Текст книги "Жена по ошибке"

Глава 7

– Светлая леди…

Голос Оби ворвался в мои воспоминания, обрывая их, мгновенно возвращая в реальность и в особняк светлейшего лорда Рэйнарда Нейта.

Я вскинула голову и быстро развернулась к девушке. Неужели Алианна явилась? Наконец-то!

– Служанка Ярвудов пришла, – подтвердила мои предположения камеристка. Но не успела я с облегчением выдохнуть, как она прибавила: – Просила передать подарок от ее милости, графини Ярвуд. Вот.

– Что? – Недоуменно уставилась на инкрустированную перламутром шкатулку, которую держала в руках Оби. – Как передать? А почему сама ко мне не зашла?

– Так не положено.

– Что значит не положено? Мой му… – Нет, не могу называть инквизитора мужем. Дикость какая-то. – Лорд Нейт запретил?

– Что вы, госпожа. Хозяина вообще нет дома. Охрана не пропустила.

– Почему? Где служанка сейчас?

– Не знаю, – пожала плечами Оби. – Ушла, наверное.

– Ушла? Так догоните. Верните. Мне нужно ее видеть. Я хочу… Хочу передать записку родителям.

– Простите, госпожа, но это невозможно, – забормотала камеристка, присев в торопливом поклоне. – Я и пареньку, который служанку сопровождал, то же самое ответила. Девушка-то все больше молчала, горбилась да в плащ куталась. Странная очень… Слишком робкая для своей должности. А мальчишка, тот уж так просил… так просил ее к вам пропустить, хоть на пару минуточек. Говорил, вы очень ждете, будете рады. Я бы с радостью помогла и вам, и ему. Он славный, смешной такой, рыжий… Но ведь не положено. Если вы письмо родителям передать хотите или еще что, только прикажите, я мигом человека к Ярвудам пошлю. А посторонним к нам пока нельзя. Неужели батюшка вам ничего о традициях драгхов не рассказывал?

Хм… Алианне, может, что-то и говорили, а вот мне точно не потрудились объяснить. И я потом обязательно выясню, почему «его благородие» упустил этот маленький нюанс. По незнанию, беспечности или, что совсем плохо, злому умыслу?

– Отец много разного рассказывал. Я не запомнила. Волновалась.

Ответ прозвучал резче, чем хотелось бы. Оби тут же замкнулась, отступила на шаг и, еще раз поклонившись, отстраненно-вежливо произнесла:

– Вы не обедали, светлая леди. Распорядиться, чтобы накрыли на стол?

Нет, с камеристкой не стоит портить отношения. Ни в коем случае.

Алианну ко мне не пустят, это я уже поняла. Даже Лис со всей его магией и обаянием не сумел пробиться. Нужно искать другие варианты, и для этого первым делом узнать, что же за традиции у драгхов идиотские такие. А значит…

– Я не хочу есть, Оби, – произнесла примирительно. – А вот чаю с удовольствием выпью. Составишь мне компанию?

– Но, госпожа… – Девушка недоуменно захлопала ресницами. – Я всего лишь камеристка…

– В родительском доме мы с Ли часто так делали, – еще больше смягчила я тон. – Думала, мы и сегодня с ней посидим, поговорим… Меня это успокаивает. А ее не пустили. Надеюсь, ты ее заменишь? Хотя бы сейчас? Выпьешь со мной чаю? С пирожными.

Вот так. И пусть потом Алианна сама все расхлебывает и сводит концы с концами. А мне необходимо разговорить служанку. Жизненно необходимо.

Расчет на то, что пухленькая Оби любит сладкое, оказался верен. Волшебное слово «пирожные», приправленное дружелюбной улыбкой, оказало поистине потрясающее действие. Вскоре мы уже сидели за накрытым столом, и камеристка, успокоенная лакомствами и поощряемая осторожными вопросами, вдохновенно делилась информацией.

– Лорд Нейт, он же драгх, так? А драгхи – они кто?..

Девушка поднесла ко рту маленькую фруктовую корзиночку и от удовольствия на миг прикрыла глаза.

– Так кто же? – с улыбкой переспросила я.

Непосредственная, живая девушка начинала мне нравиться. Надеюсь, Алианна ее не обидит.

– Потомки драконов, – важно ответили мне, не забыв откусить еще кусочек. – А значит, ничто драконье им не чуждо.

– Я полагала, драконами их называют скорее по привычке и в память о предках. Они ведь давно уже утратили и крылья, и вторую ипостась. Стали почти как люди. Только магия у них своя. Особенная.

– Ну да, все так, – подтвердила камеристка. – Только при драгхах, госпожа, об этом не упоминайте. У них подобные намеки считаются оскорбительными.

– Ты настолько хорошо их знаешь?

– А как иначе? Я родилась и выросла в Сетхаите. Хозяин всю прислугу оттуда привез с собой, вплоть до последнего поваренка. Не нравятся ему местные.

Девушка резко осеклась, словно поняла, что сказала лишнее, и тут же вернулась к прежней, видимо, разрешенной теме.

– Драгхи, хоть обращаться и летать больше не могут, характер сохранили драконий и традиции предков чтят. Раньше избранница дракона считалась его самым главным, бесценным сокровищем, которое следовало беречь и охранять от соперников. Поэтому дракон супругу после венчания в родовую пещеру уносил, и оттуда она выходила уже беременной, а значит, другим мужчинам как бы неинтересной. Ну и сейчас…

– Тоже лишь с ребенком выпускают? – ужаснулась я.

– Нет, конечно, – хихикнула камеристка. – Теперь все проще. Молодую жену увозят в дальнее поместье и возвращаются уже после подтверждения брака. До этого новобрачную никто, кроме слуг и телохранителей, не имеет права видеть. Вас бы господин тоже в одно из своих имений отвез, не сомневайтесь, да дела задержали. Пришлось сюда охрану вызывать, устраивать все по правилам.

Оби отправила в рот последний кусочек пирожного, аккуратно вытерла руки и, подняв вверх палец, веско произнесла:

– Обычай такой.

По спине прополз липкий холодок.

Да уж… Спасибо Великому Озантару и тому доброму человеку, который инквизитора здесь задержал. Из его имения в Сетхаите мне бы точно живой не вырваться.

– А если брак не сразу будет консуммирован? – поинтересовалась я и, наткнувшись на внимательный взгляд, туманно пояснила: – Ну, всякое случается.

– Случается, – согласилась камеристка. – Так никто ж супругов и не торопит. Хоть месяц взаперти сидите, хоть два. Пока все… гм… не получится.

Месяц? Два? Нет, столько чужую внешность я не продержу. И поменять облик до окончания действия соглашения не смогу. Без разрешения Ярвудов. Что случится, когда мой дар истощится, а магия договора не даст сбросить личину Алианны, даже думать страшно. Но точно ничего хорошего.

– А после этого и гулять, и выезжать с визитами сможете, и родителей навещать совершенно свободно, – продолжала Оби, не подозревая о моих панических мыслях. – С супругом или одна. То есть с телохранителями, разумеется. Тем более что драгхи после первой брачной ночи…

Девушка опять запнулась. Старательно потупилась:

– Ой… Об этом вам лорд точно сам скажет…

Опять какие-то тайны?

Черт бы побрал этих драгхов с их дурацкими правилами, собственническими инстинктами и тьмой самых разных секретов, больших и маленьких.

И что теперь прикажете делать?

Бросила быстрый взгляд на окно: темнеть еще не начало, значит, время до вечера есть. И я ни за что не поверю, что Лис просто ушел. Наверняка где-то поблизости крутится.

– Как здесь душно… – Я демонстративно помахала перед лицом ладонью и неторопливо поднялась. – Оби, проводи меня, пожалуйста, в сад.

Аллея, деревья, цветники…

Высокая каменная стена.

Кусты, несколько садовых скамеек, фонтан…

Запертые ворота.

Боковая дорожка, заросли чего-то колючего, очередной ухоженный цветник и… снова забор.

Никакой лазейки, даже самой крошечной. Все, как я и предполагала, разглядывая двор из окна. Нет, пожалуй, еще хуже: при ближайшем изучении оказалось, что всю территорию – дом и сад – накрывал магический защитный купол.

Да уж, светлейший лорд не мелочился. Его юную супругу охраняли серьезнее, чем королевскую сокровищницу. Впору было возгордиться – не жена, а просто-таки редкостная драгоценность. Вот пусть дочь графа Ярвуда и задирает нос, лично мне все это без надобности и причиняет одни неприятности. Если к массивной ограде, тщательно запертым воротам и защитному пологу прибавить охрану во дворе, телохранителей за спиной и весело щебечущую Оби по левую руку, картина становится поистине удручающей.

Самой мне отсюда ни за что не выбраться. И спасения ждать не приходится.

В кулаке, опущенном в карман и напряженно сжатом – судорожно, до боли, – завибрировал переговорный камень.

Лис!

Где-то здесь, в этом углу сада, вернее, по ту сторону забора, но все-таки почти рядом.

Быстро огляделась.

Так… Заросли шиповника, альпийская горка, пара фруктовых деревьев – все не то. А вот это, пожалуй, подойдет… Небольшая, увитая плющом беседка и почти возле самого забора.

– Оби, – прервала я говорливую камеристку на полуслове, – что-то у меня голова немного кружится.

– Немудрено, госпожа, день-то жаркий, вот вы и перегрелись на солнце. Обедать опять же не стали. Совсем ослабнете. А ведь скоро уже вечер. И ночь. – В тоне камеристки мелькнуло беспокойство. – Давайте вернемся и…

– Нет, я останусь здесь, на свежем воздухе, а ты принеси мне попить. Чего-нибудь прохладного.

Камеристка замялась.

– А как же вы, госпожа? Одна-то?

– Почему одна? С Гарсом и Дероком, – кивнула я на телохранителей. – Я тебя в беседке подожду. Давай же, беги скорее. Очень пить хочется.

Девушка немного поколебалась, но все же кивнула и, подхватив юбки, умчалась в сторону дома.

Молчаливые охранники проверили беседку, убедились, что она пуста, и слаженно отошли в сторону. Я, расположившись так, чтобы они могли видеть край моего платья и ладонь, вытащила переговорный артефакт.

– Ника, – на этот раз помехи почти не заглушали голос Лиса. – Нас не пустили в особняк.

– Знаю.

– Улх бы побрал этого светлейшего. Ничего, мы тебя все равно вытащим, слышишь?

– Слышу. Что вы хотите сделать?

– Мастер уже собрал людей. Они отвлекут охрану на воротах, чтобы Крыс мог взломать защиту. У нас будет пара минут, чтобы тебя вытащить. Успеем. Ты, главное, от стены далеко не уходи.

И вот тут…

Нет, я не обрадовалась – испугалась.

Ворон решил ради меня рискнуть всем? Репутацией, властью, жизнью, наконец? С чего вдруг такая забота? Я ему не жена, не сестра, даже не дальняя родственница – всего лишь деловой партнер. Неужели так боится потерять «профессиональную девственницу»? Или я чего-то не знаю, или он просто сошел с ума.

Он же прекрасно понимает, что инквизитор быстро вычислит, кто похитил его «жену», и тогда от резиденции мастера камня на камне не останется. Даже если в тот момент в Гнезде никого из наших людей не будет, куда они потом пойдут? Тот же Крыс, его жена Бетти, маленькая хлопотливая старушка, жалеющая меня, «сиротинушку», и постоянно подкармливающая пирожками с вишней? Что она станет делать без своего флигеля, крошечного сада и кухни, наполненной запахами свежей выпечки? Куда денется их внук? Да и другие… Все они считают Гнездо своим домом.

Ну уж нет, так дело не пойдет.

– Лис, – заявила решительно, – не надо сюда лезть и зря рисковать. Ни к чему это. Со мной все в полном порядке, и завтра… Завтра меня уже выпустят.

– Завтра?

– Да. Долго объяснять, просто обычай у драгхов такой. Я поеду с визитом к Ярвудам, и там мы с Алианной спокойно поменяемся.

– А ты… ну… – голос мальчишки на мгновение дрогнул, – продержишься до утра? Он ничего с тобой…

– Продержусь, – отчеканила твердо. – Все, больше не могу говорить. Завтра увидимся.

Я стиснула в пальцах артефакт, отключая. Поднялась, вышла из беседки и быстро направилась к дому.

Судя по всему, Лису, как и мне, не сообщили о милой привычке драгхов не выпускать жену из дома до полной и окончательной победы… то есть консуммации брака. Говорить другу об этом не собиралась. Сейчас – точно нет. Но, видят боги, Озантар, Улх и все, сколько их ни есть на Атросе, когда выберусь отсюда – а я обязательно выберусь, – графа Ярвуда обдеру как липку. Заставлю выплатить такую неустойку, которая покроет все расходы на образование, выкуп договора Лиса, наше дальнейшее проживание, еще и останется.

Интересно, по какому тарифу здесь оплачиваются несчастные случаи на работе, в результате которых человек теряет возможность осуществлять свою профессиональную деятельность?

– Светлая леди…

Вот и камеристка с обещанной водой. Вернее, соком.

– Спасибо, Оби, но я решила последовать твоему совету, вернуться в свои покои и отдохнуть. Распорядись подать легкий обед, а через час приготовь ванну.

– Слушаюсь, госпожа.

Девушка радостно закивала. Она явно была довольна благоразумием и сознательностью хозяйки, а вот я сомневалась… Думала, прикидывала, взвешивала и все еще сомневалась.

Черт бы побрал этот Атрос и его законы, лишающие женщин свободы и права на нормальную жизнь. В моем понимании, конечно.

«Книжная» девочка, я, подобно многим сверстницам, мечтала о большом, взаимном чувстве. О том, что моим первым мужчиной станет не случайный «прохожий», а тот, кого полюблю, а главное, кому поверю. Жизнь, как обычно, внесла свои коррективы.

Тяжелый развод родителей, внезапная болезнь матери, кредит, взятый на ее лечение, необходимость работать, чтобы не потерять квартиру, отдавать долг, содержать младшую сестру и маму, и, наконец, ее смерть…

У меня не было ни минуты свободного времени. Какие уж тут романы… Если бы не свалившееся на нас с Яной наследство, вообще не известно, как все обернулось бы. Но внезапная гибель отца все изменила, мы смогли полностью расплатиться с банком, отложить необходимую сумму на учебу. Я даже с работы ушла – невиданная роскошь. Все начало потихоньку налаживаться, а потом в моей жизни появился Егор.

Внимательный, заботливый, предупредительный.

Поначалу.

Сколько раз он намекал, сколько раз я сама собиралась остаться у него на ночь и… под очередным предлогом уходила. Что-то меня постоянно останавливало. Неясное тревожное чувство, недоверие, внутреннее убеждение, что не все так гладко, как кажется.

Сначала я колебалась, потом узнала Егора поближе и поняла, что он не мой человек, а дальше… Дальше стало поздно. Я попала на Атрос. Девственницей…

– Госпожа, обед подан…

– Хорошо, Оби…

Мужской… Абсолютно мужской мир, где женщина с детства и до самой смерти принадлежит мужчине и носит на руке браслет подчинения. Где тот, кому ты отдала свою невинность, может предъявить на тебя права, хочешь ты этого или нет. За год я успела увидеть многое и многих – простолюдинов, торговцев, аристократов, чтобы окончательно понять: создать семью с кем-то из местных не рискну никогда.

Притвориться вдовой в моем положении было самой удачной идеей, если бы не одно «но». При поступлении в магическую школу будущие целительницы проходят полное медицинское обследование. Улх знает зачем.

Представляю картину. Череда тетенек в темных траурных одеждах и среди них я – вся из себя такая вдова-девственница. Нет, в жизни, разумеется, возможно что угодно, но каждый подобный случай привлекает повышенное внимание и интерес сплетников, что мне категорически противопоказано. Рисковать нельзя, я и так хожу по лезвию бритвы.

– Госпожа, час прошел. Ванна готова, как вы и приказывали. Я добавила ароматические соли, травы, чтобы кожа стала гладкой и волосы блестели. Надеюсь, вам понравится…

– Спасибо, Оби…

И что мне было делать?

Не бросаться же на шею первому встречному с предложением лишить меня невинности и идти дальше своей дорогой? Во-первых, я так просто не могу. Вот не могу, и все. Во-вторых, если и отважусь, меня в лучшем случае сочтут сумасшедшей, а в худшем – сдадут опекуну, чей браслет я ношу. То есть Ворону. А Ворон…

Он в последнее время вел себя очень странно. Отгонял парней, которые проявляли хоть какой-то, даже самый слабый, интерес к его невзрачной воспитаннице. Одного, особо настойчивого, даже избил до потери сознания. Намек поняли, и поток желающих приударить за мной – и без того весьма хилый – резко иссяк.

Я бы списала все на нежелание хозяина Гнезда терять доход, который мы получали от невест, но недавно мастер потряс меня тем, что попросил обращаться к нему по имени.

Нет, имена не находились под запретом, но они связывали теневиков с другой, настоящей жизнью, к которой каждый рано или поздно хотел вернуться. Поэтому их называли лишь узкому кругу людей – в знак доверия и близости.

– Джаред. Мне приятно будет услышать от тебя свое имя.

Мы находились в комнате одни, а Ворон стоял так близко, смотрел так пристально, со странным выражением на лице и легкой усмешкой.

Я поспешила уйти, но возле двери меня догнала еще одна фраза мастера.

– И не принимай ухаживания моих людей, Ника. Не трать зря свое время и их здоровье.

Тогда я промолчала, ничего не ответила, но слова Ворона запомнила.

– Прикажете одеваться, госпожа?

– Да, пожалуй.

– Какое платье предпочитаете?

– Вон то, изумрудное.

– Замечательный выбор. Оно вам очень идет…

Приближался вечер, а вместе с ним и встреча с «супругом». С чужим мужчиной, не знающим ни моего настоящего облика, ни имени. Но все-таки… все-таки… Правильно ли я поступаю?

Что я знаю об инквизиторах? Очень мало. О драгхах? И того меньше.

– Присядьте, госпожа, я поправлю прическу. Убрать волосы наверх?

– Не надо. Подними несколько прядей сбоку. Этого достаточно.

Преследователь. Палач. Враг. «Муж» на час. Красивый мужчина, опасный и притягательный одновременно. Омут глаз, невероятно, пронзительно синих. Сильные руки, теплые объятия. Упоительно сладкий поцелуй, от которого кружилась голова. Первый мой поцелуй за год жизни на Атросе.

Инквизитор мне нравился, что скрывать. А значит… все может быть не так уж плохо.

Одна ночь, которая решит все мои проблемы. Всего лишь ночь – и я полностью свободна. Завтра мы разойдемся. Каждый пойдет своей дорогой, и я постараюсь, чтобы наши пути больше не пересекались.

– Светлая леди, лорд спрашивает, спуститесь ли вы к ужину?

Вернулся, значит. И не настаивает на своем, предлагает выбор. Это радует.

– Хозяин выглядит суровым, даже жестким, но на самом деле он другой. И никогда не обидит женщину. – Камеристка заметила мои колебания, но истолковала их по-своему и сочла нужным поддержать хозяйку в трудную минуту. – Не бойтесь его, госпожа.

Женщину, может, не обидит, а метаморфа – еще как. И ужинать при нем я вряд ли смогу, кусок в горле застрянет, а потом… Потом все будет зависеть от того, как инквизитор себя поведет. В любом случае отказать ему и погибнуть геройской смертью всегда успею.

– Передай лорду Нейту, что я жду его в своей гостиной, и подай легкие закуски и напитки. Все. Иди, Оби.

Глава 8

– Еще вина, Алианна?..

Инквизитор пришел минут через двадцать после того, как я отослала к нему Оби с приглашением. По-прежнему собранный, подтянутый и вместе с тем удивительно домашний.

Лорд переоделся. Строгую полувоенную форму, в которой был на венчании, он сменил на мягкие брюки и легкую светлую рубашку с широким воротом, позволявшую по достоинству оценить крепкую шею, смуглую кожу груди, сильные руки и рельефные мышцы, обтянутые тонкой тканью. Если прибавить к этому все так же небрежно зачесанные, но на этот раз чуть влажные волосы, становилось ясно: поесть светлейший не успел. Предпочел ужину общение с молодой женой.

Но какие бы эмоции его ни переполняли, набрасываться на меня с порога мужчина не стал. Пожелал доброго вечера, обжег поцелуем кончики пальцев, немного задержав мою ладонь в своей, и прошел к накрытому столу. И вот уже около часа развлекал меня разговором. Расспрашивал о каких-то незначительных пустяках, склонив голову набок, внимательно выслушивал ответы. Рассказывал что-то свое, шутил. Да-да, герой моих кошмаров, страшный и ужасный инквизитор шутил. А однажды даже рассмеялся – так открыто и заразительно, что и я не могла не улыбнуться.

Отвечала я скупо и не очень охотно, стараясь говорить только то, что знала о настоящей Алианне. Тщательно подбирала слова, лихорадочно вспоминала все, что известно о дочери Ярвуда, и надеялась, что мою неразговорчивость спишут на застенчивость и обычное волнение новобрачной. И тем не менее вдруг поймала себя на мысли, что мне нравится сидеть вот так, время от времени поднося к губам бокал с вином, отпивать по маленькому глоточку и слушать истории о странах и городах, в которых успел побывать светлейший. Да и вообще нравилось общаться с синеглазым лордом.

Мне, метаморфу, доставляло удовольствие беседовать с инквизитором. Невероятно!

Еще вчера даже намек на то, что подобное возможно, я бы сочла дурной шуткой. А теперь вот сижу, разговариваю, улыбаюсь в ответ.

Впрочем, сейчас я не воспринимала Рэйнарда Нейта как инквизитора. Он был для меня интересным собеседником, обаятельным, внимательным, тактичным. И очень привлекательным, что уж скрывать. Пусть так и продолжается. Пусть этим вечером и ночью все проблемы, опасности и тайны задержатся там, за порогом спальни, а в комнате останутся лишь двое – просто мужчина и просто женщина.

А мир подождет. Имею же я право отдохнуть от Атроса хоть несколько часов? Маленький выходной до самого рассвета.

– Так вам налить еще вина, моя леди?

– Благодарю, мне уже достаточно. Я…

Посмотрела на Рэйнарда и осеклась на полуслове. Как бы ни был светлейший внешне сдержан и невозмутим, напряжение в комнате росло с каждой минутой, я очень остро ощущала это.

Чувственные нотки в тоне. Взгляд, все чаще и чаще останавливающийся на моих губах и темнеющий от желания. Прикосновения пальцев, когда мужчина передавал очередное блюдо, – томительные, волнующие. Все указывало на то, что терпение лорда тоже имеет предел и мы уже очень близко подошли к границе.

Вот его взгляд медленно, словно лаская, очертил контур моего лица, скользнул по щеке и снова замер на губах. Я ощущала его почти физически. Казалось, еще миг – и между нами заискрит. Сердце колотилось, как сумасшедшее, и я, не выдержав, нервно облизала губы.

– Алианна…

Вздрогнула от хрипотцы в чужом голосе, быстро встала, стараясь оттянуть неизбежное, и подошла к окну.

Да, этот мужчина мне приятен. Более чем приятен. Но, господи, я же совсем его не знаю!

Тишина за спиной сгустилась и тоже стала какой-то интимной, сексуальной. Да что же это такое?! С Егором я никогда не испытывала и малой части такого предвкушающего волнения.

– У вас замечательный сад, – ляпнула первое, что пришло в голову, лишь бы не молчать. Лишь бы хоть что-то говорить.

– Что?.. Сад? Да, наверное. Никогда об этом не задумывался. Им занимается садовник.

Сзади отодвинули стул. Светлейший тоже поднялся и не спеша направился ко мне. Мягко, осторожно, как хищник к особо лакомой, вожделенной добыче. Или мне от страха так показалось?

Шаги за спиной стихли.

Инквизитор теперь стоял так близко, что я ощущала тепло его тела, чувствовала, как легкое дыхание колышет пряди волос у меня на шее. И от этого по позвоночнику ползли предательские мурашки.

– Вам правда нравится?

Что? Кто нравится? Ах, он о саде.

– Да, очень красиво, мой лорд.

Почему мой голос срывается? И голова кружится. От вина, наверное.

Лучше б я не вставала из-за стола и не подходила к окну. Хотела уйти от инквизитора, а сделала только хуже.

– Я рад, что вам пришелся по вкусу сад. А еще приятно слышать, как вы ко мне обращаетесь. «Мой лорд», – в низком голосе мелькнула легкая усмешка, – но я бы предпочел, чтобы вы называли меня по имени. Думаю, сейчас это более чем уместно. Как считаете?

– Я… Я не знаю…

– Алианна…

Чужое имя, произнесенное глухим от напряжения голосом, заставило невольно отпрянуть, и на плечи тут же опустились тяжелые ладони. Согревая, успокаивая, притягивая к горячему, сильному телу.

– Не бойся, девочка, я тебя не обижу, – тихий шепот у самого виска.

А потом мужчина склонил голову, медленно втянул воздух, словно запоминая мой запах, и я почувствовала, как кожи настойчиво и жадно коснулись его губы.

Один поцелуй… Второй… Третий.

Изгиб шеи… Щека… Висок.

И рваное дыхание у самого уха.

– Алианна… Лиа…

Лорд вытащил заколки, освобождая локоны, несколько раз провел по ним рукой, пропустил пряди между пальцев, а потом уткнулся носом мне в волосы. Еще раз глубоко вдохнул, потерся щекой и развернул меня в кольце своих рук – к себе лицом.

Глаза, уже не синие, а фиолетово-черные, как грозовое небо, приблизились, заслонив собой все. Неповторимый аромат яблок снова окутал меня, как тогда, во время венчания, и мир поплыл, окончательно отдаляясь. Затерялся где-то там, в знойном туманном мареве. В голове не осталось ни одной связной мысли, будто с меня разом слетела вся ненужная шелуха разумных соображений и рассуждений, оставив только острые до боли и такие же яркие чувства.

Кто из нас первый к кому потянулся, не помню, но через мгновение мы уже целовались – неистово, страстно, самозабвенно.

Нейт так сильно сжимал меня, что было трудно дышать, но я не собиралась вырываться, наоборот, крепко обвила руками его шею и стиснула в кулаке волосы, чтобы даже не вздумал отстраняться.

Еще несколько минут сумасшедших поцелуев, и лорд все-таки разорвал объятия, но лишь для того, чтобы торопливо освободить меня от одежды, покрывая плечи, ключицы, грудь лихорадочными поцелуями. Платье шелковой волной упало к ногам, мужчина подхватил меня на руки и быстрым шагом направился в спальню.

Холод простыней немного отрезвил, вызвав вспышку неловкости, и я напряглась, сглотнула, опуская веки, но долго находиться в таком состоянии мне не дали. Светлейший каким-то шестым чувством угадал мое замешательство и стеснение.

Зашуршала сбрасываемая одежда, и кровать прогнулась под его телом.

– Не закрывайся, не надо. Хочу, чтобы ты видела меня, Лиа, – хрипло потребовал он.

Распахнула ресницы и снова попала в плен его удивительных глаз.

– Вот так. Смотри на меня, девочка. Только на меня, – удовлетворенно выдохнул лорд и, не разрывая взгляда, не позволяя ни на секунду отвернуться, накрыл собой.

Минутное ощущение тяжести чужого сильного, разгоряченного тела, а потом мужчина приподнялся, перенося вес на руки, и опять припал к моим губам, забирая остатки сознания.

Лицо… шея… грудь… живот… Казалось, он не оставил ни сантиметра моей кожи без прикосновения или поцелуя.

Сильные ладони развели мои ноги, пальцы коснулись низа живота в чувственной, интимной ласке, и я запрокинула голову, выгибаясь дугой.

– Сейчас… Назови меня по имени… сейчас…

Голос светлейшего вибрировал, срывался от едва сдерживаемых эмоций.

– Рэйнард, – послушно произнесла я. И добавила, повинуясь внезапному порыву: – Рэй…

– Лиа…

Еще один сводящий с ума поцелуй, и очередная то ли просьба, то ли приказ:

– Скажи, что принимаешь меня. Что ты моя.

– Принимаю… Твоя… – повторила я, почти не понимая, что говорю, и неотрывно глядя в странно мерцающие, почти нечеловеческие, стремительно меняющиеся глаза.

– Да…

Негромкий сдавленный шепот подтолкнул меня к самой грани, и я взорвалась.

Ослепительные огненные сполохи перед глазами… Ощущение падения… Сквозь него легкая вспышка боли показалась почти незаметной. Тем более что мужчина сразу же замер, давая возможность привыкнуть к себе, и положил ладонь мне на живот. Окутывая прохладой, успокаивая, снимая даже самые незначительные неприятные ощущения.

Я тихонько вздохнула, и лорд снова поймал мой взгляд, словно считывая ощущения. Улыбнулся хмельно и счастливо, на секунду приник к губам, а потом начал двигаться – сначала медленно, затем все быстрее и быстрее.

И прежде чем пространство вокруг нас раскололось на части, захлестывая меня эйфорией, я вдруг заметила, как изменилось лицо светлейшего. Кожа потемнела. На висках и лбу появились крохотные серебристые пластины, странные, похожие на чешуйки. Глаза засияли, зрачки вытянулись и стали вертикальными.

А может, мне просто показалось… Не знаю… Потому что в следующий момент меня изнутри опалило горячей волной, как тогда, у шара провидца, только на этот раз не болезненно – нестерпимо сладко.

Я закричала, не в силах больше сдерживаться, и почувствовала, как вместе со мной задрожал Рэй, поймав мой крик губами.

– Имани… Обещанная.

Это было последнее, что я услышала, перед тем как сгорела дотла и невесомым пеплом осыпалась на кровать.

* * *

Что чувствуют супруги после первой брачной ночи?

Боюсь, мне никогда уже не узнать. Не проверить. Женой лорду Нейту в полном смысле этого слова я не была, скорее, исполняющей обязанности жены. Да и брачная ночь оказалась своеобразной, не моей, а чужой. Краденой. Как и муж – позаимствованным на время у другой женщины. У той, что уже сегодня к нему вернется.

Так что не знаю, кто как, а лично я испытывала стыд. Перед инквизитором. Нет, не за то, что между нами произошло – тут стыдиться нечего. А потому, что обманула его.

До этого дня я вообще не думала о тех, кого помогала морочить. Да я, собственно, и знакома-то с ними почти не была. Короткая встреча у алтаря, несколько скупых слов, целомудренный поцелуй в уголок губ, арка невинности и все – прощай, дорогой, я пошла за гонораром.

И вот впервые чужой муж из незнакомца превратился для меня во вполне конкретного мужчину, синеглазого, красивого, желанного. С нежными руками, горячим сильным телом, умелыми губами, низким голосом – то требовательным, то настойчивым, то вкрадчивым. А то таким чувственным, что сердце подскакивало к горлу, а ноги сами собой подкашивались. Мужчину, который мне нравился, с которым я провела чудесную ночь и который даже не догадывался, что я не та, за кого себя выдаю.

В общем, стыд – пожалуй, главное чувство, которое я сейчас испытывала.

Даже глаза утром открывать не хотела. То есть сначала-то я их открыла, рассеянно сморгнула сонную дрему, обвела взглядом комнату, улыбнулась непонятно чему, радостно и беспричинно. А вот затем, когда вспомнила, что случилось накануне вечером и дальше, ночью… Зажмурилась, больше всего на свете страшась взглянуть на того, кто лежал рядом.

Лучше уж притвориться спящей.

Так и лежала, не шелохнувшись, прислушиваясь к тишине спальни и к своим ощущениям. Удивительно, но никакого дискомфорта я не испытывала. Тело слегка ныло, как после физических нагрузок, но это была приятная усталость пополам со странной легкостью. Только левое плечо немного покалывало и чесалось, словно меня комар ночью укусил.

Отчаянно хотелось потереть зудящую кожу, но я стоически терпела. Лежала и ждала, когда лорд проснется, надеясь, что он не станет меня будить. Оденется, уйдет и даст мне возможность привести в порядок мысли, чувства и снова стать самой собой.

Зря надеялась.

Настойчивые пальцы нежно скользнули по щеке, коснулись уголка рта, шеи – неспешно, точно изучая, – погладили меня по плечу, и их тут же сменили губы. Упругие, бархатистые, требовательные.

– Доброе утро, жена! – Ласковый, хриплый со сна шепот заставил чуть заметно вздрогнуть. И меня тут же осторожно, можно сказать, бережно, подмяли под себя. – Так и знал, что не спишь.

Распахнула ресницы – чего уж теперь, – столкнулась с теплым синим взглядом, и меня словно кипятком окатило. В горле мгновенно пересохло, а картины того, чем мы занимались этой ночью, ярко и четко предстали перед глазами. Стыд за свой обман исчез мгновенно – это плюс. Зато на смену ему пришло желание, причем такое сильное, что я чуть не застонала.