Текст книги "Альманах «Российский колокол» №4 2015"

Алина Лихота

23 года. Родилась и выросла в Ставрополе. Юрист. Замужем, воспитывает дочь.

 
Ветер стих. Боль остыла.
Моя борьба продолжается.
Добро добрым аукнется,
Злому пора покаяться.
 
 
На Бога надеются,
На пророков равняются.
Прежней душа остается,
Привычные схемы меняются.
 
 
Дилеммы рушатся.
Кто должен – расплатятся.
Мое Добро побеждает!
Врагу разрешаю откланяться.
 
 
Головы кружатся.
Память стирается.
Я – Истина…
Вовсе забыла представиться.
 

Виорэль Ломов

Ломов Виорэль Михайлович. Родился в 1946 году в Москве. В 1969 году окончил Московский энергетический институт. Работал на предприятиях и в организациях Минатома России (Новосибирск, Москва), в редакции журнала «Сибирские огни» (отв. секретарь) и др.

В «Роман-газете», журналах «Сибирские огни», «Октябрь», «Крещатик» (Берлин) и др., а также отдельными изданиями в Москве, Новосибирске, Ногинске и т. д. опубликовал романы, повести, очерки, эссе, стихи. В 2008–2014 годах в издательстве «Вече» вышли в свет шесть книг из серии «100 великих»: биографии русских и зарубежных писателей, меценатов и филантропов, великие романы, научные достижения России, судебные процессы.

Лауреат ряда литературных премий: 1-го Всероссийского конкурса стихотворений хайку (1998); Большой премии «Русского переплета» (МГУ) за роман «Мурлов, или Преодоление отсутствия» и «Русские трехстишия» (2007); I премии «Писатель года – 2013»; I и 3 премии «Народный писатель – 2014» и т. д.

* * *

 
Новый год наступил.
Еще на год моложе
Стал мамин портрет.
 

* * *

 
Щупленький дирижер
Из глыбы воздуха высек
Вагнера в полный рост.
 

* * *

 
Прекрасны как
Деревья, искривленные
Судьбой!
 

 
С запахом яблонь
смешался белый туман
с журчаньем ручья.
 

* * *

 
О, как прав он,
Считая, что его лишь земля.
Червь земляной!
 

* * *

 
Коршун в небе
Чертой вертикальной
Чью-то жизнь зачеркнул
 

 
Меняю юг души
на север можно меньше
плюс вид на счастье.
 

* * *

 
Ни мух, ни пауков
В углу заглохшем сада.
Лишь в паутине снег.
 

* * *

 
Как муха, бьется
В серой паутине веток
Лампа фонаря.
 

* * *

 
Кто же знает,
Где начало степи, где конец?
Может, души солдат?
 

* * *

 
К небу вздымает
Свои черные руки
Брошенный листьями клен.
 

* * *

 
Кому, Господь,
В ночи при блеске молний
Показываешь мир?
 

 
Возглас в парке:
«Император идет!»
Курносые ели.
 

* * *

 
Смокинг на свалке!
Жалеет бродяга:
Размер не его.
 

 
Мягко, беззвучно
Сыплет пион лепестки.
Колокола звон.
 

* * *

 
Бабочку на цветке
Солнечный луч пронзил.
А ей хоть бы что!
 

* * *

 
Птичий крик у озер.
О чем, поэты, поете вы?
Все спели птицы.
 

 
О чем крик цикад
В летнем саду под луной?
О конце света?
 

* * *

 
Как пленителен запах
Травы свежескошенной —
Запах боли её.
 

* * *

 
Мимо поезд летит.
Отчего же душа
Разрывается с телом?
 

* * *

 
Свет трамвайной дуги
Душу высветил мне.
Там такой же трамвай.
 

* * *

 
Река, а в реке
Одни лишь глаза, вон и вон…
Лягушки поют.
 

* * *

 
В реке облака.
В небе коршун проплыл.
Снова стою один.
 

 
Глаза впервые
Обратились к небу, но в них
Нет глубины.
 

* * *

 
Что пережил ты,
Желтый лист на земле?
Ведь только июнь.
 

* * *

 
Как прямо стоят
Сухие стебли травы!
Рыцари осени.
 

* * *

 
К восходу солнца
Всю ночь березы ткали
Черные кружева.
 

* * *

 
Ворона кричит,
Снег роняя с ветвей.
Иероглиф зимы.
 

* * *

 
Я бросил ружье.
Утки раненой взгляд!
Мамины глаза.
 

* * *

По китайской легенде, человек уснул у костра, на котором варил

себе бобовую похлебку, и во сне увидел всю свою будущую жизнь.

 
Увидел я сон,
Пока бобы варились:
Варю всю жизнь бобы.
 

* * *

 
В саду птицы поют.
Заиграли Шопена —
Некстати.
 

* * *

 
Куда плывут
Над безымянными полями
Облака без имен?
 

* * *

 
Кто там зовет
Меня в неведомую даль?
Ты, что ли, эхо?
 

 
Роща вдали
Обратилась в сумрак вечерний,
А потом в луну.
 

 
В газетах любых
Непролазная грязь.
Выборы скоро.
 

* * *

 
Собаки лают так,
Как будто их избрали
В парламент.
 

* * *

 
Слогом высоким
Гуси пишут о чем-то
Строка за строкой.
 

* * *

 
Две бабы привычно
В машину бросают мешки.
Ходит важно петух.
 

* * *

 
– О земля! —
Оду читает поэт
Землепашцу.
 

 
Не верится мне,
Что под белым покровом
Лежит черная грязь.
 

* * *

 
Море шумит.
– Кто сказал, что море вечно? —
Спросила луна.
 

* * *

 
Упругий ветер,
Потопив корабль Улисса,
Завернул в мой дом.
 

 
Камень тяжкий,
Что за пазухой нес,
В изголовье стоит.
 

 
Старый пруд.
Лягушка прыгнула в воду.
Рыбак сладко зевнул.
 

* * *

 
В склон каменистый
Корнями вцепились деревья.
Жизнь поймали свою.
 

* * *

 
Ах, какая судьба!
Вечно падать и не упасть
В горах водопаду.
 

* * *

 
О, как неумело
Шьет белым зигзагом
Бабочка шелк голубой!
 

* * *

 
Про детей своих —
«Нет быстрей их на свете!» —
Улитка всем говорит.
 

* * *

 
Осветило мой дом
Заходящее солнце.
Как не вовремя!
 

* * *

 
Света сколько
В темных водах любви,
Когда тонешь…
 

* * *

 
Когда б взглянуть
На городской пейзаж…
Глаза слепы.
 

* * *

 
Этот полустанок,
Склон и две березы —
И есть моя жизнь?
 

* * *

 
За мной бежит тень,
Отставая всё дальше.
Солнце садится.
 

* * *

 
Как ясно видна
Тень одиночества
При полной луне!
 

 
Лед до самого дна.
Подгоняет порывистый ветер
Легонького старика.
 

 
У фортки открытой
Не курит отец.
Но нечем дышать!
 

 
Скажите, часто ли
Друг с другом вы ведете
Беседу ни о чем?
 

 
В сумраке тени,
Голоса, шаги. «Вер-рь, вер-рь», —
Стрекочут сверчки.
 

 
Только листва,
унесенная ветром,
находит покой.
 

* * *

 
Когда бросаешь
Все на полпути,
Что в путь возьмешь?
 

 
В желтой мимозе
Есть что-то осеннее.
Вот я и старик.
 

* * *

 
Девушки возле кафе.
Загорелись глаза старика:
Пахнет рыбой!
 

 
Старик со щенком.
Где-то дети? Где внуки?
А щеночек у ног.
 

 
С темного крыльца
Ворон взлетел к небесам.
Скрипнула дверь…
 

* * *

 
Умолк волчицы вой.
Умолк гусиный крик.
Но не смолкает Рим.
 

 
Торопится жук,
В свой залитый ливнем дом
Спешит со всех ног.
 

* * *

 
Все же в памяти,
А не в этой ракушке
Спрятан шум моря.
 

 
Когда покинешь
Ты, Черный Ворон, меня?
Nevermore?
 

* * *

 
Дни все короче,
А последний длиной
Во всю мою жизнь…
 

* * *

 
Конечно, лепесток,
Лягушка, бабочка, ручей…
А где же я?
 

* * *

 
Беззвучная
Бессмертная
Бездна
 

* * *

 
Я многих любил, никого не жалея.
Я многих жалел, никого не любя.
Так годы прошли, и о том лишь жалею,
Что годы прошли без тебя, без тебя…
 

* * *

 
Куда я спешу? Что там, в мире ином?
Может, ты, моя радость, с прекрасным вином?
Я, не веря глазам, прикоснусь к тебе тихо,
А ты не растаешь, не окажешься сном…
 

* * *

 
Привиделся мне сон, что будто бы гроза
И льет, как из ведра… А воздух свеж и мягок.
И босиком идет, прекрасна и свежа…
…Не помню, жаль, лица.
 

* * *

 
Глаза твои наполнились слезами —
Две карих лужицы растаявшего льда.
И боль, что столько дней, как лед, была меж нами,
Оттаяла от слез, от теплоты стыда.
 

* * *

 
Глядишь с укором, дрожат губы,
Глупые губы кусаешь зубами.
А у меня в ознобе зубы…
Глупые губы целую губами.
 

* * *

 
Где слова вдохновенные, пылкие речи,
Каламбуры изящные, трепетный стих,
Удивительный взгляд, бесподобные плечи,
Где он, все отравивший, этот сладостный миг?..
 

* * *

 
Для простого счастья надо
В жизни выбрать из всего
Каплю меда, каплю яда,
Каплю времени всего.
 

* * *

 
Все пребывают на земле —
Политики, купцы, актеры…
Всех предадут – и просто, и земле,
И на поминках будут разговоры.
 

* * *

 
Ночь настала. День куда-то канул.
Я читаю Данте. Дождь идет.
Я спокоен. Я никем не стану.
Жизнь моя, как этот дождь, пройдет.
 

* * *

 
От мгновенья рождения до мгновения смерти
Проходит не больше мгновенья, поверьте.
А годы печалей, годы мучений
Длятся не дольше, чем миг озарений.
 

* * *

 
Пахнет палым листом за высоким забором.
Этот запах листвы – не осенний, не летний —
Запах павших надежд, запах правды и сплетни,
Запах жизни короткой пред вечным простором.
 

* * *

 
Звук дождя монотонный в саду просветленном
Мне напомнил меня, уж почти позабытого…
Глухо в прошлое шлепают капли дождя,
Размывая меня, без того уж размытого.
 

* * *

 
Луч золотой умирает:
Миг – и как не бывало.
Счастье – оно бывает?
Иль он в слове «бывало»?
 

* * *

 
Ночная мгла и ветра вой,
И леса треск и шум печальный,
Как два оркестра – духовой,
И тише чуть – инструментальный.
 

* * *

 
Мой путь кремнистый под луной,
Он серебрится средь провалов,
Теней, уступов, перевалов,
Холодный, как клинок кривой.
 

* * *

 
Мне когда-то цыганка сказала,
Что самое страшное – это
Родиться с душою поэта.
Улыбнувшись, цыганка сказала.
 

* * *

 
Три школьницы бегут через дорогу.
Движенья их так музыкой полны,
Что вдруг молитву посылаешь Богу:
Спаси их, Бог, спаси и сохрани!
 

 
Я на жизни своей, оглянувшись назад,
Вижу легкие тени чугунных оград,
Свет от окон, от глаз, от ночных фонарей,
Слышу крики людей, слышу скрипы дверей…
Пятна света на всем, и во всем голоса —
Растворились во мне, поднялись в небеса…
 

 
… И состав прогремел. На пустынном перроне
Пес бездомный из лужи лакал и лакал,
И летела луна, и фонарь в чахлой кроне
Ветру в такт то и дело дребезжал и мигал.
 
 
На мгновенье все стихло, пронзительным криком
Женским – взрезалась вдруг до небес тишина…
И опять над землей всепрощающим ликом,
Женским ликом скользила бесшумно луна.
 

 
Куда в России ни пойди,
повсюду север,
холмы, туман, тоска в груди,
ковыль да клевер.
И что в России ни скажи:
в глаза, на ветер —
вернется сторицею лжи
уже под вечер.
И правда есть всего одна —
у сбивших ноги,
она валяется в ногах
да на дороге.
 

* * *

 
Белый полдень,
Красный вечер,
Ночь темным-темна.
Сходят в вечность с алых сходней
Жизнь моя и я.
Ну а там, на крае сходней,
Средь густой травы,
Нас неведомый Господень
Встретит: «Вот и вы».
И ромашковое утро
Золотой водой
Смоет там, где легкой пудрой
Лег мой путь земной.
 

Юрий Максудов

Родился в 1955 году в Москве. Окончил Московский институт нефтехимической и газовой промышленности имени И.М. Губкина. Работает по специальности.

Склонность к литературным занятиям передалась от родителей и обнаружилась в далекой теперь уже романтической юности. Юность ушла, увлечение осталось.

Составитель сборника стихов своей матери, Анны Максудовой «Все, что дорого и свято! Семейные хроники». Автор сборника стихов «Торговая война». Публиковался в «Литературной газете», в альманахах «Российский колокол», «Литературная республика», а также в других изданиях.

Награжден медалью «За развитие русской мысли» имени И.А Ильина, памятной медалью в честь 70-летия Победы в Великой Отечественной войне, медалью имени А. Мицкевича. Член Интернационального Союза писателей, Союза писателей-переводчиков России.

 
Ваяет неба нимб создатель созвездий праведной рукой,
Но время – тайный покупатель, крадет у вечности покой.
Так, словно вор и поджигатель, подкравшись тенью по земле,
Чужого счастья пожиратель уносит звезды в черной мгле.
Летит по кругу резвый всадник за призом в гоночном аду,
Ему успеть на званый праздник, меняя маски на ходу.
Проходит год под грозный цокот, в огнях пылающий проспект,
И сын ошибок прошлых – опыт хранит печальный свой конспект.
Рекордов баррель показатель ведет на ринге бой с собой.
Питает смыслами писатель путь, предназначенный судьбой.
Снежинок в воздухе круженье, узрев в узорах искры след,
В борьбе могучего движенья для достижения побед!
Свет пожелания терпенья, любви, и веры, и надежд!
Над мрачной лживостью внушенья речей воинственных невежд.
Дано поэтам озаренье стреножить время строк уздой,
Воздав дарами поздравленья в ночь под Рождественской звездой!
 

 
Африки границы сдвинул Ганнибал,
Рима колесницы мчат на пьедестал.
Пирамид молчанье, Нил Неве родней.
Рифмы окончанье в суффиксах корней.
В пелене раздумий правил фараон,
Саркофаги мумий вскрыл Наполеон,
Уравненье с Иксом, бродит между парт,
Пострелять по Сфинксу вздумал Бонапарт.
Варварам незнанье, тренинг для мозгов,
Учит в назиданье розгами снегов.
Древнего Египта виден створ ворот,
Шрифтом манускрипта пишется исход.
Надписи истерты, из песка слова,
Правит в царстве мертвых пёсья голова.
Зов пустынной лиры, слышен гул веков,
С ладаном и миррой смешан лязг оков.
Прошагав полмира от жрецов бичей.
К Северной Пальмире в белизну ночей.
Блеск дворцовых зданий Царского Сельца,
Ценят цели знаний русского певца!
Загремели пушки, заклубился дым,
Ай, да славный Пушкин, ай, да сукин сын!
 

 
В потемках по планете блуждают до зари
Премудрые ацтеки, а также дикари.
На входе у аптеки качнулись фонари,
Поэты – это дети, но больше – бунтари!
В тиши библиотеки, где Ирия сады,
С обрыва сбросят реки словесности воды.
Слова из нитей сети, сплетая в словари,
Подбросит в небо ветер, где кружат сизари.
Из выстрелов хлопушек стихами конфетти,
С верховьев гор макушек, что мимо не пройти!
Быть может, снова к дому тебя направит даль,
Продаст таблетку брома провизор Борменталь.
И вновь откроешь веки, держась за Пустоту,
Дождей потоки реки, измерив высоту.
По свету в эстафете неси во все концы,
Поэты – это дети, но больше мудрецы!
 

2015 г.

Марина Маслякова (Бубнова)

Маслякова (Бубнова) Марина Александровна. Родилась в городе Ершове Саратовской области 29 мая 1982 года, но всю жизнь живу в Энгельсе. Стихи начала писать с 10 лет. Есть 4 изданные книги. В 18 лет – «Лирические мотивы моей души», в 20 лет – «За небесной серебряной кромкой…», в 26 лет – «Дорога в вечность…», в 31 год – «Загляни в мою душу…»

Член Российского Союза писателей, номинант на литературные премии «Поэт года – 2012», «Писатель года – 2012», «Наследие – 2015», «Русь моя», «Наследие – 2016», «Поэт года – 2015», «Наследие – 2016». Занимаюсь собственным духовным развитием и работаю психологом по личным, семейным вопросам, вопросам профессиональной ориентации, закончила курсы по астрологической психологии, получила ряд посвящений. Моя любовь к жизни, близость к Богу, развитие души и многообразие человеческих судеб приводят меня к созданию моих стихотворений. Меня ведет Господь, и именно открытое, распахнутое сердце и согласованный с ним разум помогают творить!.. Я хочу от всей души поделиться творчеством с вами, мои дорогие читатели!

 
В делах своих несите больше света,
Любовь растите в сердце, как в саду.
Не опускайтесь ниже человека,
А будьте им и в радость, и в беду!
 
 
Все ценное в его созреет всходах —
В поступках, совершенных им самим.
И цель – не растерять его в невзгодах,
А постоянно оставаться им!
 
 
Остаться им в различные минуты
В своей навечно и в другой судьбе,
Остаться им тогда, когда кому-то
Ты нужен даже больше, чем себе.
 
 
Остаться в миг, когда с собой не дружен,
Когда не веришь счастью своему,
Остаться им тогда, когда не нужен
Ты, кажется, на свете никому.
 
 
Остаться им, не осуждая строже,
Не отвернувшись, чтоб хотелось жить.
Остаться им и быть еще дороже,
И кем-то еще больше дорожить.
 
 
Остаться им с любовью и, как прежде,
Когда родился ангелом на свет.
Остаться им тогда, когда надежды,
Казалось, ни на что уж больше нет.
 
 
Остаться им, не опускаясь ниже,
И в миг, когда другой к тебе жесток,
Остаться им и стать лишь только ближе
К тому, кто от тебя был так далек.
 
 
Любую разделить на свете новость,
Добром друг в друга снова жизнь вдохнуть.
Остаться им и даже через пропасть,
Прощая снова, руку протянуть.
 
 
В своих делах несите больше света,
Всегда добра желайте вы другим…
Не опускайтесь ниже человека,
А непременно оставайтесь им!
 

Галина Мешковская

Педагог, поэтесса, переводчица. Окончила Магнитогорский педагогический институт, факультет иностранных языков. Первые пробы пера появились в возрасте восьми лет. В творчестве есть также стихи и песни на французском языке и поэтические переводы с французского языка. В 2014 году вышел поэтический сборник «Подбираю слова». Награждена медалью «Московской литературной премии».

 
Когда листок последний
Календарь уронит,
И стрелки встретятся в ночи,
Запенится шампанское в бокалах,
И бой курантов прозвучит,
Зажгутся ёлки новогодние,
Огнями засверкав во мгле,
Я, отпустив Сегодня
И встречая Завтра, произнесу:
«Я вам желаю счастья, люди,
Всем людям на большой Земле!»
 

 
Ароматом морозным
Пахнет воздух рассветный,
И ступает на Землю
День торжественно-светлый.
Новогодние ёлки
Посреди площадей,
Их мохнатые ветви
Смотрят вдруг веселей,
Пробираясь сквозь сети
Разноцветных огней.
Вечер дарит сиянье,
Всё сверкает вокруг.
Как красив он и ярок,
 

Этот праздничный круг!

 
За окном зима
Сыплет тихо снегом,
Превращая в сказку
Ночи волшебство.
Хоровод снежинок
Бесконечно кружит,
Я пытаюсь взглядом
Уловить его.
Нити проводов
Инеем покрыты,
Словно ожерелье
Свадебных невест.
А вдали я вижу
Необыкновенный
Сказочно красивый
Затаённый лес!
Кто же сотворил
Вокруг такое чудо:
Свет ликует,
Отступила тьма!
Кто же сотворил
Вокруг такое чудо?
Это всё придумала зима!
 

Тася Мейерхольд

Елена Кордикова (псевдоним Тася Мейерхольд) родилась в Краснодаре. Поэт, писатель, учёный, переводчик с европейских языков; выпускница МГУ, КазПТИ; кандидат геолого-минерал. наук (с 1992 г., Москва); доктор геологии и палеонтологии (с 2001 г., Бонн, Бад Годесберг); член литактива Союза Российских писателей (с 2014 г.); член творческого союза Кубанских художников (с 2011 г.).

 
Живу на светлой стороне,
Где озарение мгновений —
От счастья, творческих стремлений,
От оптимизма, что во мне;
 
 
Живу на светлой стороне,
Где жизнь пронизана делами,
Творящими добро сердцами,
И всем, что греет разум мне;
 
 
Живу на светлой стороне,
Где легче обтекать преграды,
Менять наряды и награды
И познавать жизнь в новизне;
 
 
Живу на светлой стороне,
Где жизнь младая безупречна,
Не без любви, безумной, вечной,
Но мужества хватает мне;
 
 
Живу на светлой стороне,
Весенним внемля ароматам,
Я переменам к счастью рада,
Пусть Новый год желает мне
 
 
Жить вновь на светлой стороне,
С железным нервом, тонкой кожей,
Далёкой, близкой, непохожей
На ту, живущую в себе,
На светлой тёплой стороне.
 

Валерий Могильницкий

Буквально с первых книг Валерий Михайлович Могильницкий заявил о себе не только как публицист, прозаик, но и как поэт-лирик. Его художественно-документальные книги «Сарыарка», «На земле Сатпаева», «Выстрел Александра Фадеева», «Черные розы маршала», «Звезды Гулага», «Академик Абылкас Сагинов», «Наш Назарбаев», «Верность призванию», «Люди Победы», «Не склонив головы» и другие хорошо известны многочисленным читателям.

В книгах поэзии «Говорите нежные слова», «Строки любви», «Свет окна», «Лирика» В.М. Могильницкий утверждает гуманизм, дружбу и любовь на земле. В них вошли стихи, сочиненные на Дальнем Востоке и на Дону, а также в Казахстане. Многие из них публиковались в журналах «Дальний Восток», «Дон», «Простор», «Нива», газетах «Комсомольская правда», «Труд», «Казахстанская правда».

Произведения Валерия Михайловича Могильницкого переводились на английский, украинский и казахский языки. На многие его стихи местные композиторы написали песни и романсы. По версии «Mail.ru» он признан одним из лучших поэтов XXI века.

В.М. Могильницкий отмечен московской литературной премией, международными наградами «Святая София», «Интеллект нации», казахстанской медалью «За трудовое отличие». Он – член Союза журналистов СССР и РК с 1965 года, академик Международной Академии информатизации, почетный гражданин Жезказгана. В 2015 году вступил в Интернациональный Союз писателей (г. Москва).

 
Тебя совсем не понимаю
И слов твоих не принимаю
О том, что жизнь мрачна,
как снег,
Так мало любишь, человек!
Во всем, что есть,
на что гляжу, —
Я смысл счастливый
нахожу.
Ложится снег
на тротуар,
Он для тебя
немил и стар.
А для меня
холодный снег —
И свежесть дня,
и детский смех.
Под снег в тайге
я танцевал
С любимой вальс,
мой первый вальс.
Костры горели,
как огни.
И вспоминал
наш мастер дни,
Как, замерзая
от снегов,
Он брал Кронштадт,
он шел на Львов.
И, побеждая,
он кричал:
«Пусть будет снег!»
и целовал
Снежинки,
пальцами ловя.
Какие мудрые слова:
«Пусть будет снег!»…
Я помню шторм.
Семь дней на катере
в пути.
И мы остались
без воды.
Кряхтел натуженно
мотор.
Он нас, как бес,
тянул домой.
Но нет воды —
беда бедой.
У капитана сохнет рот.
Во флягах пусто:
капли нет.
Но вот светлеет
небосвод
И шлет нам снег,
пушистый снег!
Его хватали котелками,
И целлофаном, и руками…
И, как в войну,
старпом кричал:
«Пусть будет снег!»…
Потом был чай,
Тот теплый
снежный кипяток —
Он как воды святой
глоток.
Мой белый снег —
мое спасенье,
Души уставшей
вознесенье.
Я столько лет
не видел мамы,
Истосковался так
по ней!
Когда обнял ее,
над нами
Пошел январский
тихий снег…
Мой снег густой —
моя Россия,
Любовь, что в песню
перешла.
Идут снега с небес
косые,
Идут прямые —
жизнь светла.
И я тебя не понимаю.
И слов твоих не принимаю
О том, что жизнь мрачна,
как снег.
Люби сильнее, человек!
 

Маме моей С.П. Колчиной

 
Софья Павловна, Софья Павловна,
Дорогая мама моя,
Стала кудри твои опаливать
Неразумная седина.
И трубят над тобою осенью
Гуси-лебеди в вышине.
Пусть я сам уж шагаю озимью —
Молодой ты живешь во мне.
Молодой, красивой отчаянно.
С детства виделось мне в окно:
Всё красивое – это мамино,
Всё прекрасное – от нее.
И к тебе любовь незабвенная
В сердце мальчика перешла
И на башни Кремля алостенные,
И на русские колокола.
На березы, что пляшут весело,
На стога, что в степи тихи.
И, поняв это, как-то вечером
Ты шепнула: «Пиши стихи».
Софья Павловна, Софья Павловна,
Дорогая мама моя,
Мне надежду твою оправдывать,
Пока жизни горит маяк.
Было трудно мне в море, больно.
И под Южным Крестом, кляня
Непутевую качку, я помнил:
Софья Павловна есть у меня!
Софья Павловна —
значит, мама,
Значит, Родина, отчий дом.
И тоска моя, как ни странно,
Исчезала под грохот волн.
Ты писала:
«Не бойся смерти.
Переборешь штормов накал.
Вспомни, сын,
как ты в сорок третьем
В лазарете стихи читал.
Как в глазах бойцов в лазарете
Свет великой веры не гас.
Как они говорили: «Дети —
Пусть живут они лучше нас».
Софья Павловна, Софья Павловна,
Дорогая мама моя,
Тебе тоже было несладко ведь,
Ты прости за это меня!
Помню хлеба с ладонь, не больше,
На большую нашу семью,
Помню суп, что полыни горше,
Телогрейку мужскую твою…
Помню, как говоришь саперу,
Обожженному в ноги войной:
«Выйдешь в сад ты весенний скоро,
Потерпи немного, родной!»
Помню всё!
Как идешь ты пашней
С похоронкой в дрожащих руках.
Как спросил я:
«От дяди Саши?
Почему же ты, мама, в слезах?»
Непонятное стало памятным.
В Сталинграде в весенний день
Рядом с Волгой
высоким памятником
Поднялась дяди Саши тень…
Только что я о трудном детстве?
Всё проходит, как дым в бою.
Не старушкой – красивой невестой
Помню больше маму свою.
День Победы – огни во Львове.
Фейерверк салюта в Москве.
Нет уж боле
военной боли.
Черных красок нет в синеве.
Как ты счастлива, что не дремлют
В тучах ласковые сады,
Что не пули – роса на землю
Тихо падает с высоты.
Чувством радости, счастья жизни
Ты мой мир наполнишь сполна.
И работать во имя Отчизны
Ты, как всех, призовешь меня.
И уйду я в поля иные,
Чтобы где-то в приморской тайге,
Воспевая дела земные,
Вспоминать под гармонь о тебе.
И, когда станет полдень хмурым,
Мать чужая с другим лицом
У далеких сопок Амура
Угостит меня молоком.
Как вы, матери,
в главном схожи!
И в привычку вошло у меня
Перед каждой старушкой-прохожей
Непременно кепку снимать.
И приветствовать:
«Мир вам, мамы!»
И один их кивок головой
Придает мне отваги в самый
Тяжелейший час огневой.
Да и нынче сыны на парады
Редко ходят, а больше – в бой.
И, как прежде, всему мы рады,
Что напомнит о маме родной.
Ну а больше мы почте рады.
Отправляйте же, мамы, нам
Чаще письма, как хлеб и снаряды,
Что в войну помечали: «Сынам!»
Ты мне нежно всегда писала.
И приятно сегодня сказать,
Что беда за бедой отступала,
Начинал лишь те письма читать.
Я на стройках сейчас Джезказгана.
И не ною от смертной тоски.
Согревают в морозы, мама,
Твои теплые шарф и носки.
Что мне ветры, ненастье, осень?
Здесь в родимом краю глухом
Мы живем ради новых весен,
Ради новых строек живем.
И когда полетят сквозь годы
По гудящим путям поезда,
Вновь меня увезут пароходы
В боевую страну Труда.
Будут сниться мне вновь в разлуке
Твои руки, что пахнут землей.
Бронзовелые нежные руки,
Как над степью закат золотой.
Я твой облик свяжу с небосклоном,
С хлебной нивой совсем неспроста.
Дочь крестьянина,
ты непреклонно
Отдаешь всю земле себя.
И волнует меня, как рыданье,
Сад, что вырастила в степи.
Не бесследно твое дарованье —
У народа об этом спроси!
И пройтись твоим садом славно нам!
В нем я встречу новых друзей.
И мне скажут они: «Софья Павловна?
Да побольше б таких людей!»
Да, побольше бы!
Чтобы сыну,
Сыну каждому осознать,
Что, как солнце, необходима
Нам до смертного часа мать!
Мы в долгу всегда перед нею,
Ты без матери – сирота.
И пусть голос твой онемеет,
Коль обидишь ее когда.
Так беречь нам ее седины.
Целовать ладони ее.
Как она постоит за сына,
Постоим, сыновья, за нее.
Софья Павловна, Софья Павловна,
Дорогая мама моя,
Никогда я не буду оплакивать
И считать все твои года.
И за то, что не ходишь согнутой,
И за то, что жива, и в бою,
И в дни горя, тревог не дрогнула, —
Благодарность прими мою!