Текст книги "Ты"

 
Знаю, хочется повернуть всё вспять, monami.
Нам уж поздно кричать псалмы –
Им свободу у нас не отнять.
Либо к чёрту взорвём всё,
Либо сами сгорим мы…
 

Анастасия Мурза

Мир бесконечно огромен. Он не ограничивается тем, что находится по ту сторону наших глаз, тем, что можно потрогать, услышать, или попробовать на вкус. Есть множество вещей, скрытых от человеческого восприятия… По крайней мере, мне очень хочется в это верить.

Когда я позвонила в дверь, Эрл открыл не сразу, видимо, приводил себя в порядок. Щелчок замка, тусклый свет старенькой лампы в прихожей. Поехали.

– Ну здравствуй, дорогая моя, – ехидно улыбнулся Эрл, приглашая меня в свою берлогу.

– Привет, – коротко ответила я, вошла в квартиру и спешно начала снимать уличную одежду.

Воодушевлённый хозяин дома что-то говорил, пытался заигрывать, шутить. Я не слушала.

– Чай, кофе? – улыбнулся он.

– Нет, спасибо.

– Ты так и не объяснила, зачем пришла. Что-то случилось или так?..

– Где у тебя компьютер?

Эрл немного замялся, а затем кивком головы указал на дверь в свою комнату. Без лишних слов я поспешила туда.

Ручка будто расплавилась под моей ладонью. Первые признаки. Времени оставалось всё меньше. Я села на побитое временем кресло. Эрл начал нервничать.

– Может, всё-таки объяснишь, что здесь происходит? – спросил он, начиная терять самообладание.

– Некогда, – коротко ответила я. – Скоро сам всё поймёшь, обещаю.

Компьютер уже почти запустился, но тут Эрл развернул кресло и угрожающе надо мной навис.

– Погоди, погоди, – выпалил этот нахал, уже переходя в откровенное негодование. – Мы знакомы всего пару дней, а ты уже вламываешься в мою квартиру и, без каких-либо объяснений, занимаешь компьютер. Личное пространство – слыхала про такое?

– Послушай, – тяжело вздохнув, начала я, – ты ещё много чего не знаешь… Видишь ли, я прочитала твой дневник и, кажется, всё поняла…

– Что? – удивился Эрл. – Мой дневник? Как?

– А ты, видать, совсем ничего не помнишь, да? Ладно, сейчас это неважно, просто доверься мне.

Я попыталась придвинуться обратно к компьютеру, но Эрл сразу одёрнул меня обратно. Это было довольно грубо.

– Послушай, там моя личная информация! Как ты вообще умудрилась найти дневник? Чего ты хочешь, в конце концов? И откуда такая спешка, мать твою?!

– Взгляни-ка ты на свои стены, дружок… – скрестив руки на груди, ответила я.

Эрл огляделся и обнаружил, что, действительно, на некогда белых стенах появились странные надписи и символы. Он подошёл, начал разглядывать таинственные знаки. По всей видимости, личное пространство беднягу перестало интересовать. Я не преминула воспользоваться.

Здравствуй, Джон. Давненько мы с тобой не виделись. Жаль, что это наше последнее свидание. Сегодня я не расскажу тебе, как прошёл мой день, но это и неважно. На стенах уже появились странные жёлтые шестиугольники. Оно набирает силу. Уже совсем скоро всё случится.

Слава богу, Эрл потерял дар речи и с головой ушёл в постижение окружения. О, а вот снег за окном пошёл… какой-то очень странный снег, тем более в такое время года. Я указала на это Эрлу, он молча уставился в окно. Видимо, что-то вспомнил.

Так вот, Джон, сегодня я пришла не к твоему владельцу – я пришла к тебе. Нам нужно серьёзно поговорить, друг мой. И результатом нашего разговора в идеале должно стать спасение мира… или хотя бы нас с Ваней (или как там его правильно называть сейчас). Тучи сгущаются, абсурд уже лезет со всех сторон.

Эрлу стало плохо, он сел на диван, схватился за голову и вдруг обратил внимание на то, что под ногами у него натуральная трава.

Времени мало. Прости, Джонни, я вторгнусь и в твоё личное пространство тоже. Мне… мне нужно внести правки в дневник. Прости, но это необходимо. Только так я смогу встретиться с Ваней, выйти на его уровень, понимаешь? Главное – убедить читателя… Мне придётся много редактировать, но я постараюсь успеть.

.

.

.

Уже совсем стемнело. На стенах, помимо надписей, появились какие-то странные шрамы, будто бы на живом теле. Я судорожно стучала и пыталась правильно собрать пазл, Эрл ходил туда-сюда, разглядывал разные мистические объекты, возникающие прямо у него на глазах.

Конечно, функция замены слов в твоей программе существенно ускорила процесс – все нужные имена я смогла заменить в два счёта, но всё же процесс занял довольно много времени, так что Эрл в какой-то момент разделся, лёг на кровать и стал молча смотреть в потолок. Мир к тому моменту уже почти полностью погрузился в абсурд, ну а Эрл, в свою очередь, почти полностью погрузился в сон. Главное, чтобы он не проспал завтрашнее мероприятие. Пожалуй, поставлю ему будильник.

Осталось самое главное, Джонни. Завтра, когда Эрл проснётся, он, скорее всего, опять всё забудет. Более того, забуду, наверно, и я. Для нас с Эрлом, как и для тебя, происходящие вокруг вещи окажутся шокирующим кромешным бредом, но постарайся сохранить трезвый рассудок. Мы должны найти Ваню, и ты нам в этом поможешь. Ты – та самая невидимая рука, что может провести нас к нему.

Хочешь знать, что нужно делать? Для начала тебе необходимо устроить всё так, чтобы мы с Эрлом встретились в кафе «Ротерс», а там уже всё пойдёт по накатанной. Вероятно, завтра ни я, ни Эрл не захотим вставать со своих кроватей, поэтому придумай что-нибудь, чтобы нас растормошить. И помни, главное – найти Ваню, во что бы то ни стало. У тебя получится, я верю. В конце концов, ты же дошёл до этого места, читатель…

Мой сон был в крайней степени абсурден и беспорядочен, и запомнил я лишь небольшую его часть.

Первое, что мне приходит на ум, – прогулка по огромному замку с башнями, винтовыми лестницами и тронными залами. Постройка была полностью сделана из облаков, за исключением фонтана из радуги, который располагался где-то посредине двора. Начало сна отразилось в моей голове очень смутно, но я помню, что тогда был окружен безмятежностью и даже, можно сказать, счастьем. Однако длилась идиллия недолго – совсем скоро какая-то неведомая сила потянула меня вниз.

Неожиданно облака разрушались, и я стал стремительно падать на землю. Всеми силами я пытался сопротивляться неведомому воздействию, но тщетно. Падение закончилось ровнёхонько на острие секиры здоровенного минотавра, который, тут же стряхнул меня в грязь, лягнул со всей силы задними копытами и убежал, источая инфернальные крики: «Ущербность – не порок! Перейдёшь мне дорогу ещё раз?! Сколько тебе насыпать?! Свобода – это иллюзия!» Я лежал лицом в луже и не мог пошевелиться, пока не почувствовал нежное прикосновение женской руки.

Я тут же вскочил и увидел, что это не девушка, а девочка лет 15. Лица её я не запомнил, но до сих пор могу воспроизвести в сознании эти стеклянно-голубые глаза, этот чрезвычайно печальный взгляд. К тому же фраза, которую она произнесла, до сих пор звучит эхом в моём сознании: «Катастрофа, катарсис, а дальше что?» Произнеся это, девочка развернулась, побежала прочь и в какой-то момент просто испарилась в воздухе, оставив после себя лишь лужицу, в которую я тут же швырнул комок грязи.

Затем я приблизился к отголоску маленькой принцессы (лужице) и увидел в зеркале воды своё искажённое отражение: огромные прыщи, рытвины и волдыри по всему лицу, двойной подбородок и горб. Сначала такая картина меня ужаснула. «Неужели я правда так экзистирую?» – почему-то вслух произнёс я. Тут прямо из густой пелены тумана вышел лис с пышным хвостом и чрезвычайно проникновенным, тяжёлым взглядом.

– И да, и нет, – спокойно ответил он мне.

Я вновь ощупал своё тело. Удивительно, но на этот раз на нём не оказалось абсолютно никаких изъянов. Тогда я возразил новоиспечённому собеседнику:

– Позвольте, но я совершенно никаких недостатков на себе не ощущаю…

– Как каждый человек, – справедливо заметил лис, добавив, обращаясь куда-то в пустоту, будто к некоему стороннему наблюдателю. – И к тебе это тоже относится. Ты думаешь, что совершенно не такой, что понимаешь все свои изъяны и стараешься исправить их. Но помни, в каждом из нас есть частичка Эрла Ивановича.

Лис захихикал.

– К кому ты обращаешься? – спросил я.

Лис молча указал лапой за мою спину. Я обернулся и увидел его…

– Не может быть… – ужаснулся я. – Я ведь одолел тебя. Тебя больше нет… Это невозможно!

Лис тронул меня за плечо своим мокрым носом. Я резко обернулся и увидел огромную зияющую дыру.

– Скоро всё повторится, друг мой, – спокойно сказал лис.

Тут лис вновь перевёл взгляд на…

– Послушай, – начал он, – всё ведь просто. Нужно только запомнить последовательность из трёх слов…

На этом сон прервался. Последовательность слов я так и не узнал. Хотя вполне возможно, что просто не запомнил…

Глава II

 
Природы вековечная давильня
Соединяла смерть и бытие
В один клубок, но мысль была бессильна
Соединить два таинства ее…
 

Николай Заболоцкий

День начала

Сегодня произошло кое-что. Кое-что, изменившее понятие жизни раз и навсегда. Это просто случилось – никаких предпосылок, никаких причин, просто произошло, и всё.

Иногда вещи происходят. А что им ещё делать? Это ведь их единственная функция – происходить. Пока что-то не происходит, его не существует… Вернее, оно существует, но в другом понимании бытия. Нечто может не происходить, либо происходить. При втором варианте вроде как всё понятно – событие случается, и всё. Однако, хоть человеку и сложно это вообразить, во втором случае событие тоже происходит, просто в иной, недоступной человеку форме, если хочешь, на другой стороне жизни, на её тёмном обороте. Так что между реальным и нереальным, существующим и несуществующим разницы, по сути, нет.

Так вот, в это утро мир, в буквальном смысле, перевернулся – тёмная сторона постепенно начала переходить в освещённую. Будто маленькие кристаллики в песчаных часах, абсурд и хаос стали вливаться в мир вещей. Нереальное смешалось с реальным в безумном танце. Знаешь, Джонни, иногда вещи просто происходят.

Мне, кстати, очень нравится, как тебя назвал Эрл. Или как там его правильно называть? Ладно, пусть пока будет Эрлом, думаю, это ненадолго, при нынешнем положении дел. В любом случае, довольно мило, что он даёт имя компьютеру. Это даже иронично, ведь ты сейчас вполне себе разумное существо, хоть и воспринимаешь информацию только через файлы… Мне нравится твоё лицо, никогда бы не подумал, что бычьи рога, выколотые человеческие глаза, сочащиеся кровью и заливающие пол, и радужные крылья пегаса дают такое восхитительное сочетание.

Но я отвлёкся[38]38
  Привыкай, этот парень часто будет сворачивать с пути повествования к ремаркам, лирическим отступлениям и просто рассуждениям. Впрочем, как и Эрл.


[Закрыть], тебе, наверно хочется узнать, кто я такой? Отвечу незамедлительно – я Кот. Обыкновенный разумный кот из параллельного мира несуществующих вещей, тот самый, которого Эрл вчера дважды встречал, только в моём, скажем так, мире, он меня всё-таки подобрал. Имени у меня нет, но все зовут меня Котарсис. Тебя наверняка также интересует, как это я так печатаю на клавиатуре, если у меня лапки, верно? Очень просто: во-первых, клавиши на этой штуковине каждую долю секунды в хаотичном порядке меняют свою форму и размер, а во-вторых, я могу материализовывать любые объекты и передвигать их при помощи мысли на любом расстоянии и в любое время.

Ты опять спросишь: «Котарсис, но почему в таком случае ты не материализуешь себе кучу денег, еды, машин, самолётов, дворцов и не отстанешь от бедного компьютера?» Знаешь, материальные вопросы меня не интересуют совершенно. Я же кот, мне больше по душе общаться с тобой. Тем более, если не я, то кто расскажет тебе, доктору П и читателям о том, что происходило в этот злополучный день? Эрл за сегодня очень устал – оно и понятно – так что напрочь забыл о своём обязательстве.

Меня всегда интересовало, почему люди так гонятся за материальными благами? Хорошо, что понятие «всегда» теперь относительно и я уже знаю ответ. Как и знал его вечность назад. Люди – биологические существа, поэтому их мышление ограничено восприятием мира, потребностями и прочим. Они не способны увидеть бытие в его первозданной абсурдности и истинности. Что ж, с сегодняшнего дня их раса стала на шаг ближе к пониманию мироустройства.

Ну да я опять отвлёкся. Тебе, наверное, интересно, как там Эрл и что за чертовщина творится сейчас на Земле? С чего бы начать? Наверное, с нашего «главного героя».

Итак, сегодня Эрлу, как всегда, приснилась какая-то бредятина, и только внезапно зазвеневший в 6 утра будильник смог вырвать бедолагу из этого анекдота. Почему «внезапно»? Потому что Эрл его не заводил. У него вообще не было часов, особенно таких огромных – размером с тумбу, да ещё и с изображением лица человека без глаз, который открывал рот, ритмично и спокойно произнося «Бом… Бом… Бом…». Эрл лениво открыл глаза, пару секунд оглядывал комнату, не понимая, что происходит, и, наверно, предполагая, что всё ещё находится во сне.

Действительно, картина была не самая адекватная – помимо гигантского будильника и кровати, парившей в воздухе почти под самым потолком, в комнате творилось много другой «шизофрении». Пол был полностью покрыт высокой травой, которая то засыхала, то опять зеленела, её подстригали три электробритвы, которые изредка подпрыгивали, переворачиваясь в воздухе. На стенах висели чудовищного размера соты, из которых водопадом лился мёд и тут же исчезал, едва коснувшись земли. Телевизор, отрастивший ноги и руки, чёрные, как сажа, танцевал степ в замедленном режиме. На обоях, меняющих цвет каждую секунду, чёрным маркером были написаны предложения из дневника Эрла, разбросанные в хаотичном порядке, а за окном сияло и палило зноем солнце, что тоже было невообразимо, ибо дело происходило ранним зимним утром.

Так вот, как я и говорил, Эрл не сразу поверил увиденному. Пару минут он мотал головой, щипал себя с неистовой силой, тёр глаза и сжимал их, пытаясь проснуться, но всё без толку. Осознав же, наконец, реальность происходящего, наш герой завернулся в одеяло, прижался спиной к стене и заорал, что есть мочи. Минут восемь он просто сидел, покачиваясь, испуганно озирался и кричал разные нехорошие слова. Затем ещё минут десять со спокойствием безумца повторял: «Я поехал кукухой. Я сошёл с ума. Я псих. Всё, кончился Эрл. Конец мне теперь. Поеду в дурку». Ну а потом ещё десять минут просто плакал навзрыд[39]39
  Вот видишь, Джон, как просто повергнуть в шок даже самого отъявленного нигилиста – всего-то надо прорвать ткань реальности.


[Закрыть].

Я в это время просто сидел на кресле и наблюдал за нашим героем. Сжалился, дал бедолаге время освоиться. Тем более часы пробили только один раз. Однако в какой-то момент мне всё же надоело смотреть на плачущего, трясущегося от страха парнишку. Я запрыгнул на кровать, подошёл к Эрлу, исступлённо глядевшему на меня и пытающемуся вдавиться в стену, сел подле него и начал пристально смотреть в глаза, не моргая.

После получаса таких гляделок парнишке стало значительно лучше. Дело в том, что я передал ему часть своей невозмутимости и мудрости. Правда, бесконечно малую, чтобы Эрл не стал слишком умным, но и такой дозы было вполне достаточно, чтобы успокоить беднягу. Он протёр пальцами глаза, ещё раз оглядел комнату и спросил меня:

– Что здесь происходит? Это… это ты сделал?

– Нет, – усмехнулся я, – конечно, нет…

– Тогда что за чертовщина тут творится? – не унимался Эрл.

– Ну, видишь ли, дело в том, что в какой-то момент по неизвестным причинам порвалась грань между реальными и нереальными вещами, – как всегда спокойно ответил я. – Всё просто…

– Просто? П-просто? Ты издеваешься? Что ещё за грань? – ещё больше завёлся Эрл.

– Между реальным и нереальным, я же сказал, – оставался спокойным я.

– И что это значит?

– Это значит, что теперь нет никакой разницы между существующим и несуществующим. Всё сплелось воедино, всё в одном, всё существует.

– Именно поэтому сейчас со мной разговаривает кот с третьим глазом на лбу?

– Да. И именно поэтому у тебя на полу растёт трава, скашиваемая электробритвами.

– Но это же антинаучно! Я отказываюсь в это верить! Скорее всего я всё-таки сошёл с ума!

– Ты можешь вызвать «скорую», если хочешь, она всё равно не приедет. Верить тоже можешь во что угодно, теперь уже всё одно.

Эрл несколько раз ударил себя ладонью по щеке и встряхнул головой.

– Не может быть! – всё ещё недоумевал он. – Хочешь сказать, это всё взаправду?!

– Именно, друг мой, – незамедлительно ответил я, – именно. Теперь в вашем мире всё возможно: и то, что твоя кровать летает, и то, что на полу выросла трава, и то, что смена дня и ночи происходит каждую минуту, и вообще всё, что ты можешь и не можешь себе представить.

– Да не может этого быть! – ещё сильнее завопил Эрл. – Это абсурд!

– Именно, – воскликнул я. – Именно – абсурд!

– Ну ладно, предположим, чисто в теории, что всё, действительно, так, – судорожно мямлил Эрл. – Тогда встаёт вопрос: если это сотворил не ты, тогда кто?

Я пожал плечами.

– Выгляни в окно, – возможно, увидишь виновника. Правда, скорее всего, ты ничего не поймёшь и впадёшь в ещё более глубокую истерику, но всё же сделай это, а то будильник уже прозвенел.

На этом моменте я, пожалуй, ещё немного остановлю рассказ и позволю себе сделать ещё одно лирическое отступление.

Подумай, Джон, почему Эрл так тяжело воспринимает окружающую действительность, а я наоборот – спокойно? Да потому что несуществующие вещи, люди и, в частности, коты не обременены какими-либо рамками, даже рамками законов физики и логики. Для нас всё возможно, ибо мы существуем. Когда всё время, пространство и все миры в одно мгновение слились воедино, даровав тебе существование, ты не задумываешься о том, для чего и отчего это было сделано – ты просто наслаждаешься.

Так рассуждал я. Однако Эрл, как представитель иной части мира, мыслил совсем другими категориями. Он думал, как обычный человек, обитатель существующего мира. Для него реально только то, что он может воспринять, описать и объяснить. Наш герой привык, что любой объект подвластен законам физики и логики, а всё, что находится за рамками его восприятия, он отвергает.

Эрл лежал на кровати, укрывшись одеялом с головой, и трясся от страха. Такое положение вещей меня совершенно не устраивало, так что я решил взять ситуацию в свои лапы. Я отдёрнул шторы, придвинул кровать вплотную к окну, сорвал с Эрла одеяло и произнёс, многозначительно указывая лапой на улицу.

– Гляди, – промурлыкал я, – ты такой не один… Весь мир сейчас погружен в хаос и энтропию.

Эрл ничего не ответил, просто молча сидел и глядел в окно безумными и испуганными глазами. А на улице, уверяю тебя, там было на что посмотреть. Розовое небо, местами затянутое облаками из сахарной ваты, из которых, вместо привычного снега, на изогнутую холмиками, ямами и бугорками землю сыпались маленькие ножики и таяли на головах людей, хаотично носящихся в неистовой панике. Дома, висящие в воздухе, подобно кровати Эрла. Перевёрнутые деревья, тянущиеся ввысь своими корнями. Танцующие палатки. Машины, рассекающие сами по себе, распадаясь и снова собираясь по пути. Ну и, конечно же, огромное Нечто, повисшее в небесах.

Описать это самое Нечто не в силах даже я, ведь оно не имеет ни формы, ни цвета ни каких-либо других характеристик. Оно просто есть, просто существует, пугая воображение всех без исключения существ, включая даже трёхглазых котов. Что же касается людей – они тоже претерпели немалые изменения, причём совершенно разные: от огромных ушей, вместо ног и пальцев, вытягивающихся до самой земли, до тела всевозможных животных и гигантских неуправляемых крыльев.

– Вот видишь, – прервал я повисшую тишину, – тебе, можно сказать, даже повезло.

– Повезло?! – удивился Эрл. – Ты шутишь?

– Ничуть, – с привычным спокойствием ответил я. – Взгляни на себя – ты ведь ничуть не изменился. И это тоже можно объяснить, ведь на рулетке нет-нет да и выпадает Зеро…

Ещё пару минут мы просто молча сидели и любовались видом из окна, но вскоре гигантский будильник зазвенел ещё раз. Это могло означать только одно – необходимо немедленно вставать.

Знаешь, Джон, у современных людей есть такая привычка – ставить сразу несколько будильников. Первый означает – «надо вставать», второй – «надо немедленно вставать», а третий – «ну всё, ты опоздал». Видимо, тот, кто заварил всю эту кашу, знал о такой особенности пробуждения и тоже сделал три сигнала. К слову, последний – это тотальный конец всего сущего, поэтому я так спешил поднять Эрла.

– Второй звонок, Эрл, – неожиданно возбуждённо начал я. – Второй звонок! Слезай с постели, нам пора!

– Что?! – с недоумением воскликнул Эрл. – Какой звонок? Что это вообще за чертовщина? Куда нам пора?

– Нет времени объяснять – расскажу по дороге, но сейчас жизненно необходимо, чтобы ты поднял свою ленивую задницу с постели, – продолжал я, толкая Эрла лапами.

– Да ты видел, что происходит вокруг? Я не то что на улицу не выйду – даже с кровати ни в жизнь не слезу.

– А-а-а-а! – закричал я. – У меня нет времени с тобой возиться!

После этих слов я перевернул кровать, надеясь на то, что Эрл с неё упадёт. Однако этого не произошло, – видимо, необходимо было, чтобы он слез по собственной воле.

– Так, – перевернув постель обратно и немного успокоившись, начал я. – Слушай меня внимательно. Сейчас всё происходящее кажется тебе кошмаром, но, поверь, если ты не слезешь с кровати, станет ещё хуже… гораздо хуже.

– Куда уж хуже?! – истерично усмехнулся Эрл.

– Сейчас перед тобой сидит говорящий трёхглазый кот и настаивает на том, чтобы ты поднялся, хотя обычно не повышает тон ни на йоту. Подумай, наверное, стоит к нему прислушаться?!

С этими словами я в третий раз пристально взглянул Эрлу в глаза, ещё раз передав ему частицу мудрости, после чего наш герой на минуту задумался, почесал затылок и наконец-то спрыгнул с кровати, примяв траву и спугнув электробритвы. Будильник испарился…

Из кухни послышался телефонный звонок, перемешивающийся с воем сирены, – момент истины.

– Это ещё что? – нервно спросил Эрл.

– А мне почём знать, – с привычным спокойствием в голосе ответил я. – Видимо, на кухне зазвенел телефон. Иди – возьми трубку.

– Но я не храню телефон на кухне! Мой телефон заряжается тут, – заявил Эрл и указал на розетку в углу комнаты, из которой снизу вверх, вопреки законам физики, свисала петля, на которой, словно суицидник, болтался бесформенный кусок коричного пластилина.

– Ну да, последнее слово техники, – сострил я. – Только давай ты не будешь ещё сорок минут молча стоять и пялиться в одну точку, будто ребёнок в стриптиз-клубе? Просто прими тот факт, что грань между реальным и нереальным стёрта, и, следовательно, возможно всё что угодно. Сколько можно тебе объяснять?

На этот раз Эрл ничего не ответил, а просто нервно оделся, отбиваясь от чёрных квадратов, вылетающих из шкафа, принял какую-то таблетку, что лежала в маленькой коробочке без надписи, и направился на кухню, дабы наконец поднять трубку, которая, кстати, не прекращала трезвонить всё это время.

Сама кухня тоже претерпела кое-какие изменения – там развязалась война между здоровой и вредной пищей[40]40
  Конечно, никакой еды в холодильнике Эрла отродясь не было, но не стоит удивляться её внезапному появлению, ведь, как ты понимаешь, огромные соты, трава на полу и живые электробритвы тоже появились недавно.


[Закрыть]. Армии помидоров, размахивая саблями и перескакивая через павших товарищей неслись навстречу картофельным чипсам с мушкетами. Брокколи на крохотных танках толпами давили мармеладных червей и стреляли по пивным банкам, из которых, пенясь, сочилась жёлтая кровь. Бургеры катились, словно покрышки, и наезжали на ягоды, выдавливая из них внутренности и истошные крики. Я бы мог бесконечно описывать все прелести гастрономической войны, но, боюсь, у меня сейчас не так много времени.

Отмечу лишь, что по разные стороны от всей этой вакханалии высились два замка – один на столе, другой на тумбе. Эти громадные, по сравнению с воюющими, постройки были сооружены из картона, столовых приборов, досок для резки и всякой всячины, которую можно обычно найти на кухне. Замки эти были спроектированы почти идентично: казармы, склады, четыре башни по периметру и одна (самая высокая) посередине. С этих «громадин» отдавали свои грозные приказы два лидера: стейк в мундире с медалями и лист конопли в обыкновенном пиджаке. Что примечательно, первый выступал за здоровую пищу, а второй – за вредную.

На самом деле, кто есть кто и за что они вообще воюют, разобрать было трудно даже мне. Спасал только тот факт, что «фастфуд» был одет в чёрное, а «овощи» в синее. А, и ещё – на базе «полезной» пищи, помимо прочих построек, располагалась церковь, а главный штаб нездоровой пищи был так топорным и нелицеприятным настолько, что скорее напоминал завод или фабрику.

Уж не знаю, кому молились эти крохотные воины, но это им не сильно помогло – Эрл вдруг решил не то ещё раз удостовериться в реальности происходящего, не то найти себе нового собеседника, не то просто поесть. Он взял первый попавшийся томат, который отважно бежал на врага со штыком, и заговорил, а вернее, заорал:

– Что тут происходит?!

– Что происходит? – ответил помидор, ничуть не удивившись и даже не покраснев[41]41
  Потому что он и так красный! Как помидор! Понял шутку, да?.. Что, не смешно?


[Закрыть]. – Война происходит! Мы воюем за отечество, которое эти ублюдки хотят втоптать в грязь! И мы обязательно победим, ведь с нами Бог! Ура-а-а-а!

После этих слов помидор начал яростно тыкать Эрла штыком в пальцы и вопить, что есть мочи. Естественно, наш герой долго это терпеть не стал и швырнул бедный овощ об стену. На ней осталось кроваво-красное пятно томатного сока – крови и внутренностей павшего солдата… Однако отряд не заметил потери бойца, ведь тот незамедлительно восстановился и вновь помчался в гущу сражения, будто бы и не обратив внимания на свою кончину.

– Это ещё что за ужас, Кот? – вновь недоумевающе возмутился Эрл. – Почему…

– Попрошу, милый друг, зови меня Котарсис, – перебил я его. – Вообще-то, имени у меня нет, но я люблю, когда ко мне обращаются именно так.

– Хорошо, – согласился милый друг. – Котарсис, не мог бы ты объяснить мне, – тут он перешёл на вопль, – какого хрена в моей кухне ведётся гражданская война?!

– Гражданская? Ты так уверен? – заметил я. – Конечно, гражданской эту войну назвать было бы вполне логично, ведь обе стороны являются обитателями одной территории, но…

– Да какая, на хрен, разница? Ты мне ответь, – он снова начал кричать, – что за чертовщина здесь творится?!

– Не кричи, – спокойно одёрнул его я. – Я же говорил, что не знаю, что случилось и кто за этим стоит. Но я знаю, что тебе нужно делать, – ответить наконец на телефон…

Я указал лапой на крошечный барабанный телефон величиной с ноготь. Несмотря на малый размер он издавал довольно пронзительный звук, явно намекая на свою причастность к продвижению сюжета. Располагалась трубка прямо под ногами у солдат посреди самой ожесточённой битвы, проходившей на полу, в самом центре между замками. Создавалось такое впечатление, что, если измерить расстояние от телефона к одной и к другой «базе», оно будет абсолютно идентичным… не удивлюсь, кстати, если так оно и было.

– Ты с ума сошёл?! – воскликнул Эрл. – Как я отвечу на такой крохотный телефон? Да я даже трубку поднять не смогу!

– Как? – усмехнулся я. – Да очень просто! Мы сейчас уменьшимся до размеров этих бравых воинов, дойдём до середины поля битвы, и ты сможешь поднять трубку.

– Да ты с ума сошёл?! Даже если поверить во всю эту шизофрению с уменьшением – как мы проберёмся через это побоище, да ещё и ответим на телефон?!

– Тебе нужно меньше задумываться и больше действовать…

С этими словами я закрыл нижние два глаза, моргнул верхним и в следующее мгновение мы с Эрлом уже были размером с картофелину и стояли в казарме команды «вредной» пищи.