Текст книги "Депрессия"

Глава тринадцатая. «Дорога в Осинки»

Алексей проснулся в избе на полу. Вдоль стены стоял старый комод на деревянных ножках. Под ним дощатый пол. На нем около пяти мертвых мух. Похоже, тут давно никто не убирался. Афанасий с Борисом храпели в другом конце избы.

Леша подумал про себя, как же много тут паутины! К чему этот сон? Мог ли Ершока сдать его? С чего тогда он предупредил о покушении? Скорей всего кто-то из знакомых. Тот, кто хорошо знал, чем они занимаются? Царица? Она вполне могла. И вопросы задавала про телефон. С другой стороны, куча людей видела ружья. Удивляла такая быстрая реакция в мире, где еще не изобрели мобильные телефоны. А вот фотографию передать, так сказать ориентировку – никак. Как головорезы поняли бы, кого брать? Рисовать лик каждого уголовника, долгое занятие. Впрочем, времени немного, задерживаться не стоит. Пора в путь!

Разбудив Афанасия и Бориса, Леша подошел к печи. Семен, накрывшийся тонким одеялом, лежал лицом к стене. Пока все засыпали, с печи доносилось старческое храпение. Под утро все звуки в избе стихли. Положив руку на плечо, Алексей сказал —

А. – Отец, проснись! Нам ехать пора.

Реакции не последовало. Борис подошел к печи.

Б. – А может он это, того?

А. – Слушай прекрати. Просто спит крепко.

Алексей дернул несколько раз Семена за плечо, тишина. Борис потрепал старика и тот перевернулся на спину.

А. – Кажется, он не дышит.

На улице пошел дождь и поднялся ветер. Окно колыхнуло ветром и стукнуло о раму.

Б. – И правда того. Старый уже.

А. – Да какой старый? Ему лет пятьдесят.

Б. – Мне вот двадцать восемь лет, и уже себя считаю пожившим.

Леша задумался: в современном мире продолжительность жизни в среднем семьдесят один год. А раньше и тридцать лет много было. Похоже, и правда умер. Для таких времен – прилично пожил. Надо похоронить что ли.

А. – Ребят, давайте его похороним?

Аф. – Отчего не предать земле. Поищу лопату.

Началась гроза с дождем. Леша посмотрел в окно. Всегда, когда смотришь на бурю, думаешь о конце света. Зато во время дождя люди дома сидят. А если на улицу поглядывать будут в окно? Увидят, что мы несем труп… и.…а что «и?» На дворе тысяча пятьсот семьдесят восьмой год, полиции нет. Крестьянам все равно. Ну, умер человек от старости, что – похоронить нельзя? Не сбегутся же с вилами, как на убийц? В целом вины их никакой нет, только, конечно, на кладбище надо отнести. Кто же хоронит рядом с домом? Людей на улице очень мало, Алексей решил – не заметят. Надо поискать лопату.

Ветер усиливался. Со всем, что нашли, Алексей и его команда отправились на улицу. Завернув в тряпки тело, два стрельца вытащили на улицу Семена. Вдалеке ударила молния. Ветер быстро гнал темные облака над головой. Через мгновения молния ударила ближе. Дождь стал лупить крупными каплями. Как вовремя! Леша решил далеко не отходить и показал на огород рядом с домом. Совершено мерзкая погода. Стрельцы старались ускориться и копали чем могли. Борис нашел старую лопату, а Афанасий работал мотыгой. Метра в глубину должно хватить. В соседних домах света нет. Да и какой свет, лучина! Может где-то в центре комнаты и горит. Что происходит на улице, издалека не видно.

Черное небо затянуло все до горизонта. Кони, привязанные к забору, начали дергаться и фырчать. Гроза начала бить в километре от избы. Так как прошло три секунды, а расстояние до молнии измеряется в махах, то Алексей точно определил расстояние. Мах – это триста сорок метров в секунду. Три секунды – километр двадцать метров. А межконтинентальная баллистическая ракета долетает за пятнадцать минут куда угодно. Двадцать семь махов не шутка. Что-то я задумался, Леша размечтался о ракетах для Ивана Васильевича. Молния уже была в шестистах метрах, как быстро двигается. Стрельцы копали быстрей. Сбросив тело в неглубокую яму, они начали закапывать. Неожиданно, молния ударила совсем рядом, в крышу соседнего дома. От печной трубы отлетели куски и упали на землю. Удивительно, но дом не загорелся. Кони сорвались с привязи и побежали в поле, подальше от грозового фронта. Алексей пытался догнать их, но через пятьдесят метров преследования понял, что это не реально. Афанасий молча посмотрел на Лешу и махнул рукой. Дальше дорога предстояла пешком.

А. – Да чтоб их! Как мы без коней теперь?

Аф. – Доберемся. Верст сто еще где-то.

А. – Давайте, ребята, быстрей закапывайте. Надо ускоряться

Б. – Почти все.

Леша посмотрел вдаль. Вначале деревни стояло дерево. Оно росло чуть левее опушки, довольно высокое. И тут молния ударила прямо в него. Грохот оглушил троицу. Закидав сверху землей, все трое вбежали в избу. «Лучше переждать грозу,» – подумали они. Вопрос можно было и не обсуждать. Теперь уже все вместе они смотрели в окно, спрятавшись в избе. Погода разбушевалась. В дерево ударило сразу две молнии. При ударе они перекрестились, и произошла вспышка. Из яркого облака вылетел шар. Неужели шаровая молния? Алексей толком не знал, откуда она получается. Возможно, из-за соприкосновения молний. Одно он помнил – лучше отойти от окна. Небольшая форточка была закрыта, так как пошел дождь. Леша заметил избу на другой стороне дороги. Там форточка была открыта. Шар медленно летел в сторону деревни.

А. – Отойдите от окна.

АФ. – Что это?

Б. – Это бесы!

А. – Да, какие бесы. Это – молния шаровая. Не весит почти ничего. По ветру летит.

Сделав несколько витков и опустившись к земле, она замерла. Ветер стих, дверь в избу напротив дороги на секунду открылась. Мужик с бородой выглянул на улицу. Посмотрев на шар, он тотчас закрыл дверь. Молния вдруг колыхнулась и поплыла к избе мужика. Алексей подумал – лучше закрой окно. Листва на деревьях зашумела, опять подул ветер. Видимо в форточку дул какой-то маленький поток. Сместившись правей, шар подлетел к окну. Похоже, соседи обречены. Леша решил, что не стоит открывать дверь и кричать мужику с бородой: – «Беги!» Есть вероятность, полетит к нам. Молния залетела в соседнюю избу и раздался хлопок. Алексей задернул шторы, посмотрел на Бориса. Борис держал ружье и целился в окно лежа на печи.

А. – Я вам вот что скажу, стрелять точно не надо!

Б. – Это бесы!

А. – О, Господи! Нет! Не бесы! Слезай. Нам надо валить отсюда.

Аф. – Дык там дождь. Мы все промокнем. И оружие промокнет. А если бандиты? Может, лучше посмотрим брагу? Авось еще есть в погребе.

А. – Может, в дом к соседям заглянем? Посмотрим, как они там.

Б. – Я на улицу не пойду. Нечистый там!

А. – Да нет там никого. Сейчас подождем минут пять, все стихнет и пойдем.

Посидев в избе около пятнадцати минут, все трое посмотрели в окно. Дождь немного ослаб. Ветер все равно дул, но не сильно. Алексея удивило то, что в поле не летает мусор. Все чисто. Ни целлофановых пакетов, ни мешков с отходами. Вот это экология. Леша вышел первый. Афанасий махнул рукой Борису: «Давай вставай, пора идти.» Алексей зажал подмышку завернутую в тряпки инопланетную штуку. Трогать руками ее было опасно. Балахон Леша надел на себя. Перебежав через дорогу, Алексей дернул дверь избы на себя. Дверь открылась.

Запах озона ударил в нос. В соседней избе было довольно темно. Окна были меньше. Зато стол был накрыт богато: отварная картошка с луком, куриные ножки, чеснок, квас и брага в бутылках. Помидоры, огурцы, лук, редис, укроп. Тыква и каша из репы. В центре комнаты, на полу откинутый ковер. Под ним люк в погреб. Из-за перевернутой лавки торчали ноги. Изба была наполнена дымом. Следом за Лешей вбежал Афанасий.

Аф. – Ну, ничего себе! Вот это стол! А так по избушке не скажешь.

А. – Проверь вон там.

Афанасий подошел к столу. Посмотрел вниз и ухватился за ногу, которая торчала под лавкой.

Аф. – Это хозяйка.

А. – Ужас какой…

Аф. – А в углу мужик лежит. Тоже кажись того.

А. – Не повезло.

Следом за ними вошел и Борис. Он держал ружье наготове, на вытянутых руках. Заметив это, Алексей положил руку на ствол и медленно опустил его в пол.

А. – Нет тут никого. Два трупа.

Б. – Это их злым духом приложило!

А. – Молнией. Давайте их похороним что-ль. Нехорошо как-то.

Аф. – Давай подождем, пока стихнет на улице. Поедим, выпьем. Дождик закончится и похороним.

А. – А, ладно. Все равно балахон промок. Как мышь сырая…

Алексей стянул с себя мокрый балахон и посмотрел, куда бы его можно было кинуть посушить. В доме тоже стояла печка. Увидев на столе две лучины, Леша подошел к ним. Достал из кармана зажигалку. Чудом уцелела после всех приключений. В ней еще был газ. Чиркнув один раз, он поджег лучины и установил на столе. В комнате сразу стало светлей. Большая каменная печь стояла в углу избы. Рядом дверь и кухня. Рядом с печкой деревянная лавка. А на лавке клетка. Леша присмотрелся, да в ней же мышь сидит! Он подошел ближе. Маленький зверек, увидев Алексея, тоже подбежал к клетке. У мыша были большие глаза, и он держал в лапках зернышко.

А. – Какая прелесть! Кто ты?

Мышь – самец. Это точно. Крестьяне прикормили его, а еды, судя по всему, много. Ест мых мало. Без хозяев сгинет, жалко. Почему только детей нет? Если жили с достатком, а завели лишь мышь? Может, дети взрослые уехали. А может, и бесплодные. Хотя с такой экологией и отсутствием современных болезней. На войну ушли скорей всего. Тут Алексей почувствовал и свою вину за это.

А. – Давайте мыха возьмем?

Аф. – Попробуй, коль не шутишь.

Б. – Смотри укусит, они непонятно чем болеют.

А. – То бесы, то больные мыши… Борис, прекрати!

Внутри железной клетки был насыпан песок. Гнутая кора и мох из леса. Клетка декорирована натуральными материалами. Это же отличная идея. Продавать мышиные клетки с разнообразным интерьером. Мых стоял на коре и смотрел на Лешу. Дверь открылась. Протянулась рука, перевернутая ладонью кверху. Сначала мых отпрыгнул, потом подошел ближе. Понюхал руку, забрался на ладонь и пополз вверх по руке. Добравшись до плеча, мых сел и стал грызть зерно.

А. – Похоже, он идет с нами.

Афанасий прилично напился. Борис тоже пил и ел все, что видел на столе. Алексей подошел к столу и взял кусок курицы. Откусил сам, потом отломил маленький кусок мышу. На удивление Алексея, мых выкинул зерно и начал есть мясо. «Всеядный» – улыбнулся Леша. Прошло тридцать минут, пока все не стихло. Дождь чуть-чуть капал. Ветер сдул все черные облака, но просвета пока не было. Небо затянула серая пелена.

Алексей решил, что пора. Все трое вышли на улицу. Мышь залез под капюшон, чтоб не мочиться. Предстояло опять копать могилы. Надо же похоронить умерших. Борис вынес хозяйку в покрывале и следом хозяина. Начались раскопки, дождь почти прекратился. Афанасий копал все той же мотыгой, Борис ему помогал. Закидав соседей землей, стрельцы перекрестились.

А. – Пора дальше идти. Не стоит тут долго оставаться.

Аф. – Конечно, князь еще с дружиной нагрянут. Мало не покажется.

Б. – Или разбойники какие.

А. – Вообщем выходим.

Все трое двинулись в сторону Нижнего Новгорода. Дорога была еще не близкой, а уже столько приключений. Алексей посмотрел на мышь, в ответ мых подмигнул. Буду называть тебя Жорой.

Пройдя приличное расстояние без приключений, компания достигла деревеньки Ворсма. Тут Грозный выделил земли для родственников. Кругом продавались ножи. Видимо, в семье царя любили ножи. Тайно в селениях происходила мобилизация войск. Голуби разносили почту – небольшие весточки от государя. В них значилось – собирайте тех, на кого можно положиться. Небольшие отряды по сто человек собирались в деревнях и около тысячи в небольших городах. Людей брали только проверенных. Все они уходили в сторону от населенных мест и вставали в лесах около реки. Разбивали лагеря, в которых устраивали стрельбища. Учились использовать новый огнестрельный снаряд.

Алексей и его компания двигалась в сторону Городца, случайно заприметили такой лагерь стрельцов. Служилые люди уходили в сторону Ярославля. «Странно,» – подумал Леша. В тоже время у двоих мобилизованных солдат он заметил новые ружья. Значит, царь прислал образцы, по несколько штук для практики. Хороший ход, скорей всего он уже приказал строить оружейные избы в глуши. Раньше же было много деревенских сыродутных печей. Чуть добавить прогресса, и вот оно.

Путь продолжался. Мышь дремал на плече. Афанасий с Борисом молча шли за Алексеем. Наступала ночь. Дождь прошел, и гроза стихла. Может развести костёр? Закралась мысль: остановиться ли на поляне в какой-нибудь роще?

А. – Может, небольшой лагерь разобьем?

Б. – А что – можно.

А. – Вон там, за опушкой. Видишь?

Б. – Где береза стоит?

А. – Да. Может, под ней разведем костер? Там дрова сухие есть. Большое дерево.

Аф. – Пошли посмотрим.

Дойдя до места, они нашли несколько сухих пеньков, стоявших под большой кроной дерева. Собрали ветки и чуть-чуть коры. Для небольшого костра хватит, а потом и бревна тащить можно сырые. Конечно, у Афанасия и Бориса не было бердыша, но топорик имелся. Небольшой на поясе. Нарубив дров и сложив мелкие ветки с сухой корой, Леша достал зажигалку. Чиркнул и сразу поджег кору. Борис и Афанасий удивленно глядели на все это.

Б. – Ты-колдун!

А. – Да какой я колдун! В Испании у всех такие есть.

Аф. – А ты из Испании, боярин?

А. – Жил там какое-то время.

Б. – А мне можешь такой из Испании привезти?

А. – Конечно! Внутри газ, кремень и педаль. Просто же.

Аф. – Надо мастерить такие штуки и продавать! Во!

А. – Так и делают в Испании. Они у всех.

Аф. – А давай поменяемся?

А. – На что?

Аф. – На кольцо фамильное и кинжал этот.

Алексей посмотрел на два предмета, протянутые в руках Афанасия. Кольцо дорогое, кажется желтый топаз. Кинжал с гравировкой, видно тоже не дешевый.

А. – Обмен конечно хороший, но не стоит этого, друг мой. Да и сейчас зажигалка важней.

Аф. – Как хочешь. Второй раз не предложу.

Костер разгорался. Пошли уже более крупные поленья. Сделав из листьев небольшой навес, недалеко от костра, все трое искали подстилку для стоянки. Как только Леша прилег на настил, мышь спрыгнула с плеча на землю и удрала. Вот тебе и на. Я думал, друг будет – Жора. А он просто убежал, хотя, куда я иду? Там ему совсем не место. Да и в поле лучше, чем в клетке. Оставив часового на ночь, им оказался Борис, Леша и Афанасий заснули. По привычке Боря чистил ружье, тихо напевая песню.

Глава четырнадцатая. «Юлия Владимировна»

Максим открыл дверь своими ключами. Дома никого не было. Пятница, рабочий день заканчивается раньше, но не с ее территорией. Юля работает торговым представителем. По телефону кричала, что убьет. Пришел, а ее нет. Интересно, куда ушла? Максим задумался и сел на диван. К маме уехала что ли? Ну и неделя! Включив телевизор, Максим достал пиво из холодильника и сел на диван. Подожду, нет лучше попробую позвонить. Максим набрал номер и замер.

М. – Алло, зай.

Ю. – Я в пробке стою! Чего тебе?

М. – Просто хотел узнать, где ты.

Ю. – Слушай дома еды нет, у меня бензин заканчивается и вообще не беси меня!

Юля кинула трубку. Что-то она злая какая-то. Наверно скоро месячные. Прошло пять минут и раздался звонок. Наверно успокоилась и перезванивает. Максим посмотрел на экран. Странно, брат. Редко звонит.

М. – Алло, да Жень.

Ж. – Твой отец умер.

М. – Как!? Когда!? Ты шутишь?

Ж. – Час назад. Пришел домой, сел на пуфик. Упал и умер. Вызвали скорую. Приехала через час. Два стажера. Констатировали смерть.

Максим схватился за голову. Он не мог поверить в это. Волосы на голове и руках встали. Отцу недавно исполнилось шестьдесят шесть лет. Ничем опасным он не болел. Была грыжа желудка, но у кого ее нет?

Ж. – Когда ты приедешь?

М. – Я.….я не знаю. Перезвоню.

Макс положил трубку и заплакал. Слезы и страх. Как же так? Давно не созванивались. Все было хорошо, и тут! Послышалось, как дверь открывают ключами. В квартиру зашла Юля. Она крикнула что-то из коридора, но Максим пропустил слова мимо ушей. Зайдя в комнату, Юля увидела его в слезах.

Ю. – Что случилось?

М. – Отец умер.

Ю. – Как?

Заплакали теперь оба. Присели на диван и обнялись.

М. – У нас есть дома какое-нибудь успокоительное?

Ю. – Сейчас посмотрю. Должно быть.

В ящике комода, стоявшего рядом с диваном, нашли валосердин. Выпили каждый по двадцать пять капель. Максим написал брату смс. Когда состоятся похороны и куда приезжать? В ответ пришло сообщение – «В понедельник в морг, во вторник на кладбище. Морги по выходным не работают. «А покойникам спешить некуда. Через пол часа позвонила сестра отца, тетя Галя. Она взяла на себя всю организацию похорон. Попросила подъехать в понедельник в морг. Отец Максима давно жил не с матерью, поэтому звонка от мамы ждать не стоит. Несмотря на все его ошибки, Макс часто с ним виделся и продолжал общаться. Отец помогал Юле, когда она застревала на машине, приезжал, вытаскивал ее на тросе. Хотя Максим и Юля были всего два года вместе, она очень хорошо относилась к отцу Макса. Кто же теперь будет вытаскивать их из канавы? Нужно купить лопату в машину обязательно. Конечно он пил, как и многие в России. Отлично играл на гитаре и рисовал картины. Творчество и алкоголь идут нога в ногу. Человек был хороший, светлый. Помогал людям и дарил улыбки своими шутками. А теперь его не стало. Стало пусто. Ощущение, что и позвонить-то некому.

М. – Ты поедешь в понедельник в морг?

Ю. – Зай, что мне там делать?

М. – А на похороны?

Ю. – Да.

М. – Тетя Галя заказала отпевание в церкви во вторник.

Ю. – Я с тобой туда пойду.

М. – Пожалуй, за водкой пойду схожу.

Ю. – Давай я с тобой. Не хочу одна сидеть.

Вытирая слезы и немного собравшись, они пошли в магазин. Купили водки и молча вернулись назад. Не чокаясь выпили по рюмке. Стали вспоминать, что раньше было. Лет пять назад, отец купил дом в деревне. Сама деревня стояла на горе, а внизу шикарный вид на реку. Большой участок уходил вниз по склону. Дом, амбар, баня.

М. – Поедем после всего в Пурку?

Ю. – Поехали.

М. – Туда все равно никто не поедет кроме нас.

Ю. – Я поверить не могу… до сих пор.

Максим замолчал, и опять его прошибла слеза. Говорить не хочется. Допив бутылку и почувствовав дикую усталость, они легли спать.

На утро позвонил Геннадий Петрович. Снов Максиму не снилось. Он по мелодии звонка, сквозь дремы, понял кто звонит. Только проснувшись, Макс сразу вспомнил про отца. Лучше бы не просыпался, подумал Макс. Опять слезы выступили.

М. – Да, Геннадий Петрович.

Г.Г – Максим, все хорошо. Одевайся поехали.

М. – У меня отец умер.

Г.Г – Соболезную.

М. – Я извиняюсь. Меня трясет. Ничего не могу с собой поделать. Можно мне отпуск дней восемь?

Г.Г. – Да, лучше твоим сотрудникам тебя такого не видеть. Делай дела и в следующую субботу приезжай утром к бару. Я найду надежного человека, пока. Он проследит за порядком.

Повесив трубку, Максим огляделся. Полбутылки пива стояла у кровати. Юля спала крепким сном. Тихо, чтоб не разбудить ее, Макс встал с кровати и пошел в магазин. Руки трясутся и шум в голове. Он как ушел в себя. Выходные, а идти и делать что-то не хочется. Хочется лечь и уснуть, в тоже время так долго продолжать нельзя. Пару дней потрясет, а потом перестану пить. Купив две бутылки и закуски, Максим вернулся домой. Сел на кухне, молча открыл бутылку и налил. Юля проснулась. Зашла на кухню, спросонок потирая глаза. Увидев Максима, тоже вспомнила и заплакала.

Ю. – Утром плохо начинать пить. Но наливай.

М. – Ничего с собой поделать не могу. Не знаю, что делать.

Ю. – А сейчас уже ничего и не сделаешь.

М. – Да. Жил человек, жил. Рисовал картины, играл на гитаре, работал на пенсии. Надо было бросать всю работу и ехать в Пурку. Отдыхать. На грядках сидеть.

Ю. – Знаешь, на грядках тоже не сахар. Скорая до деревни не доедет.

М. – Да какая скорая? Она и в городе едет час. На дорогах ее не пропускают. В скорой стажеры. Не хочу думать о том, как могло быть.

Ю. – Да.

М. – Посмотрим, может что-нибудь?

Ю. – Только не новости.

М. – Про природу может?

Ю. – Давай.

Суббота и воскресенье прошли примерно одинаково. Водка, фильмы про зверей и черные мысли в голове. Безысходность. Депрессия.

Понедельник, утро. Юля уехала к матери. Максим проснулся один и понял, что не стоило оставлять его одного. Выпив еще пять капель успокоительного и запив водкой, Макс уставился в потолок. С тетей Галей договаривались на час дня встретиться возле морга. Каждый час тянулся неимоверно долго. Просто не хочется туда ехать. Не хочется видеть этого. Но время медленно приближалось. Рано или поздно придется встать, доехать на автобусе до места и посмотреть правде в глаза. Раздался звонок. Звонила тетя Галя.

Г. – Алло, Максим! Ты выезжаешь?

М. – Да. Сейчас одеваюсь и выхожу.

Г. – Завтра отпевание в церкви в одиннадцать. Надо все успеть.

М. – Хорошо.

Собравшись с мыслями и одевшись, Макс спустился вниз на улицу. Дошел до остановки и сел в автобус. Как же медленно идет время! Так бывает на работе или, когда делаешь то, что очень не хочешь. Состояние, похожее на удар по голове пыльной подушкой. Полчаса в пути, и он на месте. Галя ждала его рядом со шлагбаумом.

Г. – Ну ты чего так долго?

М. – Да я еле встал. Все успокоительные выпил. Все равно трясет.

Г. – Всех трясет! Пошли.

Рядом с входом в морг стоял автобус ПАЗ. В него грузили гробы. Мысль о том, что в помещении, в которое он идет, будет пахнуть трупами, не покидала его. Ну, конечно же, не освежителем воздуха в морге будет пахнуть. Как тут люди работают? Они и на обед спокойно ходят. Спустившись по лестнице рядом с пандусом, они зашли в дверь справа. Небольшая приемная и окно регистратуры. Стулья вдоль стены. Бабушка и два молодых парня с грустными лицами сидели по разные стороны. Вверху над окном регистратуры надпись – «Выдача трупов с 13 до 15». Тетя Галя заплатила денег специальному человеку от похоронного агентства, так как никто не будет разговаривать без агента. Дойдя до окна, Галя протянула паспорт и назвала фамилию. Нужно было получить справку по которой выдадут свидетельство о смерти. Ну хоть тут очередей нет, подумал Максим. Запах стоял именно тот, который и ожидал почувствовать Макс. Сзади тихо подошел Сергей, агент которого наняли. Он не ходил на цыпочках в белых тапочках, но походка была и правда бесшумная.

С. – Галя, здравствуйте. Когда Вам необходимо забрать тело?

Г. – Здравствуйте. Завтра в десять утра. Я смотрю, у них выдача только с часу.

С. – Понимаете это муниципальное учреждение. Они работают по графику.

Г. – Но у нас оплачено отпевание в церкви на одиннадцать.

С. – Подождите. Попробую поговорить.

Сергей подошёл к другой двери и постучал. Через две минуты ему приоткрыли дверь, и он зашел. Прошло десять минут, и дверь снова приоткрылась. Агент позвал Галю. Она зашла, и Максим остался сидеть один. Бросив взгляд на бабушку, а затем на молодых ребят, Макс подумал: лица у молодых грустнее. Старые уже навидались. Через двадцать минут Галя и Сергей вышли. Перекинувшись парой слов, тетя Галя позвала Максима на улицу.

М. – Что там?

Г. – Восемь тысяч отдала за то, чтоб забрать тело в десять утра.

М. – А почему отпевать в одиннадцать назначили?

Г. – Мне священник сказал – позже одиннадцати отпевать не будут.

М. – Мне почему-то кажется, что у них одна система.

Г. – А пес их знает. По закону, могут вообще не работать кроме двух часов. Да и агент сказал, работа специфическая. Не каждый тут работать будет.

М. – А дальше куда?

Г. – Я в ЗАГС, а ты домой езжай. Нечего тебе там делать.

М. – Пожалуй да. Поеду домой.

Г. – И держись давай! Всем сейчас тяжело.

М. – Хорошо.

 
Они обнялись и разошлись. Максим пошел на остановку. Чистая голова и прямой взгляд в пол. Никаких мыслей в голове. Дорога пролетела незаметно. Вот уже и дверь в квартиру. Открыв ее, Макс увидел Юлю сидевшую за столом на кухне. Она резала огурцы и яйца для окрошки. Рядом стояла бутылка разливного кваса. Услышав шаги, повернулась.
 
 
Ю. – Привет. Как там?
М. – Без изменений. Завтра поедешь?
Ю. – Да.
М. – Может, спать?
Ю. – Пожалуй.
 

Потушив везде свет, они прошли в спальню. Тихо легли на кровать и уставились в потолок. Говорить не хотелось. Вспоминая много снов, Максим понял, что отец ему никогда не снился. Почему так? Может, просто не мог вспомнить? Потом мысли приглушились, и начал приходить сон.

Сон алкоголика недолог и зыбок. Единственная картинка, которую удалось выхватить под утро – киоски на улице. Как-будто, Максим идет по тротуару и смотрит – стоит мужик спиной к нему. Знакомая куртка. Макс только крикнул: «Отец!» И это вправду оказался он. Как на замедленной съемке, поворачиваясь к Максиму лицом, отец посмотрел на него и улыбнулся.

Макс проснулся, лежа в кровати. Это было не как в кошмаре. Спокойное пробуждение. Улыбка на лице, а потом слезы. Опять надо вставать. Может, это сознание придумывает, а может, и правда отец приснился.

Вторник так же тянулся долго. Выпив успокоительных и немного водки, Максим собрался с мыслями и спустился на улицу. Юля пошла вместе с ним. Она отпросилась с работы ненадолго. На машине все быстрей. Заехали в торговый центр, купили цветов. Две красные гвоздики от сына и две от Юли. Подъехали к церкви. Два ПАЗика стояли у входа. Человек сорок собралось на отпевание. Матери Максима не было. Была родная сестра отца тетя Галя, ее муж, брат Максима с женой. Знакомые отца по работе и друзья. Максим подходил и молча обнимал всех. Повязав платки, все отправились внутрь.

Священник ходил, размахивал кадилом и по-церковному пел. Тетя Галя дала Максиму и Юле по свечке. Два раза свечка тухла, а потом капнула на джинсы. Максим обошел толпу людей справа и вышел в первый ряд. Ну вот и он. Отец лежал в гробу, в центре зала. Черные тапки. Значит, выражение в белых тапочках не всегда верное. Все как во сне, только наяву. Мозг еще не воспринимает, не может поверить. Стоишь, как робот, и не думаешь. Потом все пошли прощаться. Максим подошел к отцу. Положил руку на сложенные руки на груди и поцеловал в лоб. Единственное, что он сказал: – «Я тебя люблю». Тридцать минут пений, и всех начали загружать в автобус. Макс спросил тетю Галю куда ехать, так как они на машине. Кладбище было недалеко. Сев в машину, Юля посмотрела на Макса.

Ю. – Я ненадолго отпросилась. Может, я не пойду на кладбище? Брат твой на меня как-то странно смотрит.

М. – Езжай. Все равно тебе там не на что смотреть. Потом приедем вдвоем. До кладбища довези только.

Аллея тополей. Черный забор и главные ворота. Юля высадила Макса рядом с входом и поехала на работу. ПАЗик заехал задом в главные ворота. Церемония двигалась за автобусом. Место оказалось запомнить просто, идешь прямо до дерева, обмотанного скотчем и чуть-чуть налево. Автобус встал, гробовщики достали гроб и положили по середине дороги. Главный крикнул двум – «копните там». Пока рыли могилу, всех зазвали, чтобы еще раз проститься. Второй раз Макс положил руку и почувствовал, что она холодная. Поцеловал еще раз отца в лоб, отошел, заплакал и закурил. Похоронная команда закрыла гроб и понесла его к яме. Потом все кинули по три горсти земли. Дождались, пока могилу закопают, и встали вокруг нее, кто уместился. Минуту молча постояли у могилы и пошли на дорогу. Тетя Галя подошла к Максиму.

Г. – А теперь в столовую. Там забронировали зал.

М. – Это где?

Г. – А ты садись в машину к брату. Он тебя довезет.

М. – Хорошо. Жень, я с тобой.

Е. – Садись.

Доехав до столовой, оказалось, что зал не на втором этаже, а на первом. Тетя Галя стала ругаться, почему ей сказали про второй этаж? Пришлось принести еще стульев и столов. Никак не могли пересчитать количество людей. Две официантки лет сорока пяти стали кричать друг на друга из-за того, что тарелки должны быть одинаковые. Минут двадцать ушло на посадку. Когда все наконец расселись, наступила тишина. Первой встала тетя Галя.

Г. – Я потеряла брата. Это для меня большая утрата. Мы с ним были близки. Он всегда помогал и был очень светлым, хорошим человеком. Пусть земля ему будет пухом.

Слезы проступили. Никогда раньше Макс не видел, как тетя Галя плачет. Она всегда была серьезная и не позволяла себе раскиснуть. Потом встал Максим.

М. – У меня был один отец. Другого не будет. Я его любил. Вечная память!

Было много людей с работы. Мужики быстро пили водку и напивались. Потом начали по очереди вставать друзья отца. Говорили только хорошее. Вспоминали, как он талантливо играл на гитаре. Рисовал портреты, многих из своих друзей не успел нарисовать. Отец не был богатым человеком. Пришли действительно настоящие друзья. Максим сидел и думал, вот богатый и известный умирает. Правда, про него потом смогут сказать столько хороших слов или это будет неискренне? Друзей отца Макс почти не знал. Всем за шестьдесят лет, но было приятно послушать их рассказы. Как в восьмидесятом отец стал лауреатом бардовской песни. Занял первое место. Пока память о человеке жива – жив и он. А дети – прямое продолжение. Макс не стал смотреть, как все напиваются в свинью, и тихо встал из-за стола. Попрощался с близкими: тетей Галей, ее мужем, братом и вышел на улицу. Набрал Юлю.

М. – Алло. Зай, я домой.

Ю. – Все уже?

М. – Да.

Ю. – Ну, езжай. Я через час буду.

Приехав домой, Максим начал собирать сумки. В ящике нашел ключи от дома в деревне. Приехать туда дня на три, отвлечься. Посмотреть, как дом и скосить траву. Пока он собирался, пришла Юля.

Ю. – Я с начальником поговорила. Мне три дня дали выходных.

М. – Поехали?

Ю. – Прямо сейчас хочешь?

М. – А что время терять?

Ю. – Заправиться только надо, а так поехали.

Дорога девяносто четыре километра. Не так далеко, но и не так близко. Погрузив все нужный вещи, они выдвинулись. Музыку слушать не хотелось. Время в тишине пошло, как будто быстрей. Час пути оказался моментом.

Как же все заросло травой! Старый пес Фикс выбежал на дорогу и загавкал. Максим подошел к нему и потрепал за ухом. Фикс, кто бы мог подумать, что ты отца переживешь. Три года назад он бегал с огромной опухолью на шее, и его хотели усыпить. Потом опухоль удалили, и вот он – здоровый пес. Староват, конечно, но по-прежнему милый. На чердаке нашли триммер. В подвале стояла целая канистра с бензином, отец успел запастись. Перелили немного бензина в триммер и выкосили тропинки. Участок на горе и уходит вниз на метров пятьдесят. Вишневый сад, а внизу участка площадка. На нее, если встать, открывается безумно красивый вид вниз на реку Оку. По ней Максим с отцом плавал на лодке с мотором. Все в доме напоминало о нем. Гитары, висящие на стенах. Старый круглый дубовый стол. Он остался еще от прадеда. Его изготовили еще до революции. Кто знает, сколько людей за ним сидело?

Земли много, и грядки делать можно хоть неделю. Посадили укроп, петрушку и немного картошки. Отец успел посадить кучу лука и кабачки. Один куст стоял в стороне. Совершенно непонятно, что за растение.