Текст книги "Элион Ватсон и последнее заклятие"

Глава 3
Наставница.

Был вечер следующего дня, который, с перерывом на обед и урок защитных чар, Элион провела с Кассандрой. Проснувшись, девочка тут же попросила воды и выпила её целый кувшин, но к завтраку не притронулась. Мадам Кресцова попыталась напоить её зельем, чтобы восстановит сосуды головного мозга, но Касси тут же вырвало. Организм не принимал ни заклинания, ни зелья. Как и подозревала Элион, не получилось пробиться в сознание девочки и Алину. Эльф долго разговаривал с Касси, но ему так и не удалось наладить с ней доверительную беседу.

– Я чувствую, что она сильно страдает, – рассказывал эльф, – для этого заклинаний не требуется, все итак понятно по её лицу. У этой девочки что-то произошло, какое-то страшное событие, спровоцировавшее инициацию. Больше всего меня беспокоит полная нетерпимость к магии: я не могу пробиться сквозь барьер. Я пока ничего не могу сделать.

Элион знала, что, учитывая, как ночная стихия кормится болью и страданиями Касси, она рано или поздно заберёт её душу. Непреложный закон стихийных магов: никогда не вкладывать чувства в магию, иначе она высосет душу до капли. С каждым днём девочка всё больше замыкалась в себе. Касси было страшно оставить одну, поэтому в свою комнату она так и не вернулась, оставшись в госпитале.

Ночница обосновалась на дальней кровати у стены. Её тумбочка все больше обрастала личными вещами. В одно утро Кассандра вдруг попросила у Элион краски и разрешения разрисовать стену госпиталя возле своей кровати. Это было первое желание, которое продемонстрировала девочка с момента прибытия в академию чародейства.

Элион отдала ей любую стену на выбор. Через неделю весь госпиталь преобразился. На стенах «выросли» пышные деревья, обвитые цветущими лианами. С их ветвей свешивались обезьяны, в листве сидели яркие попугаи. В ярко-голубом безоблачном небе порхали пёстрые птицы, на земле, выглядывая из высоких зарослей травы, распушали радужные хвосты павлины. Рисунки были так реалистичны и были настолько мастерски выполнены, что казалось, будто и правда находишься в тропическом лесу.

Среди волшебников, способных за одно мгновение сделать любую работу с помощью магии, чрезвычайно ценился ручной труд. В этом смысле они восхищались немагами. Элион поразилась таланту девочки, и ещё тому, что она изображала такие яркие, полные жизни картины в своем состоянии.

Кассандра, перемазанная красками, выглядела ещё младше, чем была. Элион ожидала, что, занявшись любимым делом, Ночница оттает и оживет, но ничего не изменилось. Чёрный туман по-прежнему укутывал её во время сна. В одну из ночей, Элион увидела её парящей возле самых башенных бойниц.

Несложным заклинанием левитации, которое Кассандра выучила совсем недавно, она поднялась в воздух и аккуратно расписывала потолок.

– Кассандра, – тихо позвала Элион, но девочка вздрогнула, испугавшись, взмахнула руками и рухнула вниз. Упругий вихрь рванулся из-за спины Элион и подхватил её.

– Благодарю, профессор, – проговорила Ночница. Голос у Касси был тонкий и мягкий, очень приятный. – Обычно, от таких случаев меня страхует стихия.

Элион присела рядом с Касси на кровать, но девочка снова плавно поднялась в воздух. На потолке разливалась небесная синь, поверх которой Касси старательно выводила белоснежные облака.

– Твоя магия любит тебя, – нейтральным голосом проговорила Элион, – какие заклинания ты уже знаешь?

Кассандра начала интересоваться магическими книгами и изучать простые чары.

– Некоторые, – кисть нырнула в баночку с белой краской и вновь затанцевала по потолку, – левитацию, телекинез – ничего особенного. И ещё, к примеру, я могу попросить стихию создать любую температуру вокруг меня, если мне холодно или душно.

Элион мысленно приподняла брови. Обычно начинающим магам нужно плести заклинания, а Касси было достаточно внутренней просьбы. Такого уровня удаётся достичь немногим, и, уж конечно, не через 2 недели после инициации. Сама Элион до сих пор не могла наладить контакт с огненной стихией, подчиняющейся ей весьма неохотно.

– Тебе нравится в Чаромагисе?

Кисть описывала размашистые круги, создавая округлые, красивые облака.

– Да, – сказала Касси неуверенно, – здесь интересно. И можно учиться магии. Когда я была маленькой, я могла не спать несколько суток и не уставала, и летучие мыши постоянно прилетали к моему окну. Я понимала, что я не похожа на всех остальных. А потом… потом прилетела профессор Умтушь, и все объяснила мне.

Маленькая заминка в последней фразе Кассандры была многозначительной. Элион понимала, что между тем, когда к Касси прилетали летучие мыши, и тем, когда появилась профессор Умтушь, прошло много долгих лет. И, скорее всего, ночная стихия могла так и не пробудиться в девочке, если бы не потрясение, которое она пережила. После этого оставлять её в мире немагов было просто опасно, и профессор Умтушь забрала её в школу.

– Ты испугалась, когда стихия появилась рядом с тобой впервые? – этот вопрос Элион задала очень осторожно. Она подобралась к тому времени, когда нечто ужасное только что произошло с девочкой, а Касси отказывалась говорить об этом.

Ночница немного помолчала.

– Нет, – задумчиво ответила она, – стихия ко мне добра. Она меня защищает.

Элион отметила, что движения девочки стали скованными. И через несколько минут, Касси опустилась на пол и, отставив баночку с белой краской на тумбочку, начала оттирать пальцы платком.

Элион тихо попросила.

– Кассандра, взгляни на меня.

Ночница не послушалась. Платок в её руках слегка подрагивал.

– Если ты не попросишь помощи и не позволишь её оказать, мы не сможем тебе помочь. – Проговорила повелительница шести стихий, – что бы не произошло, я, профессор Умтушь и все вокруг сделают всё возможное…

– Вы очень сильный маг, профессор Ватсон, – перебила Кассандра. Её голос был абсолютно ровным. На Элион она не смотрела и продолжала вытирать пальцы от краски. – Я прочла о вас много книг. Там сказано, что равных вам и ещё мистеру Вилтори нет никого в этом измерении. Вы даже умеете воскрешать умерших…

Элион не удивилась. Она предполагала нечто в этом духе. Спонтанная инициация у детей с почти угасшими магическими способностями не происходит на пустом месте. Для этого нужна серьёзная психологическая или физическая травма.

– Моя магия – велика, но не всесильна. – спокойно проговорила Элион, – я не могу воскрешать умерших.

– Но вы уже делали это однажды! – вскричала Кассандра так неожиданно, что Элион вздрогнула. – Вы воскресили свою однокурсницу несколько лет назад!

Да, журналисты любили писать про тот инцидент и вспоминали его при каждом удобном случае. Они говорили о чудесном возвращении из мира мёртвых, и все выглядело просто невероятно, а саму Элион выставляли чуть ли не богом на земле. Они умалчивали о том, что на момент, когда Элион заставила сердце Шарлотты биться вновь, девушка не была мертва. Немаги называли это клинической смертью, когда все функции организма угасали, но мозг продолжал работать ещё несколько драгоценных минут. Именно в эти минуты Элион и спасла Шарлотту.

– Это было не воскрешение, – спокойно сказала волшебница шести стихий. – Никто не может вернуть умерших людей обратно.

Происходила удивительная вещь: глаза Касси наполнились слезами, она стала напоминать одну сплошную открытую рану. А вот магия вокруг неё потухла. Элион не чувствовала присутствие ночной стихии совсем.

– Тогда вы не можете мне помочь, профессор, – дрожащим голосом проговорила Ночница, отворачиваясь от Элион и пряча платок в тумбочку.

Стихия вновь начала образовывать вокруг девочки кокон. Элион видела его ясно, этот тёмный туман, закручивающийся вокруг девочки так стремительно, словно в госпитале бушевало торнадо.

Когда Касси повернулась, Элион увидела, что её слёзы высохли враз. Многое повидавшая в свое жизни Элион была ошеломлена бесконечной пустотой и злобой во взгляде ребёнка. Такие глаза Элион видела у Дианы Эалинор, пытавшейся захватить власть над магами.

Элион пронзила догадка: обиду, чувство несправедливости, боль утраты стихия нарочно возводит в степень бесконечности, заставляя Кассандру переживать страшные моменты снова и снова, чтобы продолжать питаться её чувствами. Ночная стихия одновременно оберегает и убивает её, как вампир сохраняет свою жертву, чтобы кормиться ею, пока не заберёт душу целиком.

Внезапно Элион поняла, как нужно действовать. Она резко встала.

– Никто тебе не поможет! – жёстко и громко проговорила она, и её сердце сжалось, когда она увидела, как Кассандра вздрогнула и отшатнулась от неё, – и лучше тебе не станет никогда, Касси.

Глаза девочки потемнели. Ночная стихия вокруг неё взметнулась, защищая хозяйку. В этот момент в госпиталь вошли Мэриона и Вио, смеясь, и тут же застыли в недоумении. Элион, не глядя, бросила им под ноги заклинание с воздушным щитом, на случай, если Кассандра атакует. Щит развернулся от пола до потолка мерцающей плёнкой, надёжно укрывая обеих девушек.

– Твои родные умерли, – на удачу сказала Элион безжалостным тоном, и тут же поняла, что так оно и было: Кассандра сделала такое движение, будто хотела оттолкнуть руками её слова и защититься от них, а стихия вырвалась наружу с чудовищным ревом.

Краем глаза Элион заметила, что Мэриона двинулась было к ней, но щит не дал пройти.

– Мерлин, что это?? – взвизгнула Виоланта

Элион мысленно согласилась с ней. Ночная магия оформилась в огромный острый шпиль, нацеленный прямо ей в лицо. Образ ночи, высоко взметнувшийся над Касси, напоминал поднятый хвост скорпиона с отвратительным жалом. Элион не сомневалась, что шпиль способен одним ударом отправить её на тот свет.

Глаза Кассандры почернели полностью. Жало размахнулось и ударило. Элион, не успев среагировать, бросилась в сторону и кубарем покатилась по полу как можно дальше от места удара. Удар был такой силы, что крошка каменного пола разлетелась во все стороны. Ближайшие кровати и тумбочки разнесло вдребезги, окна разбились в рамах и стекла висели осколками. Элион вскочила на ноги. Её мантия и волосы были припорошены пылью.

Шпиль поднялся и размахнулся вновь.

Над головой волшебницы шести стихий возник купол из огня. Он возник ровно в тот момент, кода жало опустилось во второй раз, стремясь пригвоздить Элион к полу. Вспышка ярчайшего света ослепительной волной прокатилась по госпиталю, посыпались искры, и тёмное жало быстро втянулось за спину Кассандры, словно обжегшись.

«Мала ещё со мной тягаться» – подумала Элион.

– Что с ними произошло, Касси? – громко выкрикнула Элион, – их съела немаговская болезнь? Или они разбились в авиакатастрофе?

Элион самой было нестерпимо видеть, какую боль причиняют Кассандре её слова. Девочка глухо зарычала. Её глаза превратились в черные зеркала, отражающие все вокруг. Стихия исполинскими крыльями взвилась за её спиной. Ногти и волосы Кассандры засветились зеленоватым мертвенным светом. Элион приготовилась к ещё одному удару: сложила пальцы в жест «аква» – водный щит.

– Ты осталась одна! – жестко и четко сказала она, – теперь ты можешь рассчитывать лишь на себя, и тебе придется принять и пережить эту ужасную боль, иначе она сожрет тебя живьем.

Касси раскачивалась на месте, безучастная ко всему, на её бледном лице застыла искажённая маска. Стихия бешено вращалась над её головой. Элион понимала, что остаются считанные секунды.

– Твоих родных больше нет. ОНИ МЕРТВЫ!

Удар был такой силы, что водный щит

Элион разлетелся мелкими каплями по всему госпиталю. Мэриона за надежным заклинанием схватилась за голову и осела на пол – не выдержала выброса магии. Виоланта подхватила её под спину. Элион применила заклинание сплошной завесы, заключив себя в защитную сферу из четырёх стихий – огня, воды, земли и воздуха. Следовало переждать выброс Кассандры, а не сражаться с ним.

Ночная стихия вокруг словно взбесилась. Она принимала различные обличья: к Элион по полу ползли змеи, пауки, лианы с ядовитыми шипами. Стихия омывала сферу, внутри которой была Элион, словно прибой, но не могла достать магессу.

И тут Элион увидела…

…Едущий по дороге автомобиль ловко огибает все ямки и канавки в старом асфальте. Свет от фар двумя лучами взрезает ночную тьму. Внутри машины, на пассажирском сидении темноволосая женщина. Она улыбается сидящему у неё на коленях маленькому мальчику. За рулём – статный, слегка полноватый мужчина. Он рассказывает какую-то забавную историю, поглядывая то на дорогу, то на жену, то в зеркало заднего вида, на свою дочь – черноволосую, жизнерадостную девочку 13 лет.

Внезапно машину бросает вправо. Улыбка на лицах родителей исчезает, малыш на руках матери начинает громко плакать от страха. На лице Кассандры смертельный испуг. Она дрожащими руками вытягивает ремень безопасности и пытается закрепить его. Её отец пытается справиться с управление, выворачивает руль, но тщетно. Автомобиль с визгом вылетает на обочину, разбивает низкое ограждение и кувырком катится с крутой горы. Ещё мгновение и машина замирает у подножия холма в перевёрнутом виде.

Внутри – ни движения. Фигуры людей угадываются сквозь запотевшие окна. Маленький мальчик лежит на крыше машины между сиденьями лицом вниз. Кассандра без сознания висит на ремне. Минуты тишины нарушают лишь отдельные звуки проезжающих машин. Но затем место аварии накрывает неестественная тишина.

Над перевернутой машиной сгущается плотная тьма, не имеющая ничего общего с обычной августовской ночью. Это вязкая, непроглядная мгла, которая приобретает форму тугой воронки. С нарастающим гулом вращающаяся воронка втягивается внутрь автомобиля, и тут же из окон хлыщет зеленоватый свет.

Кассандра резко дёрнулась и пошевелила рукой…

Элион выбралась из чужого сознания с трудом. Перед её глазами все ещё стояла фигура маленького мальчика, застывшая изломанной куклой в покорёженном автомобиле. Она покачнулась и схватилась за голову. Защитные заклинания сразу пропали, но тьма, рывками вырывавшаяся из Касси, больше не стремилась атаковать.

Элион сквозь беснующуюся стихию пыталась разглядеть фигуру Ночницы. Касси сидела на полу и раскачивалась словно безумная. На её лице застыло отсутствующее выражение, глаза были пустые. В них не было ни единой эмоции, ни мысли, никакого чувства. Элион поняла, что стихия больше не атакует, потому что вот-вот получит желаемое – душу девочки.

– Прикрой меня! – крикнула Элион Мэрионе, которая немного пришла в себя.

Эретомагистка мгновенно окружила её переливающейся плёнкой защитного заклинания.

Для плетения заклятия связи волшебнице шести стихий требовало время. Это заклинание позволяло взять магию другого волшебника в себя. Оно связывало два потока магии, и между двумя волшебниками образовывались особые узы. Когда-то давно Элион была так связана с Сайраном и профессором Каллиани. Таким заклинанием пользовались в Олакрезе, где система наставничества практиковалась постоянно. Там учителя имели особые узы с несколькими учениками, так было легче контролировать нестабильную стихийную магию в юных руках.

Элион знала ритуал связи в теории, но не думала, что ей когда-нибудь придётся брать ученика. По крайней мере, не так скоро. Обряд Вложения – так назывался этот ритуал – заключал между учеником и учителем магический контракт. Наставник брал в свой палантин часть магии ученика, пока тот не научится контролировать свою силу. Когда это случалось, связь ослабевала сама собой.

Элион мысленно закончила сложную вязь магических слов и послала магию в пространство. Заклинание подействовало. Элион почувствовала, будто в её жилы течёт чужая кровь. Чужая магия ощущалась болезненно. Девушка чувствовала, как растёт и множится её сила. Тьма вокруг Кассандры начала быстро выцветать, обретя новую хозяйку, и всего за несколько секунд исчезла совсем.

Установилась тишина. Помедлив, Мэриона сняла защиту, окружавшую Элион.

Кассандра лежала на полу без движения. К ней осторожно приблизилась Вио.

– Спит, – негромко сказала она, – как ты, Элион?

– Она теперь долго будет спать, – устало отозвалась повелительница шести стихий, – магия должна прийти в норму.

Девушка медленно дошла до чудом целого стула, и опустилась на него с облегчением. Она чувствовала себя странно, будто внутри неё был какой-то другой человек. Он ненавязчиво присутствовал, не говоря ни слова, в её мыслях. «Наверное, так и должно быть, – подумала она, – ведь связь по началу очень крепка». Она помнила то время, когда они с Сайраном слышали мысли и улавливали настроения друг друга, находясь в разных концах замка.

Мэриона ходила по госпиталю и восстанавливала мебель и окна. Вио тем временем заботливо переложила Касси в её кровать.

– Не знаю, Элион, – наконец сказала Мэриона, взмахом руки починив разломанный стул, – наставничество в твоём возрасте… Волшебники обычно не берут учеников раньше сорока лет.

– У меня не было выбора, – отозвалась Элион, – ночь забирала её прямо у меня на глазах. Я не могла иначе.

– Ты была слишком жестока, – мягко пожурила Виоланта, укрывая Касси одеялом, – ты говорила страшные вещи.

– Я говорила ей правду, – безапелляционно ответила

Элион, – человек должен бороться со своей болью. Если Кассандра так и будет гасить свою тоску, она никогда не переживет это.

Виоланта сочувственно погладила девочку по волосам.

– А что случилось у неё все-таки?

– Её родители и маленький брат погибли в автокатастрофе. – Бесцветно ответила Элион, у неё совсем не было сил.

– Тебе придётся трудно, – уверенно проговорила Мэриона, – Каллиани говорил, что наставничество – дело сложное, не боишься?

Элион взглянула на свою ученицу. Кассандра даже во сне сохраняла болезненное выражение лица.

– Поздно. Ритуал совершен. Назад дороги нет. Это единственный способ помочь ей.

Глава 4
Симптомы

– Ты – что?!!

Элион поморщилась. Её учитель стихийной магии, и наставник, никогда не начнёт видеть в ней взрослого мага, которого не нужно оберегать. Это было одновременно и приятно, и досадно.

– Я провела ритуал вложения, – спокойно повторила Элион, потирая руку, на которой был надет палантин – тонкая цепочка из голубоватого металла. Запястье постоянно дёргало болью.

Лицо Каллиани выражало живописную смесь гнева, удивления и любопытства. Элион вздохнула.

– Уже поздно, мастер Алефтин, ритуал необратим. Я пришла к вам, чтобы вы подсказали мне с чего начать, как действовать? Я справлюсь.

Алефтин громко фыркнул и покачал головой. Его черные волосы заблестели в свете факела, а непримиримое лицо выражало высочайшую степень сомнения.

– Справлюсь! – передразнил он, – молодые люди на редкость самоуверенны. Элион, наставничество – это не просто зачитать лекцию по теории магии и показать пару пассов или рун. Это круглосуточная работа. Ты связала свою магию с магией девочки, это все равно, что связать души двух людей. Для волшебников магия – сама жизнь. Она так тесно вплетается в человека, что одно неотделимо от другого. Ты готова взять на себя ответственность за её душу?

Элион кивнула. Конечно, решение провести ритуал вложения было спонтанным, принятым в критический момент, однако она ни за что не пошла бы на такое, если был бы другой выход.

– Я не видела другого способа спасти девочку, мастер. Если бы он был, я провела бы обряд в последнюю очередь. Стихия забирала её у меня на глазах.

– Даже если и так, магия не забирает душу человека в одночасье, – отрезал Каллиани, – ты могла бы вывести ребёнка из этого состояния как угодно, а потом мы бы подумали, что можно сделать. Захват души происходит в несколько этапов.

– Откуда вы знаете, что это был не тот самый последний этап? – возмутилась Элион.

– Ты говорила, что девочка рисует, – негромко напомнил Каллиани, – Вспомни, что происходит с магом на последнем этапе.

– Полное погружение в себя, – нехотя ответила магесса.

– Человек полностью перестает реагировать на действительность, и одержим только магией, своей силой, – рявкнул Алефтин, – это не относится к Кассандре.

– Да, не относится! Но я не хотела доводить до этого! – вскричала Элион, – вас там не было, мастер, вы не видели, в каком она была состоянии!

– Потише тон, мисс Ватсон, не забывайте, вы всё ещё моя ученица…

Каллиани обратился к ней на «вы» – верный признак неподдельного гнева. Девушка стушевалась. Ей стало неловко от того, что она говорила со своим наставником, повышая голос.

– Я не видела выхода, – повторила она, – но сделанного уже не вернёшь. Какой смысл теперь выяснять, как нужно было поступить в тот момент?

– Такой, чтобы вы не начали посвящать себе в ученики всех подряд, – невозмутимо сказал Каллиани.

Он чуть помолчал, неодобрительно качая головой, а потом вздохнул.

– Но в одном ты права. Теперь уже ничего не поделаешь. Заклятие наставничества позволяет полностью контролировать магические силы ученика. При желании ты можешь легко наладить с Кассандрой ментальную связь.

– Как у меня с Сайраном когда-то, – задумчиво проговорила Элион, – мы слышали мысли друг друга.

– У вас с Сайраном был уникальный случай, – возразил Алефтин, усаживаясь за профессорский стол своей аудитории, – у вас был один палантин на двоих. Ваша магия перемешалась, и, по сути, вы были наставниками друг друга. Когда вы научились контролировать свою силу, связь ослабла, и, насколько я знаю, палантин находится сейчас у тебя, Сайрану он более не требуется. Да и ты носишь его скорее по привычке.

Элион кивнула. Когда речь заходила о молодом волшебнике из Олакреза, девушка чувствовала неловкость. Сайран по-прежнему жил в её душе, занимал определённое место в её сердце, и она совсем запуталась в своих чувствах. Ей не хотелось путать в них ещё и его.

– Верно, – проговорила она, нехотя. Разговаривать о Сайране с наставником было странно.

Каллиани будто почувствовал это и вдруг смягчился.

– Ты должна быть осторожна, Элион. Наладь контакт со своей ученицей. Теперь ты за неё в ответе.

Часом позже Элион шла совершенно измотанная с урока Каллиани и размышляла о связи, которая образовалась между ней и её ученицей. Теперь, когда адреналин схлынул, она могла посмотреть на вещи здраво. И ей было страшно, по-настоящему страшно, ведь душа девочки, её будущее зависело во многом от неё…

Повелительница вошла в главный зал Чаромагиса и взглядом нашла Биотрисс и Мэриону за дальним столом. А недалеко от них в одиночестве сидела Кассандра. Элион видела, что Ночницу сторонились, как её саму когда-то давно. В этом смысле она понимала Касси. Две повелительницы стихий встретились взглядами, и до Элион донеслась слабая волна эмоций. «Досада, неприязнь и раздражение», – определила Элион огорченно.

Недоверие Кассандры неожиданно ранило Элион. Волшебница не понимала, как убедить девочку в том, что она хочет помочь ей. Если бы это было возможно, Элион сделала бы все, чтобы вернуть к жизни её родных.

– На тебе лица нет, – встревожено сказала Биотрисс, когда магесса села к ним за стол и взяла булочку с блюда.

Она ответила не сразу. Зябко передёрнув плечами и зачерпнув ложку супа-пюре, Элион опустила её обратно в тарелку.

– Кассандра думает, что я нарочно не хочу открыть ей секрет воскрешения. Это всё журналисты, чтоб им пусто было! Растрезвонили на весь мир невесть что!

– А ты дай почитать ей книги на эту тематику, – предложила Биотрисс, – она убедится, что самое большее, что может сделать волшебник, это некромантия – а это запрещено.

– Нет, не сработает, – покачала головой Мэриона, – Элион – особа не изученная, никто на самом деле не знает, на что способна магия шести стихий.

– Касси переживает третью стадию горя и утраты, – сочувственно глядя на девочку, проговорила Вио, – отрицание и озлобленность на окружающих, особенно тех, кто пытается помочь.

На Элион неожиданно нахлынуло уныние. Ей показалось, что она никогда не сможет наладить отношения со своей ученицей. Девочка явно не была настроена общаться. Без аппетита ковыряя ложкой в тарелке, Элион заметила проницательный взгляд Виоланты. Оборотница была необычайно чутка к чужим переживаниям, особенно к детским. К ней тянулись все дети без исключения. Девушка-пантера наклонилась к Элион через стол и погладила её по руке.

– Не торопи её, – мягко сказала она, – это пройдёт. Касси увидит, что ты желаешь ей добра, и тогда откроется тебе. Не суди её строго.

Строго или не строго судить Кассандру Элион предстояло узнать уже этим вечером. У них было первое занятие, и девушка нервничала. Она чувствовала, что совладать с собой и побороть раздражение, будет не просто.

В этот момент в главный зал вошел высокий, статный парень в белой мантии. Его светлые волосы до плеч слегка завивались на концах. Их золотистый цвет книзу плавно переходит в нежно-голубой. Маги стихий часто претерпевали странные метаморфозы внешности, в частности, становились похожи на магических существ, а не на людей.

Элион чувствовала присутствие Сайрана спиной. Ей не нужно было оборачиваться, чтобы знать, что он вошёл в зал. Их связь всё еще сохранялась, и при желании, Элион могла почувствовать его настроение, будь он даже на другом конце замка. Магесса нарочно закрывалась от Сайрана ментальным щитом. Мысли о маге шести стихий были опасны. И ещё она не хотела ссориться с Люцием.

Сайран вел себя спокойно. При встрече он чуть наклонял голову в знак приветствия и проходил мимо. Вот и сейчас он прошел, задев полой мантии ножки стула Элион, встретившись с ней взглядом на долю секунды. До неё донеслось дуновение смеси ароматов школьной лаборатории, одеколона и запаха земли после дождя.

За три года, что маг провёл в Чаромагисе, он вовсе не изменился. Разве что стал циничнее и молчаливее. Все те немногие, кто знал Сайрана близко, замечали, что его покинула сдержанная дружелюбность, которой он обладал раньше. Молодой повелитель стихий почти не улыбался, и круг его друзей, и так не отличавшийся широтой, сузился до Алефтина Каллиани и библиотечных книг. С Элион они перестали общаться в тот момент, когда девушка предпочла ему Люция Малфоя.

Это было два года назад, во время битвы с Арахнусом. Люций умирал от яда травибрасов, и Элион бросилась к нему, забыв обо всем на свете, понимая, что она любит его так, как никого больше не полюбит в этом мире. А Сайран лежал на другом конце выжженной поляны, без сил, разочарованный и покинутый.

Элион прекрасно понимала его обиды, ведь она даже не потрудилась объясниться с ним.

– Мальвина всё еще на что-то надеется? – холодно проговорила Мэриона. Она окрестила Сайрана девочкой из немаговской сказки из-за голубых волос.

Клео закашлялась, подавившись морсом. Элион тускло улыбнулась.

– С чего ты взяла?

– Ну да, конечно, из всех столов в зале, он выбрал именно наш, чтобы пройти мимо!

Сайран Мэрионе никогда не нравился.

Элион, как не запрещала себе, но все-таки поглядывала на светлую фигуру мага шести стихий.

– Ещё и мантию белую носит, – фыркала Мэриона, – специально хочет выглядеть приметным.

Если Сайран и пытался выделиться, то белоснежная мантия – кстати очень непрактичная для мага – здесь была совершенно ни при чём. Пятикурсницы за соседним столом, стоило ему появиться в дверях, завертелись на месте, словно сидели на улье с пчёлами. А одна симпатичная девушка с седьмого курса отважилась подойти к нему с кувшином молока, будто он сам себе не мог его налить. Сайран слегка удивился, от молока отказался и поблагодарил её. Девушка вспыхнула и развернулась, чтобы уйти, но внезапно запнулась и упала прямо Сайрану под ноги. Кувшин разбился в дребезги, молоко разлилось во все стороны, а за дальним столом десятикурсница опустила свой посох и как ни в чём не бывало продолжила трапезу. На её лице было удовлетворённое выражение.

– Мда, – скептически проговорила Мэриона, – за него ведется настоящая война. А помните, как три года назад его все сторонились, словно он чумной?

– Три года назад и Элион сторонились, – сказала Клео, – зато сейчас в ней все души не чают.

– Когда-то все души не чаяли в Диане Эалинор, – мрачно проговорила Элион, – мнение толпы – не показатель.

Она наблюдала, как Сайран нехотя поднимает с пола готовую провалиться семикурсницу, и взмахом руки восстанавливает кувшин. Элион испытывала какое-то странное чувство… С ужасом, повелительница поняла, что ревнует. Ревнует Сайрана ко всем этим девицам, которые понятия не имеют ни о его силе, ни о его душе.

Элион рывком поднялась на ноги.

– Побегу, – быстро сказала она, – нужно… привести аудиторию в порядок. Скоро у меня урок с Касси.

Друзья проводили её удивлёнными взглядами.

– Опять ничего не съела, – расстроено посетовала Биотрисс.

Мэриона смотрела вслед Элион, неодобрительно качая головой.

Элион вышла из зала в коридор и быстро зашагала к пространственной двери, как можно дальше от зала. Мысли о Сайране, и, что ещё хуже, о каких-то там чувствах к нему, она решительно прогнала, и вдруг поняла, что она безумно скучает по Люцию.

Молодой англичанин в данный момент находился на курсах повышения квалификации в Тиквайе – восточной школе волшебства. Девушке не хватало его колких словечек, горячих ладоней, слегка насмешливого пристального взгляда льдисто-голубых глаз.

Пространственная дверь вывела её в западную галерею. Проходя мимо высокого окна, Элион приостановилась.

Галерея, по которой она шла, соединяла золотой и каменный корпус на уровне третьего этажа. Она была открытой, и этим осенним днём ветры, ещё хранящие тепло лета, задували в её стены желтеющую листву.

Элион любила этот переход. Здесь никогда не бывало много людей, как на эльфийском мосту, или в золотом корпусе, ученики не сновании туда-сюда, задевая друг друга плечами.

Галерея проходила над неглубоким горным ручьем и вела в каменный корпус, который как будто врос в скалу. Элион знала легенду, согласно которой, где-то под каменным корпусом находилось подземное озеро с живой водой. Профессор Полаев относился к этому сказанию крайне скептически, утверждая, что живая вода – это зелье, и она не может возникнуть сама по себе, без вмешательства волшебника. Однако ученикам нравилось думать, что в Чаромагисе есть источник, способный исцелить даже нежить.

Будь это так, думала Элион с тоской, Вирна была бы сейчас жива, и училась бы в 6 классе. Воспоминания о маленькой девочке, которую укусила мавка, отозвались болью в сердце магессы. Вирне было всего четырнадцать, когда она потеряла разум, превратилась в кровожадное существо и умерла.

Элион вгляделась в пестреющий осенний пейзаж. Бесконечная синь океана окрасилась багровым и золотым в лучах заходящего солнца. Полоска песчаного берега плавным полукругом огибала лес с проплешинами полян и опушек. Ближе к волшебному замку лес темнел, густея, и приобретал темно-зелёный окрас. Исполинские горы закрывали океан от глаз за замком и возвышались, словно безмолвные стражи.