Текст книги "Любишь – беги"

Глава 6

Спала я беспокойно и часто просыпалась. Кошмары с собаками закончились лишь под утро, когда мне приснились глаза цвета кофейных зерен. Проснувшись, я первым делом бросилась рисовать. Это была необъяснимая потребность, и я взяла карандаш в перевязанную руку. Волна светлой пряди, причудливый рисунок губ, выразительный взгляд… нет, ничего не получалось. Наверное, мне мешали бинты – портрет вышел неудачным, никакого сходства с оригиналом я не находила и, расстроенная, оставила это напрасное занятие.

Я вышла из душа, когда вдруг раздался стук в дверь. Взволнованная до крайности, я носилась по комнате, натягивая майку и джинсы и спотыкаясь обо все подряд. С улицы послышался детский крик:

– Эмма-а!

Узнав голос Лизы, я успокоилась и смогла, наконец, открыть дверь, не разбив перед этим носа.

– Привет! – радостно воскликнула девочка, бросившись ко мне с объятиями.

– Эмма, как ты? – спросила стоявшая рядом Лорейн. – Арделл нам все рассказал. Ты в порядке?

– Ничего страшного, ерунда! – отмахнулась я и пригласила их в дом. – Проходите скорее!

– Мы совсем ненадолго, я везу Лизу в школу танцев, но для начала мы решили проведать тебя. Рука сильно болит? – Лорейн сочувственно посмотрела на перевязку.

– Если бы не бинты, я бы давно об этом забыла. Уже совсем не больно!

Лорейн недоверчиво покачала головой.

– Арделл сказал, что рана не маленькая, но, я надеюсь, заживет быстро. Как хорошо, что он оказался рядом! И…Твоей цепочки не видно! – испугалась вдруг она. – Ты ее потеряла?!

– Нет, сняла, когда принимала душ. Позже надену.

– О, я подумала, что возможно… А, ладно, – махнула она рукой, не договорив. – Я так вчера разволновалась, когда Арделл вернулся и рассказал, что произошло. А мы не могли понять, почему его нет так долго.

– Он оказывал мне первую помощь, – улыбнулась я, чувствуя, как приятно мне говорить об этом. – Если бы не ваш друг, этот безумный пес разорвал бы меня на части. Он был просто огромный! Вероятно, сенбернар…

– Постарайся забыть о нем, Эмма. Все в прошлом.

– Да, – с некоторой грустью согласилась я.

– А я не боюсь собак! – гордо заявила Лиза. – И ты, Эмма, не бойся!

– Хорошо, Лиза, не буду, – с улыбкой пообещала я ей. – Хотите лимонад? Или чай?

Лорейн покачала головой и заторопилась:

– Нет-нет, нам пора бежать. Лиза, пойдем, а то опоздаем! Поправляйся, Эмма. Еще увидимся!

– Обязательно! – кивнула я. – Спасибо, что зашли.

Мои соседки ушли, а я занялась чисткой дивана, испачканного кровью. Работать левой рукой было чудовищно неудобно, и я провозилась около часа, испробовав несколько моющих средств, прежде чем пятна на обшивке бесследно исчезли. Сидя с тряпкой на полу, я придирчиво осматривала диван, когда в дверь снова постучали. Я стянула резиновые перчатки и бросилась к входу, рассчитывая увидеть своего вчерашнего спасителя.

Но на пороге стоял Тьери. Вероятно, в моем взгляде явно читалось разочарование, потому что при виде меня широкая улыбка гостя заметно померкла.

– Привет, Эмма! Я не вовремя?

– Привет, Тьери! – Все-таки улыбнулась я. – Извини, просто не ожидала увидеть тебя. Входи.

– А кого ожидала? Принца?

– Вроде того, – призналась я, и Тьери хихикнул, посчитав мои слова шуткой.

– А я в Этампе по делам, решил заодно и к тебе зайти. Ты, вероятно, не могла мне дозвониться? – спросил он, подходя к каминной полке. – Кажется, я оставил тебе визитку со своим старым номером.

Он нашел свою карточку на прежнем месте и с упреком посмотрел на меня:

– Все верно, здесь правильный телефон.

– Я не звонила тебе, Тьери, потому что не хотела беспокоить, ты ведь не обязан развлекать меня. Я уже освоилась в Этампе, обошла практически весь город.

– Ясно, – кисло улыбнулся парень. – А я надеялся стать твоим экскурсоводом. Может быть, я покажу тебе Париж?

– Буду рада, спасибо, – с радостью согласилась я. – Только не сегодня. Позже как-нибудь. Я тебе обязательно позвоню, когда соберусь туда.

– Договорились! – заметно обрадовался Тьери. – А что с рукой? Резала себе вены?

– Меня укусила собака во время прогулки.

– В каких местах ты гуляешь, Эмма?! – воскликнул Тьери, округлив глаза.

Пока я думала, что ответить, он вдруг предложил:

– Я же будущий врач, давай осмотрю рану.

– Нет-нет! – запротестовала я, пряча руку за спину. – Там даже не рана, так – царапина. Ерунда!

– Уверена?

Я отчаянно закивала головой, и Тьери пожал плечами.

– Ну, тогда я, пожалуй, поеду. Ты уверена, что не хочешь прогуляться сегодня?

– Абсолютно.

– Ладно. Значит, ты позвонишь?

– Позвоню, – ответила я, и, заручившись моим обещанием, Тьери уехал.

День тянулся невероятно медленно. Арделла все не было, и с наступлением вечера я решила, что он уже не придет. Наверняка у него были дела гораздо важнее, чем посещение без конца краснеющей иностранки. Чем больше я размышляла над этим, тем менее вероятным казался мне его приход. Я нашла для этого десятки причин, каждая из которых оправдывала Арделла и все больше расстраивала меня. Глупо было надеяться, что он вообще еще помнил обо мне. Но мне хотелось надеяться. Я c тоской смотрела в окно, наблюдая, как угасает день. Внезапно на пустой дороге появилась черная машина, и я моментально узнала ее – вчера она была припаркована у дома Бертенов. С замирающим сердцем я следила, как машина сбавила скорость и остановилась у моего двора. Я заворожено наблюдала, как Арделл покинул салон и спешно направился к моей калитке. Его благородная осанка и грациозность движений ввели меня в транс. Мне хотелось прыгать от радости и в то же время, я не могла пошевелиться. Арделл уже миновал двор, и я, очнувшись, направилась к двери, сдерживаясь изо всех сил, чтобы не помчаться бегом и стараясь взять свои эмоции под строжайший контроль.

– Здравствуй, Эмма! Не получилось приехать раньше, извини. – Этот мелодичный голос был способен превратить мою кровь в тягучий янтарный мед.

– Ничего. Здравствуй. – Я почти не слышала себя из-за грохота своего сердца.

Он вошел, и приятный аромат окутал меня.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил Арделл, оглядывая меня.

– Отлично. Думаю, бешенство мне не грозит.

Он улыбнулся:

– Можешь не сомневаться в этом. Давай-ка займемся твоей рукой. Можно я похозяйничаю?

– Сколько угодно, – не без удовольствия разрешила я.

Арделл направился на кухню и достал из принесенного пакета несколько пучков сухих трав. Он тщательно размельчил в миске листья и корешки и, дождавшись, когда закипит чайник, заварил траву.

– Тебя кто-нибудь навещал сегодня? – спросил он.

– Лорейн и Лиза. И еще Тьери, брат хозяйки этого дома.

– Ты с ним подружилась? – Арделл внимательно посмотрел на меня.

– Наша договоренность с Валери этого не запрещает. Кроме того, Тьери – хороший парень.

Арделл задумчиво кивнул головой. Затем взял мою перевязанную руку и осторожно снял бинты. Надо признать, рана выглядела скверно. Наверное, от вида запекшейся крови у меня вдруг сбилось дыхание. Конечно, от крови, а вовсе не от теплых рук Арделла и не от того, что он стоял так близко. Я отвернулась и на всякий случай зажмурилась, стараясь не думать об этом.

Арделл аккуратно промыл рану настоем травы и снова забинтовал. Затем вылил в стакан оставшийся отвар и протянул мне.

– Это необходимо выпить, Эмма. Вкус ужасный, но результат того стоит, поверь.

От него исходили теплота и забота. И уверенность. И обаяние. Не знаю почему, но я верила ему. Я верила в его травы. Я готова была пить сколь угодно противный напиток, если его приготовил Арделл. Безоговорочно доверяя ему, я корила себя за это, но не могла ничего поделать с собой, так как видела в его глазах не просто желание помочь мне. Я видела в них искреннюю симпатию, и очень надеялась, что мне это не кажется.

Я выпила действительно жуткий на вкус отвар, и желудок моментально свело судорогой. Задохнувшись от спазма и боясь, что не смогу справиться с тошнотой, я бросилась в ванную, но уже через минуту боль отступила, и стало гораздо легче. Я умылась холодной водой и, выждав для верности еще немного времени, вышла к Арделлу.

– Уже лучше? – озабоченно спросил он.

– Гораздо! Чудесный напиток, надо сказать – бодро ответила я.

Арделл усмехнулся:

– Его действие значительно чудеснее, чем вкус, но об этом ты сможешь судить только завтра.

– Завтра, так завтра, – пожала плечами я. – Что это у тебя?

Я заметила лист бумаги в его руках, и нехорошее предчувствие закралось ко мне.

– Кто-то, похожий на меня, – улыбнулся Арделл и, повернув лист, показал мой утренний рисунок. – Это ты рисовала?

Я готова была провалиться сквозь землю и ругала себя последними словами за то, что так бездумно бросила рисунок в столовой.

Как можно более небрежно я ответила:

– Я рисую, когда нечем заняться. Как видишь, плохо… Понятия не имею, кого я рисовала, но он точно не похож на тебя.

– А, по-моему, похож, – снова улыбнулся Арделл, с интересом глядя на меня.

Я поспешила сменить тему и спросила первое, что пришло в голову:

– Ты живешь в Этампе?

– Нет, в Париже.

– А у Бертенов часто бываешь? – с замирающим сердцем спросила я.

– Очень часто. – Он пристально смотрел на меня, словно пытался прочесть мои мысли, а в его глазах плясали лукавые искорки.

– Понятно, – промямлила я, чувствуя себя полной дурой.

– А ты здесь надолго?

– До моего отъезда чуть больше трех недель, – подавив вздох, ответила я.

– И ты хочешь уехать? – тихо спросил он, глядя на меня с сожалением.

«Нет!» – хотелось выкрикнуть мне, но я сумела сдержаться, зато не сумела ответить и неопределенно качнула головой.

Затянувшуюся паузу прервал телефонный звонок. Арделл поднял трубку и, помолчав, сказал:

– Сейчас буду.

– Мне пора, Эмма, – обратился он ко мне, – Меня ждет Ренард.

Я с сожалением кивнула:

– Конечно, Арделл. Спасибо тебе за все.

– Не за что, – улыбнулся он. – Не волнуйся ни о чем и постарайся забыть вчерашний день.

Я промолчала. Не говорить же ему, что вчерашний день я буду помнить всю свою жизнь! Вчера я встретила самого необыкновенного мужчину, о котором думаю весь сегодняшний день. Такого со мной еще не случалось, что само по себе знаменательно. Жаль только, что рана в конце концов заживет.

Я проводила своего гостя до калитки, гадая, как скоро смогу увидеть его вновь. Да и увижу ли?

– Надеюсь, ты помнишь насчет дверей и окон? – серьезно спросил Арделл.

– Запру обязательно, – пообещала я. – Псы не прорвутся!

– Тогда до свидания, Эмма.

Как же мне не хотелось прощаться с ним! Я тянула с ответом, чтобы несколько лишних секунд он еще оставался рядом и вот так необыкновенно тепло смотрел на меня.

– Всего хорошего, Арделл, – с трудом произнесла я в итоге.

Боюсь, держать эмоции под контролем у меня не получилось, и мои глаза выдали меня с головой.

Глава 7

Я никак не могла уснуть. То и дело в памяти всплывали взгляд Арделла, его улыбка и самые обычные слова, в которых теперь я искала какой-то тайный смысл. Время от времени я пыталась обуздать свои разыгравшиеся чувства и составляла длинный перечень фактов, которые безжалостно сокрушали мои призрачные надежды, связанные с Арделлом. Но все это неизменно заканчивалось тем, что я снова начинала мечтать. До вчерашнего дня я знала только из книг, что в глазах можно утонуть, что сердце способно сладостно замереть, а чужой голос отозваться музыкой. А сегодня я знала это наверняка. Более того, я была уверена: любовь с первого взгляда, действительно, случается – не она ли говорила во мне сейчас и не давала уснуть?

Было уже два часа ночи и, крепко зажмурившись, я старательно принялась считать белоснежных овец. Моей забитой голове однозначно требовался отдых.

Мне никогда не снилась мама. Наверное, потому что, ее образ не остался в моей памяти, ведь мне так и не довелось увидеть ее. Но я сразу узнала маму в женщине, приснившейся мне. В белом платье она шла мне навстречу и ласково улыбалась. Подойдя, мама взяла меня за руки и произнесла тихо, но настойчиво: «Сними это, Эмма. Его нужно отдать».

«Что, мама?» – непонимающе спросила я и крепко ее обняла: «Не уходи, останься со мной!». Но мама стала походить на расплывчатое облако, мой сон неумолимо таял и мерк. «Отдай, Эмма», – откуда-то издалека все еще слышался ее голос. Я проснулась, но не хотела открывать глаза, пытаясь снова воскресить сон и опять увидеть маму. Я все еще чувствовала ее руки, обнимающие мою шею и цветочный запах, идущий от ее платья. Внезапно я поняла, что и прикосновения, и запах реальны – кто-то вдруг легко коснулся моего плеча. Я резко открыла глаза и едва не закричала, увидев склоненную надо мной фигуру. В слабом свете фонарей, льющимся с улицы, я узнала…

– Лорейн?!

Это действительно была моя соседка. Я резко села. На мгновение Лорейн застыла, а потом попятилась к двери и быстро заговорила:

– Эмма, прости, не пугайся, пожалуйста. Ты кричала. Мы возвращались от гостей, и услышали твой крик. Я пришла проверить, что с тобой. Теперь я вижу, что все хорошо. Извини, что разбудила тебя. Я уже ухожу, постарайся снова уснуть.

Лорейн закончила говорить уже на лестнице. Я вскочила с кровати, еще ничего не понимая, но зная точно – я не кричала во сне, а, если бы даже кричала, вряд ли бы меня услышали на улице, к тому же, дверь была заперта…

– Лорейн! Постой! – крикнула я, выбежав на лестницу, и включила свет, ударив по выключателю на стене.

Лорейн уже спустилась, торопясь к Ренарду, застывшему посреди гостиной. А у двери, скрестив руки на груди, стоял… Арделл. Не веря своим глазам, я пораженно разглядывала всю троицу. Лорейн была явно смущена и снова повторила:

– Прости, Эмма.

– Что происходит?! – громко спросила я, и голос дрогнул.

– Эмма, успокойся, пожалуйста. – Арделл медленно двинулся в мою сторону.

– Успокойся?! – переспросила я с сарказмом.

Лорейн в отчаянии посмотрела на Арделла и потянула мужа за руку.

– Мы пойдем, – тихо сообщила она.

– Нет уж, останьтесь! – потребовала я, но супруги торопливо вышли на улицу.

Я тяжело дышала, сверля Арделла пылающим взглядом. «Разве так поступают нормальные люди?» – пронеслось у меня в голове. И от этой мысли стало невыносимо тягостно. Нормальные люди точно не врываются в чужой дом посреди ночи.

– Что вы здесь делали?! – накинулась я на него. – И как вы вошли?!

Арделл поднялся ко мне, взял под локоть и спокойно сказал:

– Давай сядем, Эмма.

Я возмущенно посмотрела на него, но все же села на верхнюю ступеньку. Он опустился рядом, вздохнул, но объясняться не торопился.

– Что скажешь? – настойчиво продолжила я.

– Тебе приснился кошмар? – спросил Арделл осторожно.

Я вскочила, как разогнувшаяся пружина.

– Нет!!! Мне снился очень хороший сон! И я не могла кричать. Я не кричала! И дверь была заперта! – Я глубоко вдохнула и подозрительно прищурилась. – Так что вы здесь делали, месье Норманн?

Арделл печально посмотрел на меня и неожиданно признался:

– Ты права, Эмма. Ты не кричала. – И опять замолчал.

Махнув рукой с досады, я снова опустилась на ступеньку рядом с ним.

– Ты так и будем сидеть? Может, тебе кофе сварить и телевизор включить?!

– Я хочу, чтобы ты успокоилась, – тихо произнес Арделл.

– Ты издеваешься?! – негодуя, воскликнула я.

– Нет, – невозмутимо ответил он и, повернувшись ко мне, посмотрел мне в глаза.

Его пристальный взгляд не отпускал меня, я почувствовала, что не в силах даже шевельнуться, и вместе с тем ощущала, как гнев и страх отступают – даже в такой ситуации я не могла не поддаться его чарам.

– Я не хочу думать, что ошиблась в людях, что ошиблась в тебе, Арделл, – в отчаянии произнесла я. – Но вы поступили отвратительно, и любой нормальный человек на моем месте давно вызвал бы полицию.

– Меньше всего я хотел, чтобы все вышло так, – сказал Арделл, наконец, отвернувшись.

– А как должно было выйти?! – снова взвилась я.

– Извини, Эмма. Это все сложно.

– И, тем не менее, постарайся объяснить, Арделл.

– Дело в твоем медальоне и только, – неожиданно сказал он.

Я удивленно посмотрела на него и недоверчиво усмехнулась:

– Что?! Бред полнейший!

– Это достаточная редкая вещь, таких в мире – единицы, – невозмутимо продолжил Арделл. – Поверь мне. Один из таких медальонов принадлежал моей…знакомой, Бертены тоже знают ее. Он бесследно исчез несколько лет назад, и мы решили, что, возможно, это он.

Это был, как удар под дых, и я, потрясенная его словами, снова вскочила.

– Так вы пришли украсть его у меня?!

Арделл тоже поднялся.

– Нет. Мы бы не взяли его. Просто хотели убедиться – действительно ли это тот самый медальон или подделка.

Я взорвалась:

– Да вы что, шайка свихнувшихся сектантов?! Ищите тайный символ?! А чтобы вы сделали, если бы это оказался он?! Украли?! Убили бы меня?! Что?! – я сорвалась на крик.

Мне стало отчаянно горько от собственных предположений. Я чувствовала, как к глазам подступают слезы, а через мгновение они уже полились рекой. Было очень тяжело сознавать, что люди, к которым я успела привязаться, оказались такими вероломными и беспринципными. Как я могла так обмануться? Боль и разочарование охватили меня. Я не хотела верить услышанному, твердя себе, что это лишь продолжение сна. Но все было более чем реально.

– Мы бы не сделали тебе ничего плохого! – воскликнул Арделл, сверкнув глазами.

– Тогда почему вы прямо не спросили меня о медальоне? Разве я отказалась бы показать вам его? Зачем было действовать, как отъявленным бандитам?! Врываться среди ночи?!

– Мы не думали, что ты проснешься, – тихо ответил Арделл, и я снова задохнулась от возмущения:

– Ну, знаешь!!!

Арделл тяжело вздохнул и, нехотя, ответил:

– Ты не должна была об этом узнать.

– Почему?! – Его спокойный тон меня ничуть не успокаивал, и я вопила, как и полагается всем потерпевшим.

– Пойдем, тебе надо успокоиться, – вместо ответа предложил Арделдл и протянул мне руку.

Я проигнорировала его жест и снова села на ступеньку. Тогда Арделл сбежал по лестнице и направился в кухню.

Он долго не возвращался, видимо, давал мне время прийти в себя. Но это у меня никак не получалось. Я чувствовала себя глубоко несчастной и обманутой. Мои надежды были разбиты: новые друзья оказались сомнительными личностями, которым была нужна вовсе не я, а всего лишь моя драгоценность. И, мало того, что Арделл был среди них, так еще он старался ради своей… знакомой, наверняка, изящной и потрясающей француженки. Слезы полились с новой силой. Прошли минуты (или часы?), когда они, наконец, иссякли. Сил больше не было.

Я вернулась в спальню, где находилась ванная комната, умылась и сменила пижаму на джинсы и майку. Мне вдруг захотелось собрать вещи и сбежать из этого дома и этой страны. Чтобы не нарушать планы Валери в Омске, я готова была даже отправиться к папе. Плевать на Игоря. Нужно просто уехать. Я хотела распрощаться, наконец, со своим ночным гостем и после этого сразу приступить к сборам.

На кухне было тихо. Я медленно вошла туда, подозревая, что Норманн ушел, чтобы избежать объяснений. Для него это был бы выход. Но он сидел у стола, вытянув ноги и задумавшись.

– Я сделал тебе чай, но он давно остыл, – не глядя на меня, произнес Арделл.

Я демонстративно налила стакан воды, села за стол и сняла с шеи цепочку.

– Смотри! – Я бросила медальон на середину стола. – Смотри и уходи.

– Эмма! – с горечью воскликнул Арделл, даже не взглянув на украшение.

– Ты ведь за этим пришел, – напомнила я бесстрастно.

– Но я не хочу так уходить!

– Но ты все для этого сделал.

Помолчав немного, Арделл сказал:

– Эмма, мне жаль, что все так вышло. Но, прежде всего, я хочу, чтобы ты знала – мы не желали тебе зла и не сделали бы ничего плохого. Понимаю, что на деле все выглядит совсем иначе, но мы были уверены, что ты не проснешься. Лорейн просто взяла бы твой медальон, и мы бы вернули его еще до утра. Нам было необходимо убедиться в его подлинности.

– А если бы убедились, вы бы его не вернули, так ведь?

– Мы бы предложили выкупить его у тебя. Или сделать точно такой же, даже еще лучше. Элен, та, что потеряла такой же медальон, не поскупилась бы на оплату.

Я вяло усмехнулась. Наверняка эта Элен красива и определенно богата – ради такой «знакомой» можно на что угодно пойти! Я почувствовала укол ревности и оттого ответила довольно грубо:

– Это мамино украшение, и мне плевать на твою Элен.

– А откуда взяла его твоя мама? – тут же спросил Арделл.

– Ну, уж точно, она не крала его у твоей знакомой! – резко ответила я.

– Она могла приобрести краденый медальон, не зная об этом!

– Сомневаюсь, что твоя Элен, – «твоя Элен» я произнесла с особым нажимом и иронией, – могла потерять свою побрякушку в России!

– Со временем медальон мог оказаться где угодно!

Наш диалог напоминал игру в пинг-понг, стремительную и непредсказуемую.

– Мама носила его как минимум девятнадцать лет назад! – Этот факт казался мне решающим, и я сузила глаза, ожидая, что Арделл, наконец, признает поражение.

– У Элен украли его намного раньше! – не задумываясь, парировал Арделл.

Услышав это, я пораженно застыла, а в моей голове тут же включился калькулятор.

– Так она старая! – изумленно воскликнула я, произведя необходимые расчеты. От резкого тона не осталось и следа.

– Да, вещь старинная.

– Нет! Элен! Если она потеряла его, будучи взрослой, почти двадцать лет назад, значит, она далеко не девушка?! – Я вдруг оживилась, зато Арделл нахмурился:

– Возможно, она и не молодая, но точно уж не старая.

Я не могла скрыть радости и облегчения и невольно улыбнулась. На душе стало гораздо спокойнее. Бедная Элен! Теперь я могла проявить сочувствие. Сейчас я ясно представляла стареющую мадам, которую верные друзья пытались порадовать, вернув ей любимый кулончик. Я даже уважала их благие намерения. И эта история не казалась мне больше такой вопиюще ужасной. Вид у Арделла был печальным и виноватым, а глаза искали понимания, и не стану отрицать – мне хотелось верить его словам.

– Хорошо, допустим, это так, – примирительно произнесла я. – А как Элен может доказать, что украшение ее?

– Легче, чем ты думаешь, – губы Арделла тронула легкая улыбка. – На медальоне Элен с обратной стороны выгравированы символы.

Я озадаченно потерла лоб. Похоже, речь шла именно о моем медальоне с непонятными знаками на обороте, напоминающими клинопись. Я потянулась к сверкающему изумрудом сердечку и, перевернув его обратной стороной, придвинула к Арделлу. Он взял его в руки и долго рассматривал.

– Мы нашли его, – прошептал Арделл, скорее всего, обращаясь к самому себе.

Я задумчиво произнесла:

– Странно… А я думала, что папа, как большой оригинал и поклонник древних языков, зашифровал признание в любви для мамы на этом сердечке.

Арделл удивленно посмотрел на меня.

– Это не сердечко, Эмма. Это лист клевера.

Настал черед удивляться мне.

– Лист? Клевера? – Я непонимающе смотрела на медальон.

– У некоторых видов этого растения листья похожи на сердце, – объяснил Арделл.

Я покачала головой, и не думая сдаваться:

– Может быть, для тебя это всего лишь клевер, а для меня сердечко. И, скорее всего, надпись сделал все-таки папа. Какие символы на медальоне твоей знакомой? Возможно, эти совсем другие! Пусть она назовет их, а мы сравним.

Арделл с сожалением развел руками.

– Нет времени, Эмма, гораздо лучше просто показать ей медальон. Пока он у тебя, ты подвергаешься опасности.

– Что? – засмеялась я, – Ты о чем? Кто-то еще собирается ворваться ко мне в дом?

– Эмма, есть вещи, о которых тебе лучше не знать. Ты можешь просто поверить мне, без объяснений, и одолжить на время медальон?

Мне вдруг вспомнился сон о маме и ее слова: «Его нужно отдать». Теперь я была уверена, что она говорила о медальоне. Впервые в жизни мама приснилась мне в ту самую ночь, когда ее украшение понадобилось странным французам, и почему-то я не считала это совпадением.

Я задумчиво смотрела на Арделла и уже не сомневалась в том, что ради него готова жертвовать любыми сокровищами. Чем угодно. Я приняла решение и твердо заявила:

– Хорошо, Арделл, если тебе так важен этот лист клевера, я готова тебе его одолжить. И даже отдать… при условии, что ты расскажешь мне обо всем. Это памятная вещь для меня, и я не готова расстаться с нею, не зная, зачем. Я не отдам ее просто так.

– Эмма, любые деньги…

– Я прошу не денег, а объяснений, Арделл!

Я зажала в кулаке медальон и, откинувшись на спинку стула, скрестила руки на груди, всем своим видом демонстрируя непреклонность.

Арделл глубоко вздохнул и выпил остывший чай, приготовленный для меня. Затем встал и подошел к окну. На улице светало.

– Хорошо, Эмма. Я расскажу тебе эту историю.