Текст книги "Дар Иных"

«Ну, посмотрим, какая у вас тут утопия!» – фыркнула девочка, гордо поднимая голову и идя теперь вперед.

Весь остров – это один большой город, в середине которого виднеется нечто похожее на замок, но и он отличался своей красотой и яркостью от других королевств. Все яркое, рисунки плавные, не резкие, нет ничего остроконечного, все идеально. Однако, от такой яркости и плавности Синеглазой почему-то захотелось сделать рвотный позыв. Зачем вся эта показуха? Смотрите, мы – высшие? И этого девчонка никогда не поймет. На следующее, на что упал ее взгляд, были колонны. Они были настолько большими, что видны даже у входной дороги в Утопию и, казалось, сделаны из чистого мрамора и Солнца, настолько чистыми и яркими они были. Рядом с колоннами стояли внушительных размеров две статуи, которые были выше самого замка и всех остальных домов Гегибиса. Одна из них, женщина, расправила крылья и будто окутывала весь город, создавая купол. Она стояла прямо, протягивала народу руки и, скорее всего, улыбалась, так как точно сказать было нельзя. Во-первых, Синеглазая находилась очень далеко и была маленького роста, а во-вторых, ее лицо закрывали облака.

– Ну и дылду же создали! – проворчала Дейтресс, опуская свой взор на вторую статую.

Вторая статуя была уже мужчиной, который разместился чуть ли не у ног женщины, но он не раскрывал своих объятий, его крылья были аккуратно сложены и прижаты к спине насколько позволяла физиология, голова опущена к зданиям, а руки держали молоток и один из камней прямо над самим замком. Они наверняка что-то олицетворяют, только вот что именно, Синь не знала, да и не желала, скорее всего, знать.

«Придется, А, придется! – назвала она лишь первую букву своего имени, причитая, – будешь изучать историю в Академии, так придется выучить, что олицетворяют эти двое голожопиков!»

Да, статуи были совершенно обнажены и как <i>такое</i> Фондатры додумались создать чуть ли не на всю Сконстеотру – не понятно. Видимо, в голове у них тоже один ветер и перья. Учить и заучивать про такой срам Синей совсем не хотелось. Зачем только она выбрала именно эту академию. Так, все, успокоились. Выбрали, так выбрали и нечего сейчас убегать из-за какой-то огромной сарделины, которая упирается кому-то в окно квартиры. Интересно, наверное, просыпаться и видеть…

– Ёсса Дейтресс, – вдруг кто-то окликнул девчушку.

За размышлениями и осмотром статуй Синь не заметила, как дошла уже до главных ворот Академии и сейчас ее окликнул самый настоящий Ментер, который здесь служил местным стражником. Об этих существах и Синеглазая знала очень мало. Ментеры – сильнейшие в мире Сконстеотры, об их силе ходят легенды. В их роде женщины могут с детства носить тяжелые орудия и обучаться фехтованию. Они сначала бьют, потом спрашивают. У Ментер цветовая гамма кожи и волос довольно темная, им присуще холодные цвета такие как например, синий, фиолетовый и черный. У Ментер всегда причудливый оттенок кожи, но одно сходство все же есть: он чаще всего темный. Чем темнее волосы и кожа, тем могущественнее их сила. Так, самым сильным считается Ментер с черной, как ночь, кожей, черными, как хороший кофе, глазами и естественно черными волосами, а вот самый слабый будет полной противоположностью – весь белый. В данный момент перед Синь стоял полностью серый мужчина, в возрасте тридцати пяти лет, если говорить по человеческим меркам. Судя по тому, что его цвет кожи и волос лишь местами отдает чернотой, а в большей части белизной, можно судить, что он не такой уж и сильный, но раз он служит стражником при Великой Академии Магии, то наверняка у него имеются какие-то тузы в рукаве. Ментеры обычно физически намного сильнее всех остальных рас и пользуются лишь холодным оружием, как, например, топоры, мечи и копья. То, что это очень суровый и строгий народ знает, пожалуй, каждый. С ними невозможно нормально ни с кем и ни о чем договориться! Эти ходячие топорики на ножках слушают только своих. То есть, если ты, как Синь, Дейтресс, то они тебя даже не пустят на свои родные земли. Чтобы получить всеобщее признание и хоть как-то влиться в их «коллектив», нужно пройти кучу и кучу обрядов, подробности которых девочка не знала. Знала только то, что по их окончании ты становишься не только жителем своей страны, но тебя так же признают своим и Ментеры, а это многого стоит.

Насколько девочка была осведомлена, им присущ естественный отбор, то есть, если ребенок сильно болен и погибает – никто сильно не горюет, а недуг особо и не лечат. «Боги подарили, Боги и забрали» – отвечают те порой. От естественного отбора остаются самые сильные, смелые и гордые Ментеры, которые очень дерзки на язык и грубы, а внешность их всегда пугающая.

– Ёсса Дейтресс, – снова вытащил мужчина грубым голосом Синь из ее облаков, – мне повторить свой вопрос?

«Ну вот и домечтались! О чем он там говорил мне вообще не понятно. Еще не хватало оказаться не пропущенной местным стражником».

– Да, прошу простить, – вдруг начала девчонка, – я действительно замечталась и прошу повторить Ваш вопрос. – С этими словами та даже немного поклонилась.

– Куда Вы направляетесь? Кто Вы и откуда?

– Я – волшебница Воды, чистокровный Дейтресс и единственная дочь своего рода, – какого именно девочка решила опустить, – как Вы смеете заметить, я одета в форму Академии и имею желание там обучаться. Я прошла проходные экзамены и сейчас хотела бы отправиться в женское общежитие. Вы не проводите?

От палящего солнца и жары Синь пришлось сейчас же снять плащ и в действительности показать форму Академии Магии. На все вопросы, как показалось стражнику, она ответила, поэтому, лишь кивнув и приказав идти за ним, мужчина быстро развернулся и направился куда-то дальше по каменной дорожке. Когда-то Синь проходила вступительные экзамены и по их окончании, а так же решении совета преподавателей, всем поступившим был выдан ключ с номером от комнаты в общежитии и расписание на первый месяц учебы. После было сказано, что оставшиеся дни будущие студенты Великой Академии Магии могут как уехать к себе на родину на несколько дней, так и остаться здесь, дескать, осмотреться и посмотреть что тут и к чему. Недолго думая, Синь решила все же отправиться домой, а потом, ближе к учебным дням, отправиться в академию. И вот сейчас она шла следом за охранником, который показывал ей путь. От того, сколько они шли, Синяя решила, что тут город в городе, так как Академия включала в себя не только учебный корпус и общежитие, которое делилось на мужское и женское, но так же и торговый район, район развлечений и отдельный жилой район для самых богатых детей, которые могли себе позволить покупку дома. По пути ей встретилось только пару людей-магов, один человек-воин и один Дейтресс, но уже как работник Академии, так как его умение телепортации сильно пригодилось в стенах этого заведения. То, что народу было так мало, Синь не смутило, ведь было очень раннее утро и нормальные люди и нелюди еще довольно спят в своих кроватях. Мысли и разглядывание местности не дали скучать девочке и, как ей казалось, они с мужчиной пришли к женскому общежитию спустя минут десять-пятнадцать, но никак не через пол часа. Не говоря ни слова, Ментер лишь откланялся и ушел в другую сторону выполнять дальше свои обязанности, а волшебница поднялась по мраморным ступеням, по бокам которых стелился плющ, и прошла внутрь огромного общежития.

«Итак, комната номер семьсот шестьдесят четыре „d“, интересно, у них еще и по буквам комнаты распределены?», – так раздумывала Синь, поднимаясь по лестнице с одного этажа на другой.

Сколько она так шла – знать не знала. На каждом этаже в конце коридора стояло какой-то огромное устройство и, как догадалась девчушка, было своего рода порталом, что неудивительно для такого огромного заведения. Однако, подойти и воспользоваться им Дейтресс совершенно не могла, так как не знала, как оно действует. Несмотря на то, что Дейтрессы давно приобрели способность к телепортации и заглядывали в миры к другим расам, но их технический прогресс был далек от сегодняшнего. Это все вера в ничто, надежда, что «нам за это потом дадут дары» и прочая хрень в которую не верила Синяя заставляла Дейтресс пользоваться старыми установками и не знать о новых, и поэтому девочка не удивится, если она одна будет в классе пользоваться пером и чернильницами. Из-за всего этого девочке пришлось подниматься все дальше, останавливаясь порой на отдых. Еще этаж и комнаты только четыреста три, четыреста три «а» и так далее. Еще этаж и комнаты были только четыреста пятьдесят шесть «а». Скорее всего, подниматься еще этажа четыре минимум, но и отступать было уже поздно. Дойдя наконец-то до этажа комнаты которых начинались с семисот пятидесяти, она устало стала искать свою «d» комнату.

***

Сны. Они бывают вещими, бывают вместилищем наших страхов, переживаний и раздумий, бывают светлыми и теплыми вследствие накопившихся хороших эмоций за день, бывают печальными, вследствие пережитого стресса или огорчений. Все они разные и так же сон может нести или отдых нашему телу и душе или очередную усталость. С того самого момента, как Синь была заражена Тенями, сны переносили ее в одно из когда-то пережитых дней. Первый сон – отъезд из родного дома и прибытие в Академию. Не сказать, что эти сны были для нее радужными, ведь девушка обещала себе навсегда забыть это место и все с ним вытекающее, особенно забыть, каково это было – там жить и учиться. Голова так же раскалывалась, потому что сон принес ей воспоминания ушедших дней и нежелательные эмоции, а не отдых. Плечи уже болели не так сильно, за что спасибо Амато. Она хотела было встать, но тут же поняла, что давно уже едет на своем олене где-то в лесу, и далеко не сидя, а навалившись на спину зверюги всей своей тушей. Волшебница попробовала хоть как-то подняться, но боль в плече стала отдавать в грудную клетку и на все руки, от чего встать было невозможно.

– Уже очнулась? Я думал, ты так и проваляешься на бедном олене до конца всего путешествия, – высказал свое мнение парень, отдав приказ оленям двигаться чуть медленнее.

– Заткнись, – сквозь зубы прошипела девушка.

Что ж. Надо отдать должное Друиду, он не дал ей превратиться в ту черную страшную ересь, которая бы поглотила ее достаточно скоро. Голоса в голове тоже были как после пьянки. Ныли, выли, кто-то даже заревел. Концерт, одним словом.

– Не нужно было налетать на этих уродов так быстро. Ты могла погибнуть и плакали твои деньги. Да что там говорить, ты ещё и высвободила сущность просвещения! – начал отчитывать ее молодой человек.

– Это все, конечно, увлекательно, но, – Синяя таки смола подняться и нормально сесть на оленя, – я ГОЛОДНАЯ!

Последнее она прямо выкрикнула множественными голосами на весь лес, да еще так смачно, чтобы ее, наверное, слышали и в соседнем королевстве. От такого крика Аматино даже дернулся, а потом кинулся пучком травы Шео прямо в лицо спутницы, это что-то вроде местной петрушки.

– Ваш заказ, ёсса! – крикнул он, заливаясь смехом.

Послышалось недовольное рычание и девушка откинула пучок травы куда подальше. Друид ведь знал, что волшебница ненавидит траву в любом виде и все равно посмел кинуться в нее ЭТИМ! Что ж, она ему еще припомнит, а пока и в правду стоит остановиться и наконец-то отобедать. С этими мыслями путники остановились прямо посреди леса, по которому двигались. Все же они надеялись хоть один день спокойно поесть среди лесных жителей и крон деревьев, не убегая от кого-либо и, на удивление, им это удалось. Амато с улыбкой запустил руку в свою походную сумку и вытащил оттуда вяленую тушку жирного зайца – остатки его запасов. Мясо было еще вполне вкусным и пригодным, так что он отделил два приличных куска своим кинжалом, один отдал девушке, второй с удовольствием стал есть сам. Синь с радостью приняла жирную ножку зайца и устроилась под одним из деревьев, смотря на синее бескрайнее небо. Мясо было на удивление вкусным, таким сочным и нежным, хотя, возможно, это было лишь обострение чувств, после недавних приключений. Она быстро съела свой кусок, запив его остатками воды из фляги. Скверно, вода кончилась, а сушняк и вправду такой, будто Синеглазая выпила дюжину кружек эля.

– Там неподалеку будет речка с чистым ручейком. Надо пополнить запасы воды, да умыться хоть. А то у меня пол руки в кровище. – Буркнула та.

Насчет воды Синь была абсолютно права, тем более, что запасов воды совсем не осталось, по крайней мере у Амато. А помыться он и сам был не прочь, пусть его руки и были чисты. Отобедав как следует, парень снова скинул все сумки на оленей и теперь шел рядом с ними, а вот Синюю пришлось усадить на одного из них, так как слабость все еще проявлялась.

– Раз говоришь, что неподалеку, значит, дойдем пока так, пешком, – сообщил ей парень, идя рядом.

Так медленно они дошли до реки за полтора часа и эльфийка уже злилась, что ее «неподалеку» было оценено в такое количество времени, ведь пить хотелось неимоверно! Вода была на удивление прозрачная и чистая. Речка разлилась и вышла из берегов после такого дождя, так что сейчас она напоминала местами широкие озера, соединенные текущими ручейками. Друид подошел к ручейку, который был как раз пресным, и принялся по очереди наполнять три фляги для воды. Ту, что была с противоядием пришлось довольно долго промывать, чтобы вычистить остатки содержимого, но привкус, наверное, еще долго будет ощущаться. Ее маг решил оставить для технического использования, а вот две другие вполне подойдут для похода. Когда дело было сделано, маг подозвал оленей и оставил их приглядывать за вещами, даровав им мощные рога на крайний случай. Хотя на самом же деле хитрое бревно сделал им рога, чтобы использовать их как вешалки и, развесив на одном из оленей мантию, рубашку, штаны, сапоги, да и вообще всю одежду, олень недовольно фыркнул и постарался даже сбросить все это, но, поняв, что это бесполезно, то просто постарался посмотреть на своего друга-оленя недовольным взглядом через кучу одежд, висевших на нем. Тело мага слегка протестовало, так как было прохладно, но соблазн смыть с себя пыль и грязь был куда привлекательнее, так что Аматино быстро зашел в воду по пояс, немного подрагивая от прохладной воды.

«Зато вода освежает, даже голова перестала так сильно болеть от этой психопатки», – подумалось ему и тот даже прикрыл глаза, наслаждаясь водичкой.

В это же время, пока Друид купался, Синеглазая пополняла запасы своей воды из ручейка, что тек неподалеку. Заметив, как подрагивает от холода ее спутник и как он старается согреться в воде, у девушки выпало желание умываться. Не хотелось ей снова дрожать от холода, как осиновый лист и снова где-то останавливаться, ждать, пока согреется одежда, снова ждать, пока разведут костер… Нет, ее такой план совершенно не устраивал и ей хватит только умыть плечи и руки от крови, что она и решила сделать, подходя к реке.

– Если нас никто никуда не загонит, – начала она, – то пройдем так же по осеннему лесу, попав в летний или весенний. Главное не оказаться в зиме, у меня зимних шмоток с собой нет, да и не планировала я на зиму как-то.

И снова странная смена погоды заставила Амато чуть поежиться. Зимы ему как-то тоже не хотелось, так как мало того, что тоже не было зимней одежды, так еще и пришлось бы передвигаться по сугробам, здороваясь с волками или медведями. Нет уж, увольте! Лучше попасть в летний лес, от весеннего может развиться аллергия. За этими мыслями парень даже и не заметил, как Синь давно уже пытается до него достучаться.

– Ау, пень! Очнись ты уже и скажи лето или весна?! – закричала уже та, не в силах сдерживать свой гнев.

– Да лето, лето! Отвяжись, водянистая.

Ссориться сейчас им обоим не хотелось. Идти до очередной деревушки, в которой находилась хоть какая-то бы таверна, нужно еще полтора дня пешком или около дня верхом. Амато сейчас раздумывал, как быстрее им добраться до деревни, ведь спать на холодной земле, от которой болели спины, им обоим не хотелось. Еще с минут десять они пробыли у реки, а после, когда Друид вышел из нее и оделся, путники уселись на оленей и с всей мощью, что была в ногах оленей, помчались в сторону предполагаемой деревни.

Заходит вечер и природа начинает готовиться ко сну. Небо прячет свои краски, прячет солнце за тучами и горизонтом, давая волю тьме. Земля все больше отдается в ее владения, все больше ее окутывает ночная прохлада. Природа, уставшая за сегодняшний день, окутывается дремотой и замолкает. Прохладное дыхание задремавшего леса пробуждает лишь самых маленьких жителей природы – сверчков. Они, перекликаясь, как бы создают музыку ночной жизни. Ночь – самое таинственное время. Вокруг уже царит тьма, а на небосводе загораются по очереди звезды. Они делят небосвод не только друг с другом, но и двумя сожительницами – Дэллва’ерией и Нимра’егией, две луны. Одна, окрашивая мир серо-голубыми тонами, открывает взору совсем иную сторону ночи – теплую, таинственную, совсем безопасную. Вторая, окрашивая мир в красные тона, открывает путнику обратную сторону ночи – такую же таинственную, но опасную. Обычно в этой стороне луны обитают все дикие звери Сконстеотры, а на второй стороне – самые безобидные. Эти две луны никак не могут точно поделить мир на две части и посему за все время пути Синь и Амато облик леса менялся с причудливого синего до опасного красного и все время менялись звуки, будто сама природа, подчиняясь лунам, изменялась под их действием.

Они добрались до деревеньки ближе к середине ночи. Девушка сильно устала, пол пути прозевала и, пару раз споткнувшись, чуть не упала в ручей. Хотя один раз ей это таки удалось. В таверне, которой они остановились, было немного посетителей, что в целом устраивало магов – лишнее внимание им было не нужно. По этой причине олени остались на окраине, приняв облик простых кустов, общипанных в виде оленей. Войдя в помещение, с надвинутым на глаза капюшоном, Друид первым делом направился к хозяину таверны, который нервно сглотнул, потирая стакан грязной тряпкой. Парень сунул тому несколько монет, которые ему дала Синеглазая, и попросил для них две комнаты в самом дальнем углу, чтобы никто не мешал. Тот нервно кивнул и выдал магу ключи, после чего на остаток денег Амато заказал плотный ужин, от чего хозяин повеселел и заулыбался, а его служащие принялись таскать на стол к парочке жаренного поросенка, гарниры и дорогие напитки. Кажется, маг немного перестарался с деньгами и заказал что-то слишком много, но его спутницу это не волновало, она была рада нормально поесть. Как только весь заказ принесли им на стол, дама сидела и уминала его за обе щеки. Наконец-то за пару дней что-то вкусное и горячее, а не какой-то давно убитый кролик… Она отчитает Амато за потраченные деньги потом, когда подсчитает оставшиеся, а пока нужно поесть. Они больше ни словом не перекинулись, молча каждый доел свою часть ужина. Парень доел первым и, пожелав Синь хорошей ночи, ушел на второй этаж спать, а вот девушка еще немного задержалась. Она доела последний кусочек своего ужина и отнесла пустые тарелки, поднимаясь потом на второй этаж. Спать хотелось неимоверно сильно, так что хотелось увалиться прямо здесь на пол спать, но благо комната уже была заказана и до нее нужно было только дойти. Однако, Синь остановилась прямо у порога двери в комнату и замерла. Задумавшись, она поняла, что пусть ее смерть от когтей лишь вопрос времени, но вот прошлое в ее снах теперь будет каждую ночь. Видеть снова двери той академии ей не хотелось, но сон все же победил и та потащилась вглубь комнаты. Увалившись на кровать в походной одежде, не раздеваясь, она провалилась сон, а когда Синь, не успев закрыть глаза, уже слышала отдаленные голоса прошлого, то понимала, что и в эту ночь она не выспится.

Глава 4

***

День, как назло, обещал быть длинным. Убрав все вещи по шкафам в новой комнате, Синь поняла, что дело не близится даже и к обеду, что там говорить, прибыла она слишком рано. Кстати о комнате. Было неожиданно знать, что волшебнице досталась ее персональная комната, как и другим учащимся на Высшем Классе Магии. К счастью или к сожалению на вступительных экзаменов треть всей комиссии признала, что у Синей есть дар к магии и сейчас ее волшебная сила чуть выше обычной. Признав также, что ребенок этот сильно важен для всей Академии, они зачислили ее в Высший Класс Магии, куда попасть довольно-таки трудно, а учатся там только самые сильные или самые богатые, чьи родители заплатили чуть ли не одну пятую части стоимости всей академии. Что ж, деньги везде и всегда делали будущее людей и нелюдей. Кстати о людях. Синь с сожалением поняла, что как Дейтрессов, так и людей здесь учится довольно мало. Первых потому, что технический прогресс далек от совершенства, да какой там, даже от простого «нормально» и, следовательно, уровень магии тоже подупал, а вторые потому, что очень давно среди людей не рождалось кого-то достойного. Если люди и учатся в Великой Академии Магии, то в основном на каких-то младших или средних классов. Дейтрессы тоже недалеко ушли, их уровень мастерства варьировался от среднего до высшего, на втором таковых было человек семь всего.

Что ж, до занятий оставалось еще два с половиной часа и девочка думала, куда пойти и так, чтобы не потеряться в этой огромной академии. Поразмыслив, она вспомнила, что по пути сюда видела какой-то красивый сад, дорожка к которому располагалась чуть ли не сразу за углом ее общежития. Синь вышла и как только поняла, сколько этажей вниз ей придется вновь пройти, ее сразу же охватил рвотный позыв. Ну уж нет, еще раз столько времени и этажей проходить – увольте! Вот так всегда, не умеешь чем-то пользоваться, значит, жизнь научит и заставит. Именно с такими мыслями девчонка отправилась в другой конец коридора женского общежития, пытаясь найти здешний телепорт. Когда же она пришла в конец коридора, перед Синь предстал бесцветный водопад с небольшим озером, вода которого стекала куда-то вниз, видимо, на другие этажи. Волшебница смотрела на странного вида водопад небольшого размера, который доходил ей слегка до пояса.

– Интересная штуковина. И это телепорт? – тихо спросила девочка.

Сзади послышались глухие шаги и чье-то насмешливое хихиканье. Сначала было непонятно, кому принадлежат голоса, а когда нелюди подошли ближе, то Синь повернулась к ним лицом, осматривая перед собой двух юных дам. Это были две юные Омбретки, скорее всего, Жрицы. Их белоснежная персиковая кожа, которая переливалась на свету, и в подметки не годилась голубой коже девочки цвета моря. Их изумрудные глаза, как два ярких огонька, сверкали и прожигали в Дейтресс четыре дырки. Белокурые волосы, аккуратно завитые, водопадом спускались с плеч и когда Синяя обратила на это внимание, то невольно коснулась своих некрасивых синих волос. Красивы. Синь точно поняла, что она – Хилера Балари, редкое кустовое растение на ее родине, однако, очень вялое, болезненное и слегка голубого цвета. Из-за его болезненности его очень трудно выращивать, за ним нужен полный уход, иначе растение погибает. А тут перед ней стоят две красивые и молодые девушки, наверное, самые прекрасные из своего рода. Синь немного призадумалась. А что же она знает об Омбретрах? Омбретры – самая светлая раса Сконстеотры. В их роде преобладают жрецы, мистики, друиды, они же маги природы. Вылечат любой недуг, даже если нет на него лекарства. Раса Омбретр выше ростом, в сравнении с Ментерами, более худощава, но так же и прекрасна. У них тела намного нежнее сложены и палитра намного ярче. Все волосы светлые, белые, очень редко светло-рыжие и русые, а кожа белоснежная, без единых каких-либо изъянов. Именно такими идеалами сейчас были эти две девушки

Омбретры, кстати говоря, сидят на одних фруктах. Очень хрупкий народ, поэтому почти все они – жрецы. Все, кстати, выбирают красивые и сильные для поддержки профессии. Жрецы, достигнувшие просвещения, могут держаться в воздухе без чьей либо помощи.

У них достаточно специфичный вид магии. Вся их сила заключена в одном клочке тела. Т.е от запястья до плеча кожи нет, вместо нее на руке будут частицы магии, которые, в прямом смысле этого слова, плавают внутри кожи, как по воде именно в этом отрезке и даже можно увидеть «клетки» магии. Если у Ментер – чем темнее, тем сильнее, то у Омбретр наоборот, чем ярче – тем маг сильнее.

– Ёсса Дейтресс не знает, как этим пользоваться? – поинтересовалась одна из девушек, выбивая Синь из мыслей.

– Да она же просто тупая, – подхватила вторая.

Легкая злость обуздала девочку, но ничего сказать та не успела, как снова новый голос послышался впереди:

– Чего уставилась, тупица? Дай пройти, не загораживай водопад своей синевой, – сказал грубый мужской голос, который принадлежал Ментеру.

Мужчина, подойдя ближе, приобнял слегка девушек и тоже стал сверлить взглядом Синюю. Он не был красавцем и почему только эти две юные дамы стали с ним ворковать – не ясно. По серым волосам и слегка-слегка темно-серой коже и красным глазам можно было судить, что он не такой уж и сильный маг, да и умственно отсталый тоже. Они ступили вперед и девочке ничего не оставалось, как под их напором отойти в сторону и уступить место перед водопадом. Подойдя к нему, наглецы опустили в водопад свои руки и тот разделился на три части, окрашиваясь в цвет магии каждого. От Омбретров водопад окрасился в изумрудный цвет, а у Ментера в серый. Затем водопад окутал по очереди ребят своим цветом и те исчезли.

– Ох ты ж уткина мать! Водорослей объелась, не иначе! – завопила Синь, но быстро взяла себя в руки.

Водопад, после того как поглотил ворчливых заноз, снова стал прозрачным и вернулся в свое течение. Надо же было такое придумать и, черти бы их побрали, не поделиться с Дейтрессами! Что ж, не время рассматривать это чудо-юдо непонятного происхождения, так как свободного времени перед занятиями все меньше, а посмотреть на тот парк очень уж хотелось. Чем он так привлек юную волшебницу, спросите Вы? Там росли деревья Тоа из родных земель Синеглазой. Эти деревья имели сильный ствол красного цвета и цвели круглый год синими цветами и листочками. Синь, думая теперь только об этих деревьях, все же нашла в себе сил прикоснуться к водопаду и тот, окрасившись в ярко-синий цвет, окатил ее своей волной и девочка тоже исчезла из общежития. Не успев даже что-то и подумать, кроме своих деревьев, как та оказалась уже на дорожке, что уходила вверх в парк. Ахнув от такого чуда, девчонка еще с пары минут просто стояла и пыталась поверить в происходящее, а после, как пришла в себя, все же сделала шаг в парк.

Умиротворение города будто разливалось во все уголки мира, в том числе задевая и Великую Академию. Сюда оно точно заглянуло надолго, как казалось эльфийке, но ничего не вечно. Девушка прошла в один из южных садов Академии, которые здесь были предназначены для красоты, но среди огромных деревьев Тоа, которые были вечно фиолетовыми и кустов Разе, цветки которых имели странные лепестки в виде треугольников нежно-голубого цвета, трудно не сесть на какую-либо лавочку и не зачитаться очередным романом или не поделать домашнее задание. Здесь настолько было тихо, что лишь еле-еле уловимое журчание воды доходило до девушки. Она решила пойти на его зов и вскоре из узкой каменной тропинки сад расширялся и создавал округлую площадь в центре которой стояла статуя юного лучника, а под ним разбушевался фонтан. Юный Ментер, – а именно такого изображала статуя, – стоял в боевой позе с натянутой тетивой. На длинный лук было натянуто сразу несколько стрел из которых струей вытекала вода и падала в водоем, а затем, будто кому-то подчиняясь, она сама каплями поднималась в полупустой колчан мальчишки и оттуда поднималась так же каплями к натянутой стреле и вновь из нее падая в водоем. Каменное лицо Ментера было совершенно спокойно и умиротворенно, а на глаза падали короткие волосы.

– Красиво, – со вздохом произнесла Синь, подходя к статуе ближе.

Прислушавшись, девочка услышала пение какой-то неизвестной и красивой, по пению, птицы. Ее пение то затихало и отдавало куда-то эхом в даль, то вновь с новой силой окутывало сад. Громко и протяжно было ее пение, а потом оно вновь затихало. С таким же наплывом появлялось и желание найти эту птицу. Когда та начинала петь с новой силой, то и девочка сильнее желала ее найти, а как пение стихало, так и желание гасло вместе с ним. Однако, ждать и бегать вокруг синих лиственных деревьев с красной кроной долго не пришлось. Птица сама решила себя показать и, сев на одну из скамеек, причудливо запрыгала вперед. Синяя же, не теряя ни минуты, достала свой маленький блокнот с пером и стала быстро зарисовывать причудливую ей птицу. Птичка, видимо, поняв, что стала эталоном красоты для кого-то, даже специально повернулась клювом к девочке и гордо подняла свой хохолок кверху.

– Да красивая ты, красивая, – хихикнула девочка, стараясь на скорую руку закончить рисунок, так как времени разрисовываться не было.

Еще с минуту Дейтресс рисовала птицу, а после, когда дело было закончено наполовину, что-то заставило ее взглянуть на часы. Уткина мать! Скоро начнутся занятия, а она где-то все еще ползает!

– Прости, – извинилась она перед птицей, – но мне нужно бежать!

С этими словами она быстро убрала все свои принадлежности и побежала искать выход из этого сада.

***

Утро следующего дня всеми силами намекало магам, что им стоит еще остаться. Еще с ночи небо заволокло темными тучами и начинался сначала маленький редкий дождик, а после уже сильный ливень, лило как из ведра. По окну били капли, медленно скатываясь вниз. Синь не хотела вставать с кровати, лишь посильнее укуталась, недовольно взглянув на окно. Снова дождь. Нет, она, конечно, волшебница воды и дождя, но когда ты убегаешь от инквизиции, а ночами тебя беспокоят кошмары прошлого – не есть хорошо. Несколько голосов запели о том, что надо поплескаться, а все остальные попросили их заткнуться, говоря, что сильно хочется спать и в этом они были правы. В комнату пробрался приятный запах завтрака и Синь, приподнявшись на локтях, ещё не открывая глаз, принюхалась.

– Блинчики? – с довольной улыбкой спросила та, после снова падая на подушку.

Ей все равно хотелось спать и она, желая все же уснуть, пыталась отвернуться от вкусного запаха, но урчащий живот напоминал о том, что поесть все же надо и срочно, но было так лень вставать. Что ж, раз лень вставать, стоит попросить того, кто наверняка уже встал и это был Аматино.