Текст книги "Альманах «Российский колокол» №4 2015"

Вера Салагаева

Родилась в Сибири в 1956 году, в провинции, в посёлке, получившем сейчас статус российского горнолыжного курорта. Окончила среднюю школу, Кемеровский университет, получила профессию «Педагог-дошкольник, логопед». Стихи пишу давно, с юности, но серьёзно начала писать шесть лет назад. Публикую на литературном портале Stihi.ru, творческая единичка Российского Союза писателей. Предпочитаю писать грустные стихи, хотя по жизни человек весёлый, не лишённый чувства юмора.

Воздух холодный, трава в серебре.

Мир изменился в течение ночи:

Снег первый робкий упал в сентябре,

Землю раскрасив в хрусталь многоточий.

Лесу зелёному надо желтеть,

Бабьему лету водить хороводы,

Гроздьям рябиновым спеть и гореть,

А у зимы преждевременно – роды.

Стал ещё ближе домашний уют.

Я посмотрю из окна спозаранку,

Как удивлённые птицы клюют

В травах сентябрьских снежную манку.

Снег созрел на ветках ели. Время сбора – Новый год.

От мороза захмелели. От вина веселье жжёт.

Тянешь лаковые губы к моим клюквенным рукам

И лоскут овечьей шубы стелешь к пляшущим ногам.

Собирали снег руками – зим серебряных янтарь.

Замороженными ртами ели кликали январь.

Ты спишь. Осторожно на угол плеча

Прилягу, молитву чуть слышно шепча.

Я в ней попрошу не о вечной любви,

О том, чтобы путь свой мы вместе прошли,

Чтоб дети отца пережили и мать

И жизнь дала то, что нельзя потерять.

Мне много не надо: к чему лишний вес,

Ещё тяжелее становится крест.

Мне хватит того, что вмещает ладонь:

Оставь мне его, кров, очаг и огонь.

Оставь мою душу, Отчизну мою,

А всё остальное врагам отдаю.

Натюрморт из фруктов сочных на столе.

Нет эффектов, нет побочных в тишине,

Если спрятался от мира от всего,

И над ухом шепчет Лира про него,

И часы считают дни уже назад,

И упало солнце в гору, на закат,

Только пальцы – крылья раненые птиц,

Бьются, крошат карандаш в белок страниц.

Хочется пить и плакать. Душу раздеть донага,

Душу, что можно лапать и не отсохнет рука.

Стопки, пожалуй, мало. С кружки есть риск запеть.

Сердце, одетое в сало, сразу не разглядеть.

Плакала крупной солью, мелким глотком пила

Ёмкий сосуд с любовью, каплями разлила.

Что же осталось? Слово. В глотке застряв немой,

Выкатится и снова ляжет на лист строфой.

Ты в сердце и в мыслях. Ты в клетках и тканях,

И в датах и в числах, в осипшей гортани.

В утрах, вечерах и в полуденном дне.

Ты всюду, как воздух. Ты кровью во мне.

Ты голос, дыханье. Ты крик мой и стон,

Моё увяданье и юности сон.

В недугах душевных и в здравом уме,

Нас – двое и тленных и оба – во мне.

Лучше гривенник в кармане, чем серебряник в душе.

Ложь, она всегда обманет; правда сказана уже.

Жить, как жить? Вопрос хороший: тростью быть, поводырём

Или стать прыщом на коже и зудящим волдырём.

Пусть мне рай не завещали, шатки лестницы к нему.

Я врагам пообещаю: мы не встретимся в аду.

Анна Сиднева

Анна Сиднева – молодой начинающий автор. Пишет стихи и прозу. Родилась и проживает в городе Ульяновске. Помимо увлечением литературой, Анна прекрасно поет, рисует, увлекается исследовательской деятельностью, играет на фортепиано.

 
Зима подошла очень рано,
Октябрь, а снег уж лежит.
Натянув сапоги из кожзама,
Я выйду на улицу вмиг.
 
 
Красиво-то как! Прямо сказка!
Искрится снежок на траве,
Здесь белые птицы кружатся,
Летят прямо на руку мне.
 
 
Взмахнувши густой шевелюрой,
Я их отпущу навсегда,
Пусть радуют птицы детишек,
Не тают весной никогда!
 
 
А я подойду ближе к церкви,
Увижу – блестят купола.
С вершин льется звон серебристый,
Наполнена чаша добра.
 
 
Глаза прикрывая от солнца,
Бегу со всех ног я в закат.
Сверкающий мир усмехнется,
И птицы со мной улетят.
 

Алексей Сиразетдинов

Родился и вырос в г. Пермь. Выучившись на геолога, пошёл работать по специальности, ездил с командировками сначала по Пермскому краю, затем в 2012 г. перебрался в г. Минусинск, где и работает по любимой профессии по сей день. Писать стихи начал лет с восьми, также на досуге рисует.

Маме

 
«Я дочь лесной нимфы, древесной Орнель.
Родной мой отец королевских кровей,
чей мраморный замок средь гор и лесов
как вечная память отцов…»
 
 
Однажды под вечер король молодой
уснул под узорчатой кроной густой.
Привлек он внимание нимфы лесной
своей непорочной душой.
 
 
Явилась правителю в сказочных снах
младой серебристою ланью она.
К огромному дубу звериной тропой
его повела за собой.
 
 
Король вспомнил сон свой спустя пару дней.
Отстал на охоте от свиты своей
и к дубу-гиганту, питомцу веков,
вдруг вышел тропою жрецов.
 
 
Он голову поднял и встал обомлев.
Не видел на свете прекраснее дев,
чем та, что искристо смеялась в ветвях,
златистую прядь теребя.
 
 
Они были вместе не день и не два.
Уж слух породила людская молва,
что пал их правитель от вепря клыков,
а царство его – в стране снов.
 
 
Народных волнений тревожный накал
прознал хитрый враг и внезапно напал.
Но вскоре король возвратился домой
и стал собираться на бой.
 
 
С дружиной и войском ушел на войну,
ушел защищать свой народ и страну.
За ту, что всем сердцем успел полюбить —
сражаться и насмерть разить.
 
 
Три года тяжелых лишений прошли,
немало страданий они принесли.
В последнем сражении насмерть сошлись
враждующих стран короли.
 
 
Умолкли мечи под закатным венцом,
Владельцы их спят серым каменным сном.
Ушли они биться в мир мертвый, иной,
войну уведя за собой.
 
 
Вернулся правитель домой на щите.
Рубином застыла слеза на щеке,
и желудь разбитый на нитке льняной —
как память о самой родной.
 
 
Когда погребли предводителя прах,
малышку нашли с веткой дуба в руках,
двух лет от рожденья, гола, как птенец.
Её отнесли во дворец.
 
 
Та девочка в замке с прислугой росла.
В предгорных долинах скотину пасла,
к столу пекла хлеб и стирала белье…
Нелегкое было житье.
 
 
Но все же, на тяготу дней несмотря,
она расцветала как в небе заря.
Черты короля, что погиб на войне,
народ стал угадывать в ней.
 
 
С годами она становилась мудрей.
Судьба подарила ей двое детей.
А муж (он в театре художником был)
Жил бедно, но все же любил.
 
 
Её отличала к природе любовь.
Как будто бы кто-то шептал вновь и вновь,
что здесь её дом, в этих дивных лесах,
где боль исчезает и страх.
 
 
«…Я простолюдинка, и в жизни моей
вся радость, вся суть в воспитаньи детей.
Почти каждый год с наступленьем весны
мне снятся чудесные сны.
 
 
Как будто иду я звериной тропой,
и лань серебристая рядом со мной
ведет меня к дубу, туда, где мой дом,
где каждый листочек знаком.
 
 
В ветвях исполина смеется Орнель,
негромко играет пастушья свирель,
танцуют деревья и птицы поют.
Я знаю, что здесь меня ждут».
 

23.04.2013 г.

 
Что такое снега в горах?
Это отдых детей природы,
Иероглиф сна на её устах,
Знак скорости горной породы.
 
 
Разгоряченные бегом лета,
Мы вдруг вспоминаем мудрость зимы.
И, глядя на сизые тучи эти,
Я воскрешаю мечту стать иным.
 

Александр Стоянов

Александр Иванович Стоянов родился в 1967 году в городе Краснодаре. Потомок терских казаков. Член Российского Союза писателей. Кандидат Интернационального Союза писателей. Автор поэтического сборника «Ревущая тишина» (2012 год). Автор поэтического сборника «Театр радуги» (2014 год). Автор аудиокниги «На пороге солнца», выпущенной в 2014 году при поддержке Интернационального Союза писателей и газеты «Московская Правда».

 
Сезонные распродажи листьев заканчиваются.
Ранние алмазы на ветвях тополей туманны.
Подводные лодки из желудей готовы к отплытию
в нежное небытие распускающего света.
 
 
На белых гитарах озёр пальцы деревянных теней
перебирают струны пустынных аккордов.
Каждый аккорд наполняет и опустошает,
раскрашивая перья нахохлившейся тишины.
 
 
Забвение опускается на поля серыми простынями.
Просторы становятся одинокими, как забытые песни
родных и совсем незнакомых, ушедших людей.
Колокольни как рубки кораблей в витражном море,
 
 
над которым с пронзительным криком летят журавли,
оставляя в сердце сухую фигурку сгорбленной тоски,
рассыпающейся на строки самой древней мелодии
приближающейся белой и бесконечной вьюги.
 

 
Не видно, когда появился.
Не ясно, откуда ушёл.
Выходящий за рамки принцип —
скрытый простором шов.
 
 
Увиденное не влезет в форму.
Услышанное не обретёт берега.
Непьющий не знает норму.
Не знает английский Баба-Яга.
 
 
Пространство беременно временем.
Весь свет – червивый пирог.
Просчитано прошлое гением,
что будущее сберёг.
 
 
Трансцендентальность выпитого стакана
в неотразимости бытия:
От невоспитанности учёного таракана
до необузданности человеческого дитя.
 
 
Не выйти нам за пределы пространства.
И времени не заглянуть в глаза.
Не развязать пуповину транса.
Не разомкнуть нейронные тормоза.
 

 
Я видел и знал Атлантиду как себя, но забыл.
По большой воде и по отмелям мой корабль плыл,
и земля, словно дракон, улыбалась мокрому мне.
Азбуки всего мира жили, не участвуя в войне.
Слова и музыка перетекали от головы к голове.
Мы – были свободными творцами зелёной страны.
Большие и великодушные мы видели пёстрые сны.
Не было в городах одиночества и не было тюрем.
Мы понимали и любили солнце и снежные бури.
Помню походы к звёздам и комнату с облаками,
взгляд любимой и глаза, не стареющие веками.
Тогда мы посадили Секвойю и древнейшее Гинко.
Наши хроники в кодах ДНК и в царстве Инка.
В стране Росы хранятся золотые воспоминания,
но не дотянуться до них и с Радужного моста Скандинавии.
Это мы изобрели формулу повторяемости бесконечной,
иероглиф любви и руны гармонии вечной.
 

 
Там меч самурайский висит под стеклом, пугают доспехи детей.
Фонарик потухший о чём-то молчит, и запах минувших дней.
Под древней крышей минимализм, лишь карп оживляет пруд.
Когда-то предок сменил свой плуг на саблю и ратный труд.
В бою на картине теперь самурай, в лице благородство и честь.
В надёжном месте седой сюзерен и тучам луну не съесть.
 

 
Люди покидают города
в поисках своего «я»,
но находят лишь отражение
луны в воронёной реке.
 

Николай Тимченко

Тимченко Николай Николаевич родился в 1950 году в д. Мульга Красноярского края. Службу в Советской Армии проходил в Приморском крае. По окончании Красноярского пединститута до 2000 года работал учителем физики в школах Кежемского района Красноярского края.

Стихи и проза печатаются с 2013 года в литературно-художественном журнале «Страна Озарение», литературном журнале «ЛитОгранка», поэтическом сборнике «Поэзия без границ» – все издательства «Союз писателей» г. Новокузнецк; в альманахе «Чувства без границ» издательства «Оверлей» г. Москва; альманахах «Енисей», «Новый Енисейский литератор» (НЕЛ) и детском приложении к альманаху НЕЛ – «Енисейка» – все издательства г. Красноярск. Автор двух сборников стихов (изд-во «Союз писателей» г. Новокузнецк). Тимченко Николай Николаевич лауреат межрегионального конкурса им. Игнатия Рождественского (г. Красноярск) за 2014 год в поэтической номинации «Я себя не мыслю без Сибири».

 
Новогодним утром ярким
Взяли мы свои подарки.
Дед – машинку заводную,
Мама – лодку надувную,
Братец мой – кольцо с сапфиром,
А сестрёнка – атлас мира.
Для бабули – жвачки пачку,
Мне, увы, – крутую тачку,
Папа взял букетик роз.
Вот напутал Дед Мороз!
 
 
Мы крутили всё, вертели —
Получить не то хотели.
Папа ждал крутую тачку,
А сестрёнка рада жвачке,
Мне б машинку заводную,
Деду – лодку надувную,
Маме – то кольцо с сапфиром,
Брату нужен атлас мира,
Бабушке – букетик роз.
Всех уважил Дед Мороз!
 

 
Средь травы лесной опушки
Приютились две подружки.
И совсем не безделушки,
А прекрасные волнушки.
И стоят на крепких ножках,
Подбоченившись немножко.
Бархат шляпки покрывает —
У волнушек так бывает.
А под ними, мал и тонок,
Еле виден… волнушонок.
 

 
О Лошадка! Ты игрива.
Как густы и хвост, и грива!
Не увидеть в них просвет.
Нет, Лошадка, не про свет,
Про тебя, всю ночь тоскуя,
Не могу унять тоску я.
 

 
Закрыли в клетке какаду.
В ней без свободы как в аду.
Печально смотрит он на нас,
Не мил ему и ананас.
 

 
Домик белочки – сосна.
Ей сегодня не до сна.
Принесла сорока весть,
Что мальчишки будут здесь.
Если громко закричат,
Напугают всех бельчат.
 

 
– Папа, Зина заболела.
Не пила она, не ела,
Глазки закрывать не может.
Ждёт, что папа ей поможет.
– Подлечу, ведь доктор папа.
Будет глазки закрывать.
Вот… что надо, я прокапал.
Можешь с ней ты лечь в кровать.
…
Смотрит папа – кукла спит,
Рядом доченька сопит.
 

 
У ласточки гнездо под самой крышей.
По-мастерски построено, добротно.
Травинки сплетены на диво плотно.
А в том гнезде мы писк птенцов чуть слышим.
 
 
И мы сидим тихонько, еле дышим —
Все ждём прилёта ласточки охотно.
У ласточки гнездо под самой крышей.
По-мастерски построено, добротно.
 
 
Она летает, насекомых ищет,
А прилетев, отдаст птенцам… да что там,
Весь день-деньской не может без работы.
 
 
Для ласточат полна забот о пище —
У ласточки гнездо под самой крышей.
 

 
В пчелиный улей влез медведь
Полакомиться мёдом.
Ой, как пришлось ему реветь,
Пока бежал он в воду!
В защиту дома своего
Семья большая встала,
А жал пчелиных для него
Не показалось мало.
…
Каким бы ни был страшным зверь,
Мой друг, пожалуйста, поверь:
Прогнать его мы можем,
Друг другу лишь поможем.
 

 
Решил медведь мораль зверью прочесть
Про долг, про такт, достоинство и честь.
Но волк-задира сквозь толпу продрался
И с барсуками тут же он подрался.
Порядку волка прежде чем учить,
Его, быть может, надо приручить?
…
Среди людей такие волки есть,
Им бесполезно назидать про честь.
 

 
Сорока – страстная трещотка,
Горазда правду разносить.
Свою работу знает чётко:
Расскажет всё, ты лишь спроси.
Орехи прячет где кедровка,
Где бурундук отрыл нору.
У волка вредная сноровка —
Баранов резать поутру.
Лисица – рыжая хитрюга:
Ворует куриц со двора.
Не рада рыжей вся округа —
Поймать её давно пора.
Мне удружила без секретов
Сорока пёстрая рассказ.
А я оформил в рифму этот
Сорочьей правды пересказ.
 

 
Малышка Лена – милое создание —
Игру на флейте собралась освоить.
Немного позже ей пришлось усвоить,
Что мало для игры иметь желание.
 
 
Чтоб развивать умения и знания,
Соседей приходилось беспокоить,
Готовых ей порой скандал устроить,
Чем принести немалые страдания.
 
 
Но час настал… достигла, что хотела.
Ей покорилась флейта и запела!
Всем по душе пришлось её звучание.
 
 
А было время – всем всё надоело,
Казалось Лене безнадёжным дело,
Но может чудеса творить старание.
 

 
Словно хлопья ваты белой
Закружили во дворе.
Выходи, снежки поделай
Днём ненастным в сентябре.
Ничего, что с крыши каплет,
Не беда, что тает снег.
Всё равно зимою пахнет,
И грустить причины нет.
Будто белых парашютов
Приземляется десант —
Осень с нами мило шутит,
Снег – осенний экскурсант.
Снег ложится на дороги,
И газоны, и кусты;
Без сомнений и тревоги,
Не спеша, без суеты.
Белизна к лицу деревьям
С позолоченной листвой,
Обновляет мир наш древний,
Мир прекрасный – мой и твой.
 

Людмила Тымчук

Родилась 11 января 1952 года в поселке Урмары Чувашской АССР, окончила Казанский медицинский институт им. С.В. Курашова в 1975 году. Кандидат медицинских наук, отличник здравоохранения Российской Федерации, заслуженный работник здравоохранения Удмуртской Республики. Работает заместителем директора Территориального фонда обязательного медицинского страхования Удмуртской Республики. Тымчук Л.Д. имеет публикации в альманахах

«Наследие» (2014, 2015), «Поэт года» (2014, 2015), «Российский колокол» (2014), «Георгиевская лента» (2014), в каталоге современной литературы (2014, 2015). Тымчук Л.Д. является номинантом литературной премии «Наследие» (2015), национальной литературной премии «Поэт года» (2014, 2015). Организацией Объединенных Наций по вопросам образования, науки и культуры – ЮНЕСКО Людмила Дмитриевна награждена медалью им. Адама Мицкевича за вклад в области литературы(2015).

 
Последний лист календаря
Сегодня с грустью я срываю.
Ночь на пороге января
Пускай желанья исполняет.
 
 
Взмывают пробки к потолку,
Искрясь, шампанское играет.
Пусть будет все, как я хочу,
Чего и вам, друзья, желаю.
 
 
Здоровье пусть не иссякает,
Счастливым будет каждый день.
В душе пусть музыка играет,
А за окном цветет сирень.
 
 
Ну а сегодня пусть хлопушки
Нам возвещают Новый год.
На елках светятся игрушки,
И новогодний снег идет.
 
 
Уже сияет на востоке
Вифлеемская звезда,
И ангелы трубят на елке
О дне Христова Рождества.
 

Валерий Тытенко

Валерий Тытенко, военный пенсионер, проживает в Чите. Член Союза журналистов России. Литературной деятельностью занимается с 1999 года. Руководитель Забайкальского литклуба. Член Интернационального Союза писателей (с ограниченными правами). Произведения (проза и стихи) опубликованы на интернет-порталах, а также в личном блоге «Валерий Тытенко. ру» и печатных изданиях.

 
Жёлтый песок. Белая наледь.
Сопки, торосы. Лёд и снега.
Вечность застыла. Древняя память
Тенью прозрачной в поле легла.
 
 
Дзерены чутко слушают небо.
Виснет над степью белый туман.
И облака, как обозы хлеба, —
Словно плывущий над ней караван.
 
 
Между холмами дорога в обитель.
След до границы – снежный накат.
Домик, как маршал и охранитель.
Столбики – взвод деревянных солдат.
 
 
След кочевой в объятиях пастбищ.
Бродят отары в синих снегах,
Корм добывая из крепких лапищ.
…Рыщет меж сопок злая пурга.
 
 
Жёлтый песок. Белая наледь.
Сопки, торосы. Лёд и снега.
Вечность застыла. Древняя память
Тенью прозрачной в поле легла.
 

 
К Тореям мчит табун коней…
Блестит ковыль рассветный…
Горит в малиновом огне
Заря. В ней тает лето.
 

Анастасия Фанина

 
Шершавый белый шум
Скребется в моих мыслях,
Мешая понимать
Поступки и слова,
 
 
И скучный гул машин
И тихий шепот листьев,
Сливаясь воедино,
За ним слышны едва.
 
 
На паузу поставь
Стремительные числа,
В покое скрыта мудрость,
Любовь и чистота.
 
 
Я прославляю сталь,
Чей росчерк так неистов,
И алый отблеск букв,
Стекающих с листа.
 

 
Кофе с дальних плантаций —
Африка, Куба, Бразилия —
Весь шёпот южных ночей
Под коричнево-серой бумагой
И пеньковой тонкой верёвочкой:
Заворачиваю посылку,
Представляя, как ты
Посередине долгой, чёрной зимы,
Или, может быть, осенью
Зароешься в эту обёртку,
Шелестящую, хрупкую,
А потом будешь пить кофе
В ореоле золотистого света,
Внимая, как за его пределами
Колышутся тени
И пляшут резные маски,
И слышится бой барабанов,
И может быть, даже
Вспоминать
Обо мне.
 

Парус, ветер, оранжевый зной, мне улетать не больно, только часов бы не слышать бой, ну и с меня довольно. А мачта сломалась, компас разбит – это всё пустяки, ввысь иглою идёт бушприт, и крылья мои легки. Солнце рыжее апельсином, мне бы дольку и раскусить, отрывая от бригантины горизонта тугую нить. Курс для начала на Южный Крест, а дальше решу, куда; звёзды светят бортов окрест и им-то всё ерунда. Так что я распрямляю спину, думаю, что там ждёт, ветер взбил облаков перину, и теперь снежный пух идёт…

 
Когда-то, давным-давно,
Он лежал в колыбели, и так ему пели:
«Спи, моя радость, усни,
Глазки скорей сомкни…» —
И мир исчезал вдали.
 
 
По ту сторону дрожанья ресниц
Ему являлась страна без границ,
Ему являлась страна чудес,
И он мчался дорогой птиц,
Уходя в чистоту небес.
«Спи, мой милый, усни…»
И, как листья, падали дни.
 
 
И вот
Вдаль унёсся который год,
Всему своё время; теперь время забот,
Тяжесть его гнетёт.
 
 
И он снова хочет в страну чудес,
Туда, где поёт сиреневый лес,
Туда, где дышится так легко,
Где желанья имеют вес.
 
 
Ах, расправь же крылья, Икар!
Тебя доконал бензиновый пар,
Лёгкие жжёт;
Очнись и в полёт,
Если он тебя не убьёт…
 

 
Там соловей. Холодный ветер по щекам
Сквозь форточку;
Сквозь мрак закрытых глаз
Ко мне приходят призраки, и птицу
Бессовестно обкрадывает ветер,
Созвучье звонких нот разъединяя.
 

 
День покатился на спад,
Прощай, душный чадящий смрад
Дневных магистралей и автострад,
Прощай, пыльный столичный ад,
Я поднимаю взгляд —
Небо. Звёзды горят.
 

Наталья Чердак

Родилась и выросла в Санкт-Петербурге, закончила журфак в университете Кино и Телевидения, организовывала музыкально-поэтические вечера в кафе, барах и арт-пространствах, сняла короткометражный фильм, который попал на телевидение, выпустила и успешно продала 4 книги, уехала жить за границу.

 
Трамваи мелкой рысью в никуда.
Отправимся туда, где нет застывших лиц,
Вырванных из жизни глав и страниц,
Где люди не стреляют ради забавы в птиц?
 
 
К звездам вспорхнем без страха разбиться,
Ножницами распилим вековые провода.
Тот, кто на смерть обречен, вновь не родится.
Рожденный летать не почувствует дна.
 
 
Дети – плоды разврата. Вместо жизни видят сны.
Брат предает брата, не ощущая от поступка вины.
Квартирки грязны и тесны. Клоповники 21 века.
Давай улетим? Здесь каждый с детства калека.
 
 
Будем в танце кружиться до конца времен,
Слушать тишину вместо телефонной болтовни.
Перестанем фальшивить, избавимся от имен.
Я буду петь, пока не исчезнут моря и все корабли.
 
 
Трамвай безликий умчится к звездам. Дай же ответ!
Люди тянутся к теплым гнездам. Не потерплю бездушного «нет».
Я до дрожи в коленях боюсь темноты.
Мне нечего делать среди пустоты в мире, где забыто слово «мы».
 
 
Без тебя увянут цветы, потухнут костры. Никогда не будет весны.
Спрячемся от суетных душ, противных характеров и жестокости?
Я на краю пропасти. О чем ты думаешь, Великий Господи,
когда дети доходят до последней черты и с небоскребов
камнями вниз?
 
 
Я выполню любой твой каприз: покрою поцелуями
с головы до пят,
Назову дочь твоим именем, станцую на бис за тихое «да»
и один только взгляд,
Забуду всех прошлых фальшивых актрис. Огни ночи для тебя
отныне горят.
Любовь моей жизни, выйди из-за кулис! Мир рвется на части,
пока все мирно спят.
 
 
Робко, как безгрешная дева улыбаешься, поднимая к небу ресницы.
Ты теперь моя королева, звездной ночи волшебной царица.
Летим, летим! В мир без снов! Где вечное лето и нету снега.
Там всем хватает хлеба. И люди живут без оков.