Текст книги "Шуньята. Сказка о Вечности"

– С ума сойти, – улыбнулся Орифиэль. – Сколько всего ты упускаешь из-за лени. А вы – два ненормальных интригана, – после рассказа брата ему стало как-то легче. Вопрос сложился в голове сам собой. – Я хотел спросить про вашу истинность.

– А что тут спрашивать? – пожал плечами Билл. – Есть и есть. Истинность – это не что-то особенное, просто красивое название. В этом плане она похожа на мыслительную связь.

– Ты не тот, чьим подобным словам я бы поверил, – сознался Орифиэль.

– Глупый, истинность же не отдельное явление, а просто прочные чувства.

Они остановились возле низенькой калитки общежития. Изнутри слышались возбужденные возгласы ребят, собиравшихся хорошенько поесть после тренировки. А потом насладиться последним днем перед началом учебы. Завтра откроют новый учебный год, им наконец раздадут расписание и форму. А послезавтра начнутся пары.

– Слушай, Риф, ты помнишь, чем отличаются эмоции от чувств? – задумчиво спросил Билл, глядя куда-то в небо. Орифиэль даже немного засмотрелся на четкий профиль брата.

– Да.

– Между чувствами и истинностью похожая разница. Истинность долговечнее, прочнее, стабильнее, чем чувства. Она как константа. Привычка, даже обсессия.

– И ведь только ты мог додуматься прировнять это к болезни. Но я понимаю, о чем ты, – кивнул Орифиэль. – Мне интересно больше, как понять, она это, или нет.

Билл его слов будто и не слышал.

– Пару веков назад, когда только-только гласность приняла идея о парах настоящих, – он пальцами изобразил кавычки, – мы с Алисой побывали на конгрессе по этой теме. Ну, знаешь, нас интересовали стороны этого вопроса. Психологические, энергетические, физиологические. И там один ученый – ведьмак, кажется – высказал мысль, что истинность – это не более, чем красивое, романтизированное название моногамии существ. Хотя на деле и моногамия, и полигамия скорее психологические установки, чем феномен. Выбор существа, если угодно. Мы потом с тем ученым мнениями обменялись и пришли к выводу, что отличий особенных и нет. Я лично, только убедился, что ее можно в себе даже воспитать. Но я все еще не могу объяснить некоторые вещи, поэтому ничего конкретного тебе не скажу. Только лишь то, что свое существо ты найдешь, просто поймешь, что оно твое. Ты испытаешь непривычные эмоции, будешь чувствовать интерес к этому существу. Причем, необязательно положительный. Это может быть как симпатия, так и неприятие. Даже равнодушие. Но существо будет выделяться для тебя на фоне других.

Когда Билл закончил, Орифиэль ещё минуту пытался осознать то, о чем ему сказали. Понимание упорно не приходило в голову, ускользало. Слова звучали как-то ненадежно: будто и сам Билл не был уверен в том, о чем говорил. Но, глядя на то, как жили его брат с сестрой все это время, поверить в привычку он просто не мог, хоть и понимал, что такое может быть.

– Билл, я все равно ничего не понял, – сделал вывод Орифиэль, привлекая громким возгласом внимание. Прозвучало слишком капризно, понял он, глядя на брата.

Билл улыбнулся. Потрепал его волосы и произнес:

– Всему свое время, малой.

– Ты как старик.

– Иди уже, – подтолкнул его Билл в сторону дома, а сам, задержавшись лишь на пару секунд, пошел обратно к корпусам.

Когда Орифиэль приблизился к двери, из дома выбежала Алиса, чуть ли не вприпрыжку догоняя ушедшего вперед Билла и с разбега раздавая ему подзатыльников. Видимо, за то, что ушел без нее.

Смешные.

Но такие родные.

* * *

Вечером ребята занимались тем же, чем и вчера. По мнению Орифиэля и Тео – они не делали ровно ничего полезного. Джеймс же был убежден, что их занятие – это великая миссия по сплочению коллектива.

Проще говоря, они играли в карты.

Они – это их комната, в количестве трех существ, два человека и та девушка сирена, с которой за два дня успел сдружиться Джеймс. «Вот у кого точно нет проблем с адаптацией», – вскользь подумал Орифиэль, задумчиво глядя на свои карты. Обычные. Комбинация победная, можно сказать. Если только ни у кого не выпадет лучше. Но не должно, если он правильно посчитал. Хорошие карты разбежались по разным игрокам, оставив ему наиболее удачные в сумме.

«Везение или стратегия? – вспомнился ему один из споров с сестрой – Это часто близкие понятия. Дедукцию можно посчитать везением, а везение – великим умом. Однако случается, что они противоположны. Я тебе так скажу: считая, никогда не забывай о воле случая и шансе удачи. Порой, даже одного процента вероятности хватает.»

«Хоть бы случай был на моей стороне».

– Вскрываемся! – возвестил Джеймс и первым показал свои карты.

За ним последовали и все остальные.

В этот раз Орифиэль не просчитался и забрал победу себе.

– Так не честно! – воскликнул Джеймс. – Ты что, еще один гений в картах? Не могу же я всю жизнь проигрывать в картах?

– Ничего не поделаешь, – пожала плечами Ребекка, – Риф дольше нас играет в нее, это правильно, что он выиграл.

– Да все равно, – застонал Джеймс. – Это жульничество. Так долго жить – жульничество.

– Да умолкни уже, Джим, – легко стукнув его по плечу, осадил парня Тео. Орифиэль заметил, что Тео во время игры тоже старался запоминать карты. – Количество мозгов не так уж и сильно зависит от возраста. Нори вот младше тебя, а ума у нее больше, – последнее Тео добавил, чуть прищурившись. Был доволен собственной остротой.

– Да ну тебя, – надулся Джеймс.

Да, с этими двоими ему точно становилось проще, думал Орифиэль. Атмосфера постоянных споров ни о чем была настолько привычна и знакома ангелу, что невольно помогала не заблудиться в собственных переживаниях. Они поддерживали его, сами того не осознавая.

– А вот я думаю, что жить долго это круто, – подала голос Эйлин. – Можно много где успеть побывать, многое узнать, со многими познакомиться. Возможностей больше.

– Мне тоже так кажется, – кивнула Астория. А потом спросила, глядя точно ему в глаза. – Но за долгую жизнь можно потерять больше близких, чем за короткую. Я права?

Орифиэля тряхнуло, хоть внешне это отразилось только на слегка дернувшемся пальце. Как этот человек видел прямо то, что обязательно заденет? Не могла же она случайно сказать об этом? Или просто предположила? Или же у людей действительно настолько развита интуиция? Куча вопросов закружилась у него в голове, он понятия не имел что ей ответить, в итоге бросив абстрактное:

– Может и так.

Давать конкретные ответы не хотелось. Не хотелось, чтобы кто-то знал о нем слишком много, не хотелось, чтобы кто-то лез в душу и спрашивал, спрашивал, спрашивал…

– Риф? – услышал он Тео сквозь накатывающий гул в ушах. Голос отрезвил. – Ты в порядке?

Его что, только что чуть не накрыло? Но почему сейчас? Это было-то в последний раз очень давно, почему сейчас?

– Да, – отозвался Орифиэль. – Задумался.

В комнату постучали. Дверь открылась и в щель протиснулась голова Зайры.

– Вы, ребята, на ужин пойдете? Ваймус сказал, что хотел бы видеть всех.

– Какой Ваймус? – сразу принялся дурачиться Ханс.

– Джеймс!

– Который демон, – мгновенно дошло до парня, и он ответил все еще стоящей в дверях девочке. – Да, мы сейчас спустимся.

Зайра коротко кивнула и вышла.

Орифиэль поднялся. Он хотел быстрее закончить со всеми делами и лечь спать. И почему, как только ему начинало казаться, что все нормально, случалось что-то, от чего банально хотелось домой? Пусть даже и сюда, но рядом с сестрой, братом, а не с едва знакомыми существами. Еще и людьми.

Останавливало только то, что он сам выбрал жить вместе с группой. Не возвращаться же теперь к началу, едва встретившись с трудностями. Надо немного потерпеть и привыкнуть.

В столовой Ваймус, на которого, по его словам скинули ответственность за их группу, рассказал о завтрашнем дне. Во сколько начнется собрание, где начнется и прочую ерунду, которую никогда не сообщают заранее и говорят в последний момент.

Орифиэль слушал краем уха. Все равно его разбудит шум, и ещё миллион раз всем повторят, зачем они, куда и когда.

Вместо этого он наблюдал за демоном. Не мог понять, что же так в нем напрягало. Обыкновенный демон. Ненавязчиво располагал к себе окружающих, не сближаясь ни с кем, кроме своего соседа, который скорее лез сам. Орифиэль ведь делал точно так же.

Но что-то было не так. Не могло же его нервировать только то, что он демон? Билл ведь тоже и ничего, жили как-то под одной крышей.

Странные подозрения не могли оформиться в нечто конкретное, заставляя голову кипеть от напряжения гораздо больше, чем нужно.

На его счастье, сбор закончился быстро. Орифиэль сразу же унесся в комнату. Разболевшаяся голова оставляла только одно вразумительное желание – уснуть поскорее.

Он так и поступил, для вида посидев с ребятами еще немного, чтобы не вызывать подозрений.

Орифиэль вспомнил про сонный отвар. Если выпить не слишком много, то должно помочь без последствий.

Найдя в тумбе бутылек с отваром, Орифиэль отсчитал шесть капель в стакан с водой, быстро выпил и с головой зарылся под одеяло. Подействовало почти моментально. Перед тем, как вырубиться окончательно, Орифиэль подумал, а точно ли доза отвара была в шесть капель?

* * *

С утра Орифиэль пожалел, что не считал внимательнее. Легкое отравление от передозировки он заметил сразу. Ощущения были примерзкими, к головной боли прибавилась еще и тошнота. Собственное состояние не позволяло даже толком вслушиваться в то, что говорили им Билл и Алиса, настраивая на торжественный лад.

С утра стоял легкий туман, превращая дома общежитий с выходящими из них студентами в декорацию к какой-нибудь замысловатой постановке. Все шли к первому корпусу. Четырехэтажное здание выглядело огромным, снаружи напоминало квадрат, у которого не хватало одной грани. Оно было построено из темного камня, отполированного временем – тем почти тысячелетием, которое оно тут стоит. Геометрически строгая крыша подсвечивалась синим – признак мощных защитных формул, окутывающих корпус.

Площадь перед ним устлана серой брусчаткой – такой же, какая была на главной улице деревни.

Орифиэль лишь мельком бросал взгляд на толпу, собравшуюся на площади. От нее хотелось абстрагироваться, окружающие раздражали – шептались обо всякой ерунде вроде того, кто во что одет и как же их куратору Ари идут собранные волосы. У Рифа эта прическа вызвала только небольшую улыбку – мелкий хвостик помог убрать только волосы на макушке, оставляя все остальное торчать снизу.

Но на этом веселье заканчивалось. Орифиэль, живя на Убларе уже третий год, не один раз бывал на территории Программы, но такое скопление всех и разом видел впервые. Толпа в девять сотен студентов и около полторы сотни преподавателей вызывала у него если не панику, то дискомфорт точно. Создавалось ощущение, будто за ним непрерывно следят.

Незаметным для сестры его состояние тоже не осталось – она поинтересовалась невзначай и шепотом, когда остальным что-то рассказывал Билл. Орифиэль только надеялся, что придуманная отмазка хотя бы на время отвлечет Алису, он не хотел, чтобы она начала его уговаривать вернуться.

Появлялся соблазн именно так и поступить.

Церемонию открытия вела заместитель Алой, что было странно, такие важные мероприятия должны проводиться руководителем. Но за все время Орифиэль ни разу его не видел, даже имени не знал. Создавалось ощущение, что его нет вовсе, но Билл говорил, что именно директор принимал их с Алисой на работу.

Слова преподавателей на открытии Орифиэль не слушал, лишь убеждаясь в том, о чем ему столько лет твердили старшие. В том, что церемонию можно описать тремя словами – торжественно, но бесполезно.

После открытия они пошли в кабинет, где кураторы рассказывали про учебный процесс. Точнее, пытались рассказать. Совершенно не настроенный на учебный лад Джеймс только и делал, что сбивал их глупыми вопросами. Даже про преподавателей. Сплетничать Билл и Алиса не стали, но рассказали про требования, которые заявляли по разным дисциплинам.

Сам Орифиэль преподавателей почти не знал, если не считать Ония Ламара. Но с ним он познакомился давно – Оний был однокурсником Билла и Алисы, когда те сами учились в Программе. Сейчас он читал лекции по психологии.

А вот Билл будет вести у них ЗОХР – Зельеварение и основы химического расчета. Орифиэль не знал, как Билл читает лекции, но он точно был хорош в составлении разных препаратов. Многому из того, что Орифиэль знал о зельях, он научился именно у Билла.

Алиса же, не разбираясь в химии абсолютно, была специалистом по энергетике. Рассказала, что у них будут не только теоретические занятия, но и практические, чтобы они научились видеть энергию и пользоваться ей. Даже те, кто считает, что на это абсолютно не способен.

Орифиэль в этом сомневался, но старался не думать.

Да и не хотелось сейчас.

За столом он буквально лежал, практически засыпая даже при таком невероятном шуме.

Наверное, стоило все же сказать сестре о своем самочувствии.

– Орифиэль? – кто-то тронул его за плечо.

Веки поднимались очень тяжело. Как будто бы он все же успел уснуть. Кое-как раскрыв глаза, Орифиэль понял, что разбудил его Тео. Найя смотрел обеспокоенно. Неужели, долго звал? Кроме них в аудитории никого не было.

– Может, стоит найти врача? – нахмурившись, спросил он. Орифиэль только сейчас, вблизи, заметил, что у Тео глаза тоже синие, но не такие яркие как у него самого. Более водянистые, как размазанная акварель. – Ты сегодня весь день какой-то нагруженный.

– Это с непривычки, ничего особенного, – отозвался Орифиэль. Его забота оказалась приятной. Они ведь почти не знакомы, а он все равно беспокоился.

– И все-таки, ты бы сходил. Или поговорил с кем-нибудь. Я слышал, общение помогает, – криво усмехнулся Тео.

Почему-то слова не выходили из головы. Мелькнула мысль воспользоваться советом и вернуться на пару часов домой сегодня, после того, как они получат форму. Или, даже на ночь…

Нет.

Так дело не пойдет. Он уже не маленький, чтобы постоянно бежать домой, если что-то не нравится. Нужно попытаться отвлечься – быть с ребятами из группы, отдаваясь общению с головой, а не частично, мыслями находясь в другом месте.

Так он и поступил, вечером оставшись сидеть в общей комнате, где большинство из группы играли в расширенную версию «Зачарованного леса». Орифиэль даже втянулся. Все же, было что-то особенное в этих ребятах. Он пока не мог понять, что именно, но собирался с этим разобраться в ближайшее время.

И его настрой точно не испортит какой-то демон, время от времени глядящий на него с насмешкой.

Глава 5

Учебная неделя началась со вторника. Первой парой стояла История, что не сильно радовало ребят. В конце концов, невозможно запомнить все, что произошло за почти шесть тысяч лет с момента Начала. Это сложно, муторно и поразительно проблематично.

Может, дело в том, что Астория – далеко не гений мира сего, ей тяжело давалось запоминать исторические события. Да, она могла назвать что-то основное, монументальное, но вряд ли бы вспомнила даже годы, когда проходили Межвидовые Войны. Тут бы знать, что происходило неделю назад, а не тысячелетия.

Но предмет оказался довольно интересным. Может, потому что преподаватель здесь рассказывала обо всем лучше, чем их учитель в школе Кайны. Хоть и сама профессор Инора Саяне ей не очень понравилась.

Выглядела Саяне лет на пятьдесят пять, если думать, что она человек. Но сама профессор рассказала, что принадлежала к одному из первых родов ведьм и сейчас являлась бы его старейшиной, если бы не переехала на Ублар. Сейчас статус женщины оставлял желать лучшего – ее мнение для рода не имело никакого веса. По ее словам, многие из тех, кто переехали на остров, лишились статуса.

На вводном занятии Саяне рассказала, что будет включать в себя предмет в целом, сколько будет длиться, и что они будут изучать. Расписала структуру. Сначала обобщенная история до 2000 года приблизительно, потом немного более подробный разбор Кровавого тысячелетия. Это все они будут изучать на первом году.

На втором им предстоит четвертое тысячелетие и первая половина пятого, а на последнем – все остальное.

– Это так здорово, что нам все будут подробно рассказывать! – восторженно прошептала Ребекка на ухо Астории. По тонкой улыбке сидящего слева Ваймуса Астория поняла, что шепот оказался громким.

– Экзамен по истории у вас будет проходить каждый год, – продолжала вещать преподаватель.

По группе пронесся дружный стон. Саяне улыбнулась.

– Это не я придумала, так на большинстве курсов работают.

– А что насчет меньшинства, которое не входит в большинство? – спросил Марий. Глупый вопрос, по мнению Астории. Она помнила, что куратор Девелиш говорила им о выборе предметов и программ. Говорила о том, что они оставили все в первоначальном виде, добавив только часы физической нагрузки.

– А вам не говорили? – удивилась женщина. – Наверно не успели. Кураторы групп имеют право менять программу в зависимости от собственного желания или особенностей группы. В числе этих изменений – углубление или упрощение какого-то предмета. В вашем случае все оставили так, как было, то есть программу по истории вам не меняли. Значит, кураторы посчитали, что вы справитесь.

– Значит, плохо посчитали, – горестно вздохнул Питер. Может, у него плохо с учебой, подумала Астория.

– А кто у вас кураторы? – поинтересовалась профессор Саяне.

– У нас Ари и Девелиш, – ответил Ваймус за Питера.

– Ясно. Повезло вам с ними. Они успели хорошо себя зарекомендовать, – ответила Саяне. Больше она ничего не сказала и вернулась к своему предмету.

– Эх, интересно было бы послушать про кураторов, – вздохнула Ребекка.

Астория подумала, что Ребекка слишком сильно переживает о таких мелочах. О кураторах она могла спросить и у них самих. Ни Ари, ни Девелиш не выглядели так, будто отказались бы ответить на какой-то вопрос.

А еще ее самую малость раздражало, что на паре они говорили не по делу.

– Астория? – позвал ее Орифиэль. Вот уж от кого она не ожидала болтовни на уроках. – Сегодня вечером опять сыграем?

О чем это он?

Ох, а ведь точно.

Вчера вечером они неплохо провели время, играя в очередную до этого не знакомую Астории игру. Орифиэль рассказывал много о материках, о том, что видел сам. И, хоть сначала ей казалось, что Орифиэль говорил и смотрел с какой-то затаенной насмешкой, Астории все равно было интересно слушать его рассказы.

Из них она узнавала многое о мире, в котором до этого жила, но даже не подозревала, что он может быть таким… Иным.

Сама она приехала из Кайны – ее деревня находилась недалеко от реки Лер почти в центре Сороты, к югу от гор Айрохан. Деревня была совсем близко к столице, являясь по сути скрытым военным объектом. Именно из-за этого Кайна – одна из немногих деревень, где люди изучают мир, охватывая не только крохи человеческой истории, но и часть мировой.

Хотя, им, как и остальным, старались не рассказывать о Программе. Это не было запрещено, но не приветствовалось среди людей из-за политики, проводимой королем Андрием Линариц. Тот Программу терпеть не мог, по словам отца, имея на это вполне веское основание.

Астория в это не верила, для нее Программа стала неким подобием отдушины – находиться рядом с родителем больше не было никаких сил. Иногда хотелось побыть собой, а не будущим солдатом специального подразделения. Если бы не бабушка, у нее и шанса вырваться бы не было.

Интересно, как она там? Ответ на первое письмо Астории до сих пор не пришел.

– Да, думаю да, – ответила девушка, чуть улыбнувшись.

Орифиэль улыбнулся в ответ и вернул свое внимание профессору Саяне.

После пар им снова провели тренировку. На этот раз кураторы составляли систему – кто и как собирается работать дальше. Сама Астория решила развивать дальше то, чему ее учили дома – стрельбу и приемы ближнего боя. Ребекка, в этом решила к ней присоединиться, чтобы, как она выразилась, у нее был товарищ, который подскажет, в случае чего.

В попытках оценить, что они умели, куратор Ари заставил их сражаться против него. Проверял, поставлен ли удар, использовали они конкретный стиль, или смешивали. Проверял выносливость, скорость, реакцию.

После показал им несколько приемов на примере, позвав себе в помощь Леон. Та неожиданно оказалась хороша настолько, что Астория на секунду почувствовала укол зависти.

За другой частью группы, решившей отрабатывать сначала владение энергией, Астория тоже наблюдала. Куратор Девелиш сначала им недолго что-то объясняла, а потом поставила их в пары и велела работать.

Орифиэль сидел в паре с Ваймусом: как позже узнала Астория, они пытались сосредоточить энергию в единой точке на теле, а потом искали эти точки друг у друга. Но Астории почему-то думалось, что они просто спорили друг с другом от безделья. Разубедило ее в этом только то, что спустя какое-то время подошедшая к ним Девелиш была крайне довольна ими, улыбалась, хвалила, после разрешив так же в паре отрабатывать уже то, что они сами захотят. И вот тут Астория полностью отвлеклась от собственного занятия – Орифиэль и Ваймус, быстро очертив круг, начали бой, похожий на тот, что на днях демонстрировали кураторы. Отличались только цвета: энергия Орифиэля становилась сине-зеленой, когда он ее использовал, а у Ваймуса она была огненно-оранжевой.

От куратора Ари после она получила нагоняй за то, что отвлеклась, но Астория видела, что тот не особо злился. Просто возвращал ее к занятию.

Тренировка длилась часа два. Астория чувствовала приятное напряжение в мышцах, разогретых долгим занятием. Хотелось теперь поскорее принять душ, поесть и лечь спать. Но она помнила, что им уже задали прочитать какой-то материал по истории, проработать и вспомнить основы математики, а после еще нужно было составить таблицу с различными формами снадобий.

До общежития они шли привычной компанией. Джеймс вместе с Ребеккой и Эйлин довольно щебетали о чем-то, идя рядом. Тео, вместо уже привычного ворчания, спокойно поддерживал беседу с ними. Орифиэль немного приотстал – они с Ваймусом даже после тренировки продолжали свое бурное обсуждение. У всех словно открылось второе дыхание, хоть Астория и слышала, что большая часть разговоров была о домашнем задании.

Эти тренировки и правда, как завещали кураторы, помогали снять внутреннее напряжение.

* * *

На следующий день Астория поняла, что есть предмет сложнее, чем история. Это латынь. Вот уж что-что, а этот язык ей не пригодится. Зачем, когда есть Онилингва, на которой говорили все? Этого она не понимала. Но и сложностей, в случае чего, возникнуть не должно было – половина группы свободно владела этим языком и могла помочь.

А вот медицинское воспитание у них вела невозможно странная женщина. Точнее, девушка. Она бы показалась просто очень увлеченной своей дисциплиной, если бы не ее привычка постоянно уходить с размышлениями в такие анатомические дебри, что становилось мерзко.

Но утренние пары неизменно заканчивались и их группа уходила на обед. Потрясающий обед, который готовила проционхом Мари. Ее полностью устраивало то, как ребята радуются, вслух выражая свою благодарность за еду, а потому готовить она им не прекращала.

Астория и Ребекка на обеде предпочитали перемещаться в свою комнату, чтобы можно было обсудить что-то без остальных. По девчачьи сплетничать и обсуждать пустые и глупые вещи. Для Астории такие разговоры были в новинку, но она искренне радовалась им. Приятно чувствовать себя на свои семнадцать, не обремененной амбициями отца.

– Ой, – воскликнула Ребекка, глядя на подол своей юбки.

– Что?

– Я пролила чай на себя, – засмеялась девушка и пошла к шкафу. Найти там форменные бежевые брюки оказалось непросто. За несколько дней Ребекка успела устроить на своих полках невероятный бардак.

У Астории такой проблемы нет: бабушка из-за собственной нелюбви к беспорядку с детства прививала Астории аккуратность, иногда перерастающую в навязчивое желание навести порядок даже у других.

– Вечером напомни мне застирать, пожалуйста, – попросила Ребекка, все еще находясь по пояс в своих вещах.

– Ладно, – кивнула Астория и добавила, задумавшись. – Как думаешь, у тех, кто может использовать энергию, со стиркой меньше проблем?

– Ну конечно, – охотно поддержала беседу девушка. – Какие проблемы, когда можно убрать все пятна щелчком пальцев, – она, наконец, высунулась из шкафа и пожала худыми плечами. – Но нам такое не светит все равно. Хотя, вроде кто-то говорил, что у людей тоже есть энергия, надо только знать, как ее пробуждать. Кажется, куратор Девелиш.

– Я не особо запомнила, – отмахнулась Астория и усмехнулась. – После того, как Марий вступил с ней в какие-то энергетические дебаты, я перестала улавливать суть разговора. Не настолько подкована в вопросе, чтобы понимать.

– Это точно, – вздохнула Ребекка. – Марий явно в этой теме разбирается. Вот бы тоже так круто понимать какой-то предмет. И так любить его.

– Придет со временем, – пожала плечами Астория. Она и правда считала, что всему свое время.

В Программе ей уже нравилось, даже если брать в расчет не простые дисциплины. Да и чего скрывать, интересно общаться с новыми существами и находиться в другом месте. Это выбивало из зоны комфорта, но хуже точно не делало.

– Эй, девочки, вы где там?

Эйлин в комнату влетела сразу без стука и недоуменно посмотрела на Ребекку.

– Ты же только что была в юбке! Буквально тридцать минут назад.

– Решила переодеться, – в шутку надулась Ребекка. Не захотела говорить, что случайно испачкалась. Астория тоже промолчала, из солидарности.

Эйлин же менее тактична, потому бесцеремонно выпалила:

– Измаралась что ли? – сирена рассмеялась, глядя на слегка зардевшуюся, опустившую глаза Ребекку. Врать она совершенно не умела.

Успокоилась Эйлин быстро, тут же отвлеклась на другое:

– А, я чего пришла-то! – подпрыгнула она. – Нам уже идти пора, сейчас энергетика будет.

Порадовавшись, что за ними зашла Эйлин, напомнив не задерживаться, Астория наклонилась за сумкой для книг на полу. Эйлин их неторопливые действия видимо нервировали, потому что она всем своим видом выражала нетерпение.

Асторию такое поведение позабавило. Как ребенок, честное слово. Такая простая, непосредственная. В этом она даже превосходила Ребекку – все же, ди Анте была старшей из детей в своей семье, ей приходилось вести себя сдержаннее. А вот Эйлин вообще ничего не тормозило и не заботило. В семье ее наверняка любили.

Не то, что саму Асторию. Ее отец извращал само понятие любви. Асторию искренне возмущало, что он и правда считал, будто любил и ее, и свою мать, но именно он поступал жестоко. Пусть, на них он руку ни разу не поднимал, но слова, действия… Они приносили боль, разочарование. Бабушка только качала головой – совсем сын из ума выжил, ничего не поделаешь. Хотя, Астория пару раз заставала ее в слезах. Но та слишком гордая, а потому пряталась хорошо.

Астория помотала головой, прогоняя мысли прочь. Зачем портить себе настроение?

Они уже вышли из общежития, когда Астория решилась спросить:

– Эйлин, а у тебя есть братья или сестры?

– Да-а-а… – протянула девушка ворчливо. – И много. Я даже не скажу точно, сколько.

– Как так? – удивилась Ребекка.

– Ну, у нас не принято делить «чужих» и «своих», – повела плечами Эйлин, смутившись, – Кто-то рождается, и о нем заботятся все. А этот кто-то обычно, как бы, заменяет своего родителя. Потому что сирены появляются из смешавшейся чистой энергии. Например, когда сирена влюбляется в кого-то, и ее любят в ответ, от контакта, смешения энергии появляется ребенок – новая сирена, потому что предыдущая, ну… – Эйлин замялась, не зная, как продолжить.

Но Астория поняла и без этого. Влюбленная сирена считалась испорченной, особенно пару тысячелетий назад, когда в столицах были популярны кварталы красных фонарей. От солдат она слышала разговоры, что сирены прекрасны в сексе, даже, когда их берешь насильно.

– Вау, – вздохнула Ребекка, даже не подозревая о том, что пыталась сказать Эйлин, или о чем думала Астория. – А у людей все гораздо скучнее. Моя хата с краю, как говорится.

– В Программе не так, – покачала головой Эйлин, радуясь частичной смене темы. – Здесь стараются заботиться друг о друге. Мне старшие рассказывали, что кураторы стараются сделать из своих групп сплоченный коллектив, готовый пойти на многое ради друг друга. Так что, Ребекка, если ты не знала, каково это, когда все заботятся друг о друге, то тут точно поймешь. Мне кажется, из нашей группы получится хороший коллектив, – улыбнулась она.

Что-то в ее словах зацепило и Асторию. Неужели, так бывает, чтобы заботились даже о чужих? Разница в менталитете людей и сирен? Или что? Что так влияет на них, почему они любят держаться вместе? Почему люди так не поступают…

Когда девочки дошли до кабинета энергетики, внутри сидела только половины группы. Но через пару минут в помещении уже находились все. Кто-то сновал туда-сюда, кто-то торчал в коридоре рядом с кабинетом, а кто-то сидел, уткнувшись в книгу. Все занимались своими делами, какой уж тут коллектив? Максимум, соседи по экипажу.

Собственные мрачные мысли Асторию разозлили, и она постаралась отвлечься на подруг.

– Всем добрый день, с кем ещё не виделась! – влетела Девелиш, прижимая к груди три толстенные папки. Астория задумчиво посмотрела, как несколько листков мягко спланировали на пол.

– Здравствуйте! – бодро отрапортовала Эйлин, в шутку вытянувшись по стойке смирно.

Девелиш в ответ улыбнулась и выбросила свою стопку на стол. Еще несколько страниц слетели, описав в воздухе сальто.

– Чего ж вы не попросили помочь, куратор Девелиш? – протянул Ваймус вежливо, но с проскакивающими нотками ехидства в голосе. Астории уже замечала за ним это – он часто будто бы цеплялся к куратору Девелиш такими насмешливыми провокациями. Что у него на уме?

– Я не знала, что так много нужно будет нести, – отмахнулась Девелиш, приседая за всеми разлетевшимися листами. Зашедшие сразу за ней Тео с Джеймсом принялись помогать. – Спасибо, – улыбнулась она. – А теперь все по местам. Разговаривать будем. Как вы думаете, чем вообще занимается энергетика?

– Энергию изучает, – подскочил Марий.

– А делится как-то энергия в зависимости от видов? – задумчиво поинтересовался Тео. – По сути, должна же, разница то есть.

– То есть, мы все по видам будем рассматривать? – ужаснулся Питер. – Я умру. Меня не хватит, чтобы все это запомнить.

– Не переживай, всегда можно приготовить хорошую шпору, – глумливо протянул со своей задней парты Корай.

После Астория потеряла нить разговора. Каждый говорил о чем-то своем, и она не успевала понять, к чему относятся слова. Вместо этого она посмотрела на Девелиш: как та отреагирует на балаган. Разозлится? Или занервничает? Астория бы от такого точно вызверилась.