Текст книги "Гонки химер"

Глава четвертая

Всю ночь Марко ворочался и бесконечно прокручивал в голове навязчивую мысль: «Как попасть на гонку? Если я не могу отпроситься, то как мне туда попасть? Что, если это главный шанс в жизни?» Когда же этот рефрен ненадолго отпускал и удавалось погрузиться в туманное сонное марево, успокоения все равно не было.

Снилось, что Марко готовится впервые проводить трансформацию. Он наизусть помнит инструкции из учебников, нашел все необходимые ингредиенты, начертил на земле сложную фигуру, а главное – хорошо изучил все препятствия на трассе. Он дрожит от нетерпения и возбуждения: еще немного, и его химера изменится, преобразится в новое и гораздо более выносливое существо, с одной стороны… С другой же, останется внутри все той же веселой и привычной Тией. Эта двойственность кажется одновременно странной и очень притягательной. Марко нетерпеливо машет рукой – мол, становись на пересечение линий, и начнем. Но Тия почему-то медлит. Она переступает с лапы на лапу, не решаясь перешагнуть через границу, прочерченную острым аметистовым ножом. Марко нервничает и начинает злиться.

Он пытается прикрикнуть на химеру, но только беззвучно открывает рот. Голоса почему-то нет. Тогда он обходит фигуру и шлепает Тию по загривку. Та вздрагивает и обиженно косится на хозяина. Ему одновременно стыдно и досадно.

Вздохнув, химера все же делает шаг вперед и устраивается в центре октаграммы. Марко начинает торопливо бормотать заклинание – голос как раз возвращается к нему… и тут холодеет, холодеет от ужаса. Он понимает, что неправильно составил формулу, перепутал порядок препятствий, и химера вовсе не напрасно боялась ритуала. Будто чувствовала. Но трансформацию нельзя прерывать просто так, нужно закончить начатое, иначе последствия непредсказуемы. Голос начинает дрожать, подбородок дергается. Алхимик-недоучка Марко Алхемчар-младший смотрит на меняющуюся Тию и понимает, что она может умереть…

Никогда еще Марко так не радовался звонку будильника. Выдернутый в реальность из кошмара, он лежал в холодном поту на мокрой простыне и несколько минут бездумно смотрел в потолок, тяжело дыша. Как хорошо, что он пока не попал на гонку. Слава первоэлементу, что с Тией ничего не случилось.

Мама постучала в дверь комнаты:

– Эй, взрослый и самостоятельный ученик, который готов окончить школу! Ты там не опаздываешь? Опять не успеешь позавтракать!

– Иду! – Марко перевалился на бок, стащил со спинки кровати часы и уставился на стрелки. После пробуждения он всегда был немного не в ладах со временем.

Да уж, мама права. До школы придется бежать. Даже если прямо сейчас вскочить и начать собираться со скоростью гоночного болида. А что? Это вызов!

Марко подскочил на кровати, ловко натянул штаны, всего за полминуты отыскал носки – пусть разного цвета, кому какое дело? – и выудил из корзины с грязным бельем рубашку, которая не выглядела как претендент на срочную стирку. Пыхтя от усердия, застегнул все пуговицы. И только после этого понял, что что-то не так.

Никто не прыгал вокруг, не задирал лапой и не мешал одеваться. Тия лежала в углу комнаты, свернувшись клубком, и тихо сопела.

– Эй, ты что, не проснулась?

Химера приподняла голову и тут же вернула ее обратно на скрещенные лапы.

– Устала вчера?

Тия фыркнула и закрыла глаза. Марко подошел к ней и растерянно топтался рядом. Когда привык к хорошему, абсолютно непонятно, что делать, когда наступает плохое.

– Ты заболела?

Не открывая глаз, химера медленно поднялась. Она двигалась через силу, будто ранена или истощена, однако взгляд, которым Тия посмотрела на Марко, был полон решимости. Если хозяин собрался в школу, то придется идти вместе с ним, чего бы это ни стоило.

– Маа-аам! – крикнул было Марко, но тут же осекся.

– Что-о?

– Сделай… сделай бутерброд, пожалуйста, я сейчас прибегу!

Наверняка мама знает, как лечить Тию. Или знает, где и у кого это можно узнать. Но попросить об этом – значит вооружить очередным аргументом против гонок. Марко вовремя представил, как ему выговаривают: «Во-от, а если с химерой там что-нибудь случится? А ты не знаешь, как поступить? Маму на помощь будешь звать?»

Бррр.

Нет уж. Он сам разберется. Тия ведь всего лишь заболела, а не лежит при смерти!

* * *

К обеду Тие если и стало лучше, то ненамного. Химера по-прежнему выглядела болезненной и сонной. Не скакала вокруг Марко, а плелась следом бледной тенью самой себя. И на уроках не слушала внимательно, будто бы сама учится, а дремала, изредка поскуливая. На последнее очень обижались учителя – замечаний не делали, но смотрели так… с неудовольствием.

Зато одноклассники не сдерживались. Шуточки так и сыпались со всех сторон. Больше всего, разумеется, напирали двое с последней парты – Марко так и не мог запомнить их имена и для себя окрестил их гомункулами. Для големов мозгов не хватало.

– Что, заморил зверушку голодом?

– Это она с тобой нянчиться устала.

– Небось собираешься переродить ее во что-нибудь мохнатое и крылатое?

Оскорбления не задевали сами по себе, но переживания за Тию источили терпение Марко, и сдерживаться становилось все трудней. Потому, не выдержав, он вместо обеда отправился в школьную лабораторию. Конечно, ее оснащение не шло ни в какое сравнение с настоящей мастерской алхимика, но ту еще искать надо, а здесь все под рукой.

Марко, долго путаясь, чертил фигуру в специально отведенном углу.

Периодически в памяти всплывал ночной кошмар, отчего руки дрожали и линии получались кривые и смазанные. Приходилось стирать их и проводить заново. Но спустя полчаса фигура все же была готова, а ингредиенты заняли свои места по кругу.

– Тия, зайди, пожалуйста, внутрь, – попросил он.

И вновь в памяти всплыла картинка из сна. Пришлось что есть силы тряхнуть головой, чтобы выкинуть ее прочь.

Химера, однако, не возразила. С покорностью и обреченностью прошла внутрь фигуры и тут же улеглась.

– Подожди, сейчас все будет хорошо, – пробормотал Марко, сдерживая слезы, а затем скрестил пальцы и произнес активирующую фразу.

Фигура засветилась зеленым, но затем пошла фиолетовыми всполохами. И с каждой секундой они становились все темнее и темнее. Моргнув последний раз, фигура исчезла с громким хлопком, а ингредиенты, обуглившись, развеялись прахом.

– Так-так-так, – сказал лаборант Ненад, появляясь из своего кабинета. – Балуемся? Казенные ингредиенты без спроса пользуем? Еще и мусорим?

– Я как раз собирался убрать, – пробурчал Марко, беря в руку стоявшую в углу метлу. – А ингредиентов я мало взял. Ты же знаешь, я обычно на занятиях экономлю.

Ненад в ответ лишь улыбнулся, поняв намек. Свое испытание на подтверждение статуса алхимика он нес с честью. С детьми никогда не грубил, только подшучивал. А то, что сэкономленные ингредиенты использовал для личных исследований, – так это ничего страшного. Все равно их школа каждый месяц в одинаковых количествах закупала, даже не спрашивая, сколько еще осталось.

– Ну, допустим, – лаборант покопался в карманах и достал оттуда резинку. Секунда понадобилась ему, чтобы убрать волосы в хвостик. – А что случилось-то? Чего без спросу? Я бы разрешил, тебе тем более. Ты же знаешь!

Марко, подумав секунду, рассказал о состоянии Тии.

– Волновался я сильно, вот и забыл спросить, – подытожил он. – И не зря волновался. Кто-то ее отравил. Аура показывает, что там инородное влияние.

Ненад посмотрел на Тию и покачал головой:

– И кому, интересно, понадобилось? А самое главное – как она не почуяла? Она же у тебя запахи различает идеально! Сушеную мандрагору от дурмана отличить умеет.

– И в самом деле, как? – спросил Марко.

Тия подошла ближе и ткнулась хозяину в ногу, а затем осторожно прикусила руку, лишь чуть касаясь зубами. Подождала пару секунд, отошла в сторону и посмотрела Марко в глаза. Со значением!

– Ну конечно! – вскричал Марко. – Вот гады!

– Что такое?

– Да вчера… случай был один. Подставить меня хотели. Я попросил Тию вора поймать, а она его за руку и привела.

– И что же, не почувствовала?

– Видимо, почувствовала, – Марко вздохнул. – Только я ведь сказал: поймать и привести. Она и послушалась.

Наклонившись к Тие, Марко нежно погладил ее. Химера вильнула хвостом и понимающе моргнула.

– Прости, я не знал…

– Та-а-ак, – протянул Ненад. – Это становится интересно, а значит – мне требуется кое-что сделать.

Быстро вытянув из склянок какой-то ингредиент – Марко даже не успел рассмотреть, какой именно, – лаборант присел перед химерой, растер сухой листок в пальцах и быстро сложил их сначала в кулак, затем в подобие козы, а после оставил лишь оттопыренный мизинец.

Почти тут же над химерой высветилось ее призрачное подобие. Марко едва удержался, чтобы не взвыть от зависти. Он почти час угробил, чтобы провести ритуал, а Ненад просто взял и за минуту все сделал. Да, конечно, он без пяти минут алхимик, если последнее испытание сдаст, но все-таки завидно, когда люди вокруг делают вещи, которые тебе недоступны.

– Так-так… так-так, – Ненад заставил призрачное подобие повращаться вокруг своей оси, затем остановил и сосредоточился на темном фиолетовом пятнышке в районе горла. – Спешу тебя обрадовать – это не опасно. Сейчас, конечно, Тия не в форме и еще пару дней будет приходить в себя, но затем ей станет лучше. Никаких побочных эффектов – яд рассосется. Не знаю, сколько они его намазали, вот только у тебя чрезвычайно сильная химера. Просто сейчас все эти силы направлены на то, чтобы переработать отраву. Покой и еще раз покой, и больная пойдет на поправку.

Лаборант прищелкнул пальцами, и призрачное подобие растворилось в воздухе. Затем эти же самые пальцы потрепали химеру за ухом.

– Здорово, – протянул Марко. – Спасибо, Ненад!

– Не благодари. Лучше пообещай, что как-нибудь зайдешь проведать Тима.

– Конечно. Как у него успехи?

– Ну… он освоил сложение и вычитание. Сейчас мы работаем над делением. Думаю, через полгода он уже будет готов вести подготовительные дошкольные курсы. Конечно, для сдачи экзамена мне надо дорастить его до уровня учителя младших классов, но пока и это сойдет. Большой путь начинается с малых шагов.

– Хорошо, мы обязательно навестим его, – Марко подмигнул Тие, а затем пожал руку Ненаду и двинулся из лаборатории.

Напоминание о Тиме – гомункулусе, которого выращивал Ненад, – подействовало отрезвляюще. Нет, конечно, прекрасно, что можно выучиться на алхимика и творить все эти чудесные вещи практически мановением руки, но вот цена… сначала шесть лет постигаешь все в теории, а затем десять долгих лет горбатишься над выпускным проектом. И если завалишь его – тебе даже диплома никакого не дадут. Только бумажку о том, что ты не смог пройти последнее испытание.

Тысячу раз подумаешь, прежде чем показать кому-то такую!

* * *

Когда Марко вышел из школы, солнце уже висело над горизонтом довольно низко, намекая, что обеденное время прошло – и дело к ужину. В животе тут же заурчало – мол, хозяин, что же ты не положил в меня еду вовремя?

– Сейчас-сейчас, – пробормотал Марко, обращаясь то ли к желудку, то ли к Тие, которая тоже оставалась голодной все это время.

Обычно Марко держал себя в руках и по пути домой даже не глядел в сторону переулка, из которого упоительно пахло жареными колбасками, чесночным соусом и паприкой. К тому же, что зря деньги тратить? Однако сегодня для посещения этого заманчивого места имелся весомый повод.

– Будешь картошку с паприкой? И вишневый сок с гвоздикой? – спросил Марко Тию.

Та кивнула и начала мелко-мелко перебирать лапами, будто копила энергию, чтобы рвануть прямиком к еде. Химере очень нравились специи в еде, чем больше, тем лучше, а мама не питала любви к слишком острым или пряным продуктам. Мол, от них желудок испортиться может. Зато на улицах торговали закусками, от которых уже за десять шагов пахло специями.

– По-моему, ты заслужила угощение, – согласился Марко и двинулся к переулку. Против обыкновения, Тия не скакала впереди, а чинно шла сбоку. С другой стороны, химера заметно приободрилась по сравнению с утренним состоянием. К тому же Ненад сказал, что ничего страшного нет и Тия вскоре поправится. Так что можно пока по этому поводу не волноваться.

Конечно, тут же нашелся другой. Вот уже второй из трех данных на размышление дней подходил к концу, а Марко так и не придумал, как попасть на гонку, если мама не отпускает.

Логические аргументы не подействовали. Что еще оставалось? Надавить на жалость? Марко поморщился. Мало того что противно, так еще и абсолютно бесполезно. Это только маленькие дети думают, что, если притвориться бедненьким-несчастненьким, родители сразу все разрешат. Угу, как же. Просто лишний повод для мамы считать, что ребенок еще не повзрослел, а значит, и отпускать его от юбки не стоит.

Обратиться к господину Левичу за помощью? Хорошая идея, если не считать того, что мама его на дух не переносит. К тому же зачем ему в команде человек, который чуть что бежит за подмогой?

Марко не сомневался, что решение этой задачи существует, вот только требуется время, чтобы его найти. Оно так всегда бывает: начинаешь прикладывать формулы, раскладывать известные компоненты по полочкам, строить схемы, и все становится гораздо понятнее. Вот только времени-то почти не осталось, да еще и постоянно кто-то или что-то мешает.

– Эй, куда лезешь? Слепой, что ли?

Марко вздрогнул и шагнул назад. Надо же, задумался и чуть не влез в полицейскую схему. На перекрестке столкнулись велобричка и большой пассажирский мобиль. Вокруг них уже прочертили контур для взгляда в прошлое, а Марко чуть не шагнул внутрь его. Неудивительно, что полицейский кричал. Работаешь и работаешь себе, а потом одно неосторожное движение зазевавшегося пешехода, и начинай все сначала.

– Извините, – сказал Марко и начал обходить место происшествия по широкой дуге. Тия осторожно ступала следом, недовольно глядя на полицейского. Ишь, вздумал кричать на хозяина. Пусть и служитель закона, но все равно нельзя же так.

Из-за аварии ближайший вход в переулок, где прятались прилавки с едой, оказался почти перекрыт. Оставался только узкий проход между углом дома и пандусом полицейского мобиля, на котором выстроились склянки и ингредиенты алхимика-законознатца. В другой ситуации Марко предпочел бы не идти напрямик и обойти препятствие за квартал, но сейчас его терзали голод, волнение и недовольство собственной невнимательностью.

– Тия, иди след в след, – сказал он и направился к узкому проходу. Надо всего-то повернуться боком, втянуть живот и приставным шагом проскользнуть в переулок. Раз-два, и готово.

Сказать оказалось проще, чем сделать.

Марко успел сделать всего пару шагов, когда стена позади внезапно стала такой крутой, что толкнула его в спину. Марко полетел прямо на заградительную линию, успев лишь скрестить руки, закрывая лицо. А дальше все произошло мгновенно.

Звук разбитых склянок.

Какая-то дрянь, моментально пропитывающая одежду.

Коленка взрывается болью.

Ругань полицейского и глухое рычание Тии.

Какая-то порошковая гадость, которая летит сверху, попадая в уши, глаза, рот, ноздри. Все чешется, кожа жжется, хочется чихать и кашлять.

– Быстро вставай!

Полицейский в защитных очках рывком поднял Марко на ноги. Глаза щипало, но все же удалось рассмотреть Тию, растерянно стоящую рядом, хотя и за чертой круга. Несколько выстроившихся неподалеку зевак, среди которых мелькнули знакомые лица…

Вот только понять, что это означает, Марко не успел. Тут же алхимик снова подхватил баллончик и продолжил опрыскивать парня порошком. С ног до головы, не пощадив волосы, и даже прыснул под одежду.

– Все, – алхимик вздохнул. – Кажется, реакцию удалось остановить.

Марко сглотнул и едва не задрожал. Те самые склянки с зельями алхимика, чтобы заглянуть в память устройств и увидеть, как и в каком порядке они деформировались. Выяснить, кто же первым из столкнувшихся нарушил правила, какой силы был удар и откуда пришел. Все эти зелья вырвались на свободу, когда склянки разбились. Да еще внутри уже начертанного круга преобразований…

– Спасибо! – пробормотал Марко. Потянулся к коленке, но тут же отдернул руку – боль оказалась такой нестерпимой, что даже стоять получалось с трудом.

– Спасибо?! – алхимик рывком стянул очки, бросил их под ноги, схватил Марко за футболку и подтянул к себе – Тия зарычала, но полицейский не обратил на нее внимания. – Ты вообще понимаешь, что сделал? Ты разбил все склянки! Уничтожил все ингредиенты! Сломал алхимический круг! Помешал полицейскому при исполнении обязанностей! Теперь мне придется сообщать, чтобы доставили новые зелья, чертить новый круг, а время – уходит! Еще час, и уже ничего нельзя будет понять! И ты говоришь мне спасибо?!

– Извините, – пробормотал Марко, отворачиваясь в сторону. Уши горели от стыда. И даже оправдание, что стена неведомым образом толкнула его в спину, не помогало. В конце концов, он ведь мог и обойти это все. Понимал, какой риск грозит. – Мне стыдно. Если я чем-то могу помочь…

– Чем ты можешь помочь? Единственное, что ты сейчас можешь, так это встать вот здесь и дождаться, пока не приедет мой сменщик с зельями. И тогда я заберу тебя в отделение, чтобы хорошенько побеседовать.

Марко сглотнул. В отделение? Побеседовать? Это ведь совсем не то, что требовалось. После отделения его обязательно возьмут на карандаш и начнут пристально следить. Забирать его придется маме, а это значит – об участии в гонках и думать нечего. До конца года будет сидеть под домашним арестом. И наверняка же сообщат в школу, а там сразу по-другому отнесутся к тому, что он собирался отправиться в путешествие. Никто не поверит, что это была настоящая, а не выдуманная цель. И отношение учителей изменится – не всех, но кто-то наверняка поверит, что Марко все это сделал специально…

Ужас потихоньку пробирался из глубин сознания, захватывая по очереди сердце, мозг и душу. Марко начало потряхивать.

– Может быть, я помогу исправить ситуацию? – сказал знакомый голос.

Скосив глаза в сторону, Марко увидел господина Левича, который деловито осматривал место происшествия.

– Вы? – полицейский посмотрел на него. – Чем вы можете помочь? Садитесь в свою велобричку и ждите, когда я закончу выяснять, кто из вас прав, а кто виноват. Нечего тут вмешиваться.

– Но я немного знаю этого мальчика…

– Послушайте! – теперь полицейский был не просто разъярен. В глазах уже виднелась настоящая ненависть. – Еще одно слово, и я подумаю, что вы позвали этого мальчугана затем, чтобы он тут мне все испортил. Потому что именно вы виноваты в произошедшем!

– Я лишь пассажир велобрички. У нее был водитель.

– Которого вы могли подговорить гнать так, как здесь не положено!

Единственным положительным в появлении господина Левича оказалось то, что полицейский чуть отпустил Марко. По-прежнему держал за ворот футболки, но сейчас хотя бы не пытался поднять над землей.

– Послушайте, офицер, вы не могли бы отпустить мальчика?

– Это еще зачем? Чтобы он удрал, пока вы заговариваете мне зубы?

– Мне нужно кое-что вам сказать. Важная информация, которую не стоит доверять посторонним ушам. Касается того, что на самом деле произошло на этом перекрестке.

Полицейский посмотрел на Марко, а затем на господина Левича. Чуть-чуть подождал и резко отпустил футболку.

– Демон вас раздери! Пойдемте. Надеюсь, это не какая-то чушь! И учтите, вы отвечаете за все головой! Вы-то у меня никуда не денетесь. Я номер вашего удостоверения переписал!

Левич и полицейский отошли в сторону, а Марко остался один. Облитый зельями. Обсыпанный порошком. С разорванной штаниной и стонущей от боли коленкой.

И вдобавок урчание в желудке никуда не делось. Казалось бы, после подобного происшествия голод должен пропасть, но нет. Есть хотелось даже сильнее, чем раньше. Живот словно выворачивало наизнанку.

– Вот мы с тобой попали, да? – прошептал Марко химере.

Тия тихонько взвизгнула, но приближаться к хозяину не спешила. Даже с учетом того, что все реагенты уже «обезвредили», на химер подобные штуки действовали подчас очень странно.

Через минуту ожидания, которое Марко потратил на то, чтобы стряхнуть с себя порошок и не встретиться взглядом ни с кем из толпы, подошел господин Левич.

Присел рядом с Марко и тихонько сказал:

– Сейчас я их отвлеку, а ты – беги.

– Что?!

– Тише ты. Тише. Не надо так кричать на всю улицу. Мне удалось договориться, что полицейский закроет глаза на твой побег. Конечно, составит рапорт за порчу казенного имущества, заведет дело, объявит в розыск, но через пару месяцев, если тебя не найдут, дело закроют. И ты сможешь спокойно вернуться.

– Но… Но тут же куча народа все это увидит.

– Их я беру на себя.

– А что, если я останусь? Мне не хочется превращаться в беглеца. И Тия…

– Ты уже преступник, – господин Левич вздохнул. – Это очень туполобый полицейский. И ему как-то все равно надо оправдаться за разбитые склянки. Сказать, что разбил сам, он не может – слишком много свидетелей. Но с этим вот побегом и закрытием дела – это он предложил. Так ему удастся сохранить лицо. Но если ты хочешь почувствовать себя преступником, то можешь оставаться. Он будет только рад – ему никакого дела раскрывать не понадобится.

Почувствовать себя преступником? Коленка заболела еще сильней, а следом за ней голова. Каким преступником? За разбитые склянки? О… отличный денек, ничего не скажешь…

– Ну, так что? Ты решился?

– Если я останусь, то меня посадят в тюрьму?

– Нет. Думаю, дело закончится штрафом и исправительными работами. Но запись об этом останется в твоем деле. И когда ты окончишь школу и будешь выбирать себе академию, то обязательно столкнешься с этим. Через пять лет из дела все уберут, но многие эту деталь запомнят. И никогда не знаешь, где и как это может всплыть.

Марко посмотрел на толпу зевак, на стоящего в отдалении полицейского, на Тию… к горлу подступил ком, а на глазах – вот ведь стыдоба! – едва не выступили слезы.

Кругом царила одна несправедливость! Как ни поступи, в какую сторону ни посмотри. Он не так уж и виноват в том, в чем его обвиняли, а тут подталкивают совершить еще более серьезное преступление – сбежать, чтобы после остаться чистым и получить надежду на новую жизнь…

И Марко все никак не знал, что именно выбрать.