Текст книги "Восстание будильников"

Тут Голден Д» Паджес встрепенулся. «Ах, ведь этот пацан растрепал вельможу, как он успеет подготовиться к встрече Его величества?» – подумал он. Перед его глазами промелькали картины, как Конгратулат летает над ратушей, а потом падает в бассейн. Он весь мокрый, мундир изорван, стрелки обвисли как усы кошки – неприглядная ситуация. Конечно, это смешно для простолюдин, но не для стражников, обязанных защищать королевских чиновников. «Да, Конгратулат не забывает обид, он мальчишке отомстит еще», – мелькнула мысль. Ему хотелось спать.

– Может, еще поиграем? – спросил стражник, который вышел победителем. Капрал пошуровал в кармане и обнаружил там еще несколько монет.

– Давай! – согласился он. – Но только играем в кости на этот раз!

– Согласен!

И полицейские сели за стол и стали бросать кубики. Они так увлеклись, что не заметили, как прошло два часа, и лишь когда часы с королевской башни ударили три раза, они встали. Голден Д» Паджес сумел вернуть себе часть проигранного. Вообще-то ему всегда фартило в кости, а вот в картах ему вело меньше. В этот момент один полицейский, что читал газету, стал разгадывать кроссворд и спросил:

– Название национальной валюты страны Какаду… Семь букв, последняя «а»…

– Дурилка, – машинально ответил капрал.

Полицейский сверился и удивленно сказал:

– Точно… А откуда ты знаешь? И где это страна находится?

– Да, как-то читал об этом, – ответил Голден Д» Паджес. Врал он, он и книг не брал в руки, а название денег знал лишь потому, что один раз обдирал в порту бедного купца из Какаду. Тогда ему пригляделись золотые вещички этого будильника из далекого континента.

Тут в помещение зашел стражник, который патрулировал дорогу во дворец. Он был взмокшим – пришлось отгонять любопытных от трассы.

– Пропехот-Второй уже в столице, – сказал он. – Я только что видел, как полторы сотни мин-солдат сопровождали карету Его величества. Мы стояли в оцеплении и приветствовали гостя.

Капрал зевнул. Он специально отпросился у начальства, чтобы не заниматься ерундой – охранять дороги, это дело для рядовых. Там много денег не заработаешь, а стоять на солнцепеке ему не хотелось, еще к тому же пачкать мундир придорожной пылью.

– Да, уже три часа дня, – сказал тот, кто писал в журнал.

А тот, кто читал газету заявил:

– Скорее всего, во дворце уже идут переговоры. А потом – ужин и концерт. Ох, Гранула – королевский повар – наверное такое сотворил, м-м-м, – полицейский закатил глазки от удовольствия. Ему приходилось читать восторженные отзывы экспертов о кулинарных способностях миксера, и он знал, что для гостей тот приготовит самое необычное и вкусное, то, что позволительно пробовать только высоким особам.

Мысли о еде возбудили аппетит и у капрала. Конечно, ему не удасться отведать искусство Гранулы, но с уличного шашлычника и продавца пива в киоске он себе порцию урвет без лишиних эмоций.

– Ребята, хотите жрать? – вставая, спросил он у коллег.

Ответ был обычным:

– А то как же!

– Тогда почему мы сидим? Наши желудки пусты!

– Верно! – стражники, радостно гогоча, устремились из полицейского участка. На рынок, где можно было спокойно получить бесплатную еду, благо мундир и оружие позволяли это делать без проблем. Те, кто этого не желал понимать, потом долго жалел об этом…

Не прошло и десяти минут, как они стояли у крытой брезентом лавки и жевали шашлык с лепешкой, что безропотно отдал им худющий продавец – он сам был настолько беден, что не ел того, что готовил. Хотя что тут удивительного, что если даже сапожники ходили без сапог, а портные – без штанов. Продавец пива тоже ни сказал не слова, а только отлил каждому напитка в большие кружки.

– Жить хорошо, – произнес стражник, сдувая пенку.

– Без денег что за жизнь? – философски заметил Голден Д» Паджес. – Это не жизнь, а пустое существование!

Остальные, жуя, что-то сказали, но слов было не разобрать. Так они слопали первую порцию шашлыка и выпили содержимое кружек. Не насытились. Капрал оглядел товарищей и спросил:

– Может, еще по порции?

В этот момент к нему подошла какая-то старушка с феолетовыми волосами и пронзительным взглядом:

– Капрал, сейчас решается судьба страны, и все зависит от того, чью сторону ты взьмешь!..

– Чего? – не понял Голден Д» Паджес. – Ты кто такая, старая развалина?

– Я – Фляйшвулф, прорицательница, – ответила та. – Хочу тебе сказать, что ты можешь еще послужить делу добра…

– Мое добро – это материальный достаток, то есть деньги, мой бог – это золотая монета! – хохотнул капрал, а потом посерьезнел и грубо сказал: – Давай, проваливай отсюда, старая карга, пока не арестовал… тоже мне, прорицательница!..

– Ты кому говоришь? – вдруг подошел к капралу коллега.

– Как к кому? – удивился тот и посмотрел на то место, где стояла старуха. Ее не было там. Точнее, там вообще ничего не было.

– Наверное, я перегрелся на солнце, – произнес капрал. – Мерещиттся всякая ерунда с нечистыми силами… Эй, придурки, кто из вас верит в ведьм и прорицательниц?..

Ответить ему никто не успел. Часы ударили: половина четвертого. Для кое-кого это было сигналом.

Раздался свист, и первый сняряд, запущенный из кораблей, ударил по водонапорной башне, что располагалась посреди рынка. Вообще-то это была одна из приметных и удобных для атаки цель.

– Ба-ах! – раздался взрыв, и осколки кирпичей градом посыпались вниз, сбив с ног пару прохожих. Раздались истошные вопли женщин и перепуганные крики продавцов. Взрывной волной сорвало брезентовые крыши с торговых лавок, обрушило крыши и снесло все товары с прилавков. Некоторые так сильно ударились о землю, что потеряли сознание.

Полицейские присели от неожиданности. Шашлыки вместе с пивом едва не совершили путь из желудка наружу через рот. Голден Д» Паджес чуть не отделался в штыны – в своей жизни ему не приходилось видеть корабельного обстрела, а тем более видеть взрыв. Он сумел избежать призыва в армию и в войне с минами не участвовал, хотя многие его одноклассники ушли добровольцами и не все вернулись домой. Капрал считал, что свою карьеру он сделает на другом поприще – полицейском, с одной стороны, как бы защищает родину от преступников, а с другой – имеет неплохое жалование и нелегальный доход.

– Эт-то ч-что т-тако-ое? – икая, произнес капрал. Его глаза вылезли из орбит.

– Нас атакуют! – заорал стражник, мечась по лавкам.

– Спасайся, кто может! – заорал другой стражник. Вот такими смелыми они были – первыми дать деру с места событий.

Тут раздался очередной взрыв, и две лавки разметало по сторонам. В пламени сгорели пять продавцов и семь покупателей, в том числе и четверо полицейских, которые имели невезение быть рядом с падением снаряда. А потом пошли очереди выстрелов – канониры не жалели боеприпасов, поскольку ими были забиты все трюмы. Массивные каменные здания рушились как карточные домики. Стоял страшный шум взрывов в перемешку с криками, стонами, плачем, писком, проклятиями.

– Что делать? – спросил один стражник, смотря обезумевшими глазами на Голдена Д» Паджес – своего командира. А что тот мог предложить?

– Бежим отсюда! – заорал тот и первым кинулся с территории рынка. Двое полицейских, прикрываясь досками как щитами от осколков, спешили за ним. Они не обращали внимания на призывы о помощи – самих себя бы спасти. Капрал с товаришами искали укромные места, где можно было пережить атаку неприятеля. Кстати, они терялись в догадках, но никак не могли понять, кто их атакуют. Ведь Земля Телескопов, чьи корабли находились на пристани, никогда ни с кем не воевала, там и солдатов-то было с гулькин нос. Однако именно корабли этого государства почему-то обстреливали Ур. Но ответ стражники получили уже через десять минут.

Не успели полицейские пробежать два квартала, как остановились, увидев навстречу двигаюшиеся фигуры в темных накидках. Они держали оружие в руках и применяли их, едва видели кого-то впереди. Кололи и стреляли в любого, кто кричал им что-то в проклятие или просили о милосердии. Такой жестокости ни Голден Д» Паджес, ни его товарищи видеть не приходилось. Хотя слышали о подобном и догадывались, кто так мог поступить – мины.

– Это мины? – выдохнул капрал, и ему стало страшно. Ноги сами подкосились, и Голден Д» Паджес рухнул на колени.

– Вот уж невезуха! – вскричал второй и тоже упал на колени.

Мины подбежали к ним, один из них занес над полицейскими саблю.

– Ой, не убивайте нас, не убивайте! – в ужасе закричал капрал, жмурясь. – Мы сдаемся! Мы не сопротивляемся!

– Мы за вас, за мины! – кричал другой полицейский, стараясь поцеловать сапоги атакующему. – Мы бежали помочь вам! Мы ваши союзники!

Третий, моля о пощаде, тоже выл:

– О-о-о, я люблю мины и Короля Пропехота-Второго – он мой кумир! Не убивайте меня – я буду верно вам служить!

Тут солдат опустил руку и подозвал сержанта, ведшего в бой свой взвод:

– Господин командир, тут трое полицейских! Что с ними делать?

– Убить! – коротко ответил тот, продвигаясь дальше.

– Подождите! – крикнул Голден Д» Паджес. – Подождите! Мы вам можем помочь! Мы покажем вам, где склады с оружием, где стоит охрана!

Сержант остановился. Его солдаты бежали дальше.

– Хорошо, сейчас пощадим вас! Но если соврали – лучше бы вам не останавливать меня и безболезненно умереть от сабли этой мины, – и он указал на солдата, который держал наизготовку обнаженный клинок.

– Нет, нет, мы не врем! Мы всегда любили Пропехота-Второго и мечтали ему служить! – клялись в преданности полицейские. В данный момент они мечтали выклянчить пощаду у врага и заслужить его милость. Они так старались, что сержант презрительно плюнул и сказал:

– Ладно, живите, трусы! А теперь живо за мной, и покажите мне, где тут этот здание, – и он ткнул пальцем на крестик на карте, что было копией той – доставившей Рыбоглотом от Конгратулата адмиралу флота Запалу. Капрал взглянул и подвился, насколько точны были сведения на бумаге – да, шпионы поработали на славу, у мин была полная информация об оборонных точках Ура, даже подземные коммуникации и арсеналы.

– Это тут, рядом! – воскликнул Голден Д» Паджес, и указал в сторону таверны Борбулиса. Мало кто знал, что прилегающее здание было на самом деле подземным складом оружия, боеприпасов и продуктов питания – это Алди приказал рассредоточить по всему городу хранилища, чтобы имелась возможность дать отпор врагу с любого места. Конечно, великий фельдмаршал не учел одного обстоятельства – если жители и армия знали о предстоящем нападении, то воспользовались бы всем этим, а так будильники вступали в бой с тем, чем располагали, не предполагая, что под носом у них есть серьезные средства обороны.

– Это точно там? – нахмурился сержант.

– Да, это там! – подтвердил второй полицейский. А третий сказал:

– Я укажу вам путь туда! – и попытался пройти вперед.

Капрал оттолкнул его:

– Молчать, мелюзга! Я – старший по званию, и я укажу дорогому сержанту мин, где хранятся наши боеприпасы!

– Да, мы должны сделать так, чтобы жители Ура не могли нанести вреда нашим… э-э-э.. освободителям от власти Теполы! – согласились два стражника. – Ведь наша… э-э-э… точнее, ихняя королева – самая противная на свете!..

– Не болтайте – указывайте! – сердито сказал сержант, который не любил лишних разговоров, особенно, когда идет сражение, нужно брать новые высоты и объекты, где-то сопротивляются и задерживают наступление – тут разве до беседы?

И бывшие полицейские, а теперь предатели Голден Д» Паджес с товарищами двинулись по улочке, показывая дорогу взводу мин. Навстречу им попадались раненные будильники, которые стонали и призывали к помощи. Капрал лишь морщился при их виде, а солдаты добивали выстрелами из ружей или кололи саблями. Так они прошли пару сотен метров, пока не дошли до таверны Борбулуса. Обстрела этого места не было, поэтому здания тут сохранились в целостности. Но жители были готовы вступить в схватку с неприятелем.

Конечно, возглавлял отряд самообороны не хозяин таверны, который не имел на это опыта и характера, а отчаянный боцман Барракуда. Этот моряк десятки лет бороздил мировые океаны, наизусть помнил очертания всех континентов, не говоря о координатах островов, и знал, как нужно уметь давать отпор пиратам и вражеским кораблям, благо опыт был большой. Благодаря ему была приготовлена засада, в которую угодили предатели-полицейские и взвод мин.

Едва они сравнялись с дверью таверны (а некоторые мины стали принюхиваться, потому что из заведения шли ароматы местной кухни, и даже немного расслабились), как с крыш на них упали бруски досок и бревна, разметая мины по сторонам. Потом полетели кирпичи, от удара которых на корпусах появлялись большие вмятины. В завершение на всех них из огромного чана вылился раствор цемента с песком. Естественно, нападавшие завязли, а поскольку цемент схватывал быстро, то через минуты две мины были скованы накрепко. Даже ругань и крики не помогали. Капрал Голден Д» Паджес, двое его товарищей, а также сорок мин во главе с сержантом не могли сдвинуться с места.

Кто же это придумал? Конечно, боцман Барракуда, который быстро разработал план. Дело в том, что Борбулус готовился летом достроить второй этаж, чтобы таверна способна была вмещать больше посетителей. Стройматериалы он завез, однако к работе плотники намеривались приступить только к следующему понедельнику. Увы, война внесла свои коррективы, и теперь бревна, кирпичи и мешки с цементом и песком стали хорошим подспорьем для нанесения удара.

– Проклятье, вы нас подставили! – орал сержант полицейским. – Вы заманили нас в ловушку! – он пытался преодолеть сопротивление цемента, но это было ему не в силах.

– Я не знал об этой засаде! – орал в ответ капрал, сам напуганный происходящим. Голова кружилась у него. Сами посудите, как из огня в полымя – то в плен к минам попадает, то в засаду к своим. И там, и тут его никто не жалует. Хоть вешайся от невезения!

– Мы не виноваты! – орали стражники, пытаясь смилостливить то ли мины, то ли оборонявшихся.

– Мы с вами еще разберемся! – неизвестно кому – предателям или устроившим засаду – кричали мины, которые тоже дергались в цементном саркофаге.

Тут из всех щелей повылазили защитники, махая палками и кочергой, и стали обдумывать, что теперь делать с захваченными. Подошел Барракуда, сжимая пистолет – он его всегда носил с собой. Узрев среди врагов полицейских, он хмыкнул:

– Ну, это стоило ожидать…

– Чего именно? – спросил Борбулус, выползая из таверны весь бледный от страха.

– То, что продажные стражники переметнутся в стан неприятеля, – и шагомер показал на капрала Голдена Д» Паджеса и двух полицейских. Те в страхе слышали этот разговор, замерев как истуканы. – Им все равно, кому служить, лишь бы денег нахапать…

– А тебе что, деньги не нужны? – немного осмелел капрал, не имея возможности пошевелиться. Фразы о деньгах всегда поднимали ему настроение, даже в этот смертельно опасный час.

– Я не предаю родину, – рассердился боцман. – И тем более не продаю ее. Но теперь вам не избежать наказания за измену! – он хотел было выстрелить в капрала, но передумал. Ведь это – убийство, а шагомер уважал законы. Поэтому решил, что пленных следует связать и посадить в подвал таверны среди продуктов, чтобы потом отдать под трибунал. Пускай судьи выносят свой вердикт в отношении предателей и захватчиков.

Однако остальные посетители таверны и местные жители стали галдеть, как нужно разделаться с предателями. Между тем, эти разговоры убедили сержанта мин, что Голден Д» Паджес действительно не знал об этой засаде, и все происшедшее – стечение обстоятельств. Но и сидеть в цементе ему не было резона – адмирал Запал не смилостливиться, узнав, что один из лучших взводов был побежден при помощи строительных материалов.

– Второму, седьмому и двадцатой минам – взорваться! – крикнул сержант.

Стоявшие рядом защитники не успели ничего осознать, как раздался тройной взрыв – это включили детонаторы солдаты указанных номеров. Его силы было достаточно, чтобы цемент рассыпался, и мины освободились от оков. Ударной волной одновременно раскидало жителей. Немногим повезло тогда, в частности Борбулуса выкинуло обратно в таверну и он остался цел, и сумел укрыться среди бочек с вином. Барракуда был ранен, однако он успел отползти в канализационный люк, прежде чем рассвирепевшие солдаты начали расправляться над потерявшими сознание будильников. Их сабли со свистом рассекали воздух, одновременно разделяя на части оборонявшихся.

Конечно, больше всех зверствовали капрал и стражники, потому что им терять уже было нечего. Мины оценили их действия одобрительными возгласами:

– Молодцы, бейте своих сограждан! Мы любим предателей! Вон тому чайнику открути носик!.. А этим часам выдерни колокольчики и пружины!.. Вот хорошо!.. А-а, тот барометр хрипит что-то недовольно – проткните их саблей! Правильно, выкрутите им шестеренки!..5959
  Данная фраза у мин тождественна обороту речи «выпустить кишки», то есть зарезать.


[Закрыть] – солдаты уже не расправлялись с раненными, позволяя это делать предателям.

Через десять минут все защитники были убиты, и лишь единицам удалось ускользнуть. Тут сержант вспомнил о миссии:

– Где арсенал?

Голден Д» Паджес указал на маленький дом с вывеской «Канцелярские принадлежности», что стоял на углу улицы. Сержант кивнул одному из рядовых, тот подошел к двери, прикладом ружья разбил замок, и все ворвались внутрь. Капрал не врал, это действительно был арсенал. Вдоль стен стояли пирамиды с ружьями, на полках – ящики с патронами, у входа – четыре пушки и снаряды к ним. Да, если бы Барракуда знал об этом оружии, то, может, итог был другой. Но сейчас все это было в распоряжении мин.

– Да, вы были правы, – сказал сержант, хлопнув предателя по плечу. Капрал улыбнулся и отдал честь.

Выйдя из помещения, Голден Д» Паджес осмотрелся: город дымил как чадный факел – это горели здания от попадания снарядов корабельной артиллерии и взрывов мин, и сквозь почерневшее небо летел в сторону гор большой красный шар с корзиной на подвеске. Кто там был увидеть невозможно, но капрал подумал, что кто-то пытается сбежать. «Может, сама королева?» – мелкнула мысль у него. И как в подтверждение его догадки послышалась новая канонада. Корабли стреляли по шару, однако снаряды разрывались в воздухе, не попадая в цель. Со стороны королевского дворца также по шару ударила артиллерия. Теперь объектом пушечного удара стал не город, а воздушный транспорт. И, видимо, какой-то удачный канонир попал, потому что шар вдруг вначале вздулся, а затем съежился и стремительно пошел вниз. Куда он упал было не видно. Впрочем, наверняка в то место была направлена группа мин – в этом нет сомнения.

Тем временем сержант приказал десятерым минам остаться здесь и охранять склад, а сам с другими бросился искать другие стратегические объекты. И, сами понимаете, капрал Голден Д» Паджес был с ними и указывал то, что считалось государственной тайной. Благодря ему, было захвачено около десяти важных стратегических объектов, убито немало жителей и подавлено сопротивление в некоторых кварталах. Кстати, Пропехот-Второй отметит действия изменников особым орденом «Нож-в-спину», которым награждались обычно диверсанты, лазутчики и шпионы. Им же было добавлено в указ об ордене, что его вручают и предателям, заслужившими доверие Королевства Мин своими оказанными услугами.

Там, где прошелся взвод, остались кровавые следы. И потом в истории эту дорогу назовут «кровавый путь предательства», а Голден Д» Паджес и два полицейских будут упоминаться с презрением и ненавистью.

Глава тринадцатая. Вы узнаете, как мастер Вербатим проявил героизм, спасая своих сограждан

Вербатим сидел дома и думал, чтобы ему поесть. Увы, капрал Голден Д» Паджес со своей полицейской бандой сожрали все, что ему заботливо приготовила тетушка Тостер – соседка с первого этажа. Она часто угощала мастера, понимая, что у него нет времени на кулинарию – работы всегда много, что даже ночью тут не гаснет свет. Тарелки были пусты и грязны, весь стол в хлебных крошках, скатерть изрезана ножами – это веселились стражники, когда играли в карты. Впрочем, а чего следовало ожидать от наглецов и нахалов?

Старик вздохнул и стал убираться. Он аккуратно собрал все крошки и проглотил – цена хлеба ему была известна, и выкинуть даже эти остаки считал кощунством. Потом вспомнил, что в ящике должна была остаться с позапрошлого ужина одна луковица, и она действительно была там, правда, слегка подсохшая. Вербатим нарезал ее на тонкие дольки, положил на язык, чтобы насладиться острым вкусом. Таким образом он надеялся утолить голод.

– Эх, где же мой мальчик? – вздохнул мастер, садясь на скамейку. Его сердце ныло от тревоги за ученика. Вербатим прекрасно осознавал, какая угроза висит над ним и его семьей. Ведь Конгратулат один из тех, кто жестоко мстит за надсмешки. А то, что месть может настипить скоро, не стоило сомневаться.

«Да, был бы жив Гемалай, он бы поставил на место вельможу, ведь сержант – герой страны, и даже фельдмаршал Алди снял перед ним один раз шляпу – об этом мне рассказывали многие его соратники, – думал Вербатим. – Не думаю, чтобы Конгратулат стал бы мстить сыну героя, которого уважает сама королева».

– А я кто? – спросил он сам себя. И честно признался: – Старик, ворчун, трус, который боится каждого, кто носит золотые парики, начищенные гуталином сапоги с серебрянными пряжками и мундир с погонами или гражданскими символами власти. Я не смог перечить ни Конгратулату, ни капралу Голдену Д» Паджес – чтоб им пусто было!.. Да, я боюсь их. При виде этих вельмож и стражников у меня поджилки трясутся, и я не знаю, что мне делать…

Старик печально посмотрел в зеркало. На него смотрел почерневший от старости и напряженного труда будильник с окислившимися стрелками, даже колокольчики не звенели. Умея чинить других, между тем Вербатим не мог восстановить уже вышедшие из строя части в своем механизме. Ведь на это нужны были деньги. А откуда у него столько монет? Вот такие как Конгратулат жадничают, а от соседей или бедняков разве возьмешь плату за труд? Те сами без денег ходят…

Вербатим еще раз вздохнул и решил сегодня больше не работать. Достаточно с него трех бессонных ночей, когда он выполнял заказ Конгратулата, а тот отблагодарил его мелкой монеткой и оскорблениями. Да еще отомстить обещал. «Лучше посплю я», – решил он, смотря на часы – шел третий час. Конечно, днем спать не имел привычки. Однако сейчас сомкнуть глаза ему очень хотелось.

Он пошел в свою маленькую комнатку и прилег на раскладушку (у старика даже не было кровати). Сон пришел сразу, как только закрыл веки. Что ему снилось? Как всегда, счастливое детство, когда он, мальчишкой, бегал по Уру, запуская воздушных змеев в небо, а отец – часовой мастер Баллонэн смеялся и угощал яблоками, что принес из сада. Тогда мир казался ему красивым и добрым. Разве мог он тогда знать, что на самом деле все иначе, и это поймет каждый, став только взрослым.

– Ба-ам! – ударили часы. Это были не те, что на башне во дворце, а в комнате, старые как сама история. Сколько лет этим часам Вербатим не знал, потому что им владел еще прапрапрадедушка, а откуда тот их достал – никто никому не рассказывал. Однако его сосед —Дубендорф один раз, изучив, прошептал, что часы – ровестники титанов, возможно они принадлежали легендарному Сапёру… Шутил, наверное, профессор, какой там Сапёр – сказки одни!.. Не видя стрелок, мастер определил, что уже половина четвертого.

– Ба-ах! – послышался второй удар. Мастер поднял глаза: странный звук для часов. «Может, испортилось что-то в них?» – испугался он, ведь эта фамильная ценность была для него важнее самой мастерской. Вербатим знал, что там сложный механизм и починить их будет ой как не просто.

– Ба-ах! Ба-ах! – снова послышались удары.

Старик вскочил. Шум шел с улицы. Значит, с часами было в порядке. Но что же там такое происходит? Вербатим сделал два шага, как очередной удар потряс здание. Стекла зазвенели, но не разбились. Лишь дверь повисла на одной петели, да штукатурка в некоторых местах посыпалась.

– Ой, что это? – испугался мастер. До него донеслись с улицы крики и плачь.

– Ба-ах! Ба-ах! Ба-ах! Ба-ах!

Как вы поняли, это била по городу корабельная артиллерия. Снаряды падали на улицы, сея смерть и разрушения. Они не делали различий между домами или жителями, уничтожению подлежали все, кто не хотел подчиниться власти агрессора! Кстати, точно также поступали и мины. Правда, в тот момент мастер не догадывался, что именно мины атакуют Ур.

Вербатим выскочил наружу. Пять домов по улице Хоронометров были разрушены до фундамента, несколько горело, подоженные горячими осколками. По дороге бежали обезумевшие будильники, горшки, бинокли и другие жители Ура.

– Война! Война! – кричали они.

Сердце у старика екнуло. Он знал, что война приносит только страдания и смерть, и наслаждаться ею могут только одержимые или безумные. Но кто напал? Гадать долго не пришлось, уже вскорее на рынке и в переулках появились солдаты. Уже по их форме стало ясно – это противопехотные мины. «Ох, негодяи!» – выкрикнул Вербатим.

Хорошо, что выстрелы заглушили его гневную эмоцию, а то бы солдаты не пощадили и его. В тот день город атаковало около десяти тысяч мин, и никто не был готов к серьезной обороне. На улице Хронометров мастера пытались задержать неприятеля, но разве их остановишь отвертками, плоскогубцами и дрелью? Солдаты прошлись по защищавшимся как раскаленный нож по маслу. И как по иронии судьбы, здесь на улице тоже были склады с оружием, но об их существовании никто не знал.

Старик видел, как замертво падали те, с кем он делил удачи и печали, прожил бок о бок десятки лет. Вот Топорик упал к стене, прошитый десятком пуль, его механическое сердце перестало биться от штыка, что вонзил в тело без каких-либо эмоций солдат Пропехота-Второго. Для мины это было обычным делом – убивать, и какие тут эмоции можно испытывать? Хотя радость у них тоже бывает, это когда потом подсчитывают количество уничтоженных или раненных (ведь по числу и выдают награды).

А вот Винтик пытался нанести удар стаместкой пролетавшему мимо сержанту. Однако следовавший за ним солдат выстрелил в мастера, и пуля разорвала механизм внутри его корпуса. Винтик покачнулся и медленно присел, его глаза закатились, стаместка упала. Выдохнув что-то в проклятие, будильник лег на землю. Вражеский сапог наступил на него, оставив грязный след, и мина сделала шаг дальше, не испытывая угрызения совести за совершаемое.

У Вербатима потемнело в глазах от гнева и ненависти. Непонятно, куда делись прежние страхи и нерешительность, может, для этого нужно испытать стресс, пережить горечь утраты, чтобы изменить себя?.. Он огляделся, чтобы найти какое-нибудь оружие. Под ногами валялись только палки, которые когда-то держали виноградную лозу на другой стороне дороги. Конечно, с палками многое не сделаешь, однако мастер был полон решимости убить хотя бы одного вражеского солдата. Едва он склонился за одной из них, как рядом взорвался снаряд.

Ударной волной его отбросило в сторону, и он потерял сознание…

Видимо, был без чувств недолго, так как боль в руке заставила его приподняться. Левая ладонь оказалась пробитой осколком, машинное масло текло из раны без остановки и уже запачкало рабочий халат мастера. Вербатим наморщился и огляделся.

Улица дымила, половина домов в квартале оказалась разрушенной, то там, то сям валялись останки будильников. Мало кто из них подавал признаки жизни. Слышалась конанада. Только пушки стреляли не по городу. Небо прочеркивали снаряды, разрываясь на высоте. Там, среди дыма и облаков летел воздушный шар.

Старик не стал задумываться над причиной этого. Он, кряхтя, встал. Правая нога тоже ныла, и чтобы не упасть ему пришлось поднять палку и использовать ее как костыль. Прихрамывая, он стал обходить дома в надежде найти кого-то живым и помочь. Недалеко он увидел группу солдат, но те не обращали внимания на старика – они смотрели, как пушки пытаются сбить шар, и дружно заорали от радости, когда кому-то удалось это сделать. Шар пошел вниз.

– Дорогой Вербатим, идите сюда! – послышался тихий крик за спиной. Мастер развернулся и увидел, как с первого этажа дома, в подвале которого располагался его цех, ему махала тетушка Тостер. Она была испугана, вся в копоти, но цела. Обстрел пощадил ее и дом, где она жила. Ну, не считая только того, что окна оказались выбитыми. Раз дом цел, значит, и подвал в порядке – а там же цех Вербатима.

– Быстрее, пока солдаты не появились, – шептала Тостер. Вербатим поторопился. Но тут он услышал стон. Под досками лежал окровавленный гвардеец, который пытался встать, но сил было явно не достаточно.

– Ох, ох, – произнес старик, не в силах сдержаться от того, что видел. Он нагнулся и отбросил доски, хотя и ему самому эти действия дались нелегко. Однако приходилось торопиться, чтобы спасти военного, а то солдаты-мины вот-вот могли появиться тут – крики кого-то через мегафон эхом отражались по улице Хронометров.

Тут тетушка Тостер тоже увидела попытки старика спасти военного, выбежала из дома и стала помогать. Вдвоем им удалось вытащить гвардейца, а потом, взяв его с двух сторон, поволокли в мастерскую Вербатима. Там положили на койку в маленькой камерке, где обычно спал мастер. Тостер стала снимать одежду с раненного, чтобы осмотреть раны. То, что она увидела, ее потрясло.

– Ох-хо-хо, – сумела произнести тетушка. А потом быстро подогрела воду, и стала обрабатывать раны. Гвардеец стонал от боли, но терпел.

Тем временем Вербатим хлопнул себя по лбу:

– О боже, а как же другие? Как они? Выжили или нет?

– Даже не знаю, – испуганно ответила Тостер.

Мастер решил, что нужно поискать еще на улице, а вдруг под завалами есть другие и им тоже необходима помощь. Тетушка Тостер не стала его отговаривать, понимая, что старик прав.

Вербатим выбежал на улицу. На улице Хронометров было относительно спокойно. Не не было так в других частях города. С высоты квартала было видно, как из порта в сторону Ура с шумом и грохотом передвигалась карета. Но это была не простая карета – бронированная. На шести колесах, сцепленных порошнем, с нескольими пушками, а также трубой, из которой выходил дым. Пушки ни на минуту не смолкали и обстреливали все вокруг, словно каждая стена, каждый столб или каждый памятник представлял грозу для тех, то находился внутри этой машины. В тот момент мало то из жителей знал, что это был передвижной штаб адмирала Запала, и именно на этом транспорте он пересекал завоеванную территорию. Обычно Запал не покидал свой корабль, так как предпочитал море земле, но сейчас он торопился ко дворцу, чтобы поддержать солдат Пропехота-Второго в его миссии захватить власть.