Электронная библиотека » Алла Холод » » онлайн чтение - страница 5

Текст книги "Разбитое стекло"


  • Текст добавлен: 18 февраля 2022, 08:41


Автор книги: Алла Холод


Жанр: Современные детективы, Детективы


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Глава 5

Когда Илья Шаталов ответил согласием, Аня была на седьмом небе от счастья. Она с бешеным рвением ухватилась за текущую работу, чтобы к моменту приезда Любочки не оказаться загруженной под завязку. Теперь, когда она не была намертво привязана к компании, ей легче было планировать свое время. Не прошло и года с момента ее увольнения из фирмы, как от ее бывшего руководства поступило предложение вернуться. Бывший Анин жених не оправдал надежд, которые на него возлагались, и перед девушкой открылась перспектива, которая еще год назад той, прошлой, Ане казалась пределом мечтаний. Та Аня, наверное, задрожала бы от радости, ведь справедливость была восстановлена. Сегодняшняя Анна ответила отказом. Она сильно изменилась внутренне. Она больше не хотела зависеть от переменчивого настроения руководства, смотреть себе под ноги – можно ли наступать на очередную ступень без риска поскользнуться, видеть в каждом из коллег потенциального организатора подставы. Сейчас она дышала свободно, работала с прежним энтузиазмом и с не меньшей интенсивностью, чем на службе, совершенствовала свои навыки.

Аня вернулась из Соснового бора только физически. Мысленно она продолжала оставаться там. Ей не давало покоя странное, необъяснимое исчезновение Юлии Донич, она пыталась найти ответ на вопрос: не могла ли она сама каким-то косвенным образом повлиять на поведение Юлии, на принятие ею какого-то важного решения. Что, если Юлия покончила с собой? Бросилась на этом проклятом скутере с обрыва? То есть таковой могла быть ее изначальная мысль, позыв к действию. А потом она просто врезалась в дерево и полетела ко всем чертям с обрыва в озеро. В прибрежных зарослях будет не так легко найти следы ее падения, если ускорение было сильным. Дико? Да, несомненно. Юлия – здоровая, успешная женщина. Даже если она обнаружила недостачу, никакой трагедии в этом нет. И измена мужа, если таковая вообще имела место, не повод сводить счеты с жизнью. Во всяком случае, современные, образованные, разумные женщины так не поступают. Альберт Валентинович заикнулся о том, что Юля в молодом возрасте перенесла тяжелую утрату, какую-то личную трагедию, но раз она не покончила с собой тогда, значит, уход из жизни просто не ее способ действий. Она умная и сильная, она не могла так поступить. Юлия получила неприятные новости, но – насколько заметила Аня – она обдумывала план дальнейших действий, решала, как ей поступить. Растрата, которую допустил муж, для такого человека, как Юлия Донич, не могла стоять на одной чаше весов с желанием и возможностью жить.

По возвращении домой Аня обнаружила в Фейсбуке запрос от Макса и немедленно приняла его. От него она узнала, что они с Альбертом Валентиновичем остались в Сосновом бору до тех пор, пока ситуация не прояснится. Пока не приедет Илья Шаталов и не возьмется за дело. Или пока Юля не вернется. Или пока ее не найдут. Одним словом, пока что-то не произойдет. Но Юля не возвращалась, и ее не находили. Эти сообщения только утвердили Анну в мысли о том, что вряд ли она когда-нибудь увидит свою заказчицу в живых. Предчувствие скорых плохих известий крепло в ней день ото дня, она думала о судьбе несчастной Юлии, просыпаясь утром, отвлекаясь от работы на короткие перерывы, по вечерам. И засыпала она, размышляя о том, что же на самом деле произошло после того, как она последний раз видела Юлию живой и невредимой. Она пыталась сначала по часам, потом по минутам реконструировать события того замечательного субботнего дня, и все чаще в ее воспоминаниях всплывало лицо Влада – сначала озабоченное, потом удрученное, затем откровенно мрачное. Пожалуй, ни разу Аня не видела на его лице выражения радости и безмятежности, хотя повод для того и другого был, и атмосфера уютного, красивого дома располагала именно к этому. Все чаще Аня стала задавать себе вопрос: мог ли Влад, ограниченный отцом в свободе действий, финансово от него зависящий, зажатый в тиски заданных условий жизни, которые стали его тяготить, убить Юлию, чтобы одновременно решить две задачи: избавиться от своей несвободы и устранить угрозу разоблачения в воровстве? Аня вспоминала, что говорила Юля по поводу своего мужа, и даже включала диктофонную запись, которую, слава богу, так и не стерла, а теперь уже берегла для Ильи. Влад на самом деле не такой, каким хочет казаться отцу. Он способен на импульсивные поступки. «Это оболочка, обертка, – звучал из диктофона голос Юлии, – это то, каким он себя сделал усилием воли. Внутри совсем другая начинка. Только он никому не дает ее попробовать. Даже мне».

Каждая попытка проанализировать ситуацию заканчивалась крепнущим убеждением, что Влад Безбородов, успешный предприниматель, послушный сын и безупречный супруг, все-таки совершил главный поступок своей жизни. Убил жену.

Тягостные мысли развеивало лишь сладкое предвкушение скорой встречи с Любочкой, которая, не считая родителей, стала Ане самым близким человеком, и с Ильей, в присутствии которого она ощущала себя в полном покое и безопасности. Ну и, конечно, с Мишенькой – новым в этом мире человеком, которого еще совсем недавно не было и в помине, но который так прочно связал двух любящих друг друга людей. Человеком, который дал надежду на новую жизнь Любочке – искренней, нежной, прекрасной женщине с очень хрупкой и уязвимой душой.

– Ты пока не знаешь новости, – сказал Илья, выпуская Аню из своих объятий, – я так рад тебя видеть, что не хочу сейчас говорить о делах. Потом, после ужина. Вы не против, девочки?

Аня поджала губы, страдальческое выражение лица не оставляло сомнений в том, какой ответ она дала бы на этот вопрос.

– Илюш, у тебя есть совесть? – отозвалась Люба. – Этот ужин некому будет есть, только и всего. Анечка умрет здесь и сейчас, если ты с ней не поговоришь. Я бы тоже хотела послушать, если можно.

– Ладно, – нехотя ответил Илья.

Он пересел поближе, внимательно заглянул Ане в глаза и спросил:

– У тебя точно нет ничего личного с этой семьей? Ты действительно совсем их не знаешь?

– Совсем-совсем, – подтвердила Аня. – Это Люба дала Юлии Донич мой телефон. У меня просто предчувствие, что там все очень плохо.

– Ну, это предчувствие имеет под собой основания, – согласился Илья, – я пока что поговорил с вашим дедушкой Альбертом Валентиновичем, с Владом, Максимом, с полицейскими. Дед зарядил их по полной, охотно делятся информацией, хотя должны были бы послать куда подальше. Но я понял, что и их лояльности есть предел. Если честно, они считают, что твоей Юлии Донич нет в живых. Ищут труп, подключили водолазов, но результатов пока никаких. Кстати, жди вызова, они собираются тебя допросить, и не советую тебе утаивать какую бы то ни было информацию. Зачем наняла, какие имела подозрения, к каким выводам ты пришла – выкладывай им все.

– Зачем тогда ты здесь? – пожала плечами Аня.

– Не буксуй, подружка, – ответил Илья, – в этом деле все не так просто, как кажется на первый взгляд.

– А что, тебе уже что-то кажется?

– Люба, зови нас ужинать, ибо твоя подружка начинает меня бесить, – заявил Илья, вставая с места.

– А разве это моя подружка? Может быть, это наша подружка все-таки? – засияла своей изумительной улыбкой Любочка.

– Когда она меня не раздражает, то наша, когда раздражает – твоя, – прояснил ситуацию Илья и поспешно уклонился от Аниного кулака. – Вот видишь, она еще и неуравновешенная.

Поужинали, насладились общением с ребенком и друг с другом. Наконец Илья посерьезнел.

– Слушай, Анюта, исходя из той информации, что я имею, все сходится в одной точке. И эта точка – Влад, других вариантов просто нет. Он зависим от отца. Он хочет заполучить другую женщину, красивую и моложе себя. По всей видимости, ради нее он и затевал хищения. Со всей этой фигней можно разобраться и без моей помощи. Если все это действительно так, его арестуют, предъявят обвинение и отдадут под суд.

– А если труп Юлии так и не найдут?

– Этого не может быть, – уверенно ответил Илья, – в ту ночь Влад не выезжал за пределы поселка. Чтобы избавиться от трупа, ему нужно было приложить серьезные усилия. Это же не хомяка похоронить. Собаки найдут мертвого человека, если он закопал ее где-то там. Если она попала в аварию и упала с обрыва, то ее, скорее всего, тоже найдут. Хотя может быть всякое…

– И что тогда?

– Пока не знаю, Анечка. Мне нужно поработать, я пока не вижу картину в целом, только детали мозаики. Если все так, как я тебе сейчас описал, то дело окажется простым, и я не очень представляю, в чем тут должна заключаться моя роль. Здесь скорее будет нужен хороший адвокат.

– Но у тебя есть сомнения?

– Они всегда есть, хотя сейчас все оборачивается против мужа.

По словам Ильи, ситуация на текущий момент складывалась для Влада крайне неблагоприятно. Полиция проверила все возможные маршруты Юлии Донич. В тот вечер последним, кто ее видел, был ее супруг. Они пошли провожать соседей, посмотрели их аквариумы, немного поболтали и вернулись в свой коттедж. Юлия отправилась спать, а Влад решил еще выпить, для чего пришел в гостиную, где расположилась компания. То ли он не рассчитал силы, то ли специально выпил слишком много, чтобы иметь повод остаться у всех на глазах, но есть факт – в супружеской спальне он не ночевал. Полиция за это обстоятельство ухватилась. Поскольку Влад не отличался пристрастием к алкогольным напиткам, было непонятно, почему именно в тот вечер он набрался в такой несвойственной для себя манере. Или как раз понятно.

Машина Юлии Донич осталась в гараже. Паспорт, загранпаспорт, водительские права, банковские карты, телефон – все это было дома, никуда не делось. Никаких других карт на имя Юлии Донич зарегистрировано не было, это проверили сразу же. Заявления о пропаже паспорта и выдаче нового она не подавала. Телефоны на свое имя не приобретала. Без паспорта она, соответственно, не могла купить билеты ни на поезд, ни на самолет. Охрана поселка не видела, чтобы Юлия Андреевна покидала Сосновый бор. Ни своими ногами, ни в каком бы то ни было транспорте.

Уйти из Соснового бора можно было и не через охраняемые ворота. Они служили больше для того, чтобы к берегу озера не приезжали отдыхающие на машинах. А пройти пешком можно было и по-другому. Например, через посадку выйти к озеру, а вдоль него – пешком до трассы. Или переплыть озеро на лодке и выйти в противоположной к Сосновому бору деревне Видовка. Ее жителей опросили, показали Юлину фотографию. Никто ее не опознал. Начисто отрицали деревенские жители и то, что кто-то из подростков мог угнать скутер. Ни в одну из городских больниц в тот вечер и на следующий день не поступала женщина с травмами или потерей памяти, которая подходила бы под описание Юлии Донич. Выходило, что в субботу вечером человек был, а в воскресенье его не стало. Юлия как будто растворилась, дематериализовалась, не оставив после себя никаких следов, кроме врезавшегося в могучий ствол мопеда, ожидающего заключения экспертов.

Берег озера обследовали, но он так густо порос растениями, что следов прокатившегося по склону тела обнаружено не было. Либо их плохо искали, либо их там не было, что больше походило на правду. Не нашли и самого тела. Ни в озере, ни в вытекающем из него сточном ручье, вливающемся в речку. Если в ту ночь тело подхватило течением, то его могло унести в реку, и в таком случае сложно было предугадать, удастся ли его вообще найти. Но в том-то и дело, что течение в этих местах было медленным. Если бы человек упал с обрыва, у подводников было бы много шансов его найти. Поиски Юлии Донич с помощью водолазов собирались прекратить.


Влад отнесся к появлению Ильи с раздражением, он ходил мрачнее тучи, на работе почти не появлялся, много курил и почти ни с кем не разговаривал.

– Я не прошу вас сделать мне какое-то признание, – сказал Илья, когда Влад наконец снизошел до разговора.

– Так вроде я и не собирался, – отрезал тот.

– И правильно, я не ваш адвокат, а признания стоит делать только исключительно ему.

– Вы считаете, что мне нужен адвокат? – не скрывая раздражения, огрызнулся Влад. – Сначала появляетесь вы, хотя мне совершенно непонятно, с какой именно целью, теперь вы сюда притащите еще и адвоката. Зачем? Я ничего не сделал, а потому никого не нанимал и ни в чьих услугах не нуждаюсь. Если вас связывает какой-то договор с моим отцом, общайтесь с ним. Я вам зачем понадобился?

– Владислав Альбертович, – спокойно ответил Илья, – я нахожусь в вашем доме и потому постараюсь ответить вам спокойно и вежливо, но все же попрошу сбавить тон и не разговаривать со мной, как с нерадивым лакеем. Я юрист, в прошлом следователь и капитан юстиции. Я представляю уважаемую и весьма респектабельную компанию, оказывающую услуги, требующие высокопрофессиональной подготовки. Ваш отец попросил меня разобраться в том, что произошло с вашей женой, и если она жива, найти ее. Если ее нет в живых и тому будут найдены неоспоримые доказательства, проведут официальное расследование. И тогда я буду не вправе скрывать добытые улики от правоохранительных органов.

– Зачем вы тогда нужны нам, если собираетесь помогать органам? – съехидничал Влад, все же снизив тон.

– У меня складывается впечатление, что вы не очень критично оцениваете ситуацию. Не всю в целом, но в той части, в какой она касается лично вас.

– А как мне ее оценивать? У меня пропала жена! И это единственное, что меня сейчас волнует.

– Да, у вас пропала жена, и очень возможно, что вскоре вы станете подозреваемым. Причем единственным.

Влад часто заморгал.

– Они уже меня подозревают, по-моему. Мужа ведь всегда подозревают, не так ли? Муж ведь обязательно вынашивает идею об убийстве своей жены?

– Мужья действительно являются подозреваемыми номер один. Это стереотип, но статистика доказывает, что он имеет право на существование.

– Хорошо, тогда мне действительно будет нужен адвокат. Но зачем нам вы, я так и не понял.

– Как вы представляете себе работу адвоката? Как защитника в суде? Как человека, который должен присутствовать на допросах и не давать следствию давить на вас и выбивать показания? Или, может быть, как-то иначе?

Влад пожал плечами.

– Я законопослушный гражданин и до сих пор нуждался только в тех адвокатах, которые вели дела моего предприятия в арбитражных судах. Да и тех было – раз-два и обчелся.

– Я так и думал, – кивнул Илья, – и именно потому, что вы прежде не сталкивались с подобными ситуациями, я вам кое-что объясню. Если вы ни в чем не виновны, вашему адвокату придется убедить в этом следствие, которое будет придерживаться другого мнения. А сделать это можно только с фактами в руках. С уликами и доказательствами. Как, по-вашему, он их добудет? Адвокат не частный детектив, это совсем разные профессии. И очень часто, чтобы доказать невиновность своих подзащитных, адвокаты прибегают к нашим услугам. Так что если вы думаете, что частный сыск – это слежка за неверными женами, вы ошибаетесь.

– Кажется, я понял, – задумчиво проговорил Влад, – вы простите, что я воспринял вас в штыки. Просто для меня все это слишком большой стресс.

– Понимаю и потому не обижаюсь, – примирительно сказал Илья, – если вы меня правильно поняли, значит, мне не нужно объяснять, что мы с вами на одной стороне и вам необходимо со мной сотрудничать. Это выгодно прежде всего вам самому. Поэтому я прошу вас предоставить в мое распоряжение телефон Юлии Андреевны, мне нужно тщательно проанализировать ее записную книжку и все сделанные ею в последнее время звонки. Перед тем как вы передадите мне мобильник жены, внимательно пролистайте ее телефонную книгу и пометьте те номера, владельцы которых вам знакомы. Это очень важно и срочно, и если вы займетесь этим прямо сейчас, я буду вам чрезвычайно благодарен. Кроме того, мне нужен для такого же подробного анализа ее рабочий компьютер и домашний ноутбук. Это возможно?

– Без проблем, я выдам вам все, что потребуется, – откликнулся Влад, – я тоже хотел бы помочь, но не знаю чем. Я действительно видел Юлю в последний раз, когда мы вернулись от соседей и стали расходиться по комнатам. Вернее, она сказала, что собирается лечь спать, а я еще удивился, что она не хочет пожелать спокойной ночи своей подруге. Поболтать с ней или что-то в этом духе. Мы тогда еще считали, что Анна Юлина подруга. Так она ее представила.

– У вас было с женой какое-то объяснение по поводу текущих дел в «Апексе»?

– Нет, – уверенно ответил Влад, – я ведь только потом узнал, что Юля на самом деле наняла специалиста и Аня вовсе никакая не подруга. В субботу об этом вообще разговоров не было.

– Но вы в целом признаете, что выводы, сделанные Анной, являются правильными?

– Да, признаю, но давайте мы с вами на этом пока остановимся, – сказал Влад. – Я готов к сотрудничеству, но еще не понимаю, какое отношение этот конкретный вопрос может иметь к исчезновению Юлии. Мы не ссорились, в нашей семье не происходило ничего такого, из-за чего она могла бы принять какое-то необдуманное, спонтанное решение, исчезнуть вот так, ничего не объяснив. Вполне возможно, что имела место авария, и тогда все наши внутрисемейные дела не имеют к произошедшему никакого отношения, и я бы не хотел расширять круг посвященных в них людей до неизвестного мне предела. Если выяснится что-то другое, тогда возможно, но не раньше.

– Хорошо, и последний вопрос, – сказал Илья, поднимаясь из кресла, – ваша жена считала, что вы можете желать ей смерти. Более того, она сказала, что вы, возможно, собираетесь ее убить.

– Не смешно, – хмыкнул Влад, и в его лице Илья не заметил ни тени испуга или нервозности, – кому она могла сказать такую чушь? И, главное, зачем? Этого не может быть. Юлия взрослая женщина, разумная и уравновешенная. Паранойей она не страдает. Не может такого быть.

– Тем не менее она это говорила, – проговорил Илья, уже на полпути к выходу из комнаты.

– Кому? Анне?

– Именно так, – подтвердил сыщик.

– И зачем? Зачем она пригласила ее сюда, если они не подруги и в ее визите не было никакой необходимости? Зачем она говорила ей такую откровенную чушь?

– Мы постараемся найти ответы на эти вопросы, а пока пролистайте контакты вашей жены и пометьте те телефоны и тех людей, которых вы знаете.


Илья ушел, оставив Влада в состоянии глубокой задумчивости. На самом деле частный сыщик произвел на него благоприятное впечатление. С виду, конечно, типичный дамский любимчик – глаза с поволокой, морда гладкая, красивая. Одет соответственно. Но умный, это сразу ясно, четко выражает свои мысли, в своем деле, по всей видимости, хороший специалист. Поразмыслив, Влад решил не обострять и без того не складывающиеся отношения с Ильей и сразу же принялся просматривать Юлину телефонную книжку. Взял лист бумаги и стал выписывать те имена и фамилии, которые были ему известны. Тех, кого знал лично, помечал одним значком, о ком слышал от Юлии – другим. С поручением сыщика Влад справился довольно быстро. Потом уложил в сумку ноутбук и понес все это в кабинет, где Илья беседовал с отцом.

Выйдя во двор, чтобы покурить, Влад уже горько сожалел о том, что повел себя с сыщиком так высокомерно и враждебно. Ведь очень скоро ему действительно может понадобиться помощь. И если Илья Шаталов пока ни о чем не догадывается, то это вопрос времени. Настанет момент, когда правда выплывет и Владу придется туго. В такой ситуации наживать себе лишнего врага – верх глупости.


– Здравствуйте, извините, если отвлекаю вас, но мне нужно задать вам важный вопрос. Вы знакомы с Юлией Донич?

– Да, а с кем я разговариваю?

– Я представлюсь. Меня зовут Шаталов Илья Андреевич, я специалист компании «Новые технологии безопасности» и действую по поручению семьи Юлии Андреевны, ее мужа и тестя. Вы знаете о том, что она пропала?

– Как пропала? Что это значит?

– Увы, на сегодняшний день мало что известно. Ее розыском занимается полиция, но мы помогаем, насколько это возможно, чтобы ускорить процесс поиска. Случиться могло всякое, важно не потерять время.

– Так какой у вас вопрос?

– Я анализировал последние контакты Юлии Андреевны, 22 августа она звонила вам. Если это не составляет тайны, могли бы вы сказать, о чем у вас был разговор?

– Ммм… Да нет, тайны тут никакой нет. Она интересовалась, нет ли у меня знакомых в музыкальном училище.

– В музыкальном училище?

– Да, ее интересовал какой-то давний случай. Чуть ли не двадцатилетней давности. Вроде бы там была какая-то преподавательница, которая умерла молодой двадцать лет назад. Она спрашивала, нет ли среди моих знакомых кого-то, кто мог бы что-то рассказать о той истории?

– А почему она позвонила именно вам по этому вопросу? Вы как-то связаны с музыкой?

– Моя дочь учится в музыкальном училище.

– И что вы посоветовали Юлии?

– Я дала ей телефон одного знакомого…


Сначала Илья проверил телефоны, которые имели присвоенные имена. Ничего интересного не обнаружил. Отвечавшие люди сочувственно вздыхали, но полезной информации предоставить не могли. Один-два телефона отзывались длинными гудками. Третий был постоянно отключен. Следующим этапом Илья стал выискивать редкие звонки на номера, которые не были занесены в книжку. Таких в журнале Юлии было совсем мало. За исключением разве что одного дня – во второй половине августа, – когда Юлия одного за другим обзванивала абонентов, не являющихся ее постоянными контактами. Илья прошел по цепочке и скоро выяснил, что в тот день, 22 августа, Юлия Донич усиленно искала человека, который работал в музыкальном училище и мог помнить или от кого-то слышать историю о смерти молодой преподавательницы, фамилию которой Юлии необходимо было узнать. Запрос показался Илье странным, особенно в сравнении с обычным режимом контактирования Юлии Донич с внешним миром. Нельзя сказать, чтобы она отличалась повышенной общительностью и любила поговорить по телефону. Контактов у нее было немного, в большинстве своем звонки являлись сугубо рабочими, связанными с функционированием «Апекса». Периодически она созванивалась с крайне немногочисленными личными знакомыми. Задушевных подруг, в общении с которыми у нее была постоянная потребность, у Юлии не было. Влад только подтвердил сделанный Ильей вывод. Остальные телефоны принадлежали нескольким врачам, косметологу, маникюрше, педикюрше, парикмахеру, массажистке и так далее. Илье предстояло повторить путь, который прошла Юлия, с той лишь разницей, что каждому абоненту приходилось объяснять, кто он и зачем интересуется звонками постороннего ему человека. На одном из таких контактов Илья споткнулся. Хотел было дать волю раздражению, но тут же подумал: ну и балбес же ты, Шаталов.

– Люба, я не отвлек, наша мелочь спит?

– Мелочь спит, чего желаешь, мой господин? – шутливо проговорила Любочка.

– Завяз в телефоне этой Юлии Донич и только сейчас в голову пришло… Она искала женщину, которая работала в музыкальном училище двадцать лет назад. Та от чего-то внезапно и трагически умерла. На одном контакте я споткнулся. Вредный мужик, недоверчивый, разговаривать не хочет. И тут я подумал, что ты же заканчивала училище, можешь помнить хоть кого-то, кто в состоянии раскопать эту информацию.

Любовь Полетаева была старше своего второго мужа на четыре года.

– Намекаешь на мой древний возраст, негодяй? – прошипела она в трубку.

– Древний – не древний, но почтенный все-таки, – подыграл ей Илья, – давай-ка, старушонка, напрягись, помоги своему молодому мужу. А то он будет недостаточно настойчиво тебя домогаться, когда вернется уставший после трудового дня.

– Вообще-то я смутно припоминаю, что случай такой в училище был, но произошел он задолго до того, как я поступила, просто фото этой женщины висело вместе с портретами других преподавателей в фойе перед Большим залом, и оно было в черной рамке. Очень красивая женщина, кстати сказать. Или просто фотография удачная. Так что нужно узнать?

– Фамилию и имя этой преподавательницы, причину смерти… Ну что еще? Я не знаю, все, что ты сможешь узнать. Я же не представляю, кого ты будешь спрашивать. Если бы нашла кого-то, кто сделает мне протекцию, я бы подъехал туда сам, с презентом…

– Так и быть, – вздохнула Люба, – я знаю, кому позвонить. Из старой гвардии, так сказать. А это действительно важно? Ты на что-то наткнулся наконец?

– Не имею понятия. Я вообще не понимаю, как это может быть связано с ее исчезновением. Скорее всего, никак. Но больше вообще ничего нет. Понимаешь? Вообще! Эти поиски хоть как-то выбиваются из ее обычной жизни. Так ты перезвонишь?

– Да, я лучше сама, пусть червячок еще немного поспит. Мама с ним вместе вырубилась.

Пока Люба поднимала свои старые знакомства, Илья решил ехать в «Апекс». В ноутбуке, которым Юлия пользовалась дома, ничего интересного не нашлось. Почта – вся по работе. Активность в соцсетях сводилась к немногочисленным поздравлениям знакомых с днем рождения и ехидным комментариям к снимкам, где были запечатлены знаменитые жертвы пластической хирургии. Или к природным аномалиям, которые впечатляли Юлию Донич, по всей видимости, куда более всех прочих явлений жизни. Но Илья надеялся. Активность человека запоминает не его адрес в мейле, а его компьютер. Надо было внимательно просмотреть журналы ее посещений, что она искала, что или кого «гуглила», какие еще делала запросы. Это могло дать гораздо больше информации, нежели прочтение ее официальных писем.

Илья еще не настолько отвык от родных мест, чтобы не представлять себе, что такое «Апекс» – самый стильный и популярный из городских центров развлечений. Сейчас, правда, появились и более крутые тусовочные места, рассчитанные на взыскательную и денежную публику с изощренными вкусами. Но в своем сегменте «Апекс» продолжал оставаться на лидирующих позициях.

Илью встретили, устроили на Юлином рабочем месте, принесли чаю и печеных пирожков. Он еще не успел начать, как позвонила Люба.

– С тебя причитается, – заявила она, – я нашла преподавательницу, умершую девятнадцать лет назад. Записывай. Инна Витальевна Сосновская. Адрес…

– Что, и адрес? – изумился Илья.

– А ты как думал? В архиве отдела кадров посмотрели. Там и сейчас отзывчивые люди работают. Единственная загвоздка в фотографии. Не те были времена, в электронном виде никаких снимков нет. Но мне сказали, что ее портрет и сейчас висит у входа в Большой зал. Если надо – поезжай и посмотри.

– Причина смерти?

– Анафилактический шок. У нее была какая-то небольшая травма, то ли мелкое хулиганство, то ли неосторожность… Несчастный случай, может быть. Таких подробностей никто не знает. Знают только, что ей зашивали порез то ли на щеке, то ли на подбородке, сделали необходимые уколы, а у нее оказалась жесточайшая аллергия, о которой она даже не подозревала.

– Неужели сейчас кто-то умирает от анафилактического шока? В каком веке-то живем… – вздохнул Илья.

– Во-первых, не сейчас, – заметила Люба, – все-таки это было почти двадцать лет назад. Во-вторых, мне сказали, что она успела выйти из больницы и плохо ей стало только на улице. Пока ее нашли, потеряли время.

– Какая ужасная смерть. Сколько ей было?

– Тридцать четыре года.

– Боже мой. Как представлю себе… Кто-то остался?

– У нее была девочка. То ли семи, то ли восьми лет. Все, Илюш, больше ничего не знаю, Мишенька проснулся. Постарайся не сильно припоздниться, мама сделала нечеловеческое жаркое.

– Я очень надеюсь, что не человеческое.

– В смысле?

– В том смысле, что не из человека.

– Да ну тебя! Из телятины жаркое. И Анька на ужин придет. Так что готовься, она из тебя душу вытрясет.

– Пусть вытрясает. Иногда пока мысль вслух не выскажешь, она никак не оформляется. Блуждает где-то, тычется туда-сюда и все без толку. А я как раз хотел с ней кое-что обсудить.


Мысль о телячьем жарком отвлекла от работы. Нет, Илья был вовсе не голоден, два изумительных пирожка с мясом перебили аппетит. Просто он в очередной раз подумал о том, что он безумно, просто как-то неприлично счастлив. Его собственные родители умерли давно, тетка, приютившая его в Люберцах и ставшая ему в последние годы самым близким человеком, тоже ушла. Был период, когда его, талантливого и преданного работе следователя, выбросили из родного города, он чувствовал себя одиноким и никому не нужным, кроме кратковременных подружек, которые ничего не значили в его жизни. Постепенно все наладилось, появилась интересная, увлекательная работа, устроился быт. А потом появилась Любочка. Нежная и красивая. Потерянная и безумно несчастная. Они сблизились, когда Илье пришлось распутывать обстоятельства смерти своего сводного брата, и погрузились в водоворот таких событий, которые вполне могли стереть с лица земли их обоих. Но они не просто выжили. Они так приросли друг к другу, что с тех памятных событий никогда уже не расставались. А потом Любочка забеременела, и скоро в их жизни появился маленький, розовый и очень требовательный человек Мишенька. В жизнь Ильи вошли и Любины родители, очень живые, добрые люди. Счастье, которое обрушилось на него с появлением полноценной семьи, было безграничным. И сейчас он думал об этой безвременно ушедшей женщине, которую так активно искала Юлия Донич. Почему история, произошедшая много лет назад, вдруг вызвала у нее такой жгучий интерес? Имеет ли это какое-то отношение к ее исчезновению?

Думая обо всем этом, Илья тщательно изучал журнал посещений Юлиного компьютера. Наконец дошел до Фейсбука. Стал искать последние запросы, которые делала Юля в этой соцсети. И даже не удивился, когда одной из первых перед ним возникла знакомая фамилия. Сосновская. Только умершую преподавательницу звали Инна Витальевна. А Юлия искала профиль Камиллы Сосновской. Причем сначала она запрашивала Камиллу Касаткину. Но не получив нужного результата, стала искать дальше и запросила Камиллу Сосновскую. Стало быть, она знала только нужное имя, но не была уверена в фамилии. Профиль Камиллы Сосновской был не столь информативен, как хотелось бы Илье. Женщина, бесспорно, была хороша. В ней было очарование вневременной красоты, которая не признает веяний моды и признанных канонов. Изысканная бледность, изящная посадка головы… По фотографиям о ней много не скажешь. Не бедствует, живет, по всей видимости, в собственном коттедже. Путешествует. Имеет забавную рыжую собачку. Двадцать восемь лет, но семьи нет. В разводе? Вдова?

Илья закрыл профиль неизвестной красивой девушки, а сам думал о той женщине, которая погибла почти двадцать лет назад. Простое сопоставление годов и дат наводило на мысль о том, что Камилла – дочь той самой Инны Сосновской, которая умерла девятнадцать лет назад от анафилактического шока. Но почему Юлия интересовалась всей этой историей? Зачем ей было копаться в прошлой жизни чужих людей? В какой-то момент Илья чуть не свернул в сторону дома, передумав ехать в музыкальное училище. В конце концов, мало ли по какой причине человек может интересоваться делами давно минувших дней? Но по первому впечатлению, которое составил о Юлии Илья, она не относилась к числу тех, кого очень сильно волнует род человеческий. Он прогнал прочь неправильные мысли и поехал туда, где мог увидеть в черной рамке портрет женщины, которую зачем-то искала Юлия и которую теперь неизвестно зачем ищет он сам.

Внимание! Это не конец книги.

Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента. Поддержите автора!

Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5
  • 4.6 Оценок: 5

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации