Текст книги "Три женских возраста"

Но в ее квартире не спят, свет горит на кухне и в Алькиной комнате. У Ванессы почему-то тревожно екнуло сердце. Ускорив шаг, она на одном дыхании влетела на свой пятый этаж и даже почти не устала. Не разуваясь, женщина кинулась на кухню: Анна и Алька, сидя на корточках, склонились над чем-то, и только встревоженный возглас Ванессы отвлек их от этого непонятного занятия. Невестка и внучка поднялись, встопорщенные, с виноватыми лицами, и она разглядела на полу за их спинами две миски и кастрюлю. Это было странно. Каша у них там, что ли?..

– Ба, только не сердись, пожалуйста, я тебя очень прошу! Но… – Алька на секунду замешкалась, однако собралась с духом и выпалила на одном дыхании: – Мы завели собаку! Ну то есть я завела, но мама не против, только говорит, что ты рассердишься. Не думай, я буду ухаживать за Рыськой, она тебе понравится, ведь ты же не выгонишь бедняжку на улицу теперь, когда я пообещала ей теплый дом и кормежку?

Миски, кастрюльки, все ясно. Ванесса вздохнула. Ну разумеется, Алька прекрасно знает, что бабушка не выгонит щенка. Просто после Маркизы, которую они похоронили три года назад, Ванесса больше не хотела заводить собаку. Слишком это больно, когда у тебя на руках умирает родное существо, а ты смотришь и ничего не можешь поделать… Даже сейчас она не уверена в том, что хочет снова стать хозяйкой собаки. Но ведь это и не Ванесса приняла решение, а Алька.

– Ладно, где она, твоя… Рысь, что ли? – Ванесса пожала плечами и улыбнулась, когда Алька взвизгнула от радости и унеслась в свою комнату за щенком.

Собачка оказалась симпатичной рыженькой дворняжкой, смахивающей одновременно на колли и на шпица. Поглядев на новую жиличку, Ванесса поняла, что ничего не имеет против, к тому же ей вдруг страшно захотелось узнать, на кого все-таки эта пигалица вырастет похожей.

– Женский монастырь, а не дом, еще одна дама. – Ванесса с усмешкой пожала плечами, проводив глазами внучку со щенком, и, налив себе кофе, села к столу. Но Анна почему-то не улыбнулась в ответ, вместо этого села напротив свекрови и нервно постучала пальцами по стакану. Ванесса удивилась, однако готовый уже вопрос так и не слетел с губ, потому что невестка вскинула на нее встревоженные глаза, и застывшее в них беспокойство тут же передалось Ванессе.

– Мам, вы только не говорите Альке, я сегодня видела Костика с другой девушкой… девицей. Да нет, это не ерунда… очень неприятная была сцена… В общем, я его застала в самый неподходящий момент. Честно говоря, я в растерянности, не знаю, что мне делать. Как я ей скажу? А не сказать нельзя, она должна знать. – Анна неловко потерла переносицу и дернула головой. – Не хочу делать ей больно, она будет жутко переживать… И я разрешила ей взять собаку, ничего?

Ванесса крепко обхватила ладонями чашку с кофе, пытаясь унять дрожь в пальцах и придумать правильные слова, но вместо нее ответила Алька, сунув голову на кухню и мотнув рыжим чубом:

– Да, мам, спасибо, что разрешила мне взять собаку.

Глава 3

К концу недели Ванесса так и не сумела понять, слышала Алька что-нибудь про Костика или до ушей девочки долетели только самые последние слова Анны – про собаку… Внучка вела себя обычно: шумно, немного нервно, радостно играла с Рысей, не хотела вставать утром и поздно ложилась вечером… Если бы не тот злополучный разговор на кухне в среду, то Ванесса, глядя на Алю, и не пыталась бы искать какие-то изменения в ее поведении, но разве возможно теперь об этом не думать? Смотреть в ясные глаза девчонки и не гадать – слышала она, что сказала мать о Косте, или все-таки нет?..

Не сговариваясь, женщины решили больше не поднимать эту тему, во всяком случае пока. Аля, конечно, уже почти взрослая, но есть такие вещи, которые ей еще рано знать. Да и как расскажешь это?.. Ванесса, разумеется, не ханжа и никаких запретных тем у них с внучкой в разговорах никогда не было, но, наверное, и не случалось раньше ничего такого, о чем бы она не хотела говорить Альке.

В тот вечер они с Анной засиделись допоздна. Когда Алька наконец утихомирилась и легла спать, невестка рассказала Ванессе, что произошло. Она возвращалась с работы домой, как всегда, пешком, по Московской, потом – привычный маршрут – свернула на Вольскую и уже хотела двинуться по Проспекту в сторону Радищевской, а там вниз и домой, но тут у нее расстегнулась юбка и стремительно начала сползать с бедер. Идти дальше в таком виде было никак нельзя, и женщина свернула в ближайшую подворотню, чтобы устранить беспорядок в одежде.

Это оказался небольшой двор за магазином, весь уставленный ящиками и картонными коробками. Там было так темно, что Анна спокойно, не боясь, что ее заметят, застегнула юбку. Но именно по той же причине женщина в этом дворе оказалась не одна. Когда она, приведя себя в порядок, пробиралась назад через завалы картонного мусора, то отчетливо услышала рядом два голоса, мужской и девичий. Разумеется, Анна не собиралась смотреть, кто там, ей это было совершенно не нужно, но, во-первых, молодые люди действительно оказались на ее пути, а во-вторых, с ее близорукостью только по темным закоулкам бродить! В общем, женщина вырулила из темноты прямо на парочку, пристроившуюся на большом, застеленном газетами ящике. Анна поспешила отвернуться, скомканно извинилась и отступила назад, но было уже поздно. Девчонка завизжала, быстро оттолкнула от себя кавалера, путаясь в своем длинном пальто и его куртке, за ее спиной зашуршали, падая, коробки… Но Анна, едва черкнув взглядом по встопорщенной девице, буквально приклеилась глазами к парню: чертыхаясь и судорожно натягивая штаны, тот повернулся и не мигая уставился на женщину. Длинные темные кудри, почти до плеч, черные глаза, черные брови. Красивый парень, конечно, но в этой ситуации Анна предпочла бы увидеть кого-нибудь другого, а не Костика, друга своей дочери.

И ведь что самое обидное – у нее не было ни одного шанса не узнать его, слишком уж часто женщина его видит: и на улице, когда они с Алькой идут в школу, и на своей собственной кухне, когда дочь поит его чаем. А теперь и здесь, в темном дворе, на ящиках, в объятиях какой-то вульгарной девицы с вытравленной челкой. И Костя тоже узнал Анну, как же иначе? Застыл в полусогнутом положении, глупо моргая и открыв красивый лживый рот.

Анна стрелой вылетела из гадкого двора, в ушах стучало так, словно ее голова превратилась в погремушку, и почему-то никак не хотелось (или не получалось) просто идти, ноги бежали, а руки сжимались в кулаки… Где-то в нескольких кварталах отсюда влюбленная Алька, наверное, строчит очередной доклад за этого парня, который не теряет времени даром. И если Анна ничего не скажет дочери о том, что видела своими глазами в подворотне, то получится, что она сама помогает Костику обманывать Альку. Но если Анна предупредит дочь, а та ей попросту не поверит? Да нет, вряд ли, поверит, конечно, и ей будет так больно!..

А потом Анна столкнулась на проспекте с Ванессой и Станиславом, и Альку она застала не дома, а у подъезда – и не одну, а с маленькой игривой дворняжкой… Теперь у собачки появились хозяева, а у Ванессы с Анной – новые сомнения и заботы, потому что надо ведь что-то делать. Но что?..

* * *

– Вы не имеете права скрывать от нее такую важную информацию, и не надо мне говорить, что она еще ребенок. Сейчас дети рано взрослеют. Да даже если она, по-твоему, и маленькая, так что с того? Это ее жизнь, а вы над ней квохчете, как две клуши! – Станислав сердито помог Ванессе надеть пальто и подождал, пока она поправит перед зеркалом шляпу. Его брови выразительно сошлись на переносице, и лоб рассекли три вертикальные морщины. – Я понимаю, что тебе мой совет вовсе не нужен, но я бы на вашем месте не брал на себя такую ответственность. Сказать они боятся…

Ванесса сунула руки глубоко в карманы и прибавила шагу. Ужасно неприятно, когда тебя ругают, и за что? Три дня они со Станиславом не виделись, сегодня наконец встретились, пошли в театр, с удовольствием посмотрели «Летучую мышь», и все было так здорово, так ожидаемо хорошо! Нет, черт ее дернул за язык, не удержалась, рассказала Стасу про Альку и неверного Костика. И чего добилась?! Теперь вместо того, чтобы просто наслаждаться вечером рядом с любимым мужчиной, она будет оправдываться, говорить что-то в свою и Аннину защиту, а Стас ни за что не остановится, пока не доведет тему до логического конца. Слишком хорошо Ванесса его знает!

– И вообще, неужели ты не понимаешь, что нельзя девчонку всю жизнь оберегать от неприятностей? Ведь ей же будет хуже, когда она столкнется с какой-нибудь бедой, Алька сломается, если не привыкнет бороться! А вы…

– А мы, к твоему сведению, не сумели удержать ее отца в семье, не смогли дать Альке счастливое беззаботное детство с любящими родителями. У девочки есть только мать и бабушка. Если уж на то пошло, за свои семнадцать она и так слишком многое узнала, чего бы ей лучше никогда не знать. А ты, что ты знаешь о нас? Как мы жили все эти пятнадцать лет, пока ты растил своих детей? Ты ничего не знаешь, Стас, ничего. – Ванесса закусила губу. Оказывается, она встала посреди дороги, даже не заметив этого, и, как дура, стоит и выплескивает на Станислава свою обиду, а люди обходят их с двух сторон, задевая то плечом, то сумкой… Хуже всего, что он прав: от многих бед и сам не убережешься, и близких не оградишь – но какое он имеет право обвинять ее! И Анну… Обвинять в том, что они просто очень сильно любят Альку.

Станислав осторожно обнял Ванессу и прижал к себе. Ее руки, вцепившиеся в рукав его куртки, медленно разжались… Нет, все правильно, просто если бы Станислав не пропал из ее жизни на такой огромный срок, он бы знал, что Алька – не избалованный ребенок, что ей порядком от жизни досталось, и просто чудо, что девочка выросла жизнерадостной и веселой. Еще семь лет назад, помнится, она не могла заснуть без света и часто просыпалась по ночам в слезах, ей снились такие кошмары, что Ванесса неоднократно ходила с внучкой к психотерапевту… Маленькая Алька вздрагивала от любого громкого звука, боялась темноты и мужчин, ее нельзя было оставлять дома одну. Стас просто ничего не знает!..

– Виталий очень сильно пил. Они из-за этого и расстались с Анной. Я пыталась его лечить, возила в дорогие клиники, но ничего не помогало… Полежит, полечится, выйдет – месяц держится, не пьет, а потом опять все по новой. Анне было трудно, но, наверное, она бы так и продолжала терпеть заскоки Виталия, если б не Алька. Девочка страшно боялась отца, когда тот напивался, пряталась, плакала. Ну а потом… потом он ударил Анну на глазах у дочки, ей тогда было девять лет… И в тот день я сама сказала: все, хватит, пора с этим что-то делать. Так что… Я не знаю, все это очень тяжело. Виталий – мой сын, и я люблю его, но – такое уже было невозможно терпеть. Он пил и не хотел бросать.

Где-то рядом засмеялся ребенок, мимо прошагала веселая студенческая компания, вдалеке прогромыхал грузовик, и завыла сигнализацией машина на стоянке… Все это вдруг стремительно отдалилось от Ванессы, стало ей безразличным и ненужным. На самом деле, если бы тогда, восемь лет назад, на нее вот так же смотрели бы эти внимательные светлые глаза, если бы мужские руки так же стиснули в тот жуткий вечер ее холодные ладони, как сейчас, все, конечно, было бы иначе. Проще. Не было бы тех ужасно длинных бессонных ночей на кухне, когда она выкуривала пачку сигарет, но так и не находила оправдания ни себе, ни своему сыну, ни Анне, мучилась и срывалась на крик всякий раз, как кто-нибудь заговаривал с ней о Виталии… Она не просыпалась бы от кошмаров, с опухшими от слез глазами и искусанными в кровь губами. Если бы в то злосчастное время у нее была возможность излить свою боль!.. Но все случилось так, как случилось, боль затаилась глубоко в душе, воспоминания остались в далеком прошлом, и только иногда ей снятся сны… Но жизнь идет, пройдет и это!

Все останется в прошлом. Все, кроме мужчины, который теперь рядом. Можно поцеловать его, провести пальцем по колючей щеке, потрогать подбородок и заставить замолчать рот, легонько хлопнув по нему ладонью. Как много всего произошло в ее жизни, и в его тоже, оба изменились – молодость минула, да что там говорить, у них уже взрослые внуки! И все-таки Ванесса знает каждый жест Станислава, каждую его морщинку – когда-то давно, в их далекой и уже как будто нереальной жизни «до разлуки», это были даже не морщины, а просто еле заметные тонкие лучики, бегущие от уголков глаз к вискам, раздумчиво пересекающие лоб, теперь они стали глубже и острей, но что от этого изменилось? Ничего… То же по-прежнему любимое, родное, дорогое лицо, которое – и вот это единственное, что имеет для нее значение! – она не видела так долго!

– А теперь Виталий где? – Они свернули с Горького на Театральную площадь и взяли курс к остановке, осторожно, чтобы не поскользнуться, огибая лужи и горки грязного снега. Станислав не отпустил Ванессу, его рука так и осталась лежать на ее плечах, и хотя идти, обнимаясь на ходу, не слишком удобно, зато по телу разлилось тепло и спокойствие, а ведь ей это так нужно, просто жизненно необходимо!

– Ну, уезжал к Виктору в Москву, а сейчас я даже не знаю, где он, надеюсь только, что у него все в порядке. Мы с Витей после развода ни разу не виделись, лишь дважды по телефону разговаривали, первый раз – когда я его попросила пристроить Виталия к делу, я устала одна тянуть сына из трясины, Виктор, спасибо и на этом, помог. Виталий закодировался и уехал к отцу… Ну а потом, уже года через два после этого, Виктор позвонил мне, наверное, не хотел больше чувствовать свою ответственность за сына… сказал, что Виталий уехал из Москвы куда-то на север, – Ванесса невесело усмехнулась. – Вот, собственно, и все. Я ничего сейчас не знаю о своем сыне. Вроде бы он неплохо зарабатывает, у него новая семья… Виталий же официально развелся с Анной, прислал ей бумажки, Анечка подписала, и все, их больше ничего не связывает… Виталя мне не пишет, не звонит… Вот так.

Как странно все звучит. Точно это самые обычные слова. Сын уехал и пропал, исчез, словно растворился в воздухе! А его жена, хотя официально и разведена с Виталием, живет с ней в одной квартире, но кому, к черту, сдались все эти формальности, если Анна и Алька – близкие Ванессе люди, ближе у нее никого нет… Она сама сделала такой выбор. Они и Стас – вот ее мир!.. Знать бы только, что там с Виталием, где он, как ему живется, здоров ли он… Просто знать это, и все! Больше ей ничего для счастья не надо. Ради спокойствия Анны и Али Ванесса давно уже научилась молчать о своем непутевом сыне, как будто, уехав, он раз и навсегда вычеркнул себя из их общей жизни. Но она ведь мать, она может не говорить о Виталии, но не думать о нем – выше ее сил…

– Я понимаю. – Стас коснулся губами ее холодной щеки и замолчал. Он действительно все понимает, и знать это – огромное облегчение. Так слушать умеет только Стас, и больше никто в целом свете! Наверное, именно этим он ее и зацепил… когда они столкнулись в коридоре сельскохозяйственного техникума, где проходила конференция по вопросам обучения старшекурсников. Ванесса улыбнулась – из памяти давно вылетела и тема ее доклада, и прочие мелочи, она даже не вспомнит, что тогда рассказывала Стасу, удобно примостившись у треснувшего подоконника, но как он на нее смотрел, как слушал, буквально впитывая каждое слово, – вот это незабываемо!..

Они дошли до троллейбусной остановки и остановились. Если сейчас повернуть налево и спуститься на несколько кварталов вниз, то Ванесса прямиком окажется дома, но ей туда совсем не хочется. Однако погода не для прогулки, слишком промозглый ветер и жуткая грязь под ногами, да и темно. Пойти в кафе? Сегодня канун праздника, к тому же суббота, и вряд ли можно отыскать хоть одно свободное место. Конечно, Стас ее все время зовет к себе, но как она пойдет, если они встречаются с ним только вечером, и идти к нему – это значит оставаться на всю ночь, а что Ванесса скажет Анне и Альке, как объяснит им свое отсутствие?.. Она, конечно, взрослая женщина, но что близкие подумают о ней, когда она вдруг перестанет ночевать дома? Просто невозможно взять и резко изменить себя и свою жизнь…

– Я приглашаю тебя к себе, – Станислав усмехнулся и поднял бровь. – И сегодня не приму отказа. У тебя нет другого выхода. Можешь позвонить Анне с Алькой и предупредить, что не вернешься сегодня, но я тебя не отпущу!

Никто и никогда не заставит Ванессу делать то, чего она не хочет! Никто силой не удержит ее там, где ей не нравится, и не уговорит пойти туда, куда она идти не намерена… Но Станислав сказал, что Ванесса идет к нему домой, и вдруг выяснилось, что ей этого хочется, ей это надо, и какая же она глупая, что столько времени не могла принять такое простое решение – взять и хоть на время из бабушки и свекрови превратиться в обыкновенную женщину, у которой есть мужчина, который… С которым ей хочется, нужно, важно быть вместе!

Ванесса взяла у Станислава мобильник и набрала домашний номер. После семи гудков она вспомнила, что Алька сегодня с подружками собиралась в «Джуманджи» и придет, скорее всего, только под утро… Костика с ней не будет, Ванесса осторожно выяснила (внучка, правда, не особо распространялась на данную тему), что вроде бы они в ссоре… И это хорошо. Может, даже не придется говорить ей правду про парня. Подружек, с которыми внучка будет в клубе, Ванесса хорошо знает, пусть веселятся девчонки… Итак, с Алькой все понятно, но где Анна? Почему ее все еще нет дома?

Ванесса попробовала позвонить невестке на мобильный, но он не отвечал. Как будто все близкие в одно мгновение пропали и Ванесса осталась посреди города совершенно одна! Нет, не одна, конечно, а с мужчиной, который нетерпеливо смотрит на нее и ждет, когда она перестанет сомневаться и размышлять. Когда забудет про свои заботы, домашние хлопоты и работу, позволив ему тоже обо всем забыть.

– Я позвоню Анне позже, наверное, она куда-то ушла. – Ванесса вернула Станиславу телефон и взяла мужчину под локоть. – Я могу позвонить ей от тебя!

Они влезли в переполненный троллейбус, который неромантично лязгнул дверями и встряхнул пассажиров, прижав их друг к другу, но почему-то ни тряска, ни тяжелая смесь запахов, витающая в салоне, ни беспокойство об Анне, которой до сих пор нет дома, – ничего не могло уже испортить настроение Ванессе. Впереди ее ждет сказка, сегодня у нее будет вечер наедине с любимым мужчиной, который и теперь так близко, что она чувствует его дыхание на своих волосах, а до губ легко может дотронуться носом, это их тайный знак – эскимосский поцелуй!..

Улыбнувшись, Ванесса переместила руку с локтя Станислава на его плечо. Сейчас они приедут, поднимутся на третий этаж знакомого ей девятиэтажного дома, и она впервые увидит квартиру, в которой живет Стас… Теперь Ванесса имеет полное право находиться там. Сколько же лет она мечтала об этом, хотела быть его гостьей, и вот – все случится так скоро!

А потом как-то так само собой вышло, что весь мир остался за пределами одной небольшой квартиры в центре города. Когда Станислав запер входную дверь, Ванесса уже не помнила ни об Анне, ни об Альке с ее несчастной любовью, потому что в этот момент у нее уже было все, что нужно для счастья.

Глава 4

– А тебе, Ань, вот эта маленькая балерина, такая же худая и прозрачная, как ты!

Ванесса достала из коробочки стеклянную фигурку и поставила ее в центре праздничного стола, удовлетворенно заметив радостный блеск в глазах невестки. Анна уже несколько лет собирает стеклянные игрушки, у нее их около пятидесяти, все красивые и любимые, каждая – на своем особом месте в шкафу. Сегодня на полке станет одной фигуркой больше… Подумать только, маленькая стеклянная балерина, пустячок ведь! – но Анна прямо на глазах расцвела! Вот ради такой ее улыбки Ванесса и бегала несколько дней по городу в поисках заветной безделушки.

Вообще-то она ужасно любит выбирать подарки своим близким, потому что точно знает, что они любят, и как здорово потом бывает наблюдать за их восторгом! Вон как обрадовалась Алька, когда Ванесса вручила ей помаду от «Лореаль»… Девчонка несколько месяцев кругами вокруг нее ходила, но, наверное, не думала, что бабушка такая наблюдательная и запомнит, на что именно она запала. А Ванесса запомнила и подарила, и на эту бурю восторгов стоило посмотреть!

– Чтобы у нас и дальше все складывалось хорошо, как было всегда! – Продолжая держать балерину в руке, Анна подняла фужер с шампанским и звонко чокнулась со свекровью и дочкой. От удара бокалов у девчонки дрогнули пальцы, и желтая, пузырящаяся жидкость лихо выплеснулась на скатерть, залив Алькино оливье, но авария не огорчила, а развеселила Альку, которая тут же кинулась выхлебывать шампанское из своей тарелки.

Ванесса хмыкнула и придирчиво оглядела внучку. По случаю праздника они разрешили ей немного выпить, все-таки старшеклассница, совсем взрослая уже, и Алька с удовольствием воспользовалась великодушием взрослых. Это уже третий ее бокал, пора бы остановиться… И вообще, вдруг ей понравиться пить? Ванесса вздохнула. Вот всегда самые мрачные мысли посещают ее в неподходящий момент. Если она начнет запрещать Альке пить, та все равно станет это делать, только уже не с ними и не чуть-чуть, ради праздника, а в какой-нибудь компании и много… Вон летом на даче девчонка явно перебрала спиртного у подруги на дне рождения, пришла бледная до синевы и виновато прятала глаза. Ванесса не стала ее ругать. Алька и сама сделала правильные выводы: до Нового года на спиртное даже не смотрела и под бой курантов выпила совсем чуть-чуть! Так что тут нужно быть очень осторожной, у девочки сложный возраст!

Шампанское благополучно допили, и Алька, схватив две пустые бутылки, умчалась с ними на кухню. Там в духовке стоит пирог, сейчас внучка его порежет и принесет на подносе. Анна тем временем соберет пустые тарелки, а Ванесса достанет чайный сервиз и заварит чай. Это неизменный, завершающий штрих их праздничных застолий: они перебираются из-за стола на диван и смотрят телевизор, блаженно откинувшись на мягкие подушки и придвинув к себе табуретку с подносом. Анна обычно пьет чай без сахара, зато Ванесса с Алькой с аппетитом поглощают булочки и пирожки или «Зебру», как сегодня.

Через час дом погрузился в сон. Лежа на краю своей широкой кровати, Ванесса наслаждалась приятным ощущением сытости и полнейшего душевного комфорта: в соседних комнатах спят ее близкие, и, может быть, у Анны во сне с лица стерлось это странное беспокойство, которое делает женщину похожей на загнанного зверька. Наверное, когда она спит, ей хорошо и спокойно!.. Но Ванесса давно не видела невестку спящей: утром Анна встает раньше всех, а ночью уходит в свою комнату, и какое у нее лицо во сне – кто знает? Вот с Алей все ясно и просто. Ванесса улыбнулась, вспомнив замечательную картину – внучку в обнимку с собачонкой. Когда они с Аней выключили телевизор и ушли из гостиной, девчонка уже крепко спала, а преданная Рыська, распластавшись на ней, довольно посапывала… Женщины даже не стали будить их, не хотелось рушить такую идиллию!

Вообще, хороший получился день, несмотря на скверное начало… Впрочем, это как еще посмотреть, утренняя встреча Ванессы и Анны у дверей в родную квартиру – прямо-таки анекдот! Правда, единственный человек, которого случившееся искренне развеселило, – Алька, а им обеим было не до смеха. Но внучка до вечера потешалась над матерью и бабушкой, вспоминая выражение их лиц!..

А все получилось, как в идиотской комедии, которые Ванесса так не любит… Она полетела домой на всех парусах, только утром, у Стаса в объятиях, сообразив, что забыла позвонить и никого не предупредила о том, что не будет ночевать дома. Она же никогда так не поступала, поэтому могла себе вообразить реакцию домашних на ее отсутствие! Да Анна с Алькой там – Ванесса была уверена! – просто с ума сходят от тревоги, а она, безответственная женщина, лежит в постели с любимым мужчиной и в ус не дует!

Разумеется, эта мысль подхлестнула ее так, что дорогу до дома она проделала в рекордные сроки – за двадцать минут, и уже в начале девятого утра влетела в подъезд. На лифте доехала до пятого этажа, потом долго рылась в сумочке в поисках ключа, но тот куда-то запропастился, и Ванессе все-таки пришлось нажать на звонок, чтобы ей открыли… Но в тот самый момент, когда дверь в квартиру распахнулась, на лестнице прошелестели легкие шаги, и на площадку влетела запыхавшаяся Анна.

Сценка действительно получилась весьма впечатляющая: заспанная Алька в своей любимой голубой пижаме с оборками стоит на пороге и переводит взгляд с бабушки на мать, а они, как провинившиеся школьницы, хлопают глазами и совершенно не знают, что сказать!.. Но это сейчас смешно, а тогда Ванессе было не до шуток, женщина чувствовала себя просто ужасно, словно ее застукали на месте преступления! Анна тоже выглядела не лучшим образом – то краснела, то бледнела, а проходя мимо Альки, сперва уронила сумку, потом, раздеваясь, повесила дубленку мимо вешалки… Она всегда, когда нервничает, все роняет.

Так что утро получилось занятным, такого эта квартира еще не видела. Ванесса сладко потянулась под теплым одеялом и усмехнулась… Да уж, откололи номер! Весь день потом они с Анной косились друг на друга, однако обе молчали и никаких вопросов не задавали, слишком уж щекотливой оказалась тема… Ладно бы еще Алька не ночевала дома, ей это больше пристало, чем им, так ведь нет же! У нее как раз ничего с походом в «Джуманджи» не вышло, она с кем-то там поссорилась и вернулась в пустую квартиру… Алька призналась, что даже не подозревала о том, что матери и бабушки нет дома: свет в коридоре девочка не зажигала и пробиралась в свою комнату на цыпочках, стараясь не шуметь, думала, все давно спят… А отсутствия одежды на вешалке внучка, конечно, не заметила, она жутко ненаблюдательная.

Ванесса приподнялась на постели и глянула на светящийся циферблат радиобудильника. Уже почти два часа ночи, а она все никак не заснет! Что с ней происходит? Всю жизнь засыпала легко, стоило только голове прикоснуться к подушке, и сон тут как тут! А теперь эти ночные размышления становятся доброй традицией, и что делать, непонятно. Ванесса свернулась калачиком и подоткнула под себя одеяло. Надо спать. Как бы сделать так, чтобы из головы вылетели все воспоминания: и о Стасе с его поцелуями и омлетом с помидорами среди ночи, и об Альке в пижаме, хохочущей и счастливой, бегающей со своим подарком, и об Анне, испуганной и несчастной утром и довольной и оживленной вечером?.. Нет, все-таки следовало поговорить с невесткой, как-то нелепо делать вид, будто ничего не происходит, но ведь если Ванесса задаст вопрос, то и у Анны появится право расспрашивать ее, разве не так?.. А что отвечать, если о Стасе она рассказывать не хочет! Пока – нет… Но как же тогда узнать, что происходит с Анной? Замкнутый круг какой-то получается!

Хорошо, что завтра не надо идти на работу, впереди еще один день праздника. Значит, Ванесса выспится, сделает что-нибудь полезное по хозяйству, а потом, ближе к вечеру, встретится со Станиславом, и они пойдут на выставку восковых фигур в «Победу», а потом, наверное, заглянут в кафе или поедут к нему… Только в этот раз Ванесса не останется ночевать, во вторник надо на работу. Конечно, от Стаса до Политеха совсем недалеко, но за долгие годы она так привыкла к ежеутреннему ритуалу – ванная, макияж, завтрак, заранее приготовленный костюм на плечиках, поющая Алька и суетящаяся Аня, – что в одночасье взять и отказаться от всего выше ее сил. Может, когда-нибудь потом, когда Ванесса проникнется этой мыслью… Впрочем, страшнее другое: необходимость посмотреть в глаза невестке и внучке и сказать, что она, примерная бабушка и свекровь, опять не придет домой! Ну нет. Один раз – это что-то вроде случайности, с кем не бывает. А второй?

Только бы Стас не настаивал. Ванесса закрыла глаза и попыталась вспомнить его квартиру в деталях. Маленькая прихожая, овальное зеркало и деревянная сова над ним, налево – две смежные комнаты, а если свернуть направо, то попадешь в маленький коридор. Из него одна дверь ведет в ванную комнату, а вторая – на кухню, крошечную, но такую светлую и уютную, что Ванесса просто влюбилась в нее! И даже почувствовала себя там как дома… Хотя, конечно, ни на секунду не забывала, что это дом женщины, которой больше нет на свете, жены Станислава… Когда-то Ванесса видела ее, но принципиально не стала знакомиться. Зачем? Было бы нечестно общаться с человеком, которого обманываешь. А теперь – больше никакого обмана, эта квартира принадлежит мужчине, которого она любит, и на стенах Ванесса не нашла ни одной фотокарточки, которая могла бы ранить ее. Наоборот, все выглядело так, словно дом давно ее ждет!

Сколько лет они со Стасом любили друг друга так, будто не имели на то никакого права. Иначе жить не получалось. Это теперь Ванесса знает, что между черным и белым цветом – множество серых оттенков, а когда-то она была такой же максималисткой, как Алька сейчас. Но оказалось, что в жизни прямых дорожек к счастью не бывает. Постепенно Ванесса смирилась с этим, хотя далеко не сразу… Она тогда была очень молода, моложе, чем Анна, и как же сильно ей хотелось, чтобы Станислав ушел из семьи, ведь она же развелась с мужем! Но он не смог бросить больную жену, а Ванесса не смогла уйти от него, хотя не раз пыталась это сделать. Одна из попыток расставания произошла не где-то, а возле его подъезда, на старой лавке, которая стоит там до сих пор. Это был жуткий, пасмурный день: по-осеннему промозглый ветер, слезы, градом льющиеся из глаз, его руки, вцепившиеся в рукав ее пальто, боль и отчаянное желание казаться решительной, сильной, правильной… Как она бежала тогда от того проклятого подъезда, бледная от горя, с трясущимися губами! А через тридцать лет вошла в него победительницей, хотя вовсе не ее заслуга в том, что ей ни с кем больше не надо делить свою любовь, это подарок судьбы! Одно и то же место, обыкновенный подъезд девятиэтажного дома, но какие разные воспоминания с ним связаны! Вот ведь какая странная штука – жизнь! Счастье всегда казалось таким близким, думалось – протяни руку и возьми его, а осуществилось только теперь, когда ее жизненная дорожка сделала очередной вираж, а за спиной остались многие сотни километров пройденного пути!..

Ванесса потерла ладонями виски и зевнула. Судя по всему, без снотворного она не заснет, придется позаимствовать у Анны пару таблеток «Новопассита». Конечно, не хотелось бы привыкать к нему, но один раз можно.