Текст книги "Желание женщины закон, или Из пропасти в бездну"

– Получается, что Ямпольская, – сказала она, – была любовницей Севы?

– Получается, – буркнула Катя.

– А как она узнала, что ты будешь в ресторане? Или это была запланированная встреча?

– Еще чего! Наверное, следила за мной от самого дома, потому что появилась здесь, едва я присела за стол.

– Немудрено… – начала Полина, но осеклась.

– А-а, – протянула Катя, со злостью скомкав салфетку. – Даша проболталась, что Ямпольская недавно скандалила у родителей. Ты ведь это имела в виду? Так сказать, намекнула, что она недаром за мной следит, раз я отказываюсь от встреч.

– Абсолютно точно, – согласилась Полина. – Но почему ты не хочешь с ней говорить?

– Не твое дело! Кроме того, стала бы ты разговаривать с любовницей своего покойного мужа?

– Катя, она только что обвинила тебя в смерти Севы.

– Слышишь, ты…

– Стоп! – Полина покачала головой и прищелкнула языком. – Я – не Ямпольская, дорогая. Не пытайся мне хамить.

Катя быстро поняла, что перегнула палку, вежливо склонила голову, пытаясь смягчить сестру своей покорностью и повернуть беседу в нужном ей направлении.

– Ничего не спрашивай о Ямпольской, – сказала она. – Не желаю думать об этой стерве, а говорить тем более. Черт! Как же похороны вымотали меня! Столько суеты. Я устала.

«Молчала бы, – подумала Полина, но ничего не произнесла вслух. – За тебя все сделала Зизя. Ты, любящая жена, даже пальцем не пошевелила». Она вспомнила возмущение Зины, которая заявила, что «VIP-life concierge» плавно превращается в бюро ритуальных услуг. Полине было понятно ее раздражение: она и сама удивлялась, отчего сестра не занимается похоронами самостоятельно, ведь можно было просто обратиться в соответствующую контору, вместо того чтобы искать посредников.

– Голодна? – спросила Катя.

– Нет, – почему-то солгала Полина и вдруг почувствовала, что желудок начало крутить от боли, так настойчиво он требовал еды. – Но не стану возражать, если мы что-нибудь закажем. Раз тема о Ямпольской закрыта, что станем обсуждать? Ты ведь не без умысла позвала меня на обед? Только не лги, что соскучилась по старшей сестре, не поверю.

– Не стану. Мне нужна помощь.

– О, боже! – рассмеялась Полина. – Сначала Сева, потом ты. Отчего вам, Уваровым, так неймется заручиться моей поддержкой?! Ну, говори, что нужно?

– Деньги, – быстро ответила Катя.

– Знаешь, я не удивлена. Сколько?

Катя назвала сумму, и Полина присвистнула.

– Ты в своем уме?! Думаешь, у меня есть столько?

– Уверена, – нагло обронила Катя, – что на твоем счету хранится гораздо больше, чем я прошу.

– Зачем тебе столько?

– Нужно вернуть долг.

– Какой долг? Кому?

Вопросы сыпались один за другим, и Полина, похоже, не намеревалась останавливаться в своем стремлении добиться правды от сестры, но та предпочитала отмалчиваться.

– Поля, я верну все до последнего цента. Мне только нужно вступить в права наследования. Ты ведь знаешь, что Сева мне многое оставил: фирма, активы, счета. Но сейчас я не могу всем этим воспользоваться. Позже – да. А деньги нужны немедленно. Не спрашивай, для чего…

– Ты уже сказала, что обязана выплатить долг, – напомнила Полина.

– Да, – нахмурилась Катя. – Долг.

– Кому ты задолжала подобную сумму и по каким причинам?

– Не могу сказать. – Катя нервно облизала губы.

– Ты просишь не тысячу долларов, а несколько миллионов. Считаешь, я не заслуживаю объяснений?

– То есть отказываешь?

– Разумеется!

Катя вскочила и с вызовом посмотрела на Полину.

– Встреча окончена. Спасибо. – Она развернулась и, томно шевеля бедрами, направилась к выходу.

– Постой! – опешила Полина, побежав за ней следом.

Катя резко остановилась и повернулась к сестре.

– Один раз в жизни я обратилась к тебе за помощью, – злобно процедила она. – И ты отказала.

– Дорогая, прежде чем начинать разговор, нужно было обдумать тактику, – сказала Полина. – Кроме того, о помощи просят, а не требуют.

– Иди в задницу! – вспыхнула Катя, толкнув Полину в плечо. – Не указывай мне, как…

– Не отправляй меня туда, где сейчас находишься сама!

Она оставила красную от ярости сестру в центре зала и вернулась к столику, за которым осталась ее сумочка, присела и позвала официанта.

– Предупреждаю, – сказала она, весело блеснув глазами, – я очень голодна, поэтому не удивляйтесь тому, сколько всего я намерена заказать.

– Мадам, – официант слегка наклонился вперед, – боюсь, меня уже мало что способно удивить.

– Разве? – с любопытством оглядела она его статную фигуру и улыбнулась. – Верю.

Глава 6

Выйдя из ресторана, Полина на несколько минут задержалась у машины. Оглядываясь по сторонам, она рассматривала прохожих и никак не могла заставить себя сесть в машину, чтобы отправиться в офис. Работы предстояло много, времени катастрофически не хватало, а Полина не в состоянии была двинуться с места. Увидев полицейского, она замерла в испуге, потом догадалась, что мужчина просто движется в ее направлении, и вовсе не для того, чтобы арестовать. Внезапно в голову пришла мысль о том, кто поможет узнать, как продвигается расследование убийства Уварова. Полина быстро набрала номер Зины.

– Это я, – сказала она в трубку.

– Правда ты? – легкий смешок был ответом.

– Зизя, узнай мне телефон Алексея Далмацкого. Он в прокуратуре работает.

– Какой округ, район, отдел или управление?

– Шутишь, что ли? Я не знаю, поэтому и звоню.

– Тебе рабочий Далмацкого нужен или мобильный? – запыхтела в трубку Зина.

– Михайлова! Не тупи!

– Ясно, – нисколько не обиделась Зина. – Оба, значит. Отчество его помнишь? Еще было бы весьма кстати звание и возраст.

Полина на мгновение задумалась.

– Валерьевич, – неуверенно сказала она. – Звание… когда виделись в последний раз, он был капитаном. А лет ему столько же, сколько и мне. Тридцать. Леша – мой одноклассник.

– Ладно, сейчас все сделаю. Результаты отправлю эсэмэской.

Менее чем через пять минут Полина уже ожидала, когда Далмацкий ответит ей. Он долго не брал трубку, потом гаркнул:

– Слушаю! Кто это?

Полина дернулась от неожиданности и рассмеялась.

– Главный прокурор Москвы, твою мать!

– Никифорова?! – узнал он.

– Есть время? – спросила Полина. – Можем встретиться?

– Когда?

– Прямо сейчас.

– Ну, я несколько… приезжай, – вдруг согласился он. – Я еще на работе. Встречу тебя. Запоминай адрес.

Полина повторила следом за ним.

– Знаешь, как доехать?

– А GPS для чего придумали? – усмехнулась она и села в машину.

Подъехав к зданию пресненской прокуратуры, Полина заметила Далмацкого, стоящего недалеко от входа. Он зябко прятал лицо в толстый шарф, но при этом умудрялся курить и комично вытягивал губы, делая затяжку. Проследил заинтересованным взглядом Mercedes, медленно проехавший мимо, потом и вовсе нагло уставился, определив, что это новейшая модель, и неодобрительно покачал головой. А когда Полина вышла из машины и помахала рукой, обращая на себя внимание, отбросил сигарету далеко в сторону и подбежал к ней.

– Никифорова, ты как была самой дорогой штучкой в нашем классе, такой и осталась, – сказал он и загреб ее в объятия. – Боюсь даже спросить, сколько стоит это счастье, – Далмацкий глазами указал на машину.

– И не стоит, – рекомендовала Полина. – Ты тоже, Леший, – назвала она его школьным прозвищем, – не меняешься. Такой же рукоблуд.

– Красивых девиц грех не облапать. – Пальцы Далмацкого бесстыдно ощупали зад Полины.

– Не шали, – предупредила она, отойдя на безопасное расстояние.

Далмацкий мало изменился с момента их последней встречи, такой же улыбчивый, словоохотливый, только лицо его стало шире, живот толще и звание более высоким.

– Господин майор? – спросила она.

– Я предпочел бы вернуться в капитаны, но иметь такую же машину, как у тебя. Ну, что же мы стоим здесь, идем в мой кабинет, – пригласил Далмацкий, указав рукой на вход здания. – Зачем приехала? Не похвастаться же?

– Нет. – Полина пристроилась к быстрым шагам. – Нужна помощь.

– Что взамен?

– Горькое или сладкое? Выбирай.

– Секс, – хмыкнул Далмацкий.

– А жена не расстроится?

– Когда я покажу ей твое фото, она даже будет гордиться мной. Потом убьет, конечно, но сначала испытает уважение за то, что я уложил в постель такую красотку. – Он пропустил Полину в кабинет и закрыл дверь. – Но шутки в сторону. Что я могу для тебя сделать?

Полина расстегнула пальто и обернулась в поисках, куда можно присесть. Далмацкий указал на маленький диванчик, а сам сел в кресло рядом с компьютером.

– Недавно убили мужа моей сестры, – сказала Полина. – Застрелили в офисе. Всеволод Уваров, может, тебе знакомо это имя.

– Еще как знакомо. Сева был здесь частым гостем.

– Разве? – удивилась Полина. – Мне, к счастью, ничего не известно о его криминальной деятельности.

– Смею сказать, что он тем еще пройдохой был.

Далмацкий вытер вспотевший лоб. В кабинете было жарко, даже открытое окно не спасало. Полина почувствовала, как спина покрылась мерзким потом, и недовольно пошевелилась. Но еще большее недовольство вызывали слова Леши, который нелестно отозвался о Севе. Сама Полина знала Уварова только с хорошей стороны, он никогда не приносил ей неприятностей и всегда был любезен, именно поэтому она была неприятно поражена подобной характеристикой. Конечно, Полина знала, что Сева не отличался благонравием, но не желала слушать о его промахах.

– Я хочу знать, как продвигается расследование, – сказала она.

– Любопытство мучает?

– Не только. Не могу понять, за что его убили.

– Мало ли кому Уваров дорогу перешел? – пожал плечами Далмацкий и потянулся к телефону. – Подожди, я сейчас узнаю, кто занимается этим делом.

После короткого разговора с кем-то, к кому Далмацкий вежливо обращался «капитан», он вышел и отсутствовал более пятнадцати минут. Полина за это время успела изучить интерьер кабинета, отличающийся простотой, даже скудностью. Диван, два шкафа для бумаг, рабочий стол и кресло. Правда, ноутбук был дорогим, как и личный телефон Далмацкого, который тот оставил на столе. Ему трижды звонили за это время, и Полина каждый раз вздрагивала от невообразимо пошлой мелодии, наполняющей собой маленькое пространство комнаты.

– Вот и я! – объявил он, показавшись на пороге. – Прости, задержался дольше, чем предполагал.

– Тебе звонили, – сказала Полина.

– Вот черт! – с облегчением выдохнул из себя Далмацкий. – Я его здесь оставил? Слава богу! Уже подумал, что потерял, – он быстро положил телефон в карман брюк. – Нечего мне тебе сказать, Никифорова.

– Как нечего?

– Ребята, конечно, пытаются выйти на след убийцы, однако лично мне кажется, что это висяк. Видишь ли, Уварова убили в офисе, как ты сказала, в конце рабочего дня. В здании было полно народа, но никто не видел, кто входил в его кабинет.

– А секретарь?

– Отпросилась на несколько дней. Барышню проверили, ездила к мужу в Питер. Поездка была запланирована заранее, о ней многие знали, так что вряд ли она причастна к убийству. Хотя кто знает?

Полина поднялась и подошла к окну, подставив лицо прохладе, идущей из форточки.

– Получается, что убийца просто вошел в кабинет, застрелил Севу и вышел.

– Да, – ответил Далмацкий. – Скорее всего, все так и было.

– Кто-то свой? А камеры?

– Пусто. Записи удалены. Следователи сейчас проверяют всех конкурентов Уварова, партнеров. Твою сестру, кстати, тоже.

– Катю? – Полина почувствовала, как заныли плечи и предательски покраснели щеки.

– Ближайших родственников всегда проверяют в первую очередь.

– И меня тоже? – задохнулась от испуга Полина.

– А ты ближайший родственник? Колись, Никифорова, что происходит? Ты о чем-то знаешь и боишься сказать?

– Леша, я уже тени своей боюсь. – Полина немедленно взяла себя в руки и постаралась улыбнуться. – Мы с Севой находились в приятельских отношениях, и его смерть поразила меня. – Голос ее был печальным, но твердым и убедительным. – Я ничего не знаю о том, кто его убил и за что. Поэтому и приехала к тебе.

Полина прикоснулась пальцами к щеке, по которой потекла слеза.

– Ну, не плачь. Прекрати, – нежность и сочувствие звучали в голосе Далмацкого, и Полина едва заметно улыбнулась, обрадованная, что отвлекла его внимание от вопросов, на которые ей самой было страшно отвечать.

– Что ж, мне пора, – шмыгнула она носом, подошла к сумочке и вытащила портмоне.

– Никифорова, предупреждаю, – внезапно повысил голос Далмацкий и часто заморгал, – здесь везде камеры.

– Я лишь хотела оставить это, – улыбнулась Полина, протягивая визитку. – Позвони, когда будешь свободен, отблагодарю. Будут новости, тоже звони.

– На секс стоит рассчитывать?

– Только если похудеешь.

Далмацкий притянул ее к себе и, не стесняясь камер, обшарил руками тело.

– Лешка, помнишь, как в десятом классе мы целовались возле кабинета физики? А уборщица тетя Роза грозила нам тряпкой, если не прекратим это безобразие.

Взгляд Далмацкого стал игривым, но одновременно в нем появилась грусть, словно он вернулся в то беззаботное время, о котором говорила Полина.

– Знаешь, как я любил тебя тогда? Казалось, это чувство никогда не исчезнет. Но ты все разрушила, переключившись на Волошина.

– Как он поживает?

– Думаю, лучше, чем я. Во всяком случае, может себе позволить сладкую жизнь.

– Опять завидуешь? – Полина открыла дверь. – Проводишь?

– Конечно. – Далмацкий снял с вешалки пальто. – А Волошину нечего завидовать. Он из того же разряда, что и твой родственничек. Аферист высшего ранга.

– Уж мне об этом известно.

– Давно с ним виделась? – спросил Далмацкий, и Полина уловила в тоне его голоса неподдельный интерес.

– Года два назад. Он помогал мне уладить кое-какие проблемы.

– Никифорова, разве у тебя бывают проблемы?

Полина ткнула Далмацкого в бок.

– Не паясничай, – сказала она. – Волошин – хороший человек. Вы, кстати, часто видитесь?

– Бывает, – неопределенно ответил Далмацкий. – Что, скучаешь по Илюше?

– Естественно. Он же был моей первой любовью, – она рассмеялась и добавила: – Прости, ошиблась. Илья Волошин – моя вторая любовь. Первой был ты.

Далмацкий задумчиво потеребил подбородок.

– Смешно получается. Всех парней из нашего класса можно разделить на три категории: менты, бизнесмены и бандиты.

– На две, – поправила его Полина. – Менты и бизнесмены. Третья категория обычно растворяется в двух первых.

– Был бы я бандюгой, ездил бы на такой же тачке. – Далмацкий похлопал рукой по крыше авто, к которому они подошли. – Ты случайно не криминальный авторитет?

– Нет, – улыбнулась она, подставив щеку для поцелуя, – но возможностей у меня столько же, сколько у Вито Корлеоне[14]14
  Дон Вито Корлеоне – главный герой романа Марио Пьюзо «Крестный отец». Возглавлял один из самых могущественных кланов итало-американской мафии.


[Закрыть].

Полина посигналила Далмацкому, выезжая из двора, и снова набрала номер Зины.

– Зинуля, – пропела она в трубку, – узнай мне адрес Лины Ямпольской.

– Ты, видимо, считаешь, что я справочник? Певица? Или тебя интересует другая барышня с такой же фамилией?

– Все правильно, певица. Ищи, а я побуду на линии.

– Лучше я перезвоню, вдруг это займет больше времени, чем ты предполагаешь, – сказала Зина и, не ожидая ответа, отключилась.

Позвонила она только спустя двадцать минут. Все это время Полина бесцельно ездила по центральным улицам города, слушая радио.

– Пардон за заминку, – извинилась Зина. – Потребовалась помощь менеджера этой Мадонны. Оказывается, звезда наша живет на съемной квартире, поэтому место ее проживания было сложно установить. Оно не значится в официальной базе.

– Как ты его уговорила разгласить такую личную информацию?

– Менеджера? – переспросила Зина. – Он сам все рассказал, едва я представилась.

– Позволь узнать кем?

– Лаймой, – после некоторой заминки ответила Зина, и Полина громко рассмеялась.

– А его не удивило, что ты звонишь с неизвестного номера? – не могла остановиться она, захлебываясь от смеха.

– Нисколько, потому что я звонила с правильного номера.

Полина резко замолчала.

– Опасно играешь, – коротко сказала она таким тоном, что Зина немедленно начала оправдываться:

– Но ты же всегда говоришь, что главное – результат!

– После поговорим о законности используемых методов. – Полина закончила разговор, включила голосовое управление GPS, назвала адрес, и навигатор немедленно проложил маршрут, о чем торжественно сообщил:

– Через двадцать метров поверните налево…

– Слушаюсь, мсье Жорж, – отозвалась Полина, которая всегда обращалась к своему GPS в подобной манере.

Она не предполагала, с чего начнет беседу с Ямпольской, если та, конечно, согласится принять ее. Но менять решение Полина не собиралась: ей непременно нужно было узнать, почему женщина обвинила Катю в убийстве Севы Уварова и не его ли ребенка она носит под сердцем.

* * *

– Вас сестра прислала?

Ямпольская застыла на пороге, приложив руки к груди. Взгляд ее был острым и злобным, поза настороженной, что не способствовало спокойному началу разговора. Полина нерешительно переступила с ноги на ногу, заглянула через ее плечо в квартиру и потянула носом. Оттуда несло сигаретным дымом, и она предположила, что женщина не одна, оттого и не впускает ее внутрь. Сейчас Ямпольская выглядела иначе, чем в ресторане, ничем не напоминая ту страстную, яркую особу, которая смело обвиняла Катю в смерти Севы. Она смыла с лица косметику и казалась наивно-простой и невыразительной. Светлые ресницы и брови придавали ей сходство с бесцветной молью, правда, на щеках играл лихорадочно-болезненный румянец, а губы были красными и влажными, оттого что она их нервно покусывала. На ней был надет симпатичный халатик нежно-голубого цвета, плотно обтягивающий аккуратный живот, на ногах теплые носки. Длинные волосы заплетены в косу, кончик которой Ямпольская теребила пальцами. Домашняя, нежная и беззащитная – такой показалась она Полине.

– Я здесь по личной инициативе.

– Входите.

Полина быстро проскочила мимо Ямпольской и остановилась, не решаясь пройти дальше. Она молчала, с интересом рассматривая помещение. Квартира показалась уютной, во всяком случае, та часть, которая была перед глазами. Большая гостиная, совмещенная с кухней, светлый коридор, отделенный от остального пространства стойкой, на которой стояли горшки с цветами. Два широких окна, направо – дверь, по всей видимости, в туалет и ванную, в противоположной стороне стеклянно-матовая панель, сквозь которую просматривались нечеткие очертания низкой кровати. Полина снова потянула носом, чувствуя запах дыма, и опять подумала, что у Ямпольской гости. «Наверное, скрылись в спальне», – быстро пронеслось в голове, и она едва не вскрикнула от удивления, когда хозяйка подошла к сигарете, дымящейся в пепельнице, и жадно затянулась.

– Вы же беременны!

– И что из этого?

– Вам нельзя курить, – вздохнула Полина, понимая, что тратит время впустую, наставляя глупую девицу на путь истинный.

– Я знаю, – вдруг мягко улыбнулась Ямпольская и послушно затушила сигарету. – Знаете, раньше я много курила, но, узнав, что жду ребенка, немедленно бросила. Меня даже тошнило от запаха дыма. Лишь когда убили Севу, я в первый раз за много месяцев подумала о сигаретах и не удержалась.

– Не мне вам указывать, как поступать, поэтому не отчитывайтесь.

– Нет, вы правы, – возразила Ямпольская, взяла пепельницу и бросила в мусорное ведро. – Я сейчас думаю только о себе, совсем забыла о нем, – она с нежностью погладила живот. – Так о чем вы хотели поговорить?

– Ваш малыш – ребенок Севы? – спросила Полина.

Ямпольская утвердительно кивнула.

– Еще вопросы?

– Как мне к вам обращаться? – Вопрос был неожиданным и показался обеим женщинам до смешного глупым.

– Как все, – ответила Ямпольская. – Зовите меня Линой.

– Лина?

– Вам же известно мое настоящее имя. Так мне кажется, во всяком случае. По паспорту я – Галина, но мой продюсер посчитал, что это звучит слишком провинциально. Поэтому уже почти пять лет, как я превратилась в Лину. Что-нибудь выпьете?

– Я за рулем, – ответила Полина, присев в кресло. – Бренди, если есть.

– Есть. – Лина отбросила косу за спину, подошла к шкафчику, в котором было полно спиртных напитков. – Сева пил все, – пояснила она, – начиная от вермутов и ликеров, заканчивая водкой. Бренди тоже любил. У меня есть французский. Вас устроит?

– Да, – закивала Полина, удивляясь про себя, насколько непринужденно идет беседа.

От Лины Ямпольской веяло добротой и мягкостью. Сева наверняка отдыхал душой, находясь в ее объятиях. Оставалось непонятным, почему он не развелся с драконом-Катькой и не переехал туда, где его любили. В том, что Ямпольская обожала Уварова, Полина не сомневалась. Это читалось во взглядах женщины, которые она бросала на стоящее рядом с диваном фото в рамке. На нем застыл Сева. В одной руке он держал длинный батон, во второй – пучок зелени и радостно смеялся в камеру. «Да, таким счастливым Уваров был, пожалуй, только в студенческие годы», – подумала Полина и спросила:

– Лина, вам нужна помощь?

– Нет, – покачала головой женщина, подав Полине стакан. – Я скоро получу то, что принадлежит мне.

– Что именно? – поинтересовалась Полина, сделав глоток. – Вы хотите от Кати денег?

– Разумеется. Мне же нужно на что-то воспитывать ребенка.

– Не думаете ли вы, что Катя добровольно поделится наследством? – с усмешкой спросила Полина и заметила, что в глазах женщины заблестела горечь. – Простите, я не хотела вас обидеть. Просто вы должны понимать, что моя сестра не даст вам ни копейки. И, насколько я понимаю, ее не интересует тот факт, что вы носите ребенка Севы.

– А вас интересует? – сорвавшимся голосом спросила Ямпольская и сморщилась, пытаясь справиться со слезами. – Всем плевать, и вам в том числе. Не отрицайте. Никому нет дела до меня и моих детей.

– Детей?

– У меня есть сын. – Ямпольская прошлась по комнате, вышла в кухню, налила себе воды и снова вернулась на диван. – Ему пять лет, он живет с бабушкой, моей мамой, в Киеве. А скоро появится малышка. Что я с ними буду делать?

– Но ведь вы поете в группе…

– Вы еще не знаете? – усмехнулась Лина и бросила Полине на колени газету, которую читала до ее прихода. – Продюсер нашел мне замену. Уже провели кастинг, и новая участница приступает к работе со следующей недели. В общем, я – безработная.

– Я помогу вам, – сказала Полина.

– Не стоит утруждать себя! Кроме того, я не хочу быть вам обязанной. Я лишь желаю получить свое.

– Вы не кажетесь мне корыстной.

– Я не для себя стараюсь. Для нашей девочки. – Ямпольская ткнула пальцем в живот и прикрыла лицо ладонями. – О, господи! Не понимаю, как со мной могло произойти такое несчастье?

– Все-таки о себе беспокоитесь, не о Севе, – укорила молодую женщину Полина.

– О нем уже поздно беспокоиться. Сева сейчас ни в чем не нуждается, а мы – другое дело. Я чувствую себя совершенно растерянной без его поддержки. А тут еще проблемы с работой. Месяц назад я не волновалась, хотя знала, что меня непременно поменяют на другую певицу. Но теперь не знаю, что делать. Денег совсем нет, благо аренда квартиры оплачена до конца года.

– Как вы собираетесь получить часть наследства?

– Докажу отцовство Севы в суде, – будничным тоном произнесла Ямпольская.

– Хотите добиться разрешения эксгумировать тело?

– Да, только нужно придумать, чем платить адвокатам.

– Я оплачу издержки.

– Вы пойдете против своей сестры? – Ямпольская недоверчиво посмотрела ей в глаза. – У вас хватит мужества?

– Вполне, – кивнула Полина, допила бренди и поставила стакан на стол. – Но я сделаю это не для того, чтобы позлить Катю, и не ради вас. И даже не для себя, хотя мне очень хочется так думать. Дочь Севы заслуживает хорошей жизни. Он ничего не пожалел бы для своей малышки. Как, впрочем, и для вас. Сева любил вас, Лина?

– Очень, – всхлипнула женщина. – Просто никак не мог решиться уйти от Екатерины. Не знаю, что его сдерживало. Мы часто обсуждали развод, но каждый раз, когда Сева хотел поговорить об этом с Катей, все срывалось. Знаете, мы ведь не пару месяцев были вместе, а встречались целых два года. В конце мне надоела его нерешительность, и я ушла, но спустя несколько дней поняла, что беременна. Сева был счастлив.

– Тогда в ресторане, – осторожно начала Полина, – я слышала, как вы обвинили Катю в том, что это она убила Севу.

– Это ее рук дело. Я в этом уверена. Понимаю, вам больно слышать об этом…

– У вас есть доказательства?

– Откуда? – усмехнулась Ямпольская. – Но все и так очевидно. Подумайте сами. Сева хотел развода, и Екатерина ничего не получила бы от него, если бы это случилось.

– У них был брачный контракт? – с удивлением спросила Полина, так как никогда не слышала от сестры, что она заключила с Уваровым соглашение.

– Да. Катя осталась бы с носом. Плюс факт измены.

– Какой измены?

– У Кати тоже был любовник, вернее, есть. Не один Сева ходил на сторону, – улыбнулась Ямпольская. – Не знаю, что заставляло их быть вместе, они уже давно перестали быть семьей, у каждого была своя личная жизнь. Сева даже нанял детектива, который следил за Катей.

– Для чего?

– Сказал, что это станет козырем, который поможет быстро развестись. У них в контракте была строчка о супружеской неверности. Хотя с детективом что-то случилось, он исчез и не смог бы свидетельствовать в суде в пользу Севы. Тогда Сева решил нанять другого, но все медлил. Боже! Как это меня раздражало!

Полина почувствовала, как внутри все похолодело от страха и вины. Получается, Севе была прекрасно известна тайная жизнь Екатерины. Зачем тогда он просил Полину устроить тот нелепый тест на верность?! Вероятно, она играла роль того второго детектива, о котором говорила Ямпольская. «Вот черт! Он знал, что я его обманула! Знал и не обмолвился ни словом, а мог бы бросить мне в лицо те лживые фотографии».

– …снимки, где Екатерина запечатлена с тем мужчиной.

– Простите, – тряхнула головой Полина. – Какие снимки?

– Те, что сделал детектив, – пояснила Ямпольская. – Сейчас.

Она подошла к низкой тумбочке в углу комнаты и выдвинула ящик. Тщательно пересмотрев содержимое, в недоумении повернулась к Полине.

– Были здесь, точно помню.

– Не волнуйтесь. Найдутся. Может, вы переложили их в другое место?

– Скорее всего, – согласилась женщина. – Если позволите, я поищу позже.

– Конечно. – Полина поднялась с дивана и подошла к ней. – Вы позвоните мне, когда найдете их?

– Обязательно, – пообещала Ямпольская и взяла Полину за плечи. – Вы вовсе не похожи на нее. Абсолютно другая.

– Но я не знаю, – застенчиво произнесла Полина, – как повела бы себя, находясь на месте сестры.

– Вы не акула и никогда не убили бы человека ради денег. Извините меня за эти слова. – Ямпольская отвернулась, пряча лицо, в котором читалась печаль и одновременно злость.

– Если вам что-либо понадобится, звоните, – Полина протянула визитку. – Я кое-что задолжала Севе, поэтому мое участие не должно вас смущать.

– И что вы ему должны? – с улыбкой спросила Ямпольская.

Полина промолчала, не зная, как объяснить. Она не могла сказать, что чувствует себя виноватой из-за того фарса, который разыграла перед ним. Было крайне неприятно на душе, словно ее при всех уличили в обмане. Хотелось исправить ситуацию и хотя бы частично избавиться от внутренних сожалений. Полина уже знала, что Катя придет в ярость, узнав о ее решении помочь Ямпольской, но ее это мало беспокоило. Сейчас она думала только о том, действительно ли сестра избавилась от своего мужа, и как поступить, если это окажется правдой.