Текст книги "Клинки севера"
Автор книги: Алина Илларионова
Жанр: Юмористическое фэнтези, Фэнтези
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 8 (всего у книги 30 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]
– Милые дамы, ну за что ж вы так с нами? – Вилль оперся щекой о кулак. – А не магические?
Озорно сверкнув глазами, девушка подалась ближе:
– А не магический – это врожденный дар. То, что вы сейчас пытаетесь проделать со мной.
Вилль засмеялся, развеивая чары, и Мириина победно скрестила руки на груди:
– А хотите, я вас приворожу?
– Не получится. Физиология такая.
– Но вы же мужчина!
– Серьезно?! Тогда пробуйте!
Мириина, походя перешепнувшись с дедом, затерялась меж стеллажей, а Вилль перевернул страницу. История предприимчивой алхимички закончилась печально. Одну из клиенток поймал за руку собственный недотравленный муж, и женщина выложила все как на духу. Клео бросили в «муравейник», а потом, после недельных измывательств, публично отрубили ей голову, а за компанию и несостоявшейся отравительнице. В назидание потомкам. Как вдовец распорядился немалым состоянием казненной жены, рассказчик предпочел умолчать.
Вилль захлопнул книгу и уперся подбородком в сплетенные пальцы. Чтиво занимательное, но искомого в книге нет. С приворотами он уже сталкивался, когда подруга, заколдованная собственной дочерью, заманила его в ловушку по чужому приказу. Тогда на помощь пришла волчья стая, и мать с ребенком удалось спасти, а сам Вилль отделался малой кровью, но никогда он не забудет взгляд привороженной женщины – полный обожания и покорности, отрешенный от мира. Почти такой, как у Дана сейчас. Брат витает в облаках и улыбается собственным мечтам, думая, что никто не замечает. Плохо. Прямо-таки скверно. Вилль хотел верить, что ошибается и делает из мухи слона, но… Но, и все тут! Как объяснил Лин, маг должен носить либр в районе солнечного сплетения, иначе накопитель магии не работает. Подробностей Вилль тогда не понял и решил выспросить позднее. Впрочем, сейчас это неважно. Важно, что среди обслуги магов с либром нет – факт! Летти по-другому ухищряется. Зачем – понятно, мир праху покойной отравительницы. То, что брат, ценитель перченых южных женщин, воспылал чувствами к блеклой служанке, просто в голове не укладывалось.
Внучку библиотекаря долго ждать не пришлось. Она и не подумала прихорашиваться, даже чернильные пятна с пальчиков не оттерла, зато на шее теперь красовался медный кулон, инкрустированный крашеным стеклом. Вилль развел руками, мол, действуйте, я в вашей власти! Мириина удовлетворенно кивнула и откупорила флакон, который он принял за украшение.
Аватар клюнул носом в ворот. Пресветлая!
– Чхи!!! Все! Чхи!!! Приворожила! Чхи-чхи! Убери!
Девушка торопливо закупорила флакон и протянула платок:
– Запах, да? На что похоже?
– На корицу. Если понюшкой засунуть поглыбже… Чхи! Поглубже, – через платок прогундосил Вилль.
– Я знала это! Знала!!! Деда, я же говорила?!
– Ты моя умница! – умилился старичок, в мгновение ока очутившийся тут как тут. – Л’лэрд, все в порядке?
– Да что происходит?!
– Вы интересовались приворотами, л’лэрд? Понимаете, всем известно, что на эльфов не действует эта разновидность магии. Но какова будет реакция на феромоны, можно было только гадать. Мириина предположила, что вы, в отличие от людей, почувствуете запах, но такого эффекта мы и не ждали. Поздравляю, л’лэрд, нюх у вас просто звериный!
– Что за феромоны?
Апельсиновое солнце уже клонилось к западу, но до позднего южного заката было еще далеко. Вилль попросил остановить двуколку у подножия холма, который про себя обозвал «посольским», и расплатился с возницей серебряным, а с лошадкой – остатками мелких подсоленных печенюшек, купленных в городе. На середине подъема Вилль остановился: дорогу неспешно перебегала ярко-красная лисица, с достоинством неся в зубах жирного полевого хомяка. Весь холм наверняка испещрен норами. Привольно да безопасно среди разнотравья четвероногим плутам, и не только рыжим. В паре десятков шагов слабо шелестел на ветру одинокий лавровый куст. На него Вилль посмотрел с особой любовью, вспомнив Мартины пельмени. Опустившись на корточки, провел кончиками пальцев по тонкому податливому стебельку типчака. Шелковый.
…Не то что острая как бритва северингская осока. Захочешь на речке с друзьями наперегонки босиком побегать, так все ноги изрежешь. Пока набегаешься и разведешь костер, поплавки из пробок задергаются, только не упусти. А живой еще Сенька Лесовенок, шустрый как белка, скрадет у жадного отца горячий круглый каравай, спрячет под рубаху, а потом прыгает по берегу, обмахивая полой обожженный живот. И девчонки крутятся в стороне, дразнясь, обидно хихикая и втайне мечтая, что мальчики не станут дергать за косы, а пригласят посидеть рядом…
Как давно это было… И совсем недавно. Десять лет назад.
Вилль вздохнул по-стариковски тяжко, совсем как люди. Затем вдруг притопнул в песке и изобразил на отпечатке цифру 30, к которой приписал три загадочные буквы: ЛТН. Лавровые заросли слабо колыхнулись, но не от ветра. Вилль хмыкнул. Ощущение чужого любопытного взгляда не отпускало. Так вот где ты спрятался, Лис?
Не удержался, первым знакомиться пришел…
Вместо пропущенного обеда Вилль заказал сливочный ликер и вишню, но слуги, не разобрав, наполнили бокал отдельно, а шапкой взбитых сливок покрыли цельную миску очищенной ягоды. Аватар вслух рассудил, что на воздухе все сойдет, и отправился в парк, но не на обеденную полянку, а в жасминовую рощицу уединения. Там оставил миску, а сам ушел, дабы не мешать чужому пиршеству. Минут десять в запасе есть.
Люди говорят, что на войне и в любви все приемы хороши. С тех пор, как привороты запретили под страхом ареста и штрафа, количество неравных браков «по любви» значительно сократилось, а молоденькие бесприданницы приуныли. Но голь на выдумки хитра, и в ход пошли ароматы, в том числе те, которые выделяют брачующиеся животные. Иллиатар, или по-скадарски Ильшиур, конечно, слово молвил, но только когда люди научились его понимать. У человечества появилась культура, а звериные инстинкты остались в подсознании. Чем ушлые зельеделы и воспользовались. Конечно, закону вопреки! Пока. Мириина не считала феромоны вредными и носила кулон в сумочке вместе с пером и чернильницей, а сан библиотекарь вовсе назвал полезными. Для себя, старика.
Но все же… Как ни назови, приворот есть приворот. Ломка и подчинение чужой воли. Алессе в голову бы не пришло кого-то привораживать, зато отборных отворотных словечек у нее в запасе воз да малая тележка.
Тем не менее одной думой за пазухой меньше, осталось только дождаться брата. Дану полезно для здоровья провести какое-то время вдали от паршивой лгунишки Летти. Теперь надо уладить последнюю проблему, и можно считать, что день прожит не зря.
По возвращении в рощу Вилля ждал незваный, но предугаданный гость: над миской усердствовала некрупная черно-бурая лисица.
– Ложку дать? – вежливо предложил аватар.
Зверек поднял морду, перепачканную сливками по самые уши.
– Давай! В комплекте со штанами.
– Трой, да?
– Сейчас я воистину Бешеный Лис. Кха! – Трой сплюнул ягодку.
– Приятно познакомиться.
– Бурда.
– Что?
– Буду рад дальнейшему ап-щению, – терпеливо пояснил кицунэ. – Нам запретили сюда приходить. Если Ярини узнает, она меня сожрет!
– Зачем же пришел?
– Ты сам позвал! – осклабился Трой. – Велел прийти через тридцать минут!
– Когда?
– На песке!!!
– А буквы… Буквы ты видел? 30 ЛТН означает тридцатое лютня – это день моего рождения. Тебе просто показалось, что я звал.
Кицунэ ощерился, точно порываясь зарычать или выругаться, но вместо этого вновь ткнулся мордой в тарелку. Злобно, даже зверски.
Вилль перевел дыхание. Интересно… Имя Ярини типично для жительницы восточного предгорья, где неверрийские владения по степи плавно, без границ и застав, переходят в Оркан.
– Ярини – горянка, да?
– Императрица! Чего ржешь?!
– Тебе опять показалось, Лис… – Вилль покачал головой, с трудом удержав обидный смешок. – Ты фонтан зачем взорвал? Люди могли погибнуть…
– Пусть боятся! Я хочу предупредить. Среди вас завелась крыса. Точно чую! Кха! Тьфу! Так что контакта не будет!
– Мы будем ждать решения Ярини, Лис. Только не нервничай.
– Ты меня нервным не видел…
Кицунэ, подобревший от сливок и уважительного тона, умильно облизнул губы заостренным языком.
– Лис, ты сегодня за мной следил?
– Да! – немного посоображав, признался оборотень.
Вилль кивнул:
– Лис, обожди пока, не взрывай больше и сюда не приходи. Ты дважды засветился – в «Вестнике» и на Площади Алых Огней.
– Живьем не схватят. – Трой беспечно почесал лапой за ухом.
– Да, Лис, но не думаю, что Ярини будет рада.
– Ярини огорчится, – кивнул Трой, но без особого сожаления. – Когда Мерхэ исчезла, она сама ее по всей Катарине искала.
– А если Мерхэ схватили, она о вас не проболтается?
– Нет! Она откусит себе язык и захлебнется кровью.
Вилль сглотнул, Трой ухмыльнулся с заметным оттенком превосходства.
– Ты с нами до конца?
Ответить Вилль не успел. Послышалось невнятное пение, Трой в ответ прижал уши, а потом в рощицу вломился собственной персоной маг-архитектор Хорей Шумор по прозвищу Полубут. Вряд ли в поисках компании. На его лице сменилось с десяток выражений, прежде чем утвердилось привычное добродушно-глуповатое.
– Хорошая нынче погодка! – радостно возвестил он, пряча бутылку за спину. Потом увидел Лиса, который и не подумал убегать, напротив, соскочил наземь.
– Это кто?
– Ках-ках-ках… Нгррр!!! – Зверек боком-боком двинулся к магу, вздыбив шерсть и подскакивая на четырех лапах одновременно.
– Оно что…
– Воистину Бешеный, – подтвердил Вилль. – Укусит!
– Укусит! – возопил маг и выстрелил молнией. Завоняло паленой шерстью.
Лис, которому подпалило загривок, взвыл трагично, с надрывом. В унисон заголосил и Шумор. Трой извернулся замысловатой конструкцией, из которой с вызовом топорщился распушенный ершиком хвост, и, изогнув шею, вылупился на мага левым глазом. Торчащее из налипших сливок безумное черное око произвело неизгладимое впечатление. Не размениваясь более на заклятия, маг с разбегу оседлал кедровый ствол, вскарабкался и повис на нижней ветке всем немалым весом. Дерево стенало, Шумор подвывал, а под ним Трой самозабвенно исполнял танец бешеных лисят. Аватар закусил губу: он знал, что будет дальше. И не ошибся. Ветка, не выдержав надругательства, протестующе затрещала и обломилась, накрыв ворохом зелени и мага, и оборотня.
Сперва из-под кучи-малы показался хвост, за который Вилль и выудил кицунэ наружу. Даже вверх тормашками Трой умудрялся бессовестно ржать.
Вилль разжал руку.
Трой кивнул, собрал разъехавшиеся конечности и шмыгнул в жасмин, походя сбив хвостом опустевшую тарелку.
Перевернутый на спину мужчина походил на беспомощного жука. Отметив, что Шумор невредим, Вилль одним рывком поставил его на ноги.
– Кажется, не цапнул. – Маг придирчиво изучал потрепанный балахон.
– Нет, но он явно желал вкусить вашу голень.
– Дружок, ты же никому не расскажешь об этом… недоразумении? Ага?
– Ни за что!
Проводив мага вежливой полуулыбкой, аватар вздохнул полной грудью и растянулся на лавке, заложив руки за голову. Хвала Пресветлой, Трой ничего взорвать не додумался!
Вилль скосил глаза на пруд. Золотые рыбки в нем плавали кверху брюхом.
Веселым был целый район, а Переулком называлась осевая улица. От нее грязными сумрачными лучами расходились безымянные проулки, каждый из которых оканчивался тупиком – чадящим фонарем над дверью дешевенького борделя или вовсе помойкой. И не угадаешь, кто набросится на тебя из-за угла: то ли грабитель с ножом, обагренным кровью предыдущих жертв, то ли девка в халате нараспашку. Дан знал, что в засушливых районах Ильмарана женщины спасаются духами, но запах пота пробивается все равно, еще более въедливый и липкий. Знал и барышень, замазывающих нечистую кожу толстым слоем белил. Здесь было то же самое. Лоск – да, но только на главной мощенной булыжником улице. На виду. Глянцевый лоск с запахом сирени, плохо маскирующий плесень. Все это Дан видел раньше и ничего нового для себя открывать не собирался.
Он попал сюда через арку, соединяющую два дома, по широкой дуге обойдя площадь, где сейчас трудились каменщики. Под самой аркой на свернутом мешке сидела нищая, заворчавшая, словно цепной пес, когда Дан попытался пройти мимо. Медяк ее успокоил, хотя сперва грязные пальцы потянулись к кошельку. Выйдя на солнце, Дан первым делом брезгливо отер ладони о рубашку. В нагрудном кармане что-то прощупывалось. Он вытащил запечатанный синий квадратик, глянул походя на быка и сердито запихал обратно. Ну, Вилль, удружил, заботливый такой! Со своей Тай-Линн носится, как с хрустальным сервизом, а всеядный братец-полукровка продажной бабой перебьется.
– Не меня ищешь?
Дан повернулся к источнику томного, с придыханием, голоса. Попирая мощными грудями розовый подоконник, со второго этажа ему распутно улыбалась девка. Белобрысая, белозубая, размалеванная, как орочий шаман перед вызовом пращуров. Дан вспомнил Летти, хрупкую и чистую, словно горный хрусталь, и, подмигнув, мотнул головой.
Барышня обиделась. Вслух и надолго.
Дан дослушивать не стал, засунул руки в карманы и, насвистывая, прогулочным шагом двинулся вниз по улице. Вывески, по большей части сработанные магами и слабо посверкивающие ядовитыми цветами на солнце, оригинальностью не блистали. Те же «Ром и кости», «Седьмое небо» или «Роковая кокетка» с соответственными картинками для наглядности. Как в любом подобном закоулке мира. Из окон долетали музыка и смех, а один раз мужик в подштанниках. Тот, правда, не долетел, а докатился, у ног опешившего полукровки затормозил и ринулся бежать, бестолково размахивая руками. Дан поскреб затылок… и едва успел увернуться от метко пущенного цветочного горшка. Шторки на одном из окон торопливо задернулись.
– Л’лэрд!
Дан обернулся на тихий окрик. Под вывеской «Дикая кошка», прислонившись к углу дома из красного кирпича, стояла высокая брюнетка лет двадцати пяти, но на продажную девку она была не похожа, равно как и на завсегдатая игорных домов. Гладкие волосы зачесаны и наверняка стянуты в тугой узел, так что не ухватить. Платьице, конечно, легкомысленно-розовое, зато туфли удобные, без каблука. Дан мысленно сунул ей в руки хлыст. Хищница!
Спрашивать, та ли она девка, бессмысленно. Ясно, что не парень.
– Ты меня ждешь? – решил удостовериться Дан.
Кивнув, она тенью скользнула меж домов.
Страшно? Пожалуй, нет. Немного тревожно. Так бывает, когда ступаешь в незнакомую реку, по словам селян, мелкую и спокойную, но вроде бы топляка в ней видали. А может, почудилось с пьяных глаз, кто знает…
Дан медлил недолго. Оправляя пояс, подцепил две «рыбки» и протолкнул в рукава так, что острия уперлись в основания ладоней. Стоит чуть расслабить сомкнутые в кулак кисти, и метательные ножи выскочат целиком.
Проулок был похож на тоннель без окон, и оканчивался он тупиком с развалами досок, ветоши и чего-то, над чем сыто звенело густое мушиное облако. Девчонка ждала в самом конце у распахнутой двери, и еще пару дверей, так же почерневших от сырости, Дан заметил по пути. Без малого четыре десятка шагов.
– Сюда!
Девчонка шмыгнула в дверь. Дан последовал за ней, но в нескольких шагах от порога замешкался, встряхнул кистями, и «рыбки» послушно скользнули по запястьям в ладони.
– Ты идешь? – Нетерпеливый голос раздался за спиной. Дан обернулся к переулку – никого.
Он прижался спиной к стене, так что в поле бокового зрения оказались и выход в переулок, и мусорная куча. Странно. Ловушка чудная какая-то, словно игра в прятки. Неважно, что младший братец оказался прав, главное – ему здесь делать нечего. Вилль добренький, пожалеет и того, кто нож в спину воткнет, если у несостоявшегося убийцы найдется приемлемое объяснение вроде семерых по лавкам и хворой мамы. Пытать не станет тем более. Аватара это недостойно! Вот, как говорит Алесса, хрясь по шее – дело другое…
– Я жду! – На сей раз в голосе мелькнули нотки злорадства.
И вновь никого, только первая дверь, воровато скрипнув, захлопнулась. Наверняка комнаты в здании проходные, и сумасшедшая носится туда-сюда. Либо их две. Близняшки, какая экзотика! Хорошо бы изловить шуструю незнакомку (или незнакомок) живьем и как следует допросить. Брату об этом знать не обязательно.
«Зззжжж…» – назойливо гудели мухи. В нос била тяжелая вонь гниющих овощей. А напротив – три двери. Как игра в наперстки: попробуй угадай-ка, где твой выигрыш.
– Эй!
Дан задрал голову. С крыши, на фоне золотого солнечного диска, ему ухмылялась проклятая девка. Что за ерунда?!
Молниеносно сработавший рефлекс спас от чего-то, мелькнувшего на уровне шеи. Дан успел отметить только, что для ножа предмет маловат. Шип? Дротик?
Квииир…
…В пестром проеме выхода нарисовался черный вытянутый прямоугольник открывамой двери.
– Я зде…
На сей раз Дан успел. Девчонка замерла, обхватив торчащую из левой груди короткую рукоять. Судорожно шагнула вперед, но ноги подломились в коленях, и она упала ничком, глухо ударившись оземь. Оглядевшись, Дан подошел ближе и цыкнул с досадой. Вот демоны! Труп много не наболтает. Не такой уж проворной оказалась любительница азартных игрищ.
Краем глаза он заметил движение позади, обернулся. Всего лишь серая помойная кошка…
В шею впилось что-то острое, и боль, срикошетив от челюсти, стрелой ударила в мозг. Дан пошатнулся, глотая воздух, но его отчаянно не хватало. Создавалось впечатление, будто нырнул с обрыва головой вперед и вошел в реку штопором, позабыв зажмуриться и затаить дыхание. Переулок поплыл, а синяя дорожка неба очутилась сбоку. Дан хотел опереться о стену, но рука соскользнула, и он рухнул на четвереньки, ободрав ладонь. Новый всплеск острой боли несколько отрезвил, но накатившая следом волна дурноты горячим шквалом накрыла сознание.
Очнулся вновь уже на спине. Над ним, уперев руки в бока, стояла девчонка, которую он только что убил. Дан, часто моргая, попытался хоть приподняться на локтях, но «призрак» от души пнул его под ребра вполне материальным острым носком.
– Справился, да? – оскалив клыки, злорадно прошипела она, и Дан пожалел, что нож не был посеребрен. Вот и объяснение невероятной скорости.
«Вампиры боятся солнца…» Эта мысль была последней. Девчонка коротко замахнулась, и в голове Эданэля взорвался фейерверк.
ГЛАВА 10
Лесной эльф попался правильный, «книжный». И одет был тоже по-книжному: в зеленую курточку с нашитыми лоскутьями-листиками, такие же штаны и мягкие, по колено, коричневые сапоги. Ляжет – и в траве не заметишь, а выпрямится, надвинув капюшон на лицо, – сойдет за дерево. Если нос почесать не приспичит. Назвался он Ольвиеном и сообщил, что путь до Алидары займет два дня с ночевкой. По тону стало ясно: гостям здесь не рады и даже, беря деньги, оказывают величайшую услугу. Алесса удивилась: судя по карте, междуречье явно больше. Эльф в ответ любезно предложил пересекать его в одиночку, правда, за последствия он не ручался и, словно бы невзначай, припомнил бесславно сгинувшего императора Аристарха.
– А я думала, врут сказки про эльфийскую учтивость. Надо будет своих в столице просветить, – буркнула под нос знахарка, потеребив кулон.
– Тропа – это подобие того, что колдуны называют порталом, – нехотя пояснил Ольвиен. – Короткий переход из одной точки плоскости в другую. Альтея сама проложила его для того, чтобы избавлять Лес от людей как можно скорее…
Поначалу Алесса любовалась буйными зарослями лиловых орхидей и нежно-розовыми венчиками жасмина, удивлялась изумрудно-голубому оттенку травы на тропе, коротенькой, будто подстриженной, но вскоре погрустнела. Кусты и кусты, трава и трава, хоть бы одуванчик какой вырос, а еще лучше – березка. К вечеру знахарка и сама была не прочь избавиться от Леса как можно скорее. От проводника тем более. Алесса не устала вовсе, с легкостью поспевая за быстроногим Ольвиеном то верхом, то пешим ходом, словно тропка придавала сил. Угнетало однообразие и молчаливость. Молчаливость имела заметный привкус ехидства, словно лесной житель изводил нарочно, дожидаясь, когда девушка не выдержит и начнет болтать с лошадью, тем самым еще раз подтвердив непроходимую тупость рода человеческого. На чужой территории Алесса вслух возмущаться не посмела, зато петь ей никто не запретил. Фальшивить тоже. Эльф ускорил шаг, знахарка приободрилась и, тронув лошадь пятками, запела громче.
Первой сдалась сама Природная Магия. Из-под земли послышался обреченный стон, кустарник с треском раздался в стороны, и к обочине вылез, перебирая корнями, здоровенный кряжистый дуб. На месте же окопался, сперва покряхтев, как курица над несушкой.
– А дров оно нам не подбросит? – выронив сумку, промямлила знахарка.
Дуб встряхнулся, осыпав сухие ветви.
На розжиг хвороста вполне хватало, но Алесса наотрез отказалась коротать ночь в потемках у корневища подозрительного растения. Эльф нырнул в жасмин, велев оставаться у костра и присматривать, чтобы искры не попали на кору. Причем тон был весьма зловещим. Знахарка и не собиралась лезть на территорию, принадлежащую живым деревьям. Да мало ли какие создания прячутся под их защитой? Вон из кроны гостеприимного дуба таращатся чьи-то желтые глазищи, слишком осмысленные для простого зверя.
Едва стемнело, по обочинам тропки заклубился голубоватый мерцающий туман, такой же, какой она видела в Северинге. Альтея…
Как и его обитатели, Мир дышит, пока у него есть Душа, а без нее останется лишь оболочка, пригодная для существования, но уже неживая. Воинственные степные орки называли Альтею Кровью Мира, гномы – Плотью, дающей самоцветы и руды, а люди – Силой.
Еще не успели удивиться рассвету новорожденные эльфы, еще корпели боги над фигурками орков и гномов, лишь замышлял Триединый людей, а Неверра уже ожила. Дохнул Творец Мирозданий на созданный Мир, и потекла Магия по венам-рекам и тонким сосудам-ручейкам, сетью грунтовых вод окутала Неверру, защищая от тех, кого люди назвали демонами.
У каждой из рас есть свой бог-Созидатель, но их светлые чертоги находятся высоко на Небе, и далеко не каждая просьба смертного доходит до покровителя. Земля же чувствует все. Тяжело подволакивая усталые ноги, ходят старики. «Тук-тук», – постукивает палочка-опора. А вот легкий, как щекотка, бег ребенка, почти невесомый шаг эльфа… Великий Творец создал Неверру давным-давно и ушел, оставив под присмотром младших божеств, каждое из которых населило ее избранным народом. Природная Магия – прощальный дар, божественная капля в мире смертных, защитница Неверры и ее многочисленных обитателей. Природная магия – первоформа жизни Мира, его Истинная Сущность.
Когда-то давно перед севом крестьяне упрашивали мать сыру землю подарить им хороший урожай, а любители задумчивой охоты – рыболовы – носили на шее «куриного бога» – речной голыш со сквозной дыркой, на удачу. В нее верили, ее просили о защите от непогоды и о живительном летнем дожде, о богатых урожаях и здоровом приплоде. И духов-хранителей сотворила Магия, создала в помощь самой слабой с точки зрения природы расе – людям.
Истинная Сущность не является добром или злом – она наивна. Она не имеет права причинять вред даже тем, кто разрушает сам Мир, лишь противится их действиям. Со временем некоторые люди научились использовать Природную Магию и обращать слова, символы и жесты в заклятия. Она щедро делилась с ними своим волшебством. Ей было не жалко, все равно она велика. Велика, да, но не беспредельна. И когда ее силу обернули против Мира, Альтея была вынуждена уйти с поверхности в земные недра.
Но затворница не отвернулась от предавших ее смертных; в конце концов, не все же они одинаковы. И у каждого из живущих в Мире есть право на выбор…
Так рассказывал Арвиэль…
За думами да воспоминаниями время пролетело незаметно, и, когда Ольвиен вернулся, Алесса уже снимала первую пенку с будущей каши.
– Ого! – присвистнула знахарка, смерив восхищенным взглядом немалую охапку дров.
– Поверьте, я не только флейту в руках удержу. – Словно бы невзначай эльф покосился на короткий меч.
– Верю! Отменный у вас скай’лер, – одобрила Алесса. Вот мужчины! Что людь, что нелюдь, а прихвастнуть всегда горазды.
– Вы разбираетесь в нашем оружии?
– Немного.
Дурманящий запах, от которого текли слюнки, подействовал благотворно, и лесной житель определенно подобрел. Даже не стал жеманиться, когда Алесса протянула ему ущербную деревянную ложку. Что самое удивительное, безропотно запустил ее в общий котелок, хотя мог использовать как тарелку… кленовый лист, например. От этой мысли стало совсем весело. Эльф, видимо, воспринял сдавленный смешок как сигнал к беседе.
– Так что же вынудило юную девушку выбрать опасную профессию охотницы? – Эльф подтолкнул к ее стороне котелка аппетитный кусок тушенки.
– Столицу еду повидать, себя показать. – Алесса потихоньку откатывала тушенку обратно. Сладкое – для девочек, а мужчина должен есть мясо. – Быть может, в ЭКЗО обращусь…
Ольвиен нахмурился.
– Экспериментальный зоологический отдел? Зачем он вам?!
Значит, экспериментальный зоологический отдел. Сохраняя невозмутимое выражение лица, Алесса припоминала, что может значить последнее слово. Полгода назад Вилль выздоравливал после ранения в ее собственной комнатке и от нечего делать принялся обучать полуграмотную знахарку новомодной скадарской терминологии. Алесса послушно записывала надиктованное и пыталась зубрить, но для того, чтобы понять слово ученое, требовалось прочесть пояснение, которое с легкой руки эльфа тоже выходило чересчур заумным. В итоге обозвала способности аватар к самозаживлению «дегенерацией». Так и осталась бы гордая кошка Алесса неучем, да умница Вилль придумал рисовать картинки напротив терминов вместо бесполезных объяснений. Это оказалось эффективнее, к тому же жуть как увлекательно! В частности, напротив «зоолога» был нарисован волк, таращившийся из клетки круглыми испуганными глазами. Рядом стоял человек в ромбовидной шляпе ученого и с ножом в руке.
«Зоологи – это люди, которые изучают животных, а зоология – наука, изучающая животных», – подытожила пантера.
– Как видите, я зверьем и занимаюсь! Хочу предложить им услуги охотника. Говорят, за это неплохо платят, – отозвалась наконец Алесса. Бедняжка Вилль, наверняка его там изучали.
Эльф подбросил в костер узловатый сук и посмотрел на нее пристально, с неожиданным сочувствием.
– Не стоит обращаться к ним. Если вы так нуждаетесь в деньгах, найдите другой способ заработать. Колдуны – худшее, что могло случиться с нашим миром. Пару месяцев назад через Силль-Тьерру пытались перебраться люди. Среди них были и колдуны. Наши предложили им спуститься к переправе, а те в ответ обстреляли их огневиками. К счастью, никто не пострадал, но подлесок загорелся. Насилу потушили. Не удивлюсь, если карса сбежала от них: в лодке видели большой ящик… Скажите, она была обычной?
– Кто?
– Карса, которую вы убили.
– Четыре лапы, голова и хвост. – Алесса отправила в рот полную ложку с горкой. Как интересно… Близ Силль-Миеллона появляется карса-демон с клеймом отдела, о котором эльфы прекрасно осведомлены. До селян им особого дела нет, но если бы кто-то из них попал в когти карсы? На зверя объявили бы охоту и поймали непременно, а все улики налицо. На лапе, точнее. Остроухим только повод дай лишний раз помянуть магов по батюшке, а тут – очевидный намек. Удивительно, как сам демонолог подле клейма не расписался…
Алесса помотала головой. Не ее это дело, не девичье! Приедет в Равенну и расскажет Виллю, пускай сам решает, что докладывать императору.
– А вы бывали в Равенне, да?
– Нет, не бывал! – почему-то грустно вздохнул эльф. – Но мои сородичи ездят к людям все чаще, а возвращаются с новостями…
– Молодой он еще, чтобы из дома убегать! – послышалось из ниоткуда. Алесса проглотила кашу: после бродячих деревьев потусторонние голоса уже не удивляли.
Раздался мягкий шлепок, и прямо из воздуха соткалась и зависла над котелком белокурая цветочная фейка. Платье из лепестков чайной розы явно было надето по контрасту с нарядными, как у крапивницы, крыльями, а за поясом вместо кинжала красовалась еловая игла.
– Бри любит появляться эффектно, – усмехнулся эльф.
Фейка вскипела и, опустившись в подставленную ладонь, притопнула босой ножкой.
– Бри? Бри?! Имейте совесть, юный Ольвиенир Тиллурион! Для вас я госпожа Бриллианианна! Хм! И вы должны внимать моим советам, потому как я вас в пеленках видела!
– А я вас, советчица, не раз в паутине видел! Еще раз попадетесь, к паучьей совести и взывайте.
– Я не виновата, что безмозглые насекомые плетут сети на моем пути… – Фейка умолкла, заинтересованно потянула носом. – Мм! Кашка! А с чем?
– С тушенкой… – пролепетала обескураженная знахарка.
– Тушенку уважаю! – обрадовалась малютка.
– А как же… пыльца?!
– Фу!
Кашу доедали молча. Бри ловко орудовала своей иглой, накалывая крупинки гречки, и Алесса могла хвост отдать на отсечение, что мелкая умудрилась съесть намного больше, чем по размерам положено. А потом Ольвиен достал из мешка флейту.
…Первый весенний ручей пробился сквозь истончившийся лед, походя омыв поваленный березовый ствол, скользнул в балку. Вперед, к озеру…
Гнезда пусты, но уже оглядываются на север грачи. Скоро домой…
Новый звук, тягучий, манящий, едва слышимый в обманчивой тиши зимнего леса, сперва можно было принять за песнь одинокого ветра в сосновых кронах, но то был не ветер, а зов. Он рос, набирая силу, и вот уже волчья стая взрывает мощными лапами серебряный снег. Беги!
Мечтай, за мечтою беги и стремись к ней!
…Вперед по тропе за растущей луной…
Стремленье есть суть и воля к победе!
…За ветреным рогом, зовущим с собой…
Дойди, победи, и вперед – к новой цели!
…И не остановит сплетенье теней…
Без цели бессмысленна жизнь и пуста!
…Вперед за мечтою стремись…
Ольвиен опустил флейту.
– Скажите, пожалуйста, а как переводится слово «винтер»? – все еще находясь под очарованием волчьей песни, спросила знахарка.
– Правильно говорится «винэтэа»! – назидательно поправила фейка. – Это значит «надежда».
– Надежда… – медленно повторила знахарка, смакуя слово на вкус. – Ольвиен, а почему ваши названия заканчиваются одинаково? Альтея, винетея, веррея?
– Слог «эа», – эльф подчеркнул верное произношение, – это литеры… буквы, с которых начинается и которыми заканчивается имя Эльа. Когда над Миром в первый раз взошло солнце, все сущее замерло в безмолвном восхищении. И тогда Эльа-Заря подарила Перворожденным звуки, из которых они сложили имена существительные. Спустя время сущности обзавелись прилагающимися именами и научились совершать действия. А потом… Потом появились другие сущности, которых именовали люди, и мы тоже приняли новые имена… Видите ли, Алесса, современный язык эльфов сильно искажен. Это результат слияния наречий людей и Перворожденных, наших предков… Вы меня, наверное, не понимаете?
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?