Текст книги "Оковы любви"

Дверь отворилась, и вошла мама.

– Ты спала? – спросила недовольным тоном она меня и скрестила руки на груди, стоя у двери.

– Немного вздремнула! – ответила я и, протирая глаза, встала с кровати.

– Вредно спать после восемнадцати часов. Пора ужинать … – Она заметила книгу на кровати и спросила озлоблено: – Это та книга, которую я запретила тебе читать?

– Да, но… я решила… – хотела я ответить, но мама и слушать не стала меня.

– Ты знаешь, что в нашем доме запрещены сказки, фантастики – любая ересь, которая одурманивает мозги! – Она вырвала книгу у меня из рук. – Сама выкину!

– Не надо… – тихо попросила я её и слезно умоляла. – Мама, прошу…

– Это ради твоего блага, дорогая моя! Не забудь после ужина погладить платье, только осторожно, не прожги, затем почисти зубы, по шесть раз, и потом сразу ложись спать. Завтра особенный день!

– Да, мама! – ответила грустно я ей, кивая головой.

Когда она вышла вместе с моей книгой из спальни, я взяла подушку и из-за всех сил крикнула в неё. Почему в этом доме нельзя делать то, что мне хочется, хотя бы в своей комнате?! Это всего лишь книга!

Успокоившись, я сняла бежевое платье с вешалки и села на кровать. Как жаль, что нет ни сестры, ни подруги, с кем можно было поделиться своими мыслями. Затем, вспомнив про одного человека, бросила платье на кровать и, найдя в сумке телефон, позвонила. После нескольких гудков раздался мужской голос:

– Камилла? Привет?!

– Привет, Степан! Что ты делаешь? – спросила я у него то, что пришло сразу в голову. Ведь он скоро будет мне близким человеком, который сможет меня поддержать.

– В данный момент, я говорю с тобой по телефону. Что-то случилось?

– Просто, я… хотела с тобой поговорить! – сообщила я ему, здесь и сейчас в этот момент мне очень важно было услышать его поддержку. – Сегодня я примеряла платье, потом…

– Это очень интересно, может, стоит потом поговорить?

– Ты занят? – смутилась я и села на кровать.

– Ну… нет! Просто неудобно мне говорить в данный момент… – начал он юлить и, как только раздался голос мамы за дверью, тут же сменил тон: – Если для тебя это так важно, ты говори, мне приятно слышать твои голос!

– Правда? Ты всегда ставишь мои интересы выше своих, это так мило!

Стояла тишина. Я решила продолжить:

– Представляешь, я нашла такой великолепный браслет, только, жаль, его уже кто-то забронировал вперед меня. Потом меня чуть не столкнул парень и даже не извинился. Представляешь?

Вновь стояла тишина на том конце провода.

– Алло? Ты слышишь?

– Да! – резко раздался его голос и кашель.

– А ещё приснился мне сон… невероятный, будто это происходило в реальности! Мне никогда не снились такие сны! А тебе?

– Что?

– Ты слышал, что я говорила?

– Я… я слышал! Просто…я прослушал, что ты говорила, прошу прощения! Это твои нежный голосок сбивает меня с толку. Я так очарован тобой, Камилла!

– Я даже не знаю, что на это ответить!

– Просто скажи, что тебе приятно!

– Да, точно, спасибо! – поблагодарила я его и терла лоб. – Ты настолько галантен, мне кажется, что ты такой единственный на свете! Я рада, что ты поддерживаешь меня и у нас скоро свадьба! Даже не верится!

– Я тоже! – ответил он и вздохнул. – Ещё бы!

– Ой, ты, наверное, устал, а я тебя уболтала своими разговорами. Ты отдыхай, не буду мешать!

– Да, да… – ответил он с нескрываемым безразличием.

– Буду скучать! – тихо прошептала я ему и прикусила губу, ожидая его ответа.

– И я, разумеется… тоже, Камилла! – затянул он с ответом, как всегда, когда тема касается наших чувств, видимо, стеснялся своих признании. Какой скромный парень!

– Кстати, завтра церемония вручения диплома, ты же приедешь?

– Ты сомневаешься во мне?

– Нет, нет, я… я тебе вроде говорила об этом, не помню!

– А я не забываю своих слов, раз обещал, значит, приду! Я не упущу момента увидеться с тобой! Увидеть твои прелестные глаза, губы там… и всякое такое!

– Не смущай меня, не надо так говорить! – бормотала я и ещё больше прикусывала губы от смущения.

– Почему? Ты разве не достойна этих слов?

– Я начну скучать по тебе ещё сильнее, понимаешь? Я захочу приехать к тебе!

– Это мужчина должен примчаться к девушке, а не ты!

– Давай не будем об этом, это меня смущает сильно! А мне надо пораньше ложиться спать… а то мама разозлится!

– Мама? Она рядом?

«Вот я дура!» – ругала я себя мысленно. Пришлось быстро оправдаться перед ним:

– Нет, нет! Я в комнате одна!

– Так и сказала бы раньше, что одна! Камилла, я хочу сказать, что ты… ты очень хорошая…

Мама в этот момент вошла в комнату и, увидев, что я говорю по телефону, спросила меня с испугом:

– Ты со Степаном говоришь?

– Да, мама, я уже заканчиваю! Мне пора, Степан! Спокойной ночи! – мило попрощалась я с ним, повернувшись к маме спиной.

– Ага, пока, Камилла! – И бросил трубку.

Мама пристально посмотрела на меня и, увидев моё довольное лицо, с улыбкой ушла из комнаты.

Я легла на кровать и поцеловала телефон так, как бы поцеловала губы Степана. Настанет день, когда мы коснемся губ друг друга. Как же я этого хочу! Ощутить невероятные чувства, ведь он будет моим первым и единственным!

Услышав за дверью ругательства мамы, я мигом убрала телефон в сторону и продолжила готовиться к завтрашнему дню. Дню, когда буду рада, наконец, получить диплом! Прощай, бесконечные зубрешки, встречаю взрослую жизнь! А ещё в этот день я увижусь со своим будущим женихом, поскорее бы!

2 глава

Актовый зал. Вокруг ослепляли и искрили вспышки фотоаппарата, которые были повсюду. Рядом со мной стояла мама, и с нами хотел сфотографироваться почти весь наш факультет. Мама гордо поднимала свой острый подбородок и улыбалась до самых ушей, держа вместе со мной красный диплом и кубок за отличную учебу в юридическом институте Международного права. Я еле удерживала награды в руках, мама пыталась всячески передернуть их в свою сторону. Я бы ей отдала всё это, но меня просили запечатлеть именно с ними в руках.

Мои щеки окаменели в форме улыбки, и когда нас не фотографировали, я расслабляла их и опускала. Тайком в сторонке приходилось от боли растирать щеки, чтоб размять мышцы.

– Сегодня приезжают к нам тетя Нурия и дядя Артур! – сказала сквозь зубы мне мама, позируя для фотографа.

– Я помню, мама! Ты мне всю неделю про их приезд говорила! – ответила я ей, не убирая улыбку с лица.

И вот, наконец, фотограф переключил своё внимание на преподавателей возле фуршетного стола. Возможно, он хотел так незаметно стащить закуски и перекусить. Мама увела меня в сторонку к папе, который только подъехал и, не замечая его, поправила у меня на груди значок выпускницы и подол бежевого платья.

– Когда приедем домой, Камилла, переоденься в то платье, которое носишь в церковь. Наши гости люди религиозные, верующие! – сказала она мне и, гордо, но криво улыбнувшись, добавила: – Пускай видят, какую дочь я воспитала! Приличную, прилежную и послушную дочь, не то, что они свою. Их дочь не смогла поступить в университет, а почему? А потому что они позволяли гулять ей по вечерам, когда ты, моя дочь, в это время училась упорно и готовилась к вступительным экзаменам. А ещё ты скоро выйдешь успешно замуж, устроишься на высокооплачиваемую работу делопроизводителя, потом выйдешь помощником судьи, построишь карьеру и только потом порадуешь нас внучкой!

– Да, мама! – вздохнула я, глядя на своих одногруппниц, которые радостно фотографировались на телефон и весело общались.

Все три года мне с ними было сложно общаться, ведь они знали толк в веселье, а я нет. Поэтому я по ним не буду скучать и тем более держать связь с ними в дальнейшем.

Как у них сложится жизнь, куда они устроятся работать, меня как бы почти не волновало, но было интересно, как они сами, своим путем, устроят карьеру. Например, Маша Юркина, которая стояла в обтягивающем красном платье, как на красную дорожку, знала толк в строгом стиле одежды, привлекала внимание парней своей харизмой и неестественной красотой, отлично умела уболтать любого. Я думаю, она точно пойдет работать следователем или экспертом, где требуется навык работы в коллективе и внимательность. А вот у Ольги Мухиной, которая стояла рядом с ней, помогала ей всегда с докладами и курсовыми, вряд ли получится ей работать на такой сложной и серьезной работе. Скорее всего, она устроится работать в крупный магазин разнорабочим и, если повезет, выйдет замуж, превратится в послушную домохозяйку и строгую маму двух-трех детишек.

Парней у нас в факультете было не так много, всего трое. Они не особо любят зубрить законы и права. Вечно сбегали или вообще не приходили на лекции. Как же им удалось получить диплом, разумеется, без помощи родителей не обошлось бы.

Ещё на втором курсе отчислили более пяти студентов, которые не смогли сдать экзамены. На меня все всегда смотрели косо. Ведь на первом курсе меня не было, я поступила сразу на второй, благодаря отличной учебе в школе и золотой медали, ну и конечно не обошлось без связей мамы. Но всё равно мне так и не удалось с каждым познакомиться. С утра приезжала и после учебы сразу бегом в библиотеку, затем за мной приезжали родители. Вот так и прошли мои три курса. Быстро и никаких студенческих развлечении, только учеба и учеба!

Глядя на своих однокурсников, которые с насмешкой смотрели на меня, я понимала, о ком они сейчас говорят. Обо мне! О том, что я такая странная, послушная мамина дочка. Что не смогла бы без мамы окончить учебы на отлично, отчасти, они правы, но большая часть – это мои труды и старания. Поэтому я лучше постою возле мамы, но чуть подальше, делая гордый вид, что от мамы я могу хоть немного отойти и жить самостоятельно. Но маму будто притягивало ко мне, она не отходила ни на шаг.

Вдруг я заметила кого-то краем глаза, этот человек шел прямо в нашу сторону. К нам направлялся высокий статный парень, в руках держал букет белых роз, которые были почти в его рост. Как только я увидела его, ноги стали ватными. Его белокурые волосы развевались на ветру, и он, как в рекламе шампуня, в замедленном кадре опрокинул голову назад, что каждая девушка не могла упустить его из виду и чуть не сворачивала голову, даже пожилые женщины-преподаватели. Это был Степан Галугин, мои будущий муж. Моя гордость! Тот, кого я видела постоянно у себя в телефоне. Его новый имидж нравился мне больше. Я невольно проглотила слюни и улыбнулась ему, сжав губы в тонкую полоску.

– Поздравляю тебя, Камилла! – поздравил меня Степан мелодичным голосом с четкой дикцией и подал мне букет. – Извини, что не смог приехать к награждению.

– Степан, спасибо… – Я приняла букет правой рукой и попыталась его обнять левой.

Он слегка обнял меня, почти не дотрагиваясь. Его дерзкий аромат дорогого парфюма достиг моего носа и пленил меня до головокружения, и я сильнее Степана обняла вместе с букетом. Он похлопал меня по спине и неловко, быстро поцеловал в щечку, что я едва почувствовала его сомкнутые и сжатые теплые губы. Он не проявлял своих чувств ко мне при родителях, да и вообще мы никогда не оставались наедине, со мной рядом всегда была мама.

А как же мы решились пожениться? Было это пять месяцев назад, через три дня после нашего знакомства. Он неожиданно назначил мне встречу в парке. Я была очень удивлена и никак не ожидала его звонка, и тем более предложения руки и сердца. Когда мы встретились в парке, он спросил меня сразу после того, как я с ним успела поздороваться. «Камилла, ты хотела бы выйти за меня замуж?» – прозвучал повторно его вопрос у меня в голове, как гром среди ясного дня. Меня это застало врасплох, и я лишь застыла на месте и медленно кивала головой. В тот момент мне казалось, что это было либо розыгрышем, либо сном. Обрадовался ли он на положительный ответ, не помню. Пришла я в себя уже дома, где я сообщила своим родителям о его предложении, но это их не удивило, они, будто, давно были готовы к браку с его семьёй. На общем семейном собрании, где обговаривали помолвку, я сидела рядом со Степаном и крепко держала его руку. Я не хотела его отпускать, но ему было неудобно кушать, и он неловко выдергивал руку. После этой встречи мы виделись редко, и то только на мероприятиях, где он был малословен со мной. Меня радовало одно, что скоро будет наша свадьба, скоро мы будем жить вместе. И тогда мы останемся наедине, а он сможет обнять меня крепко и, наконец, признаться в своих чувствах ко мне.

– Здравствуйте! – вежливо поздоровался он с родителями и поцеловал руку моей мамы.

– Добрый день, Степан! – ответила она ему и улыбнулась, гордо выставляя подбородок. – Как дела у твоих родителей?

– Мои родители прилетают завтра из Парижа, где они навещали родственников.

– Кстати, о родных! – вспомнила мама и с хитрым взглядом подошла к нему поближе. – Моя двоюродная сестра со своим мужем сегодня навестят нас, и я хочу представить им тебя как нашего будущего зятя.

– Я бы рад, только у меня завтра защита курсовой, мне нужно готовиться! Я вынужден, к моему сожалению, отказаться от встречи! – ответил он грустным тоном.

– Очень жаль, но я понимаю, что учёба – это шаг в будущее, я всегда говорю Камилле, что обучение – это вложение, как инвестиции.

Он будто знает, как выкрутиться в нужный момент. Надеюсь, он научит меня таким маневрам!

– Не имею права возражать, вы правы! – согласился он и посмотрел на свои ручные часы. – Разрешите забрать у вас свою будущую жену?

Когда я услышала эти слова, чуть не подпрыгнула от счастья и еле смогла сдержать улыбку радости. Мама недовольно взглянула на него и серьезным взглядом кивнула ему, не особо желая меня отпускать от себя. Он схватил мою руку и утащил в сторону выхода, подальше от родителей. Я краем глаза глянула в сторону своих однокурсниц. Маша, увидав меня со Степаном, прищурилась и открыла рот от удивления. Остальные девчонки заметили её взгляд в нашу сторону и зашептались друг с другом. Я, воспользовавшись моментом, обняла обеими руками всю руку Степана. Никогда не чувствовала себя такой уверенной и воодушевленной.

Как только мы скрылись с глаз родителей, за дверью в коридоре, Степан отпустил мою руку, и мы разъединились. Мимо нас проходили другие выпускники и с интересом рассматривали нас. Степан, оглянувшись, приблизился ко мне. Меня это смутило. Сейчас он обнимет меня крепко, и мы поцелуемся.

– Камилла! – Услышала его устами своё имя.

– Да? – спросила я и наигранно прикусила губу.

– Я хотел бы поговорить о нашей свадьбе! – серьезным голосом произнес он, глядя на меня суровым взглядом. – Будет лучше, если после свадьбы в медовый месяц мы будем жить в разных отелях, отдохнём, развлечемся тут и там, отдельно, понимаешь?! А потом, посмотрим, как всё у нас сложится.

– А как это? – спросила я и недоуменно уставилась на него. – А почему?

– Понимаешь… мы так мало знакомы, нам надо… – тянул он с ответом, придумывая отмазки. – Знаешь, может и жить нам стоит пока отдельно, ведь ты жила с родителями, привыкла к ним.

– Ты не хочешь жениться на мне? – Едва протолкнула я слова сквозь ком в горле.

– Нет, я про другое! Я всё продумал! – сказал он уверено и взял мои руки. – Мои родители купили мне квартиру, прямо в центре Москвы, ты в ней и будешь жить.

Мои розовые очки дали трещину и разбились осколками внутрь.

– А ты? – еле задала вопрос я и закашляла.

– За меня не беспокойся! – И он смотрел прямо в мои глаза с милейшей улыбкой. – Ты подумай в первую очередь о себе, займись чем-нибудь. Шитьем, чтением книг, что вы там, девочки-самоучки, обычно делаете?! А ещё! Самое главное! Мы нашим родителям не будем об этом говорить, о нашей малюсенькой тайне! Хорошо?

Мне пришлось согласиться с ним. Он обнял меня крепким объятием и прошептал на ухо:

– Ты же не хочешь расстроить свою маму? Правда?!

Я грустно кивнула ему, и после этого мы пошли обратно к родителям.

В актовом зале играла неизвестная и позитивная музыка на иностранном языке. Если бы не разговор со Степаном, я бы шла и пританцовывала со счастливой и довольной улыбкой на лице. Но мне сейчас реально было не до веселья. Следуя за Степаном, я пробиралась сквозь толпу выпускников и с трудом добралась до родителей. Мама, увидав нас, подбежала к нам чуть ли не трусцой на каблуках.

– А вот и они! Вас не было больше пяти минут! Что вы там долго делали? – спросила она тревожно и уставилась на Степана.

– Мы просто прогулялись по коридору, туда и обратно, а ваша дочь рассказала мне, как вы познакомились и многое другое… – соврал Степан, моргая быстро-быстро, и обнял меня за плечи. – С ней не соскучишься, я даже удивлен, она очень общительна и умна для своего возраста!

– Вся в меня! – похвалила мама себя и с облегчением улыбнулась. – Всё хорошо значит!

Я заметила пристальный взгляд отца. Он долго и внимательно смотрел на меня, поэтому мне пришлось отвести взгляд в сторону.

– Итак, увы и ах, время не остановить. – сообщил Степан нам грустным и наигранным голосом. – Я вынужден покинуть вас в этот важный час! Я с вами прощаюсь, и… Камилла, совсем скоро мы вновь увидимся!

Он поцеловал меня в лоб и поклонился головой родителям. Как же я не замечала в нём полную подлизу! Он уходил, не оглядываясь назад, и я успела разглядеть, как он по пути к выходу махал рукой девушкам. Ещё и бабский угодник! После того как он ушел, мы направились к машине, чтобы раньше гостей приехать домой и накрыть стол к их приходу. У меня на душе опустело, желание поужинать с родными угасло.

Погода ухудшалась, небо тускнело, собирался дождь.

После трехчасовых приготовлений закусок и вторых блюд на кухне я сервировала стол. Закрытые рукава платья, купленное пятилетней давности, сжимали мои руки, молния сбоку трещала, как только я делала резкие движения. Я двигалась медленно и аккуратно. Мимо меня прошел отец, стараясь большими пальцами застегнуть рукава рубашки. Я в это время поправляла вилки и ложки. На самом деле, я делала вид, что занята, не выдавая печальный тусклый взгляд, и уставилась на приборы.

Я услышала за спиной радостный вздох отца, которому удалось застегнуть «проклятые» запонки.

– Придумать не могут замену этим проклятым запонкам для больших пальцев, производители должны понимать, что их делают не для маленьких женских пальчиков, а для мужчин! – возмутился папа.

Я кивала головой, соглашаясь с каждым его словом. Он, стоя у меня за спиной, закашлял неловко и, подвинув стул как можно ближе ко мне, присел на него. Я повернулась к нему и опустила взгляд на пол. Мне не особо хотелось с ним откровенничать о Степане, тем более расстраивать его!

– Единственной преградой осуществлению наших планов на завтра могут быть наши сегодняшние сомнения, – произнес он, как всегда, перед началом разговора, слова великого человека.

– Франклин Рузвельт! – угадала я и посмотрела на вилку, которая отражала свет от люстры.

– Франклин Рузвельт, правильно! А хочешь узнать, за что я полюбил твою маму?

Я вздохнула и посмотрела сухо на него.

– Не за её скверный характер, не за постоянные придирки в мой адрес…

– А за что тогда? – без особого интереса спросила я у него.

– Когда я с ней познакомился, она мне сразу не понравилась, такая высокомерная, наглая, постоянно крутилась возле меня, заставляла ходить на пары, приходила домой, но спустя некоторое время она понравилась мне… Ты догадываешься, о чем я?

– О том, что она… – подбирала я слова так, если вдруг он передаст мои слова маме или мама уже подслушивает меня за дверью из кухни. – Она умеет добиваться своего?!

– Это она умеет, но я не об этом! А о том что, она смогла выделиться среди других женщин. Как я это понял? Как сказал Фредерик Бегбедер: «Вы никогда не узнаете, что такое настоящая любовь, пока не захотите от неё избавиться!» Когда я с ней поругался и выгнал из дому, она обиделась и ушла. Я в тот момент был рад, что, наконец, она от меня отстанет, но, когда долго её не видел возле себя, когда мне жутко скучно было с другими девушками, тогда и понял, что её мне ужасно не хватала. Только не говори маме о других девицах, а то она жутко ревнивая! Вот моя доченька! Не всегда любовь кажется такой с первого взгляда. Я знаю, ты ещё мало знакома со Степаном, но, возможно, ты ему понравишься, когда начнете жить вместе, и он поймет, что ты особенная.

Сомнения мои по поводу Степана медленно растворялись. Может, я перегибаю палку, ведь моим родителям виднее! Я, молча, кивнула ему, и в это время вошла мама с запеченной курицей. Отец подбежал и отобрал у неё блюдо.

– Что же ты не попросила?

– Я, по-твоему, настолько слаба и стара, что не могу понести своё фирменное блюдо? – возразила мама.

На самом деле, это я готовила курицу, которую научила меня готовить бабушка, а мама только закинула в духовку.

– Нет, ты самая лучшая, сильна и юна как всегда! – сказал он и поцеловал её в лоб.

– Так уж и юна! – смутилась она и, когда раздался звонок в дверь, зрачки её глаз расширились настолько, что потемнели целиком. – Гости прибыли! Так рано? Через два часа должны были прибыть! Ты со своими словечками отвлек меня, иди лучше встречай, а не шуры-муры крутить тут!

– Как же я тебя обожаю! – сказал он и не удержался, поцеловав её в щечку, отчего мама смутилась.

Я бы хотела быть так же со Степаном, как мои родители. Они такие счастливые, хоть и разные люди. Иногда я сравнивала себя со Степаном, что у нас есть общее: это и профессия, один и тот же университет, факультет и общие интересы наших родителей. Но нормы поведения и общения у нас разные. Это значит, мы созданы друг для друга. Как мои родители.

Мама сняла фартук и бросила его папе, тот бросил на меня, и я, как пуля, побежала вешать его на кухню. Дверь отворили, я едва успела подбежать к приходу гостей и увидела за порогом двух интересных персон. Дядя, высокий и худой мужчина, со шляпой на голове и в темном облинявшем пальто и серым шарфом вокруг шеи, а рядом с ним тетя – полненькая женщина в коричневой до пола шубке, с большой обвисшей грудью, а на голове тоже фетровая шляпа, украшенная брошью из черного пера. Они вошли в квартиру, и мама прямо с порога крепко обняла тетю, еле обхватив её руками.

– Здравствуй, дорогая! Узнаю знакомые ароматы! – поздоровалась мама и, почуяв её аромат духов, сморщила нос.

– Здравствуй, дорогая моя! Наконец-то мы выбрались из всех забот и добрались до вас. Рассказывайте, как вас здесь в столице живется, а? – спросила громко она и довольно улыбнулась, снимая со вздохом туфли.

– Все наши дела и как мы здесь уживаемся, мы обсудим непременно за столом, который давно как ожидает вашего прихода.

– Я как раз очень проголодалась, в самолете такую гадость дают, мясо у них на вкус, как будто резиновую подошву съела, – поворчала громким и грубым голосом тетя.

– В самолете все готовят на быструю руку, а тут у меня всё домашнее, я два дня у плиты стояла! – приукрасила мама.

– Так уж два дня!? – захихикала тетя и, увидев меня, удивилась. – А это Камилла? Как она подросла-то, невеста наша!

Тетя обняла меня большими руками и прижала к себе так крепко, что я не могла вымолвить слово и с ней толком поздороваться. Вдобавок ещё, её духи въелись мне в нос, отчего меня чуть не вырвало. От неё исходил очень приторный аромат клубники и ванили, смешанный с коровьим запахом. Теперь понимаю маму! Затем она отпустила меня, и я еле стояла на ногах.

– Такая хиленькая, худенькая! – смутило тетю моё телосложение. – У нас бы в краю сочли бы её тяжело больной.

– Нет, просто она соблюдает режим питания! Ежедневно!

– Что-то совсем исхудала на этих режимах! – Она зашла в ванную, следом зашел её муж, и громко добавила: – Вот моя дочка ест всё, ни от чего не отказывается!

– Дояркой быть её дочери, как её мама, с таким питанием! – прошептала мама тихо под нос, раскладывая горячий салат по тарелкам, которые я невольно подавала их ей.

– А какая она сейчас здоровая у нас, ух! – продолжала хвастаться тетя и через секунду, увидав на столе еду, тут же позабыла о ней. – Как всё красиво и аппетитно! Зина, ты точно знаешь, как нужно встречать гостей!

Я присоединилась к гостям, выпила апельсиновый сок и вилкой поковыряла овощи в тарелке. Тетя жадно ела курицу, отвечая с набитым ртом на мамины вопросы и запивая вином каждый кусок, что отец еле успевал подливать ей. И вот, наевшись, она заметила, что на моей тарелке до сих пор не убыло, и подложила кусок курочки поверх моего.

– Муж бросит тебя такую худущую! – шепотом сказала тетя и дыхнула винным запахом на меня. – Ты ешь, Камилла, вот, честно, умоляю, на тебя так страшно смотреть! Посмотри на меня, здоровая, крепкая, и ты такой будешь!

– Жениху её нравится, как она выглядит! Пускай бережет свою фигуру! – возразила мама и подняла бокал вина. – Я предлагаю выпить за её успешное окончание университета и потрясающую защиту диплома, она теперь квалифицированный юрист!

– За Камиллу! – громко подхватила тетя и чокнулась с мамой так сильно, что послышался звон, и над столом брызнулись капли вина.

Все выпили за меня, после чего дядя пригласил папу выйти в коридор, чтобы поболтать подальше от жен. Тетя подсела к маме и пробормотала уже заплетающимся языком:

– Доска васа… так похоза на тебя, твоя копиа! Красавица, такое сокровисе, у нас в краю… все бы парни за ней очередями стояли, бились бы за неё! Я увэраю! – И уже обратилась ко мне. – Камиллочка, закрой ушечки!

Ох, опять эти женские взрослые разговоры на запрещенные темы!

– Убери пустые тарелки! – приказала мама, и я с удовольствием забрала опустевшие тарелки с косточками и понесла на кухню.

Я поставила аккуратно в раковину тарелки и включила кран. О чем же они будут говорить? По-любому речь пойдет обо мне и о браке со Степаном. Интересно, а они будут обсуждать о брачной ночи и как у меня с ним произойдет? И почему они обращаются со мной как с ребенком, и, в конце концов, если это касается меня, я обязано узнать. Женское любопытство взяло вверх. Подошла на цыпочках к двери и прислушалась.

– Хороша моя дочка, соглашусь! Училась с большим упорством, старалась… – начала расхваливать меня мама и сменила тон голоса на грубый. – Но такая несамостоятельная, без меня она бы вообще ничего не добилась.

– Да, да! – поддержала тетя, еле проговаривая слова. – Ты вофе молодес, сильная зензина!

– Вот женятся они, мне опять придется её учить семейной жизни, ведь она ничего не может без меня! Зато она у нас очень послушная! Всё, что скажу, она все сделает!

– Так ты её на своих же пальцах …как бы крутишь, как это там… как маниа… мериане…

– Как марионетку? – И она зашепталась. – Так и есть! Слепила как надо и сейчас могу управлять её жизнью. Можно, так сказать, держу свою дочь, во! В своих руках!

– Угу! – пробормотала тетя и икнула. – Хоросая ты баба! А ты помнишь нашу песню? «Миленький ты мой, возьми меня с собой…»

Затем они запели песню громко и протяжно.

«Вот что ты думаешь обо мне, мама! Значит, говоришь, как марионетку!» – взбесилась я и вдруг услышала всплеск воды.

Вода в раковине наполнилась и выливалась тонкой струей на пол. Выключив кран, я взяла швабру с ведром и бросилась вытирать пол, пока мама не увидела. Но было поздно!

– Это что такое? – спросила меня мама, зайдя на кухню, и продолжила возникать: – Нельзя тебя уже одну оставить! Как вытрешь пол, выжми, как следует, насухо тряпку, затем вымой всю посуду и вынеси мусор.

– Да, мама! – ответила я ей сквозь зубы и выжала последний раз тряпку так сильно, что та затрещала.

Мама достала с верхней полки бутылку водки и понесла к тёте со словами:

– Продолжаем гулять?

Посуды стало больше возле раковины. Я потянулась к тарелке, как вдруг застыла на месте. «Что это получается? Я не могу делать что-то без позволения мамы? Мне не десять лет, как они думают. Пора развязать веревки и сделать по-своему!» – сказала я уверено себе и убрала тарелку к остальным. Забрала из-под раковины пакет с мусором и направилась в коридор. Ещё и с каждым движением платье давило мне грудь сильнее, буквально душило и мешало дышать.

В гостиной стоял женский смех. Я незаметно забрала сумку мамы из прихожей и вышла с пакетом мусора из квартиры, прикрыв тихо дверь. В подъезде почуяла запах сигарет и услышала разговоры мужчин. Увидела возле мусоропровода дядю и папу с сигаретами в руках. Я впервые вижу папу курящего! Он, увидев меня, спрятал сигарету за спину и вздохнул с облегчением.

– Я думал, это мама! – дрожащим голосом сказал он, и я улыбнулась ему. – Только маме ни-ни об этом! Давай помогу тебе с пакетом.

– Я сама! – возразила я и убрала подальше от него пакет. – Там протекает сильно, ты можешь запачкаться. Я лучше на улице в мусорные баки его выкину. Если что, я ничего не видела.

– А сумка мамы зачем?

– Она попросила купить еще фруктов! – соврала я и быстро спустилась вниз. – Я туда и обратно!

Они продолжили разговор, будто и не видели меня. Я вышла из подъезда и задрожала. Дождь брызгал мелкими каплями и было прохладнее, чем днём. По пути я вызвала через телефон такси не на наш адрес, а к соседнему дому. Пока дошла до нужного места с пакетом мусора, такси уже приехало. Я огляделась по сторонам и нырнула в желтую машину. Мы поехали.

Только отъехав от дома на небольшое расстояние, меня распирало как от волнения, так и от гордости! Плохо ли это или хорошо, что сбежала из дома, я не знаю точно, но точно уверяю, что это чувство мне чертовский нравилось. А самое прекрасное, что такое решение было моим, и только моим.

Чем это так пахнет? Оказывается, от волнения я забыла выкинуть мусор и теперь везла его с собой. Надеюсь, у водителя заложен нос. Мы подъехали к свадебному салону, в котором я купила свадебное платье. Таксист протянул руку, и я сунула ему купюры.

– Без сдачи! – сказала я ему.

– У вас онлайн оплата! – сказал он мне и добавил недовольно: – Я про пакет ваш, не забудьте его забрать с собой!

Я со смущенным видом забрала и сумку, и пакет с машины и вышла на улицу. Машина уехала, а я осталась под дождем возле салона. «Что я делаю? А если мама узнает, что я опять приехала за браслетом и купила его? Я спрячу его! Он будет моим! Я хочу его купить себе и точка!» – убеждала я себя, промокая до нитки, и, набравшись храбрости, с пакетом и сумкой, дрожа, зашла внутрь салона.

Дойдя до витрины, я заметила, что браслета там не было. Вместо него был другое украшение. Я бегом добежала до кассы и не застала за ней нужного мне консультанта. Вместо неё была швея, которая собирала все свои фурнитуры в ящик.

– Мы закрыты! – Сообщила меня швея и закрыла ящик.

– Да, я понимаю… извините… а куда делся браслет на той витрине?

– Возможно, продали! – предположила она и внимательно посмотрела на меня, а потом на мой черный пакет.

– Ох, прошу прощения! Это я забыла выкинуть по дороге!

– А я вас узнала! Вы с мамой вчера покупали платье, которое так упорно ушивали!