибудь образом?

– Месье Орехофф, – начал француз, а Анна Семёновна, которая всю дорогу пыталась затащить меня в койку, но дело своё знала и принялась синхронно переводить, так что создавалось полное ощущение, что мы беседуем напрямую, без посредников. – Для начала поздравляю вас и вашу команду. Пусть сейчас Игры всё больше напоминают шоу, но всё равно там встречаются только лучшие из лучших. Я был уверен, что рано или поздно вы окажетесь в их числе, но даже не надеялся, что это произойдёт так скоро.

– Благодарю, – я слегка кивнул. – Честно говоря, никогда не думал о себе с такой стороны и не представлял, что когда-то стану участником Игр. И до сих пор не понимаю, что делать и зачем вообще мне это нужно.

– Нужно, непременно нужно! – чуть не подскочил со стула сухенький старичок, в очках и с седой бородкой а-ля кардинал Ришелье, которая, правда, смотрелась на нём скорее забавно, чем стильно. – Вы не понимаете, какие это открывает для вас возможности!

– Я понимаю, что минимум двое из моей команды рискуют оттуда не вернуться. – Я скривился и отхлебнул чаю, чтобы успокоиться. – Причём если за Мико ещё может заступиться государство, то Изабелла – это чисто моя проблема. Точнее, Белка и Матвей, поскольку он свою девушку никогда не бросит. А я даже не могу пообещать им защиту, просто потому, что у меня нет Дома. А без него даже со всеми моими несомненными достоинствами и достижениями никто всерьёз воспринимать не будет.

– Да, вы совершенно правы, – часто закивал Бержерон и, виновато улыбнувшись, развёл руками. – Но, увы, есть установленные процедуры. Я не могу их обойти просто так. К моему величайшему сожалению.

– А не просто так? – я зацепился за резанувшие ухо слова. – То есть варианты всё-таки имеются, надо лишь выполнить определённые условия. Так?

– Приятно иметь дело с умным человеком, – француз откинулся на спинку кресла и отсалютовал мне бокалом вина. – Всё так и есть. Регистрация владетельного Дома, по сути, формальность. До двадцатого века никто этим специализированно не занимался. Каждый сам вёл свою родословную, какие-то принимались правителями, какие-то нет. Но в итоге все они просто получили юридический статус Дома по факту своего существования.

– Прекрасно, – я немного напрягся. – И что требуется, чтобы быстро влиться в их ряды?

– О, – расплылся в улыбке старик. – Для вас буквально сущий пустячок. Я узнал, что у вас имеется некий молоток. Так вот…

– Прощайте, месье Бержерон. – я с трудом сдержался и не двинул в наглую сморщенную рожу, поднялся и бросил на стол пару пятитысячных купюр. – Было очень приятно познакомиться. Надеюсь, ваше возвращение в Париж окажется лёгким. Анна Семёновна, безумно рад был с вами познакомиться. Всего наилучшего.

– Ви слишком импульсивни, Виктохь, – с ударением на последний слог вдруг по-русски заявляет сам француз, никак больше не прореагировавший на мою эскападу. – Если ви дадите мне пять… даже две минути вхьемени, я докажу вам, что это лучший виход в вашей ситуации.

– Я не сомневаюсь в вашем умении делать белое чёрным и наоборот, – я никогда не питал иллюзий в отношении этого дедушки, потому что любой чиновник его лет и должности – это матёрый волчара, съевший на теме очковтирательства не одну собаку. – Но две минуты выделю. Не больше. Даже интересно, что вы придумали.

– Анна, бьюдьте добьхи, остявте нас. – Переводчица послушно поднялась и направилась к выходу, а я мысленно поморщился, заметив, как дедок бросил сальный взгляд собственника на её задницу. Причём не знаю, кто вызывал у меня большее отвращение, старый развратник или бабёнка, лёгшая под одного и тут же пытающаяся соблазнить другого.

– Итак, осталось минута сорок секунд, – я поторопил француза, просто чтобы тому жизнь мёдом не казалась.

– О уи, – ничуть не смутился тот, задорно улыбнувшись. – Всьё оч-ень пхосто. Ви слишком молоди, чьтобьи удехьжать такое богатство. Ви думаетье что вокхуг дгузья, но знаетье ли, что Бенедетти ужье связались с Изабелль, отменьив помолвка. Её признають одной из Бенедетти, но с одинь условий. Догадаьетесь какьой?

– Привести Матвея вместе с молотом, – я ни секунды не сомневался с ответом. – Но даже если это правда, при чём тут вы? Или хотите облагодетельствовать меня за долю малую, как вы привыкли? Знаете, именно это ваша главная проблема. Вы почему-то считаете, что весь мир желает жить именно так, как вы решите. Вот и сейчас вы решили, что молодой и глупый варвар лучше избавится от опасной вещи, чтобы сохранить друга и получить свой владетельный Дом. А по сути, если разобраться, ведь вся эта регистрация – лишь фикция.

– Чьто ви имееть в виду, – немного опешил Бержерон. – Я упольномочен…

– Вот именно это, – невежливо перебил я старика. – Что вас кто-то уполномочил нести свет тёмным варварам. Естественно, что взамен они должны поделиться с вами своими богатствами. Бремя белого человека, так ведь? И для вас нет разницы, Африка это или Сибирь. Для вас все мы не люди. Уверен, что за молот вы даже готовы дать мне статус «почти человека». Эдакого младшего брата, которому можно время от времени кидать кости со стола. Просто не успели озвучить своё предложение. Но знаете что, идите в пень. И с регистрацией, и с предложением. Да, я хотел бы войти в европейское объединение Домов одарённых, но вы почему-то постоянно забываете, что не одни на планете. И если уж на то пошло, в азиатском регионе богоборцев гораздо больше. Думаю, они мне не откажут. Счастливо оставаться.

– Подождьите, Виктохь! – вот теперь дедка проняло, и он, подскочив, кинулся за мной. – Подождьите! Нье нужно гохячиться! Ми нье отказиваем вам во вступлении! Я льишь только хотьель помочь…

– Я не сомневался, – я криво ухмыльнулся. – Мне в последнее время все хотят помочь, прежде всего избавить от лишних активов. То родное бюро, то вы. А взамен, как собаке, кидают кость, мол, вот тебе Игры или Дом. И почему-то все считают, что я должен паром писать от этого. Но не хотят понять одного – мне все ваши подачки не нужны. Я проживу и так, благо вырос в деревне, руками работать умею. Так что на кусок хлеба себе всегда наскребу. А знаете почему?

– Догадьиваюсь, – почему-то грустно улыбается мсье Бержерон. – Когда-то я биль как ви. Молодьой и дерьзки. Ньо жизнь умьееть обламивать таких. И ви этьо поймётье.

– А вот хрен ей, – я зло оскалился. – Может, поэтому владетельные Дома Европы и выродились, потому что слишком боялись жить. Слишком тряслись за своё благополучие. А мне плевать! Не скажу, что моя мечта только убивать богов и больше ничего, я не настолько кровожаден, но в целом мне достаточно, если люди будут в безопасности. Как бы пафосно это ни звучало. А всё остальное – пыль! Мишура. Так что я не расстроюсь, если не поеду на Игры. Не обижусь, если Белка с Матвеем уйдут к Бенедетти. Рыба ищет, где глубже, а человек – где лучше. Но вы ошибаетесь в одном. В том, что Кузнецов кинет меня. Он человек чести, если помните, что это такое. И давайте на этом закончим, пока я не сорвался.

Я вылетел из кафе, где проходила встреча, и, даже не кивнув переводчице, направился по улице. Ламба уехала на ремонт, другой машины для города у меня не было, а такси поблизости не наблюдалось. Да и, честно говоря, хотел прогуляться, проветрить голову. Общение с чиновником Европейского сообщества одарённых вышло сумбурным и эмоциональным. Я должен был догадаться, что у меня попытаются отжать трофеи, но не ожидал, что это будет так грубо. Ладно, пренебречь, вальсируем. Поднимать лапки и сдаваться я тоже не собирался.

Выходов из ситуации я видел не так чтобы очень много. Первый – ехать на Игры так, как есть. На мой взгляд, не самый худший вариант, но чреватый существенными проблемами. В то, что Матвей меня кинет, я не верил, тут я сказал французу чистую правду. Даже ради Белки он не пойдёт на предательство, пусть я ему не сват и не брат. Кто-то мог бы ткнуть меня носом в то, что он ушёл из родного Дома, но, на мой взгляд, эти вещи несопоставимы. Тогда его просто поставили перед фактом, что он теперь обязан подчиняться Раевскому как сюзерену.

Причём я уверен, будь это его личный выбор, Матвей бы сдох, но не предал свой Дом. Это чувствовалось в кузнеце, некий внутренний стержень гораздо крепче стали. Но его подкосило предательство дяди, а главное, бездействие деда и отца, решивших плыть по течению ради сохранения Дома Кузнецовых. И это при том, что по сути его как такового уже не существовало.

Короче, максимум, что нам грозило, так это то, что Матвей с Беллой уйдут из команды. В принципе, это мы могли пережить, хоть и не хотелось бы терять столь ценных членов группы. За прошедшее время мы все сумели оценить, насколько полезно иметь мастера на все руки, способного буквально на коленке починить всё что угодно. Или, наоборот, взломать, что тоже бывало очень важно. Например, при работе в жилом секторе приходилось проверять многочисленные подвалы и чердаки. Обычно приходилось ждать кого-то из ЖЭУ, да и то в половине случаев нужный ключ найти было целой проблемой. А так тихо вошли, тихо вышли. Немного незаконно, зато быстро и надёжно.

То же самое с машинами. Автопарк у нас разросся, и грузовик, и броневик нуждались в качественном обслуживании. Да и полевой ремонт тоже никто не отменял. Вон давеча на болотах я ничуть не волновался за технику, зная, что Матвеич, если надо, разберёт и соберёт её с помощью пассатижей и такой-то матери.

Не менее полезной оказалась и Изабелла, или, точнее, Алла, хоть лолька уже привыкла к итальянскому имени. Теперь осталось выяснить насколько. Что для неё важнее, чувство ответственности или плюшки европейского владетельного Дома. Честно говоря, я надеялся на первое, но понимал, что живот вполне может перевесить сердце и душу. С милым рай в шалаше бывает только в сказках, где щука исполняет любое желание по щелчку пальцев. В реальности же быт очень быстро убивает любовь.

Правда, был момент, что я их тоже с голой задницей оставлять не собирался. Скорее уж, наоборот, премию за Серебряное копытце мы честно поделили, плюс я подкинул от себя кое-что. Купил им квартиру в новом доме концерна Тереньтевых. Неплохую трёшку себе, кстати, такую же взял, чтобы было, где перекантоваться. Со скидкой вышло весьма выгодно. Да и в остальном перспективы вырисовывались весьма неплохие, учитывая, что основной Дом Кузнецовых теперь сам заказы не брал, а Ромушевы ломили совершенно нереальные цены. Так что с талантом Матвея и подарком Тоймли оказаться без куска хлеба с толстым слоем чёрной икры сверху – это надо было очень сильно постараться. Я тоже наглеть не собирался, мы с Матвеем это уже обсудили. Двадцать пять процентов в казну Дома, и делай что хочешь. Тем более что заказы уже пошли, Скуратов вон по блату уже себе очередь застолбил, собираясь обновить броню чуть ли не всем своим родственникам.

Так что, что бы там ни говорил француз, за ребят я особо не переживал. То, что Белка меня не поставила в известность о предложении Бенедетти, не означало ровным счётом ничего. Сдаётся мне, там и Матвей ещё не в курсе, иначе молчать бы не стал. К тому же это будет отличной проверкой на доверие. По результатам можно будет многое сказать и сделать соответствующие выводы. А сбегут, значит, так и надо. Мне же лучше, не ударят в спину.

Но немного успокоившись, я вдруг осознал другую проблему. А для чего вообще мсье Бержерон мне всё это рассказал? Неужели реально думал, что я отдам артефактный молот? Да ни в жизнь не поверю! Это поначалу до меня не дошло, что что-то тут не так, потому что, как обычно, вспылил. Как же враги покусились на моё, ату их. Как ещё морду дедку не набил. С трудом сдержался. Наговорил всякого зато. А по факту, меня просто поставили в известность о планах итальянцев, и всё. Не думаю, что мсье остановит процедуры по регистрации Дома. Про азиатов он лучше меня знает, и что я запросто могу податься к ним – тоже.

При этом в альтруизм французского старичка я тоже не верил. Может, это сказывалось предубеждение против европейцев, их я действительно не любил. Было за что. Они нас тоже не жаловали, считая дикими варварами, которых хорошо было бы загнать в каменный век, чтобы не мешали грабить и выкачивать ресурсы. Это только очень наивные люди могут верить, будто со временем что-то поменялось или что среди богоборцев этого нет.