Текст книги "Дар Иных"

«Черт! Да тут не пройти еще несколько дней, как минимум, не говоря уже о том, чтобы быстрее заметать следы! Твою ж мать… Ладно, черт с ними, придумаем чего! Да и тот загадочный Амулет бы получить. Ну все, собрались».

С этими мыслями Амато придумал тут же новый ездовой предмет для него и его спутницы. Он взял в одну руку свой посох, а вторую руку освободил от одежды. Когда он оголил руку, то можно было заметить довольно странное, но обычное этому миру явление. Часть его руки, а именно от кисти руки и до предплечья было изменено все: кости, которые были переплетением плюща; мышцы, которые были соединением разных трав и их корней; кровеносные сосуды тоже потерпели изменение и теперь они были больше похожи на сплетения разных цветков, нежели на сосуды, но то, что это они – не было никаких сомнений, так как по ним бурлила пусть и не кровь, но хотя бы продукты метаболизма; кожа, которая была прозрачна и отливала сине-зеленым светом. Именно это явление, что меняло тело мага и было названо Чаннгу'Иль. В какой-то миг из цветковых сосудов к пальцам направился сгусток энергии, который светился ярче обычного. Он спустился с предплечья к локтю, оттуда к кисти руки и к подушечкам пальцев, высвобождаясь из тела мага во внешний мир. Магия закружилась, будто оживая и живя своей жизнью, она задела деревья, листья и травы, заставляя те изменяться, переплетаясь в нечто, напоминающее оленей. Когда превращение было закончено, Амато коснулся двух лесных оленей своим посохом, которые сейчас выглядели точно так же, как его магическая рука. Как только посох коснулся животных, маг стал что-то тихо говорить про себя, читая какое-то заклинание. Немного погодя, их глаза засияли, а олени, вздохнув, недовольно покрутили головами. Они подошли к своему новому хозяину и один из них фыркнул прямо ему в лицо. Маг и не заметил за всем этим превращением оленей, как проснулась его спутница. На это Амато лишь улыбнулся и погладил оленей.

– Уже проснулась? Я нам оленей создал, так будет быстрее перемещаться по этому болоту. Ты только посмотри в что превратился лес, пока мы спали.

Синь вздохнула и осмотрела это болото. Действительно, идти пешком по такой местности не просто самоубийство, но и унижение своей личности, так как выйдешь ты отсюда сплошь в грязи, как какой-то бомж. Не говоря ни слова, дама лишь кивнула на придумку друга и закинула все свои сумки на одного из оленей и ее примеру последовал Аматино. Когда волшебница прикоснулась рукой головы оленя, то его глаза загорелись синим, вместо зеленого, как у второго оленя, который стоял рядом с омбретром.

– Надо же! Он принял тебя, а я уж подумал, что сбежит, – хихикнул маг, садясь на своего оленя. – Садись. Путь неблизок, знаете ли.

– Моя одежда вновь намокла. Пока ты тут развлекался, ёсс Амато, – так называли любого к кому хотели обратиться с уважением или презрением, – в наше временное убежище натекла вода!

Не смотря на то, что часть ее одежды была полностью мокрой и неприятно прилипала, один из голосов в голове Синь восхитился работой мага и из-за этого девушка похвалила работу. Она бы такое ни за что не вытворила. Следующий голос отматерил на неизвестном языке Амато, обещая превратить в песок, если еще раз Синеглазая промокнет. В принципе, именно это дама и сказала, говоря о себе в третьем лице. Ну или это был голос внутри нее. Кто знает. Однако волшебник был настолько поражен и доволен своей работой, что не обратил особого внимания на бред и угрозы своей подруги. Он был полностью поглощен своей работой в данный момент.

– Да, наверное, когда природа пришла в движение, чтобы создать нам транспорт, – начал извиняться тот, давая приказ оленю двигаться, – вода немного попала в пещеру и твоя одежда намокла. Не беспокойся, мы сейчас ведь не поплывем, а солнце вскоре выглянет до конца и одежда высохнет до конца. Не беспокойся так же и об оленях, они не причинят нам вреда. Как ты смеешь заметить, цвет глаз твоего оленя изменился под стать твоей силы, что значит, что теперь он полностью служит тебе. Прикажи ему силой мысли двигаться и он пойдет туда, куда прикажешь именно ты. Пусть он и обладает собственным сознанием, но не начнет двигаться без твоих указаний. Попробуй и догоняй!

С этими словами Амато приказал быстрее двигаться по этому лесу и олень спешно направился вперед.

– Я знаю, как этим пользоваться! – рыкнула дама, приказывая мысленно оленю двигаться за другим таким же оленем. Точнее, уже за двумя оленями. – Да мне надо открывать свою лавочку по продаже оленей, ведь теперь их целых три!

Парень не слышал, что ему говорила девушка, но когда та все же догнала его, то все ее недовольство он стал слышать уже четче.

– Да не волнуйся ты так! Если ты все же не будешь превращать меня в кучу песка, то и олени не причинят тебе вред. Запомни это. Природа не атакует тебя, пока ты не атакуешь ее.

Увы, но эту фразу дама не услышала. Она полностью ушла в свои мысли и думала о чем-то своем. Об Амулете, об этих странных оленях, о дожде. Обо всем и ни о чем одновременно. Она не слышала, что говорит ей Амато, однако, один из ее голосов, мельком услышав фразы, сразу же взял под контроль тело Синь и та сильно изменилась, как во взгляде, так и в голосе:

– Еще раз такое выкинешь, действительно превращу в пыль. И «нам» плевать, что ты с добрыми намерениями.

Еще секунда и. лицо девушки вновь сменилось на прежнее, недовольное. Кажется, она даже не помнила этот секундный клочок в свой жизни. Она продолжила нести какой-то несуразный бред, пряча свою походную одежду в сумку. Амато даже не понял, что это только что произошло. Пару секунд назад она была нормальной, потом резко он почувствовал сталь и резкость в ее голосе и какое-то «нам», а еще через секунду девушка была совершенно обычной сумасшедшей!

«Это… Это так влияет на Нас Просвещение?» – непонимающе спросил сам себя маг, но виду, что что-то произошло не подал.

Отдав очередной приказ своему творению, маг с удовольствием отметил как плавно те бегут по влажной почве с легкостью и грациозностью в своих движениях опуская в раскисшую почву свои тонкие ноги. Путь по образовавшемуся болоту был довольно долгим. Парень уточнил в каком направлении им следует двигаться, и теперь они приближались к месту назначения в довольно бодром темпе. Учитывая, что пройти по лесу пешком сейчас было просто невозможно, то его идея создать оленей оказалась полезной, хотя изначально он просто хотел покрасоваться и попробовать что-то новенькое, ведь раньше создавать из природы нечто живое он просто не мог и даже в той же Академии всегда ловил далеко не самые положительные оценки в этом деле. Ведь раньше на создание подобного ушли бы месяцы подготовки и кропотливых заклинаний, а тут после такого магического дождя всего вдоволь, и лес тут же пропитан энергией.

– А вот скажи, Синеглазка, что бы ты делала, если заполучишь Рубин Редрис в свои руки? – поинтересовался Друид. – Ну в смысле, кроме того, чтобы загнать его заказчику за огромные деньги. Ведь то, какая сила и новые знания тебя ждут, не уж то не интересно ими завладеть?

– Что бы я сделала? – переспросила мага девушка, смотря на него. – Я бы действительно загнала его за большие деньги заказчику. Да, он дарует большую силу и прочее, но я, по сути, не так уж жажду ее. Я и так имею все: магию, заказы, временный дом и приключения себе на задницу, так что мне и так неплохо живется! А ты, я смотрю, сильно очарован этим Амулетом, он уже вскружил тебе голову. Что будет, если ты увидишь его вживую?

Друид задумчиво выслушал ее ответ. Что ж, надо сказать, девушка была права, но кому в руки попадет такой могущественный артефакт, кто этот заказчик она не рассказывала, только то, что он проклят.

– Меня интересуют все магические артефакты, – ответил вдруг маг, – я не говорю, что прямо без ума от идеи заполучить этот Редрис, но такую вещицу неплохо было бы изучить, раскрыть его тайны. И уж тем более не отдавать кому невпопад. Впрочем, это твоя работа, а я просто решил путешествовать с тобой вместе. – Он пожал плечами и замолчал.

Честно сказать, это эльфийку даже немного пугало. Несколько голосов притихли, слушая разговор, а другие шептались по этому поводу. Амулет действительно сильно вскружил бы голову даже самому сильному и бронированному на голову магу в плане всех этих амулетов, а здесь. А здесь сидит омбретр, который не имеет никакой защиты от таких артефактов и его голова уже плывет по поводу этого жалкого красного камушка. И что дальше? Заполучив этот амулет, он сойдет с ума и решит уничтожить и ее, и мир заодно? Много вопросов, ответы на которых где-то далеко впереди. Не увидишь – не узнаешь, как говорится. За мыслями и разговорами, дама даже не приметила, как олени остановились.

– Что-то не так? – поинтересовалась девушка, поглаживая своего оленя.

Послышался шорох в кустах и какой-то странный писк, который не слышал еще мир. Это «что-то» издавало его настолько громко, что было удивительно, как еще путники не услышали его сразу. Кусты шевелились чуть сильнее, чаще, а после все резко утихло. Девушку это насторожило и та оглянулась, чтобы посмотреть на существо, что издавало его, но ничего не увидела. Снова писк.

– Неужели эти твари умудряются проникнуть и в этот мир. – Тихо сказал он себе под нос Аматино, вспоминая, что именно могло издавать такой звук, как-то раз он сталкивался с этими бестелесными существами в катакомбах.

– Вперед на поляну! – Выкрикнула уже громко Синь, имея ввиду оленей, и те припустили из лесу.

Позади уже отчетливо был слышен шум кустов, травы и хищные писки теней, что пытались преследовать путников. Выскочив из-за веток деревьев на освещенное холодным солнцем место, маги наконец смогли разглядеть существ: темная дымка клубилась, складываясь в темные фигуры с горящими белыми глазами, их бестелесные длинные руки, как палки, тянулись то к оленям, которые уворачивались от их рук, то к хозяевам этих оленей.

– Будь осторожна, Синь, они невосприимчивы к обычному оружию. – Предупредил Амато, выхватывая свой жезл.

– Черт! Что это, Амато?! – крикнула Синь, так как писк стал слишком громким, что пришлось заткнуть уши.

– Это тени, существа из параллельного мира, думал, что они могут попадать только в мой мир и обратно, но оказывается для них нипочем любые барьеры между мирами! – выкрикнул парень, так как писк можно было постараться только перекричать.

Для эльфийки этот писк тем более был невыносим. Она никогда не слышала и не видела такого. Для нее эти бесформенные существа, с длинными, как палки, руками, и острыми когтями казались куда страннее, чем огромный дождь. С одной стороны девушку обрадовал тот факт, что существа боятся дневного света и особо не нападают, лишь атакуют, дескать, своим «голосом». Но радость у Синь была не долгой. Существа пусть и не спешили выходить из-под крон деревьев, но вот почему-то очень быстро тучи, такие же тяжелые, как и вчера вечером затянули небо и солнечный свет перестал отпугивать тварей, так что они в количестве трех ублюдков кинулись на путников, хищно пища. Друид тут же запустил в ближайший силуэт серию магических стрел, которых тут же создал из магии и подручных лесных средств, те мгновенно промчались по странной траектории и врезались в дымку. Существо попятилось, болезненно вскрикнув, но вновь продолжило наступление.

– Отлично стреляешь, – похвалила с улыбкой девушка, но снова мимолетная радость пропала, когда дымок решил напасть на бездействующую девушку.

Он даже не один, а их двое, так как второй был просто поблизости к девушке. Они с криками кинулись на нее, но как только врезались на большой скорости в тело девушки, то оно быстро рассыпалось на синюю дымку и такого же цвета капли воды, которые разошлись по ветру. Существа даже старались упорно хватать руками данные капли, но они упорно пропадали из их цепких рук, превращаясь в еще более мелкие капли, а там, высыхая, совсем исчезали. Крича из-за этого, существ сильно злились, и тогда те решили напасть на парня, оставив это дело с волшебницей, как они поняли, ее бестелесное тело было бесполезно ловить.

– Они очень восприимчивы к яркому свету и некоторым видам магии, в частности примитивные стрелы очень хорошо на них действуют, знаю по опыту, это как совет! – выкрикнул снова маг, так как не знал, где сейчас девушка.

Амато же заметил двух визжащих монстров, которые спешили к нему с того места, где уже мгновение назад растворилась Синеглазая. Он сосредоточился, выставил жезл по направлению к одной из дымчатых тварей, но путь перегородила внезапно появившаяся волшебница. Она воспользовалась одной из форм, которые дарует Просвещение и одна из таких «форм» стояла прямо перед Аматино. Кости девушки были переплетением ракушек, а мышцы, которые были соединением водорослей переплетались с кровеносными сосудами, те тоже претерпели изменения и сейчас выглядели, как кораллы; кожа была прозрачна и отливала нежно-голубым светом, так что это позволило полностью разглядеть насколько сильно изменилось тело девушки. Следом за этими изменениями вместо походной одежды тут же из воды создалось какой-то легкий топ, ноги и таз пока еще не думали создаваться, вместо них было что-то вроде водопада, который создавался и исчезал вновь, создавался и исчезал, так и не давая ноги девушке, но она и без них довольно удачно парила на воздухе. В руке появилась плеть из воды, которую дама очень крепко сжала. Синь замахнулась ею и с резким свистом, а так же хорошим звоном эта плеть встретилась с одним из напавших существ, обжигая его тело. Существо взвизгнуло и отлетело в сторону, а вот второе, воспользовавшись случаем, резко налетело на девушку, хватая ее за плечи, которые, казались, были такими же бестелесными. Аматино попробовал ухватиться за тень и оттащить ее, но руки прошли насквозь и такой же эффект был и с телом девушки. Сражалось двое бестелесных и друид понял, что ничем не может помочь девушке. Воспользоваться стрелами и посохом он не может, есть риск, что он заденет свою подругу, чего очень не хотелось. Существо впилось очень сильно своими когтями в плечи, разрывая «плоть» и доходя почти до «костей». Оглушающий писк на всю округу и такой же не менее оглушающий рык множеством голосов Синеглазой Ведьмы. От всего этого Амато невольно сжался и закрыл уши руками, скорчив гримасу боли. Однако, его крики и визги, которые девушке уже были мимо ушей, не заставили ту дрогнуть и сдвинуться с места. Она лишь притянулась поближе, впиваясь своими синими губами в «губы» существа. Теперь медленно, но верно, по всему «телу» призрака прошлись синие полосы, которые соединились в одной точке, разорвав его на части. Как раз показалась еще одна тень, что завопила еще громче, потеряв в который раз очередного собрата. Оно быстро ринулось на магов, но Синь, несмотря на боль и сочившуюся из коралловых сосудов кровь, так же накрыла друида собой, вцепившись руками в духа.

– Стреляй уже своим лучом, пока не поздно, – сказала та множественными голосами.

Времени думать не было и маг, стараясь не навредить напарнице, выпустил не только луч света, но и несколько стрел, которые встретились с телом тени, разорвав ее в клочья. Когда с ними было покончено, девушка стала медленно падать на землю, постепенно теряя свою магическую форму. Медленно, но верно, сначала волосы перестали состоять из воды и просто стали пушистыми и синими, затем лицо и тело, а последним была одежда. Синеглазая упала на землю уже полностью перевоплотившись в свою обычную форму Дейтресса. На ее плечах были глубокие поражения кожи и мышц, которые не сулили ничего хорошего. От боли и потери колоссального количество магии волшебница потеряла сознание, а из ран сочилась уже не кровь, а какая-то черная материя.

– Это было довольно глупо, – укоризненно сказал маг, глядя на раны и садясь рядом с девушкой. – Я мог бы справиться с этим, просто нужно было подождать, а теперь оно тебя цапнуло и придется сделать привал, чтобы залечить тебя, иначе получишь заражение, и, глядишь, станешь такой же как они.

Увы, но говорил он это уже так, для отчета и для себя, так как дама его уже не слышала. Амато был благодарен эльфийке, за то, что она так опрометчиво бросилась его спасать, это было даже неожиданно и странно, ведь он всегда привык рассчитывать только на себя, но теперь она серьезно пострадала и парню было как-то не по себе. Не смотря на то, что Синь была в странной магической форме, которая внушала уважительное благоговение, ранение видимо было настолько сильным и мощным, что задело не только магическую форму, но и настоящее тело. Друид осмотрел раны и осторожно взял волшебницу на руки, неся ее в тень, подальше от открытого пространства и посторонних, на всякий случай, глаз. Олени, почуяв, что опасность миновала, тут же вернулись к хозяевам. Так как маг знал и уже имел дело с этими существами, то сразу же стал создавать новые формулы лекарств из подручных средств и вспоминать старые, которым его учили. Аматино потянулся к одному из мешочков, висящих у оленя на спине, и достал пузырьки с разноцветными жидкостями и порошками. Быстро раскидав их на виду, он вытащил из сумки одну из фляг с водой и начал смешивать необходимое зелье прямо в ней, добавляя кроме ингредиентов еще и магические формулы. Зелье испускало довольно неприятный зловонный аромат, но привыкший друид даже не обратил на это внимание – он был занят тем, что пытался успеть вовремя. Держа одной рукой флягу, он зажег сгусток пламени поблизости и стал нагревать отвар, от чего запах стал совсем отвратительным. Когда все было готово, маг постарался привести девушку в чувство. Хвала Богам, это произошло, он уже боялся на худшее.

– До дна, это даст тебе необходимое время, а так же поможет заснуть. – Не терпящим пререканий голосом приказал маг. Видя, что Синеглазая не понимает, к чему все это он стукнул себя по лбу, забыв, что сначала надо объяснить для чего лекарство, потом уже как применять и, в конце уже, какой эффект оно даст. – Видишь ли, тень заразила тебя остатками своей сущности, пока ты жива, рана вытягивает из тебя силы, именно поэтому пей противоядие, которое замедлит процесс. Во-вторых, самое опасное происходит через определенное количество времени. У кого как. Этот период окна, – момент, между заражением и проявлением первых признаков, – может длиться как несколько часов, так и несколько дней. Пока я не вижу видимых признаков, но это не значит, что ты не заражена. Вопрос лишь в том, когда проявятся первые признаки болезни и вообще чего ждать от нее. Обычно существа, зараженные тенями, сами становятся ими. Тень постепенно овладевает их сознанием и разумом, закидывая твое настоящие я далеко и надолго в самые неприятные края, а именно: в воспоминания, в твои страхи, в твои сожаления. Просто все то, чем обычно питается тень: жалостью, болью и горечью утрат. Пей, мы хоть как-то отодвинем проявление первых признаков и отведем тебя к лучшим лекарям Сконстеотры, я знаю несколько таких. Ну или если нам удастся убить заразу в зародыше – будет вообще шикарно!

– Пьетро считает, что ты маньяк и хочешь, чтобы я заснула, чтоб меня изнасиловать. А вот Мэг думает, что ты славный.

Ох, не время сейчас сходить с ума, Синь, не время. Именно это сказал ей один из голосов в голове, так что дама, выдохнув, залпом осушила флягу с водой до капли, а следом, рыча и кашляя от того, какая она, сволочь, горькая и дерьмовая эта зараза, выпила пол фляги с чистой водой. Часть воды и противоядия просто покатилось мимо, по уголкам губ и вниз, но эльфийке было плевать, так как самое главное было – перебить ужасный привкус противоядия. Убрав от себя флягу с водой, снова недовольный рык и другой голос.

– Если это отрава, я достану тебя с того света, – она даже резко дернула рукой в сторону Амато, чтобы вцепиться.

Вцепиться, к счастью, девушка в него не успела. Ее синие глаза были одновременно уставшими и злобными, но еще миг и сознание полностью отключается, а волшебница, замерев, падает на землю.

Глава 3

***

Около семидесяти трех лет назад.

Наступил холодным рассветом новый день. Солнце неторопливо взошло над горизонтом, окрашивая мир в довольно мрачные и холодные цвета. От красно-бурого до слегка желто-оранжевого. Тьма все еще боролась с наступающим рассветом, не уступая ему, с каждым часом пытаясь отобрать хоть ещё кусок земли. Однако, как бы ни боролся холодный рассвет, но он один, а на помощь тьме пришли тёмные тяжелые тучи, которые не предвещали ничего хорошего. Начался маленький и надоедливый дождь, который урывками превращался то в сильный ливень, то в еле заметную морось, отпугивая все дальше рассвет, заполоняя мир серыми и темно-синими красками. Почерневшие ветви и увядшие кроны деревьев дополняли эту картину мрачностью. Единственное, что в этой картине, возможно, было красивым, это как тяжелые капли падали на ручейки и лужи, запуская круги на воде.

– Наверное, еще немного и небо рухнет нам на головы, грозясь молниями и проливными дождями, – со вздохом произнесла волшебница Воды, стоя у окна в своей комнате.

Не то, чтобы она не любила дождь, но сейчас было такое настроение, когда в последний день находясь на своей родине, ей хотелось увидеть холодное солнце, которое старается согреть эту болотистую местность. Назвать острова Дейтрессов ровными и пригодными для жизни все равно, что сказать, будто бананы растут в траве, то есть, язык не повернется это сказать. Когда случился Катаклизм в Сконстеотре, а чтение заклинания ОВЗД происходило как раз на территории сегодняшних Дейтрессов, материк затонул вместе с заклинателем и секретами как о нем, так и о расе, что раньше жила здесь. Это место всегда было таким мрачным и водянистым или раньше здесь было красивее всего на свете? Этого никто не знал. Этот «красивый» материк затонул вместе с его обитателями, но спустя какое-то время всплыл на поверхность. Из морей и океанов вышли те, кого раньше знали, как Преттерсы, но сам их вид был изменен до неузнаваемости: кожа, которая была всеми оттенками синего, волосы таких же цветов, а глаза были у всех одинаково ярко-голубыми. После Катаклизма всплывший материк был еще и расколот на полуострова и островки, куда и попало большее количество населения, в будущем названная Дейтрессами. На месте бывшего материка была столица Преттерсов, от чего на полуостровах и островах остались огромные статуи, возвышающиеся порой до небес, но большая часть их после Катаклизма либо была затоплена, либо разрушена. Часть оставшихся статуй погружено в воду либо полностью, либо на какую-либо определенную часть и затянуто тиной. На месте их новой родины был найден магический камень Дейтресс, от которого и пошло название их вида. Этот камень бывает четырех цветов – синий, золотой, красный и серый. Из-за того, что население стало обитать среди большого количества воды и различных островков, появились проблемы с перемещением. Часть путей либо была отрезана развалинами, либо была опасной для перемещения из-за различных воронок или диких животных, выживших после случившегося. Тогда же народ решил научиться способу телепортации, отливая ключи в другие места из драгоценного и редкого металла Рагно. Так, с помощью ключей, они могут открывать врата и перемещать в желаемое место кого угодно. Что уж там говорить, эта способность и спасла их от гибели и хоть как-то связывала Дейтрессов с внешним миром.

Отстроить город они так и не решались, поэтому на месте уничтоженной столицы просто разместился еще один город. Хотя, городом его назвать не получится, так как ни домов, ни нормальных улиц там не было. Эльфы просто жили в развалинах, считая, что священное место теперь никогда уже не отстроить, а дальше разрушать его еще больше не стоит. Единственное, что хорошо сохранилось, был храм Богини Краггес, что значит от Преттерского «Краг» – хранить и «гес» – потомок или дословно «Сохранивший память». С этим храмом связано много мифов и легенд. Так, например, те, кто носит красный камень имеют магию писаний. Это магия слов на вымершем языке Преттерсов. Читая и создавая определенные заклинания, Дейтрессы как обороняются, так и наступают на своего противника. Считается, что только эти маги могут общаться с духами погибших когда-то предков при Катаклизме и те, делясь своими знаниями, позволяют читать писания и разговаривать на их языке. Отсюда и считается, что если уничтожить храм Богини Краггес, то утратится вместе с храмом и умение общаться с духами.

За всеми этими мыслями молодая волшебница Воды не заметила, как в ее комнату вошла женщина, уже в возрасте, но все еще уважаема своим народом. Она была заклинательницей ключей, побывала во многих местах мира и посему могла отправить кого угодно куда угодно, стоило лишь заплатить или хорошенько попросить. Ее дочь, надоедливая зараза Синь, далеко ушла от матери. Она стала носительницей Синего камня, а значит и магом Воды, но это еще пол беды – та захотела обучаться в Великой Академии Магов, которая находится на территории Фондатр, самых странных жителей страны. В эту Академию слетались чуть ли не все, кто хоть как-то владел магией и уже считал себя чуть ли не всемогущим, достойным Богов, а на самом деле он умет только зажигать силой мысли свечу и все, на этом все его «подвиги» заканчиваются. Слетаются-то, конечно, все, а вот попасть туда стоило еще больших усилий. И вот на зло всем Богам Синеглазая, единственная дочь рода, смогла поступить в эту Великую Академию, – на что ее мать всегда смотрела теперь с презрением, – и сегодня уже должна была отправиться на обучение.

– Ты собралась? – нарушив тишину спросила девочку мать, смотря на нее суровым взглядом. – Ты когда-нибудь отрастишь уже волосы?

– Да, – сухо ответила юная волшебница, – собралась. Осталось надеть форму и можно выдвигаться. А что снова не так с моими волосами?

Задав этот вопрос, девочка сразу коснулась своих ярких синих волос, которые еле-еле доходили до плеч и сейчас свисали, как палки, когда у других девушек они доходили до поясницы.

«Снова эти бабские черти со своим „нельзя“, а мне страдай! Хочу короткие волосы, значит, будут короткими. Хочу поступать в эту Академию Магии, значит, поступлю! Вот еще, указывать будут. У них, видите ли, обычай, а крайняя, как всегда, я! Оракушились уже там что ли, поедая своих моллюсков?»

Ее мысли прервал недовольный взгляд матери, которая, со вздохом, все же подала форму академии своей дочери.

– Сегодня твой первый день, ты не должна опаздывать. Что там у тебя? Какое расписание? – вдруг поинтересовалась женщина, хотя на самом деле ей было совершенно безразлично, какие занятия будут проходить сегодня у дочери, но поддержать беседу стоило хоть как-то.

– Сначала четыре часа введение энергии, затем шесть часов сразу же практического занятия «барьерный энергопоток», час на обед и затем три часа физических нагрузок. – Спокойно ответила девочка, надевая на себя форму академии.

О том, что это слишком много на первый день никто даже не пискнул. Сразу же такие нагрузки для детей, но если эта академия все еще стоит и процветает, значит, они знают, что делают. Сначала Синь надела прямую белую юбку с такой же строгой блузкой, а поверх надела бежевый пиджак с вышивкой герба академии: рогатый щит в магическом круге. В сумку также, помимо оставшихся не увезенных вещей полетел маленький старый блокнот с пером, чернильница и пара тетрадей. Вроде как, ничего не забыли и, кивнув, девочка натянула на себя плащ, что скрывал ее лицо и полностью фигуру. Она взяла сумку, направившись на улицу, где уже готовился магический портал для перемещения в Академию. Эльфийка молча, не переговариваясь больше не о чем с матерью, дошла до портала. С каменного голубого пьедестала сначала поднялось несколько круглых белых колонн, притягивая за собой железную дверь, которая, с каждым сантиметром, поднимаясь, расписывалась странными знаками и загоралась все сильнее и сильнее. Когда же колонны подняли дверь, то железо, как покрывало, будто спало с двери, обнажая коралловый проход куда-то вдаль.

– Ну вот твой проход в будущее, – вдруг сказала женщина, стараясь перекричать шум дождя.

Синь не ответила. Она просто молча поправила сумку и сделала шаг вперед. Портал стал действовать, внутри кораллового прохода сразу засветилась дорожка куда-то вдаль, постепенно затягивая в себя девочку.

– И помни, А… – стала кричать мать, но что там помнить должна Синь, уже не услышала.

Не говоря уже о том, что там нужно «помнить», та даже не услышала свое настоящее имя. Ее редко называли настоящим именем, очень редко. Чаще просто называли Синь или Синеглазкой, а вот про имя как-то забыли. Да и забылось оно само постепенно. Как стали с раннего детства так звать, так и пошло-поехало. Буквально через минут пятнадцать образы в портале стали меняться, они делались все отчетливее, все ярче, пока в конце свечение совсем не исчезло. Яркое солнце озарило появившийся пейзаж так сильно, что девочке пришлось зажмурить глаза от такой яркости. Вопрос куда это нас закинуло благополучно исчез, когда каким-то образом маленькую волшебницу задели повозкой и та упала лицом в траву.

– Да чтоб тебя черти, – огрызнулась маленькая девчушка, – о, великая тьма! Тьфу ты блин…

Она откинула капюшон с глаз и недовольно осмотрелась. Теперь в голове снова появился вопрос, где же мы сейчас. Судя по ярким зданиям, пекущему солнцу, которое явно кричало тебе: «Я сейчас выжгу тебе глаза!», Синь сделала вывод, что находится на материке Фондатр, в их родном городе Гегибис и от легкого испуга даже на минуту перестала дышать. Здесь полная противоположность того мира, в котором совсем недавно находилась девочка. Ветра совсем не чувствовалось, как это было у нее дома. Он еще не успел подняться и ни трава, ни зеленая листва не начали еще шуршать. Кругом умиротворенность. Горизонт, когда Синь подняла голову, был белый с легкой синевой. Здешний рассвет прекрасно боролся с тьмой, что сейчас отступала как можно быстрее. Когда же она увидела такой красивый и яркий рассвет, то невольно ахнула, начав дышать. В легкие сразу же пробежал холодный свежий воздух, от чего Дейтресс невольно сжалась и слегка поежилась от холода. Ну, это пока. Спустя какое-то время она привыкла к такому воздуху и поднялась с прохладной травы на ноги. Теперь же она могла с легкостью осмотреть открывавшийся ей вид, насколько позволял ее рост. Родная земля у данной расы отличается от всех остальных, прямо с моря виднелась целая Утопия, так рассказывали путешественники. И почему-то невольно именно это и вспомнила Синяя.