Текст книги "Легким прикосновеньем… Книга стихов"

Легким прикосновеньем…
книга стихов
Алеша Кравченко

© Алеша Кравченко, 2015

© Алексей Гриценко, иллюстрации, 2015

Редактор Алексей Гриценко

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru

Иллюстрации – Алексей Гриценко

«Легким прикосновеньем…»

 
Легким прикосновеньем,
Нежно запечатленным… —
Только одно мгновенье —
Больше, чем век бездонный.
 
 
Улыбка из-под вуали
И жест рукой: «До свиданья!»
Это внезапно стало
Таинством мирозданья…
 
 
И тянулось мгновенье
Дольше ночи бессонной… —
Маленькое виденье
Памяти воспаленной…
 

Сонет сердцу поэта

 
Замри на чуть-чуть, вдохновенье, замри
В безмолвии этих прощальных сонетов.
И в свете вчерашней, забытой зари
Замри, оголтелое сердце поэта!
 
 
Ты хочешь уснуть, только негде прилечь,
И в небе неясно маячат рассветы…
В безумьи разлук, уезжаний и встреч
Умолкни, сожженное сердце поэта!
 
 
Ты можешь сломать отцветающий куст,
Ведь розы осыпались, словно не лето.
В усталости этих измученных чувств
 
 
Храни себя, горькое сердце поэта!
Чтоб яд, из любимых струящийся уст,
Тебя напоил до скончания света…
 

«Был вечер сумрака и грусти…»

 
Был вечер сумрака и грусти.
Тьма у дверей легла клубочком.
Жила свеча. Молчала люстра.
Ткались невидимые строчки.
 
 
Черты сливались в очертанья
И оставались у порога.
Души невинной покаянье,
Не осуждаемое строго,
 
 
Колена молча преклоняло,-
И что-то светлым было в этом…
А сумрак с грустью танцевали
В душе, чтоб умереть с рассветом…
 

«Все было – кажется – недавно…»

 
Все было – кажется – недавно…
Или давно и не со мною…
Любовь и грусть кружились плавно
Под безразличною Луною.
 
 
Они случайно повстречались
И в вихре вальса разминулись.
А мне оставили печали
Холодных стен, безлюдных улиц…
 
 
Холодных стен в моем жилище.
Безлюдных улиц в сердце странном.
И сожалений пепелища,
Едва укрытые туманом…
 
 
И не любовь, и не безлюбье,
Не опаданье, не цветенье…
Лишь чьи-то сомкнутые губы
В Луны холодном озареньи…
 

Прощание

 
Ветки полуголые, как в прощаньи руки.
Ветер треплет старые, мертвые мечты.
Поседели волосы, утихают звуки,
И усталой осени радуешься ты…
 
 
Сквозь ветра проносятся мысли и мечтания,
А листва, опавшая, шепчет: «Подожди!»
В этом заключается боль существования.
Этим объясняется боль в твоей груди…
 
 
Горечь умирания в сердца гулком стуке,
Но чисты страдания, и слова чисты.
Это – как предчувствие завтрашней разлуки.
Это – память светлая прежней красоты…
 

Лабиринт

 
За одним твоим поцелуем,
Увязая в стихах по грудь,
Лабиринтами рифм иду я,
И строка освещает путь…
 
 
Минотавра здесь нет в помине,
В сердце хитросплетений – ты…
Эти стены – мои святыни,
Эти рифмы – тебе цветы…
 
 
Ариадною Муза стала
И вручила мне свой клубок,
Чтобы я к твоему пьедесталу
В лабиринте добраться смог.
 
 
Я тоскую, грущу, ликую
И, порой, не могу уснуть…
За одним твоим поцелуем
Так нелегок, но сладок путь…
 

«Ты близка, как музыка творенья…»

 
Ты близка, как музыка творенья.
Платье шелестит строкой сонета.
Дымка мысли. Взгляд. Ответ. Смущенье.
Губ блаженство. Взгляд. И нет ответа…
 
 
Тень весны прикрыла глаз усталость.
И рука в руке. И к сердцу сердце.
Бессловесность. Поцелуя жало.
И немой укор октав и терций…
 
 
Наш светильник вдохновенно сброшен,
А строка к строке, как к коже кожа.
И пространство развернулось в душах…
 
 
Но… Как звук ухода – платья шелест.
И полынь прощанья. И несмелость…
А назавтра – осень, смерть и лужи…
 

«Пришла – так долго жданная – негаданно…»

 
Пришла – так долго жданная – негаданно,
Смятенье строк смутившая в сознании.
Свеча о сердце, а душа о ладане
Тоскуют, возвратясь в существование…
 
 
Я так смешон с улыбкою страдальческой
У ног твоих – спокоен, как повешенный.
Я у тебя в сословьи «глупых мальчиков»,
По юности, пока что, не отверженных.
 
 
Переворот дворцовый в сердце сделала,
Но мой престол – тебе – лишь развлечение.
А строки – бред, их череда несмелая
Пытается остановить мгновение…
 
 
Но – нет. Оно летит. Принцесса-женщина,
Как все они, красивая и странная…
Обвенчана, но мною не развенчана,
Уйдет с другим – такая долгожданная…
 

«Что сказать? Что придумать? Чем жить —…»

 
Что сказать? Что придумать? Чем жить —
Если прожита встреча?..
Бога не в чем винить!
Правда, не в чем!
 
 
Что он знал? Что он делал? Что мог? —
То, что сделал…
Он, ведь, Бог – а не ты – только Бог…
В этом дело…
 

Сонет

 
Холст боли не мною начат,
И я его не кляну.
Я просто сижу… И плачу,
И пью, как яд, тишину…
 
 
Последних следов растаял
На горькой усмешке след.
И я не пишу – читаю
Какой-то чужой сонет…
 
 
Внезапным дождем размыты
Воспоминаний листы.
Глухи могильные плиты,
 
 
Безмолвны кругом кресты…
Еще ничто не забыто,
Но завтра – уходишь ты…
 

«Ты ушла, все вычеркнула, бросила…»

 
Ты ушла, все вычеркнула, бросила…
Все так просто, как обычно в жизни…
Я скитаюсь по размытой осени —
По твоим следам на желтых листьях…
 
 
Я ищу улыбку, что доверена
Солнцу золотому, но усталому.
И благословенья вам – потерянной —
Шлю по почте боли. Запоздалые…
 
 
А в ответ – холодное молчание,
Будто снег, летит по мертвой осени…
И тоскою нашего прощания
Плачут, опадая, листья поздние…
 

Твои слова

 
Твои слова… И все оборвалось,
Что так смешно и так серьезно…
Твоей судьбы нежданный гость
Вошел и вышел в вечер поздний…
 
 
А в небе звездном равнодушных строк
Искрилось оголтелое смятенье…
И уронил слезинку даже Бог,
Увидев чувства погребенье…
 
 
Смешно! Теперь действительно смешно,
Что из надежд я замки счастья строил…
Твои слова… – и все обречено:
Теперь и ты не властна надо мною…
 
 
Я в смерть лицом… А равнодушье строк —
И в безысходность, и в тоску, и в жалость…
Твои слова… И плакал даже Бог…
Лишь ты – смеялась…
 

Солнечный зайчик

 
Солнечный зайчик в твоих волосах
Плещется брызгами света.
Свежесть рассвета – цвет на губах,
Пеной морской одета…
 
 
Бродишь по берегу песен моих,
Слушая их с улыбкой.
Ветер касается плеч золотых.
В сердце ликует скрипка.
 
 
Сядешь на облачко, в даль уплывешь —
В сказку очарованья…
И поцелуем воздушным пошлешь
Мне – «До свиданья!»…
 

Разлука

 
По веленью одинокого стука
Я открою, не спросив, кто стучится?
И войдет ко мне седая Разлука —
Одиночеством подбитая птица…
 
 
И присядет на усталость дивана,
Сгорбив в горе свои женские плечи…
И посмотрит мне в глаза… И нежданно
О тебе расскажет все… Так беспечно…
 
 
Что ты там себе грустишь (но по мне ли?),
Отвергаешь всех подряд кавалеров,
Но однажды, на исходе недели,
Будут сломлены надежда и вера…
 
 
Он ворвется, не здороваясь даже,
И уйдет, забыв случайно проститься…
И рисунок твоих бед – карандашный —
Полетит ко мне, как Синяя Птица…
 
 
А потом ты будешь плакать – без меры,
Засылать ко мне гонцов – облаками…
И расступятся твои кавалеры
Перед болью, перед встречей, пред нами…
 
 
Мы сольемся в поцелуе прощальном
И сожмем – как будто встретившись – руки…
А дорога, что окажется дальней,
Разбросает нас по графствам Разлуки…
 

Колыбельная

 
Занавескою перемешаны
Свет Луны и немая тьма.
Засыпай, любимая женщина,
Засыпай…
 
 
Жизнь летит богиней незримою
И – быть может – она слепа.
Засыпай, засыпай, любимая,
Засыпай…
 
 
Ты сейчас – совсем не нарядная,
Но прекрасна, как юный май.
Засыпай, моя ненаглядная,
Засыпай…
 
 
Я умру без тебя от горечи.
«Не оставь меня!» – вот мольба.
Засыпай, мой Зайчонок Солнечный,
Засыпай…
 
 
Ты проснешься с улыбкой ласковой,
Дорогая моя судьба.
Засыпай – убаюкана сказкою —
Засыпай…
 

«Как мне нечего сказать Вам, о Боже…»

 
Как мне нечего сказать Вам, о Боже,
И как многого не высказать сразу.
Все слова, что были век настороже,
Заболели тишиной, как от сглаза…
 
 
Сердце рвется в бессловесной темнице
На кусочки равнодушного – «Здравствуй!»
И умершие стихи – вереницей
Перед Вами, равнодушною, – паства…
 
 
Вам неведомы слова посвящений
И причины их явления в осень.
Как хотелось бы мне стать на колени,
Только Вас куда-то ветер уносит…
 
 
Так и падаю в бесславном бессловьи
В беспредельную бессмертье-могилу.
Упаду, и все слова в изголовьи
Постоят и обретут стать и силу.
 
 
А пока что ни на что не похожи
Непонятные, нелепые фразы…
Как мне нечего сказать Вам, о Боже,
И как многого не высказать разом…
 

Мой Ангел

 
Нам никогда не плыть вдвоем
По волнам облаков…
И не тебе носить венки
Из мною сорванных цветов.
 
 
Не примешь песню эту ты,
Как обручальный поцелуй,
И не кружить с тобою нам
На счастья призрачном балу.
 
 
Я ухожу туда, где снег
Воспоминаний и тревог.
Я ухожу, вдыхая смерть,
На крест печалей и дорог.
 
 
Я ухожу, но ты не ждешь
Последних слов в глухой ночи.
Ты хочешь спать – сейчас уйдешь —
Иди, но… только не молчи!
 
 
Не молчи, мой Ангел…
 

 
Нам никогда не пить вина
Полуприкрытых в неге глаз,
И мир не создал ничего,
Что предназначено для нас.
 
 
Ты мне приснилась наяву,
Но – сну прекрасному не рад —
Ищу тебя среди людей,
Целуя женщин наугад…
 
 
Сойди, мой Ангел, с облаков,
С Луны и Млечного Пути,
Сойди с цветущих лепестков
И мне с ума не дай сойти.
 
 
Сойди из рая в мой приют,
Куда лишь ты должна войти,
Испей до дна любовь мою
И помоги себя найти…
 
 
Найти тебя, мой Ангел…
 

«С оттенком блуждающей боли в глазах…»

 
С оттенком блуждающей боли в глазах
Целую запретного яблока губы…
Склоняясь ко сну, на плече небеса
Пытают по-женски на «любо – не любо»…
 
 
И хочется спеть неизвестный куплет,
Уложенный кем-то в фатальные звуки,
А первый попавшийся в руки предмет —
Все те же бессильные руки…
 
 
И в третьей октаве не та высота,
Что в цвете потерянной крови.
И осень – как будто бы внове —
 
 
С упавшего в небо седого листа
Сошла и стоит в изголовье,
Как ты, – и горька, и чиста…
 

«Еще хранит твое тепло…»

 
Еще хранит твое тепло
Не смятая постель,
А за неубранным столом
Хозяйкою – метель…
 
 
Ты вновь ушла сквозящим днем,
Отставила бокал…
И я остался с ним вдвоем,
Чего – боясь – так ждал…
 
 
На ветках снова белый дым,
Как мне сказали, – снег.
И ты ушла поспорить с ним,
Стряхнуть усталость с век…
 
 
И в воскрешенной пустоте
Беснуется метель…
А в ней – тепло твое и тень —
Не смятая постель…
 

Сонет

 
В глазах твоих померкнет солнца свет.
В глазах твоих он снова возродится.
Я вижу их, и я лечу, как птица.
Я вижу их, и мне преграды нет…
 
 
Рука твоя, как мрамор, но легка.
Ее украсят только поцелуи.
Она – в руке моей, и в жизнь иную
Идем мы вместе – об руку рука…
 
 
Нам рай не нужен – рай у нас всегда —
Везде, где мы вдвоем, мы правим миром!
Ты бережно настраиваешь Лиру,
 
 
А я пою и знаю: никогда
Не разлучит нас Божия десница!
И меркнет солнце на твоих ресницах…
 

«Ты холодна, как лед, держащий свет…»

 
Ты холодна, как лед, держащий свет,
Но беспокойна, как прибоя пена.
Ты где-то есть, и это неизменно,
Как несомненно, что тебя здесь нет.
 
 
Ты не добра, жестокости чужда
И обаятельна, когда любима.
Не сказанное «нет» неповторимо
Неповторимостью несказанного «да»…
 

Так не бывает

 
Так не бывает, чтоб двое любили друг друга.
Так не бывает, чтоб песни слагались, как числа.
Мир засыпает, чтоб снова промчаться по кругу.
Я засыпаю в грязи, чтобы снова стать чистым.
 
 
Так не бывает, чтоб строили струны и храмы.
Так не бывает, чтоб звезды ложились в ладошку.
Люди смеются друг другу, чтоб не было драмы.
Я улыбаюсь тебе – да и то – понарошку.
 
 
Так не бывает, что стелют соломку на Солнце.
Так не бывает, чтоб осень случилась весною.
Кто-то, уйдя от тебя, за тобою вернется.
Я не вернусь никогда – я ушел за собою.
 
 
Кто-то найдется порой, кто нальет, но не выпьет.
Кто-то найдется всегда, кто поймет и осудит.
Так не бывает, чтоб струны от песен охрипли.
Так не бывает, чтоб ждали меня… но – так будет!
 

«Иду сквозь сон, забыв о том, что сплю…»

 
Иду сквозь сон, забыв о том, что сплю,
Не чтоб проснуться, а увидеть звезды,
Чтоб услыхать забытое – «Люблю»,
Хотя тогда, наверно, будет поздно.
 
 
Последний шаг – и нет пути назад,
И нет вперед – стою и размышляю…
Но ты вошла, и я сказал, что рад,
Хотя тебя я, кажется, не знаю…
 
 
Тебя я ждал, как уходящий снег,
Как свет в окне, где за окном – бессмертье…
И ты свою любовь прислала мне —
Без слов – в незапечатанном конверте…
 

«В письме моей души язык иной…»

 
В письме моей души язык иной,
Поэтому печать ломать не стоит.
Укрыты чувства ледяной стеной,
Но… стены не спасли когда-то Трою…
 
 
Ты безрассудна, и любую весть
Из рук принесших сразу вырываешь…
Злосчастное письмо тебе б прочесть,
Но – ты его язык не понимаешь…
 
 
И, злясь на то, что – якобы – молчат
Те струны, что звучат, другим на зависть,
Ты вероломно сорвала печать…
И в брешь души войска тоски ворвались…
 

«Приголубь меня, погладь по голове…»

 
Приголубь меня, погладь по голове,
Протяни мне руку в знак прощенья.
Мы с тобою – половинки две
Твоего и моего мгновенья…
 
 
Брось в огонь тоски моей тетрадь,
Брось за ней меня, но не со злобой,
Ведь не для того, чтобы страдать,
Мы встречались… и страдали оба…
 

Стань моим талисманом

 
Стань моим талисманом. На шею тебя не надену
И не стану носить, похваляясь злобливому люду.
Только в сердце запрячу тебя от ветров переменных
И для всех о тебе в тот же миг я как будто забуду.
 
 
Стань моим талисманом. Тебя посажу на ладошку
И пущу поблуждать по стремнинам пенящихся линий.
Сам же буду смотреть на тебя – вдохновенную кошку,
Что – то злится, то млеет, прогнув, словно радугу, спину.
 
 
Стань моим талисманом. Тебе подарю я пол неба
И зажгу звезды там, где они никогда не горели.
Напою молоком и румяным дымящимся хлебом
Накормлю, а потом усыплю в светлых снов колыбели.
 
 
Стань моим талисманом. Наутро проснешься ребенком —
Новорожденным, чистым, хотя и познавшим немало.
А, увидев меня, рассмеешься – заливисто, звонко,
Так смущенно-кокетливо носик укрыв одеялом…
 

«Улыбаешься – обаяние…»

 
Улыбаешься – обаяние,
А нахмуришься – извиняются.
Пусть почаще тебе встречаются
Только сбывшиеся ожидания.
 
 
Губки бантиком – обижаешься.
Вновь улыбка – печаль уносится.
Что-то светлое в сердце просится
И – непрошенное – врывается…
 
 
Пусть оно не тоской окажется,
Не плевком в лицо, не пощечиной.
Будь лишь радостями озабочена,
А, что грустно тебе, то – кажется…
 

Тишина

 
Ты ничейная жена,
Тишина…
Не нужна ты никому,
Не нужна.
Бродишь по свету одна
И одна,
Собирая имена, письмена…
И весна тебе – одной —
Не весна…
Тихо шепчет тишина.
Тишина…
 

«Месяц вышел со свирелью…»

 
Месяц вышел со свирелью
В небо – звездам спеть,
В темно-синей акварели
Медью прозвенеть…
 
 
Выплыл тихо и спокойно
Посреди ночи…
Глажу волосы рукою:
Помолчи…
 
 
Разметалась на подушке
Прядь-волна…
Песню нежную послушай —
К сладким снам…
 
 
Он поет про теплый ветер
И сирень,
О лице – он в нем подметил
Счастья тень…
 
 
О волшебно-чистых красках
По весне,
О тебе, как явь прекрасной,
Обо мне…
 

 
Свет от Месяца пробрался
На кровать
И без спроса расстарался —
Целовать…
 
 
Словно тень, меня подвинул,
В угол по стене
И не вспомнил – будто сгинул —
Больше обо мне…
 
 
Свет ласкал тебя безумно,
Трепетно ласкал.
Звездам Месяц сладкострунный
Пел сквозь облака…
 
 
И наутро ты сказала,
Улыбаясь мне:
«Как я сладко трепетала
Во вчерашнем сне!»
 

«Меня по-новой нужно приручать…»

 
Меня по-новой нужно приручать,
Я очерствел в не слишком чудных странах,
Оброс щетиной, похудел и одичал —
Я был там без тебя… Так странно…
 
 
Мне нелегко опять привыкнуть к голосам
И шуму городского многозвучья.
В страну беззвучных слез я ездил сам.
Тебя там не было. Так лучше…
 
 
Забыты мною лампы, фонари,
И кипятильник, и электробритва.
Я отблуждал во тьме, но где-то там, внутри,
Со мною ты была… В молитвах…
 
 
Я позабыл, как руки целовать
И как отыскивать распахнутые губы.
Я позабыл все нежные слова,
И каждый вздох звучит так грубо…
 
 
Я ел, что попадалось на пути,
А пил из родников и из канавы.
Туда нельзя нормальному идти
Ни за свободой, ни за счастьем, ни за славой…
 

 
Но я сходил. И выжил. И пришел.
А ты меня опять всему научишь.
Я – волк с другими – это хорошо.
Я – человек с тобой – так лучше!
 

Четвертое сердце

 
Ты очень мила, ты кокетлива, ты вдохновенна…
Поклонников тьма у тебя или даже поболе…
Ты в кресле меж ними сидишь, обнажая колени,
И глаз мановением пишешь им – каждому – роли…
 
 
А я в уголке… Мне слышны их бессвязные речи.
Потупясь, молчу, чтобы спрятать свой голос нетвердый.
Расклад твоих карт мне известен и крыть мне их нечем:
Любила три сердца – мое оказалось четвертым…
 
 
Я зол на себя, на тебя и на этих бахвалов,
Я знаю, что им не сравниться со мною по многим причинам.
Да ты и сама это знаешь… Ты очень устала
В кругу пацанов восседать, кода рядом – мужчина…
 
 
Да ты и сама понимаешь, что я – тот, кто нужен,
Что я – тот, кто верен, надежен и страстен…
Но сердцу четвертому пропуск не выписан в душу…
Для сердца четвертого не предназначено счастье…
 
 
И я поднимусь со скрипящего старого стула,
Твоя пацанва разлетится под ветром осенним.
Четвертое сердце свое отпущу с караула
И вместо него охранять твои стану колени.
 
 
Мелькнет мое сердце во взгляде твоем нежно-грустном,
Затмит твою память, расслабит усталые нервы…
Четвертому сердцу сложней воскресить твои чувства,
Чтоб вычеркнуть три предыдущих и стать самым первым.
 

 
Ты так их любила, ты верила их обещаньям
И клятвам тебя навсегда одарить благодатью…
Три мига, три вздоха, три нервных кивка на прощанье…
Три сердца любимы – четвертое как-то некстати…
 

«Перекресток дорог – твои ноги во тьме…»

 
Перекресток дорог – твои ноги во тьме:
От блаженства к тоске, от свиданья – к разлуке.
Чувства – это – «два пишем, а двести в уме»…
И истомой заломлены руки…
 
 
Ты да я. И любовь – вдохновенный триптих,
Насыщенье друг другом вовек не наступит.
Если вечность и ночь – лишь для нас, для двоих,
Ночь промчится Ягой в своей ступе…
 
 
Будут руки потоками света луны,
А тела – безраздельно и льнуть, и ласкаться.
Мы навеем настолько прекрасные сны,
Что не будет ни сил, ни нужды просыпаться…
 

«Не уследил я за тобой, лесная птаха…»

 
Не уследил я за тобой, лесная птаха,
Укрылась ты в листве или в ночи.
Тебе-то что – два, три крылатых взмаха —
И не отыщешь даже с каланчи.
 
 
Когда-нибудь и я взмахну крылами,
Как ветер, полечу тебя искать…
Но все, что было между нами,
Стихами не пересказать…
 
 
Усталость сердца не измерить
Водицей, набранной в горсти.
Как ты могла другим поверить
И не понять, и не простить…
 

«Стань обнаженной, как моя душа…»

 
Стань обнаженной, как моя душа,
Порви все путы и сотри печали…
Тебе не видно, как ты хороша,
Когда тебя зацеловали…
 
 
Тогда в твоих глазах родится свет,
Который не сравнить ни с чем на свете…
Тогда не нужно думать о приметах,
Тогда не нужно и самих примет…
 
 
Ты вечно не со мною – вдалеке,
Твоей души коснуться – зря стараться…
Понять тебя – как к облакам подняться,
 
 
Как провести ладонью по щеке,
Как, будучи с тобой, собой остаться,
И как проснуться на твоей руке…
 

«Затянулась душа туманами —…»

 
Затянулась душа туманами —
Мыслей каторжных перехлест:
Если это – любовь, то странная,
Даже если она всерьез…
 
 
Полыхают молитвы битвами,
Опадают стихи к ногам.
Если это – любовь, то скрытная,
Непонятная и богам…
 
 
На столе, рядом с чайной чашкою,
Сигаретных окурков стог.
Если это – любовь, то страшная,
Как начало и как итог.
 
 
Недоверчива и рассеяна,
Нас не слышит она совсем.
Если это – любовь осенняя,
Значит скоро настанет снег.
 
 
Когда ж сердце мое простудится,
Я оттаю его изо льда.
Если это – любовь, пусть любится,
Но обоим и навсегда!
 

Переводы

из поэта, которого не было,

с языка, на котором не говорят…

I

 
Сгорай, сгорай, моя любовь!
Теперь – сгорай дотла!
Когда другая мне мила —
Другая – не мила…
 
 
Я краткий век провел в огне —
С самим собой борьбе.
В борьбе, но по своей вине —
Лишь по своей вине…
 
 
Глухи ко мне мои стихи —
В тетрадях и в золе.
Как ты ко мне, они глухи,
Как я к тебе – глухи…
 
 
При встрече спросишь: «Как дела?»
Какие ж тут дела?
Когда надежда умерла…
Надежда!.. умерла…
 
 
Но я отвечу: «Хорошо!»
Совру, что создал рай…
Сгорай, любовь моя, сгорай,
Как все любви сгорай…
 
 
А если как-то поутру
Узнаешь, что умру,
Не верь двору, не верь перу, —
В тебе я не умру…
 

 
Ведь ты ко мне была добра —
Любила ль, нет – не жаль…
Сгорай, сгорай, моя печаль!
Любовь моя, сгорай!..
 

II

 
Моей печали нет конца,
Тревожен мой вопрос —
Как звук слезы, как звук свинца,
Как звук глухих колес…
 
 
Я жду тернового венца
Сквозь глаз твоих мольбу.
Я жду начала и конца —
Я жду свою судьбу.
 
 
Я вопрошаю к ней – в сердцах —
Я требую огня!
На мне давно уж нет лица —
 
 
Смотрите на меня!
Все от сомнений без конца:
Ты любишь ли меня???
 

III

 
В туманном кресле, в тишине,
В мерцании свечи,
Читая горестный сонет,
Любовь моя молчит.
 
 
Что ей ответить? Что сказать?
И кто ответа ждет? —
Мои закрытые глаза
Иль болью сжатый рот?
 
 
Кому ответить ей? – не мне,
Ведь я давно ушел.
Но, хлопнув дверью в тишине,
Мой Бог, как был смешон!
 
 
Кому ответить? – Небесам?
И что ответить им? —
Что проклят именем моим
Бог, мир, сонет и с ним, и с ним —
Я сам, я сам, я сам…
 

IV

 
Заметь, усталый пешеход:
Идешь среди могил,
Где был закат, и был восход,
Где был и не был мил.
 
 
Где каждый камень говорит,
Не зная наших слов,
Что он забыт, как тот забыт,
Кто знал ее любовь.
 
 
Кто знал, что Солнце устает
По небосводу плыть.
Кто знал, что быть – лишь с нею быть!
А – нет – совсем не быть!…
 
 
Ты расскажи ей, пешеход,
Как он с ней встречи ждет!
 

V

 
В бокале плещется вино.
Вокруг темным-темно.
Случилось то, что суждено.
О, Боже, как смешно…
 
 
Случилось то, чего так ждал,
Боялся и бежал.
Случилось то, чего желал,
В ночи точа кинжал.
 
 
Случилась жизнь, что не смогла
Простить его дела…
Случилась смерть – как сон светла —
Которой ты ждала…
 

VI

 
Как невесомы облака —
Бледны и холодны,
Так холодна твоя рука,
Когда слетают сны.
 
 
Ведь вместе с ними в твой приют
Слетает чья-то тень.
Она похожа на мою,
Как день похож на день.
 
 
Она садится на кровать,
Отдернувши полог…
Она же – тень! Что ей желать?
Но на губах – намек…
 
 
И смотрит, смотрит без стыда,
Без страха, без огня…
Она похожа на меня,
Как схожи «нет» и «да»…
 

 
Ты не спешишь ответить ей,
Ты молча ждешь рассвет.
Уже становится светлей,
И тени нет, как нет…
 
 
Ей деться некуда. И вновь
Ей видеть ночь твою…
Она похожа на любовь —
Ей места нет в раю…
Она вернется в сонме снов
Узнать любовь твою…