Текст книги "Через миры. Однажды покинув дом"

10. Возвращение

Я закричала как одержимая, бок невозможно болел. Чьи-то руки меня судорожно трясли, я открыла глаза, и увидела перед собой испуганного Гошу.

– Что с тобой? Алиса! Проснись!

Я перевела взгляд на живот, между пальцами на платье проступало алое пятно. Увидев это. Гоша отскочил назад.

– Как? Что?! Я же был все время рядом, а ты спала! Алиса! Я позову на помощь!

– Стой! Нет, нам надо сделать все как можно быстрей. – Гоша помог мне подняться, и я указала ему на лестницу. – Там Ткамачи, надо поторопиться, пока Густаво не вернулся. Он убил Алиевса.

– Что? Откуда ты? – но так и не договорив, он поудобней подхватил меня и мы поспешили на второй этаж.

Никогда подъем по лестнице не давался мне так тяжело. Я трижды останавливалась, так как в глазах темнело, и я почти теряла сознание от боли. Гоша пытался нести меня на руках, но так рана болела еще сильней, и я просила просто придерживать меня под руку. Сквозь эту боль, я чувствовала все что пережила во сне, всю боль Дирен от предательства, и хотелось до безумия, вспороть брюхо Густаво. Интересно было, как закончил Арди, и что заставило его пойти на это. Неужели им двигала лишь алчность, крупная сумма предложенная Густаво? Или же было что-то еще.

Мы поднимались на чернеющий второй этаж, под ногами гулко скрипели, в пустом доме, высохшие ступеньки. А когда-то здесь было светло и уютно, приходили гости, и жила пусть небольшая, но семья. Устраивала праздники, воскресные обеды, и пикники в саду. А сейчас здесь тихо. На полу пятно крови хозяина. Одинокого, старика, чья дочь умерла за его дело, за которое он сам сложил голову. Интересно он жалел? Он делал это на благо людей, но ведь он остался из-за этого совсем один, лишился самого близкого ему человека. Неужели есть еще люди готовые на все, ради других, а не ради себя и своих близких? И правильно ли так поступать? Наверно на этот вопрос не было ответа, он скорее был риторическим. И каждый поступал так, как считал нужным. Спасал одних, заставляя страдать других. А что делаем мы? И для чего? Почему умер Рустам? И почему я сейчас истекаю кровью в этом доме, и рискую не вернуться к Владу, Аску, Арине… Киму. И тем более к родителям. Неужели здесь и сейчас кончится и моя история?

– Алиса! Где искать Ткамачи?!

Гоша усадил меня на пол, я собралась с силами и поднялась. Я не умру. Не здесь и не сейчас. Я обязана увидеть Влада, а дальше как карта ляжет. И Ким… Виел… нет. Нельзя…

– Коричневая тетрадь в верхнем ящике стола.

Уже занимался рассвет, и на улице рассеялось утреннее марево. Гоша выдернул ящик и вытряхнул его у самого окна. Я подошла к нему и села рядом. Тетрадь нашлась быстро, в основном там были листы бумаги и конверты, вдруг краем глаза я заметила небольшой рисунок. На нем была изображена Дирен в красном платье. Я всунула рисунок меж тетрадных листов и открыла ее, как и было сказано на третьей странице. К моему большому удивлению, все закорючки написанные там, были мне ясны и понятны, как наш алфавит. Я липкой окровавленной рукой схватила Гошу, уже готового меня поднимать и бежать. Он послушно сел рядом. Мне казалось, что он будет метаться, задавая ненужные вопросы, и не начнет действовать, пока не услышит все ответы, как я обычно наблюдала в кино. Но он все делал молча, полностью доверившись моим словам. Мне даже представить дурно, как бы я в своем нынешнем состоянии, пыталась ему что-то объяснить и в чем-то убедить. Но прежде чем уйти стоило Гошу попросить об одолжении, о котором точно будут вопросы:

– Не говори никому на острове, что мы забрали Ткамачи, слышишь? Ни единой душе! Пусть это останется между нами! Я обещаю, что все тебе объясню.

Он округлил глаза еще больше. Он был взъерошен и жутко хмур. Я из-за всех сил попыталась ему улыбнуться, и начала читать. Пол под ногами задрожал, зазвенели стекла в огромных оконных проемах, но я не остановилась. Из-за моей спины появилось свечение, Гоша выпрямился, а я продолжала. Когда стих был закончен, я с трудом поднялась и увидела, как книжный шкаф позади меня стал порталом. Гоша помог мне подняться и прихватив тетрадь, мы направились к нему.

Дом сотряс мощный удар о стену распахнувшейся входной двери. На первый этаж ввалились куча мужчин, во главе с Густаво.

– Они пытаются сбежать! Я же вам говорил, они убили старика!!

Я оттолкнулась от Гоши и повисла на перилах, балкона. Не знаю, зачем я это делала, ведь нас они точно не нагонят, и поверят тоже вряд ли, но все же крикнула из-за всех сил.

– Густаво убил Алиевса! И нанял Арди, убить Дирен! Кстати Густаво, зря! Ты никогда больше не найдешь Ткамачи!

– Маленькие твари!!

Густаво взревел как раненный медведь, оттолкнулся об пол и расправил крылья. Он почти схватил меня, но Гоша вовремя подхватил, и буквально нырнул в портал. Последнее, что я помню, как меня с пола поднимал испуганный Игорь, слышала, как рядом зло кричал Ким. Я дома. Я с ними.

Проснулась я под утро, весь дом спал. Слышно было только, как шумит море, так ласково, будто приветствует меня. Осторожно поднявшись с кровати, я подошла к окну. На пляже совсем ничего не изменилось. Погода стояла хорошая, небо было ясным, распахнув окно и сев рядом, я подставила лицо свежему утреннему бризу. Не знаю, как долго была в бреду. Помню лишь, как в те короткие мгновения прояснения я видела один раз Аринку с опухшими от слез глазами, пару раз Кима и Женю… больше никого не помню. Не буду никого будить, посижу тут, может хотя бы частично смогу прийти в себя. Я очень сильно изменилась, с тех пор как попала сюда. Я совсем иначе воспринимаю происходящее и меньше раздумываю, как поступить в той или иной ситуации. Я определенно стала бесстрашнее, или наоборот глупее. Но теперь за себя так не боюсь, и не жду, что кто-то придет и спасет меня. Я вполне сама могу сделать все, что от меня зависит. Раньше бы я даже не попыталась. Очень легко было судить, о том, как бы я поступила в той или иной ситуации, смотря фильм или читая книгу. Но когда сама оказываешься в подобном положении, ты уже не рассуждаешь, что и как лучше сделать, ты делаешь первое, что пришло в голову, и показалось на тот момент самым благоразумным из всех посетивших идей. А дальше уже движешься так, как ляжет карта.

Я опустила голову, и задрав измусоленную майку, отогнула повязку. Рана зарубцевалась и покрылась корочкой. Она была обильно промазана какой-то белой мазью, сильно напоминающей цинковую. Рана все еще сильно ныла, и была немного припухшей у самого края. Надеюсь, она скоро заживет, и я смогу вернуться в строй. И поскорей бы все проснулись, я не видела их всего одну ночь. Но после того сна, мне кажется, что прошли месяцы, а то и годы.

Я легла обратно в постель и на удивление быстро уснула, сил еще совсем не было, и придется их долго набираться и наедать.

– Так Алиса, давай ка выпьем лекарство.

Я недовольно открыла глаза, Женя взвизгнула и упала с края кровати, а потом закричала во весь голос.

– Она пришла в себя!

По коридору послышался топот, первой ко мне влетела Арина и бросилась на шею, Женя стояла рядом, с досадой потирая ушибленное место, следом влетели ребята, странно, но у Гоши была разбита губа, может он неудачно влетел со мной в портал. В дверях лишь остался стоять, сложив руки на груди, улыбающийся Ким. Я наклонилась к Арине, и прошептала на ухо.

– Почему у Гоши разбита губа?

– Так это Ким. – она кивнула на сияющего драчуна, я опешила.

– За что?!

– Из-за твоего ранения, мол не досмотрел. Еле оттащили. – Арина нахмурившись посмотрела на меня и сложив руки на груди, важно добавила, – Мы так и не поняли, что с тобой случилось. Он не смог объяснить. Может, ты скажешь?

Мы все собрались в столовой, даже Юля присоединилась к нам. Мне налили горячего супа и сладкого чаю. Все остальные обошлись кофе. Я увлеченно рассказывала историю Дирен и Арди, намеренно умолчав о Ткамачи, когда мы спускались вниз, Гоша сказал, что тетрадь он спрятал у меня в шкафу и уверил всех, что миссию мы провалили. Когда я добралась до момента с ранением, все раскрыли рты, а Ким нахмурился и вышел из-за стола. Юля же незамедлительно последовала за ним. Ему бы стоило извиниться перед Гошей. С какой стати он решает здесь, кто и в чем виноват, да еще и наказывает за это. После завтрака я еще долго просидела в столовой вдвоем с Владом. Это удивительно и непривычно, что все ребята были дома, но особенно приятно, что я проведу хоть немного времени со своим братцем.

– Мы за тебя очень испугались. Я не мог найти себе места. Ким днями где-то пропадал, а ночью дежурил под твоей дверью. Ты снова оказалась в центре всеобщего внимания. И как только умудряешься?

– Ну, уж простите, что вся слава досталась мне, – я пожала плечами, Влад ухмыльнувшись обнял меня, – Можно подумать специально это делаю.

– Иногда кажется, что да. Чтобы потрепать нам нервы.

– Прекрати. Я до сих пор не могу поверить, что все это происходит со мной, – я отодвинулась и ткнула его пальцем в грудь, – Кстати я очень долго была в бреду?

– Очень. Почти неделю, а точнее восемь дней. Под конец Арина уже выла белугой, никого не стесняясь. Даже наша невозмутимая Женька пустила слезу, сидя у твоей кровати, вчера вечером. – Влад вздохнул, его серые глаза заблестели, еще немного и появятся слезы. Я ласково погладила его загорелую руку, – Теперь ты понимаешь, как нас напугала?

– Я и до этого все прекрасно понимала. Я сама не меньше испугалась. Теперь еще больше интересно ради чего мы тут, и не зря ли все это было.

– Так тебе и сказали. – буркнул он, вытирая рукой глаза. Влад не смущался, много навалилось на его плечи за эти недели, слишком тяжело давался груз ответственности. Особенно если среди него была я, со своим везением, и умением балансировать на грани.

– Сама узнаю, и спрашивать никого не буду. – но я продолжала стоять на своем.

– Алис, ты дважды почти заставила меня поседеть, тебе недостаточно?

– А ты так и хочешь прозябать здесь? Видеться раз в неделю, и рисковать своей жизнью, не зная для чего? А если со мной на очередном задании, что-то случится? А с Ариной?

– Мы об этом уже думали, и хотим попросить Варов, чтоб они не отправляли девушек на задания. – Влад немного напрягся, он знал какая у меня будет реакция на подобные решения, но все же договорил, стараясь смотреть мне прямо в глаза. Левая бровь как всегда, была угрожающе приподнята вверх, – Лучше, если вы останетесь дома, и будете за ним присматривать.

– Ах вот оно что? – я начала повышать голос, – Придумали они! Мы, по-вашему, волноваться за вас не будем? Они тут переживают бедные, а мы будем наслаждаться жизнью? Совсем обалдели?!

– И чего ты скандалишь? – Братец вдруг решил сменить тактику и откинувшись на спинку кресла, сложил руки на груди. Я давно взобравшись в кресло с ногами, встала на колени и нависла над сидящим рядом, Владом, – Нам, в конце концов, проще постоять за себя.

– Ты хочешь сказать, что смог бы за себя постоять в моей последней ситуации? – я ухватившись двумя пальцами за его прядь волос, легонько дернула ее на себя. Братишка оскорбленно ойкнул и ударил меня по руке.

– Что за детский сад?! – я села на место и уже чувствовала себя победительницей, мне так не хватало этих дурачеств. – Не будь я девушкой, может она бы мне и не приснилась.

– Абсурд! Она могла сказать, где Ткамачи!

– Но ведь не сказала! Ты ранена, а задание так и не выполнено. – вдохнув поглубже я уже хотела рассказать ему всю правду, но вспомнила Дирен и осеклась.

– Хватит. – Я поднялась из-за стола.

– Мы же для вас стараемся. – Влад выглядел виноватым, он понимал, что это не выход. Но не знал, что еще можно сделать.

– Вы стараетесь для своей нервной системы. Чем больше я выполню заданий, тем ближе буду к ответам.

– Упрямая.

– Ты мне не уступаешь в этом.

Я не спеша, направилась к смотровой комнате. Надеюсь, там никого не будет, иначе придется все-таки выйти на улицу, а там сегодня порядком печет солнце. Я постучалась, и не дождавшись ответа, вошла. Тихо, никого, немного душно, но красиво. Взобравшись с ногами на диван, я откинулась на спинку и прикрыла глаза. Странно, но с каждым часом рана болела все меньше. А может я просто начинала привыкать. Хотелось бы подробнее взглянуть на Ткамачи, но после приятного завтрака, мне было жутко лень подниматься на второй этаж, и искать ее. Интересно как у Гоши с Женей, он смог ей сказать о своих чувствах? Хотя какая разница, они не маленькие и сами во всем разберутся. Мне больше интересней узнать, что из себя строит мой верный рыцарь Ким. То он ведет, себя со мной так, словно я его смертельно обидела, то бьет из-за меня своих же друзей. Зачем он это делает? Даже дружбой подобное назвать сложно.

– Идиот. – выругалась я себе под нос.

– Не обо мне случайно такие размышления?

Рядом сел Ким и облокотившись на спинку дивана, посмотрел внимательно на меня.

– У тебя прямо чутье! – развела я руками, он ухмыльнулся.

– Чем я на этот раз заслужил, подобный отзыв?

– Вот объясни мне, зачем было бить Гошу? – я выпрямилась и напряглась, мне этот факт не давал покоя. Не успокоюсь, пока не узнаю. Ким вздохнул, и словно делая одолжение, ответил.

– Я уже перед ним извинился.

– Похвально, но все же?

– Ну, а как ты отреагировала, если бы я втащил в это окно твоего раненого брата, который был бледнее этих стен и почти весь перепачкан в крови? – он вопросительно поднял брови, я же наоборот нахмурилась.

– Я бы поняла, если на Гошку набросился Влад, но ты то почему?

– Глупая ты, Алиска. Вроде не дура, но глупая. – он засмеялся и поднялся. – Кстати. Ты одна наверно еще не в курсе, завтра у Жени день рождения, если не испортится погода, то мы устроим пикник на пляже. Мы попросили не отправлять нас до послезавтра на задания.

– И что ей подарить? – я остолбенела. Столько ей восхищалась, и распиналась в уважении, а сама даже не знаю, чем она увлекается и что любит. Хороша подруга.

– Пробегись по магазинам. – буркнул он и вышел из смотровой.

– Идиот!

Пришлось все же подняться к себе. Сначала я хотела попросить у Варов, что-нибудь из нужных девушке вещей, но подумав еще, достала блокнот и до вечера просидела за созданием памятного рисунка. Я нарисовала наш дом, и как могла, максимально схоже изобразила всех нас, возле него. Надеюсь, она когда-нибудь вернется домой, и это вместо фотографии, останется ей памятью. На ужине были все. Арина официально прописала мне «больничный», как выразилась она сама, запретила мне помогать на кухне. И велела гулять и спать. Я обнаружила удивительную вещь, меняя повязку перед ужином. Краснота спала, а под корочкой запекшейся крови оказался свежий рубец. Еще утром рана была не до конца затянувшейся и немного воспаленной, а сейчас было ощущение, что прошло не меньше недели. Стоило подробнее расспросить ребят об их лекарствах, они на удивление быстро помогли Арине, не говоря уже о моей ране. Я могла от нее умереть, но мало того, что я выжила, так еще и встала на ноги, поправившись полностью, чуть больше чем за неделю. И царапины Кима, его ранение в ногу. Как мы вернулись, он и дня не проходил хромая.

Я успела помыться и спустилась к ужину посвежевшей, бодрой и в чистой одежде. Все ждали только меня. Игорь присвистнул глядя на меня, но тут же осекся отчего-то.

– Девушка, вы будто и не лежали, вчера в бреду. – пробормотал Влад с набитым ртом, я поморщилась и села.

– Сама удивляюсь. – я заглянула в свою тарелку, – Что на ужин? Я умираю с голоду.

Девочки постарались на славу. Тушеные овощи с нежнейшим мясом, были необыкновенно вкусными. Арина, сидевшая рядом, наклонилась и прошептала на ухо:

– Смотри, Гоша сел с Женей. Влад сказал, что они провели полдня на пляже. Как думаешь, между ними что-нибудь есть?

– Я думаю, что ты Аринка сплетница, – я торопливо проглотила овощи и добавила расплывшись в улыбке, – И да, Гоше очень нравится Женя.

Пришедшая сначала в замешательство, Арина, начала тихонечко повизгивать и радостно щипать едва не подавившегося Влада. Юля сидела мрачнее тучи и нехотя ковырялась вилкой в своей тарелке, потом вдруг молча встала и вышла. Все недоумевающими взглядами проводили, ее округлую фигуру в струящемся, коротком платье. Только Ким невозмутимо пил горячий чай из своей кружки, и смотрел в сторону окна на кухне.

– И чего она вечно какая-то раздраженная? – буркнул Игорь.

– Может просто еще не привыкла ко всем вам? – предположила Женя и сменила тему – Кстати завтра мы после обеда с Гошей уйдем на окраину леса, наберем немного свежих ягод. К вечеру вернемся и я испеку вкусный пирог! Ким же наверняка разболтал о моем дне рождении?

Все расплылись в довольных улыбках, даже Ким ехидно улыбался, глядя на заливающуюся румянцем Женю, она как будто стала мягче, раньше она редко улыбалась и говорила строго по делу. Черствой и суровой конечно не была, но и качества свойственные Арине, сюсюканье, хихиканье, смущение, у нее были большой редкостью. А сейчас, она улыбалась, краснела и скромно поправляла волосы, часто поглядывая на сидевшего рядом Гошу. Такое ощущение было, что какой-то мальчик первый раз выразил ей симпатию.

– А сколько тебе исполняется? – Арина даже легонько стукнула по краю тарелки, привлекая к себе внимание.

Вдруг улыбка с лица Жени исчезла моментально, и она почему-то посмотрела на Кима.

– Мне? Шестнадцать. – буркнула она, глядя в тарелку.

– Так ты все-таки младше меня? Я думал старше! – радостно завопил Гоша.

– Конечно. – она повернулась к нему и улыбнулась, вновь заливаясь румянцем. – Неужели я выгляжу старше?

– Ну как всегда, любимый женский вопрос! Дорогая, ты выглядишь моложе тридцати, честно!

Она расхохоталась, уткнувшись носом в его плечо. Они вместе выглядели очень мило: забавный, вечно лохматый Гошка, и ухоженная, статная, словно выточенная из мрамора, Женя. Скорей бы завтра, я надеюсь, будет весело. Отыщу в гардеробе какой-нибудь наряд. Жаль, что подаренное Ромой платье, совсем пришло в негодность. Оно мне безумно понравилось. Может написать Варам? У них наверняка найдется среди костюмов, что-нибудь для праздника.

После ужина я долго пыталась найти Женю, чтобы узнать, как отправить запрос Варам, но после безуспешных поисков, направилась в комнату Кима. Он сидел на кровати и читал какую-то книгу.

– Можно? – робко спросила я, постучав в открытую дверь.

– Конечно. Определилась с подарком?

– Угу, только не скажу что, сам увидишь завтра. – я качнулась назад, спрятав руки за спину.

– Просто сама таинственность. – он добродушно улыбнулся и отложил книгу, – Так зачем пришла?

– Я хочу попросить одну вещь у Варов, не скажешь, как это сделать?

– Отчего же? Скажу, конечно.

Он встал с кровати. Странно, но на ужине он был одет совсем не так. Сейчас на нем были какие-то почти пижамные штаны, и широкая распахнутая рубаха. Он задумчиво провел рукой по волосам и посмотрел на меня.

– У тебя есть листок и карандаш?

– Нет. – смутилась я, совсем забыв о них.

– Ясно. – Он залез в шкаф, оттуда вывалилось несколько вещей, он бесцеремонно отодвинул их ногой в сторону.

Эту довольно просторную комнату. Делила поперек ширма, и если я раньше думала, что Ким и Женя были вместе, то сейчас почти уверена, что они просто очень близкие друзья. Думаю, если бы они были братом и сестрой, они бы сказали об этом. Все вещи и кровать Жени, были по ту сторону ширмы. Там было темно и тихо. Я продолжила с любопытством оглядывать пристанище нашего «главаря». Его стол был завален разными бумагами и какими-то вещами. Среди них красовалась пара внушительных кинжалов, и какие-то снимки. Подходить и разглядывать их, я посчитала совсем бесцеремонным, и осталась стоять в дверях. А Ким, наконец, нашел среди этой горы скомканных вещей какой-то мятый лист бумаги и сломанный карандаш, и вручил их. Потом приобнял меня за плечи и мы пошли вниз. Я чувствовала его тепло, и биение его сердца, мне было неловко и в то же время приятно. Он посмотрел на меня и улыбнулся.

– Ты напоминаешь мне ребенка.

– Жаль ты не видишь себя со стороны, иной раз, – попыталась я уязвить его в ответ, – так бы не говорил.

– Можно поинтересоваться, что тебе нужно от Варов?

– Платье назавтра.

– Платье? – Ким удивленно приподнял брови.

– Я понимаю, что это не прием в кремле, но не идти же мне в этих застиранных майках, и огромных шортах, на ремне?

Внизу не было не души. Почти все кристаллы погасли, и царил полумрак. Ким остановился у смотровой и развернул меня к себе. Я почти не видела его лица, и того куда он смотрит.

– Что такое?

– Слышишь? – прошептал он еле слышно.

– Нет. А что слышишь ты?

– Какое-то бренчание. И чей-то голос, – он обошел меня, я остановила его, ухватив за руку.

– Откуда?

– Я не разберу, – он убрал мою руку со своей, и осторожно ступая, пошел дальше. – Подожди меня тут, я спущусь в подвал. Посмотрю и быстро вернусь назад.

– Нет! – я мертвой хваткой вцепилась в рубаху Кима. Я мало кого боялась из людей, не верила в монстров, но призраки пугали до обморока.

– Ты чего? – изумился он, подтянув меня за руку к себе поближе.

– Я не останусь тут одна! – прошипела я прильнув к нему.

– Наша бесстрашная Алиса, оказывается, чего-то боится?

Я изо всех сил ударила его в плечо, кулаком.

– Я либо иду с тобой, либо мы оба никуда не идем!

– Чудачка ты, – потер Ким ушибленную руку, но все же приобнял и потянул за собой.

Мы на цыпочках прошли кухню и свернули в небольшой закуток, где была небольшая металлическая дверь в подвал. Оттуда через щели пробивался тусклый свет, Ким прижался ухом к двери, потом вдруг расплылся в довольной улыбке.

– Там гитара, и под нее поет Гошка. – прошептал он мне, наклонившись так близко, что его губы почти касались моих ушей. Я отшатнулась.

– Не будем им мешать. – прошептала я, уходя на кухню.

Ким нагнал меня и взял за руку.

– Послушай Алис, может, хватит бегать?

– Бегать? От чего? – я высвободила руку и отступила от него, – Хотя нет, подожди, я не хочу ничего слышать и не хочу ничего менять. – я продолжала пятиться от него мотая головой.

– Менять? Что менять? – он шагнул на встречу, но увидев, что я замерла, тоже остановился.

– Извини? – не понимая нахмурилась я. Мы еще не начали разговор, а мне уже было неловко.

– Чего ты не хочешь менять?

– То, о чем ты говорил?

– Я хотел сказать, мне надоело, что ты избегаешь меня, будто я прокаженный! Постоянно огрызаешься. Я не то чтобы очень ранимый, но я не хотел бы быть тебе врагом. Я понимаю, что мы с тобой непохожи, или же наоборот, слишком похожи. Но это не повод так относиться ко мне.

– Я нормально к тебе отношусь, просто иногда из-за твоих поступков, я выхожу из себя.

– Каких поступков? – Ким чуть повысил голос.

Я молча направилась к парадной двери и вышла на улицу. Там было ужасно темно, несмотря на звезды и убывающую луну. Ночь выдалась теплой, едва уловимый ветер дул с моря, донося его запах. Ким нагнал меня, прикрыв за нами дверь. Продолжать этот явно не короткий разговор, шепотом, у двери подвала, где уединились наши друзья, было весьма глупо.

– Какое ты имел право бить Гошу?

– Я переживал за тебя, как и все мы, и вспылил. – Ким махнул рукой и явно начинал терять контроль над эмоциями, но я сама не очень пыталась держать себя в руках, – Он как мужчина должен был за тобой присмотреть, позаботиться. А он не смог. И я повторю, я извинился и был не прав.

– Раз вы все здесь такие мужчины, почему до сих пор здесь, а не вернулись домой? Почему ничего не предпринимаете?

– А ты уверена, что тебе это нужно? – он устало наклонил голову на бок и опустил руки.

– Вернуться домой? Действительно! – я уже почти кричала. За все то время здесь, первый раз я выговаривала все это, – Наши родители с ума сходят от горя, мы каждый день рискуем оставить свою жизнь, неизвестно, во благо чего и кого. А некоторые с ней уже давно распрощались. Я не хочу бояться каждого нового дня!

– Ты хочешь, чтобы каждый новый день был как предыдущий? Чтобы ты отучилась, получила образование, устроилась на работу, нарожала детей, и сгнила на двух сменах чтобы прокормить их?! – Он подошел ко мне вплотную и посмотрел в глаза. В них не было злости, в них была тоска, ужасная тоска. И тут же отошел, а я так и застыла, чувствуя, как наворачиваются слезы.

– Я рада, что встретила вас всех, но я не хочу окончить свою жизнь в шестнадцать лет. – я всплеснула руками, понимая, что уже плачу и едва могу говорить, – Не узнав любовь, что такое семья, дети, что значит иметь свой дом, с маленьким садиком… я много чего еще не знала в жизни, чего очень хотела, и что вполне могло стать реальностью.

– А мне показалось, что ты ее уже узнала. – выдохнул он. Ким как всегда хмурился, ноздри были раздуты, он отчего-то отчаянно сдерживался, но не шевелился и ничего больше не добавил.

– Кого? – сдерживая рыдания, спросила я.

– Любовь. – сказал он сухо и направился обратно в дом.

Я осталась стоять одна посреди пляжа, глядя на его исчезающий в дверном проеме силуэт, он даже не обернулся. По щекам текли слезы, отчего-то его слова ранили сильнее, чем, чьи либо. И что он имел в виду, своими последними словами? В жизни я не любила по настоящему, и не любила взаимно. С чего он взял, что я ее познала?

Я побрела к дому, не замечая ничего, прошла к своей комнате и заперлась в ней. Руки дрожали, я уже не плакала, но все еще была в недоумении. Мне было тяжело и страшно. Я зря сорвалась на него, и обвинила во всех своих неудачах. Если я так рвусь домой, то это не значит, что Ким тоже хочет вернуться. Может, у него нет семьи? Или в ней ему было плохо. Может он что-то натворил, и боится наказания, а может ему просто на самом деле здесь лучше, может здесь есть все, о чем наш главарь мечтал дома. Хорошие друзья, здесь относительно свободнее, чем у нас. Тут он может быть таким, какой есть, не притворяться ни перед кем, не следовать моде, не поддаваться общественному мнению. Перед этим парнем множество миров и возможностей, в любой момент Ким может начать с чистого листа. Мне здесь плохо и страшно, а не ему. Я завтра обязательно извинюсь перед ним.