Текст книги "Не прикрывай открытых окон. Детектив"

– Ну, Михаил Юрьевич, в грязную?! Так сразу и в грязную? Она несчастная женщина, ничего кроме как задом крутить не умеет. Если она и сыпанула, то по наущению. Давайте в грязненькую…

Исайчев остановился и, вытянув вперёд руки, пошёл на Сахно, цедя сквозь зубы:

– Ты меня с мысли сбиваешь, удушу… – дойдя до Сергея, погладил его по голове. – Хотя нет. Ты мне ещё нужен. Погоди, мы забыли. Если это Ирина, то как вписывается сюда Гуидо? Хотя этот парень всегда был рядом, в их доме… Он мог знать о ней что-то такое, что для неё смертельно опасно. Что он мог о ней знать?

– Многое! – с готовностью ответил Сахно, – подслушанный телефонный разговор, подсмотренная интимная сценка, да мало ли что можно нашпионить в быту. Может быть, Гуидо напомнил ей об этом? – Сергей указал пальцем на экран монитора. – Я понимаю, они это часто практиковали, могли и попасться.

Михаил, обдумывая слова Сергея, вновь закурил:

– Ой, забыл сказать… ты же не в курсе – убийца оставил улику. Железобетонную улику. При ударе Гуидо молотком по голове из перстня или кольца убийцы вылетел бриллиант, он застрял в слипшихся от крови волосах жертвы. У Ирины все кольца на месте и бриллианты тоже. Следы от украшений совпадают со следами на пальцах.

– Ну и что! – поспешил возразить Сахно. – Может, оно было велико и не оставляло следа.

– Не может! – парировал Исайчев, – убийца видел, что бриллиант выпал. Он его искал. Искал, рискуя всем. Значит, украшение невозможно было снять. Оно вросло. Ни у одного из наших фигурантов нет следов от вросших колец.

– Тогда какая же это улика? Может бриллиант выпал из собственного кольца Гуидо. Я часто расчёсываю волосы пятернёй. Вы проверяли кольца повара?

Михаил затушил сигарету и похлопал в ладоши:

– Серёга, ты молодец! Самого Гуидо мы не проверяли. – Михаил набрал номер телефона Галины Николаевны и бархатным голосом, подлизываясь, спросил: – Выспалась, королева экспертизы? Хорошо! Галя, ты проверяла руки Гуидо? Может он как-то неловко почесался? Ай! Ай!

Михаил машинально включил громкую связь, забыв, что Сергей глух.

– Вы там очумели, что ли? Какие кольца? – захлёбывалась негодованием Долженко. – Он повар! Повар! Ему кольца и другие финтифлюшки носить запрещается! Не звони больше! Всё, что выужу из этого дела, пришлю с заключением к вечеру… Освобождай свой мозг для новых знаний. Знания много места не занимают…

– К вечеру! – завопил Исайчев. – Ты всю ночь спала. Выспалась! Почему только к вечеру?! Шеф меня отсюда домой помыться не пускает, а ты – к вечеру! Я к вечеру злодея должен поймать! Вечером Брион будет оглашать распоряжение Бурлакова. Ты не забыла, мы можем ограничивать свободу передвижения фигурантов только на семьдесят два часа. Большая часть из этого времени уже прошла.

Долженко ехидно хихикнула:

– Не хнычь, тебе не идёт. Там что, помыться негде? Бедный губернатор, немытый областью руководит. Советую тебе искать ручей. Следователи и рыба через три дня начинают попахивать… – сладким голоском проворковала Долженко. – И не ври, с момента их задержания прошло всего 22 часа. На каждую экспертизу, голубчик, требуется определённое время. Усёк, гусёк?! Ты, Мишаня, хочешь, чтобы я портачила?

Исайчев, просяще скуксил физиономию:

– Говорила мне жена, говорила: «Если не хочешь, чтобы тебе сели на шею, не кланяйся низко», а я всё: Галочка Николаевна, будьте добры… Галочка Николаевна, не посчитайте за труд… А она, Галючка, ночью спала, а я нет!

В трубке Исайчева звонко заверещали гудки отбоя.

Михаил подошёл к статуэтке китайского болванчика и тукнул его в лысину. Болванчик закачался из стороны в сторону, издавая звук, похожий на смех.

– И ты смеёшься, пузан? – Михаил ладонями остановил покачивание болванчика. Повернулся лицом к Сахно:

– Поехали дальше… Указательный палец пока завис. Переходим к среднему… Средний – Усачёв. Он завидовал Бурлакову. Мог убить? Из-за женщины?

– Он женат? Дети есть? – с большим сомнением в голосе спросил Сергей.

– Женат и дети есть. Ты прав, Усачев не мог. Он бывший офицер, мне показалось при разговоре с ним в нём крепко понятие чести. Зато история с Гуидо очень хорошо встаёт в ряд. Он знает, что повар его подозревает и собирается рассказать о своих подозрениях следователю. Может, там было ещё что-то?

– Что?

– То, что Гуидо мог говорить в коридоре, уже выйдя от Сайруса. То, что Усачев вырезал из записи без ущерба, но с пользой для себя. Давай его всё-таки к грязненьким. Пил же он ром в больших количествах. Мы не знаем, что он при этом запивал, какую горькую пилюлю. Давай, Серёжа, досмотрим запись в апартаментах Бриона до конца.

Исайчев подсел к экрану монитора, нажал кнопку «воспроизведение»:

Сахно приступил к озвучиванию диалогов:

– Время одиннадцать часов пятьдесят минут. Апартаменты Сайруса Бриона.

Сайрус:

– Гуидо, мальчик мой, ты отличный повар, а не Шерлок Холмс. Когда вернёмся в Питер, я подарю тебе кое-что.

Оба оборачиваются на дверь. Вероятно, слышат стук.

Сайрус кричит:

– Войдите!

Входит Эльза.

Сайрус:

– Иди, Гуидо, работай и выкинь эту глупость из головы.

Гуидо, опустив голову, с виноватым выражением на лице выходит из апартаментов приговаривая:

– Strega cavalcato su un manico di scopa!1313
  Прискакала ведьма на метле!


[Закрыть]

Эльза:

– Что за глупость засела в головёнку нашему поварёнку?

Сайрус:

– Ах, фрау Эльза, мальчик вообразил себя сыщиком. Его осенила догадка, и он решил, как только его вызовут на допрос, поведать о ней следователю.

Эльза смеётся:

– Интересно, кто в нашем кругу по версии поварёнка злодей?

Сайрус машет рукой:

– Он не сказал, а я не любопытен. У меня значительно больший интерес вызывает цель вашего визита, Эльза Фридриховна!

Эльза садится в кресло, перекидывает ногу на ногу:

– Вы в недоумении? Бросьте, Сайрус! Не прикидывайтесь будто не знаете, зачем я пришла. Как особи разных полов мы друг друга не интересуем. Посему, что для нас обоих интересно? Ну, Сайрус, соображайте. По лицу видно сообразили. Правильно!. Документы, которые вам отдал Олег Олегович. Ну-ка, положите их на эту руку.

Эльза протягивает руку с открытой ладонью. Сайрус укладывает в неё кулак с фигурой, выстроенной из трёх пальцев. Эльза отдёргивает руку, кричит:

– Дурак! Я сказала, отдай документы. Теперь я здесь распоряжаюсь! Ты не понял?

Сайрус крутит в воздухе фигу:

– Никогда! Только после того, как следователи разрешат их обнародовать.

Эльза вскакивает:

– Мне казалось, мы с тобой друзья! Ты уволен, мерзавец!

Сайрус смеётся:

– Отлично, фр-р-рау! Но разве я у вас работал?

Эльза пытается ударить адвоката. Взмахивает рукой.

Сахно резко отстранился от экрана, закрыл глаза ладонью.

– Что! – беспокойно вскрикнул Михаил. – Что с глазами?

– Тьфу! Испугался… – Сергей потёр веки пальцами. – Я не понял, то ли гроза полыхнула и отразилась в зеркале, или это фрау Леманн молнии мечет. Что-то резануло по глазам.? Сколько энергии в женщине. Её бы в мирное русло. Извини, отвлёкся, продолжаю… Сайрус перехватывает и заламывает руку Эльзы за спину. Подводит женщину к двери. Уже в открытом проёме бьёт фрау коленом по ягодице. Запись обрывается.

Сахно ещё некоторое время посидел с закрытыми глазами, затем обернувшись к Исайчеву, щурясь, спросил:

– Михал Юрич, Эльза у вас безымянный пальчик?

– Эльза? – Михаил посмотрел в монитор, на котором застыла злая физиономия Эльзы. – Вот уж кому не нужна была смерть Бурлакова, так это фрау Леманн. Она при нём как сыр в масле каталась. Эдакий мелкопоместный князёк не в самой плохой стране. Бедная фрау Эльза, сначала получила под зад коленом, а затем от меня оплеуху… жаль её, но со счетов я толстопопую фрау не сбрасываю, чем чёрт не шутит… В грязненькие её… Усачев своими записями многое прояснил, но… – Исайчев постоял, покачиваясь с пятки на носок. – Тумана осталось достаточно. Спасибо, Серёжа, за помощь. Кофе хотите?

– Нет, я не увлекаюсь этим напитком. Дома чая напьюсь, – Сергей, прежде чем встать, откинулся на спинку офисного кресла и закрыл глаза.

– Не хочешь кофе, давайте закажем чай, – поспешил предложить Исайчев.

– Извините, Михал Юрич, глаза устали… давно так не напрягался. Не хлопочите, я пью особый чай на травах. Здесь такого нет. Рад был вам помочь… приглашайте, когда надо. Кстати, вы ничего не сказали о мизинчике?

– О Сайрусе Брионе? Не знаю пока, Серёжа.

Михаил подошёл и с благодарностью пожал Сахно руку.

Глава 10

В аппаратной Роман Васенко по заданию Исайчева наблюдал за фигурантами. На мониторах, которыми было буквально напичкано всё пространство помещения, отражалась обычная, пока ничем не примечательная жизнь гостей губернаторской резиденции. Всё шло своим чередом. Они спали, ели, гуляли и при виде друг друга старались разойтись в разные стороны. Роман не зафиксировал ни одной мало-мальски интересной встречи.

«Издали все люди как люди», – думал Роман, разглядывая подопечных: Слаповский без устали звонит по телефону, вероятно, отдаёт распоряжения сотрудникам фармацевтического завода. Сайрус Брион поставил перед собой фотографию Гуидо и, автоматически перебирая бумаги, извлечённые им из пухлого портфеля, вытирает салфетками слёзы. Эльза поначалу встала, походила по комнатам, заказала кофе, выпила его, опять походила, села, начала зевать и вновь улеглась, не разбирая постели и не раздеваясь, на кровать. Она спала или делала вид, что спит. Ворочалась, закрутилась в свою цыганскую юбку, как гусеница в кокон, и спала. Роман несколько раз увеличивал изображение лица Эльзы, старался разглядеть, спит фрау или просто притворяется. Лицо Эльзы было спокойным, даже умиротворённым. Глядя на сестру Бурлакова, Роман подумал о том, что человек, достигший такого покоя, не может быть убийцей, но его тут же царапнула другая мысль: она потеряла брата. Невозможно быть настолько спокойной на следующий день после смерти дорогого человека. И не просто смерти, а коварного убийства на её же глазах. Если? Если не притворяться!

«Эх-ма! – с горечью подумал Роман, – мир рухнет не от того, что много людей, а от того, что много нелюдей».

Васенко упёрся глазами в монитор и не отрываясь рассматривал лицо Эльзы. Через несколько минут ресницы фрау Леманн дрогнули, Роман увидел взгляд из-под полуприкрытых век. Он понял: Эльза не спит. Фрау Леманн знает, или догадывается, что за ней наблюдают, всматриваются в неё. Может быть Эльза и дремлет, но она ощущает чужое присутствие, она «имеет вас в виду». Зачем? Хочет казаться не тем, кто есть? Васенко поднял телефонную трубку, отыскал в приклеенном на аппаратном столе списке телефонный номер апартаментов Леманн и набрал номер. Эльза не среагировала на звонок. Только еле заметное движение уха и секундная остановка зрачка под полуприкрытым веком показали Роману – она слышит. Почему притворяется? Надо непременно отметить это Исайчеву. Кстати, как он там? Васенко отыскал глазами монитор, на экране которого была комната, где Исайчев проводил допросы фигурантов. Михаила в ней не было. Роман поискал Исайчева на других мониторах, И нашёл. Вот и он! Проводил Сахно и решил прогуляться. Васенко увеличил изображение лица Михаила, усмехнулся:

– Думает… лицо напряженное. Ну, думай, думай, господин Пуаро, скрипи мозгами. Освобождай нас всех из этого плена… Батюшки! – Роман привстал со стула, – за ним следят! Кто это отважился!

* * *

Исайчев медленно шёл по аллее. Он спиной чувствовал, что за ним следят. Кто? Зачем? Телефон завибрировал в кармане, прервал его размышления. На дисплее – фотография Романа Васенко.

– Да, Роман, слушаю…

– Миша, будь осторожен. За тобой следят, – голос Романа звучал взволнованно.

– Я чую, – шёпотом ответил Исайчев. – Вопрос: тебе видно кто?

– Кусты метрах в пяти позади тебя шевелятся, и так по всему пути следования, – озабоченно произнёс Васенко. – Кто? Не видно. Оно прячется…

– ОНО? Может быть это животное, например, собака?

Михаил боялся неопознанных существ. Особенно диких собак. Одна такая покусала его в юности. Исайчев остановился, принялся шарить в карманах, перекладывая телефон от одного уха к другому.

– Ну? Не показалось?

– Нет. Может, вернёшься? – тоже шёпотом спросил Васенко. – Я вижу, ты в карманах, чем можно обороняться, не нашёл.

– Не-а! Оно что, тоже остановилось? – едва шевеля губами, спросил Исайчев.

– То-то и оно, остановилось. Миша, помни о Гуидо. Мы не можем тебя потерять… – Исайчев уловил в голосе Васенко смешинку.

– Смеёшься? Посмотри на мониторах, кого нет в поле твоего зрения?

– Уже посмотрел. Нет Усачёва, Ирины и Сайруса. Охранники и все остальные на местах. Усачев каким-то образом отключил монитор, транслирующий его комнату, может он и у себя… Ирина пошла на реку, там нет наблюдения. Ты тоже через сто метров покинешь периметр наблюдения. Будь осторожен. Опа! – воскликнул Роман, увидев, как Исайчев резко метнулся к кусту и, вытянув вперёд руки с выставленными кулаками, нырнул в самую его середину.

Куст затрепыхался, и из-под него выкатился клубок тел, в котором Роман рассмотрел голову Исайчева, а также мелькающее в ногах майора обескураженное лицо практиканта Мамкина.

– Что б тебя… – выругался Роман. – Это ж надо, в буквальном смысле болтается под ногами. Как бы Михал Юрич ему шею не сломал.

Возня под кустом продолжалась ещё несколько секунд, а затем клубок рассыпался на составные части и обе части с пылающими от возмущения лицами уставились друг на друга.

– Тебе что, делать нечего? – заорал Исайчев, – ты почему не дома? Тебя мама заждалась! Ты чего охаешь? Я тебе что-нибудь поломал? – успокаиваясь и оглядывая практиканта, спросил Михаил.

– Ох… ох… – заикался Мамкин. – Охраняю-ю-ю… вас…

– Чего? От кого? Зачем? – взвился Исайчев.

– Тут Брион бродит с пистолетом, – чуть слышно промямлил практикант. – Он на берег пошёл…

– С чем? – невесело усмехнувшись и отойдя на шаг от Мамкина, спросил Исайчев. – С чем ходит Брион?

– С пистолетом! – взвизгнул Мамкин.

– Ты откуда знаешь, что с пистолетом?

Мамкин несколько раз глубоко вздохнул, поправляя сбитое дыхание, и, оглядываясь по сторонам, зашептал:

– У меня папа военный. Имеет наградной пистолет. Ему друзья из Германии присылают по почте прекрасное немецкое средство для ухода за оружием. Оно называется – Ballistol. Я знаю этот запах с детства. Когда я осматривал вещи Бриона, унюхал знакомый запах.

– Почему сразу не доложил, охламон?! – отряхивая одежду от опавших листьев, спросил Исайчев.

– Вы же сказали, яйца курицу не учат. – Мамкин не стал заморачиваться с очисткой одежды, а просто энергично попрыгал.

«Ловко, – подумал Михаил, – спортивный парень, прыгает как на пружине». А вслух, добавил:

– Ну-у?

Мамкин, уловив в голосе Исайчева поощрение, воодушевлённо продолжил:

– Пистолета я не видел. Искал, но не нашёл… подумал, скажу – засмеёте. Полчаса назад иду по коридору и опять этот запах. Сделал вывод: Брион проходил здесь с пистолетом. Пошёл на запах и приметил, как он идёт за вами и будто прячется. Когда вы на меня набросились, я краешком глаза зацепил – он пошёл на реку.

– На реку? – Михаил набрал номер сотового телефона Васенко. – Рома, где сейчас Ирина? Ты говорил, она, вероятно, пошла на реку. Вероятно, или ты так думаешь? Так! Понял! Бежим!

И перепрыгивая через клумбы и альпийские горки, Исайчев с Мамкимым помчались в сторону реки.

Глава 11

Выскочив на береговую полосу, сыщики увидели распростёртое на песке в виде фигуры Иисуса Христа тело Ирины и стоящего рядом, спокойно созерцающего утренние облака адвоката Бриона. Мамкин с разбега с криком: «Гад, ты и её убил!» – выбросил вперёд кулак и, попав Сайрусу в скулу, отправил адвоката кубарем в один из кизиловых кустов, украшающих красновато-сизыми листьями и малиновыми продолговатыми ягодами губернаторский пляж.

Исайчев бросился к вдове. В открытых, но застывших глазах красавицы плыли облака. Исайчев приложил к шее женщины два пальца в надежде услышать пульс. И тут зрачки Ирины повернулись, и взгляд её глаз застыл уже на Михаиле.

– Вы что? – спросила она тихим голосом, – Мы любуемся рассветом и утренним солнцем, а вы нас бьёте. Вы думаете пытками выбить у нас признание в убийстве моего мужа?

Исайчев резко выпрямился, но ответить ему не дал вибрирующий в кармане брюк телефон, звонил Роман Васенко.

– Миша, докладываю: фрау Леманн по объединённому балкону второго этажа, минуя препятствия, пробралась в комнату адвоката и роется в его бумагах. Разреши действовать.

Исайчев с иронией посмотрел на распростёртое тело Ирины, приказал:

– Действуйте, капитан Васенко, только быстро. Две ушлые дамочки решили разыграть комедию. Одна отвлекает Сайруса, другая лезет за бумагами. Любопытство их одолевает. Отведи фрау Эльзу в её комнату и пристегни до моего прихода к креслу наручниками. Будем применять пытки…

Ирина надела на лицо язвительную улыбку и, подняв руку вверх, попросила:

– Мужчины, помогите женщине встать.

Мамкин с готовностью протянул вдове руку, но быстро отдёрнул её, подчиняясь окрику Исайчева:

– Не сметь! Иди, помоги Бриону. Мне кажется, он в нокауте. А вы, дамочка, как улеглись, так и вставайте… Простудиться не боитесь? Песок после дождя влажноват…

– Вы свинья, господин сыщик, – бросила Ирина, резко приводя натренированное фитнесом тело в вертикальное положение. – Жаль, а так хотелось заглянуть в бумажки, полюбопытствовать, что за сюрприз приготовил мне муженёк.

Только тут мужчины заметили на песке предусмотрительно постеленный госпожой Бурдаковой резиновый коврик для занятия гимнастикой вне помещения.

Брион под кустом зашевелился и тоже медленно принимал вертикальное положение, но не так ловко, как вдова.

– Покажите свой пистолет, господин Брион, – эта фраза, брошенная Исайчевым, ускорила вертикальный подъём адвоката.

– Пистолет? Отчего вы думаете, что у меня есть пистолет? – Брион потёр ладонью ушибленную скулу.

– Я был бы более спокоен, если бы у вас, господин Брион, имелся пистолет. Мне думается, здесь есть желающие избавиться или по крайней мере познакомиться с той бумагой, которую вы прячете. Я бы приветствовал наличие у вас оружия, естественно с разрешением на него.

– Да. Да. У меня есть разрешение. – Брион вынул из-за пояса травматический пистолет и протянул его Мамкину.

Сергей Мамкин осмотрел пистолет, понюхал его, заулыбался:

– Да, именно этот запах. Хорошая машинка. Возьмите, Михал Юрич. Что мне делать дальше? Вы же не прогоните меня?

– У тебя, Серёжа, будет задание охранять адвоката и его документы до вечера. А сейчас проводи Ирину Витальевну в её апартаменты. Или погоди, отведи её к Эльзе, пусть пообщаются и готовятся к пыткам. Я пока поговорю с господином Брионом.

Сергей, согнув в локте руку кренделем, предложил вдове опереться на него. Ирина воспользовалась молчаливым предложением, и они пошли в сторону главного здания, о чем-то тихо переговариваясь.

В это время Брион энергично очищал от песка брюки. Закончив, поправил сбившийся набок галстук, вытряхнул из ботинок песок. Приведя одежду в порядок, подошёл к Исайчеву и с вызовом вопросил:

– Хотите поговорить? Предупреждаю, за побои ответите…

– То есть извинения вы не принимаете?

Брион, язвительно улыбнувшись, отрицательно покачал головой.

– Признайтесь, господин следователь, что сейчас, превысив свои полномочия и натравив на меня своего оголтелого помощника вы прокололись. И уж я ни в коем случае не упущу возможности стукнуть вас по носу…

Исайчев расплылся в медовой улыбке, чем неприятно удивил Бриона.

– Тогда первый вопрос, – заговорил Михаил, – каким образом вам, иностранцу, удалось провести через воздушную границу России травматический пистолет? В вашей декларации ничего подобного не указано. Насколько я знаю, вы имели право сделать это, только в случае если участвуете в спортивных соревнованиях, приглашены на охоту или представляете своё оружие на выставке. У вас антикварный пистолет? И не надо говорить мне, что вы приобрели его уже на территории России – это невозможно…

– Нет! – закричал Брион. – Я принимаю извинения. Забудем этот маленький эпизод. Вы же сами сказали, хорошо, что у меня есть пистолет. На меня же охотятся? Или нет?

– Предполагаю, это возможно. – Соглашаясь, кивнул Михаил. – Отсутствие или, как в нашем случае, исчезновение распоряжений Бурлакова даёт нашим фигурантам большой простор для их личных фантазий.

– Распоряжение заверено нотариально, – скороговоркой выпалил адвокат, – имеется второй экземпляр.

– Так они об этом не знают. Или знают? – строгим голосом спросил Исайчев.

– Не знают, – для убедительности выделяя частицу «не», ответил Брион. – Вы просили – я не осведомлял. Хотя разглашение этой информации делало бы моё пребывание здесь более безопасным. Вы так не думаете?

Исайчев снял очки, протёр их концом выправленной из брюк рубашки:

– Думаю. Но пусть пока не знают. Посмотрим, как они будут себя вести дальше.

– То есть вы собираетесь ловить преступника на живца, а живец в данном случае я? – под удивлённым глазом Бриона проступала фиолетовая лужица.

– Я же сказал – вас будет охранять Сергей Мамкин. У него прекрасный нюх, как у собаки. Он обязательно учует, если кто-то захочет покуситься на столь важную персону, как вы.

– А пуля? От пули он меня убережёт? Она может быть выпущена кем угодно! Вот! – закричал Брион, тыча пальцем во что-то, что появилось за плечом Исайчева. – Вот, её я здесь ещё не лицезрел и она явно не из ваших! Может, она пришла сюда меня… – но осёкся, увидев, как резко обернулся Михаил, как он сорвался с места и побежал навстречу приближающейся женщине.

Женщина не шла, она, казалось, летела, не касаясь земли. Длинная шифоновая юбка, украшенная принтом из осенних листьев, и кофейного цвета короткая кожаная курточка делали её похожей на бабочку. Ямочки на щеках дополняли ощущение. Женщина обвила руками шею Исайчева, прижалась щекой к его щеке.

– Мцыри, я соскучилась! – прошептала она.

Исайчев застыл на секунду, а потом отстранился от неё, обернулся и крикнул, светясь счастливым лицом:

– Не бойтесь, Сайрус, это моя жена.

Сайрус подавил вздох, едва шевеля губами произнёс:

– Гуидо, мальчик мой…