Текст книги "Небесный щит. Часть 2. Чужие горы"

Глава 5

Оставив Чистякова с бойцами в машине, генерал поднялся в кабинет Шестакова. Тот сидел в кресле и читал какую-то очередную сводку по разрабатываемым странам. Увидев генерала, Алексей привстал и поздоровался с ним за руку. В глазах политика сквозило заметное предвкушение:

– Эдуард Васильевич, кофе? Коньяк?

– После завершения дела.

– Хорошо. Вы написали расписку?

– Нет, давайте обсудим, что там должно быть изложено, чтобы нас обоих правильно поняли в Москве…

– Нас поймут правильно, не волнуйтесь. Вам нужно всего лишь отразить возможность выполнения задачи, исключающую «засветку» спецслужб России в этом грязном деле…

Генерал, не тратя попусту время, сел за стол и быстро написал то, что от него хотел Шестаков. Краем глаза Лихой видел, как Шестаков с трудом сдерживает свои чувства – еще бы, к нему в руки шла приличная, даже для него, сумма, за которую при правильном подходе к делу, никто не спросит.

Генерал же думал совсем о другом. За растрату средств, предназначенных на оперативные нужды, в СССР, а затем и в России (как, впрочем, и в любой другой стране, где существуют спецслужбы) было посажено или расстреляно немало оперативных сотрудников – от рядовых оперуполномоченных уголовного розыска до руководителей госбезопасности. И ему как-то не очень хотелось попасть в этот длинный список. Поэтому Лихой отразил на листе бумаги свои соображения, основанные на собственном практическом опыте использования подкупа ключевых фигур при проведении тех, или иных разведывательных и специальных операций. Он буквально в несколько слов обосновал предпочтение использования возможностей пограничной стражи Гвинеи в захвате и удержании аэродрома, справедливо полагая, что в процессе захвата и эвакуации американского спутника жертв со стороны отечественного спецназа быть не должно. Даже если цена этого вопроса составляет десятую часть военного бюджета Гвинеи.

После того, как расписка перешла в руки Шестакова, и была им досконально изучена, помощник президента указал рукой на стоящий у торца дивана неприметный мешок из-под мусора. Пояснил:

– Здесь два миллиона. Как мы договаривались. Я не буду спрашивать у вас, сколько денег попадет к гвинейским пограничникам, как и вы никогда не заинтересуетесь, куда пошли остальные три миллиона.

Генерал приподнял мешок, раскрыл его и заглянул вовнутрь. Там лежали стянутые банковскими лентами пачки долларов.

– Пересчитаю, – сказал хмуро генерал и вывалил содержимое мешка на диван. Спустя несколько минут, он удовлетворенно сгрёб всю кучу в мешок, и поспешил на выход.

– Товарищ генерал, вы бы хоть спасибо сказали, – напоследок усмехнулся Шестаков.

– Спасибо, – отозвался Лихой и скрылся за дверью.

В машине он небрежно бросил мешок себе под ноги на переднем сиденье, и сказал водителю:

– Знаешь, как добраться до площадки «ЮтЭйра»?

– Нет, товарищ генерал. Я там ни разу не был.

– Тогда на базу.

– Есть!

Пока машина пробиралась по ночному пригороду, генерал сосредоточенно глядя в темноту, размышлял каким образом следует организовать дальнейший ход операции. К тому моменту, когда они вернулись на базу, он уже знал, что нужно делать.

– Петрова ко мне, – бросил он дежурному по базе, выходя из машины. Повернулся к Чистякову: – А ты сидишь здесь, ждешь дальнейших указаний!

– Есть, – кивнул разведчик.

В своем кабинете он вынул из мешка половину, переложив деньги в обычный солдатский вещмешок, остальное закрыл в тяжелом сейфе, аккуратно сложив их там пачка к пачке.

– Вызывали? – в пороге появился начальник авиабазы.

– Федор Иванович, ты с летчиками «ЮтЭйра» общаешься?

– Да.

– Знаешь, как к ним проехать?

– Да.

– Как долго к ним ехать?

– Это как придется, вокруг залива…

– Они живут далеко от вертолетной площадки?

– Рядом.

– Собирайся. Сейчас поедем к ним. Дело есть.

– Так ведь ночь на дворе, они спят!

– Зато мы не спим. Давай, выезд через десять минут!

– Есть… – не скрывая своего разочарования предстоящей поездкой, Петров вышел из кабинета генерала.

Лихой закинул вещмешок на плечо и направился к машине, где сидел Чистяков с двумя разведчиками.

– Вадик, просыпайся!

Генерал толкнул спецназовца.

– Всегда готов! – отозвался Вадик, явно просыпаясь.

Лихой сел на переднее место, потом обернулся назад, критически оценивая вместимость машины. Трое разведчиков, одетых в боевые разгрузки, плечом к плечу занимали всё заднее сиденье, и для Петрова места явно не хватало. Генерал посмотрел на водителя:

– Начальник базы машину водит?

– Да. Я видел, как он на УАЗе сам в аэропорт ездил.

– Тогда иди – отдыхай! Пусть полковник машину повезет!

Боец выбрался из машины, но не уходил – ждал Петрова, видимо не веря своему счастью. Когда Петров появился, Лихой указал ему на место водителя. Тот хмыкнул, и сел за руль. Водитель, довольный, побрел к жилым блокам.

– Извини, Федор Иванович! Но дело очень серьезное… не могу я доверить руль этому балбесу-контрактнику.

– Ну, – нашел в себе силы усмехнуться Петров. – Тогда держитесь!

Он действительно гнал машину очень быстро. Сзади сидящие разведчики даже начали комментировать опасные повороты, нисколько не смущаясь того, что впередисидящие были как минимум старше их лет на двадцать, и как минимум один из них был генералом…

В четвертом часу утра машина остановилась перед домом, в котором жили летчики и специалисты компании «ЮтЭйр». За домами угадывалось два силуэта вертолетов Ми-8.

– Показывай мне старшего.

Петров повел генерала в дом, и вскоре уже стучал в одну из дверей:

– Кирилл, открывай, это Петров!

За дверью раздался шорох, потом дверь открылась. На пороге, в один трусах, стоял типично русский мужик, с наметившимся трудовым мозолем в передней части организма.

– Федя, ты с ума сошел. Чего тебе в такой ранний час надо?

– Познакомься, – Петров кивнул в сторону рядом стоящего генерала: – Это мой друг, ему нужна твоя помощь.

– Кирилл, – летчик протянул руку.

– Вася, – генерал протянул руку в ответ, и крепко пожал ее.

– Заходи.

Кирилл повернулся и пошел вглубь помещения. Лихой посмотрел на Петрова:

– А ты подожди меня в машине.

Генерал сел на табуретку, любезно предоставленную ему хозяином жилья, у своих ног бросил на пол вещмешок.

Летчик сел напротив него, включив тусклую бра.

– А где Федор?

– Он нам не нужен…

– С чем пожаловали?

– Сколько вам нужно денег, для того, чтобы немедленно вылететь отсюда на полную дальность? – Лихой внимательно посмотрел в глаза своему собеседнику.

– Когда назад?

– Сегодня.

– У нас на сегодня запланировано два полета – первый вылет назначен на тринадцать часов, второй на восемнадцать.

– Я не уверен, что до этого времени вы вернетесь, поэтому предлагаю внести в стоимость полета недополученную прибыль из-за отмены запланированных на сегодня полетов.

– Вот даже как? – Кирилл почесал затылок. – А вы можете представиться более подробно, чем уже услышанное мною – явно придуманное – «Вася»?

– Могу, но это вам не нужно. Поверьте. Итак, сколько вам нужно денег?

– Мне нужно знать, куда лететь.

– Я же сказал – на полную дальность. Десять тысяч долларов вам хватит?

– Полная дальность – это за пределами Сьерра-Леоне.

– Верно. Назовите свою цену.

– Я немного в курсе того, что в последние несколько дней у нас что-то странное происходит в воздушном пространстве. Американцы несколько раз предупреждали нас об опасности полетов в восточном направлении… да и вертолет, говорят, у Петрова пропал. И еще один в компании «Диамант»…

– Пятнадцать?

– Двадцать. С условием, что деньги я получаю сейчас, а из полета я возвращаюсь до наступления вечера.

– Договорились.

Генерал тут же положил на стол перед лицом пилота требуемую сумму денег. Кирилл внимательно осмотрел несколько купюр, убеждаясь, что ему не подсовывают фальшивку, затем пересчитал деньги, и, убрав их, уже с совершенно другим выражением лица снова сел за стол, открывая полетную карту.

– Давайте теперь определимся с заданием.

– Вот сюда, – генерал уверенно ткнул пальцем в край карты.

– Это Гвинея. Нужно разрешение на пересечение границы.

– Это долго, поэтому я и пришел к вам. Идем на бреющем, глядишь, нас никто и не заметит…

– Рискованно… – Кирилл разглядывал карту. – Хотя… если я пойду вот здесь… то башня потеряет меня вот на этом рубеже…

– Летим сейчас, – напомнил генерал.

– Я давно знаю Федю Петрова, и поэтому вам доверяю, – сказал летчик. – Взлететь мы сможем не раньше, чем через час.

– Постарайтесь сделать это быстрее. И не ставьте в известность местную авиационную администрацию относительно предстоящего полета… – перехватив испуганный взгляд пилота, генерал добавил: – После возвращения вы получите еще двадцать тысяч.

– Это в корне меняет дело, – Кирилл расплылся в широкой улыбке.

– И вот еще что… вторым пилотом с вами пойдет ваш друг Федя Петров.

Кирилл скривился, но ничего не сказал. Его молчание означало согласие.

* * * * *

Анальгин закончился, и теперь уже ничего не могло ослабить боль раненому летчику. Толя Ухта большую часть времени проводил в забытье, и уже практически не выл от боли, а только тихо постанывал с каждым вздохом.

Как только рассвело, Илья увидел метрах в тридцати от себя дикую козу, или что-то весьма похожее на нее. Животное настороженно смотрело на выгоревшую поляну, и не решалось подойти поближе. Жаров, стараясь не спугнуть, медленно достал пистолет, снял его с предохранителя и вытянул руку, прицеливаясь. Он не был профессиональным охотником, но что-то ему подсказывало, что бить нужно в основание шеи или лопатку. Тридцать метров – это совершенно плевое расстояние для пистолета, но сейчас в ослабевшей руке ПМ прыгал из стороны в сторону.

– Да чтоб тебя… – Илья прихватил оружие второй рукой, уперев для придания устойчивости одну руку в ствол дерева.

В этот момент коза вдруг резко повернула голову в сторону, напугавшись какого-то звука, и оседая на ноги, намереваясь прыгнуть в сторону, издала какой-то звук. Понимая, что спустя мгновение стрелять уже будет поздно, Илья судорожно потянул спуск. Сопровождая стволом уходящую козу, Жаров высадил в нее почти всю обойму, и прекратил стрельбу только после того, как животное завалилось в кустах.

– Что? Что? – рядом шевельнулся Толя Ухта, растревоженный громкими выстрелами.

– Завтрак, обед и ужин… – отозвался Илья, и, спрыгнув с настила, медленно двинулся к подстреленной козе.

Коза билась в агонии, выгибаясь и дергая копытами. Совершенно не знакомый с техникой разделывания животных, Илья несколько минут голодным взором наблюдал, как постепенно замирает подстреленная дичь, и только после того, как коза совершенно прекратила биться, он, вынув нож, подступился к ней.

Илья начал с мясистой ляжки – в начале он постарался снять шкуру, и это с трудом, но получилось. Затем он несколькими полосами срезал мясо, выкладывая его на траву.

Вскоре тлеющий костер вновь весело затрещал сухими дровами, а спустя еще некоторое время Илья накрыл горячие угли листом металла, на котором лежало несколько кусков мяса.

Когда мясо было готово, Илья спустился по склону вниз, до ручья, где набрал воды в свернутый воронкой кусок дюраля, срезанного с обшивки хвостовой балки. Он уже ходил к воде пару раз, найдя ее по простому правилу – есть схождение склонов – есть вода. Нарезав мясо мелкими кусками, он в первую очередь постарался накормить друга, но Толя, прожевав один кусочек, закрыл глаза и больше есть не стал. Тогда Илья дал ему воды, которой Ухта отхлебнул совсем не много.

– Э, друг, так дело не пойдет, – сказал Жаров. – Ты давай, подкрепляйся…

Толя открыл глаза:

– Я сегодня умру. Я больше не могу…

– Толя, ты не гони. Нас заберут. Нас найдут и заберут! Вот увидишь…

– Уже бы забрали. Если бы могли. Нас бросили. О нас забыли.

– Перестань! Все будет хорошо!

– Ты сам в это веришь?

Илья вдруг увидел совершенно осмысленный взгляд своего товарища, который тут же снова потух. Ухта опустил голову на грудь и затих.

* * * * *

За то время, как отряд Лунина покинул миротворческую базу, наверное, это была первая ночь, в которую разведчики смогли нормально отдохнуть. Каждый из спецов получил не менее четырех часов спокойного сна, что позволило в какой-то мере восстановить силы. Да и наелись все от пуза, вдоволь попировав сухими пайками, привезенными на вертолете. А уж какую моральную поддержку оказало холодное пиво!

С появлением первых признаков рассвета, на связь вышел генерал Лихой, приказав организовать встречу еще одного вертолета с участием резидента. После недолгих обсуждений, сошлись на том же месте, где встречали экипаж Филатова. Лунин отрядил туда тех, кто там уже был, и вскоре ГАЗ-66 уехал на площадку приземления. После их убытия Дима перераспределил силы охранения, и разрешил разведчикам спать дальше.

* * * * *

– Давненько я не летал в правой чашке… – пробурчал себе под нос начальник авиационной базы миротворческих сил, занимая место второго пилота в вертолете.

– Всё когда-то приходится делать заново, – остудил его генерал, наблюдая за тем, как Кирилл начал подготовку к взлету.

Чистяков со своими бойцами разместился в салоне. Около получаса ушло на заправку «под завязку» и подготовку к взлету. Когда гражданский пилот увидел вооруженных спецназовцев, он даже было открыл рот для выражения протеста, но генерал, оценив состояние летчика, твердо сказал:

– Без возражений!

Суровые лица разведчиков (на фоне ранее полученной приличной суммы) говорили о серьезности предстоящего мероприятия, и поэтому Кирилл счёл нужным честно отработать заплаченные бабосы.

Приняв максимально возможное количество топлива, Кирилл, наконец-то, запустил двигатели. Как только машина взлетела, управление вертолетом принял на себя Петров, и Кириллу осталось только пить из термоса кофе. Радиостанции, имевшиеся на борту, были выключены.

Некоторое время пилот подергивался от слишком, по его мнению, низкой высоты полета, но потом убедился в профессионализме своего товарища, освоился и успокоился. Через час полета, когда «восьмерка» уже шла над предгорьем, а на востоке во всю занималась заря, генерал связался с Луниным и уточнил время прибытия. Спустя еще примерно полчаса, Петров завел машину на факел фальшфейера и выключил двигатели.

Генерал, закинув за плечо вещмешок, бодро выпрыгнул из машины и направился к стоящему неподалеку Власову, который буквально несколько минут назад присоединился к группе Лёвина, встречающей борт. Власов, увидев САМОГО генерала, поспешил навстречу:

– Товарищ генерал… – начал, было, резидент, но Лихой оборвал его:

– Устроишь мне сейчас контрольную встречу со своим агентом!

– Товарищ генерал, это сейчас невозможно, Рамус находится далеко, появится только после обеда!

– Ничего, я подожду, а ты в свою очередь постарайся ускорить его появление!

– Товарищ генерал… – Власов развел руками… – Что в моих силах, я всё сделал!

– Что не понятно? Вот я привез запрашиваемую вами сумму – миллион долларов за минусом расходов на этот вертолет. Как ВЫ понимаете (генерал перешел на «вы», что не предвещало собеседнику ничего хорошего), я несу ответственность за эти деньги, и мне крайне необходимо лично убедиться в искренности намерений вашего агента! Я хочу убедиться лично в том, что своими силами мы не сможем взять аэродром, и что только Рамус со своими пограничниками сможет нам это обеспечить…

– Вот, посмотрите сюда… – Власов бесцеремонно подтолкнул Лихого под плечо, подводя к своему джипу: – Вот, видите, свежие следы пуль. Это результат моего посещения этого аэродрома! Мы завалили там как минимум двоих, расстреляли преследование!

– Так может, вы всех, и положили уже!

– Сейчас там порядка пятидесяти человек! И все вооружены!

– Еще раз, повторяю, полковник, мне нужна контрольная встреча с агентом! И чем быстрее, тем лучше!

– Есть контрольная встреча!

– И деньги я буду передавать ему лично!

Власов изменился в лице, и это не осталось незамеченным со стороны генерала.

– Что-то не так? – генерал хитро улыбнулся.

– Да, – резидент переминался с ноги на ногу.

– Сколько ты ему обещал?

– Я предполагал оплатить его работу в два приема. Половину до операции, вторую половину – после успешного завершения.

– Да? А мне сейчас кажется, что ты обманываешь старого генерала!

– Товарищ генерал, сегодня я обещал ему передать полмиллиона! Честное пионерское!

– А вторые полмиллиона, которые по результату, ты бы от него замылил. Не так ли? Придумал бы что-нибудь? Да? В глаза мне смотреть!

– Я об этом подумывал…

– И что придумал?

– Ну, можно или хлопнуть его на встрече, после операции, или рассказать сказку о решении «на самом верху» больше не давать, мотивировав какими-то косяками. Например, легкими повреждениями самолета…

– И тебе не жалко своего агента, Андрей Владимирович?

– Сдохнет этот, на его место встанет другой. У меня его брат в разработке. С не меньшими оперативными возможностями. Особенно, если он, а не Рамус, получит часть второго транша.

– Злой ты человек, Андрей Владимирович. А почему мы уперлись только в твоего Рамуса? Ты не пробовал договориться с хозяевами аэродрома?

– Пробовал, – кивнул Власов и снова посмотрел на свой изрешеченный джип.

– Плохо пробовал. Ну, так сколько, ты обещал Рамусу?

– Я уже сказал.

– И себе ничего не оставил? Странно…

– Я же говорю – доля может быть только во второй части…

– Андрей, а вот я думаю, что если мы обратимся к самим контрабандистам, то это обойдется нам значительно дешевле. И вот тогда мы сможем говорить о твоей доле из этого миллиона. Ты меня, надеюсь, правильно понял?

– Там всем заправляет некий Окай. Так мне докладывал Рамус.

– Ну, так давай! Ноги в руки и вперед! У тебя три часа! Час туда, час на переговоры и час обратно!

– Нас двоих там перебьют. Даже не спросят, зачем приехали.

– Так ты подумай, как сделать так, чтобы не перебили. Наверняка твой Рамус уже с ними договорился, а перед нами они просто разыграют небольшое шоу под названием «захват аэродрома». Будет много стрельбы для антуража, и никаких трупов! Сам прикинь – зачем ему этот геморрой? Проще ведь договориться. Ты ведь ему не мало денег пообещал. Им здесь этого на всех с лихвой хватит!

– Если я договорюсь с Окаем, что тогда скажем Рамусу?

– Дашь ему сотню за не принятие мер… и за молчание. В любом случае он уже много для нас сделал. И его нужно хорошо отблагодарить.

– Сейчас мне нужно будет хоть что-то дать, или на худой конец, показать, этому Окаю.

– Я тебе дам под расписку сто тысяч.

– Под расписку?

– Разумеется. Это же оперативные расходы, а ты – оперативный работник специальной службы государства! Так?

– Так точно.

– Смотри Андрей, всё в твоих руках – договариваешься с Окаем – остаток делим с тобой пополам. А с твоего Рамуса что-то пилить сильно не получится. Слишком он много хочет, да и ты, мне кажется, очень много приплюсовал к требуемой сумме.

– Товарищ генерал, ведь это была моя идея… – Власов вкрадчиво посмотрел на Лихого.

– Вот потому и половина. Иначе я бы тебе оставил значительно меньше.

– Понял. Выезжать сейчас?

– Да. Я буду ждать здесь три часа. Через три часа не вернёшься – объявлю тебя предателем Родины. А потом штурмом возьму этот аэродром.

В джипе генерал выдал Власову деньги и, получив взамен расписку, выбрался из машины. Панин сел за руль, на заднем сиденье, по приказу генерала, устроились Чистяков с одним бойцом, вооруженным бесшумным автоматом, и джип резко сорвался с места.

– Пока не пнёшь, никто работать не хочет! – в сердцах проговорил генерал.

* * * * *

Подъезжая к аэродрому, Власов впал в состояние, близкое к истерике – он хорошо помнил, чем закончился прошлый визит, а потому адреналин сейчас зашкаливал в крови полковника. Все его сознание кричало «вернись, не ходи туда»! Не лучше чувствовал себя и Панин. И только спецназовцы с лицами «клуба путешественников» не высказывали никакой озабоченности.

Для того, чтобы их сразу не обстреляли, Власов натянул на высокую антенну тельняшку. Она развевалась на воздушном потоке, и создавала вид хоть какого-то флага. На месте, где произошел бой, стоял старый «Фиат», а возле него – шесть вооруженных человек.

– Ребятки, если стрельба начнется, нас наверняка всех положат, – сказал спецназовцам Власов. – Поэтому советую даже не дергаться. В шесть стволов они нас сделают за две секунды…

– С хера-бль? – Чистяков достал из разгрузки две гранаты. – Люк откройте. Если что – я им устрою напоследок…

Боец, побледнев лицом, передернул на «Вале» затвор.

– Еще посмотрим, кто кого…

Панин открыл верхний люк, и в этот момент они остановились.

– Если вернёмся, с меня коньяк, – сказал Власов с той интонацией, какая бывает у человека, стоящего на краю пропасти. – Ну, всё, я пошел…

Полковник открыл дверь и ступил на землю. В него уперлись стволы автоматов.

– Мне нужен Окай.

Несколько человек переглянулись, кто-то что-то сказал. Было видно, что все напряжены, а оружие держат не просто так, а в готовности к немедленному открытию огня.

– Окай! – повторил резидент, чувствуя, что от нечеловеческого напряжения перед лицом близкой смерти его сейчас начнет тошнить. В глазах поплыли красные круги.

Диалог захватил несколько человек, они стали отвлекаться от джипа, от находящихся в нем вооруженных людей, переговариваться между собой, даже улыбаться, и Власов осознал – встреча состоится.

Кто-то из них начал по-своему говорить по радиостанции, и затем подошел к Власову, протянул станцию, предлагая говорить.

Полковник взял рацию в руки, немного помедлив, соображая, что сказать, нажал тангенту и произнес:

– Май нейм ис Иванов.

К своему величайшему удивлению он услышал на чистом русском:

– Что вам надо?

– Нужен разговор, – немного помешкав, ответил Андрей.

– Тема разговора?

– Однократное использование вашего аэродрома.

– Сейчас вас одного привезут ко мне, тогда и поговорим. Ваши люди пусть остаются на месте. Передайте рацию обратно…

Находящийся в крайней степени изумления, полковник передал рацию обратно, а спустя несколько мгновений, его посадили в «Фиат».

– Петя, ждите меня здесь. В предельной готовности.

– Есть, – ответил Панин пересохшими губами.

«Фиат» понесся по дороге, идущей параллельно взлетно-посадочной полосе, и через несколько минут остановился возле ветхого полуразрушенного здания, очевидно, бывшей ранее башней управления полетами. На входе в здание стояло несколько человек, среди которых выделялся богатырским ростом рыжеволосый мужчина, лет сорока на вид, с надетым разгрузочным жилетом и в стильных солнцезащитных очках.

– Приятно встретить в такой глуши своего «земелю», – выговорил рыжеволосый, делая шаг навстречу.

Власов протянул руку, и неожиданно для себя получил вполне добродушное рукопожатие:

– Для них всех я Окай, а дома меня звали Александром.

– Андрей.

– Пройдем в апартаменты…

Окай-Александр повернулся и вошел в здание. Власов двинулся за ним следом, отметив про себя, что никто другой за ним не пошел. Оказавшись в просторной комнате, в которой стоял не только японский телевизор, но и компьютер, Александр опустился в кресло, жестом приглашая сделать тоже самое. Власов присел – обстановка располагала к расслаблению, но тормозные реакции в психике еще не начались.

– Чем могу? – спросил Александр.

– Мне нужен аэродром на пару часов. Если по этому вопросу в последние дни уже кто-то обращался, то речь идет об одном и том же событии.

– Да, не скрою, ко мне обращался некий Рамус, насколько я знаю – он тут какой-то пограничный чин. Пугал меня русским спецназом. Предлагал мне денег, но я ему еще ответа не дал.

– Мало предлагал?

– Дело не в том, много, или мало… а в том, что у меня тут существует определенный график работы, нарушать который я не намерен.

– Постарайтесь найти нам окно в два-три часа. Мы готовы хорошо заплатить.

– Очевидно, я имею дело с русской разведкой?

– Давайте не будем изучать истинное лицо друг друга. Встретились, сделали дело, рассчитались, расстались. Так будет лучше для нас обоих.

– Разумеется, но мне все же интересно, вы такой же коммерсант как и я, или все же представитель наших славных спецслужб – мне хочется верить, что моя Родина наконец-то стала подниматься с колен…

– Стала, – кивнул Власов. – Назовите цену за два часа использования вашего аэродрома.

– А еще, Рамус меня очень пугал, что если я не соглашусь, то здесь появится спецназ, – сказал Александр, будто не слыша вопроса Власова. – И перебьет тут всех…

– Скажу так – такой вариант рассматривается, но он не нужен ни нам, ни вам. Если есть возможность принести друг другу пользу – бессмысленно заваливать аэродром трупами. Тем более, что первый акт уже состоялся – с большими для вас потерями. Вы так не считаете?

– Один – ноль. В тот раз ваша взяла. Спишем все на непрофессионализм местных аборигенов. Для них это послужило хорошим уроком, и поэтому охрану своего бизнеса я значительно усилил. Конечно, я не настаиваю на штурме, он действительно никому не нужен. Будем друг другу полезны. Давайте вы озвучите свою цену.

– Я не буду торговаться, на это просто нет времени. Сто тысяч. Ни цента больше, но и не цента меньше.

Из-за солнцезащитных очков Власов не мог снять реакцию своего собеседника, но после озвучивания суммы, тон его разговора заметно изменился.

– Когда вам нужен аэродром?

– Сегодня.

– Не вопрос.

– А как же ваш график?

– Ничего страшного. Повисят в воздухе. А если кто и упадет – значит, судьба у него такая, – Александр широко улыбнулся.

– Значит, по рукам?

– По рукам. Но не потому, что вы мне предложили такие деньги, а потому, что вы – мой соотечественник.

– Не могу удержаться от вопроса, – Андрей пытался найти на черных линзах точку, напротив которой должен был располагаться зрачок.

– Кто я такой, и как сюда попал?

– Можете не отвечать. У каждого из нас свои секреты.

– Не поверите – я бывший сотрудник охраны посольства в Гвинее.

– Пропавший без вести одиннадцать лет назад? – Власов вспомнил загадочный случай пропажи прапорщика охраны посольства, который произошел в начале девяностых – буквально за несколько месяцев до его приезда в Гвинею.

– Вы там работаете?

– Не могу сказать, – улыбнулся Власов. – Но смею заверить – это обстоятельство не повлияет на нашу работу в будущем.

– Вы меня вербуете?

– Скорее склоняю на совмещение капиталов с целью их более высокого роста, – снова улыбнулся Власов, и пояснил. – Трудно сидеть на алмазах, и не заниматься ими…

– Совсем разведка охамела, – улыбнулся в свою очередь Александр. – Мне для этого пришлось сбежать. Пришлось отречься от Родины. А вы, как я понял, и службу тяните, и алмазами балуетесь.

– Александр, об этом позже, – Власов понял, что бывший прапорщик правильно отреагировал на зондаж, и проявил интерес к дальнейшему сотрудничеству. – Давайте произведем расчет.

– У вас деньги с собой? – поинтересовался Александр.

– Половина, – ответил Власов.

– У вас действительно здесь есть спецназ? Или это сказки Рамуса?

– Есть. Хотите увидеть?

– Не горю желанием.

– Тогда к машине?

– Поехали…

На том же «Фиате» они вернулись к месту, где стоял джип Власова. Окай-Александр по-хозяйски подошел к джипу, и, увидев настороженные взгляды водителя и пассажиров, отпрянул. Власов жестом приказал всем выйти из машины, и только сейчас Александр увидел на двух пассажирах спецназовское снаряжение и вооружение. Уже причисляя себя к соратникам Власова, он усмехнулся:

– Это и весь спецназ?

– Мужик, а у тебя по этому поводу проблемы? – спросил Чистяков. – Я не посмотрю, что вас тут такая шобла… мало никому не покажется!

– О, – улыбнулся Александр. – Узнаю здоровый спецназовский шовинизм!

В машине Власов передал Александру пятьдесят тысяч и потребовал расписку. Тот быстро написал, и передал ее резиденту. Власов спрятал расписку в карман и повернулся к Александру:

– Теперь запоминай: в период времени с шестнадцати до восемнадцати ноль-ноль на полосу сядет самолет. Я не знаю, это будет Ан-12 или Ан-26. Перед посадкой летчики дадут зеленую ракету – это опознавание. В ответ даешь красную – «всё спокойно».

– Нет ракет.

– Вадик, красную ракету! – Власов высунулся из машины.

Чистяков вынул из разгрузки сигнальную ракету и передал полковнику, тот отдал ее Александру.

– Еще одну, на случай осечки, – подсказал Александр.

Получив вторую ракету, уложил обе себе в модную разгрузку.

– Когда самолет сядет, по этой дороге к взлётке подойдет грузовик. Пока он будет у самолета, желательно чтобы никто не видел, что там происходит.

– Обеспечим, – кивнул Александр.

– Затем самолет взлетает, грузовик уходит.

– А где в это время будет вторая часть пенсии?

– В момент взлета самолета я тебе передам остаток.

– Что вы там такое вывозите, если готовы так хорошо заплатить? Алмазы?

– В стоимость услуги входит молчание, – сказал Власов.

– Не прощаемся, – сказал Александр, выходя из машины.

Панин и спецы вернулись в машину. Но только джип начал разворачиваться, как на дороге показалась машина Рамуса, в которой помимо него самого, находилось пять вооруженных пограничников.

– Сами разберётесь? – спросил Александр.

– Если мешать не будете… – отозвался Власов, и вышел из машины.

Рамус выглядел взбешенным – он ясно понял, что сделка для него сорвалась.

– Здравствуй Рамус! – сказал Власов.

Рамус выскочил из машины, и подбежав к Власову, несколько мгновений стоял перед ним бешено вращая налитыми кровью глазами.

– Ты зачем здесь? – наконец выдавил он из себя.

Краем глаза Власов увидел, как Александр подал знак, и его боевики направили оружие на пограничников Рамуса. Спецы тоже были готовы залить стражу свинцом.

– Это называется «контроль исполнения», Рамус. Я понимаю, что ты хотел заработать на нашей проблеме, это естественное желание. Но со мной играть не надо. Я не вчера родился, и работаю не планктоном в офисе…

– В таком случае я не позволю тебе перевезти сюда спутник. Мои люди здесь не далеко, их много, и если ты попытаешься расправиться со мной, они услышат выстрелы, и через несколько минут ты и сам будешь убит.

– Напрасно, Рамус, ты считаешь, что я хочу с тобой расправиться. Ты отработал на отлично, и мы готовы премировать тебя впечатлительной суммой. Конечно, она меньше той, какую ты хотел заработать, но лучше получить деньги, чем пулю из бесшумного автомата, выстрел которого не услышат твои люди… после чего мы скроемся, а вы будете бить здесь друг друга…

Рамус осторожно повернул голову в сторону джипа, в котором сидели спецназовцы, увидел толстые стволы «Вала» и бесшумного «Стечкина», а когда повернулся назад, увидел нож, упертый в своё солнечное сплетение.

– Сейчас мы едем к колонне, там рассчитываемся, после чего расходимся. Если нет – убиваю тебя здесь. Твоих людей, которые сидят в машине, убиваем тоже. Согласен?

– У меня есть выбор?

– Нет, иди в мою машину. И скажи, чтобы твои товарищи ехали за нами. Для твой же безопасности – от нас ты поедешь с крупной суммой денег…