Текст книги "Гонки химер"

Глава седьмая

Через три дня Марко уже и сам не понимал: зря его привезли или не зря и привезли ли вообще. Может, это какой-то странный сон из тех, которые сливаются в один большой ком, события скачут, а логику между ними невозможно уловить? Нет, наверняка она там есть, но вот как ее найти?

Постоянные тренировки с Тией и без нее. Изучение всевозможных вариантов сочетаний трасс. Отработка стратегии прохождения. Постоянные ошибки и просчеты. Усталость такая, что по вечерам спишь уже в тот момент, когда чистишь зубы перед зеркалом. В голове только и мыслей, что об отдыхе. И ничего не радует.

– Нет, нет и еще раз нет, – вздыхал Никола. – Когда я говорил, что твоими лучшими качествами являются скорость и ловкость, то это не значило, что надо нестись сломя голову и не разбирая дороги. Я также упоминал ум, разве нет? Почему ты не притормозила перед тем холмом? Пока ты видишь, что все нормально, – беги быстро, но когда не знаешь, что за поворотом или подъемом, будь добра замедлиться и оценить ситуацию!

Тия ворчала и демонстративно падала на землю, пряча голову под хвост. Марко вздыхал и шел ее успокаивать.

– Никола не со зла, так просто надо, – говорил он, поглаживая химеру по голове. – Сама понимаешь, гонки – это трудно.

– Отойдем на пару слов, – попросил Никола, когда увидел это в очередной раз.

Марко покорно последовал за ним. Слишком далеко от химеры уйти было проблематично, к тому же слух у нее отменный, но все же им удалось спрятаться в тени спускавшейся к самой земле ивы и переговорить.

– Это хорошо, что ты заботишься о химере, – сказал тогда Никола. – Но ты подрываешь мой авторитет. Зачем обсуждать, со зла это или не со зла? Зачем говорить «так надо»? Ты сам понимаешь, почему я так делаю?

– Чтобы Тия запомнила, ну, и не повторяла ошибок.

– Вот! Вот именно это ты и должен ей втолковывать. Не «Никола не со зла», а: «Я уверен, в следующий раз ты справишься лучше». Не «так просто надо», а «эти тренировки помогут тебе». И не «гонки это трудно», а «зато после таких тренировок в гонке тебя будет трудно чем удивить». Понимаешь? Тию надо не жалеть, а настраивать на положительный результат. Договорились?

– Договорились, – вздохнул Марко.

Тренировки возобновились, но стало еще трудней. Объяснить кому-то, зачем это надо и как будет хорошо потом, – очень сложно, если сам желаешь только упасть и уснуть где-нибудь на сутки. А еще желательно, чтобы тебя при этом не просто не трогали, а даже не вспоминали о твоем существовании.

К сожалению, о таком оставалось только мечтать.

Хорошо хоть Штефан больше не подкалывал Марко. Борзой мелькал иногда на краю видимости и уносился прочь. Казалось, что они вовсе не команда, а случайно оказавшиеся в пределах одной трассы незнакомцы. Надо сказать, Марко это полностью устраивало. Не ссориться и не подставляться – в этом он специалист. Общаться и дружить с тем, кто изначально неприятен, – увольте. На эту задачу сейчас не было никаких сил – ни душевных, ни физических.

В те моменты, когда полигон оказывался занят, изучали соперников. Потом разбирали варианты стратегий. Если же вдруг выдавалась свободная минутка, то Никола рассуждал о возможных трансформациях Тии, чтобы получить еще чуть-чуть преимущества.

– Она быстрая, – говорил он. – Но коротколапая. Если ноги чуть нарастить, то можно то же расстояние пробегать в полтора-два раза быстрее.

– Но тогда она станет менее устойчивой! На длинных лапах Тию будет больше заносить, да и сшибить с ног проще, – возражал Марко, и химера подтявкивала, прижимаясь к хозяину.

– Зависит от того, какая будет трасса. Но с хвостом точно надо что-то делать. Он слишком длинный. Цепляется за всякое. И за него могут уцепиться.

– Но ведь хвост помогает в поворотах!

– Да. Но тут уж либо длинные лапы и хвост, либо короткие лапы и маленький хвостик.

Споры заканчивались тем, что нужно ждать открытия трассы. Ее всегда готовили втайне и показывали командам лишь за сутки до гонки, чтобы возможная трансформация была короткой и незначительной. Сильно изменить химер за один день никто бы не смог. Так что Марко порой думал, что все эти разговоры про трансформацию лишь способ отвлечься от происходящего.

Лучший отдых – это смена деятельности. Так утверждала мама, когда отправляла его по магазинам после какого-нибудь изнурительного домашнего задания.

* * *

– Через час показывают трассу? – Марко посмотрел на улыбающегося Николу, и тут в голове щелкнуло. – Через час показывают трассу! То есть гонка завтра? Уже?!

– Звучит так, будто ты потрясен до глубины души.

– С этими тренировками я как-то потерял счет времени. Слушай, а ты уверен, что Тия готова? Может…

Никола перебил его:

– Что именно «может»? К сожалению, современная алхимия не знает способов безопасно растянуть время для живого объекта, чтобы дать твоей химере больше времени на подготовку.

Марко кивнул и усилием воли заставил себя закрыть рот. Ему и в голову не могло прийти, что эту закрытую область алхимии можно применить к Тии. Он всего лишь хотел спросить, нельзя ли пропустить гонку… или заявить химеру в запасные… или… Наверняка же предусмотрены какие-то выходы для тех, кто внезапно заболел перед соревнованиями?

Но пока Марко соображал, как бы это потактичней спросить, момент оказался упущен.

– Ну, так что, идешь? Надо успеть поесть перед трансляцией.

В столовую он пришел на автомате. Получил миску и застыл над ней, водя ложкой по поверхности супа и вылавливая куски вареной моркови. Горло сжималось, а в желудок будто напихали холодных скользких камней, которые перекатывались под диафрагмой и мешали даже думать о еде.

В итоге Марко скормил суп Тие. Покончив с этим, сбегал к своей лежанке, чтобы захватить блокнот с карандашом – даже если волнуешься, делай заметки! – и двинулся к выходу, где уже поджидал Никола.

– Тия, нужно остаться в шатре, – Никола положил руку на голову химере. Та в ответ возмущенно фыркнула. – Это надо для сюрприза.

– Какого еще сюрприза? – Марко готов был фыркнуть вместе с Тией, но не умел делать это так гордо и задорно одновременно.

– Соперники еще пока ничего о ней не знают. Даже одного взгляда хватит, чтобы уловить некоторые закономерности. Но если Тия останется здесь, то завтра может действительно преподнести сюрприз.

Тия дернула ухом и посмотрела на Марко. Тот, помедлив, кивнул. Идея и в самом деле казалась неплохой. Вот только Тию сложно заставить выпустить хозяина из-под опеки.

– Со мной ничего не случится, правда, – сказал он. – Там будет Никола и много других людей. Да и не нужен я тут никому.

Помедлив, химера все-таки двинулась «домой». В гнездо из веточек, сухого сена и ярких тряпочек с запахами разных специй, которые она выклянчила у повара на кухне. Все это поселилось рядом с кроватью Марко, отчего он за ночь чихал раза три, не меньше. Хорошо хоть в последнее время научился делать это, почти не просыпаясь.

* * *

Над площадью развернули широкий стационарный экран вместо водно-парового, который использовали для трансляций в Цатхеринограде. Самые хорошие места, по центру, достались победителям прошлого чемпионата, а вот аутсайдеры вынуждены были тесниться по краям. Пока ничего не началось, Марко отвлекся на химер, которых привели с собой большинство владельцев. Почти всех животных он помнил по предыдущим гонкам, за некоторых даже болел. Стрела – серебристая, с широкими крыльями – стояла в игрушечном виде у него на полке с книгами. А Гекко – ящерицеподобная химера с огненной шкурой – красовалась на календаре, который висел в кабинете биологии.

– А ничего, что Тия не увидит трассу сама? – тихо спросил Марко. – У них не будет из-за этого преимущества?

– Ты думаешь, нам сейчас покажут «живую трансляцию»? – Никола покачал головой. – Нет, все гораздо проще. Пара фотографий, характеристика поверхности и препятствий. Индекс сложности. Длина маршрута. Мы их спокойно перескажем Тии. А, и еще особенности мира.

«Какие такие особенности?» – хотел спросить Марко, но осекся.

На экране высветилось: «Главная особенность мира – сила тяжести отличается от нормальной в два раза. В меньшую сторону».

В горле у Марко завибрировало от готового сорваться крика радости, так что пришлось его заглушить. Он громко закашлялся, но это прозвучало естественно среди стонов и радостных восклицаний.

Опомнившись, Марко торопливо записал в блокноте про гравитацию и вновь посмотрел на экран. Теперь там виднелся график высот над уровнем моря… или что там вместо моря может быть в другом мире. Гонка начиналась на отметке «сто метров», затем постепенно доходила до тысячи, дальше следовал провал к ста, а после едва ли не резкое восхождение до полутора тысяч. На протяжении всей трассы такие перепады случались три раза. Следом показали тепловую карту – от минус тридцати на середине трассы до плюс сорока на большей части.

Потом потянулись другие данные: параметры протяженности, извилистости, наличия искусственных скальных образований, количество изменений рельефа местности и так далее. Марко записывал это почти машинально, потому что мысли его так или иначе возвращались снова и снова к тому, что он узнал в самом начале.

Половина от нормальной гравитации! Это же то, что надо!

– Если ты не уберешь эту улыбку с лица, то другие команды все поймут. Если уже не поняли, – Никола слегка наклонился и шепнул Марко на ухо.

– Ага, – кивнул тот и вновь попытался натянуть на лицо маску серьезности. Вряд ли получилось, потому что Никола покачал головой и поджал уголки рта.

«Ну, и пускай, – подумал Марко. – Даже если другие что-то и подумают, то это их проблема. Главное, что Тии будет легко. Быстрая и прыгучая. И тут такой подарок! Это просто не может быть правдой».

Тем временем пошли фотографии. Темные, полуразмытые. Пещера с лавовым потоком, огромный скальный уступ, запутанные лианами гигантские деревья, между которыми не видно проходов.

Марко продолжал фиксировать, но теперь былой энтузиазм улетучился. Кое-что они с Николой упустили из виду – Тия никогда не бывала в ситуации, когда гравитация отличается от нормальной.

Это ведь не просто значит, что ты можешь прыгать в два раза дальше, а бежать в два раза быстрее. Это ведь и необходимость иначе рассчитывать траекторию прыжка. И вообще – совсем по-другому!

Как только просмотр закончился и команды, обсуждая трассу, потянулись к своим шатрам, Марко поделился соображениями с Николой.

– Отлично! Я-то думал, что придется самому тебе это объяснять. А ведь сколько радости было, когда ты только узнал! Запомни: основа основ всей алхимии, на которой держится этот мир и все остальные, – принцип равноценного обмена. Если где-то что-то изменилось в одну сторону, то в другом месте обязательно изменится в обратную. Чаще всего эти вещи на первый взгляд вообще не связаны. Но задуматься, какие плюсы вырастают из этих минусов и наоборот, – первейшая задача. Понял?

– Ага, – торопливо кивнул Марко. Принцип, конечно, был интересный, но сейчас его волновало совсем другое.

– Не волнуйся, для Тии и Борсая мы кое-что придумаем с Радованом. Попробуем устроить небольшую тренировку. Но только ближе к вечеру. А пока – займись чем-нибудь другим.

– Например?

– Например, расскажи все Тие. Я и сам это сделаю, но посмотрим, что она усвоит от тебя. Еще можешь продумать стратегию старта – с последнего места можно прорываться по-разному. Либо сразу атаковать, либо подождать, пока остальные растянутся. Можешь просто погулять с химерой, чтобы она от тренировок отдохнула. Это тоже помогает.

– Ладно, – Марко улыбнулся. – Я понял, что не надо вертеться под ногами и доставать вопросами. Пойду и развлекусь как-нибудь сам.

Никола лишь подмигнул, сворачивая в ту часть шатра, которую занимали алхимики. Самая просторная, самая светлая и увешанная заградительными надписями: «Не входить!», «Идет трансформация!», «Посторонним в…», ну и так далее.

Марко же поспешил к Тие. Рассказать! Продумать! Подготовить!

* * *

Проходя мимо комнаты Штефана – вместо дверей темные мрачные шторы, уж очень напоказ, – Марко понял, что не видел напарника на демонстрации трассы. Был он там вообще? Наверняка. Уж он-то понимает, что с этими знаниями делать.

И все-таки, может, стоит зайти и рассказать про трассу? Или просто спросить совета для Тии? Кажется неплохой идеей. Более опытный напарник советует новичку и рассказывает ему про различные трюки – почему бы и нет? Это может стать началом если не дружбы, то нормального общения. И ничего страшного, что Марко сделает первый шаг.

С этими мыслями он подошел к комнате, размышляя, как лучше дать о себе знать. Постучать по косяку? Кашлянуть, привлекая внимание? Просто спросить, не здесь ли Штефан? Пожалуй, последнее – самое лучшее.

– Это тебе, Борзик, – послышалось неожиданно из-за штор. – Кушай, кушай. Я знаю, пирожные ты любишь…

Послышалось довольное ворчание, а потом чавкающий звук, прерываемый лишь тихим хихиканьем.

Марко будто по голове огрели. Казалось невозможным представить, что Штефан способен на такие «нежности» с химерой. Может быть, это не он? Может, тот самый Радован? Голос похож на Штефана, но трудно сказать уверенно. Марко с ним всего один раз разговаривал – тогда, на пикнике.

– Хороший, хороший, конечно, – и снова тихий смех. – Ничего не бойся и не волнуйся. Ты победишь и получишь еще этих вкусных пирожных. А если не победишь… не переживай, тоже получишь, но не так много. Может, потому ты и не побеждаешь, что слишком много ешь сладкого?

У Марко «горели» уши. Стоять и подслушивать – это ведь стыдно и неправильно! Но никак не получалось оторваться. К тому же он ведь собирался поговорить со Штефаном. В голове вспыхивала то одна мысль, то другая, Марко переминался с ноги на ногу, понимая, что уже несколько человек прошли мимо и видели его. Если не поговорить со Штефаном, то тому обязательно расскажут, что приходил «этот» и «что-то хотел», но так и не вошел. И тогда Штефан может что-то не так подумать…

Ладно. Марко помотал головой и сделал шаг назад. Пусть говорят что угодно. В конце концов, слухи о подслушивании меньше портят репутацию, чем раскрытый факт этого самого подслушивания. Пусть даже все и получилось совершенно случайно.

Еще маленький шажок назад и в сторону, и можно принять независимый вид, засунуть руки в карманы и притвориться, будто просто шел мимо. Обходил чужой закуток по широкой дуге и ничего не слышал. Ни про Борзика, ни про пирожные.

Внутренний голос в голове не выдержал и засмеялся. Борзик, это надо же, Борзик! Огромная черная химера, которая чуть не получила пожизненную дисквалификацию за агрессию!..

Штора перед Марко дрогнула.

– Это кто тут… – проговорил Штефан, резко отдергивая ткань, – …смеется?

Марко похолодел. Не может же быть такого, что он на самом деле расхохотался? Он ведь не вслух это делал, это все мысли… или химера Штефана еще и мысли умеет читать?

Тут из-под руки Марко донеслось отрывистое веселое фырканье. Тия издалека почувствовала приближение хозяина, решила его встретить, бесшумно подобралась и обозначила свое присутствие. Тем более им еще толком не удалось познакомиться с Борзым, а из его закутка так интересно пахло…

Штефан сжал кулаки и покраснел. На его щеках и лбу выступили алые пятна и даже поползли по шее. Как будто он неудачно попал в кусты чертополоха или крапивы во время тренировки. Марко чувствовал, что надо срочно что-нибудь сказать, чтобы разрядить обстановку. Притвориться, что только что подошел, или выпалить что-то важное, что заставит забыть про неловкость ситуации, или удачно пошутить. Но вместо этого он молча переминался с ноги на ногу с глупой улыбкой.

– Обхохочешься, – прошипел Штефан. – Мне тоже смешно, когда зеленые новички и их микрохимеры не готовятся к гонке, а высматривают и вынюхивают чужие секреты.

– И мне смешно, когда некоторые думают, что их секреты и их толстые химеры кому-то настолько интересны, чтобы их вынюхивать!

– Ну и вали отсюда.

– И свалю.

– И мелочь свою не забудь. А то как бы ей не досталось от моей толстой химеры.

– Ой, уже боюсь!

Здравый смысл требовал, чтобы Марко немедленно убрался подальше, пока конфликт не стал серьезным. Но какая-то детская, неразумная и обидчивая часть души заставляла оставаться на месте и выкрикивать обидные фразы. Ведь если он сейчас уйдет, это будет похоже на бегство. И трусость. А он не трус. И Тия тоже никогда и никого не боялась. Вообще этот дурак никакого права не имеет ее обижать!

– И правильно боишься! – Штефан сжал кулаки.

Неизвестно, чем бы это все закончилось, если бы в кармане у Марко не запиликал говорун. В последние три дня он подавал голос только по утрам, призывая хозяина вставать, поэтому Марко удивился – кому это он понадобился?

Как выяснилось, маме.

– Да, мам, привет, – Марко прижал говоруна плечом к уху и развел руками перед Штефаном. Мол, рад бы продолжить разговор, но сам видишь, как я занят.

– Маменькин сынок, – пробормотал тот, не повышая голоса. – Шапку-то надел? Носками теплыми запасся?

– Как ты там? – бодрым голосом в тот же момент интересовалась мама. – У вас тепло? Шапка пригодилась?

Марко развернулся и очень быстро зашагал к выходу из шатра. Лучше позорное бегство, чем дать услышать врагу мамины вопросы. Помимо температурного режима речь обязательно еще зайдет о том, что Марко ест, достаточно ли гуляет и хорошо ли спит. И тут самое главное – отвечать очень убедительным голосом. Не упоминать про опоздание на вчерашний обед из-за того, что Тия застряла в дупле убийственного вяза. Не проговориться про потерянный в трясине ботинок с правой ноги. И рассказывая про крепкий сон, не проболтаться, что его очень мало. Мамам о таких подробностях знать ни к чему.

– Будешь завтра смотреть гонку? – спросил Марко, чтобы не обсуждать дальше забытые вязаные носки – «вот скажи, как ты собирался, а?».

– Да, – мама замолчала на мгновение и неожиданно добавила: – Но о ней мы сможем поговорить завтра. А сегодня я хотела тебя спросить… Вы с этим владельцем команды, Левичем, часто общаетесь?

– Да не особо, – Марко почувствовал, как помимо воли во рту пересохло. – Обычно он своими делами занят, а я своими.

– Ну и хорошо. – Мама, судя по голосу, обрадовалась. – А то они с твоим отцом одно время были дружны, а потом почти видеться перестали… Ты смотри, не привяжись там к нему, чтобы такого не повторилось. И не принимай на веру то, что он будет говорить. Понимаешь?

– Не совсем, – честно признался Марко. – Но обещаю, что не буду принимать его слова на веру сразу. Как минимум потребую доказательств.

– Вот и хорошо, – голос у мамы потеплел. – Я всегда знала, что ты умный мальчик и на тебя можно положиться.

Марко мысленно кивнул. Ага. Сейчас он умный мальчик, который не пропадет. А еще неделю назад, когда просил отпустить его на гонки, считался школьником неразумным, который самостоятельно существовать не способен.

Дальше мама перешла на пересказ домашних новостей: «Дома без тебя почти убирать не надо, представляешь?» – и описание жизни подъезда: «Про тебя наша соседка спрашивала, я сказала, что ты в лагерь уехал, подумала, что не стоит ей сообщать, где ты, вдруг это полицейский ее подговорил?»

Разговор закончился и оставил в груди сосущее чувство тревоги. Мама явно что-то недоговаривала. И это что-то было связано с Левичем. И, возможно, отцом. Обычно она избегала о нем разговаривать. По крайней мере, когда это выходило за рамки их семейных дел. Марко подозревал, что в отцовском кабинете много чего не хватает. Того, что мама сочла слишком опасным и вызывающим.

Что можно принять на веру.

– Нужно поговорить, – пробормотал Марко, пряча говорун в карман.

Тия, про которую он и думать с этим разговором забыл, подскочила и тут же, встав на задние лапы, оказалась лицом к лицу с хозяином. Посмотрев на него, химера чуть слышно тявкнула.

– Нет, – усмехнулся Марко. – С тобой мы еще наговоримся. Сейчас нужно пообщаться кое с кем другим.

* * *

Сказать проще, чем сделать, однако уже через полчаса Марко отыскал Левича. Тот сидел у себя в кабинете и разбирал документы, периодически скармливая некоторые голему, стоящему в углу. Керамический монстр послушно прожевывал бумагу, а затем выдавал результат на экране, закрепленном на животе. Голем был старой модели, в отличие от новых, компактных, так что Марко даже поначалу засмотрелся на него и забыл, за чем именно пришел.

К реальности его вернул именно Левич, который, прибрав на столе, позвал Марко по имени.

– Марко, что такое? Хочешь рассказать про свою стратегию?

– Нет, я думаю, что вам неинтересно. Вы всецело полагаетесь на алхимиков, гонщиков и химер.

– Гхм, – Левич кашлянул. – Допустим. Почти дословно предсказал мой ответ. Тогда, может быть, хочешь записаться на следующий сезон в качестве гонщика?

– Я думаю, что речь об этом можно вести только после окончания этого сезона. Вдруг Тия не создана для гонок? Вдруг вы хотели бы видеть на этом месте кого-то другого? И не стоит забывать, что у меня учеба, а тратить ресурсы на портал, чтобы я возвращался только к гонкам, – это слишком расточительно.

– Гхм два раза. Хорошо, Марко, спрошу иначе: есть ли какой-то вопрос, на который ты не можешь предугадать мой ответ?

Марко пожевал губу, потом наморщил лоб, почесал его правой ладонью и пожал плечами:

– Наверное, мне нужен просто какой-то совет. Напутственное слово. Или что-то вроде того.

– Доверяй химере. Доверяй алхимику. Доверяй себе. А теперь иди и не мешай работать. Это для вас гонка выглядит так, что химеры побежали себе, пробежали и финишировали. А мне нужно кучу бумаг заполнить – допуски на всех, инструктажи по технике безопасности, заявки на оплату и прочую ерунду. Так что не мешай, пожалуйста. Поговорим после гонки, если хочется.

– Хорошо, – Марко кивнул и вышел из кабинета.

Может быть, Левич считал его не таким уж и сведущим в алхимии, а может, решил не привлекать внимания и не дергаться, но Марко определенно кое-что понял из того, что видел сейчас на экране голема.

Это были графики характеристик химеры, которая по всем параметрам могла быть только Тией. И пути возможной трансформации. И кое-что из того, что просто так сложно было определить. Кто их поставляет Левичу?

– Никола, конечно, – пробормотал Марко. – Он ведь на него работает, а не на нас с Тией.

Доверяй алхимику… Ага, как же!