Текст книги "Почти не придуманные истории"

Позже, лет с четырнадцати, когда зрение старого ученого ослабло и он не мог наблюдать небесные светила через самодельный телескоп, Олекша стал его глазами и его секретарем. Он обучился грамоте в мактабе при дворце и заслужил право вести дневники великого звездочета. Больше всего на свете юноше нравилось смотреть на звездное небо, и вскоре звезды ответили ему взаимностью на эту любовь, открывая для него тайны мироздания, а иногда приподнимая завесу будущего. Предсказания старого астролога, записанные юным подмастерьем, стали неимоверно точны, и к нему стал стекаться народ. Даже великийхалиф и султанАгробы, сам Али ибн Юсуф, стал просить помощи, прислушиваясь к его советам чаще, чем к словам визирей и придворных мудрецов. И перед учеником астролога открылись двери королевского замка. Славянский мальчик с голубыми глазами и русыми волосами смотрелся вбогатстве азиатской роскоши неуместно.

Султан, опасаясь за жизнь своего советника и одолеваемый желанием иметь звездочета под рукой, предложил ему переехать во дворец или принять в дар отряд нукеров из королевской гвардии.Но Улугбей сослался на удобноеАстрономическое расположение своего минарета иучтиво отклонил просьбу о переезде во дворец и также наотрез отказался от услуг телохранителей халифа, попросив взамен записать своего подмастерье в падаваны султанской стражи.

И в жизнь северянина вторглась война со всей ее суровостью и жестокостью. Нечего даже говорить о всех лишениях, свалившихся на русую голову Олекши. Но характер, выкованный в степях Каркарии, насмешками не сломать. Да и кровь воинственных предков очень быстро дали о себе знать. И менее чем за год в Агробе не осталось воинов, смевших бросить вызов окрепшему и возмужавшему северянину. Тогда же звездочет вернул Олекше книгу старой половецкой ведуньи. Давно забытые воспоминания волной накрыли душу юноши. Он легко, без запинки повторил ритуал Кампыр, исеребряные замки,запечатавшие книгу, отворились.

Улугбей был поражен легкостью, с которой северянин открыл гримуар.Единственное, о чем спросил тогда звездочет, так это, читал ли юноша эту книгу. Но знаки, начертанные странными чернилами красного цвета, такие манящие, так и не раскрыли ему своих секретов – даже сейчас,спустя уже почти три года беспрестанных поисков.

Авторитет звездочета при дворце рос, как сосулька весной, и растущую зависть придворных царедворцев было уже не скрыть замысловатой лестью, насквозь пропитанной ненавистью и злобой. Вот тогда Улугбей и снарядил караван в далекий Гулябад – якобы за новыми стеклами для своего телескопа.

Память юноши вернула его туда – в самое начало этого путешествия.Олекша, собирая свой походный мешок, застыл, разглядывая черненнуювязь на дамасском клинке широкого палаша, весьма похожую на письмена из черной книги.

– Это не обычные письмена. Это древнеегиперборейское проклятье. Ни одна броня не устоит перед этим клинком. Но рано или поздно душа владельца будет поглощена этой магией.

– Вы же говорили, что магия – это просто сказки?

– Сказка ложь, но в ней намек. Нам с тобой, дружок, урок. Давай назовеммагией все неизученные наукой процессы.

– Хорошо, отец, – Олекша покорно склонил голову. – А вы можете прочесть эти письмена?

– Нет, к моему сожалению, этот язык давно утерян. Но я помню, как оно звучит.

Юноша пристально смотрел на учителя.

–«Мууту пергаментикси я хайоа искун алла». Правда, я не знаю, как это тебе поможет, дитя мое.

– Вы про заклятие или про клинок? Вы же сами настояли, хотя базары и торговые ряды Шахристана безопасны, как лужайки в небесных садах. Да и дорога в Гулябад очищена от басмачей янычарами халифа.

– Олекша. Я старался воспитывать тебя, как воспитывал бы родную кровь, но обет магистров большого круга не нарушить.Мы не можем иметь потомство. Это плата за наш статус. Мне позволили выслушивать тайны сильных мира сего и говорить со звездами. Звезды даровали мне тебя, и я благодарен судьбе за это. Но теперь пришло твое время, и я не могу быть рядом, чтобы защитить тебя. Хотя ты уже давно не нуждаешься в защите. Просто помни: не все то золото, что блестит. И не всякий цветок нужно нюхать.

– Ота, я вернусь очень быстро! Вы даже соскучиться не успеете.

– Олекша, скажи мне, только честно. Сколько раз ты исправлял мои пророчества?

– Я не…

– Я стар и слеп, но не глуп. Ты должен уважать мои седины.

– Я люблю вас как отца.

– Ты уже слышал голос звезд? Они начали петь тебе свои песни?

– Это все ваши уроки и математика.

– Далеко не всем дано читать эти знаки, а умение их трактовать – талант, данный лишь немногим избранным.

– Но, мастер…

– Ты корректировал мои пророчества?

– Да,великий учитель, но лишь самую малость, неважные мелочи и нюансы.

– Жизнь– цепь, а мелочи в ней – звенья. Нельзя звену не придавать значения.

– Я запомню ваши слова, учитель.

– Тогда запомни и самое главное: знать путь и пройти его – не одно и то же. И не всю правду можно доверять людям.

Олекша уставился на Улугбея своими небесно-голубыми глазами.

– И помни. Свет, что горит в наших сердцах, бесценен. Не трать его попусту. Наша жизнь – всего лишь мираж. И только две вещи в нем реальны.

– Какие, отец?

– Любовь и смерть. Любовь достойна того, чтобы ее ждать.Ждать, несмотря ни на что. А смерть – того,чтобы жить. Жить вопреки всему.

Северянин поднялся, перекинув котомку через плечо.

– Тебе пора, будь осторожен. Не теряй веры в людей, но и не доверяй первому встречному.

Слезынаполнили голубые глаза Олекши. Он крепко обнял старца, понимая, что прощается навсегда.

– Спасибо за все. И…

– Беги, сынок, не заставляй меняявить слезы.

Саксаул почти прогорел и рассвет уже окрасил восток пурпурными красками, а высоко в небесах одна за одной меркли звезды. Олекша спрятал клинок в ножны и сунул палаш в кольцо на поясе. Ученик звездочета всегда не любил утро. Непонятно почему, но не любил. Хотя поднимающееся надземлей светило всегда загонялонечисть обратно в преисподнюю,неся всему живому радость, тепло и свет. Как бы то ни было,пора собираться в путь. А выспаться можно и верхом на верблюде.

До Гулябада оставалось девять дней пути.

* * *

Верблюды медленно, но уверенно шли сквозь дюны, неся на себе товары богатого каравана. Купцы помельче довольствовались мулами. Вооруженный эскорт из сорока всадников обеспечивал безопасность прохода каравана.Караван-баши Юсуф-бей был жаден и скуп во всем кроме вопросов собственной безопасности. Его всадники не зря получали свои деньги и были проверены не одной стычкой с грабителями пустыни.

Иссиня-голубое небо, нещадно палящий солнечный диск, испепеляющий зной и желтый пески пустыни. Тишину и безмолвие этих мертвых земель нарушали лишь скупые крики погонщиков и стоны перегруженных животных.Пустыня. Проклятые земли. Царство самой смерти,караулящей неосторожного путника, осмелившегося вступить в ее владения. Змеи, пауки, скорпионы, фаланги поджидали свою жертву на каждом шагу, под каждым камнем,затаившисьу походных костров и вползая спящим под одежду. Пустыня – земное чистилище.Прошедшие сквозь нее навсегда очищались от всех грехов, совершенных там, в другой жизни. В другой реальности. Своего рода портал в другую жизнь. Странно, но то же самое рассказывали мореплаватели. Если верить рассказам о Синдбаде – отважном капитане и мореплавателе, то морская пучина не менее опасна и смертельна. Тот же зной и таже жажда. То жепутешествиев царство смерти. Даже те же налетчики, только там они пираты и корсары, а тут – разбойники и басмачи. Падшие души, застрявшие между мирами. Не имеющие пристанища, потерянные во времени и пространстве призраки, обретающие реальность при встрече с караваном. Питающиеся за счет паразитирования на живых.Поэтому они и не берут пленных? Ибо главная добыча этих тварей – жизненная энергия жертв, которая питает их. А деньги и золото – лишь маскировка для отвода глаз? Может быть, магия порталов и измерений именно так и работает? Чтобы попасть в новую реальность, нужно преодолеть смерть в старой? Может, и нет вовсе ни магии, ни этих песков? Только туннель из одной реальности в другую?

Множество вопросов витало в голове юного ученика звездочета,отправившегося с караваном из Агробы в Гулябад. Белая верблюдица, сильная ивыносливая, легко несла скудный скарб и могучее тело голубоглазого богатыря. Улугбей, казалось, пытался дать ему все самое необходимое. Он оплатил легкую, но прочную броню для своего ученика. Серебряная фляга не только хранила воду, но и оберегала от болезней. Зачарованный палаш с крупным рубином в рукояти стоил целое состояние. Столько трат ради пары линз для телескопа? Что-то не вязалось со всем этим. На деньги, которые звездочет потратил на снаряжение Олекши в Гулябад, можно было отстроить новый минарет или обзорную башню.Слишком дорогая поездка, даже если считать письмо в бамбуковом тубусе для магистра Хаттаба ибн Рахима. «Зачем?» – этот вопрос терзал юношу, выросшего в бедности и прекрасно знавшего отношение людей к золоту и деньгам. Осознавать себя пешкой в чьей-то игре, правила которой даже не удосужились объяснить,то еще удовольствие. Мысли текли рекой, а вереница груженых верблюдов медленно, но уверенно пересекала безводные просторы песков.

* * *

Караван растянулся на десятки метров. Небосвод зажег свое третье солнце над головами путешественников. Мулы, нагруженные тюками, семенили в середине каравана. Верблюды, плавно качаясь, замыкали шествие. Резвые скакуны охраны проскакали в авангард, уверенные в собственной несокрушимости. Мамлюки оставили караван без присмотра, уйдя вперед, подбирая место для полуденного привала.

Полдень. Самое страшное время в пустыне. Марево раскаленного воздуха поднималось выше человеческого роста. Куриное яйцо можно было жаритьпрямо на бронзе щита. Кожа под этим светом краснеет и покрывается волдырями. Зной иссушает влагу тела, вытягивая ее вместе с самой жизнью. Ничто не помогает: ни опахала, ни тень шатров. Белому солнцу пустыни нельзя противиться или противостоять, его можно только переждать. Поэтому умудренные опытом воины Юсуф-бея так торопились. Боевые скакуны – не верблюды, и жар для них смертелен. А без верного скакуна воину в караване делатьнечего. Дюны желтого песка возвышались над караваном, словно застывшее бушующее море. Но едва охрана скрылась за барханом, как справа, с подветренной стороны, раздался жуткий боевой клич. И несколько десятков всадников устремились на беззащитных купцов. Засвистели стрелы. Несколько стрел пробили шею белой верблюдицы. Она, рухнув на колени, завалилась на бок, прижав массой горба лодыжку северянина. Зазвенела сталь. Истошные крики людей сливались с ржанием лошадей и ревом верблюдов. Купцы, понимая, что потеря товара несет неминуемую голодную смерть, храбро защищали свое имущество. Бой распался на серии поединков. Олекша с трудом вытащил ногу из-под раненой верблюдицы, но едва он сбросил путы, связывающие его с верблюдом, как один из разбойников устремился наученика звездочета, размахивая большой кривой саблей. Палаш сверкнул на солнце. Выпад северянина опередилмах бандита, кровь брызнула на песок и тут же впиталась, оставив бурое пятно. Олекша огляделся. Всюду сверкали клинки и лилась кровь. Налетчики вырезали караван.Слева пожилой мужчина умело отбивался от двух басмачей, орудовавших копьями. Олекша бросился к нему. Громогласное «ура!»эхомразнеслось среди дюн. Наседающие на старика грабители обернулись.

Зачарованный палаш расколол щит ближнего и, разрубив ключицу, увяз в рядах ребер. Седой купец умелым ударом рассек второго копейщика, но рой стрел впился в грудь старику, итот медленно осел на песок. Трое всадников летело на северянина. Олекша поднял копье поверженного разбойника. Оно было великолепным. Длинное лепестковое жало; прочное, гибкое древко. Страха не было. Юноша прекрасно знал, что нужно делать. Кровь рекой орошала песок. Одолеть торговцев с наскока у басмачей не получилось. Караван-баши Юсуф-бей бился храбро и умело. Несколько торговцев сгрудилось вокруг него. Был среди них и Олекша.С трофейным копьем и большим круглым щитом он могучим утесом выделялся на фоне тщедушного торгового люда. Разбойники откатились назад, перестраиваясь для повторной атаки. Атаман грабителей поднял руку.Его скакун сделал несколько шагов в сторону кучки купцов, ощетинившихся копьями.

– Юсуф, я же предупреждал тебя!

– Абдулла. Висельник из Агробы. Мои мамлюки сотрут вас в порошок.

Караван-баши выпрямился во весь рост и поднял к небу странный цилиндр, из которого вылетел в небо со страшным свистом красный дракон. Дракон взмыл в небо и распался на тысячи искр, огласив пустыню страшным громовым раскатом. Торговцы, побросав оружие, рухнули на землю. Атаман басмачей лишь улыбнулся.

– Как раз вовремя, но всадники тебе не помогут.

Абдулла спрыгнул с лошади и направился ккараванщику.

– Ты умен и храбр, но даже ты забыл, что наемник– это всегда наемник. Он воюет за тех, кто ему больше платит.

– Что же такой босяк, как ты, смог предложить им?

– Не все в этой жизни измеряется деньгами. Знания – вот истинная ценность этого бренного мира. Черные времена наступают, караванщик. Гулябад охватила холера. Город скоро вымрет, как и весь Шахристан. Боги не зря рассыпали тут песок, Юсуф. Он – граница между мирами. А служа мне, можно получить и долю с добычи, и безопасное убежище. Жизнь полна неожиданностей, не правда ли?

Атаман усмехнулся, видя неверие в глазахкараван-баши.

Отряд мамлюков, вынырнув из-за дюны, не спеша двинулся к месту побоища. Бывшие охранники вернулись к месту нападения и примкнули к разбойникам, выстроившись за людьми Абдуллы. Юсуф от отчаяния выронил из рук саблю. Он не мог уложить в голове всей подлости предательства. Многим всадникам он заменил родителей,многих не раз выручал и делом, и словом, и деньгами. Потрясенный, он шагнул к бывшим соратникам, пытаясь заглянуть им в глаза.

– За что вы так со мной? Почему?

Всадники опускали глаза и отводили взгляды. Потерянный и обескураженный, Юсуф повернулся к атаману.

– Ты так и не понял главного, Юсуф. Чем больше золота у человека, тем сильнее он боится смерти.

Страшный вопль разорвал гробовую тишину. Это разум караванщика отказывался принять сложившуюся реальность. Юсуф пал на колени и заплакал. Абдулла замахнулся саблей, но отнять жизнь караванщика не успел – копьесеверянина пробило его насквозь.

Бой закипел с новой силой. Несмотря на численное превосходство, басмачи не могли одолеть горстку потерявших все купцов во главе с голубоглазым юношей, разящим басмачей направо и налево. Может, магия палаша распарывала стальные доспехи, словно бумагу, а может, все дело было в том, что сбившиеся в кучу торгаши бились не за барыш, а за собственные шкуры, а разбойники уже тратили награбленное в своих мечтах. Как бы то ни было, но пылающее светило приближалось к зениту, грозя убить все живое, попавшееся ему на глаза.

Грабители, схватив под уздцы вьючных животных, умчались вдаль, лавируя в тени высоких барханов, оставив купцов среди палящего зноя пустыни. Кучка выживших торговцев со злостью и печалью смотрела вслед разбойникам, уводящих их караван. Но они выжили в бою. А этоуже немало. Но солнцеогненным шаром повисло над землей, нужно было срочно искать убежище или мастерить укрытие. Окрыленные победой, купцы с энтузиазмом принялись за работу. Адреналин кипел, работа спорилась. Соорудив из подручных материалов подобие навеса, выжившие принялись за мародерство. Ограбление грабителей – не грех. Да и мертвым вода уже без надобности. А для живых она была дороже золота. Купцы не первый раз ходили в пески и знали, что делать.Исключением был северянин, брезгливо посматривающий на обирающих покойников людей. Олекша отыскал труп белой верблюдицы.Его рюкзак был на месте вместе с темной книгой и бамбуковым тубусом с посланием для магистра в Гулябаде. Отыскав в недрах котомки сосуд, русич потряс им у уха. Серебряная фляга все еще хранила запас бесценной влаги.Северянин сделал большой глоток и сунул флягу за пазуху, затем, оглядевшись по сторонам и закинув рюкзак за плечо,двинулсяк шатру. Один из выживших перехватил его на полпути. Бритый наголо купец, с бородой, крашенной хной, обратился к Олекше:

– Прошу меня простить. Вы молоды, но небо наделило вас талантом воина. Законы пустыни беспощадны и жестоки. Воины, павшие от вашей руки, – ваша добыча, но, похоже, вы не заинтересованы в ней. Можно ли нам обыскать их на предмет ценностей? Мы потеряли все, что имели. Это хоть как-то возместит наши убытки и поможет выжить в пустыне.

Купец не смел смотреть в глаза юноше, но его слова запали в сердце ученика звездочета. До него только сейчас дошла вся полнота трагедии и вся опасность их положения.

– Безусловно, уважаемый. Берите все, что посчитаете нужным. Мертвым оно уже без надобности.

– А что делать с ранеными?

Послесумасшествия Юсуфа, купцы возвели Олекшу в лидеры и решили следовать за ним, уповая на его силу и храбрость, явленную в бою с бандой Абдуллы.

– Если не могут идти сами, добейте. Смерть от клинка милосерднее, чем от жара светила.

Купец повернулся и провел ладонью по шее. Смертельные вопли вновь огласили пустыню.

Навес был небольшим, но спасал от прямых палящих лучей,что само по себе было уже немало. Олекшарасстелил войлочное покрывало и улегся, положив рюкзак под голову. Усталость массивной плитой легла на веки, призывая мозг и душу отдохнуть от навалившихся проблем. Как ни крути, но полдень в пустыне – мертвое время, живым лучше не высовываться.

* * *

Сон был тревожным, жара заставляла просыпаться несколько раз; несколько раз будиликрики и бряцание оружия. Купцы делили добычу, но до кровопролития не доходило. Самые жаркие споры разгорелись вокруг сундука Юсуфа. Солнце перевалило зенит, длинные тени поползли от песчаных барханов. Купцы приготовили ужин и решились разбудить голубоглазого гиганта.

Странная рисовая каша была приготовленав большом котле. Мясо, лук, морковь и рис, своеобразным образомсваренные на костре, весьма быстро утолили голод и наполнили сердце радостью, а тело энергией. Купцы сгрудились полукругом, ожидая пока Олекша поест; потом, стоило ученику звездочета отложить в сторону пустую чашку, разомзагалдели.Но все тот же рыжебородый купец, который осмелился спросить про поверженных врагов, поднял руку и все смолкли.

– Уважаемый, проявив силу и отвагу на поле боя, вы бесспорно заслужили почет и уважение, а выказав бескорыстие и мудрость, доказали право стать нашим лидером – по крайней мере пока мы не выберемся из песков. Поэтому любезно просим тебя рассудить нас в споре и решить, что нам, бедолагам, делать дальше.

Олекша был обескуражен и едва выдавил из себя:

– Ну и о чем спор?

– Сундуккараванщика Юсуфа. Мы открыли его и не смогли разделить найденное.

– Ну, высыпайте на пол, будем делить.

Сундук был набит золотом идрагоценностями.Также в нем имелисьсвитки с картами и пара книг.Все это горой высыпалось на коверпод навесом.

Юноша с интересом посмотрел на свитки и книги.

– Давайте сделаем так. Пусть каждый из вас встанет и возьмет одну вещь из кучи и отдаст ее соседу справа. Если вы не против, я бы хотел книги и свитки караванщика взять себе.

Купцы, пораженные мудростью северянина, дружно закивали.

Олекша с трепетом развернул завернутый в бязевую тряпку дневник караванщика.Кожаный переплети высококачественный пергамент делали дневник удобным для ношения не только в клади, но и в кармане.

Изучая маршрут до Гулябада со множеством пояснений о тайных колодцах, вечнозеленых оазисах и возможных опасностях – скоплениях змей, зыбучих песках, царстве скорпионов, ученикзвездочета был пораженкропотливостью и аккуратностью бывшего караван-баши. Рукопись хранила не только описания существ, населяющих пески, но и их рисунки. Чем дольше читал юноша, тем больше понимал истинную стоимость этих тяжелых страниц пергамента.Но он едва скрыл изумление, когда дошел до страниц с ориентирами в звездном небе.Юсуф знал звезды не хуже самого Улугбея. Может, звезды и не разговаривали с караван-баши, но знал он их точно. Юноша поднял взгляд: караванщики разглядывали трофеи, подсчитывали убытки, паковали остатки в тюки. Олекша развернул шелковую дорожную карту, первым делом сориентировался по местоположению. До колодца оставалось часов шесть. Но расчеты Юсуфа были сделаны, исходя из скорости каравана.Пешком на это уйдет гораздо больше времени. На пути к Агробе стояли разбойники Абдуллы, да и сам пятидневный переход мог превратиться в двухнедельное шатание по барханам.А без навесов и шатров солнце практическинеоставляло шансов. Он махнул рукой, подзывая рыжебородого.

– Выбора у нас нет, надо идти в Гулябад.До него оставалось всего полтора стандартных перехода. Где-то три-четыре дня пешком. Но я не смогу вести вас днем. Ночью же звезды укажут нам путь.Не зря я ученик звездочета!

Рыжебородый согласно закивал головой.

– К утру будем у колодца. Здесь оставаться больше нельзя, трупы вздулись и начали вонять. Это привлечет сюда хищников, да и трупный яд убивает не хуже сабель бандитов. Надо уходить и чем быстрее, тем лучше.

Купец мотнул головой и принялся раздавать команды. Караванщики засуетились.

Олекша не ошибся: остатки выживших купцов к утру вышли к колодцам.Измотанныепереходом по пескам, люди буквально валились с ног. Здесь, у свежей журчащей воды, и решили дождаться ночи. С тем, что нужно выставить дозорного и организовать караул, согласились все. Но усталость и бессонная ночь породили жаркие дебаты о том, кто и когда должен нести вахту. Споры прервал пылевой столб, вздымающийся с севера. Купцы были уже готовы броситься врассыпную, но голос рыжебородого заставил их сплотиться и взять оружие в руки.

– Что будем делать?

Олекша не сразу понял, что вопрос предназначался ему. Он всматривался в даль, пытаясь определить, откуда скачет этот отряд. И вскоре вбагровых лучах рассвета блеснула сталь.

– Это не купцы. Нам терять нечегопо сути. Все, что мы могли потерять, мы потеряли. Брать с нас нечего.

Торговцы сгрудились за спиной Олекшы, подбадривая друг друга.

– Приготовимся. Это могут быть просто странники или передовой отряд каравана, да кто угодно!– подбадривал рыжебородыйизмотанных коллег по цеху.

– Если нападут? – спросил кто-то из купцов.

– Нападут, будем драться. Абдулле и его шайке зубы сломали; надо будет, обломаем и этих.

Северянин взял в руки щит и, прихватив трофейное копье, вышел навстречу всадникам.

Выбрав для себя более или менее ровную площадку, Олекша поднял щит, закрыв себя от плеча до бедра.

– Стрелой эту бронзу не прошить. Даже из арбалета. Тем более со скачущий лошади сделать прицельный выстрел почти невозможно. Если не ускоряться перед подходом, атаковать не будут…

Восемь закованных в доспехи рыцарей на поджарых боевых скакунах, один кузнец на арбе с походной кузней и с десяток оруженосцев и челяди на мулах остановились в нескольких метрах перед северянином. Один из всадников спешился и, снявувенчанныйкрыльями шлем, бросил его подоспевшему оруженосцу. Олекша не шевелился, следуя уставу стражи Агробы. Укрывшись щитом, он был готов к отражению внезапной атаки, а копье, устремленное в небо, говорило о мирных намерениях ученика звездочета. Хотя провести выпад из этого положения – дело мгновенное. Рыцарь остановился в полутора метрах от северянина и положил руку на рукоять меча, висевшего на левом боку. Несколько секунд противники оценивали друг друга. Рыцарь первым нарушил молчание:

– Я Ульфрик, граф туссонский,магистр ордена лангольеров.А это мои рыцари. —Рыцарь, не сводя глаз с северянина, махнул в сторону своих латников.

– Олекша, ученик Улугбея – звездочета из Агробы. Следуем в Гулябад. На нас напали разбойники. Караван-баши погиб при атаке. Я веду выживших в Шахристан.

– У нас неотложное дело к господину Валатапшу. Нам стало известно, что он сейчас в Гулябаде. Мы поможем вам добраться до Гулябада, но наш проводник умер несколько часов назад, ужаленный коброй.И потом, вы должны знать…

– Встолице Шахристана свирепствует холера, славный магистр. Если ваш сеньор там, то скорее всего онуже мертв.

– Если он мертв, доблестный Олекша, я должен отыскать его тело и провести обряд. Вы примете нашу помощь и окажете нам услугу? Похоже, небо свело нас тут не случайно.

Ульфрик снял кольчужную перчатку и протянул руку юноше.

– Случайности не случайны. Спасибо, магистр. Мы поделимся с вами всем, что знаем, о дороге в Гулябад.

Перехватив копье в левую руку, Олекша пожал руку магистра.

* * *

Оруженосцы ставили шатры, купцы готовили еду,рыцари проверяли снаряжение и оттачивали мастерство рукопашного боя. Здесь, у журчащей прохлады источников оазиса, путешественники восстанавливали силы перед последним длинным переходом до Гулябада. В принципе зелень лугов Шахристана должна была начать радовать глаз путешественника уже к утру следующего дня, но этот переход считался самым сложным из-за сильных ветров, переставляющих барханы на свое усмотрение, и единственное, чему можно было доверять, это звезды ночного небосвода. Так гласил дневник Юсуфа,караван-баши из Агробы.

Взгромоздившись на ближайшую дюну, Олекша наслаждался почти сказочными видами оазиса – этого небольшого островка жизни в море песка – и заодно нес вахту на вершине. Ульфрик, скинув тяжеленные доспехи, в одной шелковой рубахе и с мечом на перевязи плюхнулся рядом с северянином.

– Не помешаю?

– Нет, в пустыне много места. А учитель всегда говорил, что беседа с умным человеком наполняет время смыслом.

– Вам повезло с учителем.

– А вам?

– Трудно сказать. Главный наш учитель – это смерть. Во всех ее интерпретациях и видах.

– Смерть – лучший преподаватель. Что занесло христиан в глубь песков халифата?

– Мы не совсем обычные христиане, мы, конечно же…

Рыцарь замолк на секунду, словно взвешивая необходимость того, что собирался сказать.Потом его глаза блеснули уверенностью, и Ульфрик продолжил:

– Веруем во единаго БогаОтца, Вседержителя, Творца неба и земли, видимого же всем и невидимого.– Рыцарь набрал полную грудь воздуха и продолжил:– И во единаго Господа Иисуса Христа, сына Божия, единороднаго,сошедшего на землю и распятого за наши грехи. —Ульфрик осенил себя крестным знамением. – Лангольеры – боевой орден. В отличие от инквизиции, мы не ведем дознаний и не используем пытки. Мы экзорцисты. Наши противники сильны и опасны. И нам все равно, есть чистилище, или души умерших сразу попадают на суд к Отцу. И нам наплевать, на каком языке ты молишься Великому творцу. Кроме того, у нас есть пропуск во все земли халифата. Верховный имам благословил наши деяния на этих землях,– голосрыцаря зазвенел сталью.—Неважно,католик, православный или протестант.Важно, что ад существует. И его Владыка не остановится ни перед чем, лишь бы доказать Отцу свою правоту.

– Но не всякое колдовство – зло и исходит от Вельзевула. Иисус, если верить писаниям, тоже творил чудеса. Да и мусульманские пророки тоже имели сверхсилы.

– Наш орден создали задолго до рождения Иисуса.Мы,как жандармы: сдерживающая структура, последнийбарьерсвятой Церкви. Если кто-то по какой-то причине терял свою душу за пеленой или терял контроль, становясь одержимым, наша задача была остановить бесов из Зазеркалья и отправить их обратно, в ту дыру, из которой они выползли. Нас отбирали по всей Европе. Натаскивали и тренировали. Мы можем чуять бесов или магические обряды и оставаться невосприимчивыми к магии.

– Магия? Вы верите в магию?

– Описаниемагов Египта встречается еще в Старом завете. Именно с ними соперничал Моисей, пытаясь уговорить фараона отпустить евреев.

– Так все-таки она есть?

– В нее можно верить, можно не верить. Но ее существование отрицать бессмысленно.

– Раз, по-вашему, есть магия, значит, сказки про колдунов и чародеев – правда?

– Правда и истина вещи суть разные. Мы не подвержены ее проявлениям ни в каком виде. Нас нельзя загипнотизировать или приворожить. На нас также не действуют порча и сглаз. Но и целебные заговоры нам тожене помогают.

– Так как же вы лечитесь?

– Травами, молитвой.

– Такое возможно?

– Почему нет? Мы – результат того же феномена, мы обратная сторона медали. Маги чувствительны к волшебству, мы – нет.

– То есть вы вообще никак не реагируете назаклятия, заговоры, заклинания?

– Понятие «волшебство» слишком аморфно. Я заменил бы его на «сверхъестественное воздействие на природу человека». Но если вам проще называть это волшебством или магией, пусть будет так.

– Совсем не действует? И вы не верите в гороскопыипророчества? Предсказания?

– Совсем. И это наше проклятие. Наш крест, если хотите.

– Но вы так смело говорите со мной о магии…

– Чтение звезд тоже магия.И ваш клинок сияет магией не хужесолнца. Его чары питаются пролитой кровью,делая его неистощимым иволшебным артефактом. Он заряжается каждый раз, когда обагряется кровью. Своеобразный вечный двигатель.

– Прошупрощения, что отвлек вас от рассказа о вашем ордене.

– Знания о потустороннем воздействии росли, и пришло понимание о необходимости контроля за магией и самими магами. Подчиняясь верховному магистру и членам совета коллегии – их еще называли «Маги большого круга», мы служили своего рода жандармерией, выявляя и расследуя случаи нерегламентированного применения магии. Потом в мир пришел Иисус. Родилась христианская церковь. И нас приютил Ватикан.

– А как понять, какой магией было сотворено заклятие?

– Магия не так однообразна, как многие ее воспринимают. Законы мироздания нарушить нельзя. Если что-тоберешь, должен что-то отдать. И больше всего ценится ворожеями энергия жизни: за нее можно выпросить у демонов что угодно. Кто-то использует кровь, кто-то – смерть,кто-то – жизнь. Кроме того существует стихийная магия, ее адепты питались энергией стихий.

Ульфрик прервался на секунду, вглядываясь вдаль, словно испрашивая чьего-то разрешения, и продолжил:

– Но были и маги, чья душа сама служила сосудом, источником магии. И каждая магия оставляет свой след. Каждое ее использование – как набат. Нас учили выявлять и отслеживать эти всплески. Мы и вас так в принципе нашли. Когда ты обнажил свой клинок и дал ему испить крови, его колокол зазвучал.

– Так если могущество не утаить, как магам удается оставаться в тени?

– Никак. Беспрестанные войны, ведомые магами, истощили магические запасы.

– Разве можно истощить родник?

– Легенда гласит: после последнего побоища маги раскололи землю. И Пангея распалась на части. Но эффект от раскола был необратим.

– Что случилось?

– Точно никто не знает, но магия перестала регенерироваться. Первыми исчезли чародеи, чья магия питалась силами души самого мага. Их звезда угасла первой. Потом магия ушла и из внешних источников. Найти невычерпанный внешний источник магии в наши дни невозможно. А с исчезновением этих источников канули в небытие и все стихийные чародеи и волшебники. Но следы их былого величия все еще можно видеть в людях. Искусные ораторы парой слов способны превратить толпу в людей и обратно, поэты, певцы. Все это – последки некогда великого дара. В деревнях всееще встречаются ведуньи, способные словами заговора лечить хвори и раны телесные. Провидцы и предсказатели, астрологи и звездочеты тоже ничто иное, как проявление отблесков магии. Даже писатели и то в чем-то маги, возможно, даже более могущественные, чем все прочие. Их сознание открывает неведомые завесы между мирами.