Текст книги "Дикари. Книга о малой Родине"

Вероломное нападение фашистов на нашу Родину гневом и болью отозвалось в сердце каждого гражданина. Города и сёла региона приняли значительную часть эвакуированной промышленности и населения. В П-Сергинский район приехало 2349 человек из захваченных территорий, в том числе 1268 детей. Детей принял детский дом села Троица.

Также были организованы интернаты для эвакуированных детей в с. Сылва и д. Стерлягово – на 75 человек, в д. Огрызково – на 50 человек. Деревня Дикари приняла дошкольный детский дом из Сталинграда, 200 человек вместе с воспитателями.

П-Сергинский район в числе первых протянул руку помощи районам, которые, по мере продвижения вперёд Советской армии, освобождались от фашистской нечисти.

Газета «Колхозный клич» обращалась к своим читателям:

«Сталинградцы ждут от нас братской помощи, и они получат её! Комиссия по оказанию помощи городу-герою Сталинграду при Дикаринском сельском совете проводит работу исключительно среди колхозников. Уже имеются неплохие результаты.

Собрано 410 руб. денег. Колхозники сдали 700 гр шерсти, 2 платья, ботинки, сандалии, 4 полотенца и другие вещи. Сбор продолжается.»

Газета «Колхозный клич» от 9 апреля 1943 г.

М. Левина, председатель комиссии

«На счёте города-героя Сталинграда №160 005 с каждым днём растёт сумма поступлений. От трудящихся района поступило 9 326 руб. в фонд помощи Сталинграду.»

Газета «Колхозный клич» от 20 апреля 1943 г.

В годы войны Пермская земля стала прибежищем для населения, эвакуированного с территорий, захваченных немцами, и детей Ленинграда, Москвы, Сталинграда. Воспитатели детских домов, спасая детей, увозили их из-под бомбёжек и обстрела за линию фронта, рискуя своей жизнью.

Из Перми (тогда – Молотова) детей распределяли преимущественно по деревням и сёлам и выделяли самые лучшие помещения соцкультбыта: детские сады, школы. Бывало всякое: привозили обмороженных в дороге, заражённых корью, завшивленных детей. Поэтому на местах их размещения срочно строились бани, жаровые камеры, изоляторы. С января 1942 г. наша область приняла 112 московских, 78 ленинградских и 25 детских групп из других городов. Были организованы детские интернаты в с. Сылва на 75 человек, в д. Огрызково на 50 человек, в д. Стерлягово на 75 человек. В селе Троица располагался Московский дом ребёнка №2, а в д. Дикари находился дошкольный детский дом из Сталинграда.

Узнав о приезде сталинградских детей, местные жители заранее побеспокоились о тёплых вещах для долгой дороги в зимнюю стужу (от станции Сылва до Дикарей – 50 с лишним километров!). И вот в деревню приехал обоз из десятков лошадей, запряжённых в сани, с ребятишками, закутанными в тулупы, одеяла, деревенские шали и платки. Жители деревни, встречавшие детей, были ошеломлены, увидев вылезающих из саней маленьких старичков и старушек – такими их сделали жизнь в осаждённом Сталинграде и недели скитаний по тыловым дорогам… Их сопровождали директор Надежда Михайловна Соколова и воспитатель Мария Кузьмовна Чижова, позднее работавшая в Сергинской школе. 200 изможденных, больных, обмороженных детей разместили в здании школы. Для детского дома колхоз выделил несколько коров, лошадь, корма, а летом – участок для овощей и сенокоса. В первую зиму жители деревни обеспечивали детей домашними продуктами.

По направлению РК комсомола в детский дом были направлены Нина Николаевна Манакова (Дурбажева), Вера Васильевна Худеньких (Канзибаева), Людмила Константиновна Васильева (Вежливцева). Пришли сюда работать и местные жители: Вера Павловна Пешкова (Сорокина), Татьяна Васильевна Мордасова, Ксения Егоровна Карсакова, Агния Алексеевна Карсакова, Клавдия Афанасьевна Карсакова, Екатерина Павловна Карсакова (Третьякова), Таисья Сергеевна Худеньких. Детский дом работал до 1946 г.

«Моя мама, до замужества Пешкова Вера Павловна (1926 г. р.) родилась и выросла в д. Дикари. Её родители: Пешков Павел Дмитриевич и Пешкова Александра Петровна. Во время войны мама Вера Павловна работала в Дикаринском детском доме воспитательницей 4 года. За что была награждена медалью „За доблестный труд в Великой отечественной войне 1941—1945 г.“. Была ветераном труда. В 1946 г. её назначили учительницей в Подволочьинскую начальную школу, а в 1948 г. перевели учительницей в Дикаринскую начальную школу. Затем её педагогический стаж прервался, т.к. в 1948 году мама вышла замуж и уехала из родной деревни, сменив фамилию на Сорокину.»

Из воспоминаний Людмилы Шабуниной (Сорокиной),

дочери Веры Павловны Пешковой

Уже с 1 января 1942 г. область полностью перевела всех эвакуированных детей на финансирование из собственного бюджета. Срочно изыскивались резервы, чтобы накормить и обуть юных сталинградцев. И если с одеждой все было относительно неплохо (мануфактуры выделяли сразу по 2—3 метра ткани на ребёнка), то с обувью – гораздо сложнее, на 10—15 человек приходилась лишь одна пара. Молоком с детишками делились колхозы и местные жители. Весной 1942 г. у каждого интерната были своя земля и хозяйство.

С начала эвакуации и до декабря 1944 г. П-Сергинский район принял 2349 человек, в том числе 1268 детей. В 1946 г. для детей была заказана одежда в швейном цеху Сергинского промкомбината. Детей одели и увезли по домам.

В 70-е г. в д. Дикари приезжали убеленные сединами бывшие воспитанники детского дома, чтобы встретиться с теми, кто спасал их от болезней и голода, старался скрасить суровое, полное лишений детство. Они приезжали, чтобы поклониться уральской земле, которая приютила обездоленных войной детей.

Воспоминания от первого лица: приют для детства

«В сентябре 1942 г. к нам в Дикари из Сталинграда эвакуировали детдомовских детей и жителей из Сталинграда. В наш детский дом поступило много разных детей, потерявших родителей. Дети поступили очень истощённые, грязные, оборванные. Но наше государство проявляло большую заботу: на каждого ребёнка отпускалось по 600 гр. хлеба, жиры, сахар, разные фрукты и крупы. Одним словом дети питались в то время очень хорошо. Одеты были тоже хорошо. Детский дом наш состоял в основном из детей дошкольного возраста. Спали все на отдельных койках. Детский дом находился в здании школы с с 1942 г. по 1946 г., до момента когда всех наших детей не развезли в разные детские дома. Перед отправкой для них в Сергинской швейной мастерской шили пальтишки.

За все эти годы к нам в детский дом приходили дети местного населения. Что оставалось от обедов (хлеб, суп, каши), мы отдавали им, а еще отдавали поношенное, списанное бельё и верхнюю одежду. Мы её должны были по решению ОБЛОНО1111
  ОБЛОНО – областной отдел народного образования


[Закрыть] сжигать, но вместо этого мы ее раздавали.

В этом детском доме я проработала с 1942 г. по 1946 г. бухгалтером и к тому же доставляла продукты со складов Серги. Работа наша не ограничивалась только воспитанием и уходом за эвакуированными детьми. Я была выбрана и секретарём комсомольской организации. Начиная с посевной и кончая уборочной мы, комсомольцы, и вся наша молодежь и работники детского дома помогали колхозу. В то время с комсомольцев спрашивали очень много. На посевную меня обязательно закрепляли за каким-нибудь колхозом. Большую часть времени отвечала за колхоз «Красный боец» в д. Высоково Дикаринского с/совета. Рано утром, до работы своей в детском доме, пойдёшь в колхоз, организуешь колхозников на работу, потом бежишь в детский дом, а после основной работы обратно идёшь в колхоз. Кроме того, вели кружковые работы. Выступали с самодеятельностью в колхозах, а также нас приглашали с нашей самодеятельностью и в районный центр с. Серга, когда проходили какие-то мероприятия. Самодеятельность у нас была поставлена очень хорошо, за что нашему кружку также райком партии объявил благодарность. Я вела драм-кружок, а Надежда Михайловна (наша директриса) – хоровой и танцевальный.

Осенью во время уборочной начали мы скирдовать снопы в клади. Поздней мы с комсомольцами и молодёжью после работы в ночь молотили хлеб до 3—4 часов ночи. Немного поспишь и опять идёшь на основную работу. Одним словом, во время войны много пришлось молодёжи поработать. Собирали тёплую одежду для фронта. Кто чем мог, тем и помогал. Посылали также папиросы, даже табак, самосадку-махорку. Вкладывали в помощь фронту и деньги, всю нашу работу. Многие из нас получили медаль «За доблестный труд в период Великом Отечественной Воины». Эту медаль я получила в январе 1947 г.».

Из воспоминаний Веры Васильевны Канзибаевой

Воспоминания от первого лица: первая весть о Победе

«Мы с подругой Катей в ночь с 8 на 9 мая были в сельсовете – в военные годы было установлено ночное дежурство у телефона, он на всю деревню был только один. Ночью, в 4 часа телефон зазвонил; нас предупредили, чтобы мы ждали важное сообщение. Мы насторожились и прильнули к трубке. Стали слышны переговоры телефонисток об окончании войны, но нам не верилось, думали, что показалось, послышалось… Мы повесили трубку и стали ждать. Когда телефон снова затрещал, мы враз с подругой схватились за трубку, и мужской голос сообщил, что война кончилась, и пришла Победа. Мы от радости начали прыгать и приплясывать и даже своротили с места секретарский стол и пролили чернила! Едва дотерпели до рассвета и утром побежали по деревне и всем рассказывали об окончании войны и о Победе. Но нам верили не все.

Потом кто-то приехал из Серги и тоже рассказал, что война кончилась. И тогда в деревне начался праздник. В деревне к обеду мужики закололи баранов, так приказал председатель колхоза Сараев Степан Михайлович. На поляне устроили пир на всю деревню! На полотенцах лежали караваи из чистой ржаной муки, дымилась жареная рыба, бражка лилась рекой, а женщины угощали похлёбкой с мясом. Мы все наелись до отвала, это был первый сытный обед от начала войны. И весь народ веселился, плакал, пел и плясал под гармошку. В этот день даже животным прибавили корм.»

Из воспоминаний Антониды Степановны Бияновой (Скорыниной)

Военное время подошло к концу. Многие из тех, кто ушел на фронт в 1941-м не вернулись в родную деревню. А вернувшиеся еще не скоро были готовы рассказать о том, что они пережили.

Тем не менее, до наших дней сохранились некоторые воспоминания, газетные заметки и фотографии. К сожалению, уже не осталось в деревнях живых героев, и все меньше остается тех, кто ковал победу в тылу. Да и дети военных лет вошли в преклонный возраст.

Мы обязаны помнить тех, кто так и не встретил победу, пав смертью храбрых на фронте, тех, кто вернулся домой и тех, кто жил и трудился в тылу. Все эти люди, наши прародители и односельчане, не ждали почестей и наград, не рассчитывали на прижизненную славу, но обрели нечто более ценное – всенародную любовь, благодарность, признание и бесконечное уважение.

В этой книге вы найдете имена погибших и вернувшихся жителей наших деревень, оставлено в ней и место для неучтенных героев – а такие могут быть. Они могли родиться в ваших деревнях, но призваться другими РВК. А некоторые фронтовики выехали из деревень сразу после войны или после ликвидации района в 1959 г.

Поиск и составление данных списков проводились в 1980 г., и процесс осложнялся тем, что не все документы сохранялись в архиве. В списках погибших значились только граждане Сергинского сельсовета, а значит и бывшего Дикаринского сельсовета. И учитывали только тех, о гибели которых было сообщено в П-Сергинский РВК. Но многие извещения о гибели шли прямо семьям погибших, минуя военкомат, поэтому в составленные списки не вошли. С целью уточнения списков 15 апреля 1985 г. по местному радио было сделано сообщение с просьбой о помощи.

Список участников войны вы можете найти в конце этой книги. Данный перечень не полный и составлен на основе сообщений, поступивших в Сергинский РВК, и потому нуждается в дополнениях и уточнениях. Будем рады, если вы сообщите нам о неучтенных в этом списке воинах.

Послевоенное время

Закончились трудные послевоенные годы. Мелкие деревенские колхозы объединились в один колхоз им. Маленкова. В деревне появился первый телевизор, а в магазин начали привозить печеный хлеб. Колхоз перешел на денежную оплату труда. Дикаринский сельсовет на несколько лет отнесли к Березовскому району, затем вернули обратно к Сергинскому. Колхоз приобрел пилораму и электронно-доильный агрегат. Также после упразднения района и ликвидации МТС колхоз обзавелся тракторами, комбайнами и другой сельскохозяйственной техникой.

1957 год стал роковым для всех малых деревень, которых в Дикаринском сельском совете оставалось 7; по решению Центра многие из таких населенных пунктов внезапно были объявлены неперспективными, в том числе Дикари. В апреле 1959 исполком П-Сергинского райсовета решил объединить деревню Дикари с Зарекой. В 1960 г. произошло объединение с большим соседним колхозом «Колос». Началось великое переселение семей с родовых усадеб. Для жителей малых деревень это была настоящая беда, ведь приходилось перевозить все свое хозяйство: избы, дворы, бани, омшаники1212
  Омша́ник (зимовник) – утеплённое помещение для зимовки пчёл.


[Закрыть], собачьи будки. Покинутые жителями земли тогда были распаханы и обрабатывались, а в наше время всё заросло лесом и бурьяном. Предполагалось, что жители малых деревень будут переезжать в «перспективные» селения своего совета, но укрупнения этих селений не получилось. Люди из ликвидированных деревень предпочитали селиться в сельском административном центре Серга или даже за пределами Кунгурского района. Ехали туда, где есть школа, больница и работа. И если в начале 1959 г. в новом Зареченском совете числились деревни Зарека, Высоково, Чупино, Цепли, Дороничи, Кондрашина и Большая Зарека, то к 1980 г. остались только две: Зарека (60 дворов и 176 жителей) и Чупино (8 дворов и 26 жителей). Селяне медленно, но упорно покидали свою малую родину. В период с 1926 по 1980 годы население Дикарей, Большой и Малой Зареки сократилось примерно на 40%.

Много неудобств, связанных с чехардой переименования, объединением и разделением территории, пришлось претерпеть жителям бывшего Дикаринского сельского совета. Если объединение колхозов было закономерным, то непростая ситуация с сельским советом ещё долго «аукалась» жителям отдельных территорий, где главным средством сообщения в те годы была лошадка, запряжённая в сани или телегу.

После войны колхозы Дикаринского сельсовета трудно и медленно выправляли свою экономику: сказывались большие кадровые потери, в том числе руководителей производства, и отсутствие сельхозтехники, но колхозники не теряли надежды на светлые перемены.

«В 1945 г. по итогам областного социалистического соревнования районов, колхозов и работников животноводства в числе награждённых была овцеводка колхоза «16 партсъезд» д. Цепли Веселкова Мария Дмитриевна, вырастившая ягнёнка от овцематки.

В марте 1946 г. в колхозах Дикаринского сельсовета подводятся итоги ударного месячника по завершению подготовки к весне. Полностью выполнили свои обязательства кузнецы Александр Сараев, Егор Полыгалов, Пётр Ерушин – во всех колхозах сельсовета плуги, бороны и сеялки отремонтированы и переданы полеводческим бригадам. Дикаринцы закладывали прочную основу будущего урожая: готовили к севу самые лучшие семена и сортировали их, заготавливали золу. Колхозы «16 партсъезд» и «Красный боец» уже закончили вывозку навоза на поля. Колхоз «Опытник» (под председательством Степана Михайловича Сараева) вывез 3 тонны аммиачной селитры вместо 2-х.»

Газета «Колхозный клич». 1946 г.

Валентина Карсакова

«26 мая 1946 г. председатель колхоза „Красный боец“

(д. Высоково) Леонид Скорынин рапортовал, что полностью завершен сев зерновых, и полеводческие бригады полностью переключились на взмёт пара и посадку картофеля. Летом 1946 года колхоз приобрел грузовую машину.»

Газета «Колхозный клич». 1946 г.

Председатель

с/совета Иван Павлов

Осень 1946 г. выдалась на редкость дождливой, что сильно тормозило уборку и хлебосдачу. За невыполнение пятидневных заданий колхозами Дикаринского сельсовета председатель получил строгое предупреждение о том, что ему грозит увольнение и исключение из партии, если он немедленно не выправит положение дел. Правления колхозов приняли необходимое для местных условий решение – заскирдовать как можно больше убранного хлеба, чтобы можно было молотить из кладей и в плохую погоду

К началу Отечественной войны колхозы П-Сергинского района имели немалые успехи в сельском хозяйстве. Урожайность в 15 центнеров с гектара была обычным делом. Но война нанесла нашей стране тяжёлые раны, и для того, чтобы залечить их, надо было достичь довоенных успехов и превзойти их. Колхозы должны были резко поднять культуру ведения хозяйства, увеличить поголовье скота в среднем на 50% и улучшить его породность, повысить продуктивность животноводства, создать прочную кормовую базу.

Насколько трудные были тогда времена можно почувствовать окунувшись в истории людей трудившихся в послевоенные годы.

«Тютина Парасковья Андреевна 16-летней девочкой начала свой трудовой путь на лесозаготовках. С начала войны и до 1951 года работала дояркой на ферме в д. Цепли. Коров в те годы доили вручную, воду носили на коромыслах, корма заносили ношами, навоз вывозили на лошадях. Летом коров доярки пасли сами по очереди. Случались и такие дни, когда приходилось работать с 5 утра и до 12 вечера, с перерывом в дневное время на 2 часа. Работала Парасковья Андреевна себя не жалея, всё хотелось побыстрее сделать, но не выдержал организм, пошатнулось здоровье, и ей пришлось перейти на работу в телятник, где проработала она до выхода на пенсию. Работа с маленькими телятами требовала ещё больше внимания, терпения и любви к животным. Бывало, когда заболеют ее подопечные, Парасковья Андреевна дневала и ночевала в телятнике, боялась оставить больных телят одних без присмотра. Вздремнёт немного прямо на ферме и опять к больным телятам, как к маленьким детям.

В 1973 г. здоровье Парасковьи Андреевны ещё сильнее пошатнулось, и она вынуждена была по состоянию здоровья выйти на пенсию.»

Из воспоминаний Бурыловой Веры Николаевны, главы Сергинского сельского поселения в 1991—1999 годах

В 1948 г. колхозы Дикаринского сельсовета значительно отставали в экономическом развитии. В то время в колхозах всё ещё существовала порочная система оплаты труда – всем поровну. Действовали старые, заниженные нормы выработки и повышенная уравниловка, поэтому в колхозах все работы шли медленными темпами. Честные и добросовестно работавшие труженики получали ту же плату, что лодыри и бездельники. У членов колхозов не было заинтересованности в повышении производительности труда.

В 1950 г. колхозы Дикаринского сельсовета объединились в один, получивший имя члена Политбюро Маленкова. Новый крупный колхоз возглавил агроном Иван Захарович Худеньких.

Со времен образования колхозов председателей хозяйств выбирали сами колхозники из своей массы. Лишь самому надежному поручали организацию труда в коллективе с перспективой на будущее. Не все избранники выдерживали такую ношу. Но тот, кто ответственно и достойно выполнял возложенное на него дело и оставлял глубокий след в народной памяти. С годами незначительные ошибки этих руководителей забываются, но лучшие черты характера, большие дела, отношение к людям со временем становятся все ярче.

«Вспоминаю Пешкова Константина Павловича, вернувшегося в 1942-м с раненой рукой. Его без промедления поставили в колхоз на место председателя. Он не столько командовал, сколько просил работать своих подчиненных, а это были старики, женщины и дети. За годы войны он не очерствел сердцем, был добродушен и уже после того, как сдал пост председателя, долго делал свою работу одной рукой. Развозил воду в столовую, детский дом, детский сад, на колхозный огород. Представить трудно, как он с одной рукой управлялся с ведрами и большими бочками. Он считал не в праве сидеть сложа руки и был примером выносливости и трудолюбия.»

Из воспоминаний Антониды Степановны Бияновой (Скорыниной)

Должность председателя была не сахар, особенно в 30—50 годы. Вслух не говорили, но думали: «Расстрельная должность». Кто-то голосовал по принципу «чур, не меня!», а кто-то – с надеждой на лучшее. Бывало, что ненадолго задерживались они на своих должностях, причин тому было много: невыполнение плана по заготовкам продуктов или сроков поставок, сокрытие и несвоевременная сдача хлеба, его «разбазаривание», т.е. раздача колхозникам.

Сместить с должности могли за то, что в дальней куличе оставили про запас стог листового сена для поддержки зимой коров с новотелу, – это значило сокрытие; даже за рассказ анекдота в компании или глупую шутку в адрес руководителей государства председателя могли снять с должности – это в лучшем случае… А в худшем – подвергнуть суду, исключить из партии, выслать в северные районы области или в Сибирь. Многие председатели исчезали бесследно… Время было такое, что любой нерадивый колхозник мог умного председателя своей кляузой сместить с должности и упечь за решетку.

Трудная должность уносила здоровье. Многие из председателей погибли на фронте, многие скончались раньше срока. Часть председателей, пройдя фронтовую и трудовую закалку и обладая незаурядной хозяйственной и организаторской хваткой, были востребованы и в дальнейшем для поднятия и восстановления предприятий и хозяйств района и успешно возглавляли их.

Председателями колхозов Дикаринского края в разное время были: Веселков Иван Макарович, Веселков Дмитрий Степанович, Сараев Степан Михайлович, Худеньких Иван Захарович, Худеньких Василий Егорович, Худеньких Алексей Васильевич (заместитель председателя), Скорынин Степан Иванович, Пищальников Александр Михайлович, Сараев Александр Петрович, Скорынин Леонид Дмитриевич.