Текст книги "Любишь – беги"

Алиса Эмс
Любишь – беги

www.napisanoperom.ru

Все права защищены. Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме без письменного разрешения правообладателя.

© А. Эмс, 2014

© ООО «Написано пером», 2014

Глава 1

Не думаю, что папа сознавал, насколько сильно обидел меня. После его отъезда я чувствовала бесконечное одиночество, мне было тоскливо, как, пожалуй, никогда раньше. Две недели подряд изо дня в день я слушала один и тот же диск с самыми печальными песнями Милен Фор. Ее музыка всегда вдохновляла меня, но теперь она еще и полностью отражала мое настроение. Я включала музыкальный центр на полную громкость, бралась за кисти и погружалась в минор. Все художества, рожденные в эти дни, несли отпечаток моей грусти, но сегодняшний рисунок получился особенно мрачным и странным.

Я нарисовала одинокую фигурку девушки в непроглядной ночи, из черной паутины придорожных кустов за нею следили хищные желтые глаза, пылающие дикой яростью. На миг я даже почувствовала запах сырой земли и отчетливо услышала грозное рычание, эхом несущееся из акварельной темноты. С бешено колотящимся сердцем (никогда не думала, что можно испугаться собственного рисунка), я разорвала на мелкие клочки еще влажную бумагу и с глаз долой убрала краски. В этот момент и позвонил папа.

– Ты не передумала на счет Тамани, Эм? – спросил он, поздоровавшись.

– Я даже не собиралась думать над этим, папа. Я же сказала – я не приеду.

– Лишаешь себя отдыха из-за влюбленного парня?!

– Его влюбленность слишком навязчива! – пылко воскликнула я и тут же вздохнула: – Прошу тебя, не начинай все сначала. Я больше не хочу говорить об этом.

– Ты ведешь себя, как маленький ребенок, Эмма!

– Мне нужно готовиться к экзамену. Пока, пап.

Я бросила трубку, досадуя, что папа вновь поднял эту неприятную для меня тему. Сын его друга, Игорь, похоже, совсем лишил нас взаимопонимания.

Это парень появился в лагере археологов прошлым летом и напрочь испортил мои каникулы. Его чувства ко мне, вспыхнувшие со страшной силой, обернулись для меня настоящим кошмаром. Никакими словами я не могла объяснить влюбленному Игорю, что не испытываю к нему ни малейшей симпатии, мои отчаянные просьбы оставить меня в покое, казалось, только раззадоривали его: он становился все настойчивее, а потому невыносимее. Папа был единственным, кто мог помочь мне справиться с ситуацией, но его, как ни странно, поведение Игоря крайне умиляло, а мой отпор немало удивлял. Все, что я слышала в ответ на свои просьбы поговорить с парнем и оградить меня от его назойливых приставаний, было: «Эмма, это нормально! У вас такая пора: симпатии, флирт, прогулки под луной! Это должно быть в каждой юной жизни, так что прими, как должное!». Разговоры по душам нам и раньше редко удавались, но в тот раз «глухота» папы особенно ранила и обижала меня. Так и не дождавшись от него поддержки и не в силах больше терпеть преследования несносного поклонника, я решила проблему, как могла – сбежала домой. Желание больше никогда не видеть Игоря оказалось сильнее моей любви к морю.

В этом году папа уехал на раскопки в конце мая сразу после моего дня рождения – таманские строители неожиданно наткнулись на очередное древнее захоронение. Я планировала приехать туда сразу после летней сессии, искренне веря, что прошлогодний кошмар не повторится, но перед отъездом папа, с трудом застегивая видавший виды чемодан, как бы невзначай сообщил:

– Игорь-то снова будет в экспедиции!

Его слова разом лишили меня мечты о жарком юге и беззаботном отдыхе.

– Спасибо, что предупредил, – пытаясь совладать с собой, сказала я. – Знаешь, папа, думаю, я достаточно ездила с тобой по раскопкам. Пожалуй, на этот раз останусь в Омске.

Слова давались тяжело, трудно было согласиться с тем, что какой-то беспардонный студент рушил и мои надежды, и весь наш привычный уклад.

– Глупо, – констатировал папа, наконец-то справившись с застежкой.

– Неужели ты ожидал другой реакции на эту «потрясающую» новость? – удивляясь его простодушию, спросила я.

– Вообще-то надеялся, что за год ты повзрослела. Увы… – Папа развел руками и добавил: – Ты очень категорична, Эмма.

– Не вижу в этом ничего плохого.

– А ты увидь! – повысил голос папа. – Ты позволяешь ситуации брать над собой верх!

Его тон немало меня удивил – я не заслужила криков и упреков. Тем обиднее показались мне папины слова.

– Да, я не в силах справиться с твоим распрекрасным Игорем! – едва сдерживаясь, воскликнула я. – Но ты ведь можешь мне помочь! Неужели тебе так сложно просто поговорить с ним и тем самым все изменить?

Сейчас меня злили не столько чувства Игоря, сколько нежелание папы понять меня. Я справедливо полагала, что родители в любом случае должны быть на стороне своих детей, даже если дети не правы. Но я-то была права!

К сожалению, отец так не считал. Глядя на меня с укором, он ответил, чеканя каждое слово:

– Если бы меня что-то смущало в поведении Игоря, я бы так и сделал. Он целеустремленный и не привык отступать – прекрасные качества для мужчины. Это действительно достойный и славный молодой человек. А вот твоя боязнь поклонников меня настораживает. Тебе вообще парни нравятся?

Никогда и ни при каких обстоятельствах я не ожидала услышать от папы такие слова! Его вопрос ошеломил, потряс и возмутил меня одновременно. Эти эмоции были настолько неожиданны и сильны, что лишили меня голоса.

– Прости, конечно, я перегнул… – поспешил извиниться папа, заметив мое оцепенение, и добавил устало: – Не хочешь ехать в Тамань – дело твое. Но я надеюсь, что ты все-таки передумаешь.

Папа уехал тем же вечером, а я впала в тоску. Это было первое лето, которое начиналось так безрадостно и обещало быть таким до самого конца.

…Я выключила музыку и собрала обрывки своего рисунка. За эти дни я перевела немало бумаги. В последнее время рисовать цветы и голубое небо у меня не получалось. На каждой выброшенной картине были то угрюмые горы, то непролазные дикие леса и обязательно девушка. Девушка, похожая на меня.

Глава 2

Летняя сессия немного развеяла мою печаль. С ее началом папа стал звонить чаще и интересоваться моими успехами. К счастью, он больше не затрагивал поссорившую нас тему. Мы вели непринужденные разговоры, делая вид, что непонимания между нами не было и нет. Думаю, так нам обоим было проще. В какой-то мере, это помогло мне простить папины слова, но ситуация от этого не менялась, я по-прежнему с тоской думала о предстоящих каникулах.

Последний экзамен по истории я сдала на «отлично». Принимал его бывший папин студент, а теперь коллега-преподаватель Максим Орлов, ставший другом не только отцу, но и мне. Никаких поблажек мне это не давало, и свою пятерку я получила вполне заслуженно – люблю историю, да и времени на подготовку было предостаточно.

– Дождись меня внизу, – шепнул Максим, вручая мне зачетку.

В университетском кафе, куда я отправилась ждать Макса, играла музыка. Символичная песня «Looking for the summer» Криса Ри вдруг лишила меня аппетита, я взяла только чай и, устроившись за дальним столиком у окна, задумалась. Мысли перенесли меня далеко к югу, к песчаным пляжам и бирюзовым волнам, куда камнем бросались крикливые чайки, где знойный ветер лениво и размеренно покачивал рыбацкие лодки, а хор из цикад торжественно провозглашал вечер…

– Поздравляю с успешным окончанием первого курса! – Радостный голос, к моему неудовольствию, вернул меня обратно в Сибирь, и я подняла рассеянный взгляд на нарушителя своих грез. Максим с пиццей в руках и лимонадом подмышкой уже усаживался за мой столик.

– М-м, спасибо, – благодарно кивнула я.

– Рада?

– Рада, – снова кивнула я, неуверенная, впрочем, в своей искренности.

– Чем теперь займешься?

Я невесело посмотрела на него и спросила в ответ:

– А чем можно заняться в Омске летом?

– А не в Омске? – осторожно поинтересовался Макс, принимаясь за еду.

Значит, папа все-таки с ним поговорил. Что ж, я так и думала. Не желая развивать тему Тамани и всего, что с этим связано, я категорично заявила:

– Я не поеду к папе! Если он просил тебя переубедить меня, то это напрасный труд. Даже не начинай!

– Я ему, кстати, так и сказал, – честно признался Максим, удивленный, однако, моей реакцией. – Ну, я попытался, так ведь? Бери пиццу.

Вместо этого я кинула кубик сахара в остывший чай, а потом еще один и еще… В конце концов, я отодвинула от себя чашку и со вздохом откинулась на стуле. Макс сосредоточенно жевал, то и дело, поглядывая на меня. Странный, надо признать, у него был взгляд. Зная его много лет, я готова была поклясться, что он что-то задумал.

– Я не пойду с тобой в поход, – на всякий случай предупредила я.

– Я и не зову, – отмахнулся он. – У меня другая идея, Эм.

Полная нехороших предчувствий, я подозрительно прищурилась. Все мои самые рискованные предприятия были связаны с этим неугомонным историком и его безумными идеями: поход в аномальную зону с его московским другом Вадимом, купание в проруби в тридцатиградусный мороз, прыжок с парашютом… Каждый раз я давала себе слово никогда больше не поддаваться на горячие уговоры Макса, но каждый раз поддавалась, после чего сходила с ума от страха и переизбытка адреналина, а в случае с парашютом еще и безудержно рыдала, паря в облаках. Что бы там ни было, теперь я надеялась проявить рассудительность и стойкость.

– Что придумал? – все же спросила я, всем своим видом показывая, что мне это абсолютно не интересно.

– Езжай во Францию! – вдруг выпалил Макс и расцвел, довольный моим озадаченно-изумленным видом. – Как тебе такой вариант?

Я невольно улыбнулась. Услышать такое предложение я точно не ожидала.

– Отличная мысль, – не удержалась я от иронии: – А почему не в Америку?

– Ты ведь в совершенстве знаешь французский, – просто объяснил он.

– Весомый аргумент, – кивнула я, все еще улыбаясь. – Тогда и Канада подходит. И Конго. Ты, кстати, тоже знаешь французский. Поедешь со мной?

– Просто послушай, – попросил Макс и, отодвинув от себя пиццу, серьезно посмотрел на меня. – У меня есть знакомая Валери Маршан, этнограф из Сорбонны. Она намерена летом поработать в Сибири. Валери не хотела бы останавливаться в гостинице, поэтому попросила меня подыскать ей квартиру. И хорошего человека. Она готова обменяться с кем-нибудь жильем на месяц-полтора. Распространенная и модная сейчас практика. Хочешь в Париж?

Я только усмехнулась и развела руками. Конечно, идея Макса была полнейшим безумием! Странно, что он сам не понимал этого и воодушевленно продолжал меня убеждать:

– Насчет квартиры не переживай – судя по нашей переписке, Валери достойная и порядочная женщина. Проблем не будет! Я тут за ней присмотрю. А ты делай Шенген, это недолго, покупай билет и – вот тебе потрясающие каникулы в Париже! Какая там Тамань!

Я покачала головой, совершенно не разделяя восторга Макса.

– Звучит замечательно, но это невозможно. Ну и затеи у тебя! – На такую авантюру я не могла поддаться, как бы заманчиво не расписывал Максим все преимущества своего невероятного предложения.

Думаю, Макс предполагал такой ответ, но, как всегда, сдаваться не собирался.

– Почему же невозможно? Что в этом такого? Не будь занудой, Эм! Живи полной жизнью, используй все шансы! Это же целое приключение! Так удачно все складывается! Чего тут думать? Или лучше остаться дома?

Из этой эмоциональной тирады больше всего меня задело слово «зануда», но я все еще пыталась быть стойкой и рассудительной.

– Нет, конечно, дома не лучше, но вряд ли папа…

– Да он не против! – перебил меня Максим и, встретив мой озадаченный взгляд, поспешно объяснил: – Я ему звонил вчера, рассказал о Валери. Мы все обсудили. Он расстроен из-за того, что ты отказалась от каникул на юге и не хочет, чтобы все это время ты провела в Омске. В общем, Алексей не возражает против твоей поездки. Нет худа без добра, так ведь?

Такой поворот событий удивил меня даже больше, чем само предложение Макса. Я молчала, пытаясь сосредоточиться хотя бы на одной из тысячи мыслей, проносившихся в голове. Конечно, предложение было весьма заманчивым, но от этого оно не казалось менее авантюрным. Я старалась подыскать верные слова для отказа, но в суматохе мыслей они никак не находились.

– Давай, решайся! – настаивал Максим. – Я сегодня же позвоню Валери. Хорошо?

Его горящий взгляд, судя по всему, обладал гипнотической силой, потому что еще ничего не обдумав, я вдруг махнула рукой:

– Хорошо! – И сама удивилась своему ответу.

– Я и не сомневался, что ты согласишься, – улыбнулся Максим. Он взглянул на часы и поспешно допил лимонад. – Мне пора на экзамен к следующей группе. Позвоню тебе вечером.

– Максим… – уже испуганно прошептала я, коря себя за беспечное согласие. – Послушай, я же…

– Не волнуйся, Эм. Тебе там понравится, – заверил он меня и семимильными шагами направился к выходу.

Но с каждой минутой я волновалась все больше и уже искренне надеялась, что Валери все-таки предпочтет гостиницу или ей разонравится Сибирь, или я не получу визу, или… Да мало ли каких препятствий может случиться на пути такой бредовой затеи?! Я никогда не путешествовала одна и не была за границей. Что и говорить – теперь мне было страшно.

Все развивалось стремительно. Максим сообщил француженке мой электронный адрес, и мой ящик стал заполняться письмами со скоростью света. Валери писала так, как будто все уже было решено, хотя я еще даже не подала документы на визу. Она подробно рассказывала о супермаркете на углу, булочной с потрясающей выпечкой, о своем брате Тьери, который встретит и всегда поможет, о комоде, что освободит для меня. Казалось, я сорвалась в бурную реку, и головокружительный поток нес меня прямо к французским берегам. Это было волнительно и поначалу пугало, но постепенно я свыклась с мыслью о поездке, и с каждым днем она нравилась мне все больше. Очень скоро я уже и подумать не могла о том, чтобы остаться в Омске. Здесь я рисковала сойти с ума, если уже не сошла, судя по рисункам. Теперь я хотела, нет, я жаждала перемен и с нетерпением ждала дня отъезда.

Через пару недель я получила визу и купила билет. Все четко спланировав и обсудив, мы с Валери в один день покидали свои дома. Дождливым утром Максим вез меня в аэропорт и всю дорогу болтал по-французски, считая это необходимой разминкой перед встречей с французами.

Глава 3

Не узнать Тьери было просто невозможно. Брат Валери оказался выше всех в толпе встречающих, у него были длинные волосы цвета фуксии и футболка с Доктором Хаусом, о чем я была предупреждена заранее. Кроме того, над головой (то есть очень высоко) он держал табличку с моим именем. Не знаю, описала ли Валери ему мою внешность, но он очень удивился, когда я подошла к нему и заявила:

– Привет, Тьери, Эмма – это я.

Парень уставился на меня, как на пришельца, его белесые брови взметнулись под яркую челку, и я еще раз взглянула на табличку, гадая, могут ли здесь встречать другую Эмму Верес? Или мой французский не так уж хорош?

– Ты ведь Тьери Маршан? – на всякий случай уточнила я.

И парень внезапно просиял.

– О, привет! Я – Тьери, да! Значит, ты Эмма? Я представлял тебя совсем другой! Так ты из Сибири? В самом деле, русская? – Он сыпал вопросами, оглядывая меня с головы до ног с таким неприкрытым интересом, что я смутилась.

Видимо, мнение о русских в Европе до сих пор не изменилось. Я улыбнулась и пожала плечами:

– Ушанку и балалайку оставила дома, а медведя в самолет не пустили.

Наверное, шутка не удалась, потому что челюсть Тьери медленно поползла вниз.

– Забудь! – поспешно отмахнулась я, но Тьери уже пришел в себя и даже хохотнул:

– Да, с медведем точно нельзя! Да что ж мы стоим, надо ведь багаж забрать!

Он развернулся на сто восемьдесят градусов и ринулся вперед, бросив табличку с моим именем в первую попавшуюся урну.

Парень снова удивился, когда мы получили багаж. Взглянув на мой небольшой чемодан, он воскликнул:

– Всего-то! Видела бы ты, сколько сумок у Валери! Такое впечатление, что она собралась зимовать в тайге!

– Омск – это не тайга, – поправила я, улыбнувшись.

– Жаль! – Тьери всплеснул руками: – Валери просто обожает дикие места и аборигенов. А тебе нравятся парни с красными волосами?

Я рассмеялась. Однозначно, с Тьери не соскучишься.

– Если нет – я перекрашусь, – простодушно заверил он и подхватил мой чемодан. – Но об этом потом. Пойдем-ка отсюда. Пора отвезти тебя домой.

Я уже поняла, что ходить медленно Тьери не умеет. Со спринтерской скоростью он несся по огромному аэропорту, ловко лавируя среди людей. Время от времени Тьери останавливался, дожидался меня, извинялся, а потом снова убегал вперед. Я старалась не упускать из виду его долговязую фигуру и, не разбирая дороги, неслась следом, пока, в конце концов, не налетела на встречного мужчину.

– О, простите! – извинилась я, потирая плечо.

Мужчина только кивнул и шагнул, было, в сторону, уступая мне дорогу, но тут же вернулся обратно и с неожиданным напором спросил:

– Как?!

Не понимая, что он имеет в виду, я посмотрела на него и, встретившись с ним глазами, внутренне содрогнулась. Его пристальный взгляд прожигал насквозь, как лазерный луч, при этом глаза, странного металлического цвета, были холодны и пусты.

– Я нечаянно, извините, – испуганно пролепетала я, отступив назад.

К счастью, Тьери, все-таки заметил, что я отстала, и теперь галопом возвращался за мной.

– Давай руку, иначе мы потеряемся, – сказал он, подойдя, и, глянув на застывшего столбом мужчину, на всякий случай сообщил: – Она со мной. Пойдем, Эмма.

Тьери потянул меня за собою, но не успели мы сделать и двух шагов, как сзади меня схватили за майку. Чувствуя кожей обжигающий взгляд, я в страхе обернулась. Странный незнакомец растянул бесцветные губы в жуткой улыбке и прошелестел мне в лицо:

– С кем не бывает! – После чего резко развернулся и пошел прочь.

Теперь Тьери держал меня под локоть и смешно семенил, давая мне возможность идти почти нормальным шагом. Должно быть, с такими длинными ногами это было нелегко, и я была благодарна ему за прилагаемые усилия.

– Ведь я просто столкнулась с ним, но он почти негодовал! Какой странный! – взволнованно поделилась я с Тьери своим впечатлением от незнакомца. – Ты заметил, какие у него глаза? Никогда ничего подобного не видела! Брр!

– Глаза как глаза, – пожал плечами Тьери. – Может, линзы носит. Расслабься, Эмма, в Париже чудиков хватает, а этого даже чудиком не назовешь.

– А я бы назвала, – сказала я и поежилась.

Вскоре мы сели в машину Тьери, и, рассматривая город из окна и беззаботно болтая с братом Валери, я окончательно успокоилась. Мне понравился Тьери, с ним было весело и легко. В свои, как выяснилось, двадцать лет он больше походил на нескладного ветреного подростка, нежели на студента-медика, коим являлся. Он много шутил и сам от души и очень заразительно смеялся над своими шутками. Мы быстро нашли общий язык, и, думаю, Тьери, так же, как и я был рад нашему знакомству.

В Этамп, небольшой городок в окрестностях Парижа, мы приехали уже в сумерках. Именно здесь, а вовсе не в столице жила Валери. Будучи неприметной крошечной точкой на карте, на деле Этамп оказался очень симпатичным опрятным городком. Мне нравились мохнатые холмы на горизонте, тихие улицы, утопающие в зелени, разноцветные клумбы вдоль дороги, уютный свет в окнах домов. Все вокруг было для меня ново и полно очарования, и только теперь я осознала, как далеко меня занесло от дома.

Проехав через город, мы оказались на окраине, где по одну сторону извилистой улочки выстроились коттеджи с аккуратными лужайками, а по другую тянулась густая поросль кустов и деревьев. Тьери остановил машину у двухэтажного домика из красно-желтого кирпича.

– Приехали! Вот тут ты и будешь жить! – сообщил он, наблюдая за моей реакцией.

– Прелесть! – выдохнула я, не веря своему счастью.

Во дворике, огороженном низким забором, росла чахлая яблоня, вдоль дорожки из белого гравия цвели ромашки, а у крылечка стояло глубокое кресло, накрытое ярким полосатым пледом. На входной двери висела записка, адресованная мне: «Чувствуй себя, как дома, Эмма!», что было крайне приятно. Я пожалела, что не додумалась оставить в своей квартире подобное послание для Валери.

Тьери провел меня по дому, объясняя, что к чему. На первом этаже находилась большая гостиная с камином, кухня и кабинет, на втором – две спальни и ванная комната. Безусловно, обмен на нашу трехкомнатную квартиру был явно не в пользу Валери, но, как сказал Тьери, единственное, что интересует его сестру – это работа. Что ж, я надеялась, что она останется довольна коренным населением Сибири.

– Ну, вот, располагайся, – сказал Тьери, собираясь уходить. – Я живу в Париже, но, если будет нужно – всегда приеду. Я оставил свою визитку на камине. В любом случае, мы еще увидимся. Не скучай… хотя без балалайки, вероятно, это будет сложно.

Он широко улыбнулся, в то время как я схватилась за голову.

– О, да ты футболку порвала! – неожиданно охнул Тьери и со знанием дела добавил: – А, знаешь, так стильно выглядит.

– Я и стиль – разные вещи, – с сожалением призналась я. – До свидания, Тьери, и спасибо большое.

– Пустяки! – отмахнулся парень. – Звони, если что. Пока, Эмма!

Я закрыла за ним дверь и сняла футболку. Она не просто порвалась – сзади был вырван кусок ткани. Я не помнила, чтобы где-то зацепилась и не могла понять, откуда взялась эта огромная дыра. Но в памяти вдруг отчетливо всплыл момент, когда в аэропорту меня потянул за майку неприятный мужчина. Но разве мог он вырвать кусок футболки голыми руками, к тому же так, чтобы я ничего не почувствовала? Да и зачем?! Так ничего и не поняв, я отправилась распаковывать чемодан.