Текст книги "За 100 дней до тебя"

– Так не надо. Ты же не вентилятор изображаешь. Еще сдует его в воду, унесет течением.

Мы зафыркали в кружки. Настроить на нужный лад Машка умела лучше всего.

– Ладно, больше не лезу со своими советами. Но парень вроде бы стоящий. Если не будешь брать, то я иду в наступление.

– Это всегда, пожалуйста.

– Ленка, не обижайся. Я просто тебя немного растормошить хочу.

– Все нормально. Я поняла.

– Ты куда?

– Пойду, прогуляюсь.

– Я с тобой.

– Нет, не надо. Хочу одна побыть.

– Хорошо.

Чуть надув губки, отвернулась к огню.

Машка классная. Заводила, девушка-праздник. Не любит, скучать, хандрить, быть в плохом настроении. Или когда рядом кто-то хандрит. Поэтому всегда старается рассмешить, поднять настроение. Иногда конечно и у нее случаются черные дни. Тяжело вздыхает, не красится – проявление высшей формы печальки – и ходит, сложив руки на груди. Будто закрываясь от мира и людей. Надолго ее не хватает. Два дня максимум. Заметив ее состояние, все окружение старается, вернут нашему солнышку былое свечение. К концу дня появляется снова легкая улыбка. Дело сделано.

Легкий человек. Симпатичная, кокетливая, милая. Любит компании, внимание, собирать всех вместе. Поэтому обычно ведущим всех праздников и сборищ выступает. И класса с пятого встречается с мальчиками, меняет их так же легко. Умудряется не разбивать сердца.

Я немного ей завидую. Совсем чуть-чуть. Этой легкости, гибкости, умению нравится другим. Какой-то врожденной женственности.

Да, тоже общаюсь со многими парнями. Влюбляюсь, хожу на свидания. Но во мне не так часто видят именно девушку. Быстрее друга. А в восемнадцать хочется, чтобы в тебе видели девушку.

Такие мысли крутились в голове, пока тихонько брела вдоль берега, осторожно передвигая ноги. Луна была полной и светила достаточно ярко. Но все равно впереди были видны только силуэты.

С реки повеяло холодом. Я обхватила себя руками. Надо было захватить покрывало. Пора возвращаться, а то замерзну.

Небо услышало мою просьбу, и на плечи опустилась тяжелая ткань. От неожиданности взвизгнула и подскочила на месте.

– Спокойно! Это всего лишь покрывало.

Обернулась назад. Рядом со мной стоял Артем и пытался сдержать смех.

– Не смешно.

– Извини, не хотел тебя пугать. Случайно вышло.

– Если не хотел пугать, то не надо было и подкрадываться.

– Понял. Исправлюсь. Больше не буду.

Мы постояли, молча глядя на луну. «Что же сказать то? Не одной дельной мысли. Вакуум».

– Ты стояла такая задумчивая, грустная. Что-то случилось?

– Ничего. Все нормально. Не может же человек вечно с улыбкой ходить. Это выглядело бы странно.

«Что я несу!».

– Ну, да. Наверное.

– И устала немного.

– Может, поспишь немного?

Покачала головой и встала поближе вполоборота к нему.

– Я обычно никогда не сплю в таких походах. Вообще с трудом засыпаю в незнакомом месте.

– Да? А мне все равно. Лишь бы было куда упасть.

Он еще чуть продвинулся в мою сторону.

– Знаешь, от чего мне было сегодня грустно?

– От чего же?

– От того, что там, на поляне была целая куча народу. И я не мог спокойно поцеловать тебя.

– Сейчас здесь никого нет.

И сама чуть не закрыла себе рот рукой после этих слов. Вот это да! Будто в меня Машкин дух вселился. Не ожидала такой дерзости.

Вообще сцена, как в романе, но мне вскружила голову.

Мы еще долго просидели на берегу. Кутаясь в покрывало и, тесно прижавшись, друг к другу, обмениваясь поцелуями.

Я была по уши влюблена. Летала, как на крыльях. Постоянно улыбалась. С нетерпением ждала его звонков, сообщений. Когда началась учеба встречаться стали реже. Работа, потом домой. В выходные корпение над учебниками в библиотеке. Мне нравится учиться. Писать конспекты, курсовые. Это важная часть моей жизни.

Машка весело поглядывала на меня, когда мы виделись.

– Такая прям вся взрослая. Постоянный парень, работа, учеба. Еще года не прошло, а вы уже напоминаете семейную пару со стажем.

– А чем же это плохо? Если мы серьезно относимся к нашим отношениям?

– Ладно, проехали, – поболтала ложечкой в чашке. – Пошли в кино в субботу? У тебя же выходной?

– Да, выходной, – оторвалась от своего куска пиццы, сдвинула брови. – Погоди, я не помню, что мне Артем говорил про субботу.

– Вот об этом я и говорю.

– О чем? Что не так то? – возмущенно возопила я. – Мы и так не часто встречаемся. То у него дела, то у меня не получается.

– Хм.

– Машик, не зли меня. Это ты у нас вечный праздник и вечеринка. А мне можно и что попроще.

Она подняла вверх руки.

– Сдаюсь. Скажи лучше, он познакомил тебя с родителями?

– Нет. Я думаю рановато пока.

– Вы сколько встречаетесь? Восемь или девять месяцев?

– Девять. Не думаю, что это так уж важно – встреча с родителями.

– Хорошо. А с друзьями его ты знакома?

– Только с парнем, что живет вместе с ним. Если честно, то я сама не хочу, чтобы в наши нечастые встречи рядом еще и его друзья отирались.

– Но это ненормально. Точно живете на огороженной территории. «Посторонним вход воспрещен!». Табличка при входе.

– Неправда, нам же хорошо вместе.

– Это понятно, что вместе хорошо. Но такое ощущение, что он тебя прячет.

– Ерунда!

– Ну, ну.

– Машка, мы поссоримся.

Подружка фыркнула и обняла меня.

– Мы? Из-за мужика? Не неси чепухи. Ни один парень этого не стоит. А теперь бери телефон, звони своему Ромео. Узнай, какие у него планы на выходные. Так и быть попробую смириться с тем, что – перед тем как ангажировать тебя на какое-нибудь мероприятие – придется испрашивать его позволения.

И изобразила шутовской поклон.

Теперь ни ей, ни Катьке, ни другим моим друзьям не нужно было подстраиваться под чужой график. Я два года назад рассталась с Артемом. И заводить новые отношения не стремилась. Вроде как.

Вздохнув про себя, с тоской покачала головой. «Не стремилась. Ага, знаем мы, как не стремилась. Все глаза проглядела на этого Гришу. Бедняга даже не подозревает, что стал объектом пристального наблюдения. И постоянным героем моих фантазий».

Еще по школьным годам я помнила, что эти самые фантазии обходились мне боком. Отсняв в голове миллионы кадров о том, как пройдет встреча. Проиграв бесчисленное количество монологов. Потихоньку начинала верить, что объект и вправду обращает на меня внимание. Что надо лишь подождать немного. И он увидит, поймет, какое сокровище ходит рядом с ним. Уверяя себя в этом, уже по-другому начинала в реальной жизни относиться к нему. Терялась в его присутствии, краснела, в разговорах мычала что-то невразумительное. Пялила глаза, как только возникала возможность.

Машка в этом отношении была моей противоположностью. Сразу брала быка за рога. Если кто-то понравился, начинала военные действия. Не очень долго и сильно переживала из-за неудач или расставаний.

Хотя нет, вру. Была одна история такая и в ее биографии. В десятом классе познакомилась с парнем из соседнего дома, года на три-четыре старше. Парень был серьезным, начитанным домоседом. Не маменькин сынок, но и не стиляга, бегающий по дискотекам. Короче совсем не тот тип, что она выбирала раньше. Но смотрелись они вместе интересно. Он такой спокойный, непробиваемый. И она рядом похожая на сгусток энергии, переливающаяся разными цветами. Он будто твердый стержень, вокруг которого она может спокойно кружиться с любой скоростью.

Встречались они полгода, а потом расстались вроде как «по обоюдному согласию». Ее слова. Хоть и по обоюдному согласию, но меланхолия имела место быть. Невиданное дело. Ни словом не обмолвилась, почему и отчего так произошло. Только повторяла, как попугай – уверяя не то себя, не то людей вокруг:

– Мы просто очень разные.

Это мы и сами заметили.

Походив две недели чернее тучи, вдруг схватила меня за руку в коридоре и спросила с горящими глазами:

– Ты сегодня на дискотеку идешь?

– А надо? – я не собиралась, но подруге в таком состоянии грех отказывать.

– Надо.

– Хорошо. Тогда заметано.

Немного террора в отношении еще нескольких девчонок и компания на вечер собрана. Гуляли до первой зорьки. Машка пила спиртное, как воду, знакомилась со всеми подряд мало-мальски симпатичными особями мужского пола. Клюнуть на нее, похожую чем-то на куклу барби ничего не стоит. Потом вообще пропала с каким-то парнем. Только видела ее у барной стойки и все – пропала.

На следующий день в субботу я к вечеру все же дозвонилась до нее.

– Машка, ты с ума сошла!

– Не ори, башка трещит, – послышался скрежет вместо голоса на том конце провода.

– Пить надо меньше.

– Ой, не учи. Мне родителей хватает.

– Имею право. Кинула меня вчера, даже не предупредив.

– Так надо было пользоваться моментом. Сколько там было симпатичных мальчиков? Вагон. А ты опять все профукала и занималась не тем. За мной следила – хотя я большая девочка уже.

– Я не следила, а беспокоилась.

– За беспокойство спасибо. И я, кстати, тоже о тебе беспокоюсь не меньше. Надо уже кончать с твоей хандрой по Костику. Честное слово этот дрыш не стоит того.

– Да брось. Я не из-за него. Просто шуточки уже достали.

– Понимаю. Вот и выложила бы пару фоток на страничке, как отрываешься с каким-нибудь накачанным, смазливым красавчиком. Или просто симпатичным парнем. Не суть. Главное сам факт.

– Успею. А что с твоей хандрой делать будем?

– А я разве хандрю?

– А разве нет?

Молчание, сопение подозрительное.

– Маш? Ты чего там ревешь? Ты где? Дома?

– Уже да, дома, – опять вздох, всхлип.

– Давай я приеду?

– Не надо. Все пройдет. Но мы и, правда, очень разные. Ничего бы не вышло…

– Ты себя убеждаешь или меня?

– Нас обоих. Мне нужно верить, что все это правильно. Иначе с ума сойду.

– Понятно. Не знаю чем тебе помочь.

– Ничем. Пока.

– Пока.

«Жизнь идет где-то за стеной. А ты в плену пустоты. О, как жаль, но всему виною мечты, мечты, мечты…»

Эти слова из песни группы Ария разрывают мне душу. Может и вправду вокруг пустота, а я и не замечаю. Из-за завесы, что создана моими фантазиями. Как жизнь проходит мимо.

Может, стоит пробовать и пробовать. Не унывать и не злиться на мир и на себя, что не получила желаемое.

Машенция все так же отжигает на дискотеках. Но в отношении парней стала умереннее. Постоянного нет. Свидания время от времени. Для поддержания тонуса.

У Анжелы был выходной, и сегодня всем заведовала Полина. Чуть постарше нас, но уже с большим самомнением. С такой не пошутишь. И на стуле в подсобке не поспишь. С клиентами ведешь себя уже более официально. Не ходишь, а маршируешь. Как солдат на плацу. Можно было скрыться ненадолго лишь в туалете или курилке. Но я не курю.

Будний день. Обеды в офисах уже закончились, а для вечерних посетителей рановато.

Она подошла и помахала лапкой перед носом.

– Земля, Земля, прием!

– Да, да, я слышу.

– Слышишь, но не видишь. У тебя клиенты за столиком ждут.

– Ага.

Нехотя поплелась в указанном направлении. Спать хотелось неимоверно. Пытаясь заглушить в себе мысли, до часу ночи читала книгу. Чака Паланика «Бойцовский клуб». Забыла обо всем.

Пытаясь зевать незаметно для окружающих, достала блокнотик и свою лучшую улыбку.

Вот черт! За столиком сидел Гриша с девушкой. Они так мило улыбались друг другу, посылая невербальные знаки одобрения и восхищения. Она осторожно поправила волосы на плече, привлекая к ним внимание. Красивая грива темно-каштановых волос, выпрямленных и обрызганных блеском.

А у меня были свои неокрашенные, почти до пояса русые волосы. Сейчас собранные в хвост. На работе запрещалось носить распушенные. Так бы тоже могла помахать ими. Гусыня, блин! Она, а не я.

Опять идиотские мысли! Очнись. Ты на работе, а ему всегда было плевать на тебя. Просто любезный и воспитанный молодой человек. Не надо воспринимать хорошее отношение к людям вообще, как ухаживание.

«А сообщения во время болезни? Или все сообщения после? Что это? На просто любезность не походит».

Заткнулась!

– Здравствуйте! Вы уже решили. Что будете заказывать?

– Да. Мне, как обычно…

Старательно улыбаясь, раздвигая губы так, что, наверное, были видны коренные зубы, записала заказ и убралась на кухню.

Привалилась к стеночке в ожидании. «И чего будем делать? Ничего. Приду, сегодня и опять до упора буду читать Чака Паланика. Готовиться к сессии. Ходить в кино с подружками. И мило улыбаться, когда он будет обедать со своей подружкой».

Стоило призвать на помощь Машку. Ее юмор, неиссякаемый оптимизм и несколько циничный подход к отношениям между полами. Сейчас было бы кстати. Быстро расспросив о том, кто таков, уделив особое внимание внешности, почмокает губами, спросит: «А ты что?». Услышав «что», закатит глаза и махнет на меня рукой. Давая понять, что такие, как я, неизлечимы. Потом превратит весь негатив в шутку, и мы довольные друг другом, переведем внимание и беседу на другие темы.

Да она бы назвала все это «глупыми школьными страданиями». Напомнила, что я уже взрослая девочка, хоть и живу с родителями.

С какой-то мазохистской настойчивостью следила за тем, как они поднялись со стульев. Весело чирикая, как две птички в весенний, солнечный день. Вот Гриша, будто заботясь о ней, придерживает руку на ее спине, подает куртку. Ждет, когда она повяжет шарфик, поправит волосы. Естественно без шапки (чего там морозить? Да проститься мне мой сарказм). Выходят на улицу, подхватывает ее под локоток и прижимает поближе. Вот же зараза!

«Красивая пара – не вдвоем, я рада,

Ты уже рядом не со мной.

Красивая пара – кончен бой, устала,

Я иду рядом не с тобой».

Совершенно верно, кончен бой устала!

Бросив тряпку на середину столешницы, остервенело начала тереть ее.

В зале никого из посетителей не было. Ко мне сзади подошел Ванька мой коллега официант и нежно тыкнул меня в бок пальцем. Подпрыгнула и замахнулась на него тряпочкой.

– Совсем что ли?

Подобные шутки были не редкость. В его стиле.

– Спасаю собственность кафе. Имущество хозяев берегу, так сказать.

– От кого?

– От тебя. Ты с таким остервенением протираешь столик, что того и гляди дырка будет. Чего случилось? Нахамили? Но это, же вроде наш постоянный клиент? Нормальный парень.

«Да нормальный. Только вот мне все не угодишь».

– Ничего не случилось. Отвяжись.

– И, правда, пойду от греха подальше, а то еще покусаешь.

Скроив оскорбленную мину, пружинистой походкой устремился в коридор.

Ванька прав. Чего злюсь? Он добрый парень и через полчаса не вспомнит о моей вспышке. Но мне стоит помнить. Никто же не виноват в том, что мои мечты в который раз не осуществились.

Опустилась на один из стульев и, пристроив голову на руку, посмотрела в окно. Там – в свете фонарей, витрин и автомобильных фар – люди спешили по домам. Конец рабочего дня. У кого-то озабоченные лица, у кого-то веселые, у кого-то усталые.

Я отвлеклась от внешней суеты и всмотрелась в свое отражение.

Симпатичная девушка. Овальное лицо, высокие скулы. Темные брови, большие зеленые глаза, чуть припухлые губы, круглый подбородок. Немного задиристый характер.

Картину портил вид побитой собаки. В глазах печаль, тоска, между бровей складочка, того гляди заплачу. И спина сгорбленная.

Нет, так не годится! Кому может понравиться это унылое создание?

Улыбнулась. Получилось не очень хорошо. Но уже лучше. Выпрямила спину.

Вперед, девочка, у тебя все получится. Не знаю пока что именно, но все получится!

Загребая ботинками на толстой подошве снег, меланхолично брела к дому. Очень часто я выбирала пешие прогулки, а не общественный транспорт. Полезно для здоровья. Раз фитнес или другие спортивные секции не посещаю. Дышу свежим воздухом.

– Со своим компьютером и телевизором скоро вообще перестанешь на улицу выходить. На учебе целыми днями в помещении. На работе тоже. А в выходные дни от экрана не отлипаешь, – очередная лекция родительницы о здоровом образе жизни.

– Мама, я поняла.

– Надеюсь. Это твое здоровье, между прочим.

– Угу.

И мне просто нравилось гулять по вечернему городу. Если погода была не совсем пакостной.

В ушах наушники, шапку пониже, ладошки, чтобы не замерзли в карманы, рюкзак на одно плечо.

Тихонько мурлыкою Наутитуусов:

«…Кто же, кто еще кроме тебя.

Кто же, кто еще, если не ты…».

Конец года это всегда суета, суматоха, подготовка, согласование. Кто, где, когда, почему. Кульминация в двенадцать, бьют куранты. Вихрь всеобщего веселья подхватывает тебя и уносит, как пушинку.

Первого января ты просыпаешься немного разбитым (или как повезет), но еще не отошедший от вчерашних событий. Смотришь, во что превратился праздничный стол. И вроде бы даже украшения на елке горят не так празднично и позитивно.

В эти дни я подвожу итоги прошедшего года. Потому что это можно сделать уже более спокойно и без спешки.

Какой же итог в этот раз?

Я устала. Очень устала. Не знаю куда идти. И боюсь, куда бы то и было идти. Даже, если мне укажут путь.

Может просто перестать мечтать о нереальном? Не знаю. Все говорят разное. В зависимости от того, что им видно с их колокольни. И не всегда можно понять, чьим советом воспользоваться.

Ждать чего мне хочется?

Или оглянуться вокруг и попробовать с теми, кто рядом находиться? Забыть про чудеса.

Но душа, то не лежит. Не могу понять – бороться мне со своим нехотением или нет? Или это здоровая реакция? Или я пребываю в царстве грез, и вылезать не хочу от туда? Зачем реальный мир, когда здесь так хорошо удобно?

Стоит, наверное, немного приостановиться, выровнять дыхание и определиться чего же мне на самом деле хочется.

Первая цель в этом году – это постановка собственно этих самых целей. Как в материальном, так и в духовном плане.

И самое первое в духовном – перестать оглядываться все время на других. Какая-то я очень восприимчивая к чужому мнению, зацикливаюсь на нем. Все раздумываю, наслушавшись с разных сторон: «А может так и правильно? А может мне все-таки попробовать?». И получаюсь такой Шалтай-болтай. Толи сюда, толи туда. Концентрированности нет, и поэтому энергия и силы растекаются по сторонам.

Нужно помнить о том, что мне нужно. Перестать постоянно, сомневаться в себе. Выискивать недостатки в своей натуре и характере. И копаться в них, как собака в помоях. Принять уже не слишком позитивные стороны этой самой натуры. Не отрицать их наличие, пытаясь прикрыть. А попробовать преобразовать. И приобрести уверенность в себе.

В каком-то смысле помогло святочное гадание. Это не только приятное времяпрепровождение с подругами и веселье. Но и указатель пути и твоих подводных камней. В которых ты можешь сам себе не признаться.

Я даже списочек себе составила, что стоит подкорректировать в своем поведении: не нужно быть грубой, негибкой в общении, излишне откровенной, корыстной, любящей жалкие интриги. На последний пункт взирала с сомнением, но все, же включила. Может, я не все о себе знаю.

И установила, к чему стремлюсь. К гармонии с собой и окружающим миром. К тому, чтобы быть: терпеливой, внимательной, вежливой, открытой, веселой, активной. И самое главное – опять же уверенной в себе.

Вздохнула глубоко и посмотрела в звездное небо, призывая светила быть свидетелями заключения этого контракта с самой собой.

Контракт заключила и начала действовать с того же самого вечера. Купила по дороге домой в магазине мамино любимое печенье.

Я замечаю за собой и другими, что любовь родителей воспринимается как нечто само собой разумеющиеся и временами обременительное, надоедливое. Самое интересное, что когда они заняты своими делами и не обращают внимания на тебя – то есть, как обычно не докапываются, одел ты шапку или нет, поел ли и тому подобное – то обижаешься. Что-то непонятное происходит. А где же моя очередная порция наставлений? Где же вмешательство во все сферы жизни? Вплоть до того, как я пишу конспекты и готовлюсь к сессии. Постоянное подстёгивание:

– Лена, до сессии остался всего месяц. Ты готовишься? Я вижу тебя только перед экраном компьютера с печеньками и чаем. Опять сериалы смотришь?

А то я не знаю, что до начала очередного учебного периода остался месяц. Контрольные уже пора печатать, только руки все никак не доходят, точнее мозг. Пару раз пробегалась глазами по листкам с вопросами к экзаменам и темам к письменным работам. Тихо стонала и, трусливо спрятав их под кипу бумаг на столе, загружала очередную серию «мыслить как преступник».

Конечно, она права, подгоняя меня и встряхивая время от времени. И хотя я огрызаюсь раздраженно, но это всегда приводит в чувство мою ответственность. Пора уже самой себя строить, наладить организацию и дисциплину.

Да, да. Пора. Сейчас, только еще одну серию посмотрю. Мне же осталось чуть-чуть до конца сезона. Вот так и происходят обычно мои попытки собрать себя в кучу и заняться делом.

Мама с подозрением посмотрела на печенье и на мою улыбающуюся мордашку.

– Натворила чего? Или удумала? Умаслить пытаешься?

– Ну, мам! Почему сразу же что-то натворила?

– А с чего вдруг ты покупаешь мое любимое печенье?

– А просто так я не могу этого сделать?

– Можешь, конечно. Спасибо. Но все равно подозрительно.

И ушла на кухню с пакетом. Пока я раздевалась, завозился ключ в замке и на пороге появился любимый братец.

– Привет, мелочь!

– Привет, большая какашка!

– Щас как дам по башке!

Попытался, естественно, осуществить пакостные порывы своей души. Но, закаленная в боях с неравным противником, я ловко увернулась от подзатыльника и даже успела достать его ногой. Пришлось, правда, быстро мобилизоваться и поскакать в сторону кухни. При маме он не будет проводить активные боевые действия.

– Вот труселя! За мамину юбку прячешься. Я тебя все равно достану.

– Жду с нетерпением.

Здесь всегда было тепло и уютно. Уже свистел чайник на плите. Что-то булькало в глубокой кастрюльке и вкусно пахло. Наверное, гуляш. Присев на стул, довольно улыбнулась. У нас в кафе хорошо готовят, но с маминой стряпней ничто не сравниться. Рот сразу же наполнился слюной.

– Рассказывай, как день прошел?

– Все как обычно. Ничего нового. С утра беготня. В обед беготня. Вечером чуть поспокойнее. Завтра будет вечер активный. Пятница.

– Понятно, – мама спрашивала и одновременно наполняла тарелки. Вот у кого стоит поучиться организованности, работоспособности и многому чему другому.

Братишка вальяжно вплыл на кухню и устроился рядом со мной. Точно что-то замышляет. Цапнул печенье из плетенки на столе.

– Куда?! – возмутилась я. – Это я для мамы купила.

– А я откуда знаю? Жадина.

Под нос нам поставили полные тарелки и ненадолго мы прервались.

– Лена, не жадничай. А ты, обормот, не перебивай аппетит перед ужином.

Как всегда всем на орехи досталось. Родители у нас за равноправие. Каждый за свой поступок ответит и никаких поблажек.

– А где папа?

– Задерживается сегодня.

– Понятно.

В этот момент кто-то наступил своей лапищей сорок первого размера мне на ногу под столом. Я чуть не поперхнулась и не задохнулась, когда взвыла от боли. Вот гад!

– Совсем что ли!? – и стукнула его по голове.

– Мам, чего она дерется!

– Он мне на ногу наступил под столом. У меня теперь одна нога на размер больше стала. Больно.

Мама спокойно сидела, прихлебывая чай. За столько лет она уже привыкла к нашим постоянным разборкам. Мы меняли тактику и переходили от рукоприкладства к более изощренным методам – словесным уколам.

– Если закрыть глаза, то такое ощущение, что вы еще маленькие и учитесь в школе.

Братишка усмехнулся над своей тарелкой.

– Кто-то точно недалеко от школьной скамьи ушел.

– В смысле? На что ты намекаешь? Неужели на себя?

– Не-а. Просто ты в зеркало на себя давно смотрела?

– Вообще я каждое утро смотрюсь, когда умываюсь. В отличие от некоторых грязнуль.

– Как старший и более умудренный опытом человек, я сейчас пропущу мимо ушей оскорбление. Но я не это имел в виду.

– Скажите, пожалуйста! – облизала ложку и с самым серьезным видом уставилась на него. – Так что же ты имел в виду, старший умудренный опытом товарищ?

Он вздохнул тяжко, будто объяснял неразумному дитятку таблицу умножения.

– Ты же, как подросток выглядишь.

– Я?

– Ты. Не я же.

Я осмотрела себя. Вроде все в порядке. Все чистое, аккуратное.

– Джинсы, спортивные кофты, майки, кроссовки. Хвост или косичка. Еще наушники воткнешь в уши. Сгорбишься и от десятиклассницы тебя не отличишь. Или от десятиклассника.

– Большая часть страны так ходит. Между прочим, – буркнула обиженно.

Мама благоразумно молчала и смотрела в сторону, уминая печенье. Разговор между нами на эту тему велся со школы. Она пыталась повлиять на меня. Но чем больше было уговоров купить платье или юбку, тем больше я сопротивлялась. Единственным исключением был выпускной в школе. Мы долго бродили по магазинам в сопровождении Машки – великой модницы. Точнее они выбирали. Моей функцией в этом процессе быть манекеном, на которого делалась примерка.

В конце концов, выбрали что-то устраивающее и меня и их. Платье свободно покроя. Единственное, что смущало, оно было до середины бедра. А когда сядешь и того выше. Но сверху все было закрыто и короткие рукава летучие мыши. Выбрав меньшее из зол, согласилась. Но каблуки не одела, пошла в балетках.

Подружка закатывала глаза и цокала языком.

– Не подчеркнуть такие офигенные ноги каблучками и закрывать их джинсами, просто преступление. Ленка, ты сумасшедшая.

– Не люблю я юбки.

– Полюби. Парни, кстати, любят очень юбки и платьица.

– На это мне плевать.

– Неужели? – и хитро прищурилась.

– С Костиком уже все покончено?

– Я в курсе. Но ведь кроме него в нашей стране другие особи мужского пола имеются.

– Ну и что?

– Собираешься одна до скончания веков?

– Думаю, найдется и такой парень, которому я и в джинсах понравлюсь.

– Ага, конечно.

И безнадежно махнула рукой, как и мама.

Сейчас вот брат подключился. Этому то, что надо?

– Чего тебе надо?

– Ничего. Просто ты собралась век в девках куковать?

– Мне доучиться надо.

– Учись. Никто не предлагает тебе учебу бросать. А на счет остальной части населения. Да, девушки ходят в джинсах. Но в обтягивающих, на каблуках, симпатичных блузках или маечках с вырезами. Красятся и вообще содержат в себя в порядке.

– На каблуках ноги устают. Я и так целый день на ногах.

– Не обязательно шпильки высокие носить, – это родительница вклинилась.

Что ж такое-то?

– Это совместный наезд?

– Нет. Причем тут наезд, – казалось, что и в самом деле серьезен и полон беспокойства. – Только желание помочь. Не более. Ты давно на свидания ходила?

– У меня вот тоже легкое беспокойство. Как часто ты на свидания ходишь братец?

– Информация засекречена, – безапелляционно произнес он.

Но мы, то знаем, что к чему. Тот еще ходок.

– Короче вы стоите друг друга. Один гуляет, как мартовский кот. Другая сидит дома.

– Я не сижу дома.

– А куда ты ходишь кроме работы и учебы?

– Ну… – что-то ничего на ум не приходит сразу же. – Новый Год мы на базе отмечали с друзьями.

– А до этого целый год?

– С девчонками выбираемся время от времени в кино или в кафе.

– Хм.

И оба смотрят на меня с печалью и сочувствием. Пора убираться восвояси. То есть к себе в комнату.

– Я пойду. Надо еще Машке позвонить.

– Сбегаешь, значит.

– Нет. Что ты. Я всегда рада тебя видеть. Но дозировано. Сегодня доза превышена.

– Язва. Поэтому тебя никто замуж не возьмет.

– Но ты же позаботишься обо мне, если что, брателло?

– Еще не хватало.

– И это родная кровиночка говорит.

– Иди уже.

Показала ему язык и дунула в свою комнату на родной диван.

Я долго его присматривала. Такой, чтобы и удобный был. И небольшой, аккуратной формы. И обивка, подходящая для нашего кота – любителя диванов и валяния на них, а также поточить прекрасные когти обо все, что возможно.

И нашла. Красивый темно-шоколадный цвет и не пошлые цветочки. Вся остальная мебель в комнате светлая, поэтому прикупила подушечек, чтобы лучше вписывался. Больше всего радовали подлокотники. Не просто обитые тканью. А сверху деревяшка шириной сантиметров десять. Очень удобно кружку поставить, когда фильм какой-нибудь смотришь.

Уже вытащив вещи из шкафа для переодевания, застыла с ними в руках. Потом, натянув старые, потертые, выцветшие джинсы, раскрыла обе створки и начала внимательнее все разглядывать.

Вывод получался неутешительный. В основном джинсы, свитера, водолазки, майки разных размеров, цветов и форм, спортивные кофты.

В таких вещах я чувствовала себя свободно, уютно, удобно. Как будто забираешь с собой частичку дома. Помогает в стрессовых ситуациях – своеобразные доспехи.

Не хотелось признавать правоту родственников и подружек, но придется. Со школы моя манера одеваться не изменилась почти. Добавилась парочка вещей вроде выпускного платья.

Ах, да. Сарафанчик летний, легкий на жаркое время. Там даже оборочки есть. Чему Машка несказанно удивилась:

– Оборочки? Ленка, ты меня пугаешь. Что случилось? Жара так на тебя влияет или Артем? Хотя без разницы. Я все равно рада таким подвижкам.

– Жара так на меня влияет. Ни в чем другом ходить невозможно. И причем тут Артем?

На тот момент мы еще встречались. Она задумчиво посмотрела на мороженку, что держала в руках и слизнула с краю. Парни, стоявшие недалеко от нас, смотрели, не отрываясь на ее манипуляции. Иногда мне даже завидно. Ведь подружка не прилагает никаких особенных усилий. Такое ощущение, что женственности и кокетства ей дали при рождении в тройном размере, пропустив некоторых, что стояли в очереди за тем же. Понятно кого я имею в виду.

– Ну, мало ли он намекнул, что хочет видеть свою девушку в более м-м-м…

– Договаривай, давай.

– Сейчас. Я подбираю слова подходящие, – еще раз лизнула, посмотрела в небо, обвела губы языком. Парни держались, но уже, похоже, собирались подойти, познакомиться.– Пойдем вон туда в тенек под деревья. А то я скоро спекусь.

Нас проводили разочарованными взглядами. Она присела на лавочку, закинула ногу на ногу.

– И?

– Что за нетерпение? Ты же у нас к чужому мнению не прислушиваешься особо.

– Не тот случай. В таких вопросах у тебя практики больше.

Легкое пожатие плеч.

– Угу. Я просто подумала, то парень он серьезный, местами солидный.

– Местами это как?

– Ну, он же не намного старше нас. Так ведь?

– Да.

– До солидности полновесной еще не совсем дорос. Но все равно. Не по пивнушкам ходит. И не по детским площадкам с друзьями сигареты смолит.

– Как живописно ты все расписала.

– Я такая. Да, умею, практикую. О чем же я?

– О солидности.

– Точно. Ходите же вы с ним куда-нибудь.

– Кафе, кино. По парку гуляем. Вместе на велосипедах катаемся.

– Очень романтично.

– Я подозреваю в этих словах иронию. Но ведь у всех разные вкусы, увлечения. Ему и мне интересно на великах покататься. Он обещал меня на роликах научиться кататься.

Скептическое выражение все еще не сходило с ее лица.

– Я не поняла. Ты его девушка или младшая сестренка?

В ответ увидела мой язык. Вот так вот. Ей непонятно, а мне хорошо.

Но она права. Артем пытался деликатно намекать на то, что небольшие изменения в моем гардеробе не помешали бы. И самой было немного не по себе, когда рядом с тобой отутюженный молодой человек – даже с джинсами рубашка – а ты такая майке с мордами и джинсах или водолазке, смотря по погоде. Как-то неудобно. И прикупила юбку и платьице. Но не классику, а все, же ближе к своему спортивному стилю.