Текст книги "Альманах «Российский колокол». Спецвыпуск «Герои нашего времени»"

Альманах «Российский колокол».
Спецвыпуск «Герои нашего времени»

Слово редактора. Кто он – герой нашего времени?

Анастасия Лямина

Член Интернационального Союза писателей, журналист, публицист.

Этот вопрос мы взяли за основу при подготовке и подборе материала для нашего нового тематического выпуска альманаха «Российский колокол».

Оглянитесь вокруг! Герои не только в книгах и кино – они среди нас. Живут и трудятся рядом с нами.

Именно героям современности и недалекого прошлого мы посвятили альманах с одноименным названием «Герои нашего времени». Своими историями и рассуждениями поделились наши авторы. Получился многогранный образ героя – это человек мужественный, сильный духом, умеющий прощать и одерживать победы над собой, своими слабостями и страхами. Это честный, щедрый, отзывчивый, настоящий ЧЕЛОВЕК.

А вы верите, что такие люди существуют? Если не уверены, мы постараемся вас переубедить! Переворачивайте скорее страницу и читайте о них. Поверьте, многие тексты основаны на реальных событиях!

Современная поэзия

Фаддей Альхов

«В краю сосновых изумрудных кружев», автор – Альфред Фадеевич Хобер – проживает в Йошкар-Оле, столице Республики Марий Эл, с 7 сентября 1959 г. Тридцать три года жизни своей] отдал энергетической службе Марийского машиностроительного завода, одиннадцать лет – Йошкар-Олинской ТЭЦ-1. Заслуженный ветеран труда Марийского машиностроительного завода, заслуженный энергетик Республики Марий Эл. В декабре 2017 года стал кандидатом в члены Интернационального Союза писателей. Первая книга стихов «От души и для души» издана в 2002 году. С тех пор литературное творчество становится любимым занятием, главным делом, смыслом и содержанием Бытия. Написано около тридцати книг. В йошкар-олинских издательствах «Стринг» и «Сельские вести» увидели свет многие книги, среди которых «Вереница», «Они любили Родину свою», «Радость, опечаленная грустью», «А гражданином быть обязан». В московском издательстве «У Никитских ворот» получили путёвку в жизнь «Мелодии времён».

Боры сосновые Марийского края!.. Дружба автора с этим потрясающим явлением российской земли началась в далёкие годы середины ХХ века. Удивительный зелёный шум величавых деревьев привораживал, привлекал к себе внимание, манил величественной своей красотой, и с каждым днём всё больше и больше… Первая книга его стихов «От души и для души» увидела свет 22 марта 2002 года в Издательстве Марийского полиграфкомбината. В мае 2006 года случилась знаменательная встреча с видным учёным, доктором филологических наук, профессором Марийского государственного университета А. Т. Липатовым. С этой встречи начался новый период в продвижении и становлении его творчества. Целых восемь лет (с 2006 года по июль 2014 года) он ощущал постоянную поддержку Александра Тихоновича Липатова – мудрого учёного и знатока слова русского, РУССКОЙ РОДНИКОВОЙ РЕЧИ. Чувства и переживания, которые составляют и определяют главную поэтическую суть, с годами только крепли и становились надёжным основанием для поэтического творчества…

1.

 
Чуйков!
Родимцев!
Зайцев!
Павлов!..
Навек богатыри войны они!
Они – творцы победных залпов,
И враг покорно голову склонил…
Второй февральский день морозный —
Навек!
Навек в истории страны!
Смущённо засияли звёзды,
Величьем подвига ослеплены…
 

2.

 
Всё в памяти:
        Дона родимого воды
и к Волге
        чрез степи
                сверхтяжкий бросок
чрез сорок второго
        степной солнцепёк —
Победный февраль
        Сорок Третьего года!
Всё в памяти:
        город, разбомбленный люто,
повсюду в руинах —
        советский солдат,
что связан с тобою
        навек,
                Сталинград,
И звёздное утро
        щедрее салюта…
Всё в памяти…
        в памяти…
                прожитых дней…
На Шаре Земном
        нет сраженья главней!
 

2 февраля 2018 года

НИКОЛАЙ АЛЕКСЕЕВИЧ БУДЕНКОВ – доктор технических наук, профессор Поволжского государственного технологического университета (г. Йошкар-Ола), участник Великой Отечественной войны – военный топограф. После войны окончил Московский институт инженеров геодезии, аэросъёмки и картографии и был распределён в Управление Волго-Донского канала, где и трудился много лет… Там-то он стал и свидетелем, и участником событий (1963–1967 гг.), которые навсегда отпечатались в его душе. Его цепкая память сохранила легенду – повесть о влюблённых – о знаменитом создателе мемориального комплекса на Мамаевом кургане в Сталинграде – ваятеле, народном художнике СССР, Герое Социалистического Труда Евгении Викторовиче Вучетиче – и его музе – Гюли Фёдоровне Федосеевой…

В один из мартовских дней 2016 года Н. А. Буденков поведал мне о тех далёких таинственных событиях, будоражащих человеческие умы. Что в них правда, а что вымысел, не мне судить. Но главное здесь в том, что там вершилась ЛЮБОВЬ! И стихи о ней случились сами.

1.

 
Влюбиться было невозможно,
И невозможно не любить.
Кроме любви, всё было ложно,
С любовью только можно жить.
И красота её земная,
Что неземной была под стать,
Любимая, душе родная, —
Других не видит, кто б мог встать
И меч поднять на том кургане,
Над Волгой – русскою рекой,
И памятью навеки станет
О Сталинграде в час лихой…
Его любовь застыла в камне
И будет вечно излучать
Величественнейшую память:
Россия – Родина и Мать!
У ног её – людское море,
И день за днём все к ней идут,
И память плещется на взгорье,
И души реквием поют!
 

2.

 
Прекрасней не было Гюли —
То знали все и признавали,
Ресниц мохнатые шмели
Миндаль раскосый оттеняли.
Очаровательней очей
Он не встречал в дороге долгой,
И вот теперь в один из дней
Они увиделись у Волги.
Повержен скульптор, как грозой,
Её красою несравненной,
Он вдохновлён на подвиг свой
Единственной во всей Вселенной.
Все помыслы о ней одной:
Взметнётся в камне над курганом,
Как символ Матери родной,
Непобедимой, истуканом.
«Любовь его – на времена,
От Родины – неотделима», —
Поёт так волжская волна,
В поклоне проплывая мимо…
 

 
Всё, что могло и не могло, сгорело,
Расплавилось и растеклось —
Так Города израненное тело,
Дымясь, вдоль Волги разлеглось…
Зарылись в землю уцелевшие солдаты
И маршал будущий – Чуйков.
И каждый дом, разрушенный стократно,
Всё отбивался с помощью штыков…
Мы не могли не победить пришельца,
В том рассудил нас Всемогущий Бог!
Как в лихорадке, билось сердце иноземца, —
Капитулировал зарвавшийся «сапог».
 

 
На краешке окопа, весь промокший,
Ошеломлённый битвою, оглохший,
Истерзанный, измотанный войной —
Невероятно горькою бедой —
Солдат согбенный, полулёжа,
На бруствер безразлично навалясь,
Шептал, чуть шевеля губами: «Боже,
Спасибо… всё закончилось, озлясь…»
И наползала тишина над горем,
Над исковерканным сраженьем полем,
И ветер гнал вдаль смрадные дымы
Премерзкой беспощадной кутерьмы.
Ужасно отгремела канонада,
Ушла, как ливень схлынул проливной…
Дышало поле смрадным жаром ада,
Едва дышал солдат полуживой…
 

А. Т. Липатову, военкору в годы Великой Отечественной войны

 
Дымы клубились над Берлином,
У края пропасти бурлил Рейхстаг,
Ещё чуть-чуть – войны предлинной
Закончится последняя верста.
Совсем немножко – Май Девятый
Победно вскинет в небо автомат.
И в ликованье закружат солдаты,
И каждый будет безгранично рад.
И улыбнётся строгий маршал
Впервые за всю долгую войну.
«С Победою, мой юный Саша!»
И отвернётся неожиданно к окну.
 

3 мая 2013 года

Александр Анайкин

Родился в 1948 году в Самаре, где безвыездно прожил всю жизнь, не считая срочной службы. Служил в Московском военном округе в строительных частях в качестве инструктора передовых методов труда. Говоря простым языком, работал преподавателем штукатурного дела, потому что имел строительное образование. Читал лекции по субботам, в остальные дни читал и писал статьи в ротную стенгазету и боевые листки. После службы окончил Куйбышевский плановый институт. Работал и на заводах Самары, и на стройках.

Печататься начал после развала СССР, в местных изданиях, и даже выпустил сборник стихов под названием «Глаза кошачьи». В данный момент на пенсии.

Публикуется в социальных сетях. Был принят в Союз писателей. Творческим стимулом является семья. Очень много стихов посвящено жене. Написано большое количество детских рассказов, весьма весёлых, которые хорошо воспринимаются детьми.

Горные стрелки, чтобы не демаскировать

группу, обязаны были молчать, даже

если срывались в пропасть.

Михаил Бобров, «Записки военного альпиниста»

 
У самой вершины, где жизнь дешева,
Где «точка опоры» – не просто слова,
Забудь про инстинкта животного зов,
Здесь каждый погибнуть лишь молча готов.
 
 
Пусть даже сорвёшься с отвеса вдруг вниз:
«Ни слова, ни крика!» – таков наш девиз.
 
 
Погибни, но молча, без крика и гама.
Пусть в голос заплачут супруга да мама,
Пусть даже отец зарыдает навзрыд,
Душа на равнине лишь громко болит,
Но здесь не имеешь ты права кричать,
Обязан без звука и смерть ты принять.
 
 
Лишь эхо разносит пусть быстрый удар —
Мгновенной кончины божественный дар.
 
 
Хотя и для эха запрет есть на шум —
Молчи же, молчи в величавости дум.
 
 
И бездна молчит пусть глубинною сутью,
Напрасно пугая чернеющей жутью.
 
 
И пусть по заветам той детской игры
Не стал властелином я мрачной горы,
Но всё ж оседлали проход мы в горах,
А кто там в ущелье в багровых тонах,
Уже не так важно: не в частностях суть,
Но всё ж помяните потом как-нибудь.
 
 
Мне будет приятно взирать с высоты
На речи поминок, что словом просты,
На тихие речи суровых стрелков,
Где каждый погибнуть в молчанье готов.
 

 
Поле всё в васильках,
Но и в минах, конечно.
Нам топтать в сапогах
Предстоит их беспечно.
 
 
Час атаки настал,
Скоро солнце взойдёт.
Артиллерии залп
И команда: «Вперёд!»
 
 
Я топчу красоту
И топчу васильки.
Мы возьмём высоту,
Где живые венки.
 

 
Здесь все холмы имеют номер свой,
Где жизнь солдата бродит, как изгой,
Не ведая, когда уйдёт в расход
Меж этих нумерованных высот.
Но может быть, солдату повезёт
И смерть его случайно обойдёт,
И он вернётся цел и невредим,
Храня шальных воспоминаний дым
О тех местах, где чудные холмы
Имеют номера, как узники тюрьмы.
 

Людмила Безусова

Врач-трансфузиолог высшей категории на станции переливания крови в городе Армавире. В 1978 году окончила Кубанский медицинский институт имени Красной Армии, в 1981 году окончила клиническую ординатуру по хирургии. 9 лет работала врачом-хирургом в Лабинской ЦРБ. С 1990 года по настоящее время работает заведующей отделением заготовки и переработки донорской крови.

Пишет стихи с 9 лет. С 2013 года член Союза журналистов России, с 2014 года член Российского союза писателей, с 2016 года член ИСП. В 2015 году присвоено звание лауреата национальной премии «Поэт года». Является автором 16 сборников стихов. Стихи пишет на любые темы: о жизни, любви, взаимоотношениях между людьми, детские, о природе и животных, философские, на религиозные темы, о войне и т. д.

Обладатель медали Российской литературной премии «За крупный вклад в отечественную словесность».

Имеет двух дочерей, пятерых внуков.

 
Мы выросли, а наши деды пали
И обелиском в небо поднялись!
Они нам мир и счастье завещали,
Свою отдав единственную жизнь!
Мы выросли, но память рядом с нами,
На пожелтевших карточках она!
А я войну не видела глазами,
Но я героев знаю имена!
Да! Я войну не видела глазами,
И я в холодных стенах не спала!
И в сапогах с истертыми ногами
В окопах мерзлых не ходила я!
И воду не пила из грязной лужи,
И хлебным крошкам счета не вела,
И я не знаю голода и стужи,
Я с лютой смертью рядом не была!
Да! Я войну не щупала руками,
Но все же как прочувствовала я,
Что пахнет материнскими слезами
И кровью павших сыновей земля!
 

 
Он остался без ног.
Он себя не сберег.
Он иначе не мог:
Он сражался!
За Отчизну свою,
За родную семью!
Он на мине шальной
Подорвался!
Настоящий герой!
С «Золотою Звездой»!
Ветеран мировой,
Он не сдался!
Ему низкий поклон.
Пусть живет вечно он!
И спасибо, родной,
Что сражался!
 

Георгий Бурцев

Георгий Иванович Бурцев родился 25 ноября 1950 года в городе Холмске Сахалинской области. Служил. Учился. Работал мастером на стройке, главным инженером в театре, редактировал газеты. Написал много песен к театральным постановкам. Преподавал в школе. Участвовал во многих литературных конкурсах, занимал призовые места. Имеет военные и журналистские награды. Состоит в Интернациональном Союзе писателей и в Российском союзе писателей. Сейчас на пенсии. Проживает в Москве.

 
Растревожен город мирно
Звуком утренней трубы.
Замирают в стойке «смирно»
Клёны, ели и дубы.
И несёмся мы, мальчишки,
К прутьям крашеных оград.
Знаем мы не понаслышке:
Нынче праздничный парад!
Отворяются ворота.
Твёрдо полк чеканит шаг.
Блещет в марше позолота.
Пламенеет с гербом стяг.
Жизнь солдат – бои и дали,
Порох, дым и кровь сполна.
На груди одних – медали,
У отдельных – ордена.
Бьётся сердце у мальчишек.
Светел в мае город наш.
И витает выше крыши
Медных труб победный марш!
В солнечный май не забывай,
Что совершили деды.
Это наш май,
Праздничный май.
Это наш День Победы!
 

 
Солнца луч блеснул в окошке.
За окошком месяц май.
Разбудил папаша Гошку:
«Быстро завтракать вставай!»
Гошка – лодырь несусветный.
Лежебока – ну и ну!
А мечтает о ракетах
И полётах на Луну.
Умываться нет привычки.
Только раз в лицо плеснул
Тёплой комнатной водичкой,
И скорее на свой стул.
Ни пюрешке, ни окрошке
Гошка вовсе не был рад.
Не притронулся к лепёшке,
Не попробовал салат.
И вкуснющую котлету
Отодвинул, словно лорд:
«Не хочу я кушать это,
Дайте мне с повидлом торт!»
Мирный завтрак воскресенья
Оборвал отец: «Егор,
Выходи на построенье.
И немедленно. Во двор!»
Гошка вышел на крылечко.
А отец – вот ё-моё! —
Протянул с ремнём наплечным
Деревянное ружьё.
«Становись! Кругом! Направо!
Смирно! Вольно! Шагом марш!
Шире шаг! Быстрее! Браво!
Вот, возьми-ка патронташ!
Получи, солдат, заданье:
В тыл врага за «языком».
Не получишь выше званья,
Коль придёшь порожняком!»
«А с каким он будет флагом?
И какой он хоть на вид?»
«Глянь в бинокль. За оврагом
В огороде кто стоит?»
«Это ж пугало, папаня.
Мама выпишет чертей».
«Ваше мнение понятно.
Выполняйте. И скорей!»
«Хорошо, – ответил Гошка, —
Я по-быстрому, бегом».
Козырнул отцу ладошкой.
Ну а тот ему: «Ползком!»
Тут же Гошка, будто прочно
Дело зная, был таков:
Замаячил пятой точкой
Красных плисовых штанов
Между грядками с редиской
И морковкой, там, где лук,
С настоящим чувством риска,
Не щадя колен и рук.
Солнце жаркое застыло
В середине синевы.
Грело. Жарило. Душило
Ароматами травы.
Большекрылый изумрудный
Майский жук над ним жужжит
Угрожающе и нудно,
Как немецкий «мессершмитт».
Нависает берег круто.
А в овраге шмель притих.
С бережка в ручей с запрудой
Гошка кубарем – бултых!
Хорошо: воды немного —
Раз! – и снова на ногах!
Левый берег – он пологий,
Весь в траве и в лопухах.
Неприветлива, угрюма
За оврагом тишина.
Гошка вылез на три дюйма,
Огляделся: «Вот те на…»
Глухомань. Безлюдно, пусто
И поблизости, и там…
Лишь кочанная капуста
Зеленеет по рядам.
Между ними для острастки,
Создавая страшный вид,
В старой ржавой вражьей каске
В поле пугало торчит.
Всё на нём висит, грохочет —
Банки, склянки, дребедень —
И ворон пугает очень
Сорок раз подряд на день.
На делянке чернозёма
Гошке это не указ.
Против лома нет приёма?
А у Гошки – глаз-алмаз!
Рукопашный бой короток:
Раз прикладом! Два штыком!
Неприятель уж измотан
И теперь лежит ничком.
Перепачканный, без кепки,
Но счастливейший вполне,
Гошка прибыл из разведки
С той фигурой на спине.
Два часа с отцом чинили
Реквизит и гардероб.
Вновь на место водрузили,
Приносило пользу чтоб.
А когда, помывшись, каждый
Был причёсан и одет,
Оба вместе чинно, важно
Рядом сели за обед.
Рыбу с жареной картошкой —
Всё, что придавало сил, —
С аппетитом скушал Гошка
И… добавки попросил.
После спал. Во сне не кашлял.
Не мешал ни шум, ни гам…
А приснился Гошке маршал.
Правда, им был Гошка сам.
 

 
Как-то раз в трамвае тесном
Ехал с мамой паренёк.
Уступая своё место
Ветерану, он изрёк:
«Нет от них покоя вечно.
Не пройти из ряда в ряд.
Не лежится им на печке.
Влезть повсюду норовят».
В тон ему его маманя
Говорит: «Беда. Когда
Их совсем уже не станет?
Чтоб им сгинуть без следа!»
Рядом ехали ребята
На экскурсию в музей:
Константин, Богдан и Злата,
Самый старший – Алексей.
Он-то и сказал: «Не троньте
Славу их. Она светла.
Моя бабушка на фронте
Санитаркою была.
Оба борта у жакета
Словно броник из наград.
Что ж, прикажете за это
Бабку сбагрить в интернат?»
Не сдержался тут и Костя:
«А у нас в роду большом
Прадед был торпедоносцем,
Дед – радистом и стрелком.
И в обнимку с пулемётом,
Сидя задом наперёд,
Сбитым вражьим самолётам
Он открыл немалый счёт».
Скромно, и негромко даже,
В разговор вступил Богдан:
«А мой дедушка – отважный
Белорусский партизан.
И, когда я стану старше,
Не забуду я о том.
Буду петь в строю на марше
Про победы над врагом».
Тут сказала крошка Злата:
«Много всяческих наград
Есть у дедушки-солдата,
А он просит автомат».
Задрожал салон от смеха.
Мчал по улицам трамвай.
Каждый в нём куда-то ехал,
А вокруг был месяц май.
 

 
На далёких полустанках —
Их не всякий видит взгляд —
Молчаливо и устало
В тупиках они стоят.
Не цепляют пассажиры
К ним букетики из роз.
А названье той машины
Всем известно – паровоз!
Мчал по рельсам очень быстро
Он, победой одержим.
Из трубы летели искры
И валил с гудками дым…
Миномёты, танки, пушки…
На отдельных из платформ
Очень грозные «Катюши»
Мчались некогда на фронт…
А оттуда, из санбатов —
Фронтовых госпиталей —
Возвращались в жизнь солдаты
С окровавленных полей.
Все они теперь старушки
И деды под сотню лет…
Кто в коляске, кто-то с клюшкой…
А кого и вовсе нет…
Как железные останки
Давней силы боевой
На далёком полустанке
Полосы прифронтовой.
 

 
Где-то, где-то… Той огненной осенью
Ты пропал в сорок первом году…
И тогда же черёмуха бросила
Зацветать в нашем старом саду.
А в комоде, под старенькой скатертью
Треугольников целый завал…
Эти письма твои нашей матери
Всю войну за тебя я писал.
Ты б сейчас в ветеранском-то звании
Восседал в орденах боевых,
Ведь в погибших ты вроде не значишься,
Хоть и нет в перекличке живых.
А за полем, за черною пашнею
Сединою покрылась верба.
Младший сын твой —
Братишка мой младшенький —
Стал, батяня, постарше тебя.
Я брожу над чужими могилами.
На гранитные плиты кладу
Георгины, тюльпаны и лилии,
Что в твоём распустились саду.
Может, где-то, в каком-то селении
Есть похожее в чьей-то судьбе…
По душевному просто велению
Кто-то так же придёт и к тебе.
 

Татьяна Дерр

Родилась на Урале, воспитывалась в детском доме. Работала с 15 лет на стройке Свердловска. Затем в мелиорации и на выборной работе в профсоюзе агропрома в Липецке. Образование заочное, вечерняя школа и училище, техникум, ВСХИЗО и АТиСО в Москве.

Семья большая: дети, внуки и правнуки. Вся жизнь автора – в дневниках и стихах. Обучалась на литературных курсах писателя А. В. Воронцова в 2017 г. и подготовила первый сборник стихов для издания.

 
Не всё понимала,
но всё принимала.
Я родом из тех, из застойных времён.
Теперь же стою на перроне вокзала
И мой паровоз без красивых знамён.
 
 
За что и зачем рычаги повернули?
Все шлюзы открыты, и воды из рек.
Как после тяжёлого сна мы проснулись.
Свобода и воля тебе, человек.
 
 
И вот уж клокочет всеобщая лава.
И рупор свободное слово орёт.
Но так уж случилось, что бывшая слава
Тебя оставляет, великий народ.
 
 
Молчишь, тугодум?
Где же русская удаль?
Где кони, что мчатся на твёрдых ногах?
Заснеженный тракт.
«Не задерживай, сударь!
И вожжи покрепче сжимай ты в руках».
 

* * *

 
Россия встала на дыбы.
И от отчаянья и боли
Идёт и стонет от ходьбы.
Грызёт удила – жаждет воли.
 
 
Куда она стремит свой бег?
Куда же путь её направлен?
Когда запутан сетью след,
А след упряжи окровавлен.
 
 
И я в бессилии кричу:
«Ты, Русь, жива!
Ты есть!
Ты встанешь!»
Я так надеюсь и молю.
А ты надежды не обманешь.
 

* * *

 
Спешу по улице, и солнце щурится.
Многоголосием звенит Арбат.
Слова различные, совсем приличные
И заграничные. Да русский мат.
 
 
Рисуют мальчики, гуляют девочки.
Оркестры шумные всех веселят.
Здесь краски разные, разнообразные.
Матрёшки умные в строю стоят.
 
 
Работа спорится. Поэты ссорятся.
Все что-то требуют, и все кричат.
Здесь все политики, большие критики.
И каждый думает: поймёт Арбат.
 
 
Друзья встречаются и улыбаются,
А на витрины лишь бросают взгляд.
Всё продаётся здесь и покупается.
Торгует дорого теперь Арбат.
 
 
Две тётки прыгают, ногами дрыгают.
Довольно странный здесь у них наряд.
От этой гадости не вижу радости.
Кощунство пошлое, прости, Арбат.
 
 
Кричат прагматики, висят плакатики,
Где критикуется ну всё подряд.
Ругают партии, вещают хартии.
Всё это слушает седой Арбат.
 
 
И без величия, забыв приличия,
Национальный свой забыв уклад.
Теряя старое лицо усталое,
Найдёшь ли новое, родной Арбат?
 
 
Я во многие ездила страны.
Но в каком ни была бы краю,
Для меня это вовсе не странно.
О России я песни пою.
 
 
Аккуратный и чистенький Запад
Педантичен, расчётлив и смел.
Только дождик слезою заплакал.
Всю завесу стереть он успел.
 
 
Словно чудная яркая сказка,
Оживают, как в детстве мечты.
Только в Индии столько контрастов,
Что порой удивляешься ты.
 
 
Куба, песни в ночи компаньеро,
Белозубых улыбок уста.
Знаменитый курорт Варадеро,
Только вновь по России тоска.
 
 
И летит над седым океаном
Песня эта, любовью полна.
Непонятна чужим дальним странам
Синеокая наша страна.
 
 
Мне, поверьте, совсем не завидно.
Это чувство в себе не храню.
Но до боли звенящей обидно
За Россию, родную страну.
 
 
Аль на родине милой, убогой
Ничего кроме песен и нет?
Но встряхнись, человек, ради Бога!
Всему миру дай твёрдый ответ.