Текст книги "Альманах «Российский колокол» №1 2021"

«Сдох! – он вытянул губы в грустной усмешке. – Пора и аппарат списывать вместе со мной».

– Перед тобой, командир. Кто же тогда его экипаж…? – в голосе Мартынова послышались нотки иронии. – Определённо он подошёл к границе облачности и, увидев крейсер или поняв, что будет увиден ими и атакован, развернулся обратно и пошёл в твою сторону. Я на что-то такое и рассчитывал, когда шёл за ним. Экипаж лаггера словно заклинило. Может, от испуга? Или от твоей атаки? Лаггер проскочил недалеко от меня, будто не заметив, и к тому же заработал мой транспондер. Я смог увидеть в голоэкране ваше расположение относительно друг друга и не ошибся с атакой. Я вогнал в раструб движителя лаггера четыре ракеты. Все, что у меня были. Вошли будто на учениях. Сомневаюсь, что от лаггера что-то осталось. Определённо, коммандер будет доволен.

– Сам об этом коммандеру и доложишь, – Нартов состроил мину досады. – Возвращаемся!

Он опять покрутил головой, всматриваясь в стекло кокпита, – лейтер уже полностью вышел из облачности и теперь скользил в чистой атмосфере планеты, освещаемый лучами далёкой местной звезды.

Прошло совсем короткое время, и рядом со своим лейтером он увидел лейтер ведомого. Максим Нартов покачал рыпп, и в такт его качаниям лейтер тоже покачался, тем самым поприветствовав лейтер Мартынова. Антон Мартынов ответил тем же. Два летательных аппарата Земной Федерации синхронно скользнули к поверхности планеты, направляясь на космодром колониального поселения.

Владимир Калинин

Родился в г. Омске. После окончания средней школы работал слесарем на Телевизионном заводе. Окончил Высшую школу КГБ СССР и аспирантуру. Преподавал специальную дисциплину в Высшей школе КГБ СССР (ныне Академия ФСБ РФ). После увольнения в запас в звании подполковника работал федеральным судьёй Черёмушкинского районного суда в г. Москве.

Член Интернационального Союза писателей.

Живёт в г. Москве.

Смышлёный – руководитель преступного сообщества, в которое входила ОПГ, возглавляемая Машинистом, по указке Смышлёного ограбившая крупный банк «Лира плюс». Награбленное имущество на сумму более двух миллиардов рублей осело у Смышлёного. Машинист был изобличён и осуждён на длительный срок. Однако Смышлёный не собирался сидеть в тюрьме. Он, получив награбленные миллиарды, которые значительно пополнили его нажитый «непосильным трудом» капитал, активизировал деятельность, чтобы стать легальным бизнесменом. Он ещё двумя годами раньше организовал рейдерский захват мясоперерабатывающего завода в Московской области. Скупил около 50 % акций у владельцев предприятия. Кому-то обещал заплатить больше реальной стоимости, другим акционерам пообещал увеличить доходы на имеющиеся у них акции, если они на собрании проголосуют за него как за нового директора завода. Не обошлось и без угроз и запугивания. Сложности возникли с собственником большего количества акций Громовым Никитой Юрьевичем, который не хотел отдавать весь пакет акций за сумму ниже рыночной стоимости.

Тогда Смышлёный приехал в Энск на чёрном сверкающем мерседесе представительского класса. Оделся как английский денди. В светло-сером дорогом костюме, белоснежной рубашке и дорогом галстуке. На ногах дорогущие чёрные туфли. Он хотел произвести на Громова подавляющее впечатление с целью вызвать несомненное доверие. Он знал из своих источников, что Громов при увольнении с военной службы вложил в акции, тогда ещё не очень дорогие, всё своё выходное пособие как подполковник, командир инженерного батальона. У него были кое-какие накопления, и их он тоже кинул на покупку акций. Он с семьёй остался жить в трёхкомнатной квартире, полученной ещё при службе в инженерном полку. По слухам, Смышлёный знал, что Громов – смелый мужик. Участвовал в разминировании на территории Крыма, подорвался на мине и получил сильную контузию. Награждён орденом Красной Звезды. После длительного лечения в военных госпиталях страдал сильными и усиливающимися головными болями. Собирался на дорогое лечение за границу. Это обстоятельство усиливало позиции Смышлёного. Он считал, что на больного офицера можно давить.

– Никита Юрьевич, ну что вы вцепились в эти акции. Вы заплатили за них меньше, чем они стоят сейчас. Я вам плачу прежнюю сумму и обещаю, что как только раскручусь, отдам вам разницу между полученной вами суммой и рыночной стоимостью. Вам ведь сейчас тянуть время – только продлевать мучения. Вы же спать толком без таблеток не можете.

– Сергей Васильевич, вы бьёте меня в самое больное место. А вдруг лечение не поможет и нужны будут ещё деньги? Мне вы не доплачиваете больше миллиона рублей. Я приеду, а вы не раскрутились. Я остаюсь с болячкой и без денег.

Смышлёный, чувствуя слабину в позиции Громова, усиливал давление:

– Я знаю, что врачи вам настоятельно советуют ехать заграницу. Здесь вам не могут оказать такой помощи. Поезжайте. Подумайте о себе в конце концов. Вы молодой мужик. Ещё за бабами можете смело волочиться. Давайте заключим соглашение по старой цене акций. Лечение долгое. Денег вам хватит. К тому времени я налажу производство и рассчитаюсь с вами. Вам хватит и на новый мотоцикл, и на рыболовные снасти высшего класса. Будете жить как у Христа за пазухой. Мясо, продукты у вас будут по себестоимости. Общественной работой будете заниматься. Вы депутат городского Совета. Им и останетесь. Тем более что другого покупателя у вас всё равно нет.

– Давайте подпишем договор купли-продажи акций по старой цене. Нотариус нас уже заждался. Неприлично задерживать занятого человека.

Громов под «культурным» давлением Смышлёного согласился подписать сделку с вором. Надо было бы ему изучить покупателя, что он за личность, разъезжающая на мерседесе. Откуда деньги? Где так много заработал? Однако Громов был воспитан в другом духе. Он привык доверять людям во время опасной службы. После увольнения из армии он начинал работу в качестве заместителя директора по снабжению. Все поставщики были довольны его работой. Специалисты претензий к Громову не имели. Директор предприятия уже в то время был пенсионером и пустил дело по накатанной дорожке. Работал по старинке. Часто болел. Всё чаще оставлял Громова за себя на период лечения. Потом случились два инсульта один за другим, и директор-пенсионер не смог управлять предприятием. Остался прикованным к кровати и коляске. Говорить практически не мог. Родственники по его просьбе привезли больного ветерана завода в заводоуправление на общее собрание акционеров, где он простился с трудовым коллективом и рекомендовал Громова как способного заменить его. Никто из собравшихся акционеров не возражал, так как другой кандидатуры не было. Громов принялся за работу, но не всё пошло гладко. Одно дело командовать батальоном и другое – гражданским коллективом, разбалованным старым директором. Денег на обновление оборудования у завода не было. Трудно было Громову поднять производительность труда. От нервных перегрузок усилились головные боли, дала о себе знать контузия. А тут появился Смышлёный с его предложениями продать ему акции, и Громов дёшево продал ему свои акции.

Завод, если честно сказать, был захудалым. Подъездные дороги и дороги внутри заводской территории были разбиты, колдобины на колдобинах. Забор вокруг производственных цехов местами покосился, где-то с дырами, через которые на территорию завода шастали местные собаки и кошки. Из цеха в цех бегали разжиревшие крысы. Отходы производства вовремя не вывозились и издавали зловонье, распространяемое вокруг завода. Продукция, которая получше, частично разворовывалась, что компенсировалось избытком соли, перемолотыми субпродуктами и другими не соответствующими ГОСТу добавками в остальной продукции. Зарплаты у работников были низкие. Наблюдалась большая текучка кадров.

Другой «бизнесмен» такое предприятие не стал бы отжимать. Но у Смышлёного были грандиозные планы. Он хотел и навёл с помощью своей братвы там порядок. Поднял зарплату, значительно улучшил качество продукции, пресёк воровство. На выходе из территории построил магазин, где продукция завода продавалась по себестоимости. Закупил новую технику, отремонтировал производственные цеха. Создал хорошие условия для рабочих, повысил зарплату. Принял на работу высококвалифицированных и требовательных специалистов, в особенности технологов. Повысил уровень санитарного состояния производства. Устранил зловонье и таким образом улучшил отношения с жителями окрестных домов города, то есть заручился их поддержкой. Смышлёный хотел стать народным избранником. И это случилось на новых довыборах вместо выбывшего депутата. Привлёк журналистов из городской газеты для написания хвалебных статей о себе любимом, о заводе и высококачественной мясной продукции. Он стал известным и уважаемым человеком в городе областного подчинения. Теперь на заседаниях местного Совета депутатов он на равных общался с прокурором, начальником полиции и даже с начальником местного подразделения ФСБ.

Ещё он установил приятельские отношения с настоятелем городского православного храма отцом Сергием. Смышлёный пожертвовал из наворованных денег крупную сумму, на которую был произведён капитальный ремонт церкви, и она засияла одним позолоченным и другими покрашенными в голубой цвет куполами. Иконостас украсился старинной иконой, привезённой им из Архангельской области. Батюшка не уставал хвалить перед паствой щедрого предпринимателя.

Светлана Катеринкина

Родилась в Москве в 1984 году. Окончила педагогический колледж № 5. Несколько лет проработала воспитателем в детском дошкольном образовательном учреждении. В настоящий момент вместе с мужем воспитывает четверых детей. Увлекалась литературным творчеством с подросткового возраста, но серьёзно занялась писательством два года назад. Светлана Катеринкина пробует свои силы в разных жанрах: в научной фантастике, фэнтези, реалистических рассказах, придумывает познавательные рассказы о животных для детей, сочиняет стихи. Среди прочих увлечений автора можно выделить путешествия по России, изучение мифологии народов, населяющих нашу страну, катание на беговых лыжах.

Шелест осенних листьев напоминал шёпот сотни придворных дам, собравшихся на бал. Наряды блистали изумительными красками: золотом хвасталась берёза, пурпурный кафтан показывал раскидистый клён, рябина теребила свой ещё зелёный сарафан с алыми вкраплениями, ну а могучий дуб щеголял роскошным бурым пальто. Деревья, словно аристократы, собрались на праздник, посвящённый щедрой осени, создавая великолепную картину, которую наблюдала из своего окна пятнадцатилетняя Ирочка Свиридова. Её деревянный одноэтажный дом стоял на окраине одной из многочисленных деревень живописной Тверской земли. Ира, впитывая в себя краски и пейзажи осени, выплёскивала их на бумагу. На белом листе рождались поэтические строки. Девушка была прирождённой поэтессой. Кроме того, у неё был чарующий голос. Бабушка с дедушкой, отрывая крупицы от своей пенсии, накопили достаточную сумму, чтобы нанять для внучки репетитора по вокалу.

Ирина усердно занималась. Она мечтала сочинять песни и сама их исполнять. Со двора раздались голоса ребятни. Ира выглянула в окно и увидела, что соседские девчонки и мальчишки собрались по грибы. Ведь скоро сезон закончится, а так хочется побольше заготовить на зиму вкуснейших маринованных опят. Иринка порадовалась за ребят и грустно вздохнула. Сама она не могла отправиться в лес, так как её тело с детства было приковано к инвалидной коляске. Долгожданная девочка родилась с врождённой патологией. Врачи советовали родителям оставить ребёнка в роддоме, но те категорически отказались.

Отец Ирины очень много работал, мать занималась с дочерью, её развитием и реабилитацией. Несмотря на недуг единственного ребёнка семья была счастлива. Ещё в дошкольном детстве Ирина начала писать стихи. Мать верила, что её дочь ждёт триумф и слава. Иногда девочка впадала в депрессию и переставала заниматься творчеством. В такие минуты мать поддерживала её, уговаривала не отчаиваться. Ирина обещала маме не оставлять творчества и вновь возвращалась к жизни.

Два года назад Иру постигло несчастье – этот свет покинули её родители, разбившись на машине. Девочку на воспитание взяли родные дедушка и бабушка. Было нелегко, но худо-бедно справлялись. Дедушка смастерил на крылечке специальный пандус, чтобы внучка могла беспрепятственно покидать дом на инвалидной коляске.

Ирина, пользуясь возможностью, которой у неё не было в городе, часто отправлялась на прогулку. Вот и сейчас решила она проводить ребятишек до леса. Ребята вприпрыжку скакали по залатанной асфальтной дороге, Ирина ехала в коляске за ними следом. Так компания дошла до места, где асфальт пропадает, а дорога превращается в обычную сельскую дорогу, каких миллионы на просторах нашей Родины. Дальше девушке ехать было тяжело, и Лёха, старший из ребят, предложил:

– Ир, давай я тебя повезу.

Девушка согласилась принять помощь. Минут через десять компания достигла опушки смешанного леса. Юные грибники, раздвинув кусты, по знакомой тропке отправились на свою тихую охоту.

Иришка осталась на опушке любоваться осенней природой. Девушку всегда вдохновляли осенние пейзажи. И сейчас она смотрела по сторонам, широко распахнув глаза. Хоть и невозможно Ире было проникнуть в чащу, но всё же лес немного приоткрыл ей свою красоту. Девушка заметила живописную старую осину. Её светло-серая ребристая кора местами была покрыта грязно-жёлтым лишайником. А рядом осока выбрасывала из земли свои светло-зелёные перья, не желавшие покоряться осени и желтеть. В сторонке от осины оголившаяся берёза стыдливо прячется за могучий дуб. Красно-оранжевые гроздья рябины мелькали яркими пятнами на фоне тёмных елей. Всё прекрасно в природе. Эти наблюдения рождали поэтические рифмы в сердце девушки. Она, налюбовавшись лесом, отправилась домой. Путь по грунтовой дороге был труден, но она не торопясь продвигалась вперёд. Мокрый от утреннего дождя песок скрипел под колёсами инвалидной коляски. Лужицы отражали осеннее грязно-серое небо. Полевые травы увядали. Где-то темнел бурый щавель, скрутила свои засохшие листья серая полынь. Малиновые цветки иван-чая теперь превратились в белые пушки, разносимые ветром на десятки километров.

Ирина добралась до асфальтированной дороги. Дальше ехать было веселее. Проезжая мимо сельского магазина, она увидела, как навстречу ей идёт хромой походкой дедушка.

– Внученька, – сказал он девушке, – давай-ка зайдём с тобой в магазин, выберешь себе чего.

Он помог внучке преодолеть ступеньки, и оба они попали в помещение. В магазине собралась небольшая очередь, в которой Ирина с дедушкой заняли место. Шёл оживлённый разговор: селяне обсуждали, у кого какой урожай уродился. На улице раздался звук подъезжающей машины. Кто-то глянул в окно и увидел шикарный автомобиль, из которого вышла королева. Да-да, настоящая королева! Это была дама средних лет, одетая в дорогую одежду. Макияж и укладка были просто на высшем уровне.

– Не иначе как фотомодель какая к нам пожаловала, – заключил Пал Палыч, местный сторож.

– Вот это да, – завистливо протянула Марья Фёдоровна, продавщица, посмотрев в окно.

Дверь распахнулась, и королева, презрительно фыркнув, вошла в сельский магазинчик, держа на руках маленькую собачонку. Собачонка, к слову сказать, была разодета не хуже хозяйки, и даже бантик имелся.

– Ну, Афродита, – обратилась дама к своей собачонке, – что нам может предложить эта убогая шарашка?

Бесцеремонно прошла дама к кассе, проигнорировав очередь. Ирина с дедушкой как раз должны были оплатить свои покупки, но дама, нагло опершись на прилавок, обратилась к продавщице:

– Дай-ка сюда вон те сигареты…

– Минутку, леди, – вмешался Ирин дедушка, – не хотите ли вы встать в очередь?

– Что?! – раздражённо ответила королева, – я – и в очередь?

– Да, чтоб по-людски было, – поддержала соседа Марья Фёдоровна.

Дама со злобой и презрением категорично заявила:

– В очередях стоят только лохи вроде тебя, старый хрыч!

– Да как вы смеете! – возмутилась Ирина.

– А это что ещё за недочеловек? – брезгливо посмотрев на инвалидное кресло, спросила дама, – я таких вообще терпеть не могу!

– Ишь, какая! – подала голос Оксана Ивановна, сельская учительница русского языка, – это, между прочим, наша гордость, Ирина Свиридова, она и стихи пишет, и поёт…

– Да мне-то что? – раздражённо прервала её дама. – Такие люди только воздух коптят! Что толку от этой вашей поэтессы-инвалидки?

Общий гул недовольства и ругани поднялся в магазине, и дама поспешила убраться, выкрикнув ещё пару оскорблений. Ирина плакала.

– Бывают же такие уродки, – осерчав, высказался сторож Пал Палыч, – я-то думал, к нам королева зашла, а оказалось, ряженая дура какая-то.

Ни Ирина, ни её дедушка, да и вообще никто из сельчан не знал, что наглая дама, сев в машину, покатила в сторону оживлённой трассы. Сколько она проехала по магистрали не важно. Важно то, что в этот же вечер её машина лежала покорёженная на обочине, а саму королеву госпитализировали в больницу. Тянулись долгие часы операции. Врачи спасали жизнь надменной королеве. Жизнь спасли, а вот ноги не смогли. Пришлось ампутировать. Спустя два месяца жизнь королевы текла уже не так, как раньше. Король, не выдержав удара судьбы, сбежал в другое королевство, более благополучное. Реабилитация шла тяжело. Особенно психологически. Некогда цветущая надменная дама превратилась в сгорбленное, убитое горем существо.

Подъехав к окну на инвалидной коляске, она наблюдала из окна зимний пейзаж. В комнате был включён телевизор. Шла какая-то развлекательная программа, в которой выступали талантливые люди со всей России. Вдруг ведущий объявил:

– А теперь, дамы и господа, выступает победительница нашего шоу, несравненная Ирина Свиридова!

Это имя показалось даме знакомым, и она обратила взор на экран. На сцену в своей инвалидной коляске въехала Ирина. Помощники помогли ей встать. Девушка была в восхитительном платье, она выглядела как настоящая принцесса. Помощники держали её под локти. Ирина слегка наклонила свою очаровательную головку и запела. Её голос разливался по залу как божественный бальзам. Зал в восторге замер. Чарующий голос околдовал и телезрителей. Дама потрясённо смотрела на экран. Ирина Свиридова исполняла песню собственного сочинения. Когда она закончила петь, зал аплодировал ей стоя. Это был настоящий триумф. Девушка светилась от счастья. Тихий стон вырвался из груди бывшей королевы. Она кусала губы и заламывала руки. Её собственная жизнь казалась ей безвозвратно потерянной, тогда как у этой юной девушки впереди слава и успех, впереди триумф вопреки всем трудностям и превратностям судьбы.

Ольга Кравцова

Окончила театральное отделение училища культуры в г. Бобров, филологический факультет Воронежского педагогического института, курсы сценаристов в Школе телевидения в Воронеже.

Публиковалась в ольховатской газете «Вестник», на страницах литературно-поэтического клуба «Лира. Лира молодая» (лирические прозы, стихи), в воронежском журнале «Моя прекрасная Леди». Страница «История любви». Автор рассказов «Рубиновое солнышко», «Клятва», «Букет алых роз», «Жучок и Уголёк», «Злые сердца», «Найдёныш».

 
Писать стихи,
Владеть пером
Не каждому дано.
На то талантом обладать
Уж суждено.
 

Ксения спешила домой. По пути через мост в её сумочке затренькал мобильник. Выудила, да не удержала – выскользнув из рук, телефон полетел вниз. Девушка стремглав понеслась за ним по ступенькам, нашла невредимо приземлившимся на кустик, приложила к уху.

– Работает? Удивительно!

И тут же услышала чей-то писк. Котёнок! Повертела головой: речка, камышовые метёлки, полянка с невзрачными цветами – и ни души.

– Где твоя мама, тигрёнок?

Малыш зашипел и попятился в кусты. Ксения подняла его с земли, поднесла к лицу, теранулась щекой о блестящий коричневый носик.

Так у неё появился Филипп. Кот хозяйку любил – терпеливо дожидался с работы, с удовольствием позировал для журналов, занимал места на кошачьих выставках.

– Филька, мне не с кем тебя оставить, – сказала однажды Ксения, вернувшись с работы. – Мне надо ехать в Екатеринбург, на стажировку. Четыре месяца! Что мне делать с тобой, друг? Не могу тебя взять. Ты сможешь один на улице? Пожалуйста, выживи!

* * *

И снова изменилась Филькина жизнь. Не всегда у него был тёплый угол. О вкусном обеде теперь приходилось лишь мечтать. Рано пришли морозы – от лютого холода и пронизывающего ветра даже кончики ушей стали закручиваться, потускнела шёрстка. Филька ходил на разведку к квартире Ксюши, прислушивался: тишина.

Наконец он нашёл временное обиталище: пристроился в частном секторе, в сарае одного старика. Подворовывал яйца – деликатес. Заметив недостачу, старик поставил капкан. Филька всё понял, ушёл.

В соседнем дворе тут же нарвался на какого-то полкана – спасли быстрые ноги.

Прибился к какой-то бабушке. Она оказалась сердобольной – взяла к себе, кормила, чесала за ушком. Одна беда – померла скоро. Снова выставили Фильку на улицу.

Как же завидовал он толстому белому коту со двора! Чужая хозяйка сажала его в большую, дорогую, такую же белую машину, и они уезжали. Потом возвращались, и она так же бережно вынимала своё сокровище и несла домой.

* * *

Успокоилась снежная вьюга, утихомирились морозы, пробежало нужное времечко. Вместе с милыми букетиками в дома торопился март. А Филипп с высокой берёзы заглядывал в родные пустые окна – не вернулась. Грустно прикрыл глаза – коты ведь не плачут… Особенно если живут надеждой.

– Филька! – пробился сквозь дрёму до боли знакомый голос. – Живой! Как я по тебе соскучилась!

Растянувшись в длинную колбаску, Филька лежал на хозяйской кровати – сытый, намытый, расчёсанный и очень счастливый.

* * *

У Фильки появился враг – полупородистый сибирский кот Джеки из соседнего подъезда. Не раз они сталкивались в драке, и хозяин Джеки задумал недоброе: Фильку отравить.

Заметила Ксения как-то, что с котом неладно: вернулся с улицы – взгляд стеклянный, походка шаткая, аппетита нет. Повезла в клинику. Врач ошарашил: интоксикация, крысиный яд. Вещество, которое всасывается в сосуд, вызывает свёртываемость крови, атрофирует органы. Печень не справится.

Уколы не помогли. Переливание крови делать поздно.

Ксения изо всех сил боролась за жизнь своего тигрёнка. Они смотрели друг другу в глаза и оба плакали. Да-да, и Филька тоже. Он не хотел умирать!

Он прожил ещё восемь дней. Хозяйка держала его за лапку, поглаживала и до последней минуты была рядом. Маленькое тельце чуть дрогнуло, сердце остановилось.

Какое право имел человек убивать животное? Кот хотел жить, хотел плодить котят, радоваться каждому дню. За что с ним жестоко расправились?

Ксения похоронила Фильку там, где он больше всего любил гулять.

– Я подарю тебе другого такого же, – сказал в утешение её друг.

– Такого, как Филька, больше не будет, – смахнула Ксюша слезу.

* * *

Через месяц она, как всегда, торопилась на работу и чуть не наступила на котёночка – непонятно, откуда он выскочил ей прямо под ноги. Филька, точь-в-точь!

– А знаешь, малыш, мне кажется, я догадываюсь, кто твой папа. Пойдём-ка со мной. Звать тебя будут… Василий Филиппыч. И один гулять ты больше не будешь!

Принесла котёнка домой, налила молочка: «До вечера, полосатик! Буду скучать!»

Возвращаясь вечером, взглянула на своё окошко. Оттуда на неё смотрела маленькая полосатая мордашка. Ждёт!