Текст книги "Книга судеб"

Глава 8

«Вулвич»

«Ваша милость!

Когда Вы получите это письмо, меня уже не будет в Англии. По договоренности с моей женой и вашей дочерью, госпожой Сьюзен Чарльтон, я дал обещание сообщить вам некоторые события апреля и мая 1772 года, имеющие отношения ко мне и вашей дочери. Спешу заверить Вас, что мы с ней не состояли в греховной связи или иных недостойных отношениях все те месяцы, что я служил у вашей милости в поместье Брэмптон Брайан. Я и ваша дочь покинули Брэмптон Брайан Холл 5 апреля 1772 года и по доброй воле обвенчались 6 числа того же месяца и. Венчание наше было совершено законно, по разрешению и благословению церкви, по подобающим такому разрешению правилам, со свидетелями. Брак наш записан надлежащим образом, супружеский долг был исполнен мной и супругой сполна. От брака нашего супруга моя, Сьюзен Чарльтон, в надлежащее время произведет на свет дитя, зачатое законно, в браке, о чем она сообщит вам, как отцу своему, лично или в письме. Обстоятельства моей жизни, о которых вы знаете, потому что я служил вам по тем же причинам, вынудили меня искать возможности содержать мою семью на флоте Его Величества. Корабль, на который я был приписан помощником плотника, носит название «Эдвенчур», капитан сего корабля сэр Тобиас Фюрно. По приказу Его Величества и Адмиралтейства, мой корабль покинул Вулвич 24 апреля 1772 года на срок, мне неизвестный. Посему, доверяю вашей милости здоровье, благополучие и дела жены моей, Сьюзен Чарльтон в мое отсутствие, как родителю ее. По возвращении в Англию обязуюсь нанести визит вашей милости в Лондоне или Брэмптон Брайан Холл, при вашем на то согласии, незамедлительно.

Ваш покорный слуга, Персифаль Чарльтон. Отправлено из Вулвича, Англия, 23 апреля 1772 года».

Чарльз Говард-младший перечитал копию письма, продиктованного поверенным Джоном Адамсом Чарльтону, и задумался. Скорее всего, граф Оскфорд и Мортимер прочитал письмо вчера или сегодня. Чарльз знал, из сообщений Джона Адамса, которому поручил следить за домом и слугами Эдварда Харли в Лондоне, что люди графа и сам он вели поиски его дочери в Бате, Бристоле и Лондоне. Наживку с обменом каретами те заглотили сразу и почитали за истину, что в середине апреля 1772 года Сьюзен Харли, Персифаль Чарльтон и камеристка леди Луиза Тарле прибыли в Лондон в экипаже ее отца. Долгие недели они, разумеется, не могли ничего выяснить, так как шли по ложному следу, и вот теперь получили свидетельство, что Персифаль Чарльтон находился в Вулвиче несколько недель назад, чтобы завербоваться плотником на корабль «Эдвенчур» капитана Тобиаса Фюрно. Этот капитан и его корабль поступили в распоряжение экспедиции капитана Джеймса Кука, которому надлежало отплыть на Мадейру по приказу Его Величества, для нужд Королевского общества. То, что на самом деле его дочь находилась все это время в нескольких милях от Брэмптон Брайан Холл, в поместье Ай, граф так и не догадался и даже не стал проверять это место. Видимо, решил, что беглецы уж точно не будут прятаться всего в пятнадцати милях от его поместья. Джон Адамс утверждал, что пару раз слуг Эдварда Харли заметили возле Норфолк-Хауса в Лондоне. Они пытались выведать о нем, Чарльзе хоть что то. Значит, граф Оксфорд и Мортимер предполагал, что у лорда Говарда и его жены была какая-то роль во всем этом деле, раз уж они побывали в Брэмптон Брайан Холле в тот день, когда дочь графа сбежала из поместья с его помощником управляющего. Но визит Чарльзу граф так и не нанес, не написал письмо, не попытался что-либо узнать через общих знакомых. Стало быть, не был уверен, предполагал его роль незначительной и боялся огласки. Эдвард Харли упустил время самым безбожным образом. Если он жаждет крови Чарльтона, то может, конечно, пытаться получить из моря, с Мадейры или с мыса Доброй Надежды. Только какой в этом толк, если дело сделано, ничего уже не изменишь и необходимо, на холодную голову принять случившееся? Если бы такое произошло с ним, Чарльзом, он бы так и сделал, принял случившееся, как оно есть.

* * *

– Говорю тебе, Нед, ее здесь нет, и не было, – ее милость, графиня Оксфорд и Мортимер смотрела, как кучер на дороге разворачивает их карету по направлению к Лондону. – Зачем бы ему привозить ее сюда, коль скоро он ушел отсюда в море на корабле?

– А затем, жена моя, что мы не знаем, сколь долго они пробыли в Вулвиче. Быть может, они снимали в округе дом, пока он договаривался, собирался, завершал дела. Ты веришь, дорогая, что в их браке Сьюзен не имеет решающего слова? Уж если кто и главенствует в их семье, так это она, – четвертый граф Оксфорд и Мортимере пожал плечами и направился к входу в контору вербовщика.

Верфи, канатные мастерские и Арсенал Его Величества в Вулвиче были утробой английского флота, которая рождала великое множество кораблей на протяжении столетий. Вулвич не был городом, его правильнее было бы назвать лагерем мастеровых людей, которые обитали в нем исключительно для работы. Тут было мало женщин, еще меньше детей и стариков. В годы войн Англии Вулвич собирал до полутора тысяч работников, но сейчас здесь трудилось немногом более шестисот человек. В Вулвич привозили строевой лес, брус, доски, пеньку, поташ, селитру, смолу, парусину и многое другое со всей страны, а уходили отсюда красавцы-корабли, которые бороздили моря и поддерживали могущество короны в мире. В районе Вулвича, Уоррене, опытные наставники обучали джентльмен-кадетов, кадровых офицеров, артиллеристов и инженеров флота Его Величества. Огромные склады Вулвича хранили пушки, ядра, картечь, порох, якоря и цепи, которые здесь загружали на корабли перед уходом в море.

Контора вербовщика была одноэтажным каменным зданием с черепичной крышей и небольшим окном. Опершись на стойку, Эдвард Харли с нетерпением смотрел на своего собеседника, невысокого приземистого человека в старом, видавшим виды парике.

– Послушайте меня, любезный. Персифаль Чарльтон, как я уже говорил вам, приходится мне зятем, мужем моей дочери. Если вам и можно открывать сведения о завербованных кому-либо, кроме Его Величества, Первого Лорда Адмиралтейства и лордов-заседателей, так это пэры Англии. А я пэр Англии, граф Оксфорд и Мортимер, Эдвард Харли.

– Вы уже назвали себя, ваша милость, и я не подвергаю сомнению ваше право, и не отказываю, – служащий копался в ворохе бумаг за столом. – Затерялся документ, ваша милость, не по нерадению или умыслу. Четыре корабля было тогда, здесь двести пятьдесят предписаний. Да вот и его предписание…

Граф Оксфорд и Мортимер протянул руку, посмотрел на собеседника с нетерпением и процедил, сквозь зубы. – Дайте сюда, мне нужно взглянуть.

Служащий подчинился. Эдвард Харли изучил документ, из которого следовало, что распоряжение о назначении поступило из Адмиралтейства, в нем предписывалось принять Персифаля Чарльтона помощником плотника на корабль Его Величества «Эдвенчур» под командованием сэра Тобиаса Фюрно, и что документ был составлен 17 апреля 1772 года.

– Вы не помните моего зятя? Он был один, когда подавал вам предписание? – граф вернул бумагу.

– Отчего же не помнить, помню этого молодого человека, ваша милость, – кивнул клерк с достоинством. – С ним был поверенный или солиситор, неприметный такой, полный человек лет пятидесяти. Имени своего он не назвал. Когда лодка забрала вашего зятя, поверенный удалился в коляске.

– Может они говорили о чем то? – в разговор вмешалась графиня, до этого предпочитавшая лишь следить за беседой.

– Я не слышал из разговоров, ваша милость. У зятя вашего были вещи. Кажется, мешок и сундук. Или ящик. Их погрузили в лодку, – служащий переводил взгляд с графа на стопку предписаний на столе, прикидывая, будет ли вежливо немного отвернуться и сложить документы. – Больше ничего не скажу, это все, что я знаю. Надеюсь, я был полезен вашей милости.

– Я хочу знать, что это был за корабль, когда и куда он вышел и есть ли возможность догнать его в каком-либо порту Англии, – граф проигнорировал слова служащего о том, что он больше ничего не знает.

– Из того что здесь написано, ваша милость, вы должно быть уже поняли, что судно называется «Эдвенчур» и капитан его сэр Тобиас Фюрно, – клерк сверился с текстом предписания. – Если это поможет, на самом деле сэр Тобиас второй капитан небольшой эскадры. Был второй корабль, «Резолюшн», на нем капитан Джеймс Кук. Они отправлялись в плавание вместе. Кажется, лорд Сэндвич покровительствует Джеймсу Куку. У Королевского общества нужно выяснять, куда они держат курс. В начале апреля «Резолюшн» пришел сюда, но зарядили встречные ветра, и он ждал. «Эдвенчур» пришел позднее, числа двадцать первого, насколько я помню. Мой кузен служит в Арсенале. Он говорил, на оба корабля грузили ядра, порох, ружья, пистоли, тесаки, все как положено. Несколько дней грузили и не торопились. Ветры восточные дули, как я уже сказал. Еще грузили бочки и жбаны с припасами от цинги, больше чем полсотни бочек и жбанов. Стало быть, путешествие будет долгое, иначе для чего им столько, на двух посудинах команды около ста пятидесяти человек. Зять ваш отправился на лодке на борт за день или два до того, как они ушли в море.

– Так куда они ушли? – граф задумался – Можно еще перехватить корабль Фюрно?

– Вряд ли, ваша милость. Они, пожалуй, уже отчалили из Плимута. Вы не успеете их настигнуть, хотя я не поручусь в этом, – служащий развел руками.

– Благодарю, – Эдвард Харли взял трость, кивнул, открыл дверь перед женой и они вышли на улицу.

– Где же она может быть? Как думаешь, виконтесса Веймут знает о ее замужестве? Может она ей писала? – миледи поискала глазами карету.

– Ты мне скажи, где она может быть, душа моя, – ответил супруг с раздражением. – Она твоя дочь. Я ей не родной отец. Этот ее характер, упрямство, бездумное поведение и опрометчивость от вашей родни, а не от моей. Я принял ее младенцем, никогда не отрекусь от нее, она мне дочь. Я люблю ее больше жизни моей, но в ней нет моей крови, поступки ее для меня непостижимы.

– Нед, ты обещал мне много лет назад не вспоминать об этом и не попрекать меня, – лицо графини стало бледным, она отпустила руку мужа, взгляд ее был укоризненным. – Разве это важно, чья в ней кровь? Мы воспитали ее вместе. Да, я согрешила, поступила дурно. Но призналась тебе, что у меня новорожденный ребенок. Моя родня предложила тебе большие деньги. Ты мог отказаться, Нед. Но не отказался. И я буду любить, и уважать тебя за это до конца моих дней. Да, я стала девушкой, когда мой отец уже умер и не в силах был наставить меня на путь истинный, приглядывать за мной. Мне казалось, что я полюбила. Разве я могла знать в годы юности моей, что человек, которого почитаешь частью души своей, пользуется тобой, лжет, берет и ничего не дает взамен, оставляет в беде. Но ты-то не такой, муж мой.

– Прости, дорогая. Ради Бога, прости, – Эдвард Харли виновато опустил глаза, взял руку жены и нежно поцеловал ее пальцы. – Не знаю, что на меня нашло. Злость какая-то. Я благодарю Бога каждый день, что женился на тебе и что у нас есть Сьюзен. Мне было не дано иметь детей, а тебе дано, мы это теперь верно знаем. И то, что у тебя была Сьюзен, стало для меня не тяжкой ношей, а великой радостью. Не будем укорять друг друга. Лучше займемся делом. Если поразмыслить, этот Чарльтон мне нужен лишь для того, чтобы узнать, где сейчас Сьюзен. Она ведь не отправилась с ним, значит осталась в Англии. Попытаемся нагнать его в Плимуте?

– Клерк сказал, что не успеем, – графиня погладила мужа по щеке. – Ты прав, нельзя нам ссориться, Нед. Нужно найти нашу Сьюзен. Перси написал, что она, видимо, в положении. Если он не согрешил с ней, как это получилось столь быстро?

Эдвард Харли размышлял над вопросом жены. Он вспомнил, как обыскивал домик садовника в Брэмптон Брайан Холле и дворецкий обратил его внимание на обрезки веревок и кровь на полу. Потом он сказал, что накануне бегства Сьюзен и Персифаля Чарльтона в поместье приехали лорд Говард с женой и его слуги. И уехали они в тот же день, когда пропала Сьюзен. Якобы, потому что не застали графа и графиню дома. Тут крылась какая-то тайна. Граф силился понять, какая связь между исчезновением Сьюзен, кровью в доме садовника и внезапным визитом Говардов.

– Вот что мне не дает покоя, жена моя, – граф задумчиво смотрел на далекое здание Арсенала. – Мог ли лорд Говард заставить Перси жениться на Сьюзен, если она понесла не от Чарльтона? И для чего бы ему это делать? Кровь в домике садовника на полу. Откуда она? Была драка? Применяли оружие? Дворецкий говорит, Говарды прибыли днем и на другой день Чарльтон, Сьюзен, два слуги лорда Говарда и наша камеристка совещались в кабинете моего секретаря и после того уехали, одна карета за другой. И Чарльтон поехал в одном экипаже со Сьюзен и ее служанкой добровольно.

– Перси могли заставить, – ее милость кивнула. – Ты же знаешь Перси. Он безотказный. Все его заставляют что-то делать для них без всякого труда. И эта история с прелюбодеянием жены лорда Говарда и Перси. Чарльз Говард мог узнать, мой дорогой, и угрожать Перси. Нет страшнее преступления, чем завладеть женой лорда, сам знаешь. Это даже хуже, чем кража и разбой. Зачем только лорду Говарду помогать Сьюзен, заставляя Перси жениться на ней.

– Я уже сказал, – лицо графа стало мрачнее тучи. – Она понесла. И вряд ли от Чарльтона. Сама подумай от кого, раз этот хлыщ к нам явился без приглашения.

– Ты мог бы поговорить с ним, припереть его к стенке, муж мой, – миледи жестом приказала кучеру, стоящему в ожидании, подавать карету. – Я третьего дня говорила тебе, что лорд Говард что то знает.

– И что я ему скажу? – Эдвард Харли отрицательно покачал головой. – Открою ему наши дела? А вдруг он там случайно оказался? Как тогда приказать ему молчать? Нет, сперва надо найти Сьюзен.

Ее милость вздохнула. Они потеряли еще один день и не продвинулись в поисках дочери.

– Возвращаемся в Лондон. Может быть, Томас или Джон что-то выяснили за сегодня?

Подкатила карета, кучер открыл дверь и опустил лесенку. День близился к закату.

* * *

– Ты, парень, помощник плотника, – корабельный плотник Уильям Офорд смотрел на салагу и забавлялся в душе его неопытности и растерянности. – Плотник так же важен, как капитан или хирург. Если течь, шторм потрепал, рангоут или корпус повредились, никто плотника не заменит, его ремесло нужно знать не кое-как, от этого зависит, вернется команда в порт, или нет. Посему лишь два человека на корабле не участвуют в бою – корабельный врач и плотник. Смекнул?

Перси улыбался. Ему очень нравился Офорд. Крупный йоркширец с нескладной фигурой, кудрявой бородой, кустистыми бровями и длинными, ловкими руками, отличался добродушием и разговорчивостью. У него была привычка высовывать язык изо рта и облизывать губы. Он закладывал графитовый карандаш для отмеривания досок за ухо, стриг бороду раз в неделю, беседовал сам с собой за работой.

– Тогда зачем же, мастер Уильям, лейтенант Шенк приказывает мне завтра быть на палубе и обучаться у Джемса Скотта обращению с ружьем, пистолетом и саблей? Дик сегодня с ним по чайкам стрелял. Мне, наверное, тоже завтра придется так учиться, – Перси Чарльтон не осмеливался ставить под сомнения слова плотника, но немного подразнить его было забавно.

– Обращаться с оружием ты должен уметь. Мужчина ты, или баба в штанах? – Офорд усмехнулся. – А вот в бой тебе нельзя. В бою твое место в трюме, чинить и конопатить. Победы в схватке не будет, если корабль на дно уйдет. Это даже корабельные крысы знают. И ты теперь знаешь. Я свой синий мундир не просто так получил. Ты младший старшина, вахта твоя простая – не допускать течь, крепить обшивку при шторме, держать в порядке инструмент, детали и дерево. Понятно?

– Еще как понятно, мастер Офорд, – Перси с самым серьезным видом закивал. Плотник хлопнул его по плечу и пошел в сторону кормы, обходя бочки, ящики, мешки.

Сегодня тринадцатое июля. Два месяца, как Перси покинул поместье Ай. «Как там леди Сьюзен и леди Фрэнсис, Луиза Тарле, Генри Смит и Марта? Удалось ли им сохранить втайне от графа свое убежище?»

«Адвенчур» был новым барком, спущенным на воду всего два года назад. До того, как корабль присоединился к походу капитана Кука, он носил название «Маркиз Рокингем» и был угольщиком, то есть перевозил уголь, добытый в шахтах, в различные порты Англии. «Адвенчур» капитана Фюрно, как и «Резолюшн» капитана Кука были куплены на средства казны у Уильяма Хаммонда из Халла, с которым капитан Кук уже имел дело, когда ходил на «Индевор» несколько лет назад. Как сказал Перси Уильям Офорд, в дальних походах к мысу Доброй Надежды и другим неизведанным местам южного полушария, трудно найти капитана, более опытного, чем Джеймс Кук. Для Тобиаса Фюрно он был непререкаемым авторитетом и наставником.

Несколько дней назад офицеры, по поручению Кука, рассказывали командам об опасности цинги. Офорд показал Перси бочки с продуктами от цинги в трюме и запретил ему их двигать, открывать, заваливать материалами. В долгом плавании, как сообщил ему плотник, нет ничего страшнее цинги. Для тех моряков, кто ходит вдоль побережья Англии и часто бывает в порту, цинга мало знакома. Для капитана Кука цинга – старый коварный враг, на борьбу с которым он не жалеет ни средств, ни место в трюме. Перси с детства боялся болезней, потому что даже самые безобидные из них выводили его из строя на долгое время. Он попросил Офорда рассказать, что лежит в бочках и тот охотно поделился сведениями. В первую очередь, это была кислая капуста и квашеный крут. Крут – это та же нашинкованная и уложенная листами капуста, но с добавлением можжевеловых ягод и семян бедренца. На вкус не очень приятно, но если хочешь сохранить зубы, придется есть. Был еще солод, чтобы делать сусло и давать больным цингой по две или три пинты в день. Но солод предназначался только для тех, кто уже страдал цингой, его берегли, и как средство предотвращения болезни не использовали. Сильно сладкий сироп из лимонов и апельсинов тоже давали от цинги, но на корабле его было мало. Были и другие продукты, защищающие от цинги, названия которых Перси не запомнил. Офорд сказал, что больше половины команды не будет употреблять все эти средства от цинги даже под угрозой наказания, или начнет их тайком выбрасывать, потому что они невкусны, пучат живот, вызывают колики и жажду. Перси сразу для себя решил, что колики в животе можно потерпеть, а вот остаться без зубов или вовсе помереть, было бы нежелательно.

Он поднялся на палубу. Было очень жарко. Каким образом матросы тут спасались от солнца, он не понимал. Едва Перси подошел к борту, за его спиной раздался голос капитана.

– Старшина, Чарльтон, вы мне нужны, – Тобиас Фюрно стоял в трех шагах и смотрел на него оценивающим взглядом. Фюрно был голубоглазым французом приятной наружности, с вьющимися каштановыми волосами. Немного полный, нос с горбинкой, твердая линия губ и подбородка.

– Готов служить, капитан! – Перси вытянулся по струнке.

– Я знакомился с командой и нашел ваши бумаги. За вас хлопотал лорд Сэндвич и Биши Шелли? Вы джентльмен? – Фюрно немного наклонил голову набок. – Помощник плотника… Вы хотели эту должность?

– Мне нужно было уйти в море, чтобы избежать неприятностей на суше, капитан, – Перси опустил взгляд и поморщился. – Один мой друг просил за меня. Биши Шелли и лорд Сэндвич знакомы с моим другом. Я с ними не знаком.

– Вы семейный человек, Чарльтон? У вас есть жена, дети? – сэр Тобиас продолжал любопытствовать.

– Жена есть, детей нет, капитан, – Перси старался говорить как можно меньше.

– Кто она? Из какой семьи? – Фюрно не отступал.

– Леди Сьюзен Чарльтон, в девичестве леди Сьюзен Харли, дочь графа Оксфорда и Мортимера, Эдварда Чарли, – неохотно произнес Перси.

– Значит, все-таки джентльмен, – капитан кивнул. – Если у вас будут трудности с вашим офицером, командой, вахтой, сразу же обратитесь ко мне. В шторм на палубу не выходить, старшина. И пришлите ко мне Офорда, я хочу с ним переговорить.

– Будет исполнено, капитан – Перси сожалел, что беседа так завершилась, но обманывать Фюрно с самого начала службы он не хотел. Нужно спуститься в трюм, позвать мастера Уильяма и аккуратно намекнуть ему, по какому поводу его вызывает капитан. Завтра Офорд обещал показать ему, как правильно и быстро изготовить некоторые корабельные деревянные детали, часто ломающиеся и употребляемые. Только бы Офорд не обиделся за то, что его просили делать ему поблажки. Перси не хотел поблажек. Да, его жена дочь графа, но сам-то он не граф. Юноша вздохнул. Зачем он пошел взглянуть на небо, сидел бы в трюме.