Текст книги "Последняя секунда Вселенной"

Конечно, она была неполной. Сколько еще миров не открыто, сколько позабыто, сколько разрушено и заброшено.

Всё началось вчера. Или сто лет назад. Часы в разных мирах показывали разное время и шли с разной скоростью. Время шло вперед, время стояло на месте, иногда даже – очень редко и только по особым случаям – шло назад.

Порой ему казалось, что времени мало. Порой – что времени не осталось. И все чаще – что времени вдоволь.

Карта не показывала всей правды. Но у архипелага было то, что можно назвать центром. Все миры, даже самые отдаленные, бесконечно стремились к одной области пространства.

Имя ее – Великий аттрактор.

ПАРАДОКС

В этом мире было сложно дышать – разреженный воздух раздирал, обжигал легкие холодом. Но она смотрела только на небо. Смотрела широко раскрытыми глазами, пускай даже это было больно.

На этом небе каждая звезда выглядела гораздо больше солнца. Светила сверкали – белые, желтые, зеленые, красные, голубые и даже фиолетовые. Бесконечные звезды. Аннабель осталась бы здесь навсегда и просто смотрела бы на то, как рождаются новые светила. Но сейчас у нее были другие, более важные дела.

– Я еще вернусь сюда, – прошептала она. – Но сейчас я должна идти дальше.

Она зажмурилась и сделала шаг.

– Где вы? Как мне найти хоть кого-то из вас?

Стало еще холоднее.

В этом мире стояла ночь, но звезды были совершенно обычными – маленькие мерцающие точки, прорезающие небосвод, острые, колючие, далекие. Аннабель стояла у дверей гигантского замка, белизна которого поражала даже ночью.

«Что я здесь делаю?»

Скрипучая массивная дверь открылась перед ней. Будто бы Аннабель прочитала заклинание.

Ее приглашали внутрь. Ничего плохого в этом она не увидела. В крайнем случае всегда можно перейти в другой мир. Ну, она надеялась, что в замке это тоже будет возможно.

Она пообещала себе, что однажды вернется в тот мир, где каждая звезда на небосводе размером с солнце. Ведь это был тот самый мир, где рождаются новые светила в своих звездных колыбелях.

Глава 4,5

– А вы не знаете, где здесь книги по лингвистике? – услышал Айвин. – Я немного… потерялась.

Он поднял голову и увидел темноволосую бледную девушку, которая комкала в руках бесполезную карту. Вид у нее и правда был растерянный. Официальный серый костюм придавал ей одновременно строгий и забавный вид. Кажется, она была человеком.

– Простите, а как вы сюда попали? – спросил он.

– Что? – удивилась девушка.

– В этот мир. Я имею в виду… – Айвин рассмеялся, прикрывая рот рукой. – Простите, это, наверное, нетактично.

– Все в порядке. Так вы можете мне что-то подсказать?

Девушка выжидающе смотрела на него своими большими голубыми глазами. Глаза как небо. Кожа цвета лепестка белой розы. Волосы, как застывшая магма. Все, как он и описывал.

И да, она была вполне привлекательна. Для человека. Она оказалась такой, как он и представлял.

Она первой отвела взгляд.

– Что именно вас интересует? – спросил Айвин, поднявшись из-за стола.

– Нейролингвистика.

– Давайте посмотрим, что можно сделать.

Он улыбнулся, и она улыбнулась в ответ. Вместе они направились на поиски нужного зала.

– Кстати, я попала сюда благодаря троллям, – сказала девушка.

– И как вам тролли?

– Много спрашивали о моих богах.

– А у вас есть боги?

– У моего народа есть. Лично у меня, наверное, нет.

– А в чем разница?

– В том, что мне не нужна концепция богов, чтобы объяснить мир.

– Правда? – Айвин придвинулся поближе, и она тоже подалась вперед. – Но в этой Вселенной когда-то жили существа, которых некоторые народы могут называть богами. Именно они позволили мирам просачиваться друг в друга. Именно поэтому вы сейчас можете быть здесь, в мире, в котором вы не родились и который на самом деле находится в тысячах световых лет отсюда.

– Почему бы и нет? Но они-то откуда взялись?

– Эволюция.

– Именно. А вы со всеми так знакомство начинаете? – поинтересовалась она.

– Нет. Только с теми, от кого пахнет морем и смертью.

Она даже не моргнула. Лишь прошептала:

– Смертью… Я скоро умру?

– Однажды.

– Однажды мы все умрем.

– Не знаю. Я еще никогда не умирал.

Девушка рассмеялась.

– Меня зовут Аннабель. Аннабель Энде.

Я знаю, хотел сказать Айвин, но промолчал. Он вдруг понял, что натворил. Он не просто описал кого-то. Он создал ее. Как демиург. Конечно, во Вселенной может произойти что угодно, и однажды человек с таким генетическим набором непременно бы родился и без чьего-то вмешательства. Но именно Айвин заставил этого человека прийти сюда. Сейчас. В этот момент.

– А вас как зовут?

– Айвин.

– Красивое имя.

А что еще она могла сказать?

Ему стало не по себе. Если он может сделать это, то что еще? Зажечь искру в чьем-то сердце, чтобы началась революция в каком-нибудь мире? Сбросить на город лавину? Пригнать цунами? Сжигать миры в огне?

Его передернуло от самой мысли. Сестра была права. Он опасен. Не только для себя, но и для окружающих.

Они с Аннабель шли, и шли, и шли по залам. Она с восторгом разглядывала книги.

– Здесь так приятно пахнет, – сказала она.

Айвин втянул носом воздух. Пахло старыми книгами, которым давно пора в утиль. Но Аннабель любила книги.

– Я, наверное, вас отвлекла. Что вы читали?

– Ничего особенного. Просто зашел побродить.

– Вы можете просто так сюда заходить? – Аннабель удивилась. – Кто вы?

Отвечать не хотелось.

– Ну, я примерно понимаю. Ваши волосы, глаза и… – она чуть-чуть смутилась. – Зубы.

Конечно, она заметила зубы. Многим существам из многих миров его зубы казались отталкивающими. Мелкие, острые, они производили неизгладимое впечатление. Особенно учитывая то, что его народ похищал детей.

Неожиданно они вышли в огромный атриум. Гигантский многоэтажный атриум. У стен стояли высокие стеллажи, забитые книгами, а посреди зала стояли винтовые лестницы.

– Я слышала об этом месте. – Она задумчиво огляделась. – Ты не всегда находишь то, что ищешь. Но всегда найдешь то, что тебе нужно. Нужно просто выбрать нужную лестницу.

– Да. Именно. Поэтому выбирайте. А мне пора.

Он не должен больше с ней видеться. Это было бы слишком странно.

– Дело не в волосах и зубах, – Аннабель тепло ему улыбнулась. – От вас пахнет клевером. И вереском. Даже не пахнет, а… просто чувствуется.

– Я давно не был в тех местах, где растет вереск. Теперь я городской житель.

Глава 5

ПАРАДОКС

Когда Аннабель вошла в замок, дверь за ней закрылась, а в подсвечниках в стенах загорелись свечи. Все разом.

Озираясь по сторонам, она шла по широкому пустому коридору. Только отблески пламени танцевали на стенах, на ее коже, волосах и одежде.

Черноволосая белокожая ведьма ждала в тронном зале. Трон из полупрозрачного кварца казался слишком массивным для нее. Позади на каменной стене были вырезаны знакомые математические символы. Аннабель узнала те самые уравнения[12]12
  Стандартная модель – это современная теория строения и взаимодействий элементарных частиц, многократно проверенная экспериментально.


[Закрыть].

На ведьме было фиолетовое платье из шелка, длинное, такое длинное, что полы стелились по всему помещению, скрывая постамент и мозаику на полу. Аннабель хотела спросить, как ведьма ходит в таком платье, но тут задрала голову и, увидев фреску на потолке, застыла.

Лес. Озеро. И одинокая фигурка среди воды и деревьев.

– Нравится? – спросила ведьма. Казалось, что говорят сами стены, мраморные колонны, горы за окном. Все они были голосом ведьмы.

Аннабель не ответила. Она осматривалась и постепенно приходила в ужас. Большинство фресок были ей знакомы. Своды и высокие потолки университетской библиотеки Аньесхеде, небольшой офис университетской редакции, где работала Саншель, океан, подступающий к городу…

Смутная догадка уже вырисовывалась в ее голове. По спине побежали мурашки, волосы становились дыбом. Но нет, в это было невозможно поверить. Невозможно.

– Кто вы? – спросила она неуверенно.

– Ведьма пространства и времени. По крайней мере, мне нравится себя так называть. Но у меня много имен.

– Что это значит?

– Ко мне приходят отчаявшиеся. Те, кто не нашел ответов. Те, чьи мечты и желания не сбылись. Я даю ответы и исполняю желания.

Звучало, как очередная сенсационная псевдонаучная теория, обещающая все и немного больше. За небольшую плату, разумеется. Ну, и членские взносы каждый месяц.

– И что же вы берете за желания и ответы? – Аннабель вежливо улыбнулась.

Ведьма улыбнулась в ответ, и на мгновение показалось, что она не сидит на троне, а находится гораздо, гораздо ближе.

– Нечто равноценное.

Надо же. И правда, сетевой маркетинг.

Аннабель указала на фреску на потолке:

– Вы были на том озере?

– То озеро существует во многих мирах, – ведьма улыбнулась.

– И что там? Что там происходит, в этом озере?

– А что ты готова отдать за ответ?

Аннабель сглотнула. Она пришла сюда не за этим.

– А за чем? – спросила ведьма.

– Мне нужно найти человека. Я не знаю, где искать. Я думала, что смогу почувствовать, но… дорога вывела меня сюда. Не знаю почему.

Ведьма протянула руку к ней.

– Ты устала.

– Я… – Аннабель помедлила, но все же подошла поближе к постаменту. – Я чувствую себя странно. Иногда мне кажется, что я здесь уже так давно. Но прошла всего пара дней.

– Дней? – задумчиво спросила ведьма, склонив голову. – Повезло. Река-между-мирами благосклонна к тебе. Я бродила по мирам много дольше. Годы, может, десятилетия. Может, даже столетия. Скажи мне, кого ты ищешь? – вкрадчиво спросила она.

– Ее зовут Саншель Дорн.

Аннабель показалось, что ведьма вздрогнула.

– Что тебе до нее?

– Она моя подруга.

– Чаще сюда приходят из-за любви, а не из-за дружбы.

– Дружба – это тоже любовь, – ответила Аннабель, посмотрев ведьме в глаза. – И я должна найти Саншель. Я хочу, чтобы она вернулась к нам. Ко мне.

Ведьма засмеялась. Громом на небе, лавиной в горах, камнепадом с вышины.

– Она не вернется. Она потеряна. Навсегда. А даже если и вернется, то будет уже не она.

Аннабель вдруг осела на пол, потому что ноги вдруг перестали держать ее. Осела на мягкий фиолетовый шелк. Судорожно выдохнула. Она почти не чувствовала Саншель. И теперь… теперь…

Если даже ведьма говорит, что Саншель потеряна, то что теперь делать?

Она почувствовала, как зрение затуманилось из-за подступивших слез. Аннабель долгие годы не плакала, заставляла себя не плакать, особенно если кто-то мог увидеть. Она не хотела, не могла показывать слабость. Но сейчас… Сейчас…

Да разве ведьма никогда не видела чужих слез? Наверное, видела постоянно. Люди приходят за чем-то и отдают что-то. Разве они не плачут?

– Может, вместо этого ты хочешь, чтобы я отправила тебя к твоему дорогому Айвину? – улыбнулась ведьма и прошептала, казалось, в самое ухо: – Я могу это сделать. Я могу перенести тебя к нему.

– И что ты возьмешь взамен?

– Саншель. Или Эйрика. Кого выберешь. Одну любовь за другую.

Аннабель покачала головой. На это она никогда бы не пошла.

– А время назад повернуть ты сможешь? – она уставилась ведьме в глаза.

– Как я уже сказала, время везде идет по-разному. Реальности наслаиваются друг на друга, создавая парадоксы и временные петли, которые нельзя распутать. Причинно-следственные связи рушатся. Будущее начинает влиять на прошлое, на настоящее, на несуществующее, на то, чего никогда не будет.

Аннабель сжала губы.

– Я бы могла тебе помочь. – Ведьма развела руками. – Я бы хотела помочь. Больше всего на свете. Но эти законы придумала не я.

– А кто тогда? – выкрикнула Аннабель и почувствовала, как голос ее зазвенел.

– Разве кто-то должен был? Законы не придумывают, законы описывают, ты же знаешь.

Да, ведьма права. Законы не придумывают. Аннабель встала, утерев засыхающие на щеках слезы.

– Я бы хотела, чтобы все было по-другому. Чтобы Саншель вернулась.

– Прости, но за это тебе нечего отдать взамен. Я не стану отбирать у тебя свободу. Я не такая, как… как она.

– Она? – переспросила Аннабель.

– Ведьма, что была до меня. Она была совсем другая. Она обманула меня, заставила занять ее место. А когда-то так обманули ее. Я не такая.

Еще не такая, подумала Аннабель. Но промолчала.

В легендах о драконах один должен занять место другого. Чтобы освободить ведьму, на ее трон должна взойти другая. Или другой.

Есть ли возможность разорвать круг?

Наверное, ведьма пока его не нашла. Но ведьма связана своим заклятьем. Своим уравнением. Она не видит всей картины.

Будто бы Аннабель сама видела картину целиком. Нет. Но, видимо, ей придется разбираться самой.

– Я скажу тебе кое-что, – ведьма улыбнулась. – Бесплатно. Твоя магия чудесна. Довольно ограничена в методах, но чудесна. Я бы даже назвала это другим словом. Восприятие. Как ты думаешь, почему ты пришла сюда?

На негнущихся ногах Аннабель подошла к фреске, на которой было изображено озеро.

Одинокая фигура, стоящая на фоне воды. Такая знакомая.

Саншель.

И еще одна фигура чуть позади, смазанная, на ее глазах начала обретать четкость. Это была она сама – Аннабель.

Ведьма сказала, что ее обманули. Заставили занять чужое место.

Внутри у Аннабель похолодело.

Если Саншель пришла сюда, в этот замок, то могла ли она остаться здесь?

Если Саншель осталась, то единственный способ ее вернуть – это посадить на ее место другого человека? Только так и никак иначе?

Листья на фреске зашевелились, по воде пошла рябь. Аннабель почувствовала порывы слабого ветерка, будто это происходило здесь и сейчас.

Нарисованная девушка спустилась ниже, к берегу, к бирюзовой воде. Безымянное озеро манило к себе.

Девушка подошла к кромке воды. Наклонилась и тронула пальцем гладкую поверхность. По воде пошли круги. Гигантские круги.

Аннабель вспомнила слова отца. «Все твои попытки исправить миропорядок – как круги на воде. Кинешь камень – будет рябь. Камень сгинет – станет гладь».

Берег. Кромка воды. Порог.

Рябь от прикосновения Саншель шла по озеру, дальше и дальше, пока не коснулась всех берегов.

Поверхность воды вновь затихла.

Но что-то изменилось в его глубине. Что-то зашумело.

Что-то звало.

А другой человек бежал к берегу. Бежал целую бесконечность. Не успевал. Не успел.

Тонкие пальцы с длинными ногтями легли на ее плечи.

– Сможешь ли ты изменить прошлое? – От этого голоса по коже бежали мурашки, от ее дыхания становилось холоднее.

Аннабель хотела обернуться. Странное желание – увидеть, как ведьма смогла подойти к ней в своем платье совсем беззвучно.

– Смотри вперед, – послышался шепот на ухо. – Это больше, чем ты или я.

И Аннабель смотрела на фреску. Перед ней раскинулось озеро, словно она сама стояла там.

– Глубже. Смотри глубже, – шептала ведьма. – Смотри не на воду. Смотри в воду.

И Аннабель смотрела. Смотрела. Пока не увидела.

– Звезды? – прошептала она, не оборачиваясь. – Откуда в озере звезды?

– Ты смотришь не в озеро. – Ведьма отпустила ее плечи. – Ты смотришь на Вселенную. Видишь, что происходит?

Аннабель видела его в уравнениях. Много раз. Она хотела отвернуться, но не могла.

Внутри уравнений жило чудовище. Его спрятали в уравнения и формулы, заточили, чтобы не бояться. Разложили на составные части. Но чудовище из уравнения всегда остается чудовищем. Аннабель знала миллионы, миллиарды чудовищ, но это одно – самое большое.

Великий аттрактор.

– Оно приближается, – сказала ведьма.

– Нет. Это мы приближаемся к нему.

Аннабель наконец-то перестала ощущать давление и смогла обернуться. Ведьма сидела на своем троне и нежно улыбалась.

– Теперь ты знаешь, что делать?

– Я ничего не могу сделать, – ответила Аннабель, опустив глаза. – Ни один человек, ни одно существо – никто не может ничего сделать. Мы приближаемся к нему, и однажды чудовище поглотит нас.

– И что? Ты не попытаешься предотвратить это?

– А что я могу сделать?

Ведьма склонила голову.

– Ты думаешь, в мире существует только один нерушимый цикл? Не только ведьмы крадут чужие жизни. Не только убийцы драконов становятся драконами. Есть еще один вид.

Аннабель уставилась ей в глаза.

Какой же еще вид?

– Человек, который отказывается менять что-то. Он думает, что кто-то после него будет более достоин. И действительно – следующий гораздо более достоин, образован и умен. Вот только и ответственность выросла. И уже следующий отказывается. И так до бесконечности. Никто никогда не спасет этот мир. Потому что спасать некому.

– Или нечего. Миры наслаиваются друг на друга постоянно. Время наслаивается само на себя. Как дрейфующие континенты. Как лава. Все течет. Ты сама говорила. А я сама видела, когда проходила порог.

Ведьма развела руками.

– Ты хочешь, чтобы я спасла мир, верно? – усмехнулась Аннабель. – Я думала, ты не вмешиваешься в жизнь простых смертных.

– О, я вмешиваюсь в их жизнь постоянно. Они просят у меня то одно, то другое – я беру у них одно и даю другое.

– Значит, ты поддерживаешь баланс?

– Да. И уменьшаю энтропию[13]13
  Энтропи́я с физической точки зрения характеризует степень необратимости, неидеальности реального термодинамического процесса. Она является мерой рассеивания энергии, а также мерой оценки энергии в плане ее пригодности (или эффективности) использования для превращения теплоты в работу. В науке общепринято, что, кроме начальных этапов формирования Вселенной, вплоть до образования галактик, во всех природных процессах в неживой природе энтропия возрастает. Существует мнение, что мы можем смотреть на энтропию и как на меру беспорядка в системе. В определенном смысле это может быть оправданно, потому что мы думаем об «упорядоченных» системах как о системах, имеющих очень малую возможность конфигурирования, а о «беспорядочных» системах – как об имеющих очень много возможных состояний. Получившее повсеместное распространение понимание энтропии как меры беспорядка в термодинамической системе не является тем не менее общепринятым, однако в этой книге используется именно такое понимание.


[Закрыть].

– Неужели? – Аннабель рассмеялась. – И как это работает?

– Человек сразу получает то, что он хочет. Не пройдя своего пути. Не увеличив энтропию вокруг себя. А от этого зависит, как скоро мы приблизимся к Великому аттрактору.

Вот как. Значит, в этом состоит ее вклад.

– Но что я могу сделать? Я просто человек, – сказала Аннабель.

– Ты переступила порог. Ты больше, чем человек.

– Путешествия между мирами – это одно. А гравитационная аномалия, которая может уничтожить всё, – совсем другое. Что может сделать одно существо? Даже если оно – как ты говоришь – больше, чем человек.

Ведьма склонила голову и улыбнулась. Некоторое время они смотрели друг на друга, затем Аннабель указала на фреску на потолке и задала самый страшный свой вопрос:

– Ты же не была ведьмой. Тебя обманули. Это ведь ты, Саншель?

Некоторое время ведьма – или не ведьма? – молчала, а затем тихо заговорила:

– Мы постоянно меняемся. С магией или без. Кем была бы Саншель Дорн, если бы ее не подменили? Кем была бы изначальная ведьма этого замка?

– Это не ответ на мой вопрос.

– Безусловно. Но ты пытаешься смотреть на меня или Саншель бинарно. Но картина гораздо сложнее.

У Аннабель перехватило дыхание. Теперь она поняла.

– И что дальше? – спросила она, опустив взгляд.

Ей не хотелось смотреть на ведьму.

– Дальше ты можешь выбрать, что делать дальше. У меня нет ответа, кем станешь ты. Что ты выберешь. Куда пойдешь. Твой разум затронут магией порога, ты больше не принадлежишь своему миру. И ни одному из них. Ты – существо междомирья.

Аннабель понимала, о чем говорит ведьма. Чем больше она находилась вдали от своего дома, тем больше чувствовала себя целой.

– Одна вернулась и снова ушла. Вторая проснулась в дворце из стекла, – произнесла ведьма. – Третий спрятан в мире холмов. Четвертого зренья лишила любовь. Твой выбор, Аннабель Энде, куда идти дальше.

Ведьма говорила и говорила, а перед глазами Аннабель вставали картины возможного грядущего.

Эйрик в пещере, заполненной светящейся водой.

Айвин, запертый на зеленом острове посреди бесконечного моря.

Ведьма, в которую превратили Саншель.

И она сама, навсегда потерянная для родного мира. Человек порога.

Аннабель вспомнила, как они с Айвином целовались в долине древних камней Кавалона.

– Ты мыслишь в верном направлении. Есть три компонента. – Ведьма принялась загибать пальцы. – Первый – кавалонский монолит, второй – загадка из безымянного озера и третий, скрытый до поры до времени. Машина внутри монолита начала работать из-за вас с Айвином Рёном. Это вы запустили механизм. Несколько месяцев механизмы внутри машины калибровались, дефрагментировались. Именно тогда появилась возможность отыскать озеро. Знаешь, почему его так долго не могли найти?

Ответ пришел сам собой. Аннабель знала его всегда.

– Оно не существовало в нашем мире.

Ведьма кивнула.

– И что дальше? Мы должны их все включить? Или выключить? Или что вообще сделать? Это как-то связано с Великим аттрактором? Я не понимаю.

– К сожалению, я не могу ответить на твои вопросы. Как я уже сказала, я сама не знаю ответов. Но одно я скажу. Ты должна научиться слушать.

– Что слушать?

– Свой дар.

Аннабель закрыла глаза и ощутила, как секунда за секундой миры застревают друг в друге, как реальности наслаиваются друг на друга, как растут многомерные парадоксы, как создаются химеры из реальностей. Как приближается Великий аттрактор. Как они падают, падают туда, откуда нет возврата.

Но она уже поняла, что должна делать дальше.

ПРОБУЖДЕНИЕ

Чудовище в обличии ребенка стояло позади, поглядывало на его записи и хихикало.

Эйрик уже потерял счет дням. Солнце вставало и садилось и снова, и снова, и снова. Это было неважно. Ничего больше не было важно. Он чувствовал себя одержимым. Он стал одержимым.

Аннабель говорила, что слова на самом деле не меняются. Меняется Вселенная вокруг. И что из этого следовало? Должен найтись какой-то способ понять.

Раньше такой проблемы перед ним не вставало. Он учил языки без труда. К своим годам Эйрик знал семь языков, причем три из них были не из этого мира. Но этот отличался от всего, что он изучал раньше.

– Хочешь, я помогу? – прошептало чудовище. – Совсем немного.

– Как? Ты поможешь мне выучить этот язык?

Он понимал, что, скорее всего, это галлюцинация, воплощение его страхов, надежд и чаяний, а значит, ничего опасного в нем нет. Он даже почти не боялся. Почти.

Эйрик наконец-то обернулся к нему, чтобы рассмотреть получше.

Чудовище в обличии ребенка улыбнулось. Кого-то оно напоминало. Кого-то давно забытого.

Кого же?

– Тебе нужен мильный камень.

– Что?

– Та веха, от которой ты будешь отсчитывать. В данном случае это одно слово, от которого ты будешь отталкиваться.

– Я пытался. Самые простые слова – и те не даются.

– Так не используй простые, – чудовище пожало плечами.

Эйрик скомкал очередной исписанный лист бумаги и кинул, чтобы попасть прямиком в проявление своего бессознательного. Окунул перо в чернильницу и остановил острый металлический кончик над белой бумагой.

И написал то единственное слово, о котором думал.

ПРОКЛЯТЬЕ

Ведьма пространства и времени вечна. Именно поэтому это так тяжело.

Какая-то часть ее мечтала о том дне, когда Великий аттрактор разорвет миры на части. Тогда, возможно, он уничтожит и ее. Другая часть – та, которой оставалось все меньше и меньше, которая с каждым днем таяла, исчезала, истончалась, как старые гобелены, – еще верила, что прежнюю себя можно спасти.

Обе эти части боролись внутри ее разума. Она превращалась в настоящую ведьму. Именно поэтому она не могла сказать Аннабель правду. Это нарушило бы баланс.

Но она пришла. За ней. За Саншель.

Если бы только ведьма знала, кто такая Саншель. Она давно отдала это имя. Отдала эту жизнь.

После ухода Аннабель приходили и другие люди, другие существа, но ведьма всегда думала о ней.

Аннабель дала ей надежду.

ПРОРОЧЕСТВО

Чем больше времени он проводил здесь, тем сложнее было сопротивляться. Слова Рии обретали смысл.

Будь с нами, говорила она, и ты сможешь жить целую вечность. Не ищи ее, не говори о ней, не думай о ней. Забудь. Забудь ее.

И он забывал. Постепенно, медленно, но неумолимо. Время шло, но будто бы не шло, и Айвин забывал.

Он бродил по острову, покрытому древними развалинами. Выходил к обрывам, на которых пировали чайки, и смотрел вниз, на холодное серое море, которое не умело быть спокойным. Он ждал, что однажды на горизонте появится корабль. Хоть один. Пусть даже далеко. Пусть даже просто силуэт. Но так он хотя бы поверит, что во всем мире он не один и есть еще кто-то. Но в этом мире не было кораблей. Как не было других людей.

Он забывал людей из прошлой жизни. Эйрика, Аннабель…

Все случилось, потому что должно было случиться. Когда они познакомились, когда пришли к Кавалонскому монолиту, когда отправились к озеру. Или еще раньше – когда он случайно прошел порог и оказался в доме Эйрика Кенельма.

Айвин помнил, что тогда стояла летняя ночь – такие ночи в Аньесхеде назывались белыми. Они обволакивали город призрачным светом, выделяли и очерчивали каждый угол, каждую дверь, и дома становились похожи на собственные черно-белые чертежи.

Эйрик ничуть не смутился, даже предложил чаю. Конечно, травяного – сказал, что в кофе и черном чае слишком много кофеина. Айвину было все равно. Он больше заинтересовался самим хозяином старинного дома и тем, что тот совсем не удивился такому гостю из другого мира.

Потом Айвин познакомился с Саншель. Несколько раз они ужинали вместе, несколько раз она брала у него интервью. Пару раз он даже сам приглашал ее прогуляться по городу или выпить вина.

Айвин чувствовал с Саншель странное родство. Они оба были полукровками, пусть и в разной мере. Она рассказала, что ее отец работал дипломатом на одном из южных островов. И через три года у него и местной туземки родилась Саншель. Когда ей исполнилось шесть, отец забрал ее на материк, чтобы она смогла поступить в цивилизованную школу. Одноклассницы ее не любили. За цвет кожи, за поведение, которое все считали свойственным мальчикам. Взрослея, она начала понимать, что достаточно красива, и это одновременно принесло радость и грусть. Саншель перестала понимать, что именно в ней ценят – внешность или светлую голову.

А потом в его жизни появилась Аннабель. Разве могло быть иначе?

Все они уже были связаны друг с другом, но Айвин тоже вошел в их жизнь.

Как же это было давно. Он пытался написать про их встречу, но не мог. Пытался написать хоть что-то, но даже небольшой зарисовки не получалось. Чем дальше от центра миров, тем сложнее было вспоминать, кто он такой и кем когда-то был.

В нем оставалось все меньше и меньше магии. Он чувствовал, что с каждым выдохом теряет частичку своего дара. И проклятья.

Он чувствовал, как становится похожим на отца. А ведь Айвин даже и представить себе не мог, кем был отец на самом деле.

Твоя мать хотела лишить тебя дара, говорила Рия. Ей было плевать на тебя.

Айвин мало что помнил из той жизни, но верил, что сестра права. Мать не любила его. Лишь помощь старшей сестры спасла его.

Где она сейчас? Где его другая сестра? Где те люди, которых он любил?

Нет. Это все было неправильно. Он понял, что должен выбираться из этого мира.

ПАРАДОКС

У Аннабель ничего не получалось.

Не получалось понять, что такое магия. Не получалось почувствовать.

Раньше магия пусть и с перебоями, но лилась сама по себе. Теперь же, когда она решила учиться, казалось, все стало во сто крат сложнее.

Тянись за магией, говорил когда-то Айвин, магия, как вода, как поток, который несет тебя к свету, который сплетает мир воедино. Вселенная полна пустоты, но мы созданы из света и благодаря свету. Вода, леса, воздух существуют благодаря этому свету. И мы тоже. Все народы, включая людской, созданы из света.

А есть ли кто-то, кто создан из пустоты, думала Аннабель. Но не знала ответа.

В другом мире, еще дальше от своего дома, чем находился Белый замок ведьмы, она нашла заброшенное поселение.

Аннабель наугад выбрала один из нескольких одинаковых домов. Деревянный, с высоким крыльцом, покатой металлической крышей, большими окнами и просторными комнатами.

Она дочитала четвертую главу романа Айвина и застопорилась где-то на середине пятой.

Аннабель не понимала, почему буквы меняются. Айвин не слишком хорошо объяснял. Он вообще был не лучшим учителем. Он говорил, что буквы не меняются, а меняется все вокруг. И что если осознать, что они такое, то они примут свою изначальную форму.

По вечерам до самой темноты Аннабель сидела на крыльце и пыталась читать. Но пятая глава не давалась.

Это была книга о человеке (или другом существе?), который покинул свой дом. Но Аннабель не могла понять, кто это. Человек ли? Она даже не могла понять, мужчина это или женщина. Ни расы, ни вида, ни пола. Кто-то. Разумное существо, не привязанное ни к чему конкретному.

Она тянулась за магией, как и говорил Айвин. Но магия ускользала. Каждый раз ускользала, стоило лишь Аннабель пристально взглянуть на текст. Без него было не так. Не то. Будто он оживлял свои слова, делал их более понятными, вдыхал в них смысл.

Аннабель потеряла счет времени. Она не знала, сколько дней или месяцев или даже лет прошло с тех пор, как она пришла сюда. Не помнила, откуда. Не вспоминала, что было до этого.

Не осталось ни прошлого, ни будущего, только одно короткое-бесконечное настоящее.

Здесь, у реки, охристой от глины, у бамбукового леса, у деревянных домов, раскиданных среди мха, такого зеленого, что глазам больно смотреть.

В ее комнате не было кровати, лишь тонкий матрас. Не было шкафа, но ей и так нечего было складывать внутрь. Когда она пришла, то обнаружила на матрасе два комплекта свободных штанов и рубах из грубой плотной ткани. Ни электрических или газовых ламп, ни даже свечей в доме она не нашла. Но в одной из комнат стоял низкий столик, перьевая ручка и уйма бумаги – будто бы специально оставленных для нее. Достаточно для того, чтобы работать. Ела Аннабель плоды, которые росли на деревьях неподалеку. Пила воду и стирала одежду в одном из многочисленных ручьев. Она носила оставленную ей – или не ей – одежду, а свой походный костюм аккуратно сложила в углу комнаты.

Она ложилась спать поздно ночью и просыпалась утром, чтобы читать и пытаться понять свою магию. Вечером Аннабель смотрела на закат над рекой. Ночью – на звезды. Где-то там, в небе, так далеко, что не увидеть, ждал монстр. Монстр, которого годами, веками, тысячелетиями пытались спрятать в бесконечных уравнениях. Не вышло.

Когда-нибудь мир умрет. Но это будет не сегодня и не завтра. Когда-нибудь, но не сейчас. Так стоит ли беспокоиться?

Аннабель знала, что этой дилемме не сто и даже не тысяча лет. Знала, что разные народы, разные виды из разных миров думали об этом и раньше и делали свой выбор.

По ночам, когда цикады стрекотали так громко, что звук был похож на струящийся по проводам ток, она вспоминала город. Тогда она уходила к бурлящей реке.

Вода как магия. Магия как вода. Магия как проводник. Магия как ток. Магия как система.

Ответ был близко. Но ответ – как буквы из книг Айвина – терял очертания, стоило лишь к нему приблизиться.

Аннабель ждала. Терпеливо ждала. Училась чувствовать и ждала. Познавала магию и ждала. Читала и ждала. Стирала одежду и ждала.

Она только и делала, что ждала. Вся жизнь ее превратилась в ожидание.

Обычно ей снился Эйрик. Реже – Айвин. Но в ту ночь ей приснилась Саншель. Не в образе ведьмы, а та прежняя Саншель, ее подруга, ее самая близкая подруга. Самый близкий человек.

Они обе сидели на большом деревянном крыльце нынешнего дома Аннабель, а небо наполнялось звездами. Звезды приносило солнечным ветром, они полнели, набухали, лопались фейерверками.

– Нравится? – спросила Саншель.

Аннабель смотрела на ее профиль, освещаемый вспышками звезд.

– Это ты? – прошептала она.

– Это ты, – рассмеялась Саншель. – Тебе это снится.

– Я уже поняла.

– Если ты хочешь изменить прошлое, тебе нужно торопиться. Реальности наслаиваются друг на друга все быстрее. Аттрактор наступает.

Аннабель вздохнула. В этом не было никакого смысла.