Текст книги "Слёзы Цернунна"

– Говори за себя! – ангорская кошка ни минуты не сомневалась в своих способностях.

– Ну сама посуди: поймала бы ты блуждающий огонёк, если бы не посещала занятия Говарда? Осуществила бы заклинание призыва, если бы не побывала до этого в Заоблачных Высях? Нет, – резко оборвала возражения Брайны абиссинская кошка, хотя та уже рвалась в бой. – В замке Каслкотц каждое открытие – особое, ни с чем не сравнимое удовольствие. Предупредив вас об испытаниях второй четверти, мы бы его испортили. Вроде ответ у вас изначально под самым носом, но вы слепы. И вдруг прозрели! Что может с этим сравниться?

– Ты ходячая реклама замка Каслкотц, кот-бутерброд, – презрительно фыркнула Брайна.

Абиссинская кошка ничуть не обиделась. Рассмеялась и умолкла.

– Позднее вы узнаете, кто такой Цернунн, – заговорил Убар. – Скажу вам лишь одно: чтобы справиться с ним, нужны могучие силы. Одним искусством магии его не одолеть.

– Хватит! Замолчи! – одёрнула его Кора. – А то опять наплетёшь с три короба, а потом будешь жалеть об этом.

Школяры смотрели на подмастерьев с явным интересом.

– Дело в том, – с неохотой объяснила абиссинская кошка, – что орден Благого Знания уже сделал мягкое внушение этому господину: пусть не отвлекается от занятий и не отвлекает других досужими домыслами и слухами. А ведь я предупреждала!

Интерес школяров утроился.

– Они не заставят меня умолкнуть! В замке творится нечто странное, и я не могу не обращать на это внимания! – Убар многозначительно кивнул в сторону автоматонов, стороживших глухую стену.

Ковен тоже пристально оглядел их.

«Их дежурство абсолютно бессмысленно. Они не способны никого остановить и защитить пещеру. Рукокрылое расплавит их в один миг. А что, если они не подпускают учащихся к Аквамарину? Не дают рассматривать трещину с каймой из красных пятен?»

– Будьте осторожны! Берегите себя! – напутствовал их Убар.

Кора посмотрела на него укоризненно и покачала головой, будто хотела сказать: «Ты безнадёжен!»

Но школярам вслух дала совет:

– Учитесь прилежно! Это важнее всего!

Подмастерья ушли. Когда они исчезли из вида, Лексиос робко сыграл на кантеле:

– Кора удивительно хороша!

Ковен лукаво усмехнулся в усы.

Кора не только хороша собой, но ещё и умна. Она права целиком и полностью: только знания и искусство магии помогут им справиться с любыми, самыми неожиданными и коварными опасностями.

Рогатый фелид следил за ними миндалевидными перламутровыми глазами.

«Цернунн», – про себя обратился к нему Ковен.

Глава 4
Скрипучие суставы и средство от депрессии

Несколько дней четверо друзей тщетно пытались узнать, кто же такой Цернунн. Хотели отыскать что-нибудь в книгохранилище, однако старейшую библиотеку замка внезапно постигло несчастье. Остаточные явления злой магии оживили несметное множество фолиантов, и те принялись кусать за лапы всякого, кто к ним приближался. Так что главный хранитель не мог рассказать им про Цернунна и вообще что-либо посоветовать, поскольку был занят, разнимая две громадные сцепившиеся инкунабулы.

– Опомнитесь! Прекратите немедленно! – причитал бедняга, отчаянно размахивая лапами. – Хватит рвать и портить друг друга, полоумные старухи! Вы же библиографические редкости! Жемчужины нашего собрания! Выплюнь, не смей жевать! Отдай мне этот лист! Отда-а-а-ай!

Его мольбы в конце концов возымели действие.

Поначалу почтенные старушки оставались глухи к любым увещеваниям, со сварливым, угрюмым шуршанием увлечённо отрывая углы страниц. Но потом драка им надоела, они замерли, обернулись к хранителю, и самая большая задиристая инкунабула попыталась его проглотить. Друзья с большим трудом отняли напуганного помятого старичка у кровожадной старинной книги и отвели его к целителю Косу.

– Ещё одно странное происшествие! Нет, они никак не прекратятся, – сердилась Брайна.

Она была уверена, что морской вампир – виновник всех бед и беспорядков в замке Каслкотц. Поэтому приказ ордена Благого Знания ни в коем случае не упоминать о нём несказанно бесил ангорскую кошку. Импульсивная, неукротимая Брайна хотела восстановить справедливость любой ценой. И когда поняла, что остальные школяры даже не догадывались об аллегорическом изображении испытаний второй четверти на зимнем витраже в коридоре у пещеры кристалла, принялась рассказывать о нём всем и каждому. Хотя некоторые, наверное, не нуждались в подсказке и предпочли бы самостоятельно проникнуть в эту тайну.

Закончилась ещё одна учебная неделя, прошёл последний урок. Дни стали короче и холодней. Уже вечерело. В замке стояли тишина и покой. Предоставив другим нежиться у камина в глубоких креслах большого зала, играть в рунар или повторять пройденное, Ковен решил наконец-то отправиться в мастерскую механиматики и навестить Эркенбальду.

Со времени Шамониоса глава факультета уже дважды пропускала лекции. После смертельно опасного боя с Триликом и таинственного исчезновения рукокрылого Эркенбальда мгновенно восстановила протезы Ковена, нацепила их ему на лапы резкими порывистыми движениями, не промолвив ни единого слова.

Они так ни разу и не поговорили с тех пор.

Никто не знал, где она пропадает. Заменявшая её преподавательница экспериментальной машинерии и бионики по имени Нед лишь недоумённо разводила лапами в ответ на расспросы школяров.

Эркенбальда и прежде отличалась некоторыми чудачествами, но теперешнее её затворничество выглядело совсем уж странным.

Ковен решительно направился к ней в мастерскую.

Он уговорил друзей не сопровождать его, и теперь постоянно оглядывался по сторонам и настороженно прислушивался. Страшные видения, что настигли егов коридоре возле пещеры кристалла, и стойкое ощущение, будто кто-то за ним наблюдает, по-прежнему преследовали его. Мучительная судорога то и дело сводила живот. Он больше не был наивным, глупым котёнком и прекрасно понимал, что причина таилась в нём самом. В его душе поселился вечный неодолимый страх, он отравлял Ковену дни, не давал уснуть ночью, заставлял мучительно ворочаться в гнезде на Насесте.

– Ты напуган, и это вполне естественно, – попыталась утешить его Брайна, когда он вновь пожаловался на бессонницу и тревожность.

Подобные состояния ей были явно знакомы. Поэтому она с уверенностью подбадривала его, подразумевая: «Это пройдёт, вот увидишь! Такое бывает со всеми». Будто речь шла о срыгивании комков шерсти.

Нет, слова Брайны его не успокаивали, он чувствовал: с ним что-то не так.

«Вполне естественно».

Вовсе нет. Ковен знал: внутри поселился лютый зверь, способный растерзать его в один миг. Мысль о нём пугала. Чем больше он размышлял о своём страхе, тем сильней страшился его. Ужас умножал ужас.

«А вдруг страх не пройдёт, а раздавит меня окончательно?»– то и дело спрашивал он себя, не в силах успокоиться.

«Брайна дело говорит. Страх отпустит тебя, вот увидишь. Уж я-то знаю!»– булькал Черномордик, стараясь, чтобы «узел» в животе у Ковена ослаб и совсем развязался.

Шар плыл по воздуху, в нём кувыркался Зародыш. Внизу весело подпрыгивал и резвился торбоход. Торбоход и Зародыш ревновали друг к другу и постоянно ссорились Ковена по пустякам. Но даже их свары не раздражали. Лишь бы оба они были рядом и поддерживали его.

Послышался отвратительный скрежет, и у Ковена разом напряглись все мускулы. Зрачки расширились, он в смятении вгляделся в темноту коридора. Шерсть встала дыбом, он мгновенно увеличился вдвое. Но оказалось, что навстречу ему шёл обычный автоматон, издавая лязг и стон несмазанными сочленениями.

– А вдруг трение усилится и я развалюсь окончательно? – поравнявшись с котом, отчаянно скрежеща, горестно проскрипел бедняга.

Что и говорить, звуки невыносимые!

– Ну-у-у, – примирительно протянул кот.

И стал лихорадочно придумывать, что бы такое приятное сказать железяке.

«Вы отлично выглядите, просто зимой слишком влажно… Вижу, вам поставили детали новейшей разработки, они вам очень идут… Зато деревянные части у вас идеально натёрты воском, так и лоснятся… Нет, всё не то!»

«А я бы его похвалил за то, что его суставы скрипят в унисон», – посоветовал Черномордик.

– Не хочу застрять где-нибудь, как развалина Марсели, – жалобно стонал автоматон на ходу. – Марсели уже четыре дня не может сдвинуться с места на четвёртом этаже!

Источник дикой какофонии и сам еле ноги волок. Автоматон свернул за угол, и понемногу его ропот, визг, дребезжание и звяканье затихли вдали.

«Странное дело, – подумал Ковен. – Автоматон явно побывал в мастерской Эркенбальды. В той стороне, кроме неё, никого нет. Неужели она не смазала его машинным маслом? Это на неё непохоже. А что, если орден Благого Знания изгнал её из замка Каслкотц в наказание за бесчинства Трилика?»

«Не может быть! Эркендальда незаменима!»– возмутился Черномордик.

«Незаменима, ты прав. К тому же она ни в чём не виновата. И Нед непременно рассказала бы нам о её исключении, ну или кто-то другой…»

Ещё одна куда более мрачная догадка осенила его.

«А вдруг она заболела или…»

«Замолчи сейчас же! Перестань! От твоих чёрных мыслей мне тошно», – заверещал Черномордик.

Они оказались перед тяжеленной гигантской двустворчатой дверью, украшенной символом механиматики и бесчисленными шестерёнками различных размеров. Все они покрылись ржавчиной.

Ковен обожал мастерскую. Не только потому, что Эркенбальда – его любимая преподавательница и здешний запах машинного масла, стружки и металла живо напоминал ему собственную мастерскую на ферме. Ещё его притягивало предвкушение новых открытий: свежих изобретений главы факультета и прежде не замеченных им устройств, приспособлений и деталей. Сейчас он нуждался в каком-нибудь подарке, сюрпризе, приключении как никогда.

Хвост трубой, школяр встал напротив двери и затаил дыхание.

Но створки не распахнулись сами собой.

Наложенное на дверь заклятие не откликнулось на его присутствие.

– Вот те на! – недоумённо пробормотал он.

В три прыжка он приблизился вплотную к запертым створкам. Тщательно обшарил всю поверхность, каждую шестерёнку: ни записки, ни надписи, предупреждающей об отсутствии хозяйки. Навострил уши, прижал одно из них плотно к двери: внутри ни шороха, ни скрипа. Взмахнул лапой, подзывая торбоход, и приказал ему стучать в дверь металлическим коленом как можно громче.

Торбоход послушно постучал что есть силы, чуть не упал.

Нет ответа!

– Наставница Эркенбальда! Профессор! Вы здесь? – во всю мочь замяукал Ковен.

Молчание…

Торбоход как ни в чём не бывало колотил механическими лапами в дверь, решив, наверное, что это весёлая игра. Черномордик не отставал и с плеском и радостным бульканьем стукался своим водяным шаром о шестерёнки.

– Сейчас же прекратите! – прикрикнул на них кот. – Эркенбальды нет.

«Ошибаешься, она здесь. Там внутри уж точно кто-то есть», – телепатически возразил ему Черномордик.

Ковен уловил за дверью шум чуть позже, чем Зародыш. Что-то с грохотом упало.

– Эй, отзовитесь! Я вас слышу! – завопил кот.

В ответ раздался приглушённый деревянными створками жалобный стон.

«Морской вампир вернулся, чтобы прикончить Эркенбальду!»– промелькнуло у него в голове.

От ужаса кровь застыла в жилах. Как известно, останки Трилика перенесли к ней в мастерскую. Что, если рукокрылое решило поквитаться и заодно замести следы? Конечно, Эркенбальда в прошлом была воительницей, охотницей на чудовищ и умела сражаться, однако после битвы с мертвецами и Бабой-ягой у неё вместо задней лапы и хвоста – механические протезы. Рукокрылое ей не победить.

Отчаянно мяукая, Ковен всем весом навалился на одну из створок, принялся отдирать её, рвать когтями. Створка не поддавалась.

Из-за двери послышался рёв, протяжный, надсадный, безнадёжный.

«Нужно пробиться к ней во что быто ни стало!»– решительно сказал себе школяр.

«Согласен!»– поддержал его Черномордик.

Прямо на каменных плитах пола Ковен начертил магический круг. Скопировал тот, что рисовала Брайна, когда в первой четверти водила их ночью пировать на кухню. Тогда кухонная дверь буквально растворилась в воздухе.

Но теперь заклинание не помогло.

Мощная магическая защита с лёгкостью его отразила.

Ковен ещё раз окинул дверь опытным взглядом механика с приличным стажем. Оценил прочность уголковой коробки с двойным притвором, противосъёмные штыри. И понял, что атаковать следует замо`к, вернее, ригель, задвижку на нём.

Рёв за дверью вдруг перешёл в пронзительный визг.

– Я здесь! – рявкнул кот. – Я вас спасу!

Вне себя от ужаса, он метнул в ригель заклятие взрыва – просто в панике не придумал ничего лучше. «Бум!» Чешуйки под шерстью зашелестели и взъерошились. Прочные створки загудели внутри. Задрожали стены, посыпалась штукатурка.

«Вот я дурак!»– подумал он.

«Ты весь этаж разрушил!»– заверещал испуганный Черномордик.

Но они не погибли под обломками. Ригель треснул, и одна из створок с жалобным скрипом отворилась.

– Наставница Эркенбальда, где вы? – ворвался в мастерскую школяр.

От едкой гари у него запершило в горле, и он оглушительно чихнул.

В ответ он услышал только стон и грохот, будто в мастерской ворочалось неуклюжее толстокожее животное. Ковен всмотрелся и замер, потрясённый. Сомнений нет: рукокрылое разрушило всю внутренность башни!

Прежде ему приходилось бывать здесь довольно часто. Весёлый хаос, любезный сердцу её величества Механиматики, его ничуть не смущал, только радовал. Творческий беспорядок подстёгивал воображение, подталкивал к нестандартным решениям, дарил внезапные озарения. К тому же наставница с помощью особого рычага «раздвигала стены» в башне, да-да, её собственное выражение! Он сам свидетель. Возникали новые отсеки и ниши.

Но то, что кот наблюдал сейчас, не имело ничего общего с творческим беспорядком. Кто-то явно бесчинствовал, крушил и ломал всё вокруг. Чудовище или стихийное бедствие. Скорее всего, всё вместе. Каждый кубический сантиметр пространства был наполнен прахом прежних изобретений и приспособлений. Не мастерская, а поле боя. Ковену предстояло пробиваться как разведчику по пересечённой местности среди мусорных куч.

Ближайшая куча зашевелилась. Кот встал на четыре лапы и уже был готов броситься на врага. Он опять почувствовал, как страх будто когтями впился ему в горло, увидел, как надвигаестся водяная стена.

– Кто там? – хрипло спросила всклокоченная Эркенбальда, выбираясь на свет.

Ковен с величайшим облегчением вздохнул. С помятой головы наставницы одна за другой со звоном скатились на пол две гайки.

– Школяр Ковен? Что ты тут забыл? Зачем ты так орал под дверью? Чего так странно смотришь?

– Мне показалось, что на вас напали, вот я и…

Глава факультета глянула на распахнутую створку.

– Взломал дверь мастерской? Как ты умудрился?

– Осмотрел уголковую коробку, штыри и понял, что ригель – единственное уязвимое место.

– Замки обычно открывают ключом, не слыхал?

– Ключа не было, пришлось его взорвать…

Эркенбальда встряхнулась, будто очнулась от сна.

– Слишком ты прыткий для школяра.

– Спасибо за похвалу, но я…

– Это вовсе не комплимент, – проворчала наставница. – Двери запирают не без причины. Веской причины. А теперь, по твоей милости, я должна чинить замок, ещё не хватало!

Эркенбальда отряхнулась, почесала за ухом механической задней лапой, взмахнула хвостом-протезом и принялась вылизывать испачканный пятнистый бок.

– Я не хотела, чтобы мне мешали, – проворчала она.

«Она похудела, выглядит измученной», – заметил Черномордик.

«Что она тут делала в одиночестве?»

– Ты так и не ответил на мой вопрос: что тебе здесь понадобилось, подрывник несчастный?

– Просто хотел вас проведать, – честно признался Ковен. – На лекциях вас не видно, постоянно замена.

– Проведал? Доволен? Я у себя в мастерской, и со мной всё в порядке, – раздражённо ответила наставница. – А теперь брысь отсюда! Мне нужно побыть одной, дел невпроворот!

– Каких дел? Чем вы заняты? – с искренним любопытством осведомился он.

Вопреки грозному окрику упрямый школяр и лапой не шевельнул. Только ещё раз огляделся по сторонам. Среди гор обломков и пыли возвышался обожжённый, выпотрошенный остов Трилика. Конечности отсутствовали, начинка разобрана полностью, до последнего винтика. Шерсть у Ковена встала дыбом. Горький запах гари до сих пор не выветрился.

– Да вот, всё пытаюсь понять, как такое могло случиться…

Из-под другой мусорной кучи выбралась Мигдалла, механическая паучиха и постоянная помощница Эркенбальды. Приблизилась к коту и словно бы обнюхала его. Ковен к ней привык и не сопротивлялся. Затем паучиха вместе с торбоходом стали радостно валяться в пыли.

– И что же оказалось? – осторожно поинтересовался кот.

– В целом картина ясна. Морской вампир украл сердце, чтобы научиться управлять Триликом. Освоил всю системуи без труда проник внутрь гигантского автоматона в ночь Шамониоса, напал на гостей, разрушил фасад замка и повредил священный Аквамарин. Теперь-то весь его план полностью раскрыт.

В словах слышалась горькая ирония, наставница не отводила странного взгляда от закопчённого остова Трилика. Казалось, она совсем забыла о школяре.

– Полностью раскрыт, да, – повторяла Эркенбальда рассеянно.

Некоторое время Ковен не решался напомнить ей о своём присутствии. Но потом всё-таки отважился робко высказать своё мнение.

– Вы ни в чём не виноваты!

Наставница взглянула на него, будто не узнавала.

– Ни в чём не виновата, – заученно согласилась она, наверное, в сотый раз слыша слова утешения.

«Она сделала всё возможное, и всё равно винит себя в том, что не помешала рукокрылому. Словно тот использовал Трилика и учинил столько бед по её оплошности», – телепатически подсказал Черномордик.

Внезапно взгляд Эркенбальды стал осмысленным.

– Каким чудом тебе тогда удалось обездвижить взбесившийся механизм? – спросила она с подозрением.

«Жаль, но я не могу открыть ей правду», – с печалью подумал он.

«Нет, не можешь, она всё равно тебе не поверит!»– поддержал его Зародыш.

Только самым близким друзьям он смог доверить тайну: неведомый голос в Заоблачных Высях предупредил его о нападении Трилика и научил, что нужно сорвать жёлтую клемму, «вытащить жёлтое семечко из огненной тыквы». У них его рассказ сомнений не вызвал.

– Мне приснился вещий сон, – смущённо пробормотал Ковен.

И в общем-то не солгал, поскольку пребывание в Заоблачных Высях многим напоминало сновидение. Так что подушечки лап у него не вспотели, и хвост не ходил предательски из стороны в сторону, пока наставница испытующе смотрела ему в глаза.

– Нелепость, – отрывисто буркнула она в ответ. – Впрочем, как я погляжу, всё вокруг становится нелепей день ото дня. Ну, прощай! Тебе пора!

– А ещё я принёс вам небольшой подарок.

– Подарок? Мне?

Кот кивком подозвал торбоход, малыш, разбрасывая на ходу гремящие металлические обломки, в три прыжка подбежал к нему. Изнутри выскочило нечто забавное. Потухшие глаза наставницы заискрились от удовольствия.

– Что это? Неужели…

– Да-да, это торбоходик. Сделал миниатюрную копию своего изобретения, улучшив его по вашему совету. Заменил зубчатую передачу ременным приводом и, таким образом, значительно уменьшил вес.

Торбоходик, резвясь, стал ластиться к новой хозяйке.

– И с чего это ты вздумал меня одаривать?

– Просто хотел отблагодарить вас, – хитро улыбнулся Ковен. – Вы поклялись, что не станете больше чинить мои протезы, а вот починили же…

– Это совсем другое дело. Тут ты спас замок от разрушения. А тогда я клялась, что не буду помогать задирам и забиякам.

Эркенбальда переводила взгляд со старшего брата на младшего, сравнивая их.

– Мой крупнее, потому что носит тяжести, а ваш предназначен совсем для другого, – объяснил Ковен. – Пусть Мигдалла вас охраняет, а торбоходик приносит молотки, плоскогубцы, гвозди, винтики и прочую мелочь, которой не окажется под лапой, когда работа кипит и некогда отвлекаться.

Сам он намучился в своё время, когда чинил на ферме молотилки. Мотор вот-вот взорвётся, всё взлетит на воздух, а нужного инструмента нет как нет. Тут бы торбоходик и пригодился.

– Спасибо, – было заметно, что Эркенбальда смущена и взволнована. – Что-то не припомню, чтобы ученики мне что-нибудь дарили. Я не привыкла.

– Смотрите, он так и рвётся в бой, загружайте его, не стесняйтесь!

Торбоходик действительно нетерпеливо переминался с лапки на лапку.

– Ну я пошёл. До свидания!

Кот направился к выходу, а глава факультета механиматики с удивлением оглядела мусорные кучи вокруг себя, словно была слепа и вдруг прозрела.

На душе у Ковена стало так легко, что узел страха в животе внезапно развязался сам собой.