Текст книги "Конец империи"

Глава 13

Кал'гата, сэр Танжери, пронзительно свистнул, нарушив долгое молчание, которое повисло в комнате, пока он обдумывал слова сэра Эку. Свист означал удивление и заинтересованность.

– Я понимаю, – заговорило существо, – почему вы так тщательно подбирали слова. Ведь то, что вы сказали, очень легко неправильно понять. Вашу речь можно расценить как очень тонкую попытку выяснить, испытывают ли кал'гаты недовольство Империей в том виде, в каком она возродилась после возвращения Императора.

– К счастью, – подхватил Эку, – я знал, что обращаюсь, к существу, наделенному высокоразвитым интеллектом, поэтому и не боялся быть неправильно понятым.

Танжери снова свистнул, а Эку помахал в воздухе усиками, показывая собеседнику, что он в восторге от изысканного обмена репликами, продолжавшегося вот уже два земных часа. Эку иногда жалел, что все занятия, которые стимулировали его интеллект – исторический анализ или любимая игра людей го, – наводили на Танжери такую скуку, что его черно-белый мех вставал дыбом; а любимые занятия Танжери – сложнейшие топологические уравнения и создание карт Вселенной, содержащих дополнительное, искусственное восьмое или девятое измерение, – Эку рассматривал как интеллектуальную мастурбацию.

Общий интерес у них был один – тонкости дипломатических приемов. Однако каждый из них знал, что на самом деле это всего лишь дружеская беседа: в "настоящем" соревновании никакой борьбы не будет.

Причина, по которой Империя предпочитала дипломатов манаби, заключалась в их пацифизме и неизменном нейтралитете. Увидев выгоду для своего народа в том, чтобы принять чью-нибудь сторону, кал'гаты, ни секунды не сомневаясь, именно так и поступали, даже если при этом приходилось пролить моря крови.

– Если я правильно понял то, что вы сказали некоторое время назад, – продолжал Танжери, – был упомянут человек по имени Стэн. Кроме того, мне кажется, вы считаете, будто его легкомысленный и бесполезный жест, заключающийся в размахивании интимными частями тела перед носом Императора, имел самые серьезные цели.

– Вы почти правильно поняли то, что я сказал, – проговорил сэр Эку. – Прошу вас, продолжайте.

– Очень романтично. Одно существо против целой Империи. На первый взгляд создается именно такое впечатление. А знаете, я произвел собственный анализ данных, которые вы любезно послали мне по секретным каналам. Я имею в виду данные об описываемой вами забавной ситуации, в которой, с вашей точки зрения. Империя сама себя губит. Вы обладаете редким талантом синтезировать вымысел.

Оба знали, что самоубийственное падение Империи вовсе не вымысел.

– Как я уже говорил, воспользовавшись вашими данными, я сделал кое-какие выводы. Исключительно в духе интеллектуальных упражнений, которые создали вы. Если хотите, я представлю на ваш суд один отрывок. Коротко скажу только, что при определенных условиях, естественно указанных мной, одно существо – вроде человека, который находится в данный момент вне закона, – вполне в состоянии поколебать устои целой Империи. Если Империя не сумеет ответить правильно на этот небольшой кризис, можно предположить, что возникнет более серьезная ситуация, которая охватит большую территорию. Далее последуют колебания, и если они будут продолжаться некоторое время, вся система может зайти в тупик или – при достаточно благоприятных обстоятельствах – будет полностью разрушена. Очень интересно.

Танжери замолчал и принялся поглаживать щупальцем длинные лицевые сенсоры, а потом уселся на хвост – толстый, мохнатый, черно-белый трипод. В таком положении при необходимости он мог просидеть несколько часов, а то и целые дни.

– Действительно, любопытно, – согласился Эку. – И я бы с удовольствием изучил ваши выкладки. Исключительно ради интеллектуального развлечения, конечно. Но вы упомянули еще кое о чем – возможно, я неправильно вас понял.

– Приношу вам мои искренние извинения. Я становлюсь старше и начинаю страдать многословием, а иногда в моих речах даже появляются неточности.

– Нет, – возразил Эку. – Вы высказались совершенно четко. Просто меня заинтересовало, что именно вы имели в виду под "определенными условиями".

– Тут речь может идти сразу о нескольких факторах, – хладнокровно ответил Танжери. – Самым замечательным из них является вопрос о том, сумел ли заключить вышеупомянутый Стэн тайный союз с некой расой, которая, когда дело доходит до большой политики, обычно сохраняет или по крайней мере пытается сохранять нейтралитет.

– Что? – переспросил Эку. Неужели Танжери хочет удостовериться в том, что манаби приняли сторону Стэна? Нет. Вряд ли он будет гордиться собой, если сумеет установить то, что и так очевидно – Эку разве что не поднял флаг с боевыми цветами Стэна над своими бастионами.

– Да. А еще я представил себе другую многочисленную расу. Довольно воинственную.

Сэр Эку молча парил в воздухе.

– Раса, которая сохраняла верность Императору во время таанской войны, но при Тайном Совете придерживалась холодного нейтралитета.

Вот оно! Именно за этим сэр Эку и предпринял такое далекое и опасное путешествие.

– М-м-м, – сказал он. – Возможно, к вашим словам следует добавить, что эта гипотетическая раса после возвращения Императора практически не была вознаграждена за свою верность – по той причине, что созвездия, которые находились под ее контролем, какими бы многочисленными они ни были, находились довольно далеко от сердца Империи?

– Их более двухсот пятидесяти, этих созвездий. – Сэр Танжери пронзительно свистнул, и с дипломатическими увертками было покончено. – Многие представители нашего народа, пользующиеся огромным уважением среди своих сограждан, были убиты Тайным Советом. А во время таанской войны погибло около двух миллионов кал'гат. Теперь же о нас забыли. Количество АМ-2 сильно ограничено. Если бы в качестве горючего для космических кораблей можно было использовать дерево, мы бы уже давно рассмотрели эту возможность. Да, – продолжал Танжери, – Император забрал себе ключи от огромной системы и не пускает нас туда. Кал'гаты больше не пойдут рядом с Императором по одной дороге. Войдите в контакт со Стэном. Расскажите ему о нашем разговоре. Для того чтобы принять участие в войне, нам не хватает только АМ-2. Спросите, что ему нужно – корабли, солдаты, фабрики? Все что угодно. Кал'гаты приняли решение. Даже если мы ошиблись и восстание Стэна будет подавлено, а часть Империи впадет в варварство, это все равно будет лучше, чем абсолютный хаос, в который нас неизбежно ввергнет Император. Скажите Стэну и об этом тоже.

* * *

«Двести пятьдесят созвездий – звучит совсем неплохо, – подумал Эку, когда вернулся на свой корабль, чтобы отдохнуть и подготовиться к банкету, который должен был состояться на следующий день. – Однако с точки зрения бескрайней Империи, включающей в себя многие галактики, это так, мелочь. И все же начало положено».

* * *

Эку подлетел к полке в стене – свободно парящие манаби называют такое приспособление письменным столом – и принялся просматривать бумаги, доставленные курьерским кораблем во время переговоров с Танжери.

Будучи существом дисциплинированным, Эку сначала взялся за официальные документы, но его внимание было приковано к небольшой стопке личных писем – послания от коллег, друзей и одной из его бывших любовниц. И еще что-то. Мерцающее.

Невыносимо. Щупальце протянулось вперед и коснулось странного предмета. Микрофиша заискрилась калейдоскопом красок, разные цвета волнами поплыли по ее поверхности.

Коммерческое предложение. Мог бы и догадаться. Вот только как им удалось узнать его личный почтовый код? Сэр Эку присмотрелся повнимательнее.

Обратный код написан вручную. Марр и Сенн? Эку задумался и довольно быстро вспомнил. Бывшие поставщики Императорского Двора. Сэр Эку относился к ним с симпатией. Он, как и все, кто знал двух однополых любовников, которые никогда не расставались, был очарован милченами. Сэр Эку познакомился с ними на официальном банкете и был поражен, что они не только побеспокоились о том, чтобы найти и синтезировать любимую еду манаби, но еще и постарались выяснить – Эку не знал, как им это удалось, – какие блюда он любит больше всего. Кроме того, его несколько раз приглашали на вечеринки в знаменитую "башню света" – так назывался дом милченов, расположенный на окраине Прайма.

Что нужно Марру и Сенну от дипломата сэра Эку? Кажется, они ушли в отставку.

Он коснулся микрофиши в определенном месте. В воздухе возникло два голографических изображения. Марр и Сенн. Усики едва заметно подрагивают.

– Мы приветствуем вас с глубочайшей любовью, сэр Эку, – пропели они и исчезли.

Значит, персонифицированная реклама.

Удивительные ароматы чудесной кухни коснулись его органов обоняния. Появилось крошечное голографическое изображение тарелки, от которой поднимался пар. Потом возникла другая голограмма, на этот раз официального банкетного стола. Ага! Очевидно, милчены начали какую-то новую кампанию по доставке продовольствия, решили, что сэр Эку находится где-то рядом с Праймом и захочет воспользоваться их услугами.

Непонятно. Деньги им не нужны. Вероятно, им стало скучно, и они решили вернуться в бизнес.

Стол исчез, снова появились Марр и Сенн. Подтвердили, что их услугами можно воспользоваться, и предложили...

Раздался бой часов. Эку посмотрел на стену, где они висели, и понял, что опаздывает. Затем взглянул на длину записи и удивится. Осталось около тридцати земных минут. Эку уже и так потратил время, которое мог бы использовать на то, чтобы подготовиться к встрече с Танжери. Однако он колебался, микрофиша притягивала его. Нет. Все-таки это какая-то бессмыслица, думал он, хотя и понимал, что в данный момент следовало заняться другими, более срочными делами.

Очень, очень странно. Однако он уже практически опоздал на банкет...

Возможно, позже.

* * *

Конвой мчался сквозь гиперпространство – восемнадцать транспортных кораблей с войсками и всего два дозорных катера, следовавших впереди конвоя в качестве эскорта. Они не знали, что в засаде, всего в нескольких световых минутах, их поджидают две акулы.

– Похожи на стаю трески, – сказал своему брату-берхалу Уолдмену, находящемуся на борту "Аойфа", берхал Флю, командир эсминца "Айслинг". – Когда они, ослепленные солнцем, беззаботно плывут на мель, туда, где расставлены сети. Точнее, – поправил он себя, – туда, где их поджидают люди с копьями.

– Тактика, сэр? – спросил Уолдмен, на класс-год младше Флю, несмотря на то что у обоих был одинаковый чин – берхал.

– Как договорились. Наносим удар и разбиваем строй.

– Один удар и сразу уходим?

Флю колебался.

– Скорее всего. Но будьте готовы к изменению плана.

– Сэр, мне трудно поверить, что этот конвой отправлен практически без сопровождения. Может быть, лучше залечь и подождать, пока он пройдет, убедиться, что нас не ждут никакие неприятные сюрпризы, а потом ударить по ним с тыла?

– Приказ остается в силе, берхал, – резко проговорил Флю. – Если они почуют наше присутствие, то разбегутся в разные стороны. Сейчас у нас появилась возможность одержать серьезную победу над Империей. И тогда наши имена навсегда войдут в историю.

Уолдмена, как и большинство хондзо, слава интересовала гораздо меньше, чем возможность с честью остаться в живых, да еще получить при этом прибыль, однако он промолчал.

– Слушаюсь, – сказал Уолдмен и отвернулся от экрана.

Команда "Аойфа" уже собралась в капитанской рубке и ожидала приказов.

Минуты корабельного времени медленно утекали... ноль? Оба эсминца на полной скорости врезались в конвой.

На борту имперских кораблей взвыли сирены тревоги, и два дозорных катера бросились между атакующими в храброй, но совершенно бессмысленной попытке хотя бы немного помешать нападающим. Они были мгновенно уничтожены.

И тогда волки проникли в овечью стаю, которая распалась, – корабли заметались, надеясь спастись, всюду их настигали ракеты повстанцев. Эсминцы хондзо промчались сквозь рассыпавшийся конвой, оба опытных капитана сумели подвести свои боевые машины так близко к имперским судам, что смогли воспользоваться автоматическим оружием, всего на доли секунды, однако этого оказалось достаточно.

"Аойф" и "Айслинг" уничтожили переднюю часть конвоя. Четыре транспортных судна с солдатами перестали существовать, а три остальных получили серьезные повреждения.

– Еще один общий удар, – приказал Флю, – а потом выбирайте себе одиночные цели, уничтожим их всех по очереди.

Уолдмен снова приготовился возразить. Такие действия не только противоречили здравому смыслу, но и были нарушением приказа Стэна. Посылая их на это задание, он велел им устроить как можно больше беспорядка и внести панику в ряды противника, но ни в коем случае не рисковать.

– У вас быстрые корабли, – сказал тогда Стэн, – однако это не означает, что вам позволено испытывать судьбу. В нашем распоряжении всего четыре корабля – бхоры еще не готовы принять участие в сражении. Сражайтесь – но вернитесь назад!

Прежде чем Уолдмен принял решение, стоит ли что-нибудь говорить по этому поводу, на экране появился эскорт, прикрывавший транспорт с тыла.

Четыре имперских легких крейсера и одиннадцать тяжелых истребителей.

Зазвучал сигнал предупреждения.

У Флю не было ни времени, ни необходимости отдать новый приказ. Оба эсминца включили дополнительную скорость, задали своим компьютерам поиск случайных маршрутов и попытались удрать с поля боя.

В самый последний момент при отступлении офицеры-стрелки успели запустить "Кали". А все остальные хондзо принялись отчаянно молиться своим богам.

Загорелся истребитель, когда в него попала ракета, а у одного из легких крейсеров куда-то подевался нос. Однако молитв оказалось недостаточно – или боги, присматривающие за этим сектором гиперпространства, возжелали кровопролития. Потому что имперские суда нанесли ответный удар.

Оба эсминца повели заградительный огонь противоракетным оружием. Но ракет было выпущено слишком много.

Уолдмен увидел: "Кали", выпущенная с имперского корабля, приближается к "Айслингу"... Лицо Флю на экране, его широко раскрытые глаза, вой сенсоров, предупреждение об опасности...

В следующее мгновение экран погас – связь с "Айслингом" прервалась.

– Прямое попадание в "Айслинг", сэр, – доложил Уолдмену офицер, ведущий наблюдение, совершенно спокойным голосом, как его и учили. – Подождите... подождите...

Уолдмен не обращал на него внимания.

– Навигаторы! Орбита! Курс на столкновение... последняя позиция "Айслинга".

– Есть!

– Подождите... подождите... – монотонно бормотал командир группы наблюдения. – Экран чист. Никаких признаков "Айслинга", сэр.

– Спасибо, я был бы вам крайне признателен, если бы вы немного помолчали.

– Ракета приближается, – прозвучал доклад. – Осталось семь секунд... наши снаряды не успели... четыре секунды...

И "Аойф" промчался сквозь почти пустое пространство, где только что находился "Айслинг".Почтипустое; там хватало обломков, чтобы смутить офицера, направлявшего «Кали». Промах. Имперский офицер на главной станции слежения ничего не выражающим голосом доложил, что противник все еще цел и невредим. Последовал второй залп.

Но было уже слишком поздно. "Аойф", поджав хвост, сумел убежать от снарядов, а потом и от бросившихся вдогонку истребителей. Имперские крейсеры остались далеко позади, в его "кильватерной струе".

С начала боя прошло всего семь минут.

Имперские потери: уничтожено два легких катера эскорта. Один тяжелый эсминец. Четыре транспорта с солдатами. Серьезно поврежден легкий крейсер. Один транспортный корабль пришлось бросить и взорвать после того, как оставшиеся на нем солдаты были эвакуированы. Еще один транспортный корабль доставлен в ближайший имперский док – выяснилось, что восстановить его уже невозможно. Потребуются долгие месяцы ремонта, прежде чем оставшиеся два транспортных корабля можно будет снова использовать по назначению.

Погибло почти полторы тысячи имперских моряков. Семь тысяч хорошо обученных имперских солдат.

А у повстанцев? Уничтожен один эсминец. Погибло двести девяносто три повстанца хондзо.

Грандиозная победа Империи.

* * *

Стэн с мрачным видом отвернулся от экрана, на котором наблюдал гибель «Айслинга». Господи! Он был рад, что берхал Флю отправился в мир иной. Потому что, если бы он остался в живых, Стэну пришлось бы его расстрелять.

Ему очень хотелось разжаловать Уолдмена, и в другой ситуации он бы так и сделал, но сейчас боялся потерять поддержку миров хондзо. Поэтому объявил погибших хондзо мучениками революции и, сказав, что новый боевой корабль будет назван "Флю", сообщил о награждениях матросов обоих кораблей.

Потом собрал офицеров "Аойфа", "Победы" и "Беннингтона" и заявил, что, если кто-нибудь мечтает стать генералом Курибайяши, им следует сказать об этом немедленно – он избавит их от необходимости вспороть себе живот после длительного и героического, но самоубийственного сопротивления. Стэн предложил заняться этим немедленно, до наступления летнего сезона.

Особенно серьезный разговор Стэн имел с бхорами. Как и всякий народ, специализирующийся на торговле, они обладали ярко выраженным чувством самосохранения. Однако в то же время бхоры славились своими знаменитыми приступами ярости, которые они были практически не в состоянии контролировать, а Стэн больше не нуждался в мертвых героях.

Потом он постарался забыть об этом эпизоде.

И занялся выработкой дальнейшей стратегии. Можно ли осуществить еще какую-нибудь акцию, кроме тех, что уже предприняты? Он считал, что нет. Довольно скоро добровольцы из созвездий кал'гата начнут незаметно просачиваться в Волчьи миры. Стэну было необходимо заранее подготовиться к возмущенным воплям – он начнет переводить заслуженных ветеранов с кораблей бхоров и собственных, чтобы они взяли под свою команду суда новобранцев.

Кроме того, он так и не нашел того, кто мог бы проанализировать файлы Махони. Сначала Стэн хотел поручить это дело Алексу, да только шотландец был ему необходим в качестве командира разведки.

"Самое трудное, когда ты начинаешь революцию, – подумал Стэн, – найти подходящих исполнителей".

То немногое, что он мог замыслить и реализовать, учитывая ограниченность возможностей, уже было сделано. Неожиданно перед его глазами предстала следующая картина: огромный шар из материалов, оставшихся после коллапса звезды, подвешен к самому сердцу пульсара. На кабеле. А он, словно маленькая мошка, долбит этот шар крохотным клювиком.

"Отлично, можешь придумать еще что-нибудь, чтобы поднять настроение? Вот, например: разыскать Килгура и Синд и пропустить парочку стаканчиков стрегга. Или поговорить с Килгуром, а потом спрятаться с Синд в какой-нибудь каюте и не выходить оттуда целый месяц".

Немного повеселев, Стэн отправился искать друзей.

Товарищи по революции складывали вещи.

Синд объяснила: она могла бы возглавить бхоров, но они представляли собой военную машину, которая действовала сама по себе. Ее другую обязанность – охрану Стэна – взяли на себя гурки. Кроме того, она вдруг увидела перспективу... еще до того, как Ото сделал свой хитрый тактический ход. Синд начала понимать, какие ограниченные возможности имеет деятельность вышибалы и командира вышибал.

Ее заинтересовала проблема АМ-2, и она обнаружила возможность уникальных исследований. Тайный Совет изо всех сил старался найти источник универсального топлива, но потерпел неудачу. Синд занялась – насколько это возможно на таком расстоянии от Прайма – изучением шагов, которые были предприняты.

– Поначалу, – вмешался Алекс, – когда барышня сообщила мне о своих идеях, я нахмурился, поскольку никак не мог понять, зачем интересоваться тем, чем занимался Тайный Совет, раз любому известно, что у них ничего не вышло. А Синд мне объяснила, что самый лучший способ сэкономить время – выяснить, в каком именно месте ошибся твой предшественник, тогда тебе не нужно будет повторять его ошибки.

Синд продолжала.

Начальное расследование не принесло никаких результатов, и она начала думать, что, возможно, время все-таки было потрачено зря. А потом случайно наткнулась среди рассекреченных данных о последних месяцах деятельности Тайного Совета на сведения о том, что они ввели новую специальную должность энергетического царя – официально она называлась "секретарь АМ-2". Некий сэр Лаггут, который неожиданно исчез вскоре после встречи всех членов Совета, устроенной, по слухам, для того, чтобы попытаться разрешить хоть каким-нибудь способом возникший кризис с АМ-2.

– Он, вероятно, встал и объявил: "У меня ничего нет", – задумчиво проговорил Стэн. – А его за это сделали клоуном.

– Может быть, – согласилась Синд. – Только сначала его взял под свое крылышко Кайс.

Кайс. Специалист по инопланетному искусственному интеллекту, который тоже исчез практически сразу после того, как Совет принял в свои ряды Пойндекса, занимавшего до этого должность главы корпуса "Меркурий". Это исчезновение также не получило никакого объяснения. Стэн изучал деятельность Совета и обнаружил, что раса, к которой принадлежал Кайс, была симбиотической, уровень интеллекта обеспечивался паразитом. Через некоторое время паразит брал верх, а г'орби превращались в слабоумных идиотов. Кайса, который давно переступил порог соответствующего возраста, скорее всего, однажды утром обнаружили лепечущим какую-то нечленораздельную чепуху на залитом солнцем подоконнике и без лишнего шума доставили в специальный приют.

– Возможно, – продолжала Синд, – последователи Культа Вечного Императора верят в то, что он непосредственно общается со Священными Сферами, что бы это, черт бы их подрал, ни значило. Однако давайте подумаем, что у нас получилось. Кайс, компьютерный гений, и его дружок, тоже специалист в этой области, оба интересовались АМ-2. Да, и вот еще что: когда Кайс сошел с катушек, вся информация, которую Тайный Совет накопил по АМ-2, была уничтожена.

– Угу, – пробормотал Стэн, почувствовав, что здесь что-то не чисто. – Я думаю, отчеты, которыми ты занимаешься, сплошная липа. Каким-то образом Императору удалось стереть все файлы после своего возвращения. А потом он вставил микрофишу, которую ты теперь пытаешься расшифровать.

– Вполне возможно, – не стала спорить Синд. – Однако я отправляюсь к Лаггуту, просто чтобы задать несколько невинных вопросов. Если только ты не придумаешь чего-нибудь получше.

Стэн уже давно придумал, но его идея вряд ли помогла бы им выиграть сражение с Вечным Императором, разве что подняла бы моральный дух самого Стэна.

– А ты собираешься отправиться вместе с ней? – поинтересовался он у Алекса.

– Не-ет, конечно, кретинское это дело. Я иду к волшебнику. Точнее, хочу немножко заняться Императором. У этой барышни все в порядке с головой, Стэн. Так что я решил перенять ее тактику. Только меня заинтересовала личность самого Императора. Помнишь, когда мы были на Алтае и все полетело псу под хвост, ты из кожи вон лез, чтобы с ним связаться, а у тебя ничего не вышло? Когда Искра поубивал всех студентов?

Стэн помнил прекрасно. Тогда он многократно пытался связаться с императорским дворцом на Прайме по прямой линии связи. А ему отвечали, что Император болен.

– Я все время считал, – сказал Стэн, – что он просто не хотел со мной разговаривать. Я так и не понял, что тогда произошло, и, если честно, забыл об этом эпизоде.

– Точно. Конечно, вполне возможно, что Император не хотел с тобой разговаривать, приятель. Только я решил все-таки проверить. С Праймом можно связаться, если у тебя среди "Богомолов" есть приятели, которые вышли в отставку и получили теплые местечки в имперской системе связи, верно? И еще парочка приятелей, владеющих частными агентствами. Я выяснил одну любопытную штуку. Примерно в то же самое время, хотя, естественно, с точностью до дня сказать нельзя. Император отправился на Землю. По-тихому, без фанфар.

– Зачем?

– Понятия не имею. Всем было объявлено, что он поехал отдохнуть и половить рыбу. И больше ничего. А еще мои источники среди имперских военных сообщили одну маленькую деталь. Примерно тогда же, когда Император отправился на рыбалку, несколько ребят получили специальное задание, выполнение которого требовало их присутствия при дворе Императора. Ребята из отряда минеров.

Минеры. Специалисты по бомбам и эксперты по разминированию. Интересно, зачем они понадобились Императору на Земле? Стэн немного подумал, а потом кивнул. Пришла пора отправить кого-нибудь на Землю и выяснить, что же там, черт подери, произошло.

– Я собираюсь на Землю, – сказал Алекс, заметив его кивок. – Хотя меня туда совершенно не тянет. Неприятные воспоминания.

Совсем, кажется, недавно Стэн возглавлял отряд, направлявшийся на Землю, чтобы расправиться с Тайным Советом, который организовал свою встречу в роскошном особняке на берегу реки Ампкуа в Орегоне, там, где раньше Император ловил рыбу. Из десяти членов отряда один лишь Стэн остался в живых – а ведь все они были опытными оперативниками из спецотряда "Богомолов" и друзьями Алекса и Стэна. Да, еще одно место – кроме Вулкана, – с которым были связаны тяжелые воспоминания.

– Ты собираешься искать что-нибудь определенное?

– У меня нет никаких зацепок. Просто поброжу немного и постараюсь держать нос по ветру. Я попросил господина Вайлда дать мне небольшой корабль и пилота. Он предоставил в мое распоряжение катер и самого лучшего, по его словам, пилота. Барышню зовут Хотско. Вайлд говорит, что она сама вызвалась. Поэтому можно не сомневаться, что она не в своем уме. Я с ней поговорил немного. Хорошенькая, если тебе нравятся стройные крошки с маленькими бедрами и сиськами и такой талией, что ее можно обхватить одной ладонью. Лично я, когда оказываюсь рядом с подобными красотками, всегда боюсь сломать их пополам. Однако поскольку большинство жителей Земли наверняка посчитают ее невероятно привлекательной, мы в качестве прикрытия будем изображать из себя любовников. Если кто-нибудь, конечно, поверит, что эта Хотско с массой роскошных волос, прикрывающих корму, и блестящими глазками может заинтересоваться колодой вроде меня.

В свое отсутствие он назначил Марль, нового агента, и отвечающего за разведку при полицейском управлении бхоров констебля Пэна возглавлять программу по контршпионажу, в которой им успешно помогал ставший двойным агентом Хоне. На имперского шпиона снизошло озарение, в точности как и предсказывал Алекс во время разговора с Марль, после того как он провел несколько циклов в весьма специфической тюрьме бхоров.

– Так что все идет по плану, работает четко, как часы. А я собираюсь отправиться в путь. Может, кто-нибудь из вас хочет поцеловать меня на прощание? Я чистил клыки всего два века назад. Честно.

Вместо этого Стэн налил ему прощальный стаканчик. Или два. Синд тоже не отказалась пропустить стопочку.

* * *

Стэн громко застонал, склонившись над стреггом; он начал понимать на собственной шкуре, каково быть главой целого движения. Никаких тебе удовольствий.

Синд потрепала его по щеке.

– Так поется в одной старой песне, – сказала она. – "Ты просто стоишь, сделав хорошенькое лицо, и стреляешь во все, что движется".

"ПРОСТО СТОИШЬ, – подумал Стэн. – Вот уж нет, черт возьми!"

* * *

Ида тоже нарушила Третье Правило Истинного Главаря, параграф Д: старайся успеть три раза хрюкнуть, прежде чем до тебя доберется пуля. Стэн твердо решил держать ромов в резерве как можно дальше и воспользоваться их помощью в качестве глубоко законспирированных агентов или для тайной транспортировки небольших ударных отрядов. Рано или поздно их деятельность будет раскрыта – но Стэн надеялся получить от них как можно больше, прежде чем они будут объявлены вратами Империи. А ото, естественно, означало, что сама Ида не должна в носа высовывать.

Она придумала Отличный План, который Стэн с радостью одобрил. Только не стала утомлять его подробностями о том, кто будет агентом, отвечающим за выполнение этого ударного плана.

Ида планировала установить Дьявольскую Штучку сама. Романтики или те, кто никогда не были знакомы с калдерсашами, подумали бы, что она собирается показать героический пример, возглавив акцию, или, возможно, страдает ностальгией по старым славным дням, проведенным в спецотряде "Богомолов". На самом же деле Ида быстро сообразила, что агент, которому выпадет счастливый шанс выполнить это задание, получит Благородную Прибыль. Впрочем, Ен Вайлд тоже мгновенно это понял.

Поэтому невероятно толстая и важная женщина в сопровождении своего мужа, похожего на мышку, прибыла на торговую планету Гиро. Оказалось, что муж очень богат, но его держат под каблуком. Однако, поскольку супружеская пара прибыла с несколькими миллионами в твердой валюте, никто не стал обращать внимания на их семейные отношения.

Цивилизации, гуманоидные и все прочие, имеют обыкновение относиться очень серьезно к определенным идеям. Одной из самых популярных является следующая: акции, ценные бумаги и прочие штуки имеют непосредственное отношение к процветанию правительства (корпорации), которые их выпустили. Парижская фондовая биржа, Уолл-стрит, Аль-Манамах, Система Дркс'л – все они многие века действовали, руководствуясь этим заблуждением.

Ида давным-давно разработала два правила безопасной торговли:

избегай известных истин;

ценные бумаги – еще не компания.

Этот неаристотелевский подход к рынку, как к системе взаимных договоров, принес ей несколько триллионов кредитов. Во время периодических набегов (торговых операций) Ида сумела положить в свою копилку полезных фактов еще и вот какой: Гиро был миром, специализировавшимся на недвижимости и финансах, здесь находилась вся главная компьютерная сеть.

Официальной причиной, по которой Ида – и ее муж, конечно, прибыли на Гиро вместо того, чтобы использовать брокерский дом на ее так и оставшейся неизвестной планете, было то, что Ида любила находиться в центре событий.

Впрочем, это тоже никого особенно не интересовало.

Однажды утром она и Вайлд торжественно вошли в только что открывшуюся торговую фирму "Чинмил, Боски, Траут и Гроссфрюнд". Ида долго и тщательно выбирала фирму, и эта привлекла ее не своими размерами и многочисленными филиалами, а тем, что ЧБТиГ славились "либеральной" трактовкой имперских законов о безопасности. Ида знала, что обмануть мошенника в белом воротничке легче всего. Он не только убежден, что никому и в голову не придет хитрая афера, разгадать которую ему ничего не стоит, но и твердо убежден, что все остальные, от полицейских до дельцов, полнейшие идиоты.

Ида и Вайлд заявили о намерении сделать вложения за пределами своей звездной системы, а когда упомянули сумму, клерк немедленно отправил их к одному из владельцев, самому сэру Боски.