Текст книги "Три мгновения грешного лета"

Глава 4

Перед самым окончанием рабочего дня позвонила дочь. Событие было экстраординарное, Светлана меньше бы удивилась, если бы на другом конце провода услышала голос не Маши, а президента страны. Ей сразу же стало как-то неспокойно. Что-то случилось, иначе бы дочь еще могла год не вспоминать о существовании матери.

– Что-то произошло? – сразу же спросила Светлана.

– А что могло произойти, ничего не произошло. У тебя всегда так, если я позвоню, то ты непременно считаешь, что случилась катастрофа, – довольно грубо ответила Маша. – Ты можешь приехать ко мне? – вдруг без всякой логической связи с только что сказанном спросила она.

Грубый тон дочери не удивил Светлану, с некоторых пор она по-другому разговаривала с ней редко. Эти перемены начались вскоре после ее замужества. Сначала Светлана возмущалась, негодовала, делала ей замечания, стыдила. Но все это приводило лишь к обратному эффекту, Маша либо прекращала общаться с ней совсем, либо делала это еще грубей. В конце концов, ей ничего не оставалась делать, кроме как смириться. Иначе их контакты, как провода после урагана, могли бы оборваться совсем.

Новые отношения с дочерью, долго были для нее самым настоящим потрясением. Она никак не могла уразуметь, что случилось с этой милой, нежной девочкой, какой бес вселился в ее тело? Повинен ли в подобных переменах ее брак, или он только выявил то, что было до определенной поры скрыто от чужих глаз, Светлана определить не могла. Сначала она полагала, что это происходит под непосредственным влиянием мужа, но потом увидела, что, скорее всего, он тут ни при чем. По отношению к ней он вел себя вполне корректно, даже пытался, правда, без большого успеха, установить между ними более тесные контакты. И Светлане даже казалось, что он втайне симпатизирует ей. По крайней мере, в тех редких случаях, когда они оставались одни, их беседы носили дружеский и непринужденный характер. Но, скорее всего, именно дочь явилась тем препятствием, что помешало их сближению. В присутствии своей жены Клод сразу становился каким-то скованным.

И потому Светлана почти уже не сомневалась, что брак оказывает на дочь далеко не самое лучшее влияние. С ее точки зрения их семейная жизнь была просто непостижимой. Во-первых, они никогда ничего не готовили, все покупали в готовом виде и в лучшем случае разогревали в микроволновке, а иногда обходились и без этого, съедали все холодным. Во-вторых, посуду они тоже не мыли, предпочитали есть на разовых тарелках, которые сразу же отправляли в огромный мусорный мешок. Он мог собираться целую неделю и лишь когда класть уже в него было некуда, его выбрасывали. В-третьих, в квартире почти никогда не убирались и не мыли пол, а потому грязи и пыли было столько, что Светлана не могла долго в ней находиться. Несколько раз она не выдерживала, брала веник и тряпку и начинала генеральную уборку. При этом дочь, чтобы ей не мешать, обычно садилась на диван, поджав под себя свои длинные ноги, и молча наблюдала за манипуляциями матери. При этом у Светланы возникло ощущение, что у Маши не появлялось даже мысли, чтобы ей помочь.

Светлана была уверена, что вскоре станет бабушкой. Однако прошло почти два года с момента свадьбы, а детей не было. Однажды она не выдержала и спросила Машу, собирается ли она заводить ребенка. Реакция дочери ее просто поразила, та вдруг вся покраснела, лицо исказила злобная гримаса. «А вот этого ты не дождешься, я не собираюсь из-за какого-то там спиногрыза терять Клода», – почти завопила она. «Ты вообще не собираешься иметь детей?» – обескуражено спросила Светлана. «Если надо будет, рожу», – буркнула Маша и отвернулась, явно не желая продолжать эту тему.

Больше Светлана не заводила подобного разговора, сознавая его бессмысленность и заключенную в нем раздражающую силу. Дочь ей все больше напоминала terra incognita, и, причем, с каждым месяцем она только расширялась. Поражало Светлану и то, как Маша одевается. Молодая и красивая девушка почти не снимала джинсов и кроссовок. Она связывала это с главным увлечением или даже скорее страстью дочери – лошадьми. С некоторых пор она все больше убеждалась, что Маше гораздо интереснее проводить время со своим жеребцом «Ласковым», чем с людьми. Однажды она была свидетелем их общения, Маша ласкала, целовала лошадиную голову точно так же, как женщина мужскую, что-то долго шептала животному на ухо, словно бы поверяя ему самое сокровенное. Ее тогда, словно иглой, пронзила острая обида: для матери она не находит ни одного нежного слова, а вот для лошади их у нее неисчерпаемый запас.

После этого случайно подсмотренного эпизода Светлана долго пребывала в задумчивости. Мотивы поведения дочери оставались для нее во многом непонятными, то была какая-то иная психология, коренным образом отличающаяся от ее психологии. И подобрать ключи к ней никак не удавалось.

Что же ждет ее на этот раз, гадала Светлана, подъезжая к дому, где жили, вернее, снимали квартиру Маша с мужем. Это была еще одна загадка. Она не понимала, зачем им нужны эта шикарные трехкомнатные апартаменты, за которые приходилось отдавать бешеные деньги. А ведь Маша не раз жаловалась на их нехватку. Хотя Клод получал с точки зрения Светланы очень большую зарплату, но в одном из маленьких городков Франции жила его бывшая жена с двумя детьми. И значительную часть своих доходов ему приходилось отсылать туда.

Кстати, наличие этой семьи явилось причиной, почему Светлана с самого начала не одобряла этот брак. По сути дела, Маша увела его от жены и детей, заставив пройти Клода через неприятный бракоразводный процесс. Но дочь такая мелочь не могла остановить, однажды она поставила перед своим возлюбленным, что называется вопрос ребром: либо она, либо супруга. И тому ничего не оставалось делать, кроме как пойти на этот тяжелый шаг.

Маша встретила мать, как обычно, сдержанно. Она даже не постаралась сделать вид, что рада их встрече.

Зато ее лицо явно носило отпечаток озабоченности и даже растерянности.

– Что-то случилось? – спросила Светлана.

Маша как-то неохотно посмотрела на нее.

– Клод сегодня не ночевал дома, – ответила она.

Светлана похолодела: неужели начинается то, что, как она предполагала, должно рано или поздно начаться?

– А где он был, тебе известно?

Маша снова неохотно кивнула головой.

– Он позвонил и сказал, что они были с Жан-Пьером в ночном клубе.

Светлана поняла, о чем идет речь. Жан-Пьер Лафоррен был хозяином фирмы, в которой работал Клод. Она видела его однажды, на свадьбе дочери, но этого ей хватило, чтобы составить о нем вполне четкое представление. Это был типичный прожигатель жизни, любитель женщин, изысканных вин, искатель бесконечных развлечений. Клод и Жан-Пьер считались друзьями, хотя Светлана сильно сомневалась в этом. На самом деле, считала она, тому нужен компаньон, с которым он бы весело проводил время. И потому заставлял Клода посещать вместе с ним увеселительные заведения. Причем, самые шикарные, а, следовательно, и дорогие.

Но в отличие от Клода, который жил на одну зарплату, Жан-Пьер был по-настоящему богат, родители оставили ему солидное наследство. Его же компаньону после всех этих походов приходилось экономить чуть ли не каждый грош, однако, судя по всему, Жан-Пьера это заботило менее всего.

Клод и раньше нередко приходил очень поздно, и пару раз раздосадованная Маша мимоходом жаловалась матери на эти гулянки. Но еще ни разу она не слышала о том, чтобы он вообще не появился дома. Может быть, у него завелась другая женщина, и дочь подозревает о ней? И это-то ее и беспокоит?

Но уже через минуту она поняла, что ошиблась, Машу беспокоило совсем другое.

– Валера вернулся, – неожиданно сообщила она.

– Какой Валера? – не поняла в первую секунду Светлана. Но тут до нее дошло. – Липатов.

Дочь ничего не ответила, но по ее лицу Светлана поняла, что не ошиблась. Она кожей почувствовала, как накаляется ситуация.

Валера Липатов был сыном ее старой подруги. Хотя он был старше Маши на пять лет, но они росли практически вместе. И он был в нее влюблен едва ли не с десятилетнего возраста. Причем, к удивлению и Светланы и его родителей, с годами это чувство только усиливалось. И едва Маше исполнилось восемнадцать лет, он сделал ей предложение. Но тогда Светлана отговорила ее выходить замуж. И не потому, что он ей не нравился, претендент на руку дочери, наоборот, считала, что лучшую партию найти будет трудно. Но она хотела, а просто чтобы Маша сперва закончила институт, получила бы специальность, твердо встала на ноги, а уж затем создавала бы семью.

Дочь тогда согласилась с ее доводами, и отказала Валере. Вернее, на общем семейном совете было принято решение отложить этот вопрос на пять лет до момента окончания вуза. Валерий согласился ждать. Но затем случилось это великое событие, Маша встретила Клода, и сразу же вбила себе в голову, что хочет выйти замуж именно за него. Липатов, у которого с детства проявились математические способности, к тому времени был уже довольно известным программистом. Его уже неоднократно звали работать за границу. Но он до сих пор из-за Маши отвергал все самые заманчивые предложения. Но, узнав, что ему ничего не светит, он с отчаяния согласился.

Светлана от своей подруги знала, что он очень успешно работал в Голландии, зарабатывал хорошие деньги. Однако других сведений о нем она не имела. До сего момента.

– Ты хочешь услышать мой совет, что тебе делать в такой ситуации? – спросила Светлана. Она вдруг испытала нечто вроде прилива радости; наконец-то и ее гордой доченьке понадобилось ее мнение.

Маша удивленно посмотрела на нее.

– Да нет, мы договорились, что он приедет завтра вечером, и мы куда-нибудь пойдем посидеть, – спокойно, как будто бы речь шла о чем-то само собой разумеющемся ответила Маша.

– Что значит, где-нибудь посидите? А Клод, что он подумает?..

Маша пожала плечами.

– Он же торчит в своих заведениях целыми ночами, почему же я не могу поступать точно так же? Меня пригласил мой старый друг, с какой стати я должна ему отказывать?

– Он не просто твой друг, он гораздо больше, – напомнила Светлана.

– Какая разница?

– Тогда зачем ты меня просила прийти, если все уже решила?

Ответ дочери поверг Светлану в изумление своей неожиданностью. Нет, они уже никогда не поймут друг друга.

На лице дочери появилось нечто вроде смущения.

– Понимаешь, сегодня Клода пригласили на один важный прием, там будет много иностранных бизнесменов. Клод связывает с ним определенные надежды на переход в другую компанию.

– Это было бы очень хорошо, – вырвалось у Светланы.

Дочь посмотрела на нее своим неопределенным взглядом, который Светлана давно уже даже не пробовала истолковывать.

– На приеме нужно быть в вечернем платье и в туфлях на каблуках.

– Разве у тебя нет ни того, ни другого?

– Есть. Я сегодня попробовала одеть туфли. Оказалось, что я совсем разучилась ходить на каблуках. Ты можешь меня научить?

Светлане потребовалось несколько мгновений, чтобы справиться с изумлением.

– Так ты меня пригласила для этого?

– А что такого, ты же почти всегда ходишь на каблуках. Даже сейчас.

– Да, я люблю ходить на каблуках, – пробормотала Светлана. – Хорошо, давай попробуем поучиться.

Следующий час они посвятили уроку хождения на каблуках. Привыкшая ходить в удобных и мягких кроссовках, Маша в первые полчаса походила на вставшего на коньки медведя. Ее длинные ноги выгибались в какие-то странные восьмерки, то и дело спотыкались, подгибались в самые ответственные минуты. Светлана объясняла, как надо ставить стопу, как следует при этом держать тело. К счастью, дочь довольно быстро восстанавливала утраченные навыки. И все же Светлана видела, что ей не хватает легкости и элегантности, привычка ездить верхом сыграла с ней плохую шутку, сделав ее походку чересчур грубой.

Дверь отворилась, и в комнату, застав их за этим странным занятием, вошел Клод. Впрочем, если кто и смутился, то это была Светлана.

– Учусь ходить на каблуках, – деловито пояснила мужу Маша.

– Это важное дело. Но нам уже пора собираться, – сообщил он.

– Ухожу, – объявила Светлана, поняв намек, – свою миссию я успешно выполнила. – Ей хотелось поговорить с Клодом, понять, что же все—таки происходит в их семейной жизни. С помощью дочери она сделать это не может. Но она знала, что Маша будет крайне недовольна подобными расспросами. Да и о чем ей спрашивать ее мужа? Изменяет ли он своей жене, собирается ли жить с ней дальше? Вряд ли на эти вопросы она получит вразумительные ответы. Только добьется того, что в следующий раз Маша не пригласит ее даже обучать ее великому искусству хождению на высоких каблуках.

– Удачно вам провести время, – пожелала им на прощание Светлана.

– Большое спасибо, Светлана Викторовна, – как всегда с чисто европейской холодноватой вежливостью поблагодарил Клод.

Что касается дочери, то она даже не сочла нужным как-то отреагировать на слова матери.

Светлана посмотрела на эту странную пару и вышла из квартиры. Ей было немного стыдно, но она не могла скрыть от себя, что с облегчением покидает это жилище.

Всю дорогу домой она гадала, какие сюрпризы принесет ей компьютер. Ее так захватила эта мысль, что она даже забыла про свои неприятности, связанные с дочерью. В конце концов, пусть сами разбираются в своих отношениях, они уже не дети. Тем более, Маша все равно ее не слушает. Как только что выяснилось, единственные советы, которые она готова воспринять от матери, – это как ходить на каблуках.

Светлана приехала домой, бросила сумочку на диван и села к компьютеру. Ее охватило сильное нетерпение. И что с ней такое творится? Ждала целый год, соблюдала траур, а тут не может выдержать пару минут необходимые для загрузки программы.

Наконец компьютер выполнил все положенные действия и оказался готовым к дальнейшей работе. Светлана зашла в Интернет. Вот и нужный сайт. Сейчас она наберет пароль, который выведет на ее анкету.

Теперь оставалась выполнить последнюю операцию, войти в свою почту. Сердце, которое и так учащенно билось, почти стало отбивать барабанную дробь.

Почта оказалась обильной, пришло шестнадцать сообщений. Светлана погрузилось в их чтение. Этот процесс продолжался почти час. И когда она закончила знакомство с посланиями, то почувствовала, что обескуражена. Это было не совсем то, чего она ожидала. Или совсем не то. Точнее определить она не могла.

Примерно половина сообщений содержали откровенно непристойные предложения. Она их не только отвергла, но уничтожала сразу же после прочтения. Другие действительно предлагали знакомство, но их авторы в большинстве своем не вызвали в ней желание откликнуться на эти приглашения. И Светлане было не просто сформулировать даже для самой себя, почему эти послания вызывают у нее отторжение. Скорее всего, дело заключалось в стиле. Практически вся сознательная часть ее жизни была связана с литературой, и у нее выработалось тонкое его чувство. Для нее стиль был не просто способностью личности грамотно и связно излагать свои мысли и чувства, описывать окружающий мир, а одним из ярких проявлений натуры. И если она не находила в человеке такого дара, то быстро теряла к нему интерес.

Из шестнадцати посланий она после долгого и тщательного отбора сохранила всего три. Они были совершенно разные по форме и содержанию, да их авторы были непохожими друг на друга людьми ни по возрасту, ни по социальному положению, ни по интеллектуальному уровню. И все же их объединяло нечто общее, каждый из них сумел буквально в нескольких строках обозначить свою индивидуальность.

Светлана решила, что ей следует немного отвлечься от этого увлекательного чтива и заняться чем-нибудь другим. Да и желудок требовал пищи. У дочери даже не возникло и мысли, что ее мать может быть голодной и неплохо ее бы покормить. Впрочем, она не была уверена, что в доме Маши имелись хоть какие-то продукты. Зачем, раз они идут на прием?..

Светлана не стала выключать компьютер, отправилась на кухню и занялась приготовлением ужина. Ею снова овладели сомнения. Должна ли она отвечать на эти послания, не лучше ли будет раз и навсегда, как о надоевшем любовнике, забыть о них? Она все-таки не девочка, чтобы безрассудно бросаться в любовные авантюры, да еще неизвестно с кем. Но в таком случае, что ей остается делать? Сидеть целыми вечерами у телевизора и смотреть про счастливую жизнь других людей? Она вспомнила недавний разговор с Ларисой. В самом деле, и чего она боится, хуже, чем сейчас, все равно уже не будет. Ее жизнь в какой-то момент внезапно распалась. Была семья: муж, дочь. Затем ушла дочь, погиб муж, и привычный мир, в котором она пусть и не была счастлива, но все же чувствовала себя достаточно комфортно, исчез, ничего не предоставив взамен. По сути дела она уже давно пребывает в пустом пространстве, которое не знает, чем и кем наполнить. И когда появляется нечто, вернее некто, предлагающий это сделать, она снова хочет вернуться в свою раковину, закрыть наглухо створки и сидеть в этом тесном помещении, страдая от одиночества и невостребованности. А значит, хватит сомневаться, хуже уж точно не будет, но будет ли лучше?.. Как это можно узнать, не пережив всего того, что она должна пережить?

Светлана почувствовала облегчение от того, что ей все же удалось расправиться со своими сомнениями. Теперь ее стало теребить желание немедленно ответить на выбранные послания. Но она не спешила, поела и только после этого снова села за компьютер. Она решила, что не будет мучиться над составлением фраз, а напишет самый простой текст: она рада, что получила письмо и готова к продолжению знакомства. Отправив послания, выключила компьютер. Так как было уже поздно, скорее всего, ответы она получит только завтра.

Светлана легла в кровать, но быстро поняла, что заснет нескоро. Подумав, решила, что сейчас самое время познакомиться с шедевром своего нового начальника. Действительно ли он был плохим писателем? А вдруг он непризнанный гений?.. Всякое может быть.

Она достала его роман и погрузилась в чтение. Через час отложила книгу и грустно вздохнула. Увы, Тамара оказалась права, читать этот текст невозможно. Слишком уж все банально и пресно, как недосоленное блюдо. Даже неплохой стиль не спасает положение, а лишь только подчеркивает убогость и скудость содержания. По крайней мере, надо отдать должное автору в одном, он вовремя понял свою бесталанность и прекратил заниматься сочинительством. Далеко не у всех хватает мужества совершить такой поступок, и они упорно продолжают наводнять мир своими бездарными творениями.

Хотя роман и не увлек ее, зато выполнил другое полезное дело, навеял на нее сон. И за это она с полным правом может сказать автору «спасибо». С этой мыслью Светлана уснула.

Глава 5

Едва Светлана появилась на работе, как почти сразу была вызвана предстать пред светлыми очами нового руководства.

Ей показалось, что Стефанов при виде нее обрадовался. По крайней мере, его глаза засветились, как зажженные лампочки. Или это их обычное выражение, – задумалась Светлана. В любом случае, это обстоятельство ее насторожило.

– Садитесь, Светлана Викторовна, вы сегодня хорошо выглядите. Этот костюм вам к лицу.

Боже, да он говорит комплименты. Только этого ей и не хватало!

– Спасибо, Андрей Борисович. – К ней вдруг пришла мысль: а не сказать ли ему, что вчера вечером она предприняла героические усилия одолеть его роман. Интересно, как он отнесется к ее словам?

– Вы обдумали мое предложение?

– Предложение? Ах да, предложение. – Она же совсем забыла о нем. – Нельзя сказать, что я его обдумала, но я думала о нем.

– И возникли ли у вас какие-нибудь полезные мысли?

– Пока нет. Но, надеюсь, что скоро возникнут.

– Знаете, я тут подумал и понял, что мое предложение действительно может вызвать затруднение. Иногда человек чего-то хочет, а вот что хочет, точно определить для себя не может. С вами случается такое?

– Сколько угодно раз! – воскликнула она. А мысленно добавила: да моя жизнь почти целиком состоит их таких не проявленных желаний.

– Я заметил, – продолжал Стефанов, – что в таких ситуациях самое лучшее лекарство – это интенсивный обмен мнениями со знающим человеком. Вот я и подумал: почему бы нам с вами как-нибудь не поговорить на эту тему. Причем, в неформальной обстановке. Я же вижу, что в моем кабинете вы чувствуете себя немного скованно. Но, поверьте, я совсем не страшный.

– Я верю, – несколько опрометчиво ответила Светлана. И увидела, как Стефанов улыбнулся.

– Так как насчет моего предложения? – поинтересовался он.

– Какого предложения? – вырвалось у нее. От досады она едва не прикусила язык. Да что с нею творится сегодня? – Извините, я согласна. Как только у вас найдется время.

Она посмотрела на Стефанова. Нет, на этот раз глаза ее не обманывали, он почти не скрывал, что рад ее согласию.

– Если это будет ресторан, вы не против?

– Нет, я люблю ходить в рестораны.

– Отлично. Значит, договорились!

Светлана встала и с чувством большого облегчения направилась к выходу из кабинета.

– Да, Светлана Викторовна, хочу вам сказать еще одну вещь, если у вас вдруг возникнет желание почитать мои ранние романы, чтобы получить обо мне более полное представление, то советую не тратить напрасно время. Это неудачные произведения. Некоторые в издательстве уже занялись этим делом. И напрасно. Они лишь создадут ложное обо мне представление.

Несколько секунд Светлана стояла неподвижно, слова Стефанова застали ее врасплох. В них заключалось нечто такое, чего она никак не ожидала услышать.

– Хорошо, Андрей Борисович, я не стану их читать, – сказала она и вышла.

Весь день прошел в напряженной работе. Они с Тамарой выбивались из графика. И хотя Светлану не покидало ощущение, что если бы они немного позже сдали рукопись, то Стефанов вряд ли стал бы их сильно ругать и тем более наказывать, она все равно ни на минуту не отрывалась от компьютера и тоже самое заставляла делать свою подчиненную. Она не любила, когда по ее вине происходит задержка. И, кроме того, й не хотелось, чтобы новый директор делал бы ей одолжение, прощал ее оплошность. В этом случае она бы попала к нему в зависимость. А ей почему-то хотелось сохранить по отношению к нему свободу, разумеется, в тех достаточно узких пределах, в которых подчиненный может обладать ею по отношению к своему руководителю. Светлану не покидало чувство, что в скором времени ей это может весьма пригодиться, так как придется удерживать дистанцию между ними, которую Стефанов, судя по всему, был бы не против максимально сократить.

Придя домой, она включила компьютер, вошла на сайт. Вдруг ее ждет там послание? Так и есть, одно послание к ней пришло. Интересно, от кого из этой «святой троицы»?

Авторство послания ее несколько удивило, оно пришло от самого молодого из всех троих. Она вообще сомневалась, а стоило ли ей вступать с ним в переписку, учитывая их разницу в возрасте; ей сорок два, ему двадцать четыре. Но что-то такое было в его словах, что заставило ее отослать ответ. Конечно, с ее стороны это была глупость, но многие факты последних дней указывали ей на то, что она как раз вступила на путь глупости.

Послание было совсем короткое, его автор предлагал встретиться. Причем, сегодня в двенадцать часов у входа в кафе «Любовный напиток».

Удивительно, но Светлана знала, где оно расположено, так как находилось оно не так уж далеко от ее дома. На машине – максимум минут пятнадцать езды. И то, если не торопиться. Она посмотрела на часы, они показывали половину двенадцатого.

Нет, конечно, в такое позднее время она идти никуда не собирается. Да еще на встречу с совершенно незнакомым человеком. Да и вообще, что у них может получиться, учитывая разницу в возрасте?

Светлана вдруг заметила, что кроме текста к посланию был прикреплен еще какой-то файл. Она щелкнула по нему мышкой и ей открылась фотография.

Она рассматривала ее не меньше минуты. На фото был запечатлен атлетически сложенный парень с красивым улыбающимся лицом. Он смотрел прямо на нее широко открытыми доверчивыми глазами, словно призывая ее не бояться их обладателя. У него был такой живой взгляд, что Светлана не могла отделаться от странного ощущения, что он хочет прямо сейчас ей что-то сказать.

Она снова посмотрела на часы. До двенадцати оставалось всего двадцать пять минут.

Решение пришло внезапно. Она встала и стала быстро одеваться, затем выскочила из дома и села в машину. В этот час дороги были пусты, и она быстро разогнала автомобиль. С тех пор, как она снова села за руль, Светлана ездила медленно и очень осторожно. Но сейчас она забыла про все свои правила.

Светлана подъехала к кафе и сразу же увидела его. Впрочем, не увидеть парня было сложно, он был не только атлетически сложен, но и очень высок. Не меньше метра девяносто, а то и больше.

Она рассматривала его и одновременно прислушивалась к тому, как учащенно бьется ее сердце. Еще можно уехать. И тогда ничего не начнется, а значит и ничем не кончится. Хочет ли она такого развития событий? Нет, с нее достаточно одного пустого года. Но чего она все же желает конкретно от этого великолепного экземпляра мужского племени? Спутником ее дальнейшей жизни он никак не может стать. Все мужчины в ее жизни играли определенные, хотя и разные роли. На какую способен он? Но чтобы это узнать, ей нужно сделать первый шаг.

Светлана даже закрыла глаза, когда выходила из автомобиля. На мгновение ей стало чуточку смешно: идти вперед, ничего не видя перед собой – это вполне по-женски.

Те несколько шагов, которые ей предстояло сделать до ожидавшего ее парня, она постаралась потратить на то, чтобы хотя бы немного успокоиться, привести в порядок свои мысли и чувства. Она не должна показывать этому красавцу свое смятение. Он должен узреть перед собой уверенную в себе, красивую даму.

– Вы меня ждете, Артем? – сказала она, подойдя к молодому человеку.

Молодой гигант, ничуть не скрывая своего интереса, внимательно осмотрел ее, – нагнулся и поцеловал в щеку.

– Я тебя почти такой и представлял. Я по анкете всегда точно представляю, кто ее пишет, – удовлетворенно сообщил он.

Светлана почувствовала себя уязвленной от такой фамильярности. Уж не считает ли он ее дамой легкого поведения? Почему он сразу же стал говорить ей «ты». Напрасно она вышла из машины, надо было бы повернуть назад. Но сейчас уже поздно, это стало окончательно ясно, после того, как рука Артема уверенно, можно даже сказать по-хозяйски, легла на ее талию.

– Пойдем, тут хорошо.

– А мы разве уже на «ты»? – решила показать она характер.

Артем посмотрел на нее как на ненормальную.

– Это имеет для тебя значение?

Вместо ответа она вместе со своим спутником вошла в кафе. Вернее. Это и стало ее ответом.

Заведение действительно показалось ей вполне приличным. Интерьер был простой, но вполне приятный, даже сделанный не без вкуса. Публика была преимущественно молодая, но не очень шумная, она чинно сидела за столами, ведя между собой негромкую беседу. Играла приятная музыка.

Артем подвел ее к столику и даже галантно помог усесться. Затем занял место напротив нее.

– Знаешь, каждый платит за себя, по-американски.

А если ты заплатишь за меня, будет совсем здорово. Я сейчас на мели, – проинформировал он ее.

Кажется, я влипла, он альфонс, – со страхом подумала Светлана. – Только этого мне и не хватало.

– Не бойся, я не альфонс, – прочитал он ее мысли, которые, впрочем, крупными буквами были написаны на ее лице. – Я всегда за себя плачу сам. Но сейчас, в самом деле, денег почти нет. Согласись, с каждым такое иногда случается.

– Может, тогда не стоило приглашать даму в кафе? – резонно спросила Светлана.

– А куда приглашать, не в подворотню же? Ты-то меня к себе сразу не позовешь. Хотя жаль, конечно. А от меня неделю как подружка ушла. Представляешь, сколько времени я живу без женщины?

Светлана подумала, что не стоить приходить в шок от его откровений, в современной жизни и не такое услышишь. Лучше понаблюдать за тем, как станут разворачиваться события. Ей самой интересно, как она будет вести себя с этим нахальным парнем.

– Представляю, какие страшные мучения ты испытываешь.

– Хорошо, что ты меня понимаешь с полуслова. Я тут встречался вчера с одной фифой. Так она улетела от меня как ошпаренная.

– И чем же ты ее ошпарил?

– Да ничем, – пожал плечами Артем. – Предложил пойти потрахаться. У нее титки торчали на полметра, так я тут же и завелся.

Светлана почувствовала, что краснеет. Ей казалось, что дочь за последнее время ее приучила ко всему. Но, судя по всему, этот парень способен дать в соревнование по бесцеремонности Маше большую фору.

– А как я на тебя действую? – неожиданно для самой себя спросила Светлана.

– Ты другая, ты заводишь постепенно. Мне это гораздо больше нравится. Ты – высший класс. А та так, на один раз, – пренебрежительно махнул он рукой. – А с тобой мне бы хотелось иметь долгие отношения.

– Долгие – это у тебя сколько? Два дня, три?

– Откуда я могу знать? Может месяц, может год. А может, и десять… Кто знает?

– Боюсь, через десять лет я для тебя буду слишком старой.

– Не волнуйся, я западаю только на женщин, которые меня значительно старше. У нас разница в возрасте – самый раз.

– Тебе не кажется это немного странным пристрастием?

Артем пожал плечами.

– Какая разница, я всегда делаю то, что мне нравится. Нравились бы малолетки, трахал бы малолеток, ровесницы – трахал бы ровесниц. Знаешь, сколько их на меня вешается?

– Могу себе представить! – с чувством воскликнула Светлана.

– А я на них даже не смотрю. Я тебе правду говорю: меня по-настоящему заводят только такие, как ты.

Их приятную беседу прервал официант, который принес каждому по меню. Светлана стала его изучать. К своему удивлению она почувствовала, что проголодалась, хотя обычно в такое позднее время никогда не ела. Может, это Артем так на нее действует?

– Скажи, а чем ты занимаешься? – спросила она.

– Я учусь.

– А где учишься?

– В консерватории, на последнем курсе.

– Где?.. – удивилась она.

– В консерватории. Только не знаю, закончу ли. Я уже второй год на последнем курсе.

– И кем ты будешь, если кончишь?

– Композитором. Понимаешь, у меня абсолютный слух.

– Тогда почему ты не можешь закончить свою консерваторию?

– Некогда. Мы два года назад с ребятами создали ансамбль. Может, слышала «Лимонка» называется. Фуфло, конечно, но подростки на нас западали. Мы три диска уже записали. Разошлись, как горячие пирожки. Придурков у нас хватает.

Светлана напрягла память. Кажется, она действительно краем уха слышала это название.

– Мне, кажется, я тоже что-то о вас слышала. Правда, не очень лестное.