Текст книги "Сила мечты"

Алина Кускова
Сила мечты

© Кускова А., 2016

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2016

Глава 1
Первое утро второго полугодия

Лелька терпеть не могла одиннадцатое января, когда после замечательных зимних каникул приходилось окунаться в суровую школьную действительность. А перед этим бегать по магазинам в поисках школьных принадлежностей. Да еще с мамой, трепетно относящейся к школьной форме, которую она считала нужным покупать два раза в год – в августе и январе. Школьную форму Лелька тоже терпеть не могла. Почему все должны быть одинаковыми, как цыплята по осени?!

– Хочешь выделяться, – рассуждала Лелькина мама, – выделяйся умом и сообразительностью.

С этим Лельке как раз и не повезло. Не то чтобы она плохо соображала, нет, училась, как большинство – перебиваясь с троек на четверки. Школа у них была с гуманитарным уклоном и называлась гимназией. Родители мечтали, что в дальнейшем дочь поступит на филологический факультет и начнет строить карьеру переводчика художественной литературы, беря пример с мамы – Натальи Ивановны. Так было заведено в роду Васильевых: девочки росли, чтобы стать гуманитариями, мальчишки могли рассчитывать на будущее, связанное с техникой. Честно говоря, Лелька ни к чему не тянулась, ей было все равно, куда поступать после школы. К тому же учиться оставалось полтора года. Она рассчитывала, что за это время на нее снизойдет озарение, кем она хочет быть во взрослой жизни. Ну, если и не снизойдет, ничего страшного не случится. Пойдет по проторенной дорожке.

– Нужно приглашать для тебя репетитора, Лелька, – вздыхал папа Олег Дмитриевич. – Английский у тебя не хромает, а еле дышит.

Только не это, думала Лелька, собираясь на занятия. Бесполезная трата времени! Она лучше с книжкой вечер проведет, чем будет зубрить неправильные глаголы.

– Лучше всего, – подключилась к разговору мама, – чтобы репетитор был носителем языка.

– Да, – согласился папа, – так лучше.

– Ничего хорошего, – ответила им Лелька. – Я решила учить китайский. А носителя этого языка в нашем городе ни за что не найти!

– Китайский?!

Лелька улыбнулась, схватила сумку и пошла в коридор одеваться.

– В свете последних политических событий не такой уж плохой вариант, – услышала она голос отца.

– Китайскую литературу нельзя сравнить с англоязычной, – начала разубеждать его мама.

Чем закончился разговор, Лелька не услышала, потому что неслась по лестнице. Торчать на площадке в ожидании лифта было не в ее характере. Это Ира Смирнова, ее одноклассница, могла простаивать по десять минут на морозе возле Лелькиного подъезда, для того чтобы затем вместе потопать с подругой в школу.

– Привет! – обрадовалась она, увидев Лельку.

– Привет, – бросила ей Лелька сквозь зубы. – Считаешь меня иконой стиля?

– Лель. – Ира одернула торчащий из-под теплой зимней куртки серый шерстяной сарафан в крупную белую клетку. Такой же, как у Лельки! Один в один. – Ну, ты же знаешь. Моя мама позвонила твоей, та рассказала, что вы купили и где…

В Ирке Смирновой было много отличных качеств, но желание внешне копировать подругу Лельку бесило. Она опустила глаза на Иркину обувь. Хоть на ногах не то же самое! Уже легче.

– Мы с тобой теперь похожи, – радовалась Ира, искренне не понимая, отчего дуется подруга. – Я всегда хотела иметь сестру, ты же знаешь.

Лелька знала. Она сама росла единственным ребенком в семье, но у нее были двоюродные братья. Ире так не повезло, и она постоянно тянулась к Лельке. Они росли вместе, в одном дворе, ходили в одну группу детского сада, потом сидели за одной партой в классе. Привязчивость Ирки начала волновать Лельку совсем недавно, когда ей приспичило стать индивидуальностью. В пятнадцать лет у девчонок такое случается.

– Васильева, Смирнова! Вы прям как сиамские близнецы, – рассмеялась встретившаяся им в школе местная красавица Неля Захарова.

Не было в ней, по мнению Лельки, ничего особенного, кроме правильных черт лица и безупречного тела. Но мальчишки к ней тянулись, как магниты к холодильнику. Ну и разумеется, не было на ней серого сарафана в белую клетку! Захарова явилась на занятия в джинсах.

– Неля, – начав урок после традиционных процедур, обратилась к ней классная Марина Николаевна Царева, – мы со всеми родителями договаривались о вашем внешнем виде. Напомню тебе, что девочки обязаны ходить в юбках.

– Марина Николаевна, напомните, пожалуйста, это моим родителям. Вы же с ними договаривались, – слукавила Захарова.

Царева прекрасно знала, что поймать Нелькиных родителей невозможно. Оба вращались в киноиндустрии, жили в столице и наведывались к дочери, проживающей у бабушки в провинциальном городке, чрезвычайно редко.

– Мы с тобой после занятий поговорим, – не сдалась классная и перевела тему: – В этом полугодии у нас в классе пополнение.

– Надеюсь, не девочки, – хмыкнула Нелька, ловя при этом взгляды интересующихся ею мальчишек.

– Ой, а где они, новенькие? – закрутила головой Ира.

Лелька хмыкнула над незадачливой подругой. Та ждала свою первую большую и на всю жизнь любовь! Многие девчонки уже успели с двумя-тремя мальчишками повстречаться, а наивная Ира все ждала своего принца. И сидела с таким выражением лица, словно сейчас случится чудо, дверь откроется, и он зайдет, ведя под уздцы белого скакуна.

Дверь действительно открылась, только вместо принца зашел директор школы Иван Васильевич. Он пропихнул вперед себя невысокого очкарика в полосатом свитере и потертых джинсах, извинился, что отвлекает ребят от урока, и представил:

– Знакомьтесь, это Джек Паттерсон. Он прибыл из Великобритании к нам в класс по программе обмена. Как вы знаете, наша гимназия является партнером организации AFS – фонда «Интеркультура» России. По программе фонда к нам приезжают школьники из других стран, чтобы приобрести бесценный опыт для саморазвития, живя в другой стране и общаясь с ее жителями. Нам, в свою очередь, тоже необходим подобный опыт, ведь Джек – носитель языка, и общение с ним скажется самым благоприятным образом на вашем знании английского. Как рассказал мне Джек, в седьмом классе он делал реферат на тему стран Восточной Европы, благодаря чему многое узнал о нашей стране. Россия ему понравилась, и он захотел сюда приехать. Как видите, нет ничего невозможного, стоит только захотеть. Это вкратце, все остальное вы сможете узнать у Джека сами, общаясь с ним на русском и английском языках.

– А кто его родители? Чем занимаются? Как его отпустили? Кто еще с ним приехал? – послышались вопросы ребят.

– Насколько я поняла, – взяла инициативу в свои руки Марина Николаевна, когда директор вышел, – отец Джека занимается социальной антропологией, мама – медик. Есть еще старшая сестра, она художник. Все, начинаем урок, вопросы – на перемене.

Джек стоял и мрачно взирал на сидящих ребят, затем снял очки и нервно протер их рукавом свитера. «Ну, хоть что-то проявил человеческое», – подумала Лелька.

– Джек, – позвала его противным приторным голосом Нелька, – иди сюда!

И похлопала по свободному месту рядом с собой.

– С тобой же сидит Скворцов! – возмутилась Ира.

– Он заболел сразу после Нового года, – улыбнулась ей Нелька. – А кто не успел, тот опоздал.

Тюха Джек потопал к Захаровой.

Лелька усмехнулась, вот он, носитель языка! Серый, как ее сарафан, хмурый, как снежное утро, и печальный, как Дон Кихот. Нисколечко не похож на того, в кого можно запросто влюбиться и потерять голову. Впрочем, Лелька после двух неудачных попыток наладить отношения скептически относилась к парням. И уж точно это не про нее – влюбиться с первого взгляда.

Всем было понятно, что Захарова уже начала налаживать отношения с иноземным принцем. Пока учительница еще что-то говорила, за спиной у Лельки и Иры парочка тихо переговаривалась на смеси русского и английского языков. Однако Джек оказался не таким уж разговорчивым. Или это он стал таким молчуном под действием Нелиных чар? Стоило той только тряхнуть белокурыми локонами, как мальчишеские сердца замирали, а потом начинали стучать в такт ее сердцу, словно на свете больше не было другого ритма. И этот туда же.

– Везет же Нельке, – прошептала Ира, вздыхая.

– Тебе-то какая разница? – удивилась Лелька.

– Язык хотела подтянуть с «носителем», – покраснела та.

Лелька поняла, что подруга переживает из-за того, что в классе не осталось ни одного парня, равнодушного к Захаровой. Все они четко делились на тех, кто был в нее безнадежно влюблен, и на тех, кто еще на что-то надеялся. На фоне такой красавицы остальные девчонки проигрывали по-крупному и старались знакомиться с мальчишками из других школ.

Лелька Захаровой не завидовала. Ну, понятно, что красавица, даже учителя делают ей поблажки, втайне надеясь, что учат будущую звезду экрана. Неля не раз рассказывала о том, как каждое лето «отдыхает» с родителями на съемочных площадках. На ее страничках в социальных сетях висели ролики, где Захаровой как будущей актрисой можно было любоваться вдоволь. Она тоже шла по проторенной дорожке. Вот из-за этого Лелька ей не завидовала. К тому же все у Захаровой было какое-то ненастоящее, начиная с отношений с родителями, которых она звала просто по имени. И подруг у Нели не было, ни одной. Кому она доверяла свои тайны, неизвестно.

Правда, у Лельки в последнее время тайн никаких не было. Так что Ира как хранительница секретов простаивала зря.

На перемене Лелька заметила, как странно смотрит на пару Ира, и тоже стала за ними наблюдать.

Нелька уселась на учительский стол, Джек встал рядом с ней, словно ее паж, их окружили ребята. Они задавали вопросы, Джек отвечал, ему помогала Неля. Лелька не двинулась с места, ей и так было все ясно. Местное управление образования договорилось с международной организацией меняться школьниками из старших классов. В Великобританию уехал наш, взамен ему приехал Джек. В соседней школе ждали итальянца, он приехал еще первого сентября и остался на весь год. Ребята по обмену жили в семьях уехавших сверстников. Так что Джек приехал всего на полгода, после чего отчалит обратно с хорошими воспоминаниями и неплохим русским языком.

– Ты чего, Ир? – Лелька толкнула подругу, неотрывно смотревшую на Захарову.

– Как ты думаешь, – прищурилась та, – если я сделаю пластику, это изменит их отношение ко мне?

– Нет, – хмыкнула Лелька. – Ты на Захарову все равно не потянешь! Для полного сходства придется мозги полностью извлекать. Относись ко всему этому прохладно, твое от тебя не уйдет.

– Думаешь? – вздохнула Ира. – Тогда пойдем выйдем. Здесь ужас как душно!

– Точно, – согласилась с ней Лелька, – опять воняет захаровским дорогущим парфюмом.

В коридоре носились младшие школьники. У десятиклассников же бегать и орать по школе уже считалось неприличным. Девчонки встали у окна. Ира достала свой мобильный телефон и принялась показывать Лельке, какую интересную книгу она скачала. А Лелька смотрела в окно, где мела пурга. Школьный двор со всеми его тропинками медленно исчезал под мягкой шубой. Снег летел с такой силой, словно собирался за несколько минут погрузить все в глубокую зиму.

И вдруг она увидела его.

Наверное, это был мираж, какое-то потустороннее видение, возникшее в Лелькином воображении из-за отсутствия свежего воздуха. Прямо перед окном в школьном дворе стоял высокий парень. Его темные волосы запорошили снежинки, они налипли на его смуглое лицо и стали ярче оттенять своей белизной его черные глаза. Лелька рассмотрела нос с горбинкой, пробивающиеся усики над верхней губой. Сизые губы казались холодными, словно его поцеловала сама Снежная королева. Парень явно мерз в своей тонкой куртке и хлопчатобумажных брюках. Но все равно стоял на морозе и не спешил прятаться в теплом помещении. Он только сжимал и разжимал кулаки. И была во всем его облике такая обреченность, смешанная с решимостью, что Лельке захотелось хорошенько рассмотреть его черные глаза, чтобы узнать все его тайны. И она не отвела своих глаз, когда он посмотрел на нее. Через мутное стекло, припорошенное снегом, внезапно вдруг ощутила такую мощную энергетику, что непроизвольно отшатнулась назад.

– Ты меня слушаешь?! – возмутилась Ира. – Я кому тут все это рассказываю?

– Что? Ты о чем? – повернулась к ней Лелька.

– Я могу тебе скачать…

Когда Лелька снова посмотрела в окно, парня уже не было.

Звонок на следующий урок раздался, когда подруги уже сидели за партой.

Стайка возле учительского стола поредела, но Неля продолжала красоваться на фоне англичанина. Она посмотрела на подруг победоносным взглядом, взяла Джека под руку и повела его к парте.

– Отстаньте от человека, – фыркнула Нелька. – Чего пристали? Он и так вам уже все рассказал.

– Взяла над ним шефство, – усмехнулась Лелька. – Бедный Джек! Ему ни за что не выбраться из ее цепких лапок.

Так и получилось. Все остальное время Джек посвящал только Неле, которая завладела его вниманием целиком и полностью. С остальными ребятами контакт ему в первый день наладить не удалось. Еще бы! Неля этого не допустила – ситуация должна была оставаться полностью под ее контролем.

Уроки стали тянуться медленно, преподаватели рассказывали новые материалы, старались вызвать на откровенный разговор Джека. Все без исключения начинали урок с того, что спрашивали англичанина, почему он решил приехать в город. Как будто это был какой-то подвиг и всем иностранцам нужно ехать только в Москву. Возможно, из-за Захаровой Лелька отнеслась к Джеку необъективно.

– Знаешь, Лель, – повернулась к ней Ира, – в жизни есть и другие ценности!

Неожиданно выдала то, чего Лелька от нее услышать совершенно не ожидала.

– Поясни.

– Ну, в жизни вполне можно обойтись без любви.

– Ты что, – поразилась Лелька, – влюбилась в этого очкарика?!

– Он мне и даром не нужен после Захаровой, – пробурчала подруга. – Если у него не хватает мозгов понять, какая она…

– Не забывай, – улыбнулась Лелька, – что он представитель другой культуры. Они там все веками привыкли подчиняться королевам, вот он перед нашей и пал ниц.

– Тоже мне рыцарь!

Да, на рыцаря Джек Паттерсон не тянул. После уроков он не схватил Нелькину сумку зубами, преданно виляя хвостом, просто попрощался и ушел один.

– Ты куда?! – успела только крикнуть пораженная Неля.

– «Ты куда, Одиссей, от жены, от детей», – пропела классная, глядя на эту сцену. – Все свободны, кроме Захаровой. Неля, я все-таки поговорила с твоими родителями!

– И как вам только удалось? – поразилась Захарова.

– Ничего не поможет, – вздохнула Ира. – Нелька все равно своего добьется.

«Ну, так и подражай ей! – захотелось крикнуть Лельке. Но она сказала это про себя. – Будь настойчивей в своих желаниях! Будь собой».

Почему не сказала это вслух? Боялась обидеть подругу. Но чувствовала, что нужно будет когда-нибудь это сказать.

Они расстались около Лелькиного подъезда, Ире нужно было пройти еще два двора. Разговаривали по дороге мало – в рот набивались колючие снежинки. Даже головы не подняли, когда прощались друг с другом, снег метил прямо в лицо.

– Ну, иди! – недовольно пробурчала Лелька, утыкаясь на ходу в кого-то, – чего стоять-то?!

Она подумала, что это остановилась Ира, решив сказать подруге что-то суперважное. Как будто это нельзя сказать по телефону! Но кто-то стоял и отступать не собирался. Лелька подняла голову.

Это был тот парень с белыми снежинками на темных ресницах. Только сейчас они таяли и превращались в слезы. У него все лицо было мокрым от таких слез. Он смотрел на Лельку своими большими черными глазищами, а она думала, что внезапно наступила оттепель, и больше ему не холодно, и она этому отчего-то рада. Ей захотелось спросить, кто он, но губы, как назло, задрожали, пришлось их плотно сжать, чтобы не показать своего смятения. Парень прищурился, кивнул ей и отошел в сторону. А Лелька стояла, убирала с лица мокрые снежинки, вал которых так и не прекратился, и глядела ему вслед до тех пор, пока он не скрылся за поворотом.

Сердце глухо ухало в груди, и каждый его удар отзывался в голове. Кто он такой? Кто он? Лелька его раньше никогда не видела. Она готова поклясться в этом – пройти мимо и не заметить такого парня она б не смогла. Это не значит, что она подскочила бы к нему с выяснением личности, но знакомых девчонок бы о нем расспросила, вдруг кто-то что-то знает. Плохо, что он так быстро ушел. Но и хорошо, что он не мираж!

Вот только стало щемяще грустно при мысли о том, что он больше никогда не встретится на Лелькином пути. Она удивилась возникшему чувству. Раньше ей доводилось испытывать нечто подобное… Нет, нисколечко не подобное! Все было по-другому.

Они стояли с Игорем возле ее подъезда, когда он признался, что вчера вечером провожал Нелю Захарову из кино. Встретились случайно в кинотеатре… Он еще бормотал какие-то оправдания, только Лелька не стала их слушать, повернулась и ушла. Игорек «сдулся» после недели отношений, если так можно назвать их встречи и прогулки. Тогда Лелька ощутила чувство досады. Да, именно досады, не более того.

Второй ее роман случился на летних каникулах с соседом Женькой, приехавшим погостить к бабуле. Лелька до сих пор не сомневается, что если бы ему на глаза попалась Захарова, тот бы ушел за ней покорной овечкой. Или овцом? Нет, все-таки бараном! Когда он уезжал, было ощущение того, что больше ничего такого не случится. Ну и ладно, будет что-то другое.

И вот сейчас! Ощущение невосполнимой потери нахлынуло от пяток до затылка, хотя она ничего не теряла! Как такое может быть? Лелька не знала.

Глава 2
Ворон

На следующее утро подруги опять встретились у подъезда. Только на этот раз первой выскочила Лелька. Пока дождалась Ирину, она утоптала выпавший за ночь снег, помогая работе дворников. Хорошо еще, что мороз сбавил обороты, щеки не горели огнем, а ветер больше не обжигал, хоть и не унимался. Ира обиженно засопела, заметив, что Лелька надела брюки.

– Захарова для тебя икона стиля? – пробурчала она, напоминая Лельке ее же слова.

– На сарафан кофе пролила, – не соврала Лелька.

Она только умолчала, что сделала это специально. Предварительно безжалостно помяв все юбки, которые у них с Ириной были одинаковые. Конечно же, маме было некогда гладить, папа глажкой никогда не занимался, а Лелька честно призналась, что может прожечь дыру. Мама махнула рукой и позволила ей надеть то, что она надела – черные обтягивающие брючки с белой кружевной туникой. На этом черно-белом фоне ее рыжие волосы смотрелись настоящим огнем.

– В тебя вселился дух противоречия? – поинтересовалась подруга. – Или хочешь, чтобы Марина поговорила и с твоими родителями?

– Делать ей больше нечего, – усмехнулась Лелька. – Пусть с Захаровой разбирается! На мне сегодня корпоративные цвета. А дух противоречия вселился в меня уже давно. Только пока он подчиняется разуму и топает привычными дорожками.

– Тогда это не он, – обрадовалась Ира.

Пока они шли, Лелька постоянно оглядывалась, чувствовала на каком-то животном уровне, что за ними следят. Бывают такие необъяснимые моменты, когда открывается второе дыхание или третий глаз. У нее же открылся портал в новые ощущения.

– Кого-то ищешь? – заметила Ира.

– Я вчера встретила одного парня, – призналась Лелька. – Очень необыкновенного парня.

– Да ты что?! И что дальше? – приготовилась слушать подруга.

– И ничего.

– Издеваешься? – обиделась Ира, решив, что остальные подробности от нее скрыли.

– Нисколько, – пожала плечами Лелька. – Действительно – ничего.

– Но ты сегодня какая-то другая!

– Это заметно? – удивилась Лелька.

– На первый взгляд нет, – успокоила ее подруга. – Но на второй – от тебя можно ожидать бунта. Решила свергнуть королеву?

– Еще чего! – фыркнула Лелька. – У меня есть занятия поинтересней. Не забыла? После уроков будем переоформлять стенд с выпускниками нашей школы. Он огромный, по нему лучше всего ползать в брюках.

– Да, стенд – это интересно. Когда-нибудь и у нас будет встреча выпускников. Хотелось бы, чтобы Захарова укатила в другую страну… Жаль, что до конца занятий еще шесть уроков!

Первым был урок английского.

Лелька плохо знала язык даже в рамках школьной программы. Родители были правы, если она надумает поступать на филфак, знания нужно будет расширить и углубить до невозможности. До Лелькиной невозможности, потому что она вбила себе в голову, что учение иностранных языков дается ей с трудом. Оно и давалось ей с трудом.

Лелька сидела и слушала Джека. Его вызвали к доске и попросили рассказать о своей родине, а ребятам предложили потом рассказать о том, что они поняли. Лелька понимала только одно – носитель языка – это совсем не преподаватель по английскому. Понимала она мало, зато довольный Паттерсон заливался соловьем. И это несмотря на то, что Неля Захарова перед этим отказала ему в месте рядом с собой!

Пришла утром и пересела за другую парту, оставив Джека в гордом одиночестве. Он удивился, но ничего не сказал. Все поняли, что так Захарова отомстила ему за нерыцарское отношение. Он должен был вчера беспрекословно тащиться за ней и нести ее сумку! Бедняга Джек этого не понял или сделал вид, что не понял. К тому же его возле школы ждали опекуны – родители по обмену. Нет, получается, что это Неля бедная.

– Васильева! Чему ты улыбаешься? – поинтересовалась Марина Николаевна.

– Тому, что рассказывает Джек.

– А что он рассказывает? – склонила голову по-птичьи набок классная.

– Как хорошо ему жилось! Или я неправильно поняла?

– Правильно. Умеешь ты вывернуться ужом, – покачала головой учительница.

Действительно, опровергнуть Лельку было невозможно. Джек рассказывал про то, как ему хорошо жилось там, и он надеялся, что и здесь его тоже ожидает радушный прием.

– Нормальный парень, – подмигнула Лелька Ире. – Сядь с ним!

– С ума сошла?! – испугалась та.

– Захарову боишься?

– Никого я не боюсь.

– Так и сядь с парнем, который тебе нравится.

– Он мне не…

– Не ври, Ир.

На перемене Захарова сделала вид, что целиком и полностью поглощена разговором с Игорем Григорьевым. Да, да, с тем самым Лелькиным Игорем, который внезапно из категории безнадег перешел в лидеры. Впрочем, никакой он не Лелькин. Так, мимо проходил, как и она.

– Давай, подруга, – Лелька толкнула в бок Иру, – чеши к иностранцу! Учти, он долго один сидеть не будет. Обязательно найдется тот, кто не побоится Захарову. Например, я!

– Ты?!

Это тоже была договоренность преподавателей с родителями – ученики могут выбирать сами, где кому и с кем сидеть. В старших классах уже невозможно общаться с соседом по парте по указке учителей. Лелька сделала вид, что берет свою сумку…

– Я не верю, что ты на это способна – перейти мне дорогу. Но, Лель! Разве я смогу?

– Сможешь! Когда-нибудь пора начинать мочь! Пора начинать жить без оглядки на других. Большая уже девочка – почти шестнадцать лет.

– Думаешь?

– Я в тебе никогда не сомневалась.

Ира покраснела, схватилась за сумку и… застыла на месте.

– Джек, – повернулась к нему Лелька. – Понимаешь, моя подруга хочет подтянуть английский. Ты не против, если она сядет с тобой?

– Понимаешь, – кивнул он. – Я не против.

Лелька под злым взглядом Захаровой перетащила Ирину сумку вместе с ней назад. Она хотела сразу отвернуться, ободряюще кивнув, но заметила испуганные Ирины глаза. Огромные серые глаза, алые щеки, красные губы, выбившуюся из длинной русой косы прядь… Да Смирнова просто красавица! Особенно когда волнуется. Нужно будет ей обязательно сказать об этом, чтобы поднять ее самооценку. А то Захарова у всех девчонок в классе самооценку снизила до плинтуса.

– Очень приятно, – услышала Лелька у себя за спиной.

Она не стала смущать пару взглядом. Прозвенел звонок, начался урок истории. Историк притащился заранее, заставил развешивать карты. Он был пожилым и вредным, и методы внедрения знаний у него были еще дореволюционные: карты и даты. С ума сойти! Разве можно все эти даты сражений запомнить?! Лелька всегда их путала.

– Сегодня мы займемся Испанией, – проскрипел историк.

И в этот момент постучали. После чего дверь распахнулась, и появилась Марина Николаевна. Она извинилась и…

Когда он вошел в класс, Лелька оцепенела. Играли они с Ирой в детском саду в такую игру «Замри-отомри», у Лельки всегда оторопь хорошо получалась. На этот раз все вышло по-настоящему. Она застыла, глядя на этого парня, и сердце снова ухнуло и глухо забилось, тревожно, как птица в клетке. Хорошо, что не нужно было производить никаких действий, только смотреть ему в глаза и цепенеть от ужаса, что сейчас он посмотрит на нее. Как посмотрит? Как?! Вдруг никак – от этого становилось не только страшно, но и холодно.

– Это Максим, он будет учиться вместе с вами. Его фамилия, – Марина Николаевна подглядела в листок, – его фамилия Васко.

– Васко? – нахмурился историк. – Ворон по-ихнему. Тоже по обмену?

– Нет, Максим Васко перевелся из соседней школы по семейным обстоятельствам.

– Какой красавчик, – зашептались девчонки.

Мальчишки тоже разинули рты, кто-то двинул теорию про второгодника. Максим казался старше своих сверстников.

Нелька демонстративно встала и пересела на свободную парту, благо после новогодних праздников не все посещали школу и мест было предостаточно, чтобы кочевать.

– Марина Николаевна, – пропела она, – пусть Макс сядет со мной!

Кому она делала назло? Игорьку? Ирке? Джеку? Или всем сразу? Но выглядело это глупо и смешно. Особенно когда после этого Максим прошел мимо нее и расположился на самой последней парте. Одноклассники злорадно зашептались, а Захарова окрысилась:

– Он еще пожалеет.

А Максим ни на кого не посмотрел. Лелька после этого отмерла. Но сердце еще продолжило ухать, забивая своим стуком скрипучую речь историка.

Что было потом?

Ничего.

Он сидел один и ни с кем не общался. На переменах куда-то исчезал. Когда возвращался, утыкался в книгу. Но, как предполагала Лелька, видел там фигу, потому что отвечал невпопад, когда его спрашивали. О чем думал? Ей бы хотелось думать – о ком. Она оборачивалась, пытаясь прочитать на его лице хоть какие-то эмоции. Но оно было неприступным, каменным, взгляды – заинтересованные, злые, добрые – отлетали от него, как пушинки от одуванчика даже при слабом порыве ветра. Любые попытки заговорить с ним заканчивались неудачей. Макс отворачивался от несостоявшегося собеседника, и тот оставался в мучительном раздумье, стоит ли ему начинать разговор в следующий раз.

– Красавец и чудовище! – так окрестила его Неля, на чары которой он наплевал.

Девчонки тут же интерпретировали это по-своему: он красавец, она чудовище.

Лелька назвала его про себя Вороном. Есть такие умные сильные птицы, черные как смоль. Во многих сказках они положительные персонажи. Вот только не в ее истории. Конечно, были у нее порывы с ним заговорить! Как же так? Он должен ее помнить! Они разговаривали глазами, когда он стоял в школьном дворе под окном. А потом возле ее подъезда… Но Ворон упорно делал вид, что знать ее не знает и помнить ни о чем не собирается.

Лелька хотела отнестись ко всему этому наплевательски, но не смогла. Каждый день на протяжении целого месяца она ходила в школу только ради того, чтобы поймать его взгляд! Марина Николаевна отметила снижение ее успеваемости и тут же доложила об этом родителям. Те забили в колокола и снова начали искать репетитора. А Лелька смотрела на их старания с горечью. Не могла она признаться в том, что ей нужно лекарство от глупой влюбленности в непонятно кого.

О Васко узнали немного. Он жил с младшим братом и теткой, посещал соседнюю школу, там у него не сложились отношения с одноклассниками, и тетка перевела его посредине учебного года в другую школу. Судя по всему, и здесь ситуация не улучшилась. На общение со сверстниками и учебу Максим Васко наплевал. Его интересовали совсем другие вещи. Какие? Лелька была готова многое отдать, чтобы узнать, чем интересуется Ворон.

Случай представился в начале февраля, когда они с Ирой шли из школы. Ворон шел позади них. Из подворотни вышла незнакомая компания с явными намерениями затеять драку. Трое против одного. Лелька услышала свист и обернулась. Просвистел в морозном воздухе чей-то кулак, ударился об березу. Парень взвыл. Максим ловко увернулся, одновременно сбив с ног второго парня. Тот свалился на третьего. Тогда Ворон схватил первого за грудки и кинул на двух товарищей. На все это ушло несколько секунд. Все это он проделал четко, мастерски и быстро.

– Занимаешься борьбой? – прищурилась Лелька, когда он, отряхивая руки, проходил мимо. Не глядя на нее. Опять не глядя! – Борьбой занимаешься, Ворон?!

Он остановился и обернулся. Посмотрел на нее насмешливо черными глазами.

– Как ты меня назвала?

– Ворон.

Повернулся и пошел дальше.

– У него красивый голос, – прошептала Лелька.

– Ой, подруга, я тебе не советую в него влюбляться! Он какой-то тупой дикарь с кулаками.

– Поздно, Ир. Поздно.

На самом деле было ни поздно ни рано. Было никак. Лелька уже готовилась разочароваться в нем, вспоминая, что так наплевательски к ней не относился даже Игорь. Но Марина Николаевна любила на уроке устраивать посиделки. Двое учеников садились друг напротив друга и вели беседу на английском языке. Причем оценка ставилась общая за умение работать в команде.

В тот раз Марина Николаевна посадила Иру напротив Джека, а Лелька досталась Ворону. Именно досталась, потому что он вдруг заговорил на незнакомом языке. После привычных приветствий он внезапно взял ее руки в свои и произнес, не сводя с нее глаз:

– Рor favor, ayúdame, eres mi única salvación![1]1
  Пожалуйста, помоги мне, ты мое единственное спасение (исп.).


[Закрыть]

– Я не поняла, – призналась она.

– Ayúdame… Помоги мне.

– Хорошо. Я помогу. Только чем?

– Васильева! Не на том языке отвечаешь, – сделала ей замечание классная.

– Да, хорошо, – рассеянно ответила ей Лелька.

– Come live in my heart and pay no rent[2]2
  Приходи жить в мое сердце и не плати аренду (англ.).


[Закрыть], – улыбнулся своими черными глазами Ворон и сжал ее ладошки.

Внешне он был сосредоточен и очень серьезен. Лелька поняла про сердце, но при чем тут рента? Именно в эту минуту она пожалела, что недостаточно хорошо знает английский, чтобы достойно ответить Ворону. Пробормотала: «Да, конечно», смутилась под его внимательным взглядом. Подумала о том, что он не так уж прост, этот дикарь с кулаками. И чтобы лучше понять, она готова отдать все самое дорогое, что у нее есть. А что у нее есть? Да ничегошеньки. Лелька мало заботилась о своем будущем, надеясь на то, что впереди у нее есть еще время, чтобы что-то изменить, получить или добавить. А оказалось, что время упущено. Сидит она перед парнем, который что-то говорит ей на двух языках, прекрасно зная родной, третий, и тупит.

Но с другой стороны, почему бы ему не сказать то же самое обычным образом?! Почему она должна догадываться?! Лелька сама себе ответила. Ничего обычного с Вороном не получится, потому что он сам необычный парень. И то, что он сейчас ей говорит, на самом деле очень важно. И родители правы, сто раз правы, ей нужно усиленно заниматься языками! Хотя бы ради того, чтобы знать, о чем он ей говорит.