Текст книги "Три женских возраста"

В ванной комнате Ванесса быстро отыскала на полке в настенном шкафчике коробку с лекарствами. «Новопассит», разумеется, оказался в самом низу, под тонной других таблеток, и ей пришлось вывалить на стиральную машину все содержимое коробки. Открыв кран, Ванесса зачерпнула пригоршней воду и запила снотворное. Из зеркала на нее глянуло усталое отражение со встопорщенными волосами и совершенно ошалевшими от бессонницы глазами… Показав себе язык, Ванесса медленно стала ссыпать лекарства назад, стараясь ничего не уронить мимо коробки. Руки двигались плавно, как в замедленной съемке, глаза сами собой закрывались, как будто снотворное, только что проглоченное, уже начало действовать…

А потом вдруг одна симпатичная упаковка, выскользнув из пальцев, упала на пол. Это был оральный контрацептив. Модный дизайн, скромная надпись, однако вид маленькой коробочки почему-то неприятно потряс Ванессу, и она с трудом заставила себя вернуть ее на место. Господи, какое ей дело до того, что там хранится у Анны среди лекарств? Да и почему бы невестке, в самом деле, не иметь под рукой противозачаточные таблетки, она же не школьница, а взрослая женщина!.. Но даже под давлением таких разумных мыслей противное и нелепое ощущение обиды на Анну никуда не пропало, напротив – оно накрепко связалось со вкусом только что разжеванного «Новопассита», пропитав весь организм Ванессы горечью.

Выйдя из ванной и нырнув назад в теплую постель, она решила, что теперь бессмысленно даже пытаться заснуть, но заснула сразу же, едва додумав эту мысль, и спокойно, без снов, спала почти до десяти утра.

* * *

– Мам, я взрослая женщина, и у меня есть… определенные потребности. Я ни в коем случае не хотела бы никого задеть, ни Альку, ни вас, просто… даже не знаю, как получилось, что я оставила таблетки в аптечке. Я никогда не забывала их, и… я сейчас же все уберу, простите, что так вышло. – Анна резко вытряхнула из пачки несколько сигарет, нервно схватила одну и сунула в рот.

Все то время, пока она курила, Ванесса не отрываясь смотрела на тонкие пальцы, которые сперва никак не могли выудить спички из коробка, а когда спичка поддавалась, не умели ее зажечь. Справившись, наконец, с сигаретой, невестка как будто успокоилась, ее движения стали ровными и изящными, как у киноактрисы… Ванесса даже залюбовалась тонким профилем на фоне темного мартовского неба и нежной рукой с длинными пальцами, твердо сжимающими сигарету, хотя вообще-то она терпеть не может, когда Аня курит. Тем более на кухне. Но этот разговор… она сама виновата, что затеяла его, и не ей осуждать невестку за то, что та нервничает!

– Аня, прости, я не должна была ничего у тебя спрашивать. Сама не знаю, что на меня нашло… Извини. И… я только убедилась, что не Алька пьет эти таблетки, значит, все в порядке. Я не хотела вмешиваться в твою жизнь. – Как же все это сложно! Ванессе тяжело говорить, а Анне – слушать ее, вон, как подрагивают ресницы, и даже дым от сигареты получается какой-то рваный, зигзагами.

С самого утра она старалась выбросить из головы злосчастный контрацептив, но, как нарочно, все вокруг напоминало о нем: реклама по телевизору, журналы, открытые на медицинских статьях на данную тему, даже Рыська на прогулке умудрилась где-то раскопать блок презервативов – Алька хохотала, рассказывая об этом, а Ванесса только вздыхала про себя. Потом отменилось свидание со Стасом, к которому приехали дети, и женщина совсем загрустила. Вечером ее душа не выдержала: внучка убежала в гости к подружке Наташке, а Анна взялась приготовить мясное блюдо со странным названием, и как раз в тот момент Ванесса затеяла свой разговор.

Теперь она жалела об этом. Зачем она вообще задала Анне свои глупые вопросы – откуда у тебя эти таблетки, для чего, почему… В конце концов она сама прекрасно знает, и что это такое, и для чего нужно. А Аня, бедная, сжалась вся, как воробей перед коршуном, ссутулилась на своей табуретке, как будто прозвучали не вопросы, а упреки, и от этого Ванессе стало еще хуже. Проблема в том, что у них такая ненормальная семья. Вот если бы Аннушка была ее дочкой, то Ванесса могла бы рассчитывать на ее откровенность, о своем любимом мужчине дочка рассказала бы сама, наверняка – с огромным удовольствием. А так – пока Ванесса случайно не наткнулась на противозачаточные таблетки, она ничего не знала и даже не подозревала ни о чем… Но в то же время не знать почему-то было проще, спокойнее. Обидно, что Анна не откровенна с ней, хотя… хочется ли Ванессе этой откровенности? Да, неприятно ощущать себя змеей, вцепившейся в собственный хвост!

– Ань, у тебя есть человек… мужчина? Ты его любишь? – Все, хватит думать только о себе! Анна молодая, ей хочется любить и быть любимой, это всем женщинам надо, независимо от возраста, и кому, как не Ванессе, это знать! Но хотя она догадывалась, почти наверняка знала, каким будет ответ (Анна серьезная женщина, такие не размениваются на мимолетные романы!), все же ей не понравилось то, что она услышала.

– Да, мам, у меня есть человек, которого я люблю. Давно.

Вот и все, важные слова сказаны, теперь нужно с этим жить дальше. Из стены, которая была между ними, в один момент вывалился огромный камень, и теперь в ней зияет здоровенная брешь… Но проблема в том, что Ванесса и не подозревала ни о какой стене, ее отношения с Анной выглядели такими ровными и простыми, можно сказать, прозрачными! Странно это все, как будто они не прожили вместе в одной квартире вот уже без малого двадцать лет! Сколько же всего они друг о друге не знают! И теперь надо рушить эту никому не нужную стену дальше, ведь мириться можно лишь с полным незнанием, а когда что-то тебе известно – уже покоя не жди, пока не узнаешь остального.

Как все-таки жаль, что Анна ей не дочь! Она родная, близкая, но – жена сына всегда останется невесткой, даже бывшая жена, даже жена непутевого, невесть куда девшегося сына! Есть в этом что-то неправильное – спрашивать невестку, есть ли в ее жизни какой-то другой мужчина… Ванесса нахмурилась и одернула себя: она сама отказалась от сына, это было ее решение, и неужели теперь она всю жизнь будет видеть в Анне лишь жену Виталия, неужели никогда не поймет, что это просто женщина, такая же, как она сама? Да это ж Ванесса своими собственными руками столько лет держала Аннушку за поводок, а та – добрая душа! – не хотела или не могла снять с себя все обязательства перед ней… Как же, Ванесса – свекровь, Ванессе будет больно, если у нее, у Анны, появится в жизни кто-нибудь, кроме Виталика… Но ведь это – только материнский крест, материнская беда и боль!

– А он тебя любит? – Ничего, голосу тоже нужно время, чтобы привыкнуть к новым отношениям. Это он пока дрожит и звучит немного натянуто, но Ванесса справится со своими эмоциями, обязательно.

– Да, любит… У нас все очень серьезно… Мы уже два года встречаемся с Го… с ним. Он был женат, а теперь развелся. – Анна вскинула на Ванессу блестящие глаза, но тут же потупилась, заметалась взглядом по кухне… Ужин приготовлен, посуда вымыта, тарелки и чашки расставлены по местам, даже придраться не к чему, но смотреть на свекровь тоже не получается… Ванесса грустно улыбнулась. Да уж, ситуация. Прямо Серый Волк и Красная Шапочка. Неужели она всю жизнь была такой строгой и твердой, что Анна никак не справится со своим страхом? Невестка и вправду боится ее, Ванессу?..

Не надо так думать. Все будет хорошо и у нее, и у Анны с тем человеком, которого она уже два года любит – боже мой, Ванесса ничего не замечала, а ведь должна была, она же не слепая! Все эти бесконечные совещания на работе, тренинги по выходным, совершенно безумные и счастливые глаза по вечерам в будни и ужасно несчастные – в праздники… Она же сама через такое прошла, а тут – раз! – и как шоры на глаза упали. Ничего, теперь все обязательно будет хорошо! Анна – очень добрый, чуткий человечек, пусть ей повезет с тем мужчиной так же, как Ванессе – со Стасом… И надо наконец вычеркнуть из памяти тот факт, что когда-то Анна была женой ее сына. Все это осталось в прошлом, а впереди – совсем другая жизнь!

Свекровь дотронулась до руки Анны и погладила ладонью ее худой локоть. Почему Ванесса сто лет назад не наткнулась на эти чертовы таблетки? Давно уже надо было поговорить начистоту и успокоить Анну, чтобы угасла тревога в ее огромных светлых глазах!

– Ань, а давай ты пригласишь… этого человека к нам домой? Ведь он же еще не знаком с Алькой, нет? И я бы хотела… познакомиться с ним. Ведь два года – это немало, значит, он тебе нужен, а ты мой близкий человек, ты же мне как дочь, сама знаешь!..

Конечно, Анна все знала. Но, наверное, давно не чувствовала этого так остро, так явно, как теперь! У обеих слезы хлынули из глаз и долго текли, не просыхая, – и когда они обнимались, стиснув друг друга в объятиях и горячо высказывая вслух свою любовь, и потом, когда слегка успокоились и смотрели друг на друга, улыбаясь сквозь слезы.

И зачем думать о том, что будет завтра, если сегодня – сейчас, в эту минуту! – в душе Ванессы царят покой и гармония? Двадцать лет назад ей казалось, что счастье подобно пазлам: если не хватает хоть маленького кусочка, картинка не сложится, ничего не выйдет, ведь ущербного счастья никому не надо… Но счастье – это интересная работа, любимый человек и семья, это умение дорожить тем, что у тебя есть, наконец, это просто желание жить, пусть даже – вопреки чему-то! Ванессе понадобились десятилетия, чтобы понять столь простую истину. Зато сейчас она счастлива, и как бы она хотела, чтоб у ее близких людей было так же хорошо и спокойно на сердце!

Глава 5

Рабочая неделя хоть и была короткой из-за праздников, тем не менее оказалась насыщенной и отняла много сил и нервов. Во вторник и среду Ванесса проверяла контрольные, в четверг объясняла сложный материал, который с огромным трудом доходит до студентов, а это значит, что придется растолковывать его снова и снова. Она, конечно же, готова к бесконечному разжевыванию темы, но не к усталости от необходимости делать это. Если бы не Стас, который звонил ей во время работы и встречал после, Ванесса бы к концу недели ощутила себя выжатым лимоном.

Любимый человек ждал ее во дворе Политеха, и они шли гулять по темным улицам, заходили в знакомые дворики, просто стояли рядышком на трамвайной остановке, и это было удивительно приятно… Правда, Ванесса предпочла бы пойти к Стасу домой, но на это не хватало времени. Потому что заглянуть к нему на пять минут, выпить чашку чая и убежать – это было бы еще хуже, чем совсем его не видеть. Они решили дождаться субботы и устроить себе праздник, а до тех пор Ванесса старалась не думать о том, как ей хочется оказаться наедине со своим мужчиной, как ей было и – она это точно знает! – будет хорошо с ним наедине опять, как в тот раз… И пусть снова весь мир останется вдали, она прикоснется губами к губам Стаса, он обнимет ее… На этой мысли Ванесса безжалостно себя обрывала – суббота нескоро, до нее еще масса дел, не надо забегать вперед!..

Перед субботой всегда идет пятница, на вечер которой они запланировали семейную встречу – Анна собиралась познакомить своего мужчину с Ванессой и Алькой, очень ответственное мероприятие. Вот о чем надо думать, а не о поцелуях и нежных прикосновениях сильных рук, ради которых можно забыть все на свете! Но почему-то не думается Ванессе ни о чем другом! Один Стас в голове!

Даже Анна Ванессу сейчас не беспокоит, да и не о чем вроде тревожиться: невестка сияет радостью, порхает мотыльком и тоненьким голосочком поет на кухне, каждый раз смущенно замолкая, когда кто-нибудь появляется в поле ее зрения. Дома все в порядке, все хорошо… Алька выглядит вполне жизнерадостно, хотя кавалер больше не приходит к ней вечерами и не встречает по утрам, перед школой. Но все это как будто осталось в прошлом, внучка смеется и прыгает по ступенькам на одной ножке, словно ей не надо никакого Костика… Может, действительно Алькина жгучая любовь прошла? В юном возрасте и правда разлюбить так же легко, как влюбиться!.. Вот и пусть это спокойствие длится бесконечно, хорошо, когда дома тишь и благодать!

В пятницу с раннего утра в их доме начались серьезные приготовления к вечеру. У Ванессы по расписанию стояла только одна пара, поэтому с работы она вернулась около двенадцати, увешанная сумками с продуктами. Анна к ее приходу уже вымыла полы, пропылесосила ковры и теперь толклась на кухне, изобретая салаты. Альке оставили посуду – сполоснуть и протереть китайский фарфоровый сервиз, чтобы уж принять гостя по всем правилам… Последний раз такие глобальные приготовления в доме велись на Новый год, когда вдруг в одночасье оказалось, что в их трехкомнатной квартире соберется человек тридцать народу! А теперь все делается ради одного-единственного мужчины, хотя, пожалуй, это нужно не ему, а Анне, и разве Ванессе так уж трудно ее понять?

Честно говоря, она бы многое отдала, чтобы очутиться сейчас на месте невестки – вот так волноваться, суетясь сверх всякой меры, бояться, что салаты окажутся невкусными, пирог подгорит, а мясо будет жилистым, и по сотне раз проверять чистоту комнат, носиться с тряпкой туда-сюда, стирая невидимую пыль с мебели!.. А все потому, что придет тот, кого ты давно хочешь видеть в этом доме, рядом с близкими людьми, но – одновременно и желаешь, и боишься его прихода, потому что вдруг он не понравится твоим домашним? Что тогда делать?.. Но все это узнается потом, а пока – надо расставить на столе тарелки и стаканы да не забыть про вазу для цветов!..

Ванесса натерла курицу приправами и оставила на противне. Времени до прихода Анниного Георгия (Гоши, невестка его так называет, ужасное имя, конечно!) еще достаточно, а птицу надо подавать горячей, так что лучше сунуть ее в духовку полседьмого. Лишь бы Алька нигде не задержалась и протерла сервиз, да и вообще, если дочь опоздает, Анна жутко расстроится. Все-таки для нее это очень важный вечер.

Оглядев ряд разновеликих мисок и салатниц на кухонном столе, Ванесса осталась довольна. Анну она уже полчаса назад отправила наряжаться, теперь можно заняться собой. Конечно, ей вовсе не обязательно сегодня выглядеть ослепительно, мужчина придет не к ней, но хотя бы привести себя в порядок необходимо! Прическа, макияж – все должно быть на высоте, иначе Ванесса станет чувствовать себя неуютно! Еще надо успеть выгладить любимое трикотажное платье цвета молодого горошка, с чудной тонкой вышивкой на груди… Да, и уговорить бы еще Альку не надевать эти страшные старые джинсы, ничего, один вечер можно потерпеть в новой юбке с блузкой! Зато матери как приятно будет!

* * *

– Положить вам еще оливье, Георгий Иванович? Вот этот салат попробуйте, фирменное блюдо Анны. – Ванесса пододвинула к гостю хрустальную вазу и приветливо улыбнулась. Мужчина галантно поблагодарил ее и с удовольствием положил себе салата.

Ел Георгий Иванович с аппетитом, ни от чего не отказывался, и это сразу же понравилось Ванессе: мужчина должен есть хорошо и много, не привередничая. Правда, на ее взгляд, он слишком часто рассыпался в благодарностях, кивая то ей, то бледной, но ужасно красивой Анне, и даже Альке, которая откровенно рассматривала гостя целый вечер, однако Ванесса посчитала, что это можно списать на волнение. Все-таки он первый раз в их доме, и хотя держится уверенно, наверняка ощущает себя не в своей тарелке.

– Георгий Иванович, а вы где работаете, вместе с мамой, да? – Ванесса могла бы поклясться, что Алька что-то замышляет, слишком уж невинно моргают круглые карие глазки… Но ей тоже хотелось услышать ответ на этот вопрос, потому она не стала одергивать внучку и перевела взгляд на гостя.

Георгий Иванович неторопливо прожевал кусочек курицы, вытер пальцы салфеткой и вежливо улыбнулся Альке.

– Да, мы с Анной работаем в «Колесе прогресса», только я занимаюсь версткой. До этого трудился на авиационном заводе, потом вышел в отставку, закончил курсы. С вашей матерью, Алла, я познакомился…

– Алиса. – Алька упрямо тряхнула челкой и метнула на Георгия Ивановича выразительный взгляд. – Никогда не называйте меня Аллой.

– Аля, перестань! – Анна шлепнула ладонью по столу, уронив на пол ложку. Глаза женщины сердито сверкнули, и Ванесса удивленно замерла: ей показалось, что невестка сейчас заплачет, но, слава богу, этого не случилось. Анна посмотрела на своего Гошу и моментально успокоилась, даже улыбнулась, и тот ласково кивнул женщине. Наверное, взял ее ладонь под столом, догадалась Ванесса, почему-то эта мысль доставила ей удовольствие.

– Я просто не хочу, чтобы меня называли Аллой, разве я не имею право выбрать себе имя? Меня зовут Алиса, пожалуйста, запомните это! И продолжайте, вы, кажется, начали рассказывать о том, как познакомились с моей мамой?..

Вот противная девчонка. Ванесса хмыкнула, глядя на внучку, хитро поблескивающую глазами. Ведь это же настоящий допрос! Похоже, Алька вознамерилась вытянуть из гостя все подробности! Впрочем, почему бы и нет? В конце концов Анна ей не чужая, а если какой-то вопрос покажется гостю нескромным, ничего страшного, все это спишется на нежный Алькин возраст… Вот Ванессе уже нельзя так откровенно проявлять свое любопытство, хотя разве ей не хочется знать, что за человек Георгий Иванович и откуда он вообще взялся?

– С вашей матерью мы познакомились случайно, Алла… Алиса, – мужчина быстро исправил свою ошибку, наткнувшись на сердитый Алькин взгляд. – Я еще работал на заводе, в тот день пришлось доставать кое-какие бумажки, весь день бегал… А потом мне срочно понадобилось в туалет, я как раз в это время на Московской был, спрашиваю у прохожих, где тут туалет, никто не знает. Одна бабка махнула рукой – там, я и пошел. Смотрю, подъезд, вот оно, думаю. Залетаю туда, уже просто не могу терпеть, навстречу – симпатичная женщина… Правда, меня в тот момент только одно интересовало, но спасибо ей, показала туалет. А уже потом я вышел, посмотрел на нее внимательнее, познакомился!..

– А я как ошарашена была! Собралась выйти в кондитерскую, на углу которая, Алька, та, где мы с тобой винегрет покупаем… Выхожу, а тут Гоша… Георгий Иванович… идет навстречу, глаза безумные, и прямо ко мне кидается! Я даже испугалась сперва, – Анна засмеялась и потерла ладонями покрасневшие щеки. Давно уже Ванесса не видела свою невестку такой оживленной! Даже Алька от удивления забыла про Георгия Ивановича и уставилась на мать. Вот что любовь с людьми делает!

– Да уж я помню, как ты на меня смотрела! Сперва испуганно, словно я маньяк какой-нибудь, зато когда я про туалет спросил, вся так выпрямилась, так холодно взглянула на меня, свысока!

– И вовсе даже не свысока, просто я очень удивилась, почему ты пришел в туалет именно в «Колесо прогресса», все-таки у нас солидное заведение, а не проходной двор!..

Гость пробыл у них до десяти, потом откланялся, поблагодарил за гостеприимство, хороший стол и замечательную компанию, поцеловал руки Ванессе и Альке, извинился за то, что отнял у них много времени, и ушел. Анна выскользнула на лестничную площадку вслед за гостем и вернулась в квартиру тогда, когда Ванесса с Алей убрали со стола, помыли всю посуду и засунули сервиз в буфет.

Вечер удался на славу: курицу и пирог с курагой съели, салатов немного осталось, Альке с Ванессой на утро, возле мусоропровода стоят две пустые бутылки из-под белого сухого вина. Анна, проводив Георгия Ивановича, продолжала сиять и светиться, и на все ее вопросы Ванесса поспешила ответить утвердительно: да, конечно, очень симпатичный мужчина, да, он мне понравился, да, в нем что-то есть!.. А что еще Ванесса могла сказать влюбленной женщине про объект ее любви?

Почему-то ночью она долго не могла заснуть, вспоминая в подробностях весь вечер. Алька дерзила и задавала кучу вопросов, но это нормально, Анна то бледнела, то краснела, это тоже понятно. Георгий Иванович вел себя безупречно, делал комплименты, к месту шутил, был мил и интересен… И все-таки что-то было не так. Неправильно, нехорошо. Но вот в чем дело, Ванесса никак не могла решить, поэтому отложила свои раздумья до утра и сладко заснула. Вино всегда действует на нее усыпляюще.

* * *

– И голос странный – вроде бы и говорит внятно, но так тихо, что все время приходится прислушиваться! Наверное, здорово, когда человека внимательно слушают, однако лично меня это к концу вечера ужасно утомило. Не дай бог вилка звякнет о тарелку, даже жевать нельзя было, чтобы не пропустить его слова! Я уж не говорю о магнитофоне, Алька сперва включила его – чтобы фоном музыка играла, но потом пришлось выключить… Это что, нормально – шепотом разговаривать? Я впервые вижу такого человека!

Опять Ванесса не удержалась – не успели они со Стасом встретиться, как все ему выложила. Непонятно, как она жила без него эти пятнадцать лет? А ведь жила и держала свои секреты в себе, и вроде не особенно страдала от того, что ей не с кем ими поделиться… Но оказалось – это необыкновенное ощущение, когда можно все рассказать и вместе с ответом (неважно каким!) вытребовать себе поцелуй, потереться щекой о мужскую ладонь и помолчать потом, вдвоем!

– Ну, ты говоришь, что он военный? На авиазаводе работал? Наверное, привык так говорить просто, вряд ли он специально шептал, чтобы позлить тебя! – Станислав дотронулся до мочки Ванессиного уха и осторожно потрогал ее сережку. – И вообще, при чем тут ты? Он же не твой любовник… Ну хорошо, хорошо, я помню, что ты терпеть не можешь это слово! Ладно, он приятель Анны, а ей, судя по твоим словам, Георгий нравится, значит, никакой проблемы нет!.. Ты мне лучше скажи, что это за камень?

Ванесса улыбнулась и покачала головой, отстранив руку Стаса от сережки. Сегодня она специально надела свой любимый комплект – маленькие золотые гвоздики с александритами, те самые, которые были на ней в тот чудесный вечер у ясеня, в их первое свидание… Тогда Стас точно так же спросил, что это за камни? А еще сказал, что когда-нибудь обязательно подарит ей кольцо с александритом – в дополнение к сережкам… Ванесса запомнила это на всю жизнь. Может, никакого кольца у нее никогда не будет, но обещание Стаса превратило просто красивые серьги в любимые.

– Вспомни, я тебе уже об этом говорила! Когда-то давно. – Мужская рука нежно скользнула по ее шее, добралась до ключиц и замерла. Ванесса затаила дыхание, не решаясь ни вдохнуть, ни выдохнуть, боясь спугнуть волшебное ощущение, охватившее ее. Если бы не люди вокруг, она бы, наверное, застонала от удовольствия и уж точно прижалась бы к этой сильной, твердой руке всем телом!

– Я помню… Я все помню. – Обняв Ванессу за плечи, Стас увлек ее с ярко освещенного Проспекта в густую тень проходного двора и там буквально смял в объятиях, пытаясь одновременно поцеловать ее рот, щеки, лоб, шею…

Если Гоша так же целует Анну, да что так же – хотя бы вполовину так, как Стас целует ее, то какое Ванесса вообще имеет право судить об этом человеке? Если Анна испытывает те же чувства, так же теряет голову от объятий и просто улетает, отрывается от земли, растворяется в облаках, как Ванесса, когда Стас с ней, то – пусть рядом с Анной будет ее Георгий, пусть он будет с ней всегда!.. А Ванесса больше ни слова плохого о нем не скажет. И не подумает!

И в самом деле, какие слова?.. Какие мысли? Когда Стас ее целует, Ванессе хочется только одного, даже в этой подворотне, почти на виду у всего города, в середине холодного марта, хочется так, словно они безудержно молоды и равнодушны ко всему миру, как будто им не придется оторваться друг от друга в следующее мгновение, чтобы поймать такси и доехать до квартиры Станислава. А когда так сильно чего-то хочется, то, конечно, уже не до слов и мыслей!