Текст книги "Любишь – беги"

Глава 4

Всю первую неделю я рано вставала и с энтузиазмом первооткрывателя бродила по городу. Мне посчастливилось побывать в разрушенном замке на горе, откуда открывался потрясающий вид на Этамп, я посетила древние церкви и еще массу красивейших мест, о которых узнала от добродушных и улыбчивых горожан. Я была невероятно счастлива и горда своим переездом, ставшим для меня личным подвигом. О своих впечатлениях я рассказала Максиму в сбивчивом письме-эмоции, пестреющем междометиями, и заканчивающемся искренней благодарностью за его действительно отличную идею, так круто изменившую мое лето.

Перед тем, как начать осваивать Париж, чему я намеревалась посвятить всю оставшуюся часть каникул, я решила сделать передышку и провести день дома, занимаясь делами. Выйдя в магазин за продуктами, я встретила девочку лет шести на розовом велосипеде. Малышка, улыбаясь во весь рот, лихо промчалась мимо меня, а двумя секундами позже сзади раздался громкий визг и грохот. Обернувшись, я увидела перевернутый велосипед и маленькую гонщицу, растянувшуюся на дорожке. Я кинулась на помощь девочке и подняла ее с земли. Малышка уже вовсю рыдала.

– Ой, мамочка, мне больно-о-о!

– Тише, солнышко, не плачь! Сейчас мы найдем твою маму. Что болит? – Бегло осмотрев ее, я заметила только содранную коленку.

– Локти! И нога! – плакала девочка. – Я на камень наехала и…

Внезапно она замолчала и, тараща на меня глаза, изумленно раскрыла рот. Я встревожилась:

– Что такое? Тебе бо… – Я осеклась на полуслове, только теперь поняв, что мы обе говорим по-русски!

Осторожно выпустив из рук ее маленькую ладошку, я с не меньшим изумлением смотрела на девочку.

– Лиза, детка! Что случилось!?

Этот вопрос, заданный по-французски, заставил нас обеих обернуться. К нам спешила взволнованная женщина.

– Ты упала? Ушиблась? – Подбежав, она осмотрела малышку, и, не найдя серьезных ран, крепко ее обняла. – Как ты меня напугала, Лиза! Зачем ты вышла за ворота?!

– Уже не болит, мам, – успокоила ее девочка по-французски, подтверждая свои слова бодрой улыбкой.

– Спасибо вам! – обратилась ко мне женщина. – Похоже, тут просто царапины, ничего страшного.

Я согласно кивнула и уже собралась попрощаться, как маленькая Лиза спросила меня снова по-русски и без всякого акцента:

– А ты кто?

Совершенно ничего не понимая, я озадаченно ответила:

– Эмма. Я из России. Ты, должно быть, знаешь такую страну?

– Конечно! – Глаза ребенка радостно загорелись. – А ты здесь живешь? А ты не уедешь? А знаешь где мой дом? – Лизу невозможно было остановить.

Теперь настала очередь удивляться женщине:

– Вы – русская? – Она по-прежнему предпочитала французский.

– Да, приехала на каникулы, – перешла на него и я. И, решив, что пришла пора представиться, добавила: – Эмма Верес.

– Лорейн Бертен, – кивнула мне женщина, внимательно изучая меня. – Вы живете в этом районе?

– Да, в том доме с зеленым забором. – Я показала на коттедж Валери.

Лорейн удивленно вскинула брови:

– Да мы соседи! Вы давно здесь?

– Всего неделю.

– А с кем вы приехали?

– Одна.

– В самом деле?

Лорейн улыбалась открыто и доброжелательно, но взгляд ее показался мне встревоженным. Я списала это на волнение из-за падения Лизы. Неожиданно девочка потянула меня за руку.

– Пойдем к нам! Я покажу тебе свои игрушки!

Я улыбнулась и с сожалением покачала головой.

– Извини, я не могу. Мне пора идти.

Малышка насупилась и угрожающе всхлипнула. Лорейн, казалось, задумалась, и, не желая ставить ее в неловкое положение, я поспешила попрощаться:

– Рада была познакомиться. Всего доброго!

Лорейн тряхнула головой, словно что-то решив для себя, и неожиданно сказала:

– А ведь это хорошая мысль! Мы будем рады видеть тебя у нас в гостях, Эмма.

Я удивилась и, совсем растерявшись, не знала, что ей ответить.

– Нам будет интересно пообщаться с русской соседкой! Даже не думай смущаться и обязательно приходи вечером! – улыбаясь, настаивала Лорейн. – В семь часов подойдет?

Лиза посмотрела на меня с такой надеждой, что я не смогла отказаться и смущенно улыбнулась им обеим:

– Подойдет…

– Здорово! – обрадовалась Лорейн, пытаясь унять прыгающую и ликующую Лизу. – Как интересно обнаружить тебя здесь!

Смысл ее последней фразы был мне непонятен, и я решила, что это, должно быть, какой-то неизвестный мне оборот французской речи. Еще раз пообещав им прийти вечером, я помахала рукой своим новым знакомым и отправилась за покупками, удивляясь радушию и гостеприимству местных жителей.

Глава 5

Без пяти минут семь я подошла к высокому кирпичному забору, скрывающему дом семьи Бертен, и нерешительно остановилась. Мне казалось странным идти в гости к людям, о которых я не знала ровным счетом ничего. Я была взволнована и смущена и тянула время, не решаясь нажать на кнопку звонка. Однако мне этого и не потребовалось – калитка вдруг распахнулась и Лиза, увидев меня, закричала на всю округу:

– Эмма пришла!

Она схватила меня за руку и запрыгала на месте, тараторя по-русски:

– Как хорошо! Ты такая красивая! Будешь кексы? Я сама сделала лимонад!

Я улыбнулась при виде такой искренней радости и протянула Лизе пакет с фруктовым мармеладом и книжку-раскраску, купленные для нее.

– Как твоя коленка? – спросила я, и Лиза продемонстрировала мне ногу без всяких признаков недавнего падения. Невероятно, но на коленке, содранной всего несколько часов назад, я не увидела ни следа царапин!

– Ух, ты! – удивилась я, – Такого быть не может!

– Папа полечил! В России зеленкой мажут и это так больно, а здесь все по-другому, – сказала Лиза и потянула меня к дому.

Мы прошли на задний двор к нарядной террасе, где нас уже ждала Лорейн. Глядя на нее, я решила, что она актриса или модель – так красива она была: высокая, стройная шатенка с правильными чертами лица и большими глазами глубокого серого цвета. Не успели мы поздороваться, как из дома вышел осанистый черноволосый мужчина лет сорока.

– Эмма, это Ренард, мой муж, – сообщила Лорейн. – Ренард, а это та самая Эмма, о которой весь день твердит Лиза.

В ответ на мое приветствие мужчина с легкой улыбкой склонил голову.

– Садитесь, садитесь, я уже чай заварила! – тут же спохватилась Лорейн.

– Ты со мной рядом сядешь! – заявила Лиза и потащила меня к накрытому на террасе столу.

Пока мы рассаживались, я случайно перехватила взгляд, которым обменялись муж и жена, и снова заметила обеспокоенность в глазах Лорейн, что смутило меня еще больше.

Ренард разлил в изящные чашки ароматный чай, задумчиво посмотрел на меня и уточнил:

– Так, значит, мы с вами соседи?

– Это ненадолго, я тут гостья, – объяснила я, стараясь быть непринужденной.

– Из России?

Мне показалось, что насчет моей страны у Ренарда явное предубеждение – задавая вопрос, он слегка скривился.

– Да, – просто ответила я, благоразумно решив не шутить о балалайках и медведях.

К этому моменту Лиза уже пролистала всю раскраску и, схватив печенье, помчалась в дом за фломастерами. Лорейн проводила ее взглядом и сказала:

– Лиза тоже из России, мы удочерили ее полтора года назад. Французский язык она выучила достаточно хорошо, но иногда сама не замечает, как переходит на русский, и тогда мы ее не понимаем. Я все еще удивляюсь такому невероятному стечению обстоятельств: две русские встретились в маленьком Этампе! Значит, ты приехала в гости?

– Не совсем, – улыбнулась я и, не вдаваясь в подробности, рассказала историю моего грандиозного обмена. В сокращенной версии, лишенной части о моих страхах и бесконечных сомнениях, она уместилась всего в трех предложениях: – Ваша настоящая соседка, Валери, сейчас живет в моей квартире в Сибири. Это отпуск по обмену, модная тенденция, как говорят. Мы обменялись странами, домами и соседями на месяц.

Глаза Лорейн удивленно расширились, и она воскликнула:

– Обмен?! Как ты не побоялась пойти на такое?!

Я вздохнула с улыбкой: знала бы Лорейн, скольких треволнений и бессонных ночей стоило мне такое решение! Моя выходка до сих пор удивляла меня саму.

– Тебе ведь лет шестнадцать? – продолжала Лорейн. – Ты еще очень молода! Думаю, этот способ отдыха весьма рискован.

Я поспешила разуверить ее:

– Мне уже восемнадцать. И с Валери мне повезло. По крайней мере, пока все идет нормально.

– И твои родители не возражали? – все еще удивлялась Лорейн. – Я уверена, твоя мама будет переживать до тех пор, пока ты не вернешься!

Я задумчиво повертела в руках чашку с чаем. Бабушка говорила, что мама очень любила чай. Она пила его без сахара и с лимоном. И в тот день, когда я родилась, а она умерла, папа принес в роддом целый пакет лимонов, еще не зная, что мама больше никогда не выпьет любимый напиток. Я не имела понятия о том, как переживают мамы. Я вообще не знала, каково это: иметь маму. И мне не хотелось говорить об этом Лорейн, несмотря на ее милую улыбку и добрые глаза.

– Надеюсь, эти переживания не так сильны, – уклонилась я от прямого ответа.

Каким-то образом Лорейн уловила мое настроение, она сочувственно сжала мое плечо и тепло улыбнулась. А Ренард протянул мне блюдо с пирожными.

– Ты где-то учишься? – перевел он тему.

– Окончила первый курс исторического, – кивнула я.

– Эмма-а! – раздался голос Лизы из открытого окна. – Иди сюда, я тебе свои игрушки покажу!

Лорейн усмехнулась:

– На это потребуется немало времени, Эмма. Если ты готова к этому, тогда пойдем.

– Я без этого не уйду, – улыбнулась я в ответ.

Мы оставили Ренарда за столом и поспешили к Лизе.

Я и не сомневалась, что дом Бертенов окажется красивым – у таких утонченных хозяев и не могло быть иначе – но, войдя, все-таки удивилась. Все здесь было обставлено со вкусом и продумано до мелочей. Изысканная мебель, пастельные цвета, оригинальные аксессуары – все, что я успела заметить, выглядело стильно и безупречно. По широкой мраморной лестнице мы поднялись на второй этаж и вошли в комнату Лизы, напоминающую покои маленькой принцессы. Большая часть игрушек уже была разложена на мягком ковре, и, увидев меня, Лиза гордо просияла. Не теряя времени, она стала совать мне своих кукол, называя их имена, многие из которых оказывались русскими. Я уже не могла удержать такое количество игрушек в руках, и, наклонившись, аккуратно разложила их на полу.

– Ой, Эмма, какие у тебя красивые бусики! – воскликнула вдруг Лиза.

Она положила на ладошку мое украшение, выскользнувшее из-под майки, когда я наклонилась. Это были не «бусики», а простая цепочка с медальоном в форме сердечка с небольшим изумрудом в середине. В мой день рождения папа достал это украшение из маминой шкатулки и отдал мне в память о ней, сказав, что она очень дорожила этой вещью. Медальон мне тоже понравился, и с тех пор я носила его, не снимая.

– Это подарок, – сказала я Лизе и снова спрятала медальон под майку. Я предпочитала хранить его у сердца, а не носить на виду.

– Понятно, – кивнула девочка и принялась бегать по комнате.

– Она у вас непоседа! – Улыбаясь, я обернулась к Лорейн и неожиданно встретила ее ошарашенный взгляд.

Заметив мое недоуменное смятение, Лорейн всплеснула руками:

– Я забыла о кексах! Они же до сих пор в духовке! Я оставлю вас ненадолго.

Я хотела предложить ей свою помощь, но Лорейн уже выбежала из комнаты.

– Арделл приехал! – закричала вдруг Лиза. Эта егоза уже сидела на подоконнике, прилипнув носом к окну. – С ним так весело! Иногда он читает мне сказки.

Так как к Бертенам приехал новый гость, я решила, что мне лучше уйти. Но для начала нужно было дождаться Лорейн.

– Хочешь, и я почитаю тебе, пока мама не вернулась? – предложила я Лизе.

– Да! – обрадовалась она и вручила мне красочную книгу со сказками. – Про спящую красавицу можно?

– Хорошо, – согласилась я, листая страницы.

Лиза неожиданно порывисто обняла меня и чмокнула в щеку.

– Будешь моей лучшей подругой? – спросила она, доверчиво прижимаясь ко мне.

– А разве ты до сих пор мне не подружка? – Я изобразила удивление.

– Конечно, подружка! – радостно подтвердила малышка. – А хочешь, я расскажу тебе тайну?

– Давай! – кивнула я, приняв самый серьезный вид.

– Я – принцесса! – важно сообщила девочка и, погрозив пальчиком, строго предупредила: – Только об этом никому нельзя говорить.

– Везет же тебе! – в восхищении прошептала я, стараясь при этом не улыбаться. – Обещаю, что никому не расскажу.

– Ладно! – кивнула девочка и по-королевски взмахнула рукой: – Ну, теперь сказку! И давай по-русски!

Я начала читать, а заодно и переводить текст, Лиза же прилегла на ковре, сунув под голову плюшевого тигра. До конца истории оставалось совсем немного, когда я вдруг обнаружила, что моя маленькая подруга крепко спит. Я положила книжку рядом со спящей красавицей и вышла из комнаты, решив все-таки найти Лорейн и распрощаться.

В доме было тихо. Сквозь большие, в полстены, окна виднелась терраса, освещенная ярким светом. Там, откинувшись на стульях, сидели Лорейн и Ренард, и, не сводя глаз, смотрели друг на друга. Мне определенно пора было отправляться домой. Я вышла на террасу и только теперь заметила еще одного человека, сидящего за столом. Как только я встретилась с ним взглядом, со мной произошло нечто необыкновенное. Ко мне неожиданно вернулись те ощущения, которые я испытала, нырнув в ледяную прорубь крещенской ночью: сердце вдруг пустилось вскачь, в висках застучало, меня бросило в жар, потом в холод, воздуха катастрофически не хватало. Это длилось секунды, но мне показалось – целую вечность. Должно быть, я выглядела очень нелепо, так как молодой человек с застывшей полуулыбкой смотрел на меня во все глаза, и от этого моя память мне отказывала, я не могла вспомнить ни единого слова до тех пор, пока не услышала голос Лорейн:

– А вот и Эмма! Познакомься, дорогая, это – Арделл Норманн, наш друг.

– Добрый вечер! – как последняя идиотка, поздоровалась я по-русски.

Арделл ослепительно улыбнулся и ответил, правильно поняв мою приветственную фразу:

– Здравствуй, Эмма.

У него были вьющиеся волосы цвета спелого льна и при этом неожиданно темно-карие глаза, от которых, пытаясь вернуть себе самообладание, я наконец-то сумела отвести взгляд.

– Очень приятно, – пробормотала я уже по-французски и обратилась к Лорейн. – Мне, пожалуй, пора. Спасибо вам за этот вечер.

– Ни в коем случае! – запротестовала Лорейн. – Ты еще ни одного кекса не съела и чай так и не допила. Давай-ка, я налью тебе свежего!

Ренард придвинул ко мне стул и жестом пригласил сесть.

Мне пришлось согласиться, но чувствовала я себя не в своей тарелке и, боюсь, всем это было ясно, как день. Лорейн, глядя на меня, воскликнула:

– Я смотрю, Лиза тебя совсем измучила!

Такое предположение меня даже обрадовало – пусть они лучше думают, что я устала, играя с ребенком, чем связывают мои пылающие щеки и растерянный взгляд с появлением нового гостя.

– Она сама устала и теперь крепко спит, – сообщила я.

– Лиза, принцесса моя! – с бесконечной нежностью в голосе произнесла Лорейн. – Теперь я и представить себе не могу, как же мы жили без нее?! А у тебя, Эмма, есть братья или сестры?

– Нет, я в семье одна, к сожалению.

– Ты хорошо говоришь по-французски! – сделал мне неожиданный комплимент Арделл.

Я зарделась и, стараясь избегать его взгляда, парализующего меня, сказала:

– Я не могла на нем не заговорить. Моя бабушка преподавала французский в университете, на нем свободно говорит папа и один из моих друзей. Меня учили ему с раннего детства, бабушка частенько объявляла «французские недели», в течение которых дома нельзя было произнести и слова по-русски. Их с папой стараниями иногда мне кажется, что французский – мой второй родной язык.

– Бабушка, наверное, теперь гордится тобой, – улыбнулся Ренард.

– Она умерла два года назад, – тихо сказала я, и он поспешил извиниться.

На улице уже совсем стемнело, вокруг уличной лампы кружили ночные бабочки и целые тучи мошкары. Я допила чай и поднялась.

– Мне действительно пора идти. У тебя восхитительные кексы, Лорейн. Спасибо вам за приглашение и приятный вечер.

– Это тебе спасибо, Эмма, – улыбнулась Лорейн. – Мы были рады познакомиться с тобой.

– Очень рады, – поправил жену Ренард.

Что и говорить, мне было приятно слышать такие слова. Должно быть, чай помог мне успокоиться, теперь я владела собой достаточно хорошо для того, чтобы посмотреть в глаза месье Норманна и даже кивнуть ему с улыбкой:

– Доброй ночи!

Но Арделл вдруг тоже поднялся.

– Разреши тебя проводить. – Его вопрос звучал как утверждение.

Надеюсь, что в неярком свете облепленной насекомыми лампы никто не заметил моих вспыхнувших щек.

– Не стоит ходить одной по темным улицам, Эмма. Это может быть опасно, – заботливо добавил Арделл.

– По дороге до соседнего дома со мной вряд ли что может случиться, – смущенно улыбнулась я. И тут же сказала, поражаясь самой себе: – Ну, хорошо, пойдем вместе.

Я тепло простилась с Ренардом и Лорейн, и мы с Арделлом вышли за ворота.

Несколько метров мы прошли в полной тишине, только ветер шумел в густой листве. Хотела бы я сказать хоть что-нибудь, но язык словно прилип к нёбу, а в голове не было ни одной вразумительной мысли. Рядом с другом Бертенов я волновалась, как никогда раньше. Из-за облачной ширмы робко выглядывал месяц, и мне вспомнились слова папы: «…симпатии, прогулки под луной, это должно быть в каждой юной жизни!», и, пожалуй, сейчас я бы не стала с ним спорить. Мне нравилось идти рядом с Арделлом, чувствовать его приятный запах, слышать частые удары своего сердца. Несмотря на волнение и полный хаос в мыслях, мне бы хотелось, чтобы дом Валери был гораздо дальше, в нескольких кварталах отсюда. В чьем-то дворе завыла собака, и где-то дальше по улице залаяли другие.

Внезапно Арделл остановился и вполголоса произнес:

– Этого стоило ожидать.

– Чего? – не поняла я.

– Эмма, вернись к Бертенам сейчас же! – вместо ответа произнес он.

– Что? Зачем?! – Его слова сбили меня с толку.

– Так надо, только скорее, пожалуйста.

– Но…

– Я тебя догоню! – сказал Арделл и, сломя голову, кинулся в придорожную лесопосадку.

Ничего не понимая, я стояла посреди темной улицы, не решаясь двинуться ни вперед к дому Валери, ни вернуться назад к Бертенам. Я пыталась найти причину обеспокоенности Арделла и не находила, однако, теперь его тревога передалась и мне. Внезапно эта ситуация показалась мне знакомой, как будто я уже стояла вот так посреди ночной дороги, и ощущение дежавю подсказывало – беспокоиться стоит. Запах сырой земли напомнил мне о моем рисунке, нарисованном еще в Омске.

– Арделл, – позвала я, подходя к кустам на обочине, и с облегчением вздохнула, услышав шорох впереди – Арделл возвращался.

Но уже в следующую секунду я поняла, что ошиблась – из темноты прямо на меня смотрели два пылающих яростью желтых глаза. В тот же миг я услышала тихий голос, шуршащий, как старая бумага. Онемев от страха, я попятилась, и тут же, словно ожидая от меня этих робких шагов, черная тень, с треском ломая кусты, метнулась ко мне. Не успев ничего понять и никак не среагировав, в одно мгновение я оказалась сбитой с ног лохматым зверем. Мое тело огромными лапами прижимал к земле гигантский пес. Длинные шипы на его ошейнике тускло мерцали в лунном свете, а глаза собаки горели хищным огнем. От страха мой голос пропал, я даже крикнуть не могла и только уперлась руками в крепкую широкую грудь собаки. Неподалеку раздался чей-то крик, затем я услышала и шум борьбы где-то в кустах. Я всеми силами пыталась столкнуть с себя пса, но он был чудовищно тяжелым. Теплая собачья слюна капнула мне на щеку, острые зубы стремительно приближались к моему горлу. Я зажмурилась и ударила животное в страшную пасть. Зубы, как ржавый капкан, моментально сомкнулись на моем запястье, вызвав резкую боль. Инстинктивно я отвернулась, пряча лицо, не прекращая при этом попыток скинуть с себя рычащего зверя. Но сил не хватало, и я уже чувствовала жар разинутой пасти прямо у своей шеи. Внезапно рычание прервал толчок и глухой стук, и массивные лапы скользнули по мне, освобождая грудь от тяжести. Я открыла глаза, услышав жалобный визг собаки уже где-то в кустах, и только после того, как все звуки стихли, рискнула подняться. Сев на дорожке, я огляделась и с ужасом увидела приближающуюся из темноты фигуру. Готовая броситься бегом, я резко вскочила, и оказалась лицом к лицу с запыхавшимся Арделлом.

– Эмма! С тобой все в порядке? – взволнованно спросил он, обхватив мои плечи.

– Я хочу домой, – прошептала я, дрожа всем телом, и попыталась идти, но ноги не слушались.

– У тебя рука в крови! Скорее!

Арделл подхватил меня на руки и помчался к дому с зеленой оградой.

Очень быстро я оказалась в гостиной Валери и теперь заливала кровью ее роскошный диван. Арделл бегал из комнаты в комнату в поисках аптечки, а я, рассмотрев рваную рану на запястье, начала тихо плакать, но не из-за боли, а из-за пережитого страха.

Наконец Арделл с бинтами и несколькими склянками появился в гостиной.

– Извини, наверное, будет больно, но это необходимо, – сказал он, осторожно взяв мою руку.

Он бережно промыл раны и аккуратно их перевязал. Слезы непрерывно лились из моих глаз, и, взглянув на меня с сочувствием, Арделл заботливо произнес:

– Я сделаю тебе чай.

Он снова ушел. Я постаралась успокоиться и взять себя в руки. Мне не хотелось выглядеть размазней, только не при Арделле. Я вытерла слезы и пригладила разлохмаченные волосы, после чего сделала пару глубоких вдохов и поплелась на кухню. Арделл с жалостью посмотрел на меня.

– Не думала, что бывают такие огромные собаки, – хрипло сказала я.

– Ты даже не представляешь, сколько их, – вздохнул Арделл. – Но, надеюсь, ты больше не встретишь этих псов.

– Я тоже очень надеюсь на это. – Я попыталась улыбнуться, и у меня даже получилось. – Спасибо тебе, Арделл. Если бы ты не оказался рядом…

– Не стоит об этом, – покачал головой он.

– Ты знаешь, мне кажется, с собакой был хозяин. Я слышала его голос. И…ты ведь видел его? – спросила я, вспомнив таинственный крик в ночи и шум борьбы.

– Да, но он сбежал, – сказал Арделл и вдруг протянул мне клочок голубой ткани: – Не знаешь, что это?

– Нет, – помотала я головой но, посмотрев внимательнее, удивилась: – Это же от моей футболки! Точно! Где ты его взял?!

Арделл выглядел озадаченным.

– Это выпало из рук сбежавшего…хозяина.

Я была поражена.

– Что?! То есть как?..

– У тебя пропала такая футболка? – нахмурившись, спросил Арделл.

– Нет, я ее порвала. То есть это такая странная история…

Я в смятении тряхнула головой, а Арделл заинтересовался:

– Что за история, Эмма?

Я вкратце рассказала ему о столкновении в аэропорту со странным человеком и о том, как после обнаружила футболку с дырой.

– Но я все-таки не думаю, что тот человек мог вырвать кусок ткани голыми руками и притом совершенно незаметно для меня. Но если даже он смог это сделать, то зачем? Чтобы выследить меня? Это был маньяк?

От собственных выводов мне стало нехорошо.

– Успокойся, Эмма, – выслушав, сказал Арделл. – Конечно, все не так. Скорее всего, ты порвала футболку, зацепившись об забор. И неизвестный человек, каким бы неприятным он ни был, не имеет к этому отношения. А хозяин собаки мог просто подобрать клочок ткани. В любом случае, я хочу, чтобы ты не волновалась, тебе нечего бояться.

– Ты так думаешь? – неуверенно спросила я. История с футболкой казалась мне чересчур странной, хотя и абсурдной.

– Никакой маньяк тебя не выслеживал, Эмма. – Арделл улыбнулся, и мне стало неловко от собственных нелепых предположений.

Конечно, его версия была куда правдоподобнее моей. К тому же, в заборе Валери торчало немало гвоздиков, о которые легко можно было порвать одежду.

– Думаю, так и было, – согласилась я, улыбнувшись в ответ, и вздохнула: – Это уже третья собака.

Встретив непонимающий взгляд своего спасителя, я объяснила:

– Третья собака, которая меня кусает. В России очень много бездомных псов, они часто нападают на людей. После этого, обычно, делаются уколы против бешенства.

– Бедные россияне! – воскликнул Арделл. – Тебе повезло, на этот раз никаких уколов не будет.

– Да, ведь я не в России… И, если пес был больной, значит, я могу умереть.

Арделл решительно мотнул головой:

– Эмма, я обещаю – ты не умрешь. Я тебя от этого избавлю… – Он осекся, внимательно разглядывая меня.

От этих слов мне стало значительно легче, но от его взгляда я смутилась и (в который уже раз за сегодня!) густо покраснела. Арделл улыбнулся и, отвернувшись, занялся чаем.

– У меня есть отличное лекарство, я принесу его тебе завтра, – сказал он. – Сахар положить?

– Нет, спасибо, – отказалась я и улыбнулась, вдруг преисполнившись благодарности к собаке за ее укус, подаривший мне шанс снова увидеться с Арделлом.

Эмоции, которые я переживала за последний час, были так новы и необычны для меня, что я удивлялась самой себе. Я готова была просидеть с Арделлом еще очень долго, но, к моему глубочайшему сожалению, он, протянув мне чашку с чаем, заявил:

– Я должен идти, Эмма. У меня еще есть дела, а тебе лучше поспать. И будь осторожна. Как видишь, Этамп полон сюрпризов.

– Ну что ты! – бодро улыбнулась я. – Со мной ничего не случится!

– Ты уже говорила это сегодня, – напомнил Арделл и направился к выходу. – Я приду завтра, будь дома, пожалуйста.

– О, в таком случае мне придется отменить несколько встреч… – Шутить у меня всегда получалось плохо, но теперь особенно.

– Спокойной ночи, Эмма! – От его улыбки и взгляда мое сердцебиение вновь дало сбой.

– Доброй ночи, Арделл! – как во сне ответила я и закрыла за ним дверь.